Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»"
Автор книги: Лев Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 58 страниц)
И не думая, не спрашивая себя, какъ и что, она, не чувствуя своихъ ногъ, невольно быстро-быстро пошла къ нему. Онъ не слыхалъ ея словъ, она сказала: «Они рады». Онъ даже не видѣлъ ея. Онъ видѣлъ только ея глаза, широко раскрытые, испуганные той радостью любви, которая наполняла ее всю. Глаза эти близились, близились.[1185]1185
Зач.: какъ свѣтлая точка,
[Закрыть] Она шла все скорѣе, скорѣе и остановилась только подлѣ самаго его и все такъ поглядѣла на него снизу; руки ея поднялись и опять опустились. Она сдѣлала все, что могла; она подбѣжала къ нему и отдалась вся, робѣя и радуясь. Онъ[1186]1186
Зач.: сдѣлалъ одно, чего онъ такъ давно такъ желалъ, онъ
[Закрыть] обнялъ ее и прижалъ губы къ ея рту, искавшему его поцѣлуя. Они ничего, ни одного слова не сказали другъ другу.
Слѣдующая по порядку глава.
Вронской на другой день послѣ скачекъ все утро провелъ дома, занимаясь приведеніемъ въ порядокъ своихъ бумагъ и писемъ. Онъ рвалъ и бросалъ подъ столъ и самъ писалъ. Петрицкій зналъ это его періодически находившее на него разъ въ мѣсяцъ или два настроеніе, которое самъ Вронскій называлъ faire la lessive,[1187]1187
[делать чистку,]
[Закрыть] и не мѣшалъ ему, потому что въ этомъ духѣ Вронскій бывалъ[1188]1188
Зачеркнуто: строгъ и
[Закрыть] сердитъ.[1189]1189
Зач.: Даже и послѣ этаго Вронскій бывалъ еще долго строгъ и мало разговорчивъ.
[Закрыть] Но за то послѣ этаго Вронскій бывалъ хотя и мало разговорчивъ, особенно спокоенъ и ясенъ.[1190]1190
Зач.: лицомъ.
[Закрыть] «Точно послѣ бани», какъ говорилъ Петрицкій.
Въ такомъ состояніи духа[1191]1191
Зач.: Вронской <сидѣлъ въ своей чухонской избѣ подлѣ стола> вышелъ изъ своей квартиры, оставивъ на столѣ два письма – одно брату, другое матери и одно въ канцелярію, чтобы ему прислали прошеніе объ отпускѣ, и подъ столомъ цѣлую кучу надорванныхъ записокъ и счетовъ. Въ карманѣ же у него были отобранныя записки Анны и вновь написанное ей письмо, просящее о свиданіи нынче, которое онъ намѣревался послать изъ <артели> конюшень.
[Закрыть] находился Вронскій въ серединѣ дня послѣ скачекъ.[1192]1192
Зачеркнуто: когда ему прибѣжали сказать, что его спрашиваетъ, князь Васильковъ.
[Закрыть] Онъ съ вечера еще рѣшилъ послѣ сильнаго волненія, произведеннаго неудачей скачекъ, погибелью Фру-Фру и тревожнымъ свиданіемъ съ Анной, что завтра необходимо faire la lessive, или учесться, какъ онъ это называлъ по русски, и потому съ утра только одѣлся въ китель (онъ никогда не носилъ халата) и принялся за работу, расчитывая обриться, облиться по обыкновенію ледяной водой уже по окончаніи стирки. Онъ давно уже не дѣлалъ этой стирки, и потому многое было запущено, и ему предстояло много труда.
