Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»"

[То, что] съ первыхъ же минутъ казалось ей несомнѣннымъ, – это то, что[1050]1050
  Зач.: послѣ подсказанныхъ ей какой-то внѣ ея находящейся силой словъ


[Закрыть] теперь положеніе ея навсегда опредѣлится. Оно, можетъ быть, дурно, это новое положеніе, но оно будетъ опредѣленно, въ немъ не будетъ неясности и лжи: тѣ усилія, которыя она сдѣлала, чтобы сказать все мужу, та боль, которую она причинила себѣ и ему, будетъ вознаграждена. Теперь все опредѣлится; такъ, по крайней мѣрѣ, казалось ей.[1051]1051
  Зач.: въ первыя минуты.


[Закрыть] Но[1052]1052
  Зач.: чѣмъ больше проходило времени послѣ этого


[Закрыть] когда въ этотъ же вечеръ она увидалась съ Вронскимъ, она не сказала ему о томъ, что произошло между ею и мужемъ. Нѣсколько разъ она хотѣла сказать, нѣсколько разъ она начинала даже, но ни раза не договорила. Непонятное для нея самой чувство удерживало ее. Вронскій уѣхалъ, она осталась одна, и чѣмъ больше проходило времени, тѣмъ сомнительнѣе ей казалась эта определѣнность,[1053]1053
  Зач.: <Въ эту ночь она видѣлась наединѣ> Во время своего послѣдняго послѣ скачекъ свиданія съ Вронскимъ она не сказала ему о томъ, что, <она все объявила мужу> произошло между ею и мужемъ, несмотря на то, что ей хотѣлось сказать ему и нѣсколько разъ она уже собиралась говорить, но воспоминаніе о разговорѣ, бывшемъ между ею и Вронскимъ за нѣсколько дней до скачекъ, удерживало ее, <когда она хотѣла сказать ему, что сейчасъ произошло между ею и мужемъ. Она вспомнила, что въ томъ разговорѣ Вронскій просилъ ее развязать какъ бы то ни было тотъ постылый узелъ, который связывалъ ихъ съ мужемъ, и что она, сама <не зная почему, упорно> отказывала ему въ этомъ. Тогда она упорно отклоняла этотъ разговоръ, во первыхъ, потому, что она не <находила необходимости нарушать того счастья, которое она испытывала,> обдумала еще своего положенія, во вторыхъ, потому, что мысль о сынѣ смущала ее, и, въ третьихъ, потому, что ей радостно было слышать его просьбы о томъ, чтобы она оставила мужа и соединилась съ нимъ, а отказомъ она вызывала его на повтореніе этой радостной для нее просьбы. Теперь же ей <почему то> непріятно было начинать разговоръ объ этомъ, попрекать его, отъ того что онъ не говорилъ. «Я скажу, когда онъ самъ заговоритъ объ этомъ, я скажу завтра, я скажу, когда получу извѣстіе отъ Алексѣя Александровича», говорила она себѣ всякій разъ, какъ она была на волоскѣ отъ того, чтобы сказать ему. Кромѣ того, свиданіе это было коротко; Вронскій еще былъ слишкомъ взволнованъ событіемъ скачекъ, хотя и старался скрывать это.
  Вронскій уѣхалъ <и уѣхалъ> на 3 дня на маневры, которые должны были происходить въ это время, и она не сказала ему, такъ и не высказавъ ему того, что хотѣла, и, оставшись одна, чувствуя свою ошибку, почувствовала


[Закрыть] которую она ожидала отъ объясненія съ мужемъ; и тѣмъ ужаснѣе ей казалось то, что она сдѣлала.

