Текст книги "Драконология (СИ)"

Автор книги: Лев Каневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

  Люди долго не решались зайти во двор очень богатого и жадного горожанина. А когда решились, всё же зайти, увидели вместо людей только каменные статуи. И началось мародёрство. Хозяйство горожанина быстро растащили соседи: Не пропадать же добру. И никто не заметил, что одна из дочерей горожанина осталась жива. Её не тронуло пламя дракона, она была очень доброй и горожане считали её помешанной.

  А дракон прилетал и прилетал. Кружил над городом, после чего количество статуй на улицах и во дворах увеличивалось, а количество горожан уменьшалось. Никто не обратил внимания, что дракон выбирал самых злобных, самых жадных, самых заносчивых и эгоистичных. Но все обратили внимание, что при этом, не возникло ни одного пожара, хотя горючих материалов в городе вполне хватало. В городе поселился Страх. И только те, кто это заметил и то и другое, собрали то, что им могло понадобиться и ушли на другой край долины к белым скалам. Но не все дошли до белых скал. Тех, кто мародёрничал, воровал, пытался поставить себя над другими, люди находили утром превращённых в статуи из чёрного камня.

  Все думали, что дракон никому не даст уйти из города. Но когда подлецы среди ушедших закончились, люди перестали находить чёрные статуи поутру.

  Оставшиеся, дошли до озера Прозрачного, и построили небольшую деревушку из белого камня, назвав её Белокаменка. Со временем, деревушка превратилась в большой город – Белгород. В эту деревушку ещё несколько меэрис прибывали люди из Благодольска. Те, кто начинал понимать, что драконье пламя превращает в камень только тех, кто давно стал каменным, из-за своей злобы, зависти, эгоизма. Это им давала понять дочка того богатого и жадного горожанина, которая свободно ходила по городу. И многие видели, как драконье пламя обтекает эту девушку. Она была совершенно нищей, ведь хозяйство её родителей растащили соседи, давно уже обратившиеся в камень, но могла отдать последний кусок хлеба, тому, кто попал в беду. Что-то держало её на улицах города, не давало уйти с теми, кто уходил к белым скалам. Люди думали, что это смерть родителей так повлияла на бедного ребёнка. Так в горожанах проснулась жалость. Многие стали отдавать девушке излишки еды и одежду. Так у людей проснулось сострадание. И всё меньше становилось людей, которые боялись дракона. Всё большее количество людей, пламя дракона обтекало. Люди и прозвали дракона – Страхом. Но со временем буквы в имени дракона перепутались, и получилось – Старх.

  Наконец последние люди покинули чёрный город. Ведь жить посреди бывших горожан, превратившихся в чёрные статуи – невыносимо. Невыносимо помнить о прошлой жизни в зависти, злобе и эгоизме. И каждый день проходить мимо бывших соседей, опустив голову, что бы не заглядывать в их окаменевшие глаза. А город с тех пор называется Городом чёрных статуй. Старое название – Благодольск, начало стираться из памяти людей.

  Самой последней, из города вышла девушка – нищенка. Она долго бродила по улицам опустевшего города. Тихо и неуютно стало на улицах. Девушка вышла через большие кованые ворота, дошла до городского пастбища и оглянулась посмотреть на чёрные башни города. Посмотрев по сторонам, она подошла к маленькому домику – сторожке, пустующей с тех пор как начал прилетать в город чёрный дракон, и зашла вовнутрь. Так она и осталась здесь. Завела хозяйство и больше ни в чём не нуждалась. Люди прозвали её Стражницей чёрного города. Много мужчин приходили просить её руки, так как хозяйственна она была, добра и красива. Но все ушли обратно, никто не добился её руки и сердца. За помощью же, к ней мог обратиться любой, и если она могла помочь, никому не отказывала. Чего-то по-прежнему ждала она, живя совершенно одна, в сторожке, возле Города чёрных статуй.

   Составил и записал Кайл Озёрский.

