Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 69. Письма 1896 г."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
162. С. А. Толстой от 1 ноября.
163. А. А. Шкарвану.
1896 г. Ноября 1. Я. П.
Спасибо вам за ваше доброе письмо, дорогой друг Шкарван. Если бы была какая-нибудь тень между нами – а ее не было – она бы исчезла. И интересно и важно, как вы сами себе объяснили мотив своего отказа. Вам нужно это теперь, чтобы поступить так, как нужно, при новом требовании. Правда, слова Христа: не думайте, чтó будете говорить, когда вас поведут, дух будет говорить, чтó должно; правда, что человек редко бывает равен самому себе и вечно течет, нынче внизу, завтра наверху волны; но есть то сознание себя и истины, кот[орое], если оно в тиши общения с богом – молитвой приобретено, то оно выскажется в нужную минуту, и вот это-то сознание, я думаю, вы выработали в себе, когда ясно выразили себе причину своего поступка.
Кенворти прислал хорошую статью1 о необходимости правдивости для истинной жизни. Я думаю также, что правдивость есть единственное условие проявления любви. Насколько мы правдивы, настолько мы любовны. Помогай вам бог. Спасибо, что написали. Наши вам кланяются. Надеюсь, что увидимся.
Любящий вас Л. Толстой.
1 Noябp. 96.
Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в отделении рукописей Национального музея в Праге. Впервые опубликовано в «Летописях», 2, стр. 192.
Ответ на письмо Шкарвана от 24 октября 1896 г. из Ржевска, в котором он сообщал, что получил уведомление о вторичном призыве на военную службу, но что пока он решает остаться в России.
1 См. письмо № 167, прим. 1.
164. В. Г. Черткову от 30 октября – 2 ноября.
165. С. А. Толстой от 9 или 10 ноября.
166. В. Г. Черткову от 3—10 ноября.
* 167. Джону Кенворти (John Kenworthy).
1896 г. Ноября 10. Я. П.
Dear friend,
I received your letter1 and article on Truth and read it with great interest. I noticed in our conversations in Moscow,2 that you held Truth and Love as the foundation of real Life, and I instinctively approoved this view without knowing, how you explained it, and therefore I was the more interested in your article. Your arguments for perfect truthfulness always are very strong and seem to me indisputable, but I missed in your article the exposition of the relation between Truth and Love and a more profound definition of Truth than of B. Johnson. I think that Love is God, is life itself, is that, what is godly in man, and that Love, which is God and therefore infinite, being enclosed in man, tends to expand itself, and that is the motion of life, which we feel in ourselves, and that the unique means for Love to manifest itself and to expand is Truth. Falsehood, and especially falsehood against oneself, hinders Love to manifest itself and to expand. Therefore truth is so necessary and is the first of our duties; therefore also all the so often hypocritically used admonitions to love one’s neighbour are false and vain. Love is God and God is infinite, and man cannot augment God. All what a man can and must do, is to put aside all hindrances for the manifestation of God, i. e. Love, which is in him. And there is only one thing, that hinders this manifestation: that is falsehood. And not to think and to speak lies, when a man knows, that what he thinks and what he says is not true, is in the power of man.
Therefore the first duty of man, who wishes to live a real life, is to be truthful in thoughts, words and deeds. And to this every man can tend and attain this «but». To be truthful in reference to your article, I must say, that I expected it stronger and shorter, especially the first part. You can write much better. You notice, that I always criticize your writings, it is because I love and esteem you and feel myself obliged to be so strict and severe in my judgements of you, as I try to be on myself.
I hope, that notwithstanding my bad English and my faults you will understand, what I wished to say.
My article on Vanderveer has been published in French Journal des Débats, I hope, that that shall not be an obstacle for the English publication.
Yours truly
Leo Tolstoy.
1896. 10 Nov.
