Текст книги "Драконология (СИ)"

Автор книги: Лев Каневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

  Парень закусил губу и сцепил руки в замок. А Катя продолжила.

  – Когда Лизка прилюдно перечисляла мои качества, которые по её мнению должны меня унизить и выставить в невыгодном для меня свете, ты хоть словом обмолвился в мою защиту!?

  Кан совсем сник.

  – А когда я возразила, и они впятером перешли к рукоприкладству!? Ты, хоть что ни-будь сделал? Или ты испугался такого большого и сильного Мехкаса? Или их общего количества? А может, это они тебя прислали выманить меня в лес и отомстить за публичное их избиение. Если честно, я сама не ожидала от себя такого. Я ведь только год без малого занимаюсь единоборствами, и отметелить пятерых, среди которых два здоровых и крепких пацана?! Для меня самой это немалый шок. Я не смогу поехать с вами. Фактически я уже работаю, и мне здесь интересно. А с вами мне придётся скучать. Скучно с вами!!!

  Кан, совсем ссутулился, и боялся смотреть в глаза бывшей своей девчонке. Он и сам прекрасно понимал, что принадлежность к компании заводил их группы, у него весьма призрачная. Пора искать своё призвание в жизни. И всё это, дешёвый понт. А вот потеря Кати, это весьма ощутимо и глупо. Группа потешится и распадётся, так как основана на чистом эгоизме. А с Катей, было что то настоящее и стоящее.

  Оба молча, смотрели друг на друга. И пауза затягивалась. Кан встал, и уже повернувшись к выходу, тихо произнёс.

  – Прости меня, пожалуйста. Я струсил. Но больше всего, я ...

  Он запнулся, и, подумав, добавил.

  – Боюсь потерять тебя.

  После этих слов, он почти выбежал из читалки. А Катя изумлённо смотрела парню в след. Даже когда за ним закрылась дверь, она не сразу отвела взгляд. Конечно, не каждый день тебе признаются в любви.

  Она посмотрела на библиотекаршу. Та прямо смотрела на Катю, рот был прикрыт тонкой брошюрой, но глаза над очками так и лучились улыбкой. Катя насупилась в ответ и демонстративно уткнулась обратно в книжку со странным названием (Драконология). Только тут, она обратила внимание на закладку. Рисунок изменился. Голова чёрного дракона. И если наклонить закладку, то голова укоризненно качается из стороны в сторону. Сверху проявилась руна дракона, но с одиннадцатью хвостиками, в паре с руной кармы.

  Но сознание опять выкинуло очередной фортель. Зрение застлал туман, и постепенно развеиваясь, открыл просторный двор, заставленный чёрными статуями. Она была Катериной Смородиной и она же была Алехом Семиреченским, мальчишкой пятнадцати меэрис от роду. В её сознание ворвался поток эмоций и мыслей мальчишки.

  «Отец сказал брать всё, что увижу ценного!»

  Он посмотрел на второй этаж дома. Куда побежал его отец, и увидел как тот дерётся с соседом по улице в оконном проёме, из за чего то, явно, ценного. И как после отцовского удара Братко Свичев вываливается из окна прямо в воз с сеном. Из рук соседа вываливается шкатулка и летит ему под ноги. Алех подхватывает шкатулку, прижимает её к груди и поворачивается, что бы убежать, но видит перед собой на голову выше него Свитко Свичева, сына Братко. Тот со всего размаха бьёт Алеха в челюсть. У Кати брызнули искры из глаз, и боль была абсолютно реальной, но видение не прерывается. Темнота сменяется тем же двором с чёрными статуями, только всё находится в горизонтальной плоскости. Алех лежит во дворе на разбросанной по двору соломе. Совсем рядом лежит чёрная статуя, лицом похожая на бывшего хозяина. Она присыпана соломой, но взгляд каменных глаз Ларса Кастора, кажется, заглядывает в самую душу, и говорит как тяжело и больно сковывает тело камень. Алех медленно поднялся на ноги. Во дворе уже никого и ничего не было, только статуи, оставшиеся стоять, таращили каменные глаза вверх и закрывались руками от неведомой опасности.