Всякій человѣкъ, зная до малѣйшихъ подробностей всю сложность условій, его окружающихъ, невольно предполагаетъ, что сложность этихъ условій и трудность ихъ уясненія есть только его личная случайная особенность, и никакъ не думаетъ, что другіе окружены такою же сложностью своихъ личныхъ условій, какъ и онъ самъ. Не разъ въ серединѣ своихъ занятій Вронскій съ завистью думалъ о томъ, какъ легко было жить Петрицкому или его брату, студенту Петербургского университета, ходившему къ нему. «Ходитъ на лекціи, толкуетъ разный ученый вздоръ, и все такъ ему легко и просто», думалъ онъ, точно также, какъ думали о немъ знавшіе его. «Какія ему трудности и заботы съ 100 тысячами дохода, съ связями въ самомъ высшемъ свѣтѣ и съ полной свободой исполнять всѣ свои прихоти»? Такъ думали о немъ. Онъ же одинъ зналъ, какъ не безъ труда и энергіи доставалась эта жизнь, которая казалась столь легкою.
Усложненіе его жизни казалось бы еще труднѣе для всякаго другого, неимѣющаго такого рѣшительнаго и цѣльнаго характера, какъ онъ. Для него въ томъ мірѣ, въ которомъ онъ жилъ, не было сомнѣній насчетъ того, что хорошо и что дурно, и еще менѣе могло быть сомнѣній насчетъ того, какъ ему поступить, когда онъ зналъ, что хорошо, что дурно. Онъ безъ малѣйшаго колебанія всегда поступалъ такъ, какъ было должно. И потому никогда не колебался и не находился въ нерѣшительности. Хотя тотъ кодексъ правилъ, который несомнѣнно опредѣлялъ, что хорошо и что дурно, и былъ очень ограниченъ, касался только одной маленькой части условій жизни, кодексъ зато былъ несомнѣненъ, и Вронскій никогда почти не выходилъ изъ условій, опредѣляемыхъ имъ.[1193]1193
Зач.: Но <правда> въ послѣднее время отношенія къ Аннѣ ставили такія вопросы, о которыхъ ничего не было сказано въ этомъ кодексѣ но Вронскій <чувствовалъ это, и это тревожило его> задумывался надъ этими вопросами. Отношенія къ мужу были для него совершенно ясны и просты.
[Закрыть] Въ кодексѣ этомъ въ числѣ нѣкоторыхъ[1194]1194
Зач.: кажущихся частью
[Закрыть] безсмысленныхъ,[1195]1195
Зач.: частью высокихъ, но одинаково
[Закрыть] неопровержимыхъ правилъ [были], напримѣръ, правила о томъ, что портному можно не платить долга, а карточный долгъ, хотя бы и выигранный шулеромъ, священенъ и что ни въ какомъ случаѣ непозволительно лгать, кромѣ какъ для того, чтобы обмануть мужа; были и высокія правила – что непростительно льстить высшимъ и быть грубымъ съ низшими.[1196]1196
Зачеркнуто: и въ кодексѣ этомъ были правила, которыя опредѣляли его отношенiя къ ея мужу и отчасти къ ней.
[Закрыть] Главное же было хорошо то въ этихъ правилахъ, что они были несомнѣнны и определяли всѣ условія жизни. Теперь эти правила опредѣляли и его отношенія къ Аннѣ, къ обществу и къ ея мужу.
Отношенія внѣшнія его къ ней были ясны. Она была женщина порядочная, женщина, подарившая свою любовь, и она, какъ такая, была для него священна. Онъ далъ бы отрубить себѣ руку, прежде чѣмъ позволить себѣ словомъ, намекомъ не то что оскорбить, а не выказать, несмотря на то что она его любовница, величайшаго уваженія, на которое только можетъ расчитывать женщина.
Отношенія къ обществу тоже были ясны. Они могли знать, подозрѣвать это, но никто не долженъ былъ смѣть говорить. Въ противномъ случаѣ опять онъ готовъ былъ требовать удовлетворенiя.
Отношенія къ мужу были проще и яснѣе всего. Если мужъ подозрѣвалъ, зналъ, вообще былъ недоволенъ, то отъ него зависѣло объявить это и требовать удовлетворенія; на это Вронскій давно былъ готовъ также, какъ всегда былъ готовъ подставить свой лобъ подъ пулю для огражденія своей чести.
