Текст книги "Охота на ангела"
Автор книги: Ли Уэзерли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Наконец у дороги появились знакомые бело-голубые буквы – знак сети мотелей «Гуд Рест». Когда они приблизились, Алекс посмотрел на стоянку, прикидывая количество постояльцев – похоже, сегодня тут был целый конгресс владельцев старых машин.
– Ты… чувствуешь что-нибудь здесь? – спросил он. Уиллоу замедлила шаг и пристально вгляделась в двухэтажное здание, стоящее у дороги буквой L.
– Нет, – сказала она после паузы. – Думаю, все будет в порядке.
Алекс постоял в нерешительности, все еще глядя на заполненную стоянку. Даже если Уиллоу кажется, что все в порядке, они могут застрять тут на несколько дней, и нужно сделать все, чтобы защитить себя.
– Слушай, будет лучше, если мы возьмем одну комнату, – сказал он. – Разумеется, с двумя кроватями, но…
Уиллоу застыла как вкопанная, в ужасе глядя на Алекса.
– Одну?!
Алекс почувствовал, что краснеет под ее взглядом, и это разозлило его – он знал, что его предложение было единственно верным.
– Так мы привлечем меньше внимания, – сказал он. – К тому же это намного безопаснее – я смогу приглядывать за тобой.
– Я не хочу, чтобы ты за мной приглядывал, – отрезала Уиллоу. Она резко выпрямила спину и двинулась вперед большими шагами, не дожидаясь Алекса.
Он легко догнал ее.
– Ты вообще помнишь, как мы оказались тут, в Бундокс-вилле? – холодно спросил он. – Тебя пытаются убить, ты не забыла?
Уиллоу молча поджала губы, явно раздраженная.
– Ладно, – произнесла она наконец. – Как угодно.
Они подошли к стеклянной двери, за которой виднелась стойка регистрации, и Алекс уже открыл рот, чтобы сказать ей, что тоже не в восторге, но прикусил язык. Это прозвучало бы так, будто он уж слишком сильно протестует.
Потому что так и было.
Администратор протянул им бланк регистрации, Алекс показал ему документы – поддельные водительские права штата Огайо – и расплатился наличными. Их комната находилась на первом этаже, и они молча проследовали к ней по дорожке, залитой цементом. Подойдя к комнате № 112, Алекс повернул ключ и распахнул дверь, шаря по стене в поисках выключателя. Это была самая обычная спальня в придорожном мотеле: две широкие двуспальные кровати, круглый столик, телевизор, висящий на раскрашенной бетонной стене.
Алекс вошел и опустил сумку на стол, Уиллоу последовала за ним, закрывая за собой дверь. Она сняла очки и кепку, встряхивая волосами и не глядя на Алекса.
– Мне нужно принять душ.
Алекс кивнул.
– Хорошо. Я… пойду после тебя.
Он знал, что не может винить Уиллоу в том, что она ненавидит его. Так было даже лучше. Но вдруг ему отчаянно захотелось вернуться на две ночи назад и взять обратно свои слова, что он не желает разговаривать с ней.
Покопавшись в своей сумке, Уиллоу выудила оттуда расческу и направилась в ванную. Вдруг она остановилась, на ее лице промелькнула досада.
– У меня нет шампуня, – сказала она. – Ты не мог бы одолжить мне немного?
Открыв сумку, Алекс достал бутылочку шампуня для спортсменов и протянул ей.
– Спасибо. – Уиллоу исчезла в глубине ванной, затворяя за собой дверь. Через минуту Алекс услышал звук льющейся воды и струи, ударяющиеся о кафель.
Алекс выдохнул, растирая ладонями лицо. Он потянулся за пультом управления, чтобы включить телевизор, и его взгляд упал на раскрытую сумку Уиллоу, стоящую на столике. На самом виду лежал ее кошелек – фиолетового цвета, с вышитым цветком. Алекс в нерешительности взглянул на дверь ванной. Наконец, чувствуя себя отвратительным вором, он достал кошелек. От него исходил еле уловимый запах духов Уиллоу. Раскрыв кошелек, Алекс увидел водительское удостоверение штата Нью-Йорк на имя Уиллоу Филдс. Судя по документу, ей было шестнадцать. Почти семнадцать – у нее день рождения всего через месяц, двадцать четвертого октября. Алекс удивленно уставился на цифры. Надо же, ровно через день после его собственного дня рождения – двадцать третьего октября. Значит, он старше ее ровно на один год и один день. От этого совпадения у Алекса внутри что-то затрепетало – будто легкие крылья бабочки. Он посмотрел на фото: Уиллоу чуть склонила голову набок, на ее губах играла легкая улыбка. Зеленые глаза девушки сияли даже на этой темной, унылой фотографии из Главной нью-йоркской автоинспекции.