  Алех проходит мимо статуй и заглядывает в каменные лица. Это молодая служанка Касторов, их конюх, держащий под уздцы живого коня, которого почему-то никто не тронул. Уздечка прочно засела в каменной руке конюха. «Странно, огонь дракона, совсем не тронул животных, деревянные строения, даже сено не загорелось и не окаменело, а на людях, даже одежда стала каменной». Жена Кастора, согнулась над средней в роду дочерью, статуя которой лёжа закрывается от той же опасности идущей с неба. Ещё слуги, несколько мужчин и женщин, тоже смотрят в небо, некоторые закрываются руками. Ворота сарая приоткрыты. Алех проскользнул в сарай. На сеновале две каменные статуи, старший сын Кастора Мелех и новая их служанка. Камень навечно соединил их в поцелуе, а блудливая рука Мелеха, так и останется на животе служанки, под юбкой.

  Возле дальней стены возникло шевеление. Алех выхватил нож, который носил на поясе. Нож подарил ему в этом году старший брат. Из-за стога сена вышла девчушка – младшая дочь Касторов. Алех вспомнил, что девочка на два меэрис младше него, но в семье Касторов её недолюбливали. Да и в городе её называли юродивой. То ей птичек жалко, то на казнь вора смотреть противно, ведь он украл, потому, что ему не на что купить хлеба. А ещё имечко ей придумали родители Леокордия – Храброе сердце. Какая Леокордия – размазня.

  В руках девочка держала матерчатую куклу с фарфоровой головой: « Такая стоит целых пятнадцать сребрушек» подумал Алех. Он подошёл к девочке и вырвал из рук игрушку. В его душе разгоралась злость: «Как это так, он пропустил всё ценное благодаря этому поддонку Свитко. Надо хоть что-то принести домой. Тогда отец точно похвалит.»

  Выходя из сарая, он оглянулся. Девочка смотрела на статую старшего брата и плакала. Алех отвернулся и вышел во двор. Ножом он отрезал поводья коня в руке конюха и повёл со двора освобождённого от каменного пленения коняку. Туман заслонил мальчишку и коня, и Катя снова оказалась в читалке.

  Видение закончилось. Но память упрямо продолжилась, и Катя вспомнила, как ругал Алеха отец, за упущенную шкатулку, говоря, что лучше бы он остался там во дворе Касторов. Как душила злость за это. И как он жестоко избил на следующий день подлеца Свитко. И девочку, незаметно выскальзывающую по утрам из ворот разорённого подворья Касторов. А ещё она вспомнила страх, вползающий в душу вместе с льющимся с неба пламенем чёрного дракона, размахивающего крыльями над их двором, полную никчемность отцовской и своей жадности и гордости. И пришедшую после темноту.

  Это было её воплощение, потрясающей давности. Она закрыла лицо руками. Её предательство Леокордии, не идёт ни в какое сравнение с предательством Кана. Кан, по сравнению с ней, милый и пушистый котёнок в сравнении с жуткой саблезубой болотной кикиморой. Слёзы обожгли щёки и руки, как будто это были не слёзы, а кислота. Она посмотрела на мокрые от слёз руки. Достала платок и промокнула сначала лицо, потом и руки.

  Почему-то не отпускало чувство родства с той девочкой. Может, их объединяет предательство? Нет! Это что-то на много ближе. Образ разломанной драконьей чешуйки, пришёл сам собой. Великий Яар! Та Леокордия – её вторая половинка. И если бы не предательство Алеха, Леокордия стала бы его женой через меэрис пять – семь!? Чувсво вины, усилилось. «Город чёрных статуй до сих пор существует. Туда водят экскурсии со всей Тигеи. Нужно побывать там, может увижу, что важное. Хотя бы для себя». Катя с силой захлопнула книгу. Ей даже показалось, что книга ойкнула.

  8. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 7.СМИРЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ.

  Несколько дней Катя не прикасалась к книге, просто работала во вспомогательном зале. Ей казалось, что с ней ничего не происходит. Ну, обострение чувствительности, ну сны стали более яркими, они же не пророческие и не провидческие. Она, по прежнему, рассказывала свои сны Сребре. Да, кое-что из истории Тигеи ей снилось, но об этом в основном были оформлены подробные документы, и сны, только подтверждали правильность написанного. Ну, какие-то успехи на тренировках. Она разучила ещё несколько комплексов рукопашного боя. Правда очень быстро разучила. Тренер просто показал несколько раз комплекс, и Катя тут же его повторила. Катя даже начала привыкать к своему дару.