Дорогой друг,
Я получил ваше письмо и статью о правде1 и прочел ее с большим интересом. Из наших разговоров в Москве2 я заметил, что вы признаете правду и любовь за основу истинной жизни, и я инстинктивно соглашался с вами, хотя не понимал, что именно вы под этим разумеете. Тем интереснее для меня была ваша статья. Ваши доводы в защиту абсолютной правдивости везде очень убедительны и, как мне кажется, неопровержимы. Но в вашей статье, по-моему, не выяснено отношение между правдой и любовью; было бы также желательно более углубленное толкование правды, чем у Б. Джонсона. Я думаю, что любовь есть бог, есть сама жизнь, т. е. то божественное, что есть в человеке, и эта любовь, которая есть бог и потому бесконечна, будучи заключена в человеке, стремится расшириться. Вот это-то движение жизни мы и чувствуем в себе, и единственное средство для любви проявлять и расширять себя есть правда. Лживость, особенно ложь по отношению к себе, мешает любви проявлять себя и расширяться. Из того, что правда так необходима, что она первая наша обязанность, следует то, что постоянные и лицемерные наставления о любви к ближнему напрасны и лживы. Любовь есть бог, бог же бесконечен, человек не может увеличивать бога. Всё, что может и должен человек делать, это устранять всё то, что мешает проявлению в нем бога, т. е. любви. И то, что мешает этому проявлению – это ложь. Не лгать, ни в мыслях, ни на словах, когда человек знает, что то, что он думает, не есть правда, – это во власти человека.
Главная обязанность человека, который стремится к истинной жизни, это быть правдивым в мыслях, на словах и на деле. И каждый человек может стремиться к этой цели и может достичь ее. О вашей статье, чтобы быть правдивым, должен сказать, что нашел ее недостаточно сильной и краткой, особенно в первой части. Вы можете писать гораздо лучше. Видите, как я всегда критикую ваши писания, – это потому, что я люблю и уважаю вас и чувствую, что должен быть таким же строгим и взыскательным к вам, каким я стараюсь быть в отношении себя.
Надеюсь, что, несмотря на мой плохой английский язык и мои ошибки, вы поймете, что я хотел сказать.
Моя статья о Вандервере напечатана во французском журнале «Journal des Débats». Надеюсь, что это не будет препятствием для английского издания.
Преданный вам
Лев Толстой.
1896. 10 нояб.
Печатается по листам 119 и 120 копировальной книги.
1 Этого письма со статьей Кенворти не сохранилось. В предыдущем письме от 10/22 октября Кенворти писал: «Я написал статью «Thruth and Falsehood and their uses» («Правда и ложь и их значение»).
2 Зимой 1895/96 г. Кенворти приезжал в Россию по делам издания произведений Толстого на английском языке. Во время своего пребывания в Москве Кенворти неоднократно бывал у Толстого в Хамовниках.
* 168. Вильгельму Боде (Wilhelm Bode).
1896 г. Ноября 11Я. П.
Geehrter Herr,
Obgleich die Nachricht, dass ich aus Russland ausgeschickt werde, bis jetzt noch nicht wahr ist, danke ich Sie herzlich für Ihren guten Brief.
Die Überzeugung, dass man, ohne sie persönlich zu kennen, in geistigen und freundlichen Verhältnissen steht mit solchen Leuten, wie Sie, ist eine der grössten Freuden meines Lebens.
Mit Achtung und Sympathie
Ihr ergebener
Leo Tolstoi.
23 Novembre 1896.
Милостивый государь,
Хотя известие о том, что меня высылают из России, пока неверно, сердечно благодарю вас за ваше хорошее письмо.
Сознание того, что, даже не зная их лично, находишься в духовном и дружеском общении с такими людьми, как вы, одна из самых больших радостей моей жизни.
С уважением и симпатией
преданный вам
Лев Толстой.
23 ноября 1896.
Печатается по листу 134 копировальной книги.
Вильгельм Боде (Wilhelm Bode, 1862—1922) – немецкий писатель, литературовед. Написал книгу «Die Lehre Tolstois» («Учение Толстого»), Веймар, 1900.
