Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 69. Письма 1896 г."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
173. С. А. Толстой от 12 ноября.
174. С. А. Толстой от 13 ноября.
175. А. М. Кузминскому.
1896 г. Ноября 13—15.Я. П.
Любезный друг Александр Михайлович.
Постараюсь ответить на твой запрос так, как ты желаешь. Я думаю, что обращение ко мне г-на Витте1 и желание моего участия в деле, которым он занят, основано на недоразумении. Во всем, что я пишу в последние года о вопросах социальных, я выражаю, как умею, мысль о том, что главное зло, от кот[орого] страдает человечество, и всё неустройство жизни происходит от деятельности правительства. Одна из поразительных иллюстраций этого положения есть не только допускаемые, но неизбежно поощряемые правительством приготовление и распространение губительного яда вина, так как эта продажа дает одну треть бюджета. По моему мнению, если правительство считает справедливым употреблять насилие для блага граждан, то первое употребление этого насилия должно бы было быть, направлено на полное запрещение яда, губящего и физическое и духовное благо миллионов людей. Если правительство считает возможным запретить игорные дома и многое другое, то оно точно так же может запретить водку, как она запрещена во многих штатах Америки. Если же оно пользуется этим доходом и позволяет то, что оно могло бы запретить, то как же оно может желать уменьшить потребление вина. Так что общества трезвости, учреждаемые правительством, не стыдящимся самому продавать через своих чиновников яд, губящий людей, представляются мне или фарисейством, или игрушкой, или недоразумением, или и тем и другим и третьим вместе, которым я поэтому никак не могу сочувствовать.
Прости меня, пожалуйста, что я так перемарал это письмо. Хотел сначала написать так, чтобы ты мог прямо мой ответ передать В[итте], но кажется, что это так нельзя, что это или раздражит, или огорчит его, чего я истинно не желаю. Насчет же свидания нашего я тоже желал бы избежать этого. Мы стоим на таких отдаленных друг от друга точках, и думаю, что и направления, по к[оторым] мы движемся, до такой степени противоположны, что ничего из этого свидания, кроме потери времени, выдти не может.
Нельзя ли тебе так написать ему: «что Толстой не сочувствует вообще казенной продаже вина, как возвращению к старым формам, и не думает, чтобы общества трезвости, ведомые правительств[енными] чиновниками, могли влиять на народ. Вообще же он (Т[олстой]) такой крайний человек, что с ним лучше не водиться». Или что-нибудь в этом роде.
У нас был слух, что тебя переводят сенатором. Мы очень было пожалели, п[отому] ч[то] вы любите Киев (нынче ночью видел Таню во сне, что она не хочет уезжать с своей дачи и сажает какие-то деревья), но, судя по вашим письмам, ничего этого нет. И дай бог.
Что бы вы уговорили Драгомир[ова],2 чтобы он не писал таких гадких глупостей 3 и, главное, тон этот: «Ах, господа, господа» и т. д. Ужасно думать, что во власти этого пьяного идиота столько людей.
Прощай пока, целую тебя. Любящий тебя
Л. Толстой.
Печатается по листам 128 и 129 копировальной книги. Впервые опубликовано: отрывок в сборнике «Письма Л. Н. Толстого», собранные и редактированные П. А. Сергеенко», II, изд. «Книга», М. 1911, стр. 171—174, и почти полностью в «Известиях Общества Толстовского музея», № 3-5, СПБ. 1911, стр. 24—25. Датируется на основании записи Дневника от 16 ноября 1896 г.: «Послал Кузм[инскому] о Витте и Драгом[ирове] и 3-го дня целое утро усердно писал опять о войне» (т. 53, стр. 118).
Ответ на письмо Кузминского от 29 октября 1896 г., в котором он сообщал Толстому о просьбе Витте, чтобы Толстой поддержал его идею учреждения; наряду с винной монополией, правительственных обществ трезвости.
1 Сергей Юльевич Витте (1849—1915), государственный деятель XIX – начала XX в., выражавший интересы «военно-феодального империализма», убежденный сторонник самодержавия; с 1892 по 1903 г. был министром финансов. В 1895 г. ввел винную монополию.
