Текст книги "Последние герои"
Автор книги: Личия Троиси
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
«Лезвие отравлено. Он умрет. Умрет медленно и мучительно. Он не сможет спастись».
Ее дыхание стало хриплым. Легкие уже не в состоянии наполниться воздухом. Это конец.
– Ты мужественно сражалась, но проиграла, – сказал Крисс и поднял копье.
Дубэ закрыла глаза.
«Он умрет», – сказала она себе. Но в эту последнюю бесконечную секунду жизни ей вдруг стало совершенно не важно, умрет ли Крисс. Важно было лишь одно: ее жизнь закончилась. Теперь она навсегда обретет покой. Она уйдет туда, куда раньше уже ушли другие, и не важно, есть там загробный мир, в который она никогда не верила, или нет ничего. Она будет такой же, как те, кого она любила, как Леарко, как Неор.
Крисс вонзил копье. Удар был резкий и быстрый: король эльфов почти оказал почет противнице – постарался умертвить без мучений.
Дубэ улыбнулась.
13. ЗА ПОРТАЛ!
В наступившей темноте Адхара на ощупь отыскала медальон и положила его в свою дорожную сумку. Потом она снова остановилась перед распластавшимся на полу телом Лхиры, дотянулась до ее руки и пожала эту руку – холодную как лед и костлявую, как у скелета.
Если бы Адхара верила в какого-нибудь бога, она помолилась бы о Лхире. Но для нее слова, которые она произнесла, были такими же священными, как молитва.
– Спасибо. Всплывший Мир никогда не забудет тебя.
Чтобы найти выход из этой маленькой темницы, девушка снова осветила ее магическим огнем, но постаралась потратить на это как можно меньше энергии. Ей потребуются все силы, чтобы выбраться из подземного лабиринта.
В конце концов она вышла из двери и вернулась к Шире. Эльфийка по-прежнему была там, где Адхара ее оставила, и по-прежнему опиралась спиной о стену. На лице Ширы блестели капли пота.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Адхара, наклонившись над ней.
Шира, вероятно, даже не услышала ее вопрос. Она что-то неразборчиво бормотала, и, только прислушавшись, Адхара поняла, что эльфийка произносит имя сестры. У девушки сжалось сердце: трудно будет объяснить Шире, что произошло.
– Быстрей, вперед, надо уходить отсюда! – сказала она, стараясь не обращать внимания на комок, застрявший в горле. Потом взвалила Ширу себе на плечи. Делая это, Адхара поняла, что ее металлическая ладонь очень полезна в бою, но во всех остальных случаях почти мешает ей.
Хотя Кхара и Тхиш сумели отвлечь внимание охранников на себя, ей и Шире надо было уходить отсюда как можно скорей. Смерть Лхиры не может долго оставаться незамеченной.
Адхара встала на колени и закрыла глаза. Она еще никогда не пользовалась заклинанием полета, но оно было среди знаний, вложенных в ее ум. Теперь оно вдруг возникло в ее уме, словно она всегда применяла его в трудные минуты. Но Адхара знала, что для этого нужно много магической силы. А она невероятно устала от недавних испытаний и теперь не была уверена, что ей хватит сил.
Она прочла слова заклинания, и в первую секунду как будто ничего не произошло.
Потом ей стало страшно. Она почувствовала, как что-то вытягивает из нее все силы. Пространство вокруг нее и Ширы стало искривляться, а потом растворилось, и они оказались посреди белой пустоты. Через несколько секунд белый цвет изменился на светло-синий. Наконец Адхара почувствовала под своими коленями твердый камень скалы и услышала вокруг себя взволнованные голоса. Потом кто-то подошел к Шире, а кто-то еще помог лечь Адхаре и спросил, как она себя чувствует. Она так устала, что у нее не было сил даже ответить ему. Как только ее затылок коснулся камня, все перед глазами у нее стало черным.
Проснувшись, Адхара увидела, что находится в маленькой комнате, которую ей выделили эльфы-повстанцы в своем гроте. Комнату окутывал тот голубой свет, который когда-то так ободрил и успокоил Адхару. Возвращение далось ей тяжело: после того, как с помощью заклинания полета она дематериализовалась в одном месте и материализовалась в другом, она проспала целый день.