Ответ на письмо Боде из Хильдесхейма от 10 ноября н. ст., в котором он писал, что прочел в газетах о предполагаемой высылке Толстого из России и предлагает ему на этот случай гостеприимство в своем доме.
* 169. Шарлю Бонэ-Мори (Charles Bonet-Maury).
1896 г. Ноября 11. Я. П.
23 Novembre 1896.
Cher Monsieur,
Je vous remercie pour votre lettre qui, excepté le plaisir qu’elle m’a donné, me pousse à remplir ma promesse et mon intention de v[ou]s dire l’impression que m’a produite la lecture de votre livre.1 Le livre est admirablement bien fait et d’une lecture utile et agréable; mais je crois v[ou]s l’avoir dit, et si je ne l’ai pas dit je l’ai éprouvé surtout après la lecture du livre, – je n’aprouve pas le principe même d’après lequel a été réuni et conduit le Congrès des Religions. L’idée du Congrès des Religions. L’idée du Congrès est d’unir les religions par un moyen extérieure, tandis que d’après l’idée de la religion, de la Religion (comme religion unique), l’unification ne peut se produire qu’intérieurement, c’[est] à d[ire] que les débats et les discours de différents représentants de religions ne peuvent en rien aider à unir les hommes dans leur rapport avec Dieu (ils produisent plutôt l’effet contraire), et que le seul moyen par lequel se peut produire cette union est la recherche sincère par chaque homme de son rapport au monde, à l’infini, à Dieu. Ce rapport est le même pour tous les hommes partout et toujours et il est unique, comme la vérité qui est une, de sorte que plus les hommes en cherchant chacun à part sa vraie position dans le monde et son vrai rapport à l’infini, plus les hommes approcheront de la vérité et plus ils s’uniront. Je me représente le monde comme un immense temple qui n’est éclairé que par le milieu. Les hommes ont beau se réunir dans l’obscurité des coins du temple, toutes ces réunions, ayant pour but l’union, ne produiront que les effets contraires, comme cela s’est fait par toutes les églises. Le seul moyen d’union, c’est de ne pas y penser, mais de chercher chacun individuellement la vérité, de chercher et de marcher vers la lumière, qui n’éclaire qu’un seul endroit au milieu du temple. Ce n’est que de cette manière que tous se réuniront, et c’est en quoi consiste le véritable progrès de l’humanité. Sans penser à l’unification, le chrétien jètera tout ce qui n’est pas vrai dans sa religion, la déification de J[ésus] C[hrist] et autres dogmes, et en arrivant et en s’approchant de la lumière (vérité) verra venir d’un tout autre coté le Chinois, le Bouddiste, qui de leur coté, sans penser à l’union, auront fait la même chose, et il se fera entre eux la véritable union, pas celle un peu factice qui se produit dans les congrès.
Ma femme et mes enfants v[ou]s remercient de votre bon souvenir et v[ou]s font dire mille choses.
Je me ressouviens avec le plus grand plaisir de votre visite chez nous et regrette seulement sa brièveté. Recevez, je v[ou]s prie, l’assurance de ma véritable sympathie.
Léon Tolstoy.