2 Михаил Иванович Драгомиров (1830—1905), генерал, военный писатель. С 1889 г. командующий войсками Киевского округа. Автор статьи «Война и мир» графа Толстого с военной точки зрения» («Оружейный сборник» 1868, № 4, 1869, № 1, и 1870, № 1, и отдельно: «Разбор романа «Война и мир»– изд. Н. Я. Оглоблина, Киев, 1895).
3 В газете «Новое время» (1896, № 7434 от 6 ноября) были помещены выдержки из статьи Драгомирова, опубликованной в журнале «Разведчик», в которой он доказывал неизбежность войн, отвечающих «основным законом природы».
176. С. А. Толстой от 14 ноября.
177. С. А. Толстой от 16 ноября.
* 178. A. Л. Толстому.
1896 г. Ноября 17. Я. П.
Спасибо за твое письмо, милый Андрюша.
Всё, что ты там пишешь, хорошо, даже и то, что ты настаиваешь на своем и не соглашаешься со мной.
Записка найдена в черновых бумагах Толстого и, по-видимому, не была отправлена адресату. Датируется предположительно датой записи в Дневнике Толстого от 17 ноября 1896 г.: «Письмо от Андрюши, очень хорошее» (т. 53, стр. 119).
Ответ на письмо A. Л. Толстого из Твери от 15 ноября 1896 г. См. письмо № 155.
* 179. И. М. Трегубову.
1896 г.Ноября 17. Я. П.
Дорогой Иван Михайлович,
Почти одновременно получил ваши оба письма – последнее с вложением воззвания.1 Я прочел воззвание вслух Тане и Мар[ье] Алекс[андровне]. Не понравилось мне то, что гостю духоб[оры] не могли ничего дать, кроме хлеба, и тот заняли. Это похоже на преувеличение и, вероятно, случайность и подрывает доверие. Нехорошо тоже, что не подписано. Почему не подписано? Я завтра еду в Москву и буду там распространять и собирать деньги, если будут давать. Сказать, что я принимаю пожертвования – можно, если это нужно. Кто те друзья, кот[орые] поехали туда, как пишет Вл[адимир] Гр[игорьевич] Тане?
Отчего и как умер дух[обор] в остроге?
Хотел бы поговорить с вами о том, что вы пишете о причине страха смерти и о сравнении с колесом; да теперь некогда и не вполне расположен. То, что при смерти раскрывается новый мир, это я всегда думаю. Думаю, что одновременно с уничтожением деятельности внешних чувств, через кот[орые] мы образуем наш этот мир, является иное орудие познания внешнего мира, или при уничтожении того деления, отделения от других, ограничения, в к[отором] мы находимся в этом теле, мы вступаем в новое деление, новые границы, и ощущаем эти границы и познаем новый, совсем иной мир. Сравнение же с колесом мне не совсем нравится. То, что колесо может катиться недолго без оси и ему нужно трение, чтобы двигаться, это хорошо, но ось бог – нехорошо.
Кто у вас в Ржевске? Где Евг[ений] Ив[анович]? Прощайте пока, целую вас и всех друзей.
Хорошо бы, если бы Таня поехала на Кавказ. Я очень поощряю.
Л. Т.
17 н. 96.
Дела через Кузм[инского] едва ли можно получить. Если увижу, скажу, а писать не хочу.2
На конверте: Ст. Россоша, Воронежской губернии, Ивану Михайловичу Трегубову.
Ответ на письмо Трегубова от 12 ноября 1896 г.
1 Составленное П. И. Бирюковым, И. М. Трегубовым и В. Г. Чертковым и отредактированное Толстым воззвание это под заглавием: «Помогите!» Обращение к обществу по поводу гонений на духоборов», с послесловием Толстого, было издано Чертковым в Лондоне в 1897 г.
2 Занятый сбором материалов по вопросу о сектантах, Трегубов надеялся получить через Кузминского копии с нескольких судебных дел о сектантах.
* 180. А. М. Кузминскому.
1896 г. Ноября 13—20. Москва.