Она встала, вынула из сумки медальон и повернула его в руке. Теперь он был угасшим и мертвым. Навсегда? Или достаточно надеть его на шею – и станешь жертвой того заклинания, которое погубило Лхиру?
В это время был отлив, и Адхара смогла сойти на маленький пляж. Там она окунула медальон в море. Вода вокруг ее руки покраснела от крови, но лишь на несколько мгновений. Потом кровь растворилась в огромном просторе океана. «То же самое произошло с Лхирой несколько часов назад», – грустно подумала Адхара. Теперь от Лхиры остался только невидимый след, растворившийся в бесконечности.
Девушка вдруг почувствовала, что устала, и вернулась в свою комнату. Там она легла в постель и вытянулась на соломенном тюфяке, держа медальон перед глазами. Он значил для нее очень много. Это было наследство, которое оставила ей Лхира, и в то же время знак ее собственного будущего. Медальон – это след. И она уже знала, что сделает в первую очередь, когда вернется во Всплывший Мир.
Она узнала, что пожар в храме стал началом восстания.
Народ слишком долго терпел и устал расплачиваться за войну. Боль и горе тех, кто собрался в знаменитом святилище, и собственные страдания вывели горожан из терпения. Распространился слух, что алтарь поджег наместник Ларшар. Говорили, что в толпе были мятежники и ради того, чтобы их убить, наместник был готов уничтожить всех верующих, которые собрались в храме на День чуда. Восстание быстро охватило весь город. Эти дни были наполнены огнем пожаров и уличными боями. Братья проливали кровь своих братьев на улицах города.
Но Шира не участвовала в боях: она шесть дней была между жизнью и смертью. Адхара, не жалея сил, помогала спасать ее. Девушка сама не знала, что так хорошо знает искусство жрецов. Это был еще один драгоценный дар Андраса.
Придя наконец в сознание, Шира сразу же спросила о своей сестре. Во время болезни, горя в жару лихорадки, она все время звала Лхиру.
– Я сама поговорю с ней, – сказала Адхара. Она должна была это сделать: это была плата за то, что она убила Лхиру. Сколько Адхара ни говорила себе, что Лхира сама попросила ее, что это было сделано из сострадания, она не могла заставить себя не считать этот удар кинжала убийством. Каждая смерть, причиной которой стала Адхара, давила на ее душу тяжелым грузом, но смерть Лхиры оказалась самой большой тяжестью.
Шира кричала на нее, угрожала, пыталась броситься на нее, хотя еще была слаба. Адхара не ожидала ничего другого.
– Ты должна была ее спасти! Я привела тебя к ней, чтобы ты ее спасла, а ты ее убила!
Глаза Ширы пылали от неугасимого гнева. Она была в ярости не только на Адхару, но и на себя. Так она реагировала на боль.
Потом дни потекли медленно. Весь мир остался где-то далеко. Движение времени было заметно лишь по уровню воды, которая раз за разом поднималась, закрывая вход, а потом опускалась и открывала его. Ничто не могло остановить вечного чередования приливов и отливов.
Все это время Шира никого не впускала к себе. Когда наконец она открыла дверь своей комнаты, стало видно, что ее лицо исхудало и под глазами появились черные круги. В ее фигуре стало заметно сходство с Лхирой – может быть, очертания тела стали чуть более плавными. Иногда в ее взгляде или жестах вдруг появлялось что-то женственное. Казалось, что Лхира действительно теперь навсегда поселилась внутри нее.
– Мое место не здесь. Мое место в бою, – сказала она решительно, но решимость была иная, чем прежде. – Завтра же мы с Адхарой уходим отсюда. Тот, кто виновен в этой войне, должен заплатить за то, что сделал.
Портал, через который Адхара могла попасть на берег Саара, находился в Орве.