  Но, как-то работая с очередной порцией документов, почувствовала непреодолимую тягу к книге. Она отложила работу, и посмотрела на край стола, где по прежнему лежала книга. «Если пришло время, то наверно, нужно читать дальше».

  Катя взяла книгу, и пошла в общий зал. Сребра, посмотрела на неё поверх очков, проводив взглядом до самого её места под лестницей. Катя смущённо улыбнулась начальнице и уселась в, уже своё, удобное кресло. Открыла книгу, положила закладку на стол. Потом взяла её в руку. Руна дракона осталась прежней, а руна кармы била не в землю, как в прошлый раз, а в небо! Голова дракона добродушно улыбалась. Катя отложила закладку, и углубилась в чтение.

  Драконы – создатели этого мира. Нашего мира! Мы состоим из их ЭГО. Которое заставляет бороться со своими слабостями и недостатками. Исправляя и делая лучше своё тело и душу. Мы стараемся улучшить всё, что дали нам Моон и Яар при рождении этого мира. Те же, кто подвержен пороку и не желает совершенствоваться – подлежит уничтожению. У заболевшего дракона, некоторые чешуйки становятся слабыми и ломкими, теряя свойства брони. И чтобы восстановить броню слабые чешуйки должны быть удалены. На их месте вырастут новые – здоровые и прочные.Мы были созданы из разломившихся пополам чешуек Моон, но душу нашу нам дали оба дракона. Мы драконы, но маленькие. И так же как и они, мы уменьшаем своё непомерное эго, становясь сильнее сами, делая сильнее драконов и нашу планету.

   Сьерко Мудрый

  Как всегда, Когда в западном окне кормильни погас последний луч Глаза Яара, а в восточном показался краешек Тамарис, Ярис Сказочник уселся в своё потёртое старое кресло, и не торопясь начал набивать крепким табаком свою любимую трубку из драконьего дерева.

  Как всегда кормильня, до отказа набитая народом, притихла. И даже самые отъявленные спорщики, прекратили свои нескончаемые споры. Порой кажется, что они, в эти моменты, забывают напрочь о чём спорили.

  Ярис набил трубку, и поднёс кресало к табаку. Посыпались искры, и Ярис глубоко затянулся крепким табаком. Ароматный дым медленно начал распространяться по кормильне. Ярис ещё раз пыхнул трубкой и сказал.

  – Сегодня особый день. Сегодня отмечают рождение серого, или каменного дракона – Серогора. Сказывают Люди, что много лет назад, появился он на Пятизерье. И именно с тех самых пор, мои предшественники стали рассказывать сказания про Серогора.

  Шёл как-то через Пятизерье большой торговый караван. Много купцов шло в Благодатную долину. Богат и силён был тогда Чёрный город. Его пока никто не называл в то время Городом Чёрных статуй. Тогда он назывался Благодольском. В том караване шли отец и сын с четырьмя подводами, доверху гружёными выделанными шкурами и мехами. С ними было двое работников.

  Только слишком много приказал работникам грузить на подводы шкур отец парня. Притомились кони в дороге, совсем из сил выбились. Пришлось на одном из озёр остановиться и распрячь подводы. А караван ушёл дальше – Семеро одного не ждут. Стреножили коней и пустили их на луг. Трава тут высокая и сочная, и конькам радость и люди отдохнут. Огромное озеро ракскинулось словно зеркало посреди серых скал и зелёных лугов. Знатные земли. Эти огромные озёра не трогает ветер и даже ряби не возникает на их гладкой поверхности. Только иногда рыба плеснёт возле берега или чуть дальше, но круги быстро затихнут, и снова ничто не нарушает абсолютной глади озёр. А поднимешься выше по Серому хребту и из-за рёва ветра не слышно собственного голоса. Много людей сгинуло в горах. А те, кто пришёл обратно умом тронулись. Сказывали про голоса страшные, про рёв чудищ невидимых, про тени умерших людей. Жутко в Серых горах, потому и селений мало тут. Так думали люди, про этот неприветливый край.