Сунув удостоверение обратно в кошелек, Алекс нашел в нем пластиковые фоторамки и принялся рассматривать карточки. На одном снимке Уиллоу была со своей подругой Ниной: девушки обнимались, прижавшись друг к другу щеками. На них были смешные шляпы, и они корчили гримасы в камеру. С другой фотографии смотрела маленькая девочка – должно быть, Уиллоу в детстве. Она держала за руку светловолосую женщину. Ее мать?
Алекс долго рассматривал фотографию. Уиллоу выглядела здесь совсем маленькой – лет шесть-семь, не больше. И хотя она вежливо улыбалась человеку, стоявшему за объективом, в ее глазах затаилась тревога. Она стояла перед женщиной, как бы закрывая ее собой, в позе защитника. А мать Уиллоу, если это была она – во всяком случае, у нее были такие же волнистые светлые волосы – задумчиво глядела в пространство. На ее губах застыла мечтательная улыбка – улыбка человека, ставшего жертвой ангельского ожога.
Алекс медленно закрыл кошелек и вернул его на место. Он включил телевизор. Лег на кровать, подложив под голову полусогнутую руку, и уставился на экран. Но перед его глазами все еще была фотография маленькой Уиллоу. Очевидно, девушка очень любила свою мать: неудивительно, что она так упорно не хотела покидать ее.
А теперь она за полторы тысячи километров от дома и, возможно, больше никогда не увидит свою мать… и рядом с ней лишь парень, которого она терпеть не может.
Глава восьмая
Я встала под струи воды, и словно тысячи крошечных горячих иголок вонзились в мое тело, смывая грязь и усталость, накопившиеся за два дня. Я намылила волосы, втайне желая, чтобы запах шампуня не напоминал так сильно об Алексе. Я разозлилась на себя, что вообще обратила внимание на его запах. В последние два дня мне и без того пришлось несладко, а он вел себя так, будто не понимал, что мне еще хуже, чем ему.
Горячая вода словно заряжала меня энергией. Я стояла под душем долго, продлевая удовольствие и позволяя струям воды очистить мой разум от мыслей. Наконец, я вышла из душа, вытерлась и завернула волосы в полотенце, протирая ладонью запотевшее зеркало.
И тут я поняла, что у меня нет ночной одежды. И зубной щетки. И пасты. Я чуть не расплакалась от досады. Отлично, теперь придется просить Алекса об услуге. Я даже всерьез задумалась, не поспать ли мне в полотенце, но это было бы неудобно во всех отношениях. Я вздохнула.
– Алекс? – позвала я из-за металлической двери. Последовала пауза.
– Да?
Чуть приоткрыв дверь, я просунула голову в щель.
– Слушай, мне… не в чем спать. Ты не мог бы одолжить мне что-нибудь из одежды? И еще зубную пасту, если не трудно?
Алекс посмотрел на меня и быстро отвел глаза.
– Да, сейчас.
Поднявшись с кровати, он покопался в сумке и извлек оттуда какие-то вещи. Когда он подошел к двери ванной и сунул одежду мне в руки, наши взгляды на секунду встретились.
– Спасибо. – Я быстро нырнула обратно и захлопнула дверь.
Я развернула вещи Алекса: это были черные спортивные штаны и выцветшая красная футболка с длинными рукавами. На ощупь они были мягкими и поношенными, как будто их много раз стирали. Сложив их на тумбочке, я почистила зубы при помощи сложенной салфетки и тщательно вытерла волосы. Натянув одежду Алекса, я обнаружила, что она мне очень велика: в штанах я практически тонула, а рукава футболки свешивались ниже кончиков моих пальцев. Я начала закатывать правый рукав… и замерла на месте. Чувства захлестнули меня.