В городе царил хаос. Окраины находились в руках восставших, а в старой части Орвы, в кварталах вокруг королевского дворца, укрепился Ларшар со своими сторонниками. Бои происходили каждый день, каждая сторона попеременно отвоевывала у другой крошечные клочки территории. Война только началась.
Адхара и Шира вошли в трактир. Это была всего лишь просторная, но узкая прямоугольная комната с большой пустой стойкой в одном из углов и большим столом в центре. Посетителей было очень мало, и все вооружены до зубов. Конечно, это были повстанцы. Они почтительно поздоровались с Широй, потом недовольно посмотрели на Адхару: даже самые просвещенные среди эльфов не слишком любили людей.
– Она со мной, – объяснила Шира, и никто не прибавил к этому ни слова.
Шира заняла место в углу стола и предложила своей спутнице сделать то же самое. Немного позже им были поданы две миски с дымящимся супом. Его запах был совершенно незнаком Адхаре.
– Что это? – спросила она.
– Суп из веридонии, – ответила эльфийка.
Адхара зачерпнула ложкой немного супа и поднесла ее ко рту. Суп оказался вкусным.
– Ты уверена, что хочешь уйти? – спросила Шира. – Нужно еще много сделать, чтобы занять Орву. И даже когда она станет нашей, это будет только начало. Наша цель, конечно, уничтожить Крисса. Но мы должны использовать отсутствие тирана, чтобы освободить от его власти нашу страну.
– Ты знаешь, какое у меня предназначение.
Шира долго и пристально смотрела на нее.
– Я должна вернуться во Всплывший Мир. Он мой дом, я не могу покинуть его. И кроме того, я… не могу покинуть Амхала.
Шира улыбнулась: она хорошо знала, как сильно это желание.
– Хотя ты не очень веришь в моего бога, мне кажется, что в тебе веры больше, чем во мне. – Сказав это, Шира оперлась локтями о стол. – Портал, через который ты можешь вернуться на родину, находится в той части города, которую контролирует Крисс. Но мы можем попасть в него по подземному ходу. Про этот ход нам сообщил разведчик, которого мы внедрили к ним. Естественно, портал хорошо охраняется.
– Насчет охраны я не сомневалась. И если ты не захочешь идти со мной, я тебя пойму.
– За кого ты меня принимаешь? – Голос Ширы мгновенно стал ледяным. – Я отведу тебя туда и помогу пройти через этот портал. Но я хочу, чтобы ты ясно понимала: ради этого ты должна рискнуть жизнью. Ты уверена, что возвращение стоит этого? Может быть, останешься в Мхерар Тхаре и будешь сражаться за дело, где есть какая-то возможность победить?
– Извини, Шира. Мне жаль, но я должна вернуться.
Эльфийка встала из-за стола, ответила на ее слова коротким кивком и сказала:
– Ешь. Как только закончишь, мы отправимся туда.
– Этот старый ход когда-то использовали строители во время возведения города, – пояснил проводник, подвижный, полный жизни мальчик, которому было не больше тринадцати лет.
Адхару очень удивило, что в восстании участвует даже подросток, и притом в опасной роли тайного агента. Но похоже, что Ларшар никогда не стеснялся принимать к себе на службу очень молодых юношей, а иногда даже мальчиков. К тому же все мужчины, способные сражаться, сейчас воевали во Всплывшем Мире.
– Потом ход был завален. Но как только мы захватили часть города, решили очистить его и вырыли внутри него тайный проход.
Ход был вырублен в скале. Для Адхары это было что-то новое в деревянной Орве. Освобожденный проход был таким тесным, что Адхаре, мальчику и Шире пришлось ползти на четвереньках.
Так им пришлось пробираться на расстоянии всего нескольких локтей, потом проход стал шире, и они оказались в более просторном туннеле с низким потолком, который поддерживали деревянные балки. Прямо перед ними этот туннель разветвлялся на два прохода. Один из них был темный, и с его потолка свисали толстые полотнища паутины, другой был удобней, и на его стенах через одинаковые промежутки висели факелы.
– Идите по этой дороге. Она выведет вас в главный коридор, а он ведет к порталу. К сожалению, вы окажетесь прямо под носом у охранников. Но вы знали, что путь не будет легким, – сказал мальчик, указывая на более узкий из проходов.