  Катя встала, прошлась вдоль стеллажа, читая надписи. Они гласили: «Яар – создатель», «Моон – создатель», «Старх – страх, подлость, алчность», «Маара – мечта», «Леся – биосфера, целительство», «Любомир – чувства», «Синьгли – аквасфера, доброта, доблесть, смелость, самопожертвование», «Серогор – подлость, эгоизм, чёрное всевластие», «Тамарис – ночь, бандиты, грабители, звездочёты, художники». Последняя надпись гласила «Сееркан – серебряный колокольчик». Последняя ниша была практически пуста, по сравнению с другими. И свитков было маловато. Зато различных бумаг и документов, пожелтевших от времени было достаточно. Катя положила свиток на полку «Старх» и пошла вдоль стеллажа дальше. Прочитав все надписи, она вернулась к полке «Сееркан». «О всех драконах, сложено много легенд, а вот о Сееркан легенд практически нет. Первые упоминания, появились именно как документы. Кто-то видел серебристого дракона, или с его участием происходили какие-то события. Интересно почитать!».

  Катя протянула руку к полке и взяла один из пожелтевших листков:

  Доклад старшего городового Степана Коледы города Камнедержец. От седьмого столетия, восемьдесят первого года, четвёртого сретеня, со дня основания города.

  Четвёртого дня, пришли ко мне люди с побережья, из села Глухово, и просили разобраться. Видели оне серебристого дракона, летящего к Грозовой бухте. Гиблое это место. На много вёрст никто не селится. Когда – то находились смельчаки, но гибли целыми семьями. Вырезали смельчаков поголовно. А земли там славные. Ходят слухи, что хозяйничают там пираты. И караваны пропадали и корабли. А изловить супостатов, никто не можеть. Боятся люди, что поля и стада пострадають от огромной животины. Потому спешу доложить градоначальнику и думным города Камнедержец о сборе военной экспедиции к селу Глухово и прошу выделить городской охраны десяток бойцов. Заместо себя оставляю молодого заместителя Ромула Замейко. Человека учёного и со рвением исполняющего свои обязанности. Сам же с двумя помощниками и десятком городских бойцов хочу направиться в те края, разведать обстановку на месте.

   С уважением, старший городовой Степан Коледа.

  Катя взяла с полки раскрытую папку с такими же листками и поудобнее устроилась за столом. Следующий лист гласил:

  Расследование гибели старшего городового Степана Коледы, его помощника Семёна Горегляда и семи бойцов городской охраны в разведывательной экспедиции к селу Глухово. От седьмого столетия , восемьдесят первого года, седьмого собра, со дня сотворения города.

  Ведёт расследование старший городовой Ромул Замейко.

  Опрос второго помощника Степана Коледы Сеги Хмурого.

  Пять пенталис мы шли до селения на лошадях. Ничего примечательного не происходило. Только подходя к селению, мы заметили на горизонте паруса корабля. Будь они неладны! Два дня опрашивали мы жителей Глухово. По их словам серебристый дракон пролетел от выступа Живых гор, вдоль побережья к Грозовой бухте. На третий день мы выступили к рыбацкому посёлку Халово. И тут начались наши мытарства. С самого утра у одного из бойцов Рыско Столева скрутило живот и до посёлка мы шли в три раза дольше, чем затрачивает ребёнок семилетка. При подходе к селению мы увидели густой дым, а выйдя из – за скалы на берегу, обомлели. Селение горело. А на траверсе стоял корабль, на берег были вытащены четыре больших шлюпки. Два охранника возле шлюпок заметили нас, и один проиграл на рожке, какой – то сигнал. Из горящего посёлка высыпало около двадцати вооружённых саблями и алебардами, бородатых пиратов. То, что это были пираты, сомневаться не приходилось, возле домов в посёлке лежали мёртвые люди. Коледа скомандовал «Во фронт!»Мы успели рассредоточиться и встретили врага как положено, саблями и алебардами. Но мало того, что их было больше, так и бойцы они были неплохие. Нас быстро оттеснили к камням, откуда мы пришли, на песке осталось трое наших. Они же потеряли пятерых. Коледа скомандовал отход, и мы отступили. Нас преследовать не стали. Уже стемнело и над горизонтом начала появляться Тамарис. Когда шли обратно к деревне, нам на встречу шли две женщины, остановившиеся на постоялом дворе в Глухово.