  В таком вот месте и остановились отец и сын с работниками. Стемнело. Развели костерок, повечеряли. И стали спать собираться. Да только кони к костерку льнуть начали. Ушами прядут. Фыркают, глазами косят. Да и людям как то не по себе стало. Из-за гряды на востоке льёт свой свет Тамарис – Ночная воительница. И от того, что невидно самого ночного светила – ещё жутче становится. И руки сами к оружию тянутся.

  Шорох в кустах раздался. Все подпрыгнули, выхватили оружие, кто саблю, кто нож. Только вышел к костру паренёк. В сером камзоле и сером плаще. Серая шляпа с совиным пером и серые сапоги, заляпанные глиной. Довершал всё меч в серых ножнах и серой рукоятью. У старого купца аж глаза заблестели, когда увидел он этот меч. Паренёк, тем не менее, смело подошёл к вооружённым людям и сказал поклонившись.

  – Простите, пожалуйста, что напугал вас. Но я отбился от королевской охоты и заблудился. Разрешите погреться возле вашего костра.

  Недоверчиво посмотрел на него купец. Но законы гостеприимства не позволяли прогнать заблудившегося от костра, и купец, хлопнув по плечу одного из работников, сказал.

  – Данила! Покорми гостя. Там ещё каша осталась в котелке. Да давайте спать, завтра в дорогу раненько. И ты Серёнька, не рассусоливай, а спать ложись.

  Крикнул он сыну. И отошёл в сторонку, позвав второго работника.

  Но Серёнька не слушал отца. Уж очень он любил послушать истории, и поговорить с новыми людьми. Дёрнул он работника за рукав и спрашивает.

  – Данила. Как думаешь, расскажет гость о себе или нет.

  Данила пожал плечами и ответил.

  – Так ить, барин. Не спросишь, не узнаешь.

  Посмотрел он в след гостю и всё же подошёл к богато одетому парню.

  – Чего ж ты так опростоволосился, что отбился от свиты. Ты ж наверно принц?

  Гость, принимая от Данилы глиняную плошку с мясной кашей, рассмеялся.

  – Нет! Я не принц. И надеюсь, никогда не подамся в короли, или властители. Слишком большая ответственность. Я простой паж. Но я очень хочу стать капитаном охраны короля. Это хоть и небольшой чин, но самый почётный в королевстве.

  Серёнька, почувствовав расположение гостя к беседе, весь подобрался и продолжил расспросы.

  – Так кто же твой король, что ты готов за него жизнью рисковать?

  Данила, махнул на молодого барина рукой и полушутя рявкнул.

  – Отстань от гостя! От-жеш любопытный. Дай человеку поесть спокойно. Потом поспрошаешь.

  Гость хмыкнул.

  – Ничего, ничего. Я и сам не прочь поговорить. Двое суток плутал, сам с собой говорил. Я паж Любиля третьего. Любит он в этих краях поохотиться. А опростоволосился я просто. Ветку не заметил. Меня из седла и выбило. Хорошо жив остался. До сих пор рёбра саднят. Конь в запале погони ускакал за свитой, а я отлежался и пошёл в ту сторону, куда свита ускакала, но видимо ошибся. Вот и заблудился.

  Гость приступил к еде, а Серёнька продолжал любопытствовать.

  – А зовут то тебя как?

  Гость сквозь набитый кашей рот проговорил.

  – А как и шебя – Шерёгой.

  Проглотив кашу, добавил.

  – В свите Серым прозвали. Люблю я этот цвет.

  И запихнул в рот полную ложку ароматной каши. Больше, пока гость ел, Серёнька его не беспокоил. А сам подумал – «Во как, целый паж, а зовут по-простому. Как и меня!»

  После того как поел гость, долго говорили они. Много случаев из своей жизни рассказали. Даже успели понравиться друг другу. Такая яркая и искренняя беседа получилась. Что сделаешь молодёжь. Пока старый купец не рявкнул на сына.

  – Хватит лясы точить. Завтра с подводы падать будешь. Привязывать придётся. Спать немедленно!