– Да, мы это знали, – отозвалась Шира. – И точно так же знаем, что теперь тебе пора уходить.
Мальчик, немного огорченный ее решением, попрощался и направился обратно по коридору, из которого они только что вышли.
– Идем? – спросила Шира.
Адхара кивнула.
Они вошли в указанный проход и молча двинулись по нему.
Вскоре они увидели впереди свет.
– Приготовься! – скомандовала Шира.
Адхара накинула себе на голову капюшон и вынула кинжал. На мгновение они замерли, оценивая обстановку, а потом вышли в главный проход, ведущий к порталу. Здесь перед деревянной дверью стояли два охранника и спокойно разговаривали.
Шира рванулась вперед. Адхара не видела ее в бою и теперь была поражена: движения Ширы отличались безукоризненной выверенностью. Она одним прыжком оказалась на середине коридора и не дала этим двоим времени даже осознать, что происходит. Поворот боевого топора был идеально точным. Единственным звуком, сопровождавшим его, был свист рассекаемого лезвием воздуха. Потом – тишина и два глухих удара. Головы обоих охранников упали на землю, а за ними последовали тела. Шира опустилась на одно колено, смочила пальцы в крови, поднесла их к губам, прошептала что-то непонятное, затем стерла с оружия кровь и сказала:
– Путь свободен.
Адхара обыскала трупы, нашла связку ключей и стала с лихорадочной быстротой поочередно вставлять их в замок деревянной двери. Ей уже казалось, что ни один не подходит, когда вдруг раздался щелчок, и дверь открылась.
Они ступили в проход за дверью и побежали что есть сил, пока не оказались в просторной пещере.
Но как раз в тот момент, когда они решили, что достигли цели, неизвестно откуда вдруг появился еще один охранник. Рука Адхары схватила кинжал и описала круг, но охранник был к этому готов и уклонился от удара.
– Чужие! Здесь чужие! – крикнул он во все горло.
Адхара снова попыталась нанести удар, но опять неудачно. Эльф своим копьем отбивал все ее удары.
Этот противник не был для нее трудным, но что-то мешало ей сражаться. Ее тело и рука отяжелели, словно на них давили тела тех, кто умер, чтобы она смогла дойти сюда. В этом списке мертвых были и два охранника, которых только что убила Шира. Кровопролитие казалось ей отвратительным.
Шира встала между ней и солдатом и громко крикнула:
– Уходи!
Потом лезвие топора снова заплясало в воздухе. Несколько ударов, и наконец последний – смертельный. Охранник упал на землю. Шира снова исполнила тот же обряд с кровью своей жертвы. Жрецы-воины, такие, как она, совершали его каждый раз, когда убивали кого-то не на поле битвы.
– Если ты останешься здесь, то умрешь! – поторопила ее Адхара.
– Ты хочешь попасть в этот проклятый портал? – спросила в ответ Шира. – Я уйду сразу после того, как уйдешь ты, но не раньше. Поэтому, если не хочешь иметь мою смерть на своей совести, поторопись!
Раздался шум приближающихся шагов. Адхара провела лезвием кинжала по правой ладони, выжала из пореза несколько капель крови и брызнула на портал. Его поверхность стала голубой.
– Прощай, Шира! Постарайся не попасть им в руки! – крикнула она, поднимаясь на последние ступени.
Первые несколько охранников уже вбежали в пещеру.
– Теперь я больше не одна, со мной моя сестра, – отозвалась Шира, готовясь к заклинанию полета.
Это были последние слова, которые Адхара услышала от нее. В следующий момент девушка прошла за голубую завесу и оказалась по другую сторону портала.
14. ПЕРЕД КОНЦОМ МИРА
Когда Всадник Дракона увидел во Дворце Объединенных войск Верховную Жрицу, он сразу понял: случилось что-то серьезное. Он хорошо знал Теану, потому что сопровождал ее по Всплывшему Миру с тех пор, как началась эпидемия. И он выполнял приказ сначала королевы, а потом короля. И всегда он видел ее серьезной и степенной, как ей полагалось по сану. Но сегодня она не шла к нему, а бежала, держа под мышкой книгу. И ее лицо было искажено ужасом.