  Странные они какие-то. Одна в чёрном с блёстками костюме и таком же плаще, в чёрных замшевых сапожках, с двумя короткими саблями. Вторая, почти девчонка. Похоже торталийка. Во всём серебристом и сапожки такие же серебристые. Взгляд у них какой-то, я сказал бы, особенный. Чернявая, как в грудь толкает, колючий взгляд. А у молодой, будто насквозь видит тебя и знает про тебя такое, что ты сам про себя не знаешь. А сабля у молодой, знатная, слабо изогнутая, с длинной серебристой рукоятью и такими же ножнами. Странность их в том, что узнав, что произошло, они кинулись сломя голову к морю. Мы бросились следом, но догнать их, просто было невозможно. Самое интересное мы увидели, когда вывалились к месту схватки.

  Два очага полного смятения пиратов. А в центре очагов, два полуразмытых пятна, одно чёрное, другое серебристое. В отблесках горящей деревни, словно два огненных смерча, чёрный и серый. Некоторые из пиратов, ещё недоумевая, смотрели на женщин. С лица некоторых ещё не сползли улыбки, а четверо из них уже лежали на песке, истекая кровью. Плащи, женщины сбросили, как только выскочили из-за камней. Мы бросились помогать им. Из горящей деревушки бежали ещё пятеро пиратов. Но, они не успели к своим, всё было кончено в считанные мгновения. Шестнадцать пиратов полегли под нашими клинками. Причём десять зарубили женщины. В этой второй стычке и полегли Коледа и Горегляд. Пятеро пиратов повернули к шлюпкам, вместе с двумя охранниками столкнули одну из них и стали грести к кораблю. Наши все были ранены, пятеро погибли, если считать с первой стычкой. А бабам хоть бы хны. Мало того, что ни одной царапины, так даже не вспотели! Знатные мечницы! Видимо меривской школы?! Пока мы бегали по рыбацкой деревушке, ища выживших, и помогая раненым, двоим из бойцов стало худо. Они умерли очень быстро. Видимо кто-то из пиратов пользовался отравленным клинком. Оружие пиратов мы привезли, пусть проверят на яды.

  Ах да! Забыл совсем! Когда мы подбегали к концу тропинки, то вместе со звоном клинков, из за камней, женский смех прозвучал. Громко так и звонко. Буд-то серебряный колокольчик зазвонил. Меня морозом по коже протянуло, как в лютую стужу.

  Корабль, конечно, развернулся, и поймав ветер начал уходить. Но с какой злостью женщины в след кораблю смотрели?!! Ты бы видел! Как океан не замёрз?!

  Добрались мы до Глухово только под утро. Раненых сельчан на их же телегах привезли. Благо пираты ещё не успели в лодки погрузить награбленное. Всё так и стояло в телегах на деревенской площади с запряжёнными конями. Скарб сельчан, мы так на площади и сгрузили, сами потом разберутся. Пираты никого не жалели, ни старых ни молодых, ни детей. Всех под нож пустили, как скотину на убой. Но кое-кто все, же выжил. Несколько мужиков в одном из домов сопротивлялись до последнего, оба бывшие вояки, пока дом не подожгли. Так те, детей с бабами к камням бежать принудили, а сами пиратов держали, пока мы не подоспели и рожок не заиграл возле лодок. Пираты кинулись за деревню, а мужики не будь дураки, следом за бабами сиганули. Несколько молодух с ребятнёй, успели в схороны схорониться. Пятеро мужиков и три бабы тяжело ранены были, два мужичка померло по дороге. Остальные живые. А сорок девять сельчан, пираты насмерть забили. Два дня потом глуховцы хоронили соседей.У многих глуховчан ведь родня была в Халово.