Есть такое явление, психометрия, когда телепат прикасается к предмету и видит образы. Например, ты даешь человеку часы доброй тетушки Грейс, он берет их в руки и тут же рассказывает тебе о ней все как на духу. Я не знаю, как в точности это работает – может, предметы несут энергию хозяев или что-то подобное. В любом случае, у меня это не получалось: я несколько раз пыталась, но ощущала только какие-то обрывки эмоций.
Но сейчас, надев одежду Алекса, я почувствовала что-то большее.
Я уставилась на себя в зеркало, поглаживая красный рукав футболки. От нее веяло таким… спокойствием. Я не имею в виду уют, который свойственен всем мягким и теплым старым вещам. Это была энергия Алекса, когда он последний раз надевал эту футболку, она была такой… Я закрыла глаза, укутываясь в футболку, как в одеяло.
Она была такой, будто я вернулась домой.
Я распахнула глаза. «Не глупи, – одернула я себя. – Он тебя терпеть не может!»
Так считал мой разум. Но моя рука не слушалась его, она продолжала гладить рукав футболки, легонько проводя по нему вверх-вниз. Энергия, которую я ощущала, была такой знакомой, почти родной. С ней я чувствовала себя в безопасности.
Я отдернула руку, будто от огня, и чувство пропало. Придя в себя, я быстро закатала оба рукава до локтей. То, что сейчас произошло, было просто помешательством. Алекс мне даже не нравился! Но как только я открыла дверь и вышла из ванной, мой взгляд невольно упал на него. Алекс лежал на кровати, скрестив руки под головой, и смотрел в телеэкран невидящими глазами. Он явно о чем-то глубоко задумался.
Взглянув на меня, Алекс вдруг улыбнулся – уголки его губ поползли вверх, будто против воли хозяина.
– Они… просто помешались на тебе, – сказал он.
– Ага. – Я быстро отвела взгляд, почему-то смущаясь. Усевшись на свободную кровать, я принялась расчесывать волосы.
– Если ты закончила, я пойду в душ. – Взяв пару вещей из сумки, Алекс зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Услышав звук льющейся воды, я попыталась выкинуть из головы все, что я почувствовала. И заодно улыбку Алекса: она удивительно преображала его лицо.
По телевизору начались местные новости, и я подняла голову, ожидая услышать про собственное исчезновение. Но, разумеется, ничего подобного не последовало: все же мы были за полторы тысячи километров от дома. Я тяжело вздохнула, подумав о доме. Интересно, как там мама и тетя Джо?
За прошедшие два дня я много раз пыталась связаться с ними в своей голове, мысленно представляя наш дом и стараясь почувствовать, что там происходит. Но все, что мне удавалось ощутить, это тревогу и легкую досаду – именно таких чувств я ожидала от тети Джо, в случае если бы я вдруг исчезла и оставила ее одну с мамой на руках. Я изо всех сил надеялась, что они обе и правда в безопасности и что никто не отправился меня искать. Я задумчиво уставилась в телевизор. Тетя Джо, конечно, уже позвонила в полицию, а те наверняка узнали от Нины, что я отправилась в Церковь ангелов, и… что дальше? Они нашли мою машину? Я вспомнила слова Алекса о том, что половина полицейских принадлежат Церкви ангелов. Интересно, что они скажут, когда обнаружат машину? И для чего они ищут меня на самом деле?
Будто притянутая моими мыслями, по телевизору началась знакомая реклама: появилось изображение белоснежной церкви. «Вы в отчаянии?» – спросил голос за кадром. Нет, нет, только не это. Соскочив с кровати, я схватила пульт, лежавший на кровати Алекса, и переключила канал. Очередной репортаж местных новостей, на этот раз про нехватку мест в больнице Ноксвилля. То, что надо – самые обыкновенные скучные новости. Кинув пульт обратно на кровать Алекса, я вытащила из-под покрывала подушки и устроилась на них поудобнее.