– Что случилось, госпожа?
– Отвези меня в Землю Ветра, сейчас же! – задыхаясь от бега, потребовала Теана.
– Госпожа, даже если гнать дракона с максимальной скоростью, мы доберемся до фронта не раньше чем за десять дней. И…
– Меня интересует не фронт. Я хочу попасть в ближайшую к нам деревню Земли Ветра.
Всадник растерянно посмотрел на нее и произнес:
– Но это вражеская территория.
– Не важно! Мы должны быть там как можно раньше!
Ее голос задрожал, и всадник понял, что ее требование – не каприз. Она чего-то боится. Он научился верить в нее и в ее умение сохранять спокойствие даже в самых трудных ситуациях. Если она потеряла контроль над собой, значит, произошло что-то очень серьезное.
– Что случилось?
Теана взглянула на него. Ее лицо по-прежнему искажал ужас.
– В Земле Ветра происходит что-то страшное. Что-то невообразимое. Я кое-что нашла в своих магических книгах… Этот эльф сошел с ума. Мы должны его остановить!
Теана положила руки на плечи всаднику. Все ее тело дрожало.
– Мы вылетаем немедленно, – сказал всадник. – Желаете ли, чтобы я послал гонца?
– Нет, нет! – ответила Теана. – Всем, кому нужно, я пошлю сообщение с помощью магии. А теперь в путь! Сейчас же, сию минуту!
– Дайте мне время подготовить Тхалу и собрать для вас хотя бы небольшой эскорт.
Теана схватила его за руки:
– Мы должны вылететь не позже чем через час. Это вопрос жизни и смерти! – И Теана умоляюще посмотрела на всадника.
Он кивнул и быстро вышел из зала.
Несколько мгновений Теана продолжала стоять неподвижно. Ей вдруг показалось, что Всплывший Мир сжался вокруг нее и превратился в ловушку, из которой нет выхода.
«Что я могу сделать сейчас? Что?»
Она не знала, сколько времени осталось. Может быть, у нее нет даже одного дня. И Калта нет рядом: он переехал обратно в Макрат, который недавно был отвоеван и вернулся в руки законных властей.
Она одна и совершенно не знает, что происходит на войне. Где сейчас проходит фронт? Сколько земли Крисс сумел захватить и сколько утратил? Теана уже неделю не имела никаких новостей о Дубэ. А Дубэ, конечно, знает все это.
«Дубэ! Только Дубэ может помочь. Она и мои люди в Земле Ветра. Может быть, они в силах что-то сделать».
Нужно было применить заклинание связи. У Теаны были с собой пергамент и чернильница с пером. Она достала их и здесь же, прижав пергамент к стене, начала писать, стараясь, чтобы почерк был разборчивым. Но ее рука дрожала, и пришлось начинать снова. Закончив, она вызвала магический огонь, сожгла в нем пергамент и помолилась, чтобы ее письмо прибыло вовремя и Дубэ сразу же взялась за дело, потому что на этот раз надежды спастись было очень мало.
Потом она взяла другой лист пергамента и написала письмо своим людям, жившим в Земле Ветра.
Фиолетовый магический дым постепенно растворился в воздухе над ее головой. Заклинание подействовало, и слова, которые Теана доверила бумаге, мгновенно преодолели расстояние, отделявшее ее от подруги. Они пронеслись над Большой Землей, пересекли ее границу, пролетели над вражеской территорией и оказались над линией фронта, а оттуда долетели до лагеря, где, как было известно Теане, находилась Дубэ.
Маленькое плотное облачко дыма сгустилось в палатке королевы. Но некому было превратить этот дым в слова и с помощью магии напечатать на бумаге отчаянную мольбу Верховной Жрицы. Весь лагерь был в тревоге: Баол только что сообщил, что королевы нет в ее кровати.