  Вечером того же дня, когда мы в Глухово обратно пришли, такой переполох поднялся. И стар, и млад на улицу выскочили и в небо уставились. И посмотреть было на что. Два больших дракона кружили над сгоревшей деревней, серебристый и чёрный, хотя и далеко, но видно было отменно, а потом полетели к горизонту, где виделся ещё парус пирата. Как драконы летели над океаном, видели все. Потом быстро стемнело, и что там происходило, никто толком не понял. В темноте, ярко на горизонте огненные сполохи видны были. Тамарис хоть и ярко светит, но вдаль всё равно плохо видно. Только через три дня на побережье выбросило обгорелые останки корабля, да несколько вздутых тел пиратов. В одном из которых Рыско Столев признал одного из охранников пиратских шлюпок. Когда рассмотреть умудрился? И выжил же малец в рубке, одного из пиратов завалил, сам видел. Хотя Рыско говорит, что двоих. А с животом, говорит, часто, когда опасность близко – медвежья болезнь нападает. Может, действительно, малец чутьём наделён?

  Катя быстро пробежала глазами по показаниям остальных опрошенных. Большими расхождениями они не отличались. Естественно, трое выживших бойцов немного хвастались в показаниях, а так, всё тоже самое. Но вот женский смех похожий на звон серебряного колокольчика выделили все. У Кати возникло ощущение, что подобный смех, большая редкость, и вспомнила смех Сребры Ярисовны. «Кто его знает, какой у кого смех. Тех мужиков, мороз по коже протянул, а у меня никаких ассоциаций, никакого страха!?». Катя взяла предпоследний листок и прочитала:

   Заключение

  Дело о гибели старшего городового Степана Коледы и его первого помощника Семёна Горегляда, а так же семи бойцов городской стражи считать закрытым. Люди полегли, выполняя свой гражданский и людской долг – защищая гражданское население. Свой долг выполнили полностью. В связи с чем, считаю правомерным назначить семьям погибших пожизненную пенсию и право обучаться в любом обучающем заведении Средиземья с госсодержанием учащихся, касаемо их детей. Выживших, представить к награде за храбрость и дать денежное вознаграждение в размере годового жалования. Бойца городской стражи Рыско Столева направить для обучения ратному делу и развития его дара предвидения в Средиземский Университет. Внести в думу предложение, об учреждении ратной охраны в крупных селениях, для защиты людей от подобных нападений. Особенно вблизи Грозовой бухты.

   Старший городовой Ромул Замейко.

  Следующий листок гласил:

  Приказ городской думы города Камнедержец, от седьмого меэриссо, восемьдесят второго меэрис, седьмого палевня, со дня основания города.

  Об основании «Ордена Коледы». В связи с подвигом ратной группы возглавляемой Степаном Коледой столкнувшейся с противником, заведомо ратно превосходившем группу Степана Коледы. И не побоявшемся вступить с ними в бой, выполняя свой гражданский долг. Орден назначать за бой с превосходящим противником, выполняющим гражданскую повинность бойцам, защищающим гражданское население.

   Дума города Камнедержец.

  «И шестнадцать подписей». Катя аккуратно сложила листки положа их в папку. Немного посмотрела на старинную печать города Камнедержец и завязала тесёмки папки.

  Положив на прежнее место папку с делом, она прошла вдоль полки. На полке с легендами о Любомире, увидела эмблему Горнего королевства – белая башня и сердце на фоне синих гор. Эмблема Любилей и Любильтауна. Катя потянула свиток. Свиток зацепился за какой то предмет и потянул его за собой. Кате на ногу упала небольшая, но очень старая книжка. Чертыхнувшись, она подняла книгу, и скинув туфельку, потёрла саднящую косточку большого пальца. Прихрамывая и держа обувь в руке, она дошла до стола, плюхнувшись в удобное кресло.

  Книга была странной. С виду гладкая обложка, но на ощупь обложка совершенно не соответствовала виду. Довольно крупные бугры под пальцами, говорили о том, что зрение её обманывает. Название тоже было необычным «Обзор мифов древнего мира» Составил и записал Сьерко Мудрый.

  Катя провела рукой по обложке, проверяя правильность своих ощущений, и взялась за кожаный ремешок образующий замок на обложке книжки.

  3.ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 2. ДРАКОНОЛОГИЯ.