Правда, были новыя, внутреннія отношенія между имъ и ею, обозначавшіяся послѣднее время: вчера только она объявила ему, что она беременна. Но эти новыя отношенія не были опредѣлены въ тѣхъ правилахъ, и онъ чувствовалъ, что[1197]1197
Зач.: рѣшительно не зналъ какъ должно, что будетъ хорошо и что будетъ дурно. Но, не зная этаго, онъ и не думалъ объ этомъ.
[Закрыть] его отношенiя съ ней вводятъ его въ новый міръ, гдѣ окажется недостаточность этихъ правилъ. Но во всю свою жизнь онъ ни разу не поступалъ дурно и былъ увѣренъ, что и въ этомъ случаѣ, когда дѣло придетъ къ рѣшенію, онъ поступитъ какъ должно. Въ первую минуту, когда она объявила ему о своемъ положеніи, сердце его подсказало ему требованіе оставить мужа. Оставить мужа значило соединиться съ нимъ. Онъ сказалъ это, слѣдовательно, онъ долженъ былъ это исполнить, по крайней мѣрѣ быть готовымъ къ исполненію. Съ этою цѣлью онъ рѣшилъ,[1198]1198
Зач.: ни минуты не колеблясь,
[Закрыть] что возьметъ отпускъ и если откажутъ, то выдетъ въ отставку, и написалъ въ канцелярію, чтобы ему написали прошеніе. Но кромѣ этаго у него было много денежныхъ и семейныхъ дѣлъ, которыя надо было привести въ порядокъ. Денежныя дѣла занимали Вронского только въ томъ отношеніи, что онъ разъ, еще въ корпусѣ, испытавъ униженіе вслѣдствіи необходимости въ деньгахъ, съ тѣхъ поръ, несмотря на свое полное равнодушіе къ деньгамъ, велъ свои дѣла такъ, чтобы никогда впередъ не быть въ нуждѣ занимать или отказывать въ деньгахъ, которыя онъ долженъ.
У обоихъ братьевъ было большое состояніе по отцу и по матери. Мать не отдала своего состоянія, a имѣнье отца братья не дѣлили, и Алексѣй Вронскій уступалъ все женатому брату, у котораго были долги. Мать высылала Алексѣю 20 тысячъ, и онъ всѣ ихъ проживалъ, не дѣлая долговъ. Теперь вмѣшательство матери[1199]1199
Зачеркнуто: и брата
[Закрыть] въ его жизнь показало ему, что онъ былъ отъ нея въ зависимости. И этаго онъ не хотѣлъ. Онъ никогда не отдавалъ брату свою долю состоянія отца, но только не бралъ ее. Теперь же ему нужна была.[1200]1200
Зач.: хотя не половина, но третья часть доходовъ съ отцовскаго имѣнья.
[Закрыть] Онъ зналъ брата, что, несмотря на его распущенную жизнь и ограниченность, ему стоило намекнуть брату, и онъ будетъ дѣлать долги, но не возьметъ рубля брата. Лишить брата ему не хотѣлось, и потому онъ рѣшилъ урѣзать свои расходы и взять у брата не половину 100 тысячъ, но 25 тысячъ, которыя ему были необходимы.[1201]1201
Зач.: чтобы чувствовать себя готовымъ на все.
[Закрыть] Одинъ изъ главныхъ расходовъ была скаковая конюшня. Онъ рѣшилъ послѣ вчерашней неудачи уничтожить ее. Онъ написалъ письма брату и матери, пересмотрѣлъ счеты, приготовилъ по нимъ деньги, счелъ, что осталось, потомъ собралъ изъ бумажника записки Анны, сжегъ ихъ и, поглаживая усы и неподвижно глядя передъ собой, всталъ съ тѣмъ спокойнымъ и яснымъ выраженіемъ, которое Петрицкій называлъ «изъ бани». Все было, какъ и послѣ прежнихъ счетовъ, чисто и ясно. Онъ побрился, взялъ ледяную ванну и, обрызгавъ рѣдѣющіе волосы и усы брильянтиномъ, крутилъ ихъ, оглядывая себя. Его рука, поросшая волосами, его небольшая нога въ тонкомъ сапогѣ, его мышцы груди, рукъ, ногъ, которыя онъ чувствовалъ, радовали его. Онъ любилъ себя, свое тѣло, особенно съ тѣхъ поръ, какъ онъ былъ любимъ.