«Сотрудники больницы объявили забастовку», – сообщила женщина-корреспондент с идеально уложенными волосами. Она находилась в больничном коридоре, прямо за ней вдоль стен стояли койки с пациентами. Санитар, спешащий по коридору, случайно задел одну из коек, раздался стон. «В этой больнице всегда хватало мест для пациентов центрального Ноксвилля. Но за последние несколько месяцев ситуация стала угрожающей: число страшных диагнозов, начиная с различных видов рака и заканчивая до сих пор неизвестными болезнями, резко возросло…»
Прижав подушку к груди, я нахмурилась. В этом явно было что-то знакомое. Я уже видела все это, даже репортера, стоящего посреди больничных коек Внезапно я вспомнила: пару месяцев назад я смотрела точно такую же передачу о нехватке мест в больнице, только репортаж был из Сиракуз.
Больница в Ноксвилле, штат Теннесси, и в Сиракузах, штат Нью-Йорк. Два города, разделенные более чем тысячей километров.
Камера приблизилась к девочке-подростку лежавшей в одной из коек в коридоре: она пыталась улыбнуться, но было видно, что она совсем слаба. У меня в голове что-то щелкнуло: я вдруг вспомнила будущее Бет. Эта девочка до боли напоминала саму Бет в ее будущем, после того, как она проживет в Церкви ангелов некоторое время. Слова Алекса наконец дошли до меня – он говорил, что прикосновение ангела приносит людям несчастья, страшные болезни – и теперь я поняла, что никакого совпадения не было. Не было проблем с больничными койками – просто резко возросло число больных, и виноваты в этом ангелы. Все это и правда происходило: не только с мамой и Бет, но и с тысячами людей по всей стране. Репортаж из больницы закончился, сменившись другим сюжетом. Я сидела неподвижно, пытаясь осознать масштаб случившейся беды.
Дверь ванной вдруг распахнулась, и я подскочила. В спальню вошел Алекс, на нем были синие спортивные штаны, а его темные волосы блестели от воды. Он бросил одежду на тумбочку и подошел к сумке. Я старалась не таращиться в открытую на его обнаженный торс – тренированный пресс и грудь, мускулистые бицепсы, гладкая кожа, немного влажная после душа. Боковым зрением я наблюдала за его загорелыми руками, пока он копался в сумке в поисках футболки. На его левом предплечье была татуировка: две черные буквы, выведенные готическим шрифтом, – УА.
Боже, как он хорош. При этой мысли меня невольно бросило в жар. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы меня так привлекал этот парень. Алекс натянул футболку, и мне стало немного легче.
Выудив из сумки какой-то предмет, Алекс сказал:
– Слушай, это… принадлежит тебе. – Повернувшись, он протянул предмет мне. Мои глаза расширились: у него в руках была фотография из моего дома, та самая, что стояла на шкафу в гостиной, – я и ивовое дерево.
Я медленно взяла фотографию из рук Алекса. У меня в горле защекотало, когда я вспомнила, как мама фотографировала меня – это был один из тех коротких чудесных моментов, когда она действительно была со мной. «Видишь эту иву, Уиллоу? Она такая же, как ты, она твоя тезка». Я провела пальцами по стеклянной рамке.
– Но… как ты…
– Я стащил ее из твоего дома, – признался Алекс. Устраиваясь на кровати, он сел, откинувшись на подушки и вытянув одну ногу. Другую он согнул, ставя ее на покрывало.
Я уставилась на него, не веря собственным ушам, и обеими руками сжала фотографию, словно защищая ее.
– Ты украл ее?! Но зачем?
Алекс пожал плечами, глядя на экран. Он положил руку на согнутое колено.
– Ангелы не бывают детьми. Когда я увидел это фото, я понял, что ты не можешь быть ангелом, так что я прихватил его с собой. Я подумал, что оно может пригодиться. – Его серые с синевой глаза на секунду задержались на моем лице. – Извини.
Я открыла рот, чтобы ответить ему, но замолчала, глядя на фотографию.
– Нет, я… Я рада, что теперь она у меня, – призналась я. Я погладила рамку и бережно поставила фото на столик у своей кровати. Вдруг мне в голову пришла мысль. – Но как ты пробрался в дом?
Алекс слегка улыбнулся.
– Я открыл отмычкой заднюю дверь. Твоей тете стоит сменить замок, этот не слишком хорош.
Я вздохнула, откидываясь головой на подушку.
– Да уж, хотела бы я сейчас сказать ей это.