  Катя сняла ремешок с замка и поняла, что со зрением происходит что-то неладное. Обложка затуманилась, и туман начал впитываться в книгу. Проступило другое название «Драконология» Составил Сьерко Мудрый со слов Яриса Сказочника.

  Катя замотала головой. Обложка больше не менялась. Она открыла книгу, но зрение как будто не хотело слушаться свою хозяйку. Текст расплывался и затуманивался. Голова кружилась, становилось дурно. Внезапная слабость нахлынула на всё тело. Катя поняла, что она слышит, как замедляется сердечный ритм. Временной разрыв между ударами сердца увеличивается и становится тяжелее, как будто кто-то в груди бьёт в тамтам и с каждым ударом било становится всё больше и тяжелее, и замах становится дольше и тяжелее. «Я умираю» подумала Катя. Сознание померкло, в глазах потемнело.

  Катя оглянулась по сторонам. Та же комната. Но ракурс какой-то необычный – сверху. Она посмотрела за стеллаж и увидела Ангелину Мелеховну, сидящую за большим столом и разглядывающую в увеличительное стекло, фрагмент большой картины, лежащей на огромном круглом столе. Картина была необычной. Женщина, в необычного цвета одежде, на фоне океана и прибрежной полосы с лесом. Краешек солнца вот – вот утонет в океане. Но свет, исходящий от последнего закатного лучика, окрашивает и лес, и песчаный берег и океан таким цветом, какого Катя никогда не видела. Ничего похожего на какой-то другой цвет. Очень близко к алому, там, где садится Глаз Яара, переходящий в синий и фиолетовый. Она даже близко не понимала, как можно подобрать такой цвет. Живой взгляд женщины на картине завораживал и манил в картину. Кате очень хотелось оказаться рядом с той женщиной, на том песчаном берегу, залитом необычным светом.

  Только тут она поняла, что висит под потолком, над стеллажами с картинами. Повернувшись к столу, где она должна была работать со свитками, она увидела ещё одну «картину маслом». Её тело в вальяжной позе полулежит в кресле за столом. Левая нога подогнута на кресло, по ней как раз угодила книга. Голова, в вполоборота запрокинута на спинку кресла. Короткое платье задралось чуть выше, чем хотелось бы. Но самое ужасное, что к столу идёт Сребра Ярисовна.

  Катя подлетела к столу и попыталась соединиться с телом, но что-то её не пускало и пыталось вытолкнуть обратно. Она внутренне собралась и успокоилась. Сребра Ярисовна подошла к столу и взглянула на тело Кати. Протянула руку к плечу лежащего в кресле тела, но не коснулась его, а посмотрела куда-то на живот и как по нитке перевела взгляд на саму Катю. Потом посмотрела на стол и увидела открытую книгу. Взяла её, ещё раз посмотрела на призрак Кати.

  Катя сама взглянула на своё тело и увидела, что от пуповины тянется серебристая нить, связывающая тело с нею. «Значит не всё ещё потеряно» подумала Катя. А Сребра развернула книгу к призраку и тихо сказала.

  – Читай!

  И Катя прочитала.

  Тигея. Огромная живая планета, с одним большим континентом – Панерис, треть которого занимает огромный горный массив, состоящий из чёрных и белых скал – Живые горы. Хотя на планете все горные цепи состоят из синих и серых скал. Люди считают именно чёрные и белые камни – живыми, а серые и синие обычными. Всё на Тигее живое, но по-разному. Всё живёт своей особенной жизнью. Планета – это огромный живой организм, но что-то принадлежит телу самой планеты, а что-то добавлено извне. И все жители Панериса верят, что создали жизнь на Тигее ДРАКОНЫ.

  Катя недоумённо посмотрела на Сребру и та нетерпеливо тряхнула книжкой.

  – Дальше!

  И Катя продолжила.