Милостивый государь,
Благодарю вас за ваше письмо, которое, кроме удовольствия, которое оно мне доставило, побуждает меня исполнить мое обещание и намерение сказать вам, какое впечатление произвело на меня чтение вашей книги.1 Книга превосходно написана и читается с пользой и интересом; но я думаю, что я уже говорил вам это, а если не говорил, то я испытал это особенно после чтения книги, – я не одобряю самого принципа, согласно которому был созван и был веден Конгресс религий. Идею Конгресса религий. Идея конгресса состоит в том, чтобы объединить религии внешним способом, между тем как, согласно идее религии (как единой религии), объединение может произойти только внутренним образом; так что прения и речи разных представителей религий не могут ничем помочь объединению людей в их сношениях с богом (они производят скорее обратное действие), и единственное средство, которое может произвести это объединение, это искреннее искание каждым человеком своего отношения к миру, к бесконечному, к богу. Это отношение одно для всех людей всегда и повсюду, и оно едино, как истина, которая едина, так что, чем больше люди будут искать, каждый отдельно, свое истинное положение в мире и свое истинное отношение к бесконечному, тем больше они приблизятся к истине и тем больше объединятся. Я представляю себе мир, как огромный храм, освещенный только посередине. Как бы люди ни собирались в темных углах храма, все эти собрания, имеющие целью объединение, произведут только обратное действие, как это и происходит во всех церквах. Единственный способ объединения – это не думать о нем, но каждому самому по себе искать истину, искать и идти по направлению к свету, который освещает только определенное пространство в середине храма. Только таким образом все люди объединятся, и в этом истинный прогресс человечества. Не думая об объединении, христианин отбросит всё то, что неистинно в его религии, почитание Иисуса Христа как бога и другие догматы и, подходя и приближаясь к свету (к истине), увидит, как с совсем другой стороны подходит к ней китаец, буддист, которые, не думая об объединении, сделают тем не менее то же самое, и между ними установится настоящее единение, а не то несколько искусственное, которое достигается конгрессами.
Моя жена и дети благодарят вас за вашу добрую память и просят сказать вам тысячу вещей.
Я вспоминаю с величайшим удовольствием ваше посещение и жалею только о его краткости. Примите, прошу вас, уверение в моей искренней симпатии.
Лев Толстой.
Печатается по листам 130 и 131 копировальной книги.
Шарль Бонэ-Мори (1842—1919) – пастор, настоятель протестантских церквей во Франции, профессор факультета протестантского богословия в Париже, автор многочисленных исследований, главным образом по религиозной истории средних веков, эпохи Возрождения и Реформации. В августе 1896 г., совершая путешествие по России, посетил Толстого в Ясной Поляне.
Ответ на письмо Бонэ-Мори от 11 ноября н. ст., в котором он спрашивал, не согласится ли Толстой принять участие в следующем конгрессе религий, который должен будет собраться в Париже в 1900 г.
1 «Le Congrès des religions à Chicago en 1893» («Конгресс религий в Чикаго в 1893 г.»), Париж, 1895, – сводный отчет о работах Конгресса религий, созванного в Чикаго в 1893 г.
* 170. Деметрио Санини (Demetrio Zanini).
1896 г. Ноября 11. Я. П.
Cher Monsieur,
Je viens de recevoir votre lettre, dans laquelle vous m’annoncez, qu’à la suite de la lettre de ma fille, qui v[ou]s avait transmis mon désir d’employer l’argent destiné au cadeau, que vous aviez l’intention de me faire, à une oeuvre de charité, v[ou]s avez ouvert dans votre cercle une souscription, qui est montée à la somme de 22,500 fr. En même temps j’ai reçu des nouvelles du Caucase sur le déplorable état, dans lequel se trouve toute une population de chrétiens spirituels (Douchobory’s), professant les principes évangeliques de non-résistance, qui est depuis l’année dernière terriblement persécutée par le gouvernement Russe. Ces malheureux, au nombre de près de 2000 âmes, ont été chassés de leur maisons et exilés dans les villages Tartares, où ils n’ont aucuns moyens d’existence. Tout ce qu’il avaient d’argent a été dépensé pendant cette année, et ils n’ont pas les moyens de gagner leur vie par le travail, dont personne n’a besoin dans les villages, où ils doivent rester, de sorte que, comme me l’écrivent des gens dignent de foi, la plupart des femmes et des enfants sont malades à cause des privations, qu’ils ont a supporter, et la mortalité parmi eux est terrible. LesQuaquers Anglais sont venus à leur aide, nos amis rassemlent aussi ce qu’ils peuvent et leur envoyent. Mais, à ce qu’on m’écrit, la misère de ces gens, qui souffrent pour leur croyance religieuse, est très grande, et il faudrait venir à leur secours, surtout pendant l’hiver. Une fois que v[ou]s avez eu l’idée, dont je suis vivement touché et reconnaissant, de faire une souscription pour une oeuvre de charité et que cette souscription a donné la somme de 22,500 fr., ne voudriez v[ou]s pas l’employer pour le secours de ces malheureux. Je ne connais pas d’emploi plus digne et bienfaisant que celui-ci. Dans le cas que v[ou]s consentiez à ma proposition, ne voudriez v[ou]s pas, peutêtre charger quelqu’un des vôtres a porter lui-même cet argent aux Douchobory’s. Dans ce cas j’aurais donné à la personne, qui irait, toutes les indications nécessaires; dans le cas, qu’il ne se trouverait personne des vôtres pour aller au Caucase, je chargerais quelqu’un des miens de faire la chose.