  И хлопцы разошлись. Серёнька на свою лежанку, а гость завернулся в свой тёплый плащ и устроился на нагретой за день Глазом Яара скале. Тамарис уже высоко поднялась.

  Проснулся Серёнька от металлического звона и громкого говора. Говорил отец.

  – Отойди Данила, не лезь!

  Данила отвечал.

  – Негоже хозяин гостя живота лишать. Хлеб мы с ним преломили над костром.

  Отец ответил смешком.

  – Хлеб преломлял ты. А мы с Хомой издалёк смотрели.

  Последовал удар и Данила покатился по оголённой скале к кромке озера. Но Серёнька уже догадался, что отец с Хомой задумали убить гостя и стрелой метнулся к ним.

  – Стой отец. Плохое ты задумал.

  Он увидел, что отец достал саблю из ножен а Хома держит гостя сзади, не давая достать своё оружие. Тогда он кинулся на Хому и попытался оторвать руку того от захвата, что бы помочь гостю высвободиться. Но услышал слова отца.

  – Ах ты паршивец!

  Серёнька почувствовал, как на его голову опустилось что-то тяжёлое. Руки ослабели и опустились, а на глаза полилось что-то горячее и липкое. Ноги подогнулись, и он упал на холодный камень. В голове грохнуло болью, а перед глазами заплясали искры. Видеть он ничего не видел, но слышал хорошо.

  Хома крякнул и тонко застонал. А гость каким-то изменившимся голосом произнёс.

  – Ты купец зашёл слишком далеко. Даже собственного сына готов убить ради наживы. Для тебя не стал препятствием преломлённый над костром хлеб. Но твой сын, твоя родная кровь!?

  От этого голоса всё застыло внутри. Но старый купец ничего не слушал.

  – Жёнка ещё нарожает. А этот, слюнтяй и здохлик. Вечно норовит поперёк батьки в пекло.

  Гость разразился оглушительным смехом. В смехе том чудились и завывания неведомых чудовищ, и свист ветра и шёпот мёртвых, и много чего ещё не менее страшного. И Серёнька начал проваливаться в темноту, но всё-же успел услышать страшный голос гостя.

  – Так отправляйся в пекло первый, он тебе мешать больше не будет.

  Очнулся Серёнька, когда Глаз Яара был уже высоко. Данила хлопотал возле костра, А гость сидел на камне выступающем над озером. Плащ, шляпа и камзол лежали возле костра. Из-под камзола выглядывала рукоять меча, а с другой стороны выглядывал обнажённый клинок с красивым, толи деревянным, толи каменным узором. Отца нигде не было видно. Хомы тоже не было.

  Серёнька поднялся. Голова болела и кружилась. Подняв руку к голове, почувствовал под ней материю. Он облокотился, о какой-то серый камень, похожий на человеческую фигуру. И спросил Данилу.

  – А где отец и Хома?

  Данила увидев молодого хозяина, еле стоящего на ногах, кинулся к нему.

  – Нельзя тебе пока подниматься. Крови ты много потерял. Чуть не помер. Если бы не Властитель серых гор, отправился бы за батькой и Хомой. Вот они, – он ткнул деревянной лопаткой, которой мешал кашу в каменные фигуры. Об одного ты опёрся, а второй, вон, чуть поодаль лежит.

  Взгляд Серёньки уперся в ещё один серый человекоподобный камень, лежащий в скрюченной позе на склоне. На глаза навернулись слёзы. Он отчётливо вспомнил, что говорил про него отец. В глазах снова потемнело, и он стал заваливаться на спину. Данила вовремя подхватил падающего хозяина.

  Второй раз очнулся он уже здесь на постоялом дворе. Мол помогла привести парня в чувство, напоила целебными отварами. Больше парень сознание не терял, а просто заснул, проспав до следующего дня.