Слѣдующая по порядку глава.
Послѣ обѣда въ артели онъ почувствовалъ такое желаніе видѣть ее, что велѣлъ осѣдлать лошадь, чтобы ѣхать къ ней, когда ему принесли записку.
* № 84 (рук. № 56).Послѣ 2-го дня маневровъ полкъ, въ которомъ служилъ Вронской, сталъ на назначенное мѣсто подлѣ деревни Татищевой. 2-ой день маневровъ кончился[1202]1202
Зач.: <несовсѣмъ благополучно> блестяще. <Солдатъ полка былъ> Полкъ произвелъ блестящую атаку въ виду Государя. Солдатъ
[Закрыть] благополучно и весело. Весь полкъ получилъ благодарность и награду.[1203]1203
Зачеркнуто: Кромѣ того, въ этотъ самый день пришелся праздникъ полка. Всю ночь весь полкъ: солдаты и офицеры гуляли вокругъ громадныхъ костровъ съ смоляными бочками, стоившихъ сотни рублей. Всѣ пили и
[Закрыть] Много было хлопотъ, споровъ[1204]1204
Зач.: и смѣха
[Закрыть] и толковъ о справедливости или несправедливости поступка молодаго блестящаго князя Бѣлевскаго, только что пріѣхавшаго изъ Средней Азіи и отличившагося съ своимъ отрядомъ. Одни говорили, что Бѣлевскій былъ не правъ, пустивъ свою кавалерію по картофелю, который считался неприступной мѣстностью; другіе говорили, что, правъ или неправъ, Бѣлевской обошелъ отрядъ Князя и лихо отразилъ отступленіе. Вронскій также серьезно, какъ онъ игралъ въ крокетъ, скакалъ на скачкахъ, хотя и никогда не сердясь, также серьезно принималъ интересы маневровъ. Онъ былъ въ обойденномъ отрядѣ и былъ на сторонѣ тѣхъ, которые говорили, что Бѣлевской не имѣлъ права обойти по картофелю. Но, разумѣется, онъ не сердился и не досадовалъ, тѣмъ более на Бѣлевскаго, который былъ одинъ изъ самыхъ близкихъ ему людей. Онъ съ нимъ росъ почти и, несмотря на то, что честолюбивый, блестящій Бѣлевской далеко обогналъ его по службѣ и былъ уже генералъ, и не простой, Вронскій любилъ и уважалъ его. Онъ не видалъ Бѣлевскаго съ тѣхъ поръ, какъ онъ вернулся изъ Средней Азіи (2 недѣли тому назадъ), и то обстоятельство, что Бѣлевской не побывалъ еще у него, не прислалъ ему сказать ничего, еще болѣе заставило Вронского въ спорахъ, которые происходили между товарищами о справедливости и несправедливости Бѣлевскаго, становиться на его сторону. Неравенство положенія его – Вронскаго, Ротмистра въ полку и Бѣлевскаго, блестящаго Генерала, про котораго всѣ уже говорили, что это будущая сила въ Россіи, заставляло Вронскаго чувствовать страхъ за то, чтобы не подумали, что онъ завидуетъ своему товарищу, и вслѣдствіи этаго заставляло его быть особенно осторожнымъ всякій разъ, какъ рѣчь заходила о Бѣлевскомъ. И потому ему особенно пріятно было, когда Бѣлевской тотчасъ послѣ маневровъ нашелъ его. Бѣлевской былъ также еще болѣе дружелюбенъ, чѣмъ прежде. И они долго говорили. Бѣлевской уговаривалъ его бросить полкъ и идти къ нему.