В то утро, когда Теана послала это письмо, был установлен последний обелиск. Деревня, где это произошло, была всего лишь кучкой жалких хижин, затерявшейся среди обширной равнины на границе Земли Ветра и Земли Воды. Солдаты Крисса плохо понимали, зачем их посылают умирать ради этой деревушки. Это была одна из множества загадок бесконечной войны. Но тот, кто шел за Криссом, должен был полностью доверять ему, подчиняться и не задавать вопросов. Поэтому солдаты снова пролили свою кровь. Жители Всплывшего Мира отчаянно защищали этот клочок земли, возможно, потому, что связывали с ним свои последние надежды на спасение Земли Ветра. Или им казалось, что они еще не полностью побеждены? Только прибытие короля решило исход сражения в пользу эльфов.
С недавних пор Крисс не участвовал в сражениях сам, поэтому его приезд эльфы восприняли как благословение, и одно его присутствие подняло их дух. Увидев своего короля, эльфы вспомнили, для чего они сражаются, и вместе с ним почувствовали себя непобедимыми. Его размеренные изящные жесты без слов убеждали всех, что для него достижима любая цель и что кровопролитный поход, от которого уже слабели их души, может закончиться только ослепительной победой. Деревня была взята за два дня.
В честь победы был устроен большой праздник, и на нем, среди своих пьяных солдат, в присутствии Сана, который, как всегда, был с ним рядом, Крисс объявил:
– Завтра будет проведена церемония установки последнего обелиска. Приглашаю вас всех на торжество.
Церемония была торжественной. Два солдата вырыли яму для основания обелиска и установили его. Это был тонкий металлический шпиль высотой чуть больше локтя. Внутри он был пустым, поэтому один человек без труда мог его нести. Жрец прочитал молитву, освятившую обелиск. Никто не понимал, какой в этом смысл, но в глубине сердца знали, что совершается огромное событие. Казалось, происходит нечто необратимое. Даже воздух дрожал. Собравшиеся не смогли бы точно описать свои чувства, но их сердца трепетали.
Дело было главным образом во взгляде Крисса. Король сидел на простом табурете. На нем были обычные доспехи. Если бы не его величавая осанка и сверхъестественная красота, его можно было бы принять за обычного солдата. Когда обелиск поднимался над землей, блестя в тусклом свете этого пасмурного дня, глаза короля горели огнем глубокого и очень личного чувства. Он дрожал от волнения, и некоторые участники церемонии даже говорили, что в уголках его глаз блестели слезы. Внезапно все поняли: то, что происходит, навсегда изменит их судьбу.
У ворот деревни короля ожидал Сан. Амхал хорошо помнил это селение: оно стояло на той дороге, по которой он когда-то шел вместе с Адхарой в Землю Воды. Те дни казались ему далекими, как сон, и к тому же остались в другой жизни. Когда он вспоминал это путешествие, все возникало перед ним словно в тумане – все, кроме нее.
О Сирен – Амхал упрямо продолжал называть ее так в своих мыслях, как будто от этого слова она становилась для него менее близкой, – он помнил все. Помнил запах ее кожи и волос, когда она прижималась к нему на спине Джамили, и глубину ее взгляда. От этих воспоминаний его пронзала жгучая пульсирующая боль. Боль, которую он не должен был чувствовать.
Он был уверен, что, снова оказавшись рядом с Саном, перестанет видеть сны. Он был уверен, что возвращение домой, к наставнику, который стал для него братом, уже само по себе избавит его от всех тревог. Но этого не произошло. Все время, пока он ехал к этой затерянной в глуши деревне, он по-прежнему видел сны – точней, один и тот же сон. Ему снилась она, прекрасная и ужасная. Она несла в дар все чувства, которые существуют в мире, – ненависть, любовь, страх… От одного взгляда на нее он чувствовал ужас – и в то же время безумно, вопреки рассудку, желал ее. В этот момент он просыпался с громким криком. Самым странным было то, что сон всегда сопровождался болью в груди: медальон ее обжигал. Амхал заметил, что медальон теперь пульсирует не так, как всегда, и светится слабей. Его охватил нестерпимый ужас. От этой вещи зависело единственное, что делало для него жизнь терпимой, – блаженное бесчувствие, в которое он стремился возвратиться как можно скорей. Если с медальоном что-нибудь случится, он станет прежним испуганным Амхалом. А в таком состоянии он уже не сможет жить.