  По стечению невероятного случая, на следующий день, из Благодатной долины шёл караван в Северные леса. Среди купцов был один, который шёл именно за шкурами пушных зверей. И Данила не будь дураком, естественно предложил тому выгодную сделку. Полдня спорили купец и Данила о цене на товар. В конце концов, Данила предложил купцу взять среднюю цену шкур в Благодатной долине. А затраты на перевозку шкур из Северных лесов в Благодатную долину поделить пополам. Купец тоже посчитал свои затраты на перевозку груза и путешествие в оба конца. Добавил стоимость коней с подводами и они ударили по рукам. Куш за проданный товар оказался на много больше, чем рассчитывал получить отец Серёньки. А товар действительно был отменный. На следующий год купец хвастался в моей кормильне, как расхватывали товар люди, и сколько он получил навара.

  Вечером мы собрались возле постели Серёньки, и Данила рассказал моему предку и молодому хозяину, Что произошло на берегу Безымянного озера.

  Парнишка, оказался совсем молодым Серым драконом. И после того, как отец ударил Серёньку саблей, превратился в дракона. Конечно же, Хома не смог удержать в захвате, хоть и молодого, но дракона. Испугался очень. Но, всё же видя своего хозяина, нападающего на ещё маленького дракона, попытался помочь тому.

  А дракон пыхнул пламенем в обоих, и они начали быстро обрастать серыми каменными глыбами, становясь похожими на гротескные каменные фигуры. Данила, видя такое дело бухнулся на колени и стал читать молитву о прощении грехов, готовясь к жуткой кончине. Но дракон, снова превратился в парня в сером камзоле и, кинулся к истекающему кровью Серёньке. Он что-то сделал с раной, и она почти перестала кровоточить.

  Видя такое дело, Данила бросил на половине молитву и подбежал к ним. Дракон повернулся к подбежавшему мужику, и спокойно произнёс.

  – Перевяжи его. Завтра поедете дальше, и остановитесь в Драконьем логе. Там ему помогут. Закончишь с хозяином, ложись спать, а я постерегу вас. Утром помогу отправиться дальше. Лошадкам сил добавлю. Доедете быстро.

  С тех пор Безымянное озеро получило своё название – Озеро Серого Дракона.

  С той поры прошло десять меэрис. И люди, проходившие через Пятизерье, стали приносить рассказы, про молодого человека, помогающего пройти через Серые горы людям, идущим в города Пятизерья. И оказалось, в Серых горах много селений и городов. Только расположены они так, что не каждый человек найдёт к ним дорогу.

  Это теперь мы все знаем о столице Пятизерья Серограде и его короле Сергии Благородном. А тогда именно Серогор и сын купца шкурами Серёнька, стали первыми проводниками через Серый хребет к этим поселениям. Серёнька и стал основателем династии королей Пятизерья. В последствии получив имя одного из великих людей Панериса – Сергия Благородного.

  Катя положила книжку на колени, и хотела поднести к уставшим глазам руки, как почувствовала, что проваливается в плотный туман. Который, медленно и неохотно рассеялся. Катя висела над огромным озером, похожим на голову дракона. «Пятизерье – огромное плоскогорье на Сером хребте». Катя вспомнила карту Панериса. Возле западного края озера огромный остров Остров Серого дракона, или Глаз дракона. Взгляд цепляется за серый зрачок, и Катя начинает падать на серую скалу на острове.

  Вблизи это огромная скала с большим замком, высеченным в этой скале. Катя зависла не долетев до него, и любуясь видом. Гладкие стены, как будто росли из первозданной, грубой скалы. Но у Кати появилось знание, что, эти гладкие стены – это не весь замок. Коридоры продолжаются по всему острову, а некоторые проходят под озером, выходя на его берега. Весь остров – огромный замок, продолжающийся и под озером.

  На большом балконе, стоит красивый, молодой мужчина в сером наряде, похожем на домашний халат. Катя подлетела поближе. Мужчина заозирался по сторонам, пока не упёрся взглядом в её взгляд. Улыбнулся и красиво поклонился Кате. Та в свою очередь представила, как делает реверанс, перед понравившимся молодым человеком. Улыбка дракона стала ещё шире, и взгляд Кати заволокло туманом.

  В читалке, кроме Сребры, никого не было. «Кажется, что видение проходит быстро, но наверно время в видении и в реальности течёт по разному». Библиотекарша раскладывала последние карточки абонентов, по многочисленным шуфлядам стола. Катя встала и подошла к ней.