– Намъ нужно людей, какъ ты.
– Новое направленіе.
– Не направленіе, а людямъ нужно жалованье.
– Я не честолюбивъ, – отвѣчалъ Вронской. – Моя мечта – спокойствіе.
– Женщины, моя душа, – онѣ губятъ все. И отдавай любовь свою, но не всего себя.
– Я не знаю.
– Ну, вотъ постойте, – вступился полковой командиръ. – Нѣтъ, братъ, ты не правъ.
И пошелъ кутежъ.
Полковой командиръ, и всегда веселый, особенно развеселился въ нынѣшнюю ночь.
У большаго, ярко горѣвшаго, костра съ смоляными бочками стояли, чередуясь, пѣсенники и музыканты. За большимъ столомъ, около котораго сновали лакеи въ бѣлыхъ галстукахъ, фракахъ и большихъ сапогахъ, сидѣли офицеры своего и чужаго, сосѣдняго полка за шампанскимъ, окончивъ обѣдъ.[1205]1205
Зачеркнуто: – Плясовую! въ мага[зинѣ]
[Закрыть]
– Честуновъ! – крикнулъ полковой командиръ.
Изъ темноты вышелъ молодчина солдатъ съ ложками въ рукахъ съ краснымъ сіяющимъ лицомъ.
– Въ магазинѣ, столики. Веселѣй, да хорошенько!
– Слушаю, ваше сіятельство!
Полковой командиръ и офицеры за нимъ подошли къ кругу пѣсенниковъ. Честуновъ, припѣвая безсмысленно-неприличные слова пѣсни на плясовой голосъ, вертѣлся въ яркомъ свѣтѣ костра.
Одинъ изъ гостей офицеровъ, очень пьяный, пошелъ плясать. Полковой командиръ не утерпѣлъ и, схвативъ фуражку солдата, накинулъ ее на бекрень и, подпершись и потопывая ногой, вошелъ въ кругъ.
Вронскій, какъ и всегда пившій много, но нисколько не пьяный, стоялъ тутъ же, улыбаясь глазами, когда къ нему подошелъ его нѣмецъ лакей съ запиской.
– Извощикъ пріѣхалъ и велѣлъ сейчасъ передать вамъ.
Это была записка Анны:
«Мнѣ необходимо васъ видѣть сейчасъ же.
А.»
– Гдѣ извощикъ? – спросилъ Вронскій.
– За коновязью.
– Куда ты, Вронскій? Постой. Ты долженъ плясать. Держите его.
– Нѣтъ, мнѣ надо. Вахмистръ, – крикнулъ уходя.
Съ запотѣвшей головой извощикъ въ своей сборчатой юбкѣ объяснилъ, что барыня ждетъ за выѣздомъ у шоссейной заставы.
– Одна?
– Одна, она вошла въ домъ.
Вронскій облился водой, переодѣлся и вскочилъ въ карету.
Первую минуту ему было непріятно полученіе ея письма. Но это было только въ первую минуту. Его жизнь раздѣлялась на двѣ рѣзко противоположныя части. Одна была жизнь съ нею, жизнь любви, нѣжности и вмѣстѣ съ тѣмъ жизнь, угрожавшая постоянно тревогой и волненіями. Въ первое время своей связи съ нею онъ надѣялся избавиться отъ этихъ тревогъ и волненій, столь непривычныхъ ему и несвойственныхъ его характеру. Но попытки его и рѣшеніе бросить службу и увести ее остались тщетными. И онъ убѣдился, что это нельзя. Тревожиться же онъ не любилъ и не умѣлъ: это было противно его характеру, и онъ успокоился на томъ, что есть, только стараясь устраиваться такъ, чтобы брать изъ этой половины жизни какъ можно больше любви и счастья и какъ можно меньше тревогъ. Онъ рѣшилъ не возвращаться больше къ предложенію оставить мужа и пользоваться тѣмъ, что есть. И онъ чувствовалъ полное счастье и удовлетвореніе въ этой половинѣ жизни.