En réitérant mes remerciements pour les sentiments bienveillants que v[ou]s me témoignez, je vous prie, Monsieur, de recevoir l’assurance de ma considération et de ma sympathie.
Léon Tolstoy.
1896, 23 Novembre.
Pour ce qui est du cadeau, je répète ce que je vous ai écrit par l’entreprise de ma fille, que je préfère, de manière ou d’autre, a employer l’argent que vaut le cadeau, à acheter de la nourriture et des vêtements à ceux qui en manquent.
Милостивый государь,
Я только что получил ваше письмо, в котором вы мне сообщаете, что вследствие письма моей дочери, передавшей вам мое желание, чтобы деньги, предназначенные для подарка, который вы имели намерение мне сделать, были употреблены на дело благотворительности, – вы открыли в вашем кружке подписку, которая достигла 22 500 франков.
В то же самое время я получил известия с Кавказа о том плачевном положении, в котором находится целое население духовных христиан (духоборов), исповедующих евангельские принципы непротивления, и с прошлого года страшно преследуемое русским правительством. Эти несчастные, числом около 2000 душ, были изгнаны из своих домов и переселены в татарские деревни, где у них нет никаких средств существования. Все деньги, какие у них были, истрачены в течение этого года, и они не имеют средств нанимать себе жилища, покупать пищу и, в особенности, не имеют возможности зарабатывать себе на жизнь своим трудом, в котором никто не нуждается в деревнях, где они принуждены оставаться; так что, как мне пишут люди, которым можно доверять, большая часть женщин и детей больны благодаря лишениям, которые им приходится переносить, и смертность между ними ужасная. Английские квакеры пришли им на помощь, наши друзья тоже собирают, что могут, и посылают им. Но потому, что мне пишут, бедствие этих людей, страдающих за свои религиозные верования, очень велико, и им следовало бы прийти на помощь, особенно во время зимы. Раз у вас возникла мысль, которой я очень тронут и за которую признателен, сделать подписку на дела благотворительности, и раз эта подписка дала сумму в 22 500 франков, не согласились ли бы вы употребить ее на помощь этим несчастным? Я не знаю употребления более достойного и благодетельного, чем это. В случае, если бы вы согласились на мое предложение, не хотели ли бы вы, может быть, поручить кому-нибудь из ваших друзей, самому отвезти деньги духоборам. В таком случае я дал бы лицу, которое поехало бы, все нужные указания; в случае, если бы вы не нашли никого, кто мог бы поехать на Кавказ, я поручу кому-нибудь из моих друзей сделать это.
Принося вам еще раз благодарность за доброжелательные чувства, которые вы мне выражаете, прошу вас, милостивый государь, принять уверение в моем уважении и сочувствии.
Лев Толстой.
1896, 23 ноября.
Что касается подарка, я повторяю то, что я вам написал через посредство моей дочери, что предпочитаю, чтобы стоимость подарка была употреблена на покупку пищи и одежды для тех, кто в них нуждается.
Печатается по листам 132 и 133 копировальной книги. Дата Толстого «23 ноября» указана в новом стиле, так как упоминание о письме Санини и об ответе на него встречается уже в Дневнике от 16 ноября.