  – Сегодня видела Серогора на своём острове в Пятизерье. Только время не могу определить. Но могу набросать план острова и его подземелий.

  Сребра упёрлась уставшим взглядом в Катю.

  – Набросаешь завтра. Сегодня уже пора отдыхать. Отнеси книжку на рабочий стол и иди домой.

  Так Катя и сделала. Попрощавшись со своей начальницей, вышла на вечернюю улицу. Прохладный вечерний воздух пахнул в лицо ароматами трав и еле заметными, здесь в парке, ароматами города. Она не спеша направилась к выходу из парка.

  9.ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 8. ЛЮБОМИР.

  Утром Катя, как всегда пришла на работу после Сребры, привычно раскладывающей неубранные книги по полкам, и программируя роботележки. Отдав роботу библиотекарю книги с высоких полок, она вышла из книжных джунглей. Катя привычно поздоровалась и, так же привычно прошла в подсобный зал. Поставила сумочку в шкаф и переобулась в более удобную обувь. «Как бысто я привыкла к работе в читалке. Как будто всю жизнь здесь работала». Выйдя из-за стеллажа к своему рабочему месту, она в недоумении остановилась. В её удобном кресле сидел пожилой господин. По другому она затруднялась его назвать. Тёмный сюртук, на старинный манер, тёмная фетровая шляпа, лежащая на столе, светлые брюки со стрелками, светлый шарф, под брюки и прислонённая к столу, массивная, резная, трость. Гость перелистывал «Драконологию», держа книжку, как что-то давно забытое, или пройденное.

  Катя недоумённо развела руками, и вопросительно посмотрела на гостя. В это время, сзади подошла начальница.

  – Знакомься! Это Любомир. Он интересуется драконами. У него большая подборка о своём тёзке. А это, выпускница нашего универа Катерина. Прошу любить и жаловать.

  Сребра кивнула в сторону Кати. Катя протянула Любомиру руку.

  – Можно и не любить.

  Мужчина с лёту подхватил шутку.

  – Но жаловать обязательно!

  Он встал, и на старинный манер, приложился к Катиной руке в лёгком поцелуе. Катя смутилась. Любомир улыбнулся.

  – Ваше смущение делает вас ещё более красивой.

  Катя смутилась ещё больше и, ища поддержки, посмотрела на начальницу. Но та вела себя как обычно. Сгрузила принесённые из большого зала книги на стеллаж, и позвала Ангелину Мелеховну.

  – Вы здесь поговорите, а я пока, с утренними делами разгребусь.

  И ушла за стеллажи с пожилой женщиной. Катя снова повернулась к Любомиру. Тот стоял возле стола, опёршись на свою трость, и в упор смотрел на неё.

  Кате показалось, что кто-то подбирается к её сердцу. Ощущение было, как когда Сребра заглядывала ей в глаза, когда она только нашла эту книгу. Только ощущение чужого усилилось, и стало не по себе. Она мысленно поставила щит между собой и взглядом Любомира, на всякий случай, подстраховав его огромной замковой стеной. Эффект получился неожиданный. Ментальный щит разлетелся вдребезги. Замковую стену тряхнуло. Катя провалилась в мысли и увидела перед собой тень дракона, поливавшего стену огнём. Она быстро представила, как стена достраивается, превращаясь в гладкий купол над её Я. Одновременно, она представила воина перед куполом, с длинным кнутом и мечом – копией одного из девяти клинков, способных убить дракона. Как она помнила, имя у меча было Сеймур. Воин, сильно походил на Кана.

  Воин развернул кнут, взмах. Кнут обвил шею дракона и натянулся. Дракону стало не до пробивания купола. Воин начал подтягивать шею дракона к себе и взмахнул мечом. Дракон отпрянул и плюнул пламенем на кнут. Тот полыхнул и сгорел. Воин преобразился и вместо доспехов, облачился в несгораемый костюм пожарного. Размахивая мечом, он просто побежал к дракону, стараясь достать того остриём. Дракон ухмыльнулся, и видение разом оборвалось.