Мне очень совестно, что я так грубо выразился в моем письме о Драгом[ирове].1 Уж очень возмутительна его статья, выписку из к[оторой] я читал в Нов[ом] Вр[емени].2 Пожалуйста, извини меня за это. Посылаю тебе при этом мою статью из «Journal des Débats»3 об этом самом предмете.
Твой Л. Толстой.
Печатается по машинописной копии. Датируется по содержанию.
1 См. письмо № 175.
2 См. там же, прим. 3.
3 См. письмо № 158.
* 181. Т. Ф. Готойцеву.
1896 г. Ноября середина. Я. П.
Я получил ваше письмо от 2-го ноября и очень желал бы ответить на ваши вопросы, но в письме сделать это слишком трудно. Я излагал свою веру во многих сочинениях: 1) Критика догм[атического] богословия, 2) перевод евангелия с объяснениями, 3) В чем моя вера, 4) Царство божие внутри вас, и в других мелких сочинениях, кот[орые] все запрещены в России. Если вы можете достать их, то прочтите и вы узнаете, как я понимаю христианство. Если же вы не можете достать этих книг, то посылаю вам при этом маленькое наставление, как читать евангелия и самые евангелия с отчеркнутыми местами. Из этого вы сами выведете всё то, к чему и я пришел, изучая евангелия.
Основа моей веры та, что бог наш отец, а мы все – так же1 как и Христос – его сыны, братья между собой, и что всем нам – и китайцам, и монголам, и японцам, и татарам, дан один и тот же закон, который написан не в книгах, а в нашем разуме и нашем сердце. И что если мы что берем из книг, из евангелия, из библии, из учения Будды, и изо всяких книг, то мы берем и верим тому, что написано в этих книгах не потому, что книги эти святые и написаны святым духом (это обман), а потому что то, что написано, согласно с разумом и сердцем каждого человека. То, что Христос родился от девы и вознесся на небо, так же как и то, что Магомет летал на седьмое небо, так же как и то, что тела святых людей не гниют и исцеляют болезни, и мн[огое] др[угое], несогласно с разумом и сердцем, и этому не должно верить, то же, что надо любить ближнего, никого не убивать, не прелюбодействовать, делать другому то, чего хочешь себе, и мн[огое] др[угое], это согласно с разумом и сердцем, и этому можно и должно верить, от кого бы я это ни услышал, и где бы это ни было написано. В этом главная основа истинной веры. Надо верить в того, кого бог послал в нас прежде всяких пророков и книг, в разум человеческий и в добро. И если будем верить в это, то никогда не ошибемся и все сойдемся воедино. А если будем верить в предания человеческие, то все разбредемся, как слепые щенята.
Желаю вам освобождения от обманов ложной веры и познания истины во всей ее простоте и спасения души, которое достигается только через освобождение от лжи и познание истины.
Лев Толстой.
Печатается по листам 137 и 138 копировальной книги. Датируется на основании места в копировальной книге, где это письмо скопировано вслед за письмом к Т. М. Бондареву от 12 ноября 1896 г., и даты ответного письма адресата от 28 ноября 1896 г.
Ответ Готойцеву на письмо от 1 ноября 1896 г.
* 182. Неизвестному.
1896 в. Ноября (?) 23. Москва.
Очень сожалею, что не могу исполнить вашего желания. Адрес В. Г. Ч.1 – Россоша, Воронежской губ.
Л. Т.
Печатается по машинописной копии. Дата копии.
Адресат остался нераскрытым. Его письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 Владимира Григорьевича Черткова.
* 183. Т. Л. Толстой и М. А. Шмидт.
1896 г.Ноября 23. Москва.
Получил ваши письма,1 милые друзья Таня и Мар[ья] Алекс[андровна]; и мне стало очень жалко, что я раньше не написал вам. Жить везде хорошо, когда в душе хорошо; а у меня не совсем хорошо тем, что не работается, и я этим недоволен. Да и в других делах я плох, но не унываю и радуюсь тому, что могу исправиться.