Последовало молчание, нарушаемое лишь звуками телевизора. На экране было какое-то дурацкое телешоу в зале суда, где люди ругаются и кричат друг на друга, а судья слушает. Алекс откашлялся.
– Уиллоу, послушай… – Он замолчал, и я взглянула на него. Алекс сдвинул брови, барабаня пальцами по колену. – Слушай, я… я понимаю, как тебе тяжело сейчас. Ты далеко от семьи и… все, что случилось…
Нет, пожалуйста, не надо стараться быть добрым ко мне. Иначе я заплачу. Я пожала плечами, сжимая подушку и не сводя глаз с телеэкрана.
– Да, бывали дни и получше. Например, когда у меня была ветрянка – тогда мне было гораздо веселее.
Алекс коротко рассмеялся. Этот звук удивил меня: я вдруг поняла, что за все это время не слышала его смеха. Но ведь и я не то чтобы много смеялась в эти дни. Некоторое время мы молча смотрели телевизор. Женщина обвиняла собачьего парикмахера в том, что он плохо постриг ее собачку, и требовала с него сотни долларов за моральный ущерб. Собака, впрочем, выглядела ничуть не расстроенной.
– Когда ты впервые узнала о своих способностях? – внезапно спросил Алекс. Он не сводил глаз с телеэкрана. Я не ответила, и он повернулся ко мне. Его темные волосы, все еще влажные после душа, были взъерошены.
Я невольно напряглась. Я никогда особо не задумывалась о своем даре, но прекрасно понимала, что значит быть телепатом. Именно поэтому мне так не хотелось читать мысли той женщины в кафе у него на глазах.
– А что? – спросила я.
Алекс пожал плечами.
– Просто интересно. Должно быть нелегко знать о людях то, чего никто не знает.
Меня будто парализовало. Обычно люди, узнав, что я телепат, реагировали совсем по-другому. Они тут же начинали кричать, как это потрясающе – если вообще мне верили. «Вот это да, ты видишь будущее! Класс! А можешь выиграть в лотерею?» Алекс был первым, кто понял, что мой дар – не сплошное веселье… и это было непривычно.
– Я не знаю, – сказала я наконец. – Я всегда была телепатом. Наверное, труднее было понять, что все остальные… не такие.
Меня вдруг посетило неприятное воспоминание: мне пять лет, мы с мамой покупаем овощи в супермаркете. В отделе с крупами женщина с добрыми глазами вдруг берет меня за руку со словами «Кто у нас тут такой хорошенький?». Мне захотелось тоже сделать для нее что-то приятное. Так что я рассказала ей все, что увидела в этот момент. О новом доме, который они с мужем собирались построить. О ее сыне-подростке, который сбежит из дома, но вернется раньше, чем пройдет год. О ее новой работе, которая сначала ей не понравится, но потом…
Женщина отдернула руку, будто ее укусила змея. Наверно, она что-то сказала, прежде чем ринуться прочь, но я этого не запомнила. Выражение ее лица навсегда запечатлелось в моей памяти. Выражение абсолютного ужаса, смешанного с отвращением, как будто…
Как будто я не человек.
От этого воспоминания у меня в груди защемило. Кто бы мог подумать, что та женщина окажется права. Алекс снова уставился в телеэкран.
– Да… Наверно, тебе пришлось несладко, когда ты это поняла. Как будто ты одна на целом свете.
– Именно так я себя и чувствовала, – призналась я. – Но потом я выросла, и стало легче. Думаю, я просто привыкла быть не такой, как все. К тому же мне нравится помогать людям, если это в моих силах. – Я замолчала, вдруг осознав, что мы с Алексом разговариваем, и вовсе не о том, какой сэндвич я предпочитаю.
Алекс кивнул.
– Я понял это еще в кафе. То, что ты сделала для этой женщины, было просто… – Алекс замолчал, подбирая подходящее слово. – Это было здорово, – произнес он наконец.
Это прозвучало искренне. Я краем глаза наблюдала за ним, гадая, почему он вдруг решил заговорить со мной… и считал ли он до сих пор, что какая-то часть меня ничуть не лучше ангелов. Какое мне вообще дело до этого? Я вдруг снова почувствовала энергию от его футболки и невольно покраснела.