  Катя, стояла, по шире расставив ноги. Капли пота скатывались с головы и шеи, впитываясь в платье. Несколько капель пота, стекало по позвоночнику. Любомир, стоял на том же месте, опираясь на свою трость. На лбу выступила испарина.

  – Не ожидал! Что такая молодая особа, как вы, сможет противостоять ментальному взлому. Да ещё в самом начале преображения. Весьма любопытно?!

  Катя покачнулась. Любомир быстро подошёл и под локоть провёл её к креслу. Она плюхнулась в него и посмотрела на гостя. Из горла вырвался какой то хрип.

  – Вы тоже маг?!

  Любомир, смутившись и снова опёршись на свою трость, пожал плечами.

  – Ну, да! Простите меня за нападение. Просто я не ожидал такого отпора от начинающего адепта. Обычно опыт побеждает неопытность. Я просто хотел взглянуть, что вы из себя представляете ментально. Но если вы не желаете, то больше не полезу. Ещё раз прошу прощения.

  Кате стало лучше. Она встряхнула головой. И посмотрела в упор, исподлобья на гостя, опирающегося на свою трость. Горло отпустило, и она взглянула на Любомира уже более дружелюбно.

  – Извинения приняты. Вы хотели поговорить.

  Любомир, по прежнему виновато, взглянул на Катю.

  – Я вижу вам уже лучше. Пойдёмте прогуляемся по парку. Свежий воздух быстрее восстановит ваши силы.

  И громко крикнул.

  – Сестрёнка! Мы пойдём прогуляемся по парку.

  Катю резануло по ушам «Сестрёнка». «Он, что, тоже Зеленодольский?» Сребра выглянула из-за стеллажей.

  – Идите. Она тебе надолго нужна?

  Любомир пожал плечами.

  – Думаю нет.

  Сребра заметила немного бешенный взгляд Кати и вышла к столу.

  – С тобой всё впорядке?

  Катя поднялась из кресла. Любомир виновато опустил глаза. И кашлянул.

  – Это мы немножко повоевали. Прости сестрёнка! Я просто не ожидал такого бешенного сопротивления. И попытался просканировать её ментально.

  Сребра укоризненно посмотрела на брата.

  – Но, не доводить же девочку до такого состояния!

  Катя почувствовала, что ей становится легче. Буд-то со стороны в неё влили ведро энергии. Сребра улыбнулась.

  – Ну, вот совсем другое дело. Дашь ей подпитаться. А ты возьми пару шоколадок в моём столе. Идите!

  Любомир улыбнулся ещё шире.

  – На улице обязательно всё сделаю. Она и меня заставила попотеть. Потрепала будь здоров! Так, что и мне нужен свежий воздух.

  Сребра закивала головой, как ничему не верящая мамаша, когда её отпрыски рассказывают ей, где порвали штаны и разбили коленки. Махнула рукой.

  – Всё! Выметайтесь отсюда. И вернуть мне девочку в полном порядке. Что бы, не пришлось медиков вызывать. Одних ни на миг оставить нельзя.

  Любомир подхватил Катю под локоть, и, повернув голову к сестре, шутливо произнёс.

  – Ну, в порядке, или не в порядке, но до медиков, ручаюсь, не дойдёт!

  Он взял свою шляпу и, подталкивая Катерину под руку, направился к выходу.

  Катя взяла в столе Сребры одну шоколадку, и они вышли в парк.

  Любомир глубоко вздохнул несколько раз. Они шли по аллее, вглубь парка, в ту часть, куда студенты забредают редко. Только иногда гуляют парочки, в том числе приходят из города и пожилые. Катя развернула шоколадку, и отломала внушительный кусок. Любомир усмехнулся.

  – Так любите шоколад?

  Катя, не останавливаясь, посмотрела на мага.

  – Не так, что бы очень. Сребра подсадила, когда начал открываться дар. Да и он действительно даёт сильную подпитку организму. Обычной пищи не хватает.

  Любомир снова усмехнулся.

  – Действительно, хорошее изобретение кондитеров. Раньше при открытии дара приходилось настаивать и пить травы. При этом, многие люди, просто лежали пластом, не в силах пошевелиться.

  Катю заинтересовало это знание мага.

  – А вы откуда это знаете? Или вы прожили уже пять сотен меэриссо?