Она была слишкомъ взволнована тѣмъ, что произошло между ею и мужемъ, чтобы впечатлѣнія свиданія съ Вронскимъ изгладили это воспоминаніе. Вернувшись домой, она не могла лечь спокойно и сѣла къ окну. Была одна изъ тѣхъ лунныхъ ночей, которыя бываютъ только въ Августѣ. Вокругъ дачи все затихло уже давно, а она все сидѣла, вспоминая каждое слово, каждое движеніе Алексѣя Александровича, въ особенности то мертвенное выраженіе, которое установилось на его лицѣ. Ей было жалко его. Она всей душой чувствовала ту боль, которую она причинила ему, но она старалась заглушить въ себѣ это чувство, говоря себѣ: «Нѣтъ, онъ ничего не чувствуетъ, ничего не понимаетъ, ему все равно», но она видѣла передъ собой его лицо съ мертвеннымъ выраженіемъ, и оно говорило другое. «Что онъ сдѣлаетъ, что онъ рѣшитъ?» спрашивала она себя и не могла придумать, что я сдѣлаю.

«Зачѣмъ я не сказала Вронскому? Все равно, я скажу. Я скажу тогда, когда узнаю рѣшеніе мужа, но зачѣмъ я не сказала? Я напишу. Да, и опять мертвенное, блѣдное лицо. Нѣтъ, онъ ничего не чувствуетъ. Все таки лучше, что все это кончилось, – говорила она себѣ. – Мы уѣдемъ куда нибудь и будемъ жить одни. Я возьму Сережу съ собой. Что онъ сдѣлаетъ? Что значитъ это мертвенное лицо? Бывали ли прежде женщины такъ несчастны, какъ я, и что они дѣлали?»[1054]1054
  Зачеркнуто: Уже было свѣтло, когда она заснула, ничего не уяснивъ и чувствуя себя несчастной.


[Закрыть]

Когда она проснулась на другое утро и снова повторила свои чувства и мысли, она вдругъ поняла, что положеніе ея не только не опредѣлилось, но, напротивъ, стало неопредѣленнѣе, чѣмъ когда бы то ни было. Вспоминая свои попытки сказать Вронскому и то, что ея удерживало отъ этаго, она поняла, что ей было стыдно, что она не могла сама предложить себя, и ей стало еще стыднѣе. Она видѣла, что ей надо ждать его требованія, и проклинала[1055]1055
  Зач.: тотъ отпоръ, который она дала ему,


[Закрыть] тѣ слова, которыя она говорила ему, когда онъ въ первый разъ просилъ ее оставить мужа.[1056]1056
  Зач.: Кромѣ того, положеніе ея было мучительно потому, что, несмотря на всѣ усилія мысли, она не могла себѣ представить <того, что сдѣлаетъ теперь Алексѣй Александровичъ>, что съ ней теперь будетъ. Кромѣ самыхъ дѣтскихъ безумныхъ мыслей о томъ, что ее выгонятъ, отнимутъ у нея сына, какъ-то позорно будутъ наказывать за ея преступленіе, что ее посадятъ куда то, будутъ допрашивать въ судѣ, она ничего не могла представить. Положеніе ея не только не стало яснѣе и опредѣленнѣе, но, напротивъ,


[Закрыть]

Теперь все зависѣло отъ того рѣшенія, которое приметъ мужъ, и ей надо было ждать этого рѣшенія.

«Но отчего же мнѣ не написать Вронскому? – Она подошла къ столу, открыла бюваръ. – Но что же я буду писать, когда я не знаю рѣшенія мужа? Писать, что я оставила мужа? – сказала она себѣ, чувствуя, какъ краска покрывала ея лицо. – Нѣтъ, я не могу».