– Э-э… спасибо, – сказала я. По телевизору начался новый сюжет: заиграла торжественная музыка, и в зале суда появилась женщина в деловом костюме, увешанная золотом.
– У нее правда будет свой ресторан в Атланте? – спросил Алекс, поворачиваясь ко мне.
Я покачала головой.
– Не знаю. Но это был лучший из вариантов ее будущего, и надеюсь, он сбудется теперь, когда я ей рассказала.
Алекс приподнялся на локте, глядя мне в глаза.
– А ты можешь видеть собственное будущее?
– Нет. Я пыталась, но ничего не выходит. Вижу только серое облако.
– Может, оно и к лучшему. Было бы довольно странно увидеть, что с тобой случится.
– Видеть будущее вообще довольно странно, – сказала я. – По крайней мере, большинство людей так считают.
Алекс пожал плечами.
– Ну, я вот зарабатываю на жизнь, убивая ангелов. Тоже довольно необычно.
Я посмотрела на него, вдруг задумавшись, каково живется ему. Он ведь так молод, а давно уже живет один, полагаясь только на себя. Прогнав эту мысль, я снова уставилась в телевизор. Я не стану задавать ему никаких вопросов, у меня уже был неприятный опыт.
Алекс сидел на кровати, поигрывая пультом от телевизора. Некоторое время он молчал, а затем вдруг откашлялся.
– Слушай, я… Прости меня, – сказал он.
Я чуть не подскочила от удивления, резко поворачиваясь к нему.
– То, что я сказал… тогда, в первую ночь. – Алекс замолчал и со вздохом уронил пульт на кровать. Нервно проведя рукой по волосам, он продолжил: – Когда я впервые узнал про тебя, это выбило меня из колеи. По многим причинам. Я не… я не думаю, что ты такая, как другие ангелы. И я был порядочным придурком. Прости.
Я почувствовала, как мое лицо расплывается в улыбке.
– Да уж, порядочным, – сказала я. – Но извинения приняты.
– Отлично, – Алекс улыбнулся в ответ. В его глазах по-прежнему оставалась тревога, но его улыбка была искренней. И она удивительно шла ему.
Меня вдруг наполнило тепло, и я смущенно повернулась к телевизору. Через минуту я сказала:
– Ну что, теперь я могу задавать вопросы?
Темные брови Алекса взлетели на лоб.
– Ты и раньше могла, разве нет? Я пожала плечами.
– Наверно… Но как-то не хотелось.
Алекс задумался, уголок его рта дернулся в усмешке.
– Да, я понимаю, о чем ты. Давай, спрашивай все, что хочешь.
Я уселась по-турецки.
– Что это за место, куда мы едем?
Алекс вынул из-под головы подушку и тоже сел на кровати.
– Это что-то вроде лагеря, в Нью-Мексико, в пустыне. Там меня тренировали. Думаю, Калли должен быть там, он тренирует новых УА.
«Убийцы Ангелов», – вспомнила я.
– А кто такой Калли?
Судя по выражению лица Алекса, на него нахлынули воспоминания.
– Он был одним из УА, пока не потерял ногу на охоте. Он знает обо всем этом больше, чем кто бы то ни было из выживших.
Потерял ногу. Я невольно взглянула на тумбочку, где были свалены в кучу вещи Алекса. На самом верху в кобуре лежал его пистолет. Я, конечно, и раньше понимала, что его работа опасна, но внезапно осознала насколько.
– И что, такое… часто случается? – спросила я.
Лицо Алекса осталось неподвижным, но я почувствовала, как весь он напрягся, словно провод под током.
– Ему повезло, – коротко сказал Алекс. – Остальные погибли или стали жертвами ангельского ожога.
Был ли среди них его брат? Снова посмотрев на телеэкран, я быстро сменила тему.
– Значит, ты там жил?
– Ага. – Поколебавшись, Алекс продолжил. – Этот лагерь основал мой отец.
Он, отец и брат, все вместе в лагере посреди пустыни. Я вспомнила, что увидела, взяв его за руку: колючая проволока, безоблачное синее небо.
– А твоя мать? – спросила я.
Алекс пристально смотрел в телевизор, не шевелясь.
– Это долгая история, – сказал он, помолчав.