  В Живых горах есть много долин, больших и маленьких. Каждая долина отдельное государство с процветающей экономикой и своей государственностью. В самих горах много дорог и тропок, но между долинами Панериса и Живыми горами дорога только одна. От Пятизерья, через Зелёную долину, в Чёрно-белое ущелье. Зелёная долина лежит посреди неприступных Живых скал. Недалеко от входа в Чёрно-белое ущелье, поставил дом Ярис Сказочник Первый, прямо при дороге, превратив это место в огромный постоялый двор с большой кормильней. Ведь по дороге во все года идёт и идет нескончаемый поток людей. Торговцы, наёмники, географы, учёные, лекари, целители, охотники, крестьяне, правители, звездочёты, путешественники, художники, барды, волшебники и даже разбойники. Все идут по своим делам, или просто без дела. У каждого из них своя жизнь, своя история. И если у обычных людей только их жизнь, то жизнь некоторых влияет на весь Панерис. И именно эти люди чаще других сталкиваются с основателями жизни на Тигее – Драконами.

   Так и повелось, что все эти рассказы и легенды, из века в век, стекались на этот постоялый двор. Так Ярис Первый стал Сказочником. За ним был Ярис Второй, потом Третий, и так далее. Я встретился с Ярисом Тринадцатым и стал записывать всё, что накопилось за несколько сотен меэрис существования постоялого двора «Драконий лог».

   Сьерко Мудрый. Трактат о Тигее

  Пока Катя читала, библиотекарша внимательно следила за призраком. Потом, Сребра мягко прикоснулась к серебристой ниточке связывающей призрак с телом. Катя ощутила, что её куда-то тянет в темноту, в серебристый свет в какие-то цветные пятна. И вдруг почувствовала, ей не хватает воздуха. Шумно вздохнула и открыла глаза.

  Она по-прежнему сидела в кресле, а над ней стояла Сребра Ярисовна, листая книжку в зеленоватой с чешуйками обложке. Под названием книги появились два дракона, чёрный и белый. Катя голову дала бы на отсечение – раньше их там небыло. Закладка тоже преобразилась. Из обычного кожаного хлястика, она превратилась в широкую кожаную полосу с мелкими зеленоватыми чешуйками и рисунком на них – тех же два дракона, чёрный и белый. Снизу на закладке появилась руна битвы – две скрещивающихся стрелки.

  Сребра повернула книгу обложкой к Кате.

  – Что видишь!?

  Катя посмотрела той в глаза и ответила.

  – Название – Драконология.

  Сребра нетерпеливо и придирчиво переспросила.

  – И всё?

  Катя снова перевела взгляд на книгу.

  – И два дракона. Чёрный и белый. Чёрный с блёстками, а белый, с золотой окантовкой.

  Сребра мягко повернула голову Кати к себе и пристально взглянула ей в глаза. У Кати было ощущение, что кто-то присутствует в области сердца, чужой, но дружелюбный. Сребра отпустила её и сказала немного уставшим голосом.

  – На сегодня с тебя достаточно. С меня тоже! Завтра приходи утром сюда, продолжишь работу. Я зачислю тебя в штат библиотеки. Но если почувствуешь недомогание, лучше пару деньков побудь дома – отлежись.

  Катя внимательно посмотрела на свою, новоявленную, кураторшу.

  – А, я, что, умерла?

  Сребра икоса взглянула на подопечную.

  – Не совсем. Но ещё полтора мера, и мне не удалось бы соединить душу с телом.

  Но студентка продолжила расспрашивать.

  – Почему же со мной это случилось!?

  Сребра пододвинула стул от соседнего стеллажа и села напротив Кати.

  – Понимаешь, это необычная книга. Она обладает своей душой и разумом. Простому смертному она не будет видна, он даже не почувствует её. Только тому, у кого просыпается какой-нибудь дар. Например, владение стихиалиями: огнём, воздухом, водой, металлом. Или ясновиденьем. Например!!!

  Мне, не удалось бы вернуть тебя к жизни, если бы ты отказалась прочитать первую страницу, допустим, испугавшись своего состояния. А прочитать нужно было только в состоянии духа освободившегося от тела. Только в этом случае запускается процесс преобразования духа и тела. Или человек умирает. Эта книга каждому покажет свой текст, нужный только тому человеку, который читает её на данный момент. Я увижу один текст, ты совершенно другой.