Ответ на письмо Санини из Барселоны от 7/19 октября 1896 г.
171. В. Г. Черткову от 11 ноября.
172. Т. М. Бондареву.
1896 г. Ноября 12. Я. П.
12 ноября 1896.
Тимофей Михайлович,
Письмо твое я давно уже получил и прочел, и сам и своим друзьям читал и читаю «Пользу труда и вред праздности». В этом писании сказано то же, что и в большом твоем сочинении,1 хотя и с другой стороны, и читать его всегда полезно. Напечатать его в России нельзя теперь. Но придет время, и все твои мысли распространятся и войдут в души людей. Моисей не видал обетованной земли, так и всем работникам на ниве божией не бывает дано пользоваться плодами своих трудов и даже видеть их. Только бы верно знать, что то, что мы делаем, дело не наше, а дело божие. Наше дело никогда не завершится, и конец всякому нашему делу – смерть, одно дело божие не переставая делается, и растет, и совершается, и нет ему конца. От того-то и радостно быть участником в нем. И я думаю, что то дело, которое ты делал, разъясняя людям закон труда и грех тунеядства, есть дело божие. И потому ты можешь быть спокоен и радоваться, что дело твое не пропадет. Если и не при твоей жизни, то после смерти твоей помянут тебя и будут повторять твои мысли и слова. Твое намерение написать и подать Иркутскому губернатору я одобряю.2 Как неправедного судью доняли просьбы вдовы, так и их надо донимать, повторяя одно и то же. Дело, которым ты занят, дело большой важности, но есть другое дело еще большей важности – тот корень, на кот[ором] выросло то зло похищения земли и праздности, с ко[торым] ты борешься, – зло это солдатство – то, что те самые люди, которых обобрали, поступают в солдаты и, под предлогом защиты отечества от врагов, защищают самих тех правителей, кот[орые] отобрали у них землю и отбирают их труд. Вот это дело занимает меня и мучает. Начинают люди понимать этот обман и отказываться от солдатства, когда их вербуют, и вот правительства, видя в этих отказах свою беду, страшно мучают этих людей. Такие отказы происходят теперь везде: и в Австрии – там каждый год отказываются десятки и сотни людей из славян и венгров, по вере христиан, называемых назаренами, и их держат в тюрьмах по 10 лет; недавно отказался такой один человек в Голландии (посылаю об нем статью) и его послали в тюрьму. Но самое страшное то, что делается у нас на Кавказе. Там более 200 человек сидят по тюрьмам за отказ служить, 30 человек сидят в дисциплинар[ном] батальоне. Одного засекли на смерть и семьи их выслали из места жительства и разорили, и они, более 2000 душ, бедствуют и мрут по татарским деревням, куда их выслали. Еще два человека: Ольховик и Середа, харьковские крестьяне, за отказ от солдатства сидят теперь в Иркутском дисциплинарном батальоне. Идет борьба между слабыми десятками людей и миллионами сильных; но на стороне слабых бог, и потому знаю, что они победят. А все-таки страшно и больно за них и за то, что страдают они, а не я. Затем прощай.
Братски целую тебя.
Лев Толстой.
Посылаю тоже статью про духоборов.3
Печатается по листам 135 и 136 копировальной книги.
Впервые опубликовано в «Толстовском ежегоднике» 1913, отд. «Письма», стр. 51—52.
Ответ на письмо Т. М. Бондарева от 23 августа 1896 г. с приложением его рукописи «Польза труда и вред праздности».
1 «Торжество земледельца, или Трудолюбие и тунеядство». См. письма № 79, прим. 2.
2 В том же письме Бондарев писал о своем намерении послать свое сочинение иркутскому губернатору Константину Николаевичу Светлицкому.
3 Вероятно, статью П. И. Бирюкова: «Гонение на христиан в России в 1895 г.», с послесловием Л. Н. Толстого, изд. Элпидина, Женева, 1896.