– Ладно. – Я тут же пожалела, что спросила. Похоже, тема его семьи – что-то вроде минного поля. Некоторое время мы молча смотрели телевизор, я прижимала подушку к груди.
– Слушай, вся эта… ситуация с ангелами, – сказала я наконец. – Она ведь становится хуже, я права? Еще пару лет назад я и не слышала об ангелах, а теперь они повсюду. По телевизору, в газетах…
Алекс, казалось, немного расслабился.
– Это из-за Вторжения, – сказал он, протягивая руку к пульту и подтаскивая его к себе. – Они были здесь всегда, но два года назад их число невероятно подскочило. Мы не знаем почему – наверное, в их вселенной что-то произошло.
Я разглядывала Алекса: линии шеи, когда он наклонял голову, его выступающие скулы.
– А где она, их вселенная?
– Мы не уверены, – ответил Алекс. Я заметила, что он всегда говорит во множественном числе – будто у него была команда, с которой они много лет сражались плечом к плечу. – Возможно, в другом измерении. Похоже, что они могут путешествовать между вселенными и попадают сюда.
Другое измерение. Я всегда была уверена, что это какие-то выдумки из научной фантастики – как и существование ангелов.
– Значит… они просто живут здесь? Вместе с людьми?
Алекс подтянул колено к груди, обхватывая его рукой.
Даже когда он был расслаблен, от него исходило чувство силы и гибкости, как от хищника из семейства кошачьих.
– Ну да. Они покупают дома, водят машины… они как бы сливаются с людьми, их никто не замечает. Они принимают свой истинный облик, только когда питаются.
Я тряхнула головой, пытаясь осмыслить все это.
– А что будет, если вам не удастся их остановить? Пожав плечами, Алекс посмотрел мне в глаза.
– Человечество погибнет, – сказал он. – Может, не сразу, лет через пятьдесят. УА постепенно проигрывают войну – медленно, но неумолимо. Нам нужно что-то новое, чтобы остановить их Что-то действенное, иначе у нас нет шансов.
– Боже… – прошептала я. Получается, что-то действенное – это я? Я снова вспомнила сюжет из новостей: людей в койках, стоявших посреди больничного коридора. Я не могла подобрать слов. – Это просто… Я не могу поверить, что никто об этом не знает. Почему правительство бездействует, почему они хотя бы не расскажут всем об этом?
По зловещему совпадению, в телевизоре снова появилась Церковь ангелов. Алекс поднял глаза на экран, его губы сложились в горькую усмешку.
– Все не так просто. Большинство людей видят истинный облик ангелов, только когда те питаются их энергией, а к этому моменту они уже успевают получить ангельский ожог. А значит, они даже за деньги не откажутся от ангелов.
Я медленно кивнула, представив, что бы сказала Бет, если бы я попыталась оттащить ее от существа, высасывающего ее силы. Думаю, она бы меня ударила.
Алекс все еще смотрел рекламу.
– К тому же ангелы нашли способ взять под контроль полицию и власти. С тех пор, как произошло Вторжение, в правительстве появилось немало людей с ангельским ожогом. Именно это навело ЦРУ на мысль, что происходит нечто странное.
– Это правда? – От такого у меня кровь застыла в жилах. – Кто они? Ты хочешь сказать… президент?
Алекс покачал головой.
– Я не знаю точно кто. Но, как правило, те, кому это особенно некстати.
Реклама подошла к концу, на экране появилось крупное изображение ангела с сияющим нимбом и распростертыми крыльями, ласково улыбающегося зрителям.
– Они такие… красивые, – невольно сказала я.
– Да, весьма.
Все еще сжимая подушку, я теребила разошедшийся шов в нейлоновой наволочке. Мне не хотелось задавать этот вопрос, но я должна была знать.
– А если… человек получает ангельский ожог, что с ним происходит?
Алексу эта тема тоже была явно не по душе. Он посмотрел мне в глаза, темные волосы упали ему на лоб.
– Когда ангел высасывает из человека энергию, – проговорил он, – происходит отравление. С одной стороны, человек воспринимает ангела как прекрасное и доброе существо. Но с другой – ангел наносит человеку непоправимый ущерб, он приносит болезнь или безумие. Паралич, рак, что угодно. Чем больше энергии забирает ангел, тем страшнее последствия.