Другая часть его жизни, совершенно отдѣльная, была его жизнь въ полку, въ свѣтѣ, въ конюшняхъ – жизнь простыхъ, здоровыхъ физическихъ удовольствій и упражненій. Облиться холодной водой, съѣсть съ апетитомъ бифштексъ, проѣхаться, проголодаться и съѣсть отличный обѣдъ съ отличнымъ виномъ, поболтать съ товарищами,[1206]1206
Зачеркнуто: прочесть, поиграть
[Закрыть] полежать, взять ванну, поужинать и заснуть здоровымъ сномъ – была другая жизнь, особенно пріятная тѣмъ, что она не имѣла ничего общаго съ первой.
Теперь письмо ее и ея мужа вызывало вновь всѣ тревоги, которыя было улеглись на время. Но въ головѣ Вронскаго всегда все укладывалось ясно и просто. «Она объявила мужу – прекрасно. Это давно пора было сдѣлать. Мужъ чувствуетъ себя оскорбленнымъ и, вѣроятно, вызоветъ меня. И это прекрасно. Il est le bien venu.[1207]1207
[Пожалуйста.]
[Закрыть] Я сдѣлаю то, что должно, – думалъ Вронскій, – а будетъ, что будетъ. Это одна сторона вопроса. Другая – какія теперь будутъ наши отношенія. Если она согласится оставить мужа и этаго мальчика съ голубыми глазами, въ которомъ не понимаю, что она можетъ видѣть, то, разумѣется, я брошу службу, которая и такъ мнѣ надоѣла, и мы уѣдемъ за границу. Она одна изъ тѣхъ женщинъ, съ которыми не можетъ наскучить. Да и что бы не было, я долженъ не оставить ее. Если же нѣтъ, то она останется съ мужемъ, и наши отношенія останутся прежнія, и тѣмъ лучше. Бѣльскій правъ, есть что то страшное, безповоротное въ сожительствѣ съ женщиной.[1208]1208
Зачеркнуто: Что будетъ, то б[удетъ]
[Закрыть] Fais ce que dois, advienne ce que pourra».[1209]1209
[Делай что должно, и будь что будет].
[Закрыть]
И то, что долженъ былъ дѣлать въ этомъ случаѣ Вронскій, было ему такъ ясно и просто, что ему нисколько не страшно было, и онъ ѣхалъ въ самомъ веселомъ и спокойномъ расположеніи духа. Сидя въ просторной каретѣ и поднявъ ноги съ шпорами къ окнамъ, онъ улыбался самъ съ собою. Ему радостно было чувствовать свѣжій ночной воздухъ, ласкавшій его разгоряченное лицо, чуять здоровье и энергію всего своего сильнаго тѣла и спокойствіе души. Онъ закинулъ одну ногу на колѣно другой, взялъ[1210]1210
На этом слове обрывается рукопись.
[Закрыть]
Что то во всемъ тонѣ его сказало ей о спокойномъ его, удовлетворенномъ счастіи.[1211]1211
Зачеркнуто: Она вспыхнула.
[Закрыть]
– Къ лучшему, – повторила она, – если бы ты зналъ, какъ я страдала, а ты спокоенъ....
– Я? я жду что ты рѣшишь? Ты мнѣ не велѣла говорить, но ты знаешь мои желанья – одни.
– Неправда, ты не желаешь, ты не чувствуешь за меня, – вдругъ съ слезами въ голосѣ вскрикнула она.
Вронскій чувствовалъ, что она хотѣла, чтобы онъ былъ взволнованъ, а онъ на бѣду чувствовалъ себя спокойнымъ. Но[1212]1212
Зач.: волненіе ея сообщилось ему.