Положеніе ея было мучительно. Вслѣдствіи тѣхъ словъ, которыя она сказала мужу и въ которыхъ она теперь раскаивалась, и въ особенности вслѣдствіи того, что она не сказала про это Вронскому, она потеряла теперь всякую державу и не знала, что она и въ какомъ она находится положеніи. Она не знала, имѣетъ ли она право жить въ домѣ, въ которомъ она живетъ, и не пріѣдетъ ли завтра управляющій выгонять ее. Она не знала, останется ли съ ней сынъ или нѣтъ, не знала, куда она пойдетъ, когда ее выгонятъ. Ей казалось, что тѣ слова, которыя она сказала мужу и которыя она беспрестанно повторяла въ своемъ воображеніи, она сказала всѣмъ и что всѣ ихъ слышали; она не могла смѣло смотрѣть въ глаза ни сыну, ни гувернанткѣ, ни даже прислугѣ.[1057]1057
  Зачеркнуто: Всѣ въ этотъ и слѣдующій [день] замѣчали что-то потерянное выпытывающее въ ея взглядѣ, приглядывались къ ней, и она краснѣла и останавливалась въ срединѣ рѣчи.


[Закрыть] Она подъ предлогомъ мигрени заперлась въ свою комнату и провела мучительный день,[1058]1058
  Зач.: никуда не выѣзжая и никого не принимая, сидя одна съ своими мыслями и страхами, не въ силахъ раскаиваться, не въ силахъ плакать, съ одной мыслью о томъ, что она пропала.


[Закрыть] постоянно задавая себѣ одни и тѣже вопросы: что дѣлать? что будетъ? и не находя на эти вопросы никакихъ отвѣтовъ. Перебирая свои поступки и слова, она вспоминала только то, что было послѣднее время, раскаивалась въ томъ, что она не послѣдовала совѣту Вронского, не разорвала прежде сношеній съ мужемъ, еще болѣе раскаивалась въ томъ, что не сказала Вронскому.

Но то, что привело ее въ это положеніе, самую связь съ Вронскимъ, она не вспоминала: это, ей казалось, должно было быть и не могло быть иначе. Ей было мучительно тяжело, но она не плакала. Ей казалось, что она ошиблась въ чемъ то и что надо только придумать, какъ поправить эту ошибку, но кромѣ того ей было стыдно и страшно. Когда кто нибудь подъѣзжалъ къ дому, ей казалось, что это ѣдутъ за нею и что ее повезутъ куда-то,[1059]1059
  Зач.: и стыдъ и униженіе передъ мужемъ и передъ любовникомъ и передъ всѣми грызъ ее сердце.


[Закрыть] и ей становилось страшно и стыдно.

Чѣмъ дольше продолжалось это положеніе, тѣмъ ей становилось мучительнѣе.[1060]1060
  Зач.: Ей хотѣлось дѣйствовать, но она не знала, что дѣлать


[Закрыть] Страхъ и стыдъ сковали ее. Она бы все отдала теперь, чтобы воротить сказанное.

Прежнее положеніе, какъ ни ложно оно было, казалось eй счастьемъ и спокойствіемъ въ сравненіи съ теперешнимъ стыдомъ и неизвѣстностью. Она бы почувствовала себя счастливой, если бы это положеніе могло воротиться.[1061]1061
  Зачеркнуто: Она краснѣла и блѣднѣла, когда ей принесли деньги и письмо отъ мужа.


[Закрыть] Вечеромъ, отказавшись отъ обѣда, она сидѣла одна въ своей комнатѣ, когда услышала, какъ [къ] крыльцу подъѣхалъ кто то. Выглянувъ, она увидала курьера мужа. Онъ вошелъ на крыльцо.

«Все кончено теперь», подумала она, когда лакей на подносѣ принесъ ей толстый пакетъ, на которомъ она узнала почеркъ мужа. Толщина конверта, которая происходила только отъ вложенныхъ въ него денегъ, повергла ее въ ужасъ. Руки ея тряслись, какъ въ лихорадкѣ, и, чтобы не выдать свое волненіе (она чувствовала, что краснѣла и блѣднѣла), она не взяла письмо, а, отвернувшись, велѣла положить его на столъ. Когда человѣкъ, любопытно, искоса взглянувъ на нее, вышелъ изъ комнаты, она подошла къ столу, взялась за грудь[1062]1062
  Зач.: потомъ зa голову


[Закрыть] и, взявъ письмо, быстрыми пальцами разорвала его.[1063]1063
  Зач.: и, взглянувъ на постскриптумъ,


[Закрыть] Но, разорвавъ, она не имѣла силы читать. Она взялась за голову и невольно прошептала: «Боже мой! Боже мой! что[1064]1064
  Зач.: я сдѣлала


[Закрыть] будетъ!»