Я подумала о своей матери, о ее вечно отсутствующем, мечтательном выражении лица… и о мерзавце, который сделал с ней такое. Мой отец. Это часть меня, оно у меня внутри. Неудивительно, что Алекс не желал иметь со мной ничего общего – трудно было винить его в этом. Я уставилась на шов на подушке, внезапно начиная ненавидеть саму себя.
С соседней кровати я ощущала пристальный взгляд Алекса. Он откашлялся.
– Послушай… насколько я смог понять, твоей матери еще повезло. Когда я чувствовал ее энергию, она не была несчастна. Наоборот, похоже, что ей хорошо.
Я кивнула. Мои глаза вдруг наполнились слезами, и я вытерла их тыльной стороной ладони.
– Да… Плохо только мне, без мамы… Но я хотя бы знаю, что в своем мире она счастлива. – Я взглянула на Алекса и слегка улыбнулась ему. – Спасибо.
По телевизору началось ночное ток-шоу, мы молча смотрели, как ведущий вышел на середину аудитории и начал шутить.
Помедлив, я нерешительно спросила:
– Значит, мой ангел… тот, которого ты видел надо мной… он не питается энергией, правда?
– Нет, не питается, – ответил Алекс.
Я быстро взглянула на него, кусая губу.
– Ты в этом абсолютно уверен?
Алекс говорил будничным тоном, но по его глазам я видела, что он понимает мои чувства.
– Абсолютно. У твоего ангела нет нимба, а нимб – сердце ангелов, именно туда стекается энергия, которую они высасывают. К тому же твоя аура не носит следов питания – а по ауре ангела всегда можно определить, когда он питался.
– То есть… это значит, я не опасна для людей? Когда я к ним прикасаюсь и… вообще?
– Думаю, не опасна, – сказал Алекс. – То есть наполовину ангел – это что-то новое, но я не вижу причин остерегаться тебя, Уиллоу. Ангелы приносят людям вред, только когда питаются их энергией. И если за шестнадцать лет ты не заметила ничего подобного, думаю, ты в полном порядке.
Я с облегчением вздохнула: хорошо, что хоть так. Моя жизнь в последние дни превратилась в сплошной кошмар: еще не хватало обнаружить, что я и сама опасна для людей.
По телевизору продолжалось ток-шоу: ведущий сидел за столом и расспрашивал какую-то актрису в обтягивающем красном платье, а за их плечами маячило картонное изображение нью-йоркских небоскребов. Все это казалось просто нереальным: наш мир полон ангелов, которые причиняют людям зло, а все вокруг занимаются своими делами и не подозревают об этом. А ведь Алекс живет с этим много лет, подумала я.
– Можно спросить тебя кое о чем? – произнес вдруг Алекс.
Я почувствовала неладное, но кивнула.
– Твой… ангел, – проговорил Алекс, садясь по-турецки и вертя в руках пульт от телевизора. – Я понимаю, что ты узнала о нем всего два дня назад. Но теперь, когда ты знаешь, ты его чувствуешь?
Я похолодела.
– Нет, – коротко ответила я.
Алекс кивнул, постукивая пультом по колену.
– Я просто подумал… можешь ли ты связаться с ним, если попытаться.
Все мои мускулы сжались. Я уставилась в телевизор.
– Понятия не имею и не собираюсь пытаться. Я просто хочу, чтобы он убрался подальше.
По телевизору шла реклама, когда она закончилась, актриса уже ушла, и перед камерами стоял комик. Я чувствовала, что Алекс не сводит с меня глаз.
– Я не уверен, что ты сможешь полностью игнорировать его, – сказал он. – Он ведь встал на твою защиту там, у церкви. Все-таки это часть тебя…
– Часть, которая мне совершенно ни к чему, – ответила я. Мой голос вдруг задрожал. – Алекс, ты что, издеваешься надо мной? Одно из этих существ свело с ума мою мать, а другое разрушило жизнь Бет. Я ненавижу себя при одной мысли о том, что внутри меня может быть нечто подобное. Так что ты ошибаешься. Я не собираюсь связываться с ним, пытаться подружиться и вообще ничего. Никогда.