Но Амхал заметил в медальоне еще одно изменение, и оно помогло ему обрести обычное хладнокровие. По краям медальона появились маленькие металлические отростки, похожие на изогнутые корешки. И они врастали в кожу груди.
Увидев это, Амхал встревожился, но почувствовал себя уверенней: медальон жив. Талисман действует на него, даже становится частью его тела, а раз так, ему больше нечего бояться. Может быть, сны и тревога, которую они у него вызывали, – единственное, что осталось от его человеческой природы, отчаянная попытка его души сопротивляться. Может быть, скоро они исчезнут и оставят ему в дар добровольное рабство – беспрекословное подчинение Криссу, которое избавило его от тяжелой необходимости самому принимать решения и страдать от этого.
В любом случае он теперь дома, и Сан стоит перед ним. Скоро все закончится.
Амхал подошел к Сану и горячо обнял его.
Сана это, кажется, удивило, потому что он неуверенно спросил:
– Что-то случилось, пока ты был далеко от меня?
Амхал вздохнул.
Крисс поднес руку к груди: ему вдруг не хватило воздуха. На мгновение его охватил панический страх, но потом сердце стало биться нормально. Он провел рукой по месту ранения: порез напомнил о себе слабым жжением. Отразив нападение Дубэ, Крисс показал эту рану жрецу. Тот внимательно осмотрел ее.
– Это очень сильный яд, – сделал вывод жрец.
– Яды на меня не действуют! Ты должен знать это лучше чем кто-либо еще, – раздраженно ответил король.
– Ваше величество, вы не полностью защищены от ядов. Просто вы долго принимали малые дозы одного яда, который сделал вас невосприимчивым ко многим смертельным напиткам. Но это не значит, что…
Крисс резким движением ладони заставил его замолчать и сказал:
– Я чувствую себя хорошо.
– Возможно, дело в огромной сопротивляемости вашего организма. Но это очень коварный яд. Позвольте мне, по крайней мере, предложить вам напиток, который поможет вашему организму вывести из себя любые яды.
Крисс отказался, но жрец все же оставил на столе маленький флакон с лекарством.
«Это просто волнение или усталость Я делаю великое дело, которому нет подобных. И я не щадил себя, чтобы довести его до конца», – подумал король.
Он вспомнил последние слова королевы своих врагов, и его пальцы снова стали ощупывать порез. Вдруг он вскочил на ноги, схватил со стола флакон и одним глотком выпил его содержимое, решив, что на всякий случай лучше предохраниться.
– Ваше величество!
Крисс быстро повернулся, закрывая собой пустой флакон – свидетельство минутной слабости. Он не любил выглядеть уязвимым перед своими людьми и особенно перед тем, кому принадлежал этот голос.
– В чем дело? – резко спросил он.
– У меня хорошие новости, – с легким поклоном ответил Сан и отодвинул занавес у входа.
В дверном проеме показалась фигура Амхала.
Король улыбнулся.
Крисс встретил Амхала как сына, вернувшегося из долгой поездки, – горячо обнял, а потом выслушал его рассказ о медальоне и снах. На его лице не появилось ни малейшего следа тревоги, взгляд остался спокойным и ясным.
– Тебе не из-за чего так беспокоиться. Раз медальон начал врастать в твою грудь, значит, все идет так, как предполагалось. Такова природа этого талисмана. Сначала его действие не очень сильно и происходит без симбиоза с хозяином. Со временем его сила постепенно увеличивается, и он прокладывает себе путь внутрь тела того, кто его носит. Скоро он завладеет твоим сердцем, станет частью тебя, и ты полностью потеряешь сознание и волю. Это будет как смерть, – заключил Крисс и дружелюбно улыбнулся.
– А почему я видел эти сны? – спросил Амхал.