У нас тут два события: общественное – это студенты, служившие по Ходынским панихиду и собиравшиеся на сходки, и кот[орых] забрали в Манеж, а потом в тюрьмы.2 Вчера взяли и Колю Оболенского,3 к[оторый] пошел с тем, чтобы его взяли. Нынче утром верно узнали, что он вместе с 600 челов[ек] студентов в Бутырской тюрьме. Говорят, что еще 500 чел[овек] в разных других местах. Ему послали еды и белья, но персидского порошка не послали, п[отому] ч[то] говорят, что сила клопов там непреодолимая.
Другое событие наше семейное: это письмо ко мне от Мани4 со вложением письма к Сереже, в к[отором] она пишет, что она решила окончательно разъехаться. Я отвечал ей,5 стараясь показать, что ей от этого будет хуже. Нынче от нее ответ легкомысленный, из кот[орого] видно, что она не поняла то, что я писал. Жалко и его и ее. Нынче суббота, и я начал писать письмо это вечером. Отрывали два раза, то дядя Костя,6 то еще кто-то. Были Сафоновы, муж с женой,7 две дево[чки] Свербеевы,8 кроме Лены,9 Саша Филос[офова],10 Северц[евы] брат с сестрой,11 Бутенев12 и еще куча мальчиков, Шаховской Дмитрий,13 Сергеенко,14 теперь все разъехались, кроме молодежи, и вот я дописываю.
Читал воззвание Чертковск[ое]15 Сафон[ову], Шах[овскому], Сергеенко и увидал, что оно нехорошо, не действует. Ну прощайте, милые друзья. Таня, до свиданья скоро, а Мар[ья] Ал[ександровна] не так скоро, коли живы будем. Не смейте болеть без нас.
У меня работа плохо идет, скорее совсем не идет, и потому мне скучно.16
Л. Т.
На конверте: Московско-Курская жел. дор., станция Козловка-Засека. Татьяне Львовне Толстой.
Датируется на основании почтового штемпеля отправления на конверте: «Москва, 24/ХІ 1896» и слов письма: «Нынче суббота» – 24 ноября приходилось на воскресенье.
1 Письмо М. А. Шмидт от 21 ноября из Ясной Поляны, куда она на несколько дней приезжала гостить к Татьяне Львовне.
2 Для своего выступления студенты выбрали полугодовой день после катастрофы на Ходынском поле 18 мая 1896 г. Студенческий Союзный совет выпустил воззвание к московским студентам, приглашая их явиться 18 ноября на Ваганьковское кладбище для служения панихиды по погибшим во время «Ходынки» и своим присутствием выразить, с одной стороны, сочувствие жертвам небрежности администрации, а с другой – протест против существующего порядка, допускающего возможность подобных печальных фактов». На обратном пути с кладбища около пятисот студентов были загнаны полицией в манеж, там переписаны и затем отпущены по домам, за исключением тридцати шести «зачинщиков». 19 и 20 ноября в университете состоялись сходки, за которые студенты были арестованы и отправлены в Бутырскую тюрьму. 19 ноября состоялась сходка в университете, на которой были выбраны двадцать депутатов для переговоров с ректором. Они не были приняты, и после увещания «разойтись», ввиду отказа большинства исполнить это требование, университетское начальство обратилось к полиции, которая вошла в университет и препроводила участников сходки в манеж, где было переписано и отправлено в тюрьму 403 студента. 20 ноября, после вторичной сходки в университете, было задержано 206 человек; 22 ноября еще 66 человек. Всего согласно «правительственному сообщению» было отправлено в Бутырскую тюрьму 711 студентов. См. статью «Студенческие беспорядки» – «Неделя» 1896, № 46 от 8 декабря.
3 Николай Леонидович Оболенский, жених М. Л. Толстой, в то время кончавший Московский университет.
4 Мария Константиновна Толстая, первая жена С. Л. Толстого.
6 Это письмо неизвестно.
6 Константин Александрович Иславин, дядя Софьи Андреевны Толстой.
7 Василий Ильич Сафонов (1852—1918), пианист, профессор и с 1889 г. директор Московской консерватории; жена его Варвара Ивановна, рожд. Вышнеградская.