Она взяла письмо и, сдерживая дыханіе, начала читать съ конца: «Я сдѣлалъ приготовленія для переѣзда, я приписываю значеніе исполненію моей просьбы». Она пробѣжала дальше, назадъ, поняла,[1065]1065
  Зач.: и тяжело вздохнула, чувствуя невыразимое облегченіе: «Ничего, ничего! – думала она. – Ну да, что же онъ могъ сдѣлать. Ну да! И что я придумывала себѣ, – сказала она улыбаясь. – Да онъ только желаетъ, чтобы все осталось по старому». Это было то самое, чего она


[Закрыть] сѣла, съ трудомъ вздохнула полной грудью.[1066]1066
  Зач.: и почувствовала, какъ холодны были ея руки.


[Закрыть] Она еще разъ прочла письмо сначала. «Такъ только то! – сказала она. – Ну, что же будетъ теперь?» спрашивала она себя. Письмо это давало ей то, чего она минуту назадъ такъ желала.[1067]1067
  Зач.: <Но прошло полчаса.> Она живо представила себѣ жизнь теперь: жизнь съ мужемъ, его наружность, его уши, тонкій голосъ и но[ги?], и чувство отвращенія къ этой предстоящей жизни, почти столь же сильное, какъ прежнее отчаяніе, охватило ее. Она нѣсколько разъ перечла письмо, поняла его со всѣхъ сторонъ, поняла тѣ чувства мужа, которыя вызвали это письмо <и она уже была недовольна этимъ выходомъ> и съ ненавистью стала разбирать ихъ.


[Закрыть] И все страхи ея мгновенно исчезли.

«Низкій, гадкій человѣкъ!» – сказала она.[1068]1068
  Зач.: про мужа.


[Закрыть] – Онъ чувствуетъ и знаетъ,[1069]1069
  Зач.: думала она,


[Закрыть] что я ненавижу его, что я одного желаю – освободиться отъ него. Онъ знаетъ, что[1070]1070
  Зач.: чѣмъ бы я ни была – потерянной женщиной, любовницей другаго, но


[Закрыть] безъ него, безъ его постоянного присутствія, безъ страшныхъ, постыдныхъ воспоминанiй, которыя соединяются съ нимъ, я буду счастлива. И этаго онъ не хочетъ допустить. Онъ знаетъ очень хорошо, что я не раскаиваюсь и не могу раскаиваться; онъ знаетъ, что изъ этаго положенія ничего не выйдетъ, кромѣ обмана, что обманъ мучителенъ мнѣ и Алексѣю (Вронскому); но этого то ему и нужно. Ему нужно продолжать мучать меня. И вмѣстѣ съ тѣмъ я знаю, что такое будетъ этотъ личный разговоръ![1071]1071
  Зачеркнуто: Это будетъ Лидія Ивановна.


[Закрыть] О, я знаю его. Онъ, какъ рыба въ водѣ, плаваетъ и наслаждается во лжи. Но нѣтъ, я не доставлю ему этаго утѣшенія, я разорву эту его паутину лжи, въ которой онъ меня хочетъ опутать. Я не виновата, что я его не люблю и что я полюбила другаго».[1072]1072
  Зач.: Никто не докажетъ мнѣ моей вины. Я люблю его и отдала ему и свою жизнь и свое будущее; и что будетъ, то будетъ.