– Они не имеют никакого значения. Медальон еще не действует в полную силу, но скоро все твои муки станут далекими воспоминаниями. Вот увидишь: так и будет.
Королю показалось, что, услышав это, молодой воин успокоился.
Крисс подошел к Амхалу, ласково улыбнулся ему и сказал:
– Мои подарки никогда не лгут. Я всегда держу свое слово. Ты должен мне верить.
Он пристально посмотрел на Амхала. Сан сидел рядом с ними, и лицо у него было задумчивое.
– Теперь мы должны поговорить об одном важнейшем деле, – вдруг сказал Крисс, убедившись сначала, что их не может услышать никто посторонний. – Крайне необходимо ускорить наши действия. Сюда поступили неприятные новости. Ларшар прислал мне из Орвы сообщение, которое трудно понять. Ясно только, что жрица, которая вызывала проклятие, порождавшее болезнь, была… освобождена. – Крисс поморщился, потом сжал кулаки, подавляя желание выругаться: – А это значит, что болезнь перестала распространяться и люди снова могут сражаться.
– Вот уж большая проблема! – язвительно усмехнулся Сан.
Крисс пронзил его гневным взглядом:
– Эта новость не должна выйти отсюда, вам ясно? В любом случае не думайте, что я оказался не готов к ней. – Крисс небрежно взмахнул рукой, показывая, как мала неприятность, но потом начал нервно ходить по тесной палатке. – Люди теперь почти истреблены и ослабли. Им потребуется целая вечность, чтобы заново организовать оборону. Но я не хочу никакого риска. – Он резко повернулся к своим слушателям. – Я не хочу, чтобы к ним вернулась бодрость. Я хочу, чтобы они продолжали бояться меня, чтобы одно мое имя заставляло их трепетать. Поэтому я призвал вас сюда и прошу произнести заклинание – здесь и сейчас.
Сказав это, он снова стал медленно и задумчиво ходить по палатке.
– Но я хочу, чтобы вам было ясно вот что. Исполнителями, разумеется, будете вы, но руководить вами буду я. И то, что произойдет, будет моей заслугой. Завтра я изменю историю, завтра я в одно мгновение сотру все, что происходило во Всплывшем Мире за последнее тысячелетие. И только я буду единственным подлинным творцом всего этого.
Сан улыбнулся и ответил коротко:
– Как хотите! – а потом добавил: – Но не забывайте: у вас тоже есть обязательство передо мной! – И эти слова прозвучали как удар.
– Ты бы не мог оставить нас одних? – повернулся Крисс к Амхалу.
Юноша молча встал и вышел. В палатке стало тихо, как перед грозой.
– Я устал от твоих выходок, – сказал наконец Крисс тихим и ровным голосом.
Может быть, именно эта видимость бесчувствия вывела из себя Сана. Он вскочил на ноги так резко, что перевернул стул, на котором сидел.
– Это я устал! – громко крикнул он.
В палатку вбежал охранник с копьем в руке.
– Все в порядке. Уходи! – остановил его Крисс и жестом отослал обратно.
Охранник не вполне поверил этому и перед тем, как выйти, на несколько секунд задержался у двери.
– Такие вспышки гнева не характерны для тебя, – заметил король Сану.
Тот словно обжег его взглядом.
– Своим торжеством ты обязан мне. Я был более чем верным слугой. Но я все еще не получил свое вознаграждение. Когда я заговариваю о нем, ты каждый раз даешь только уклончивые обещания.
– Ты в самом деле думаешь, что войне конец? Нет, Сан, это только начало. То, что ты скоро совершишь в Земле Ветра, ты повторишь во всем Всплывшем Мире. Для тебя еще не наступило время получить то, чего ты желаешь.
– Крисс, я устал. Кто мне гарантирует, что, когда Всплывший Мир будет возвращен твоему народу, я тоже получу что-нибудь? Кто мне гарантирует, что ты сдержишь обещание? Я хочу получить гарантии. Без них ты больше не получишь мои услуги.
Эти слова заставили Крисса наконец проявить чувство: король улыбнулся.