8 Мария Дмитриевна (р. 1876) и Любовь Дмитриевна (р. 1879) Свербеевы, дочери Д. Д. Свербеева (1845—1920), бывшего тульского вице-губернатора.
9 Елена Дмитриевна Свербеева (р. 1877), дочь Д. Д. Свербеева.
10 Александра Николаевна Философова (1878—1897).
11 Алексей Петрович (ум. 1905) и Вера Петровна Северцевы (ум. 1900), родственники С. А. Толстой.
12 Павел Константинович Бутенев, студент Московского университета, товарищ Михаила Львовича Толстого.
13 Дмитрий Иванович Шаховской (1861—1940), земский и общественный деятель, член и секретарь 1-й Государственной думы.
14 Петр Алексеевич Сергеенко (1854—1930), писатель.
15 См. письмо № 179, прим. 1.
16 Толстой работал в это время над статьей об искусстве.
184. Эугену Генриху Шмиту (Eugen Heinrich Schmitt).
1896 г. Ноября 24. Москва.
Lieber Freund,
Ich habe eben einen Brief von Vanderveer erhalten. Seine Adresse ist folgende: J. K. Vanderveer, Middelbourg, Holland. Er ist jetzt für seine Absagung des Militärdienstes in Middelbourg im Kerker. Er ist, wie ich aus seinem Briefe und seiner Rede,1 die er in diesem Jahre vor einem socialistischem Vereine gehalten hat, ein Mann von starker Überzeugung und grossem Talent. Ich schreibe ihm und möchte gerne ihm die Artikeln über die Duchoboren schicken. Wenn es möglich ist, thun Sie es, ich bitte. Ihr Journal, glaube ich, wäre ihm sehr willkommen, obgleich er den Agnosticismus proffessirt, der, wie es meisten Theils der Fall ist, die Folge eines Missverständnisses ist.
Sie haben jetzt, glaube ich, meinen letzten Brief erhalten,2 Ich erwarte Ihre Antwort.
Ihr Freund
L. Tolstoy.
24 Nov. 1896.
Дорогой друг,
Я только что получил письмо от Вандервера. Его адрес следующий: И. К. Вандерверу, Миддельбург, Голландия. За свой отказ от военной «службы он теперь в Миддельбурге в тюрьме. Он, как я увидел из его письма и его речи,1 которую он произнес в этом году в одном социалистическом обществе, человек сильных убеждений и большого таланта. Я пишу ему и с удовольствием послал бы ему статьи о духоборах. Если это возможно, пожалуйста, сделайте это. Вашему журналу, я думаю, он был бы очень рад, хотя и исповедует агностицизм, что, как это бывает в большинстве случаев – последствие недоразумения.
Теперь, я думаю, вы уже получили мое последнее письмо.2 Я жду вашего ответа.
Ваш друг
Л. Толстой.
24 нояб. 1896.
Печатается по листам 141 и 142 копировальной книги.
1 Об этом письме и речи Вандервера см. в письме № 185.
2 См. письмо № 137.
* 185. Джону Вандерверу (John K. Van der Veer).
1896 г. Ноября 25. Москва.
Lieber Freund,
Ich habe durch Herrn Vanduyl Ihren Brief,1 der mir eine grosse Freude verursacht hat, erhalten, und auch die Übersetzung Ihrer Rede,2 die Sie in der Conferenz mit Pastor Bähler gehalten haben. Ich unterschreibe mit beiden Händen alles, was Sie dort gesagt haben, und freue mich sehr, dass ich einen solchen Gesinnungsgenossen, wie Sie, habe. In dieser Rede sprachen Sie von russischen Bauern, die vor einigen Jahren dem Militärdienste absagten und dafür grosse Leiden trugen. Jetzt sind solcher Leute hunderte. Vor einigen Tagen erhielt ich die schreckliche Nachricht, dass einer von diesen Leuten bis zu Tode gequält wurde Obgleich ich fest überzeugt bin, dass dieses, dass heisst das Absagen des Militärdienstes, der einzige Schlüssel ist zur Lösung nicht des Militarismus, aber der socialen Frage, doch es ist schrecklich zu denken, wie viele Märtirer noch umkommen werden, und wie viel Grausamkeit und wie viel Lügen noch von Seite der Regierung geübt werden müssen, überhaupt wenn man selbst nicht die Gelegenheit hat, wie Sie es gethan haben, durch seine Handlung im Leben der guten Sache mitzuwirken.