[Закрыть] онъ притворился взволнованнымъ.
– Я умоляю и умоляю тебя оставить его. Мы такъ будемъ счастливы, – сказалъ онъ, обнимая ее и пригибая къ себѣ.
Хотя онъ искренно думалъ и желалъ то, что говорилъ, тонъ его рѣчи былъ притворно взволнованъ, и она весь смыслъ его рѣчи обвинила въ притворствѣ.
– Ахъ, ради Бога не говори неправды. Я за искренность люблю тебя. Мнѣ дороже всего искренность. Лжи мнѣ и тамъ довольно. Ты не хотѣлъ этого сказать. Ты думалъ, что я вызываю тебя на это.
– Анна, за что ты оскорбляешь меня.....
– Нѣтъ, нѣтъ! Я не хотѣла и не хочу этаго. Пойми и знай… Я однаго хочу – твоего счастія....
[1213]1213
Зач.: Лакей принесъ на козлахъ чай. Анна сердито остановилась. – Благодарствуйте, очень хорошо, – говорила она.
[Закрыть]Кучеръ обернулся, спросивъ куда ѣхать.
– Все прямо, все прямо, – сказалъ Вронскій.
Но рѣчь ея была прервана, и потому ходъ мысли прервался тоже – не прервался ходъ чувства. Чувство ея было оскорбленіе за то, что она хотѣла вызвать его на предложеніе оставить мужа, любовь къ нему, для выраженія которой она рада была найти случай жертвы и желаніе обмануть свою гордость и доказать себѣ, что она не въ унизительномъ положеніи, а въ такомъ, которымъ она гордится.
– Да, я говорила.... – продолжала она, – что я не хочу отъ тебя жертвъ.
– Да не жертвы.
– Измѣнить положенья нельзя и не нужно. Теперь, я вижу, я должна ѣхать къ нему.
– Да, но развѣ можно… развѣ тебѣ не уни…
– Оставь мнѣ знать, что для меня унизительно и не унизительно. Ты пойми, что моя любовь къ тебѣ не можетъ уронить меня никакъ, что я выше, чище стала, что я не то, что эти. Я не любовница твоя. Я не могу стыдиться. Я… горжусь собой и тобой, – сказала она, и слезы стыда въ противность ея рѣчи наполнили ей глаза – голосъ дрогнулъ, и она замолчала.
* № 86 (рук. № 62).Слѣдующая по порядку глава.
Вернувшись домой, Вронской нашелъ каретнаго извощика въ юбкѣ со сборками, который объяснилъ, что барыня сѣла къ нему на перекресткѣ у версты и, доѣхавъ до Юсовскаго сада, велѣла ѣхать сюда, передать записку и привезти барина.
Въ письмѣ было 6 словъ: «Мнѣ необходимо васъ видѣть сейчасъ. А.»
Вронской сѣлъ въ карету и велѣлъ ѣхать какъ можно скорѣе.
Онъ спрашивалъ себя о причинѣ, по которой ей нужно было его сейчасъ видѣть и вслѣдствіи которой она такъ неосторожно вызвала его на свиданье, но мысли его не могли останавливаться на этомъ. Обычная причина свиданій представлялась его воображенію, и ожиданіе всегда новаго счастія охватывало его все съ большей и большей силой, чѣмъ ближе онъ подъѣзжалъ къ Юсовскому саду. Смутное сознаніе той ясности, въ которую были приведены его дѣла, смутное воспоминаніе о дружбѣ и лести Серпуховского-Машкина, считавшаго его нужнымъ человѣкомъ, чувство физическаго возбужденія и силы и ожиданіе свиданья – все соединялось въ одно общее впечатлѣніе радостнаго чувства жизни. Тотъ самый ясный, холодный августовскій день, который такъ безнадежно дѣйствовалъ на Анну, казался ему прелестнымъ. Онъ безсознательно любовался рѣзкими очертаніями обмытой зелени, построекъ и длинныхъ, косыхъ тѣней отъ заходящаго солнца.