[Закрыть] Она живо представила себѣ Вронскаго, съ его твердымъ и нѣжнымъ лицомъ, этими покорными и нѣжными глазами, просящими любви и возбуждающими любовь.[1073]1073
  Зач.: При одномъ воспоминаніи о немъ она почувствовала полноту жизни, увѣренность, сознаніе необходимости своей жизни. Она тутъ же сѣла къ столу и написала записку Вронскому: «Я получила письмо отъ мужа; мнѣ необходимо видѣть васъ немедленно <Я поѣду къ Бетси и проведу у нее весь вечеръ> Я буду дома, весь вечеръ буду дома.
  Анна».
  «Маневры, – думала она. – Если бы онъ зналъ, какъ это мнѣ смѣшно, что можно для чего бы то ни было ѣхать на маневры теперь». Мысль о томъ, чтобы сказать ему теперь о томъ, что она объявила все мужу и что отъ него зависитъ устроить ихъ новую жизнь, теперь уже не возбуждала въ ней стыда. «При той высотѣ и силѣ любви, которая связываетъ насъ, развѣ можетъ быть мѣсто стыду», думала она, удивляясь на чувство, которое мучало ее всѣ эти дни.
  Она позвонила, велѣла сказать курьеру, что очень хорошо, и отвѣта не будетъ, велѣла <отнести письмо Вронскому на почту и> заложить карету, чтобы ѣхать <къ Бетси> прокатиться. <Въ ней вдругъ произошла реакція, мѣсто мучившаго ее стыда замѣнило теперь противоположное чувство.> Она, какъ бы послѣ тяжелаго сна, очнулась къ жизни и чувствовала въ себѣ удесятеренную энергію жизни. Теперь уже ничего не могло быть хуже того, что было, т. е. что она оставалась въ прежнемъ положеніи относительно мужа. <«Что то дѣлается тамъ внизу? Что Сережа?» подумала она.>
  – Да, теперь мнѣ гораздо лучше, – сказала она дѣвушкѣ на вопросъ о ея здоровьѣ, <Движенія ея были быстры и тверды, и глаза блестѣли рѣшимостью и твердымъ блескомъ.> – Я хочу прокатиться. <Да и обѣдать вели <мнѣ подать>. Да гдѣ Сережа?
  – Они собирались гулять.
  – Останови, пожалуйста. Скажи, что я сейчасъ выйду.
  Быстро одѣвшись, она твердымъ <рѣшительнымъ> упругимъ шагомъ, съ особеннымъ блескомъ въ глазахъ и особенно прямо держась, сошла внизъ.>


[Закрыть]

«Я поѣду къ нему, я должна видѣть его. Я должна сказать ему. Теперь или никогда рѣшается моя судьба. И надо дѣйствовать, дѣйствовать и, главное, видѣть его».[1074]1074
  Зач.: Когда дѣву[шка]


[Закрыть]

Она встала, быстро подошла къ письменному столу, убрала деньги и написала мужу:

«Я получила ваше письмо.[1075]1075
  Зачеркнуто: и буду въ


[Закрыть]

А. К.»

Запечатавъ письмо, она[1076]1076
  Зач.: позвонила


[Закрыть] взяла другой листъ и написала: «Я все объявила мужу, вотъ что онъ пишетъ. Мнѣ необходимо видѣть васъ.

А.»

И, вложивъ письмо мужа въ конвертъ, она позвонила.

Вошедшая дѣвушка была поражена видомъ своей барыни. Она оставила ее въ креслѣ съ блѣднымъ, убитымъ лицомъ, сжавшеюся, какъ будто просящей только о томъ, чтобы ее оставили одну. Теперь она нашла ее бодрой, оживленною съ яркимъ[1077]1077
  Зач.: веселымъ


[Закрыть] блескомъ въ глазахъ, и съ обычною дружелюбною и гордою осанкой.