Sie schreiben in Ihrem Briefe, dass Sie keinen Gott kennen und anbeten können, weil er nicht gut, aber böse sein müsste. Mir scheint dies ein sehr, verbreitetes Missverständniss zu sein. Gut oder böse kann nur ein Gott, welcher der Schöpfer der Welt und des Menschen und der Belohner und der Bestrafer der Menschen ist. Solch ein Gott ist aber nur ein hässlicher Aberglaube und solch einen Gott kann kein vernünftiger Mensch sich denken. Aber ohne einer Idee der unendlicher Vernunft und Liebe, von welchen wir in uns einen endlichen Theil, beschränkten von Zeit und Raum, fühlen, kann auch ein vernünftiger und guter Mensch nicht leben.
Das ist, was ich Ihnen sagen wollte. Ich hoffe, dass Sie mich, ungeachtet meiner schlechten deutschen Sprache, verstehen werden.
Nachricht von ihnen zu erhalten wird mir eine grosse Freude machen. Übergeben Sie, bitte, Ihrer guten Frau, die mit Ihnen einverstanden ist, meinen herzlichen Gruss.
Mit brüderlicher Liebe
Ihr Freund
Leo Tolstoy.
25 November 1896.
Kennen Sie das Buch über den Lehrer Drochin, der im vorigen Jahre im Kerker starb, weil er nicht dienen wollte, und auch meinen Aufsatz über die Duchobory und den Patriotismus?
Дорогой друг,
Я получил через г-на Вандейля ваше письмо,1 которое доставило мне большую радость, а также перевод вашей речи,2 которую вы произнесли на конференции вместе с пастором Бэлером. Я подписываю обеими руками всё, что вы там высказали, и очень радуюсь, что имею такого единомышленника, как вы. В этой речи вы говорили о русских крестьянах, которые несколько лет тому назад отказались от военной службы, за что несли тяжелые испытания. Теперь таких людей сотни. На днях я получил ужасное известие, что один из них был до смерти замучен. Хотя я твердо убежден, что это, т. е. отказ от военной службы, единственный ключ к разрешению не только милитаризма, но и социального вопроса, все-таки ужасно подумать, сколько еще мучеников погибнут и сколько жестокости и лжи со стороны правительства еще будет проявлено, особенно, когда сам не имеешь возможности, как это сделали вы, содействовать доброму делу своим примером.
Вы пишете в своем письме, что вы не признаете никакого бога и не можете молиться ему, потому что он не может быть добрым, а должен быть злым. Мне это кажется очень распространенным недоразумением. Добр или зол может быть только бог – творец мира и человека, бог награждающий и карающий людей. Такой бог – только отвратительное суеверие, и такого бога никакой разумный человек не может себе представить. Но без идеи о бесконечном разуме и любви, частицу которых, ограниченную временем и пространством, мы чувствуем в себе, – не может жить ни один разумный и добрый человек.
Вот это то, что я хотел вам сказать. Я надеюсь, что вы меня поймете, несмотря на мой плохой немецкий язык.
Получить известие от вас будет для меня большой радостью.
Передайте, пожалуйста, вашей доброй жене, которая мыслит с вамп одинаково, мой искренний привет.
С братской любовью
ваш друг
Лев Толстой.
25 ноября 1896.
Знаете ли вы книгу об учителе Дрожжине, который в прошлом году умер в тюрьме, потому что он не хотел служить, а также мое сочинение о духоборах и о патриотизме?
Печатается по листам 143 и 144 копировальной книги.
1 Письмо это неизвестно.
2 Перевода речи, произнесенной Вандервером на амстердамском конгрессе социалистов осенью 1896 г., в архиве Толстого не сохранилось. Вспоминая о ней в письме от 5/17 марта 1897 г., Вандервер указывал, что сущность этой речи сводилась к защите идеи непротивления злу насилием.