  Катя недоумённо хмыкнула.

  – Может это просто разные книги?

  Сребра Ярисовна, посмотрела ей в глаза и после паузы сказала.

  – В том-то и дело, что книга одна и таже. Люди, читавшие её, пытались восстановить прочитанное по памяти. Получались книги, но совершенно обычные. Я знаю о двадцати восьми вариантах текста этой книги, и все разные. Книга явилась тебе, значит никто, кроме тебя или посвящённого человека не увидит её такой, какая она на самом деле. Но даже картинка на обложке будет меняться для разных по силе людей. Ты увидела наиболее полный вариант обложки, значит силы в тебе, очень много. Каким образом, Сьерко Мудрому удалось создать её, до сих пор ходят легенды. А теперь собралась и выметайся отсюда, пока я не загрузила тебя работой

  Катя поднялась с кресла, взяла сумочку, и одев туфлю, направилась к двери из подсобного зала библиотеки. Чувствовала она себя на удивление прекрасно. Но выходя за дверь, услышала, как Сребра произнесла, явно обращаясь к книге.

  – Сколько же меэрис тебя не было видно.

  В парке был приятный полумрак. Глаз Яара ещё не закатился за горизонт и сквозь деревья пробивались редкие вечерние лучики. На лавочках остались редкие парочки. Лавка Лизон пустовала. Только пустые бутылки и бумажный мусор напоминали, что тут кто-то был днём. Катя вспомнила дневной инцидент. «Странно, я действовала абсолютно спонтанно и ни о чём не думала. Просто действовала. Уработать двоих здоровенных хлопцев». Катя тряхнула головой. «Правильно говорит тренер,-»Физическая сила ничто. Главное сила духа и чистые мысли". А ведь мне этот инцидент ещё аукнется. Нужно быть поосторожнее, Мехкас дурак, но очень гордый, и чрезмерно кичится своей родословной. Хотя дурак он только в учёбе, на самом деле ловкая и изворотливая тварь, впитавшая в себя всю хитрость своей семьи. Кстати, бывших пиратов! Сам хвалился на третьем семестре. Недаром все пять меэрис проучился, хоть и с трудом. Семейство Канингремов ведёт свою родословную от древнего пиратского рода. Но официально, они в пиратстве замечены не были – они не занимаются пиратством. У них бизнес, вроде всё без криминала. Заводик одноразовой посуды, по-моему?! Может всё и обойдётся??".

  С этими мыслями она вышла из ворот универа и подошла к кабине метастатического портала. Набрав на клавиатуре «Белоречье, Семенск, ул. Зелёная 17», она подождала немного, и когда в проёме появилась знакомая улица, шагнула в проём.

  Тогда она ещё, даже, не представляла, чем всё это закончится.

  Дома всё было как всегда. На столе под полотенцем, ещё тёплый ужин, мама спит. В этой части планеты уже ночь, хотя разница всего в один меровой пояс. Но благодаря кабинам перемещения, люди работают по всей Тигее, приспосабливаясь к разным меровым поясам.

  Домой, она вошла как обычно. Привычно и буднично, открыла дверь ключом и сняла туфли. Что-то было не так. Встречавший её обычно черно-белый кот Семён, прозванный так за покладистость характера, не встретил её в дверях. Он как обычно вышел в прихожую, но увидев хозяйку, метнулся в зал и затих. Это дошло до Кати только, когда она села ужинать и откинула полотенце с тарелок.

  В кухню вошла мама. Постояла, глядя на ужинающую дочку, и подсела с другой стороны стола, опёршись подбородком на руки.

  – Ну как экзамены вундеркинд ты мой?

  Катя прожевала гречку с бараниной и пожала плечами.

  – Как всегда нормально. Экзамен сдала экстерном. И тут же предложили работу. Сначала на раскопках Алатерма, а потом устроили в библиотеку, штатным сотрудником. Буду разгребать завалы из старинных и не очень пергаментов. Но на раскопки я наверно, все-таки, поеду. Их пока никто не отменял, нужно будет собраться заранее. А ещё я подралась с однокурсниками, и наваляла двоим здоровенным парням и их девчонкам. И, наверное, рассталась с Каном?!