– Отдай это письмо курьеру и приготовь мнѣ одѣваться, а это… Нѣтъ, вели заложить карету.[1078]1078
  Зач.: Постой! Гдѣ Сережа? Такъ попроси ихъ подождать меня. Я сейчасъ выйду


[Закрыть] Да, мнѣ совсѣмъ хорошо. Пожалуйста, поскорѣе. Нѣтъ, я не буду обѣдать. А впрочемъ… Нѣтъ, вели подать мнѣ въ балконную. Я, можетъ быть, съѣмъ что-нибудь.

«Стыдиться! Чего мне стыдиться?» невольно думала она, оправляя безъимяннымъ пальцемъ крахмальный рукавъ.

Черезъ полчаса Анна быстрыми шагами, высоко неся голову и слегка щуря глаза, входила въ балконную. Всякую минуту она вспоминала то чувство стыда, которымъ она мучилась все утро, и съ удивленьемъ надъ самой собой пожимала плечами: «Стыдиться! Чего мнѣ стыдиться?!»

М-llе Cordon въ шляпкѣ и съ зонтикомъ съ особенно грустнымъ и достойнымъ лицомъ стояла въ столовой, держа за руку Сережу.[1079]1079
  Зач.: Выраженіе лица гувернантки говорило, что она не можетъ этого долѣе переносить и ч[то]


[Закрыть] Сережа въ своей шитой курточкѣ и голыми колѣнями съ матроской шляпой въ рукахъ, готовый къ гулянью, тоже холодно и чуждо смотрѣлъ на мать.

Лакей Корней въ бѣломъ галстукѣ и фракѣ, съ своими расчесанными бакенбардами, стоялъ за стуломъ приготовленнаго обѣда и въ его лицѣ Аннѣ показалось, что она прочла радость скандала и сдержанное только лакейскимъ приличіемъ любопытство. «Что мнѣ за дѣло, что они думаютъ, – подумала она, – но они не должны смѣть думать».

– Я не буду обѣдать, – сказала она Корнею, – послѣ уберешь. Уйди.

Анна гордымъ взглядомъ оглянула свое царство и слегка улыбнулась – все надъ тою же мыслью, что они всѣ думаютъ и она сама думала, что ей надо стыдиться чего то.

– Поди, пожалуйста, скажи, чтобы Аннушка подала мнѣ мѣшочекъ съ платками.

– Я съ радостью слышу, что ваша мигрень прошла, – сказала М-llе Cordon. – Сирёшъ! скажите добрый утро или, скорѣе, добрый вечеръ вашей мама.[1080]1080
  Зачеркнуто: – Намъ всетаки можно будетъ пойти гулять къ Танищевымъ? – сказалъ Сережа и робко подошелъ къ матери.
  Анна покраснѣла, и странное въ ея положеніи чувство гордости проснулось въ ней; но чувство столь сильное, столь искреннее, что оно тотчасъ же невольно сообщилось и окружающимъ.


[Закрыть]

– Что? – сказала Анна,[1081]1081
  Зач.: высоко поднявъ голову и


[Закрыть] сощуривъ длинные рѣсницы, обращаясь къ гувернанткѣ. – Поди, поди сюда, Сережа. Да шевелись! Что ты такой? – Она взбуровила его волосы, потрясла его и поцѣловала.[1082]1082
  Зач.: и онъ ожилъ, обвившись вокругъ ея шеи рукой. Хотя и подчиняясь вліянію веселости, гувернантка хотѣла еще высказать:
  – Я бы желала просить васъ, – начала гувернантка.
  «Они ужъ и его настроили», подумала она, замѣчая холодность во взглядѣ сына. Она подняла къ себѣ сына, поцеловала его и, прищуривъ глаза, обратилась къ гувернанткѣ:
  – Я бы васъ просила, какъ и всѣхъ, обращаться ко мнѣ, прежде чѣмъ обѣщать сыну вести его туда и сюда.
  – Но вы были нездоровы.
  – Я буду просить васъ…


[Закрыть]