Издалека еще онъ увидалъ у калитки сада стройную фигуру женщины, одѣтой въ черное, и по тому чувству радости, которое охватило его сердце, онъ не могъ не узнать ее. Но когда онъ подъѣхалъ, фигуры не было. Онъ выскочилъ изъ кареты, подошелъ къ калиткѣ и увидалъ ее. Она шла ему на встрѣчу по дорожкѣ сада. На ней была знакомая ему черная шляпа съ вуалемъ, покрывавшимъ лицо. Онъ обхватилъ радостнымъ взглядомъ линіи плечъ, полныхъ и стройныхъ, обрисовывавшихся изъ подъ тонкаго ватерпруфа, и упругую походку сильныхъ и стройныхъ ногъ; и тотчасъ же какъ электрическій токъ пробѣжалъ по его тѣлу: онъ радостно почувствовалъ всего себя отъ движенія ногъ легкихъ то положеніе губъ, которыя, какъ бы щекочимыя чѣмъ то, складывались какъ то иначе.
Она быстро подошла къ нему, пожала его руку и откинула вуаль. Она оглядѣла его. И на минуту остановилась въ нерѣшительности, куда идти: къ каретѣ или въ садъ. Вдругъ она улыбнулась и двинулась назадъ, въ садъ.
Она сѣла на скамейку и молча смотрѣла на него. Чѣмъ больше она смотрѣла на него, тѣмъ больше проходили ея сомнѣнія и страхъ. Она не понимала ужъ теперь, чего она могла стыдиться.
* № 87 (рук. № 65).Проѣхавъ 100 верстъ въ тарантасѣ, Левинъ радъ былъ отдохнуть у пріятеля и на охотѣ отъ неопредѣленности своего душевнаго состоянія. Но всѣ впечатлѣнія его путешествія и пребыванія у его пріятеля съ особенной силой отражались на немъ, какъ бы нарочно больше и больше поддерживая то недовольство своимъ дѣломъ, отъ котораго онъ уѣхалъ.
На половинѣ дороги у богатаго дворника, у котораго онъ кормилъ, онъ былъ пораженъ благоустройствомъ довольно большаго хозяйства, которое велось дворникомъ. Дворникъ мужикъ снималъ 300 десятинъ помѣщичьей земли, сѣялъ 40 десятинъ картофеля и 50 десятинъ огорода, завелъ вѣтряную мельницу, торговалъ скотиной и въ 7 лѣтъ, во время которыхъ Левинъ не былъ у него, сдѣлался богатымъ человѣкомъ. Но не богатство, а благоустройство его хозяйства въ сравненіи съ своимъ поразило Левина. И картофель былъ уже 3 раза пропаханъ и цвѣлъ, хлѣба были лучше, чѣмъ у Левина, пахота паровая начата и отлично сработана. Гумно, садъ (все это обходилъ Левинъ) – все было акуратно, хозяйственно прибрано. При немъ на крупныхъ лошадяхъ пріѣхали въ ситцевыхъ рубахахъ 2 сына, племянники и работники къ обѣду. Левинъ за чаемъ сталъ жаловаться хозяину на неурядицу и невыгоду своего хозяйства.
– Съ работниками гдѣ же вести дѣла, – сказалъ старикъ. – Мы сами все. Ну, и идетъ кое-какъ.
– А работники вѣдь тоже есть.
– Да что работники. Вѣдь наше дѣло мужицкое. Вотъ того малаго выкупили изъ солдатства. Такъ безъ расчету живетъ. Ну, a тѣ тоже глаза да глаза. Плохъ – и вонъ. Мы и своими управимся.
«Возможно, стало быть, но не какъ у насъ», думалъ Левинъ.
Еще сильнѣе подѣйствовалъ на Левина послѣдній разговоръ, который онъ имѣлъ съ своимъ пріятелемъ, при которомъ чуть не поссорился съ нимъ.