  Последнюю фразу она произнесла немного печально и опустив глаза. То, что сегодня она чуть не умерла, она решила оставить в секрете. И маме об этом не говорить.

  Мама положила одну руку на стол, а второй подпёрла щёку, и недоверчиво кивая, произнесла.

  – А ты ещё стала сегодня большой выдумщицей. Кто же поверит во всё это? Но день явно был насыщенный?! В это я поверить могу. Семён шарахнулся из прихожей, ко мне в спальню, забился под одеяло и боится оттуда нос показать. Разбудил только!

  Катя устало посмотрела на маму. «Решение оставить за собой свой секрет, было абсолютно правильным». Запихнула в рот ложку каши и проговорила с набитым ртом.

  – Вшо чыштая павда! Клянуш шваими жнаниями! И этой кашей. Не видать её мне как своих ушей, если я солгала.

  Последние фразы, она договорила проглотив кашу. Мама поднялась от стола.

  – Доедай и марш спать. У тебя каникулы. Отдыхай в своё удовольствие.

  Катя отложила ложку и умильно посмотрела на маму.

  – Маа..! Завтра мне, как и тебе, нужно рано подняться и валить на работу. Только ты пойдёшь в больницу, в своё любимое родильное отделение, а я в родную универовскую библиотеку, перебирать пласты истории. Так, что разбуди меня, когда будешь уходить. Ладно?!

  Мама недоверчиво посмотрела на уставшую дочь, махнула рукой, и пошла спать.

  4. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 3. ПРОЯВЛЕНИЕ ДАРА.

  Утром Катя пришла в читалку, как она считала, раньше всех. Но Сребра уже была в своём кресле и доедала, как показалось Кате, вчерашнюю плитку шоколада. Присмотревшись к обёртке, вспомнила, что вчерашняя обёртка была синяя, а сегодня красная.

  Сребра, проследив за Катиным взглядом, вытащила из шуфляды в кафедре ещё одну плитку шоколада, в синей обёртке, и протянула её Кате. Та же закрыв глаза и сильно замотав головой, начала отнекиваться.

  – Вы меня неправильно поняли. Я смотрела, вчерашняя это шоколадка, или нет.

  Сребра Ярисовна взглянула на подопечную поверх очков и холодно произнесла.

  – Это ты меня неправильно поняла. При открывшемся ДАРЕ, ты будешь катастрофически терять силы, пока дар не уживётся в теле, и не изменит его под себя. И это, только на первый мер твоего трудового дня.

  Она обошла кафедру и демонстративно положила шоколадку в сумку Кате. Катя сдавленно кивнула и спросила.

  – А вы действительно видите души людей?

  Сребра опять взглянула на Катю поверх очков, и выдержав паузу, качнула головой.

  – Да вижу. И умею ими управлять.

  Катя более заинтересовано взглянула на Сребру.

  – А какой ДАР у меня?

  Сребра недоумённо пожала плечами.

  – Пока тебе этого не скажут даже драконы. ДАР должен проявиться сам. И возможно ты сама увидишь и драконов и людей и свой ДАР. А пока, раз пришла, пошли на рабочее место. Сегодня поработаешь мера два, думаю, с тебя будет достаточно.

  Она постояла несколько сек в раздумии. Потом, посмотрев на Катю, обошла кафедру и вытащила из шуфляды ещё две шоколадки, и какую-то карточку. Катя послушно поплелась за Среброй. Та на ходу продолжила говорить.

  – Вот карточка бесплатного питания. Как работнику университета.

  Сребра приостановилась в дверях малого зала и протянула Кате пластиковый прямоугольник, лежащий на двух плитках шоколоада.

  – Не забыла ещё, где столовая? Питаться будешь там, где и преподаватели, в малом зале. Но если не хочешь отрываться от коллектива студентов, то можешь и в общем зале. Карточка работает и там. Предупреждаю, преподавателям готовят отдельно. Можно сделать заказ, по универовской сети, столовая его выполнит. И ты с комфортом пообедаешь.