Текст книги "Драконология (СИ)"

Автор книги: Лев Каневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

  Один из набросков изображал подворье Семиреченских, над которым парит Черный дракон, и мальчишку придерживающего нож на поясе, подаренный братом. Со страхом и пониманием неотвратимости смотрящего на поток голубого холодного пламени. И второй набросок, с изображением девушки, бредущей по улицам города к главным воротам города. Оставляющей за спиной статуи соседей.

  Катя вспомнила, что она рассказывала Касе о стражнице Города чёрных статуй. Ведь тот, кем была Кася в той жизни, ничего не знал, что произошло с его сестрой. Теперь выясняется, что он очень сильно любил свою сестрёнку.

  Милослав посмотрел Катерине в глаза, и, кивая головой, задумчиво произнёс.

  – А ведь она пыталась показать нам свои рисунки. А мы, занятые идиоты, не удосужились даже взглянуть на них. Сколько времени потрачено впустую. А ведь всё было рядом! Только руку протянуть!

  Катя хмыкнула в кулачёк.

  – Ну, кому некогда протянуть руку, тот протягивает ноги.

  Девочка засмеялась. В комнату вошла Селина и её старшая дочь.

  – Что это за консилиумы за спиной начальства?

  Милослав упёр руки в бока и с чувсвом произнёс.

  – Селина Анатольевна! Мы с вами просмотрели самое ценное в восстановлении города.

  Женщина в упор посмотрела на подчинённого.

  – Это что же мы просмотрели? Давай разбираться, без чего город не восстановить?

  Милослав подошёл к Касе и притянул её голову к себе.

  – Главного консультанта по нашему проэкту. Вот эту мелкую, надоедливую, но очень талантливую особу.

  Селина с недоверием посмотрела на Милослава, как на рехнувшегося.

  – Чего вы там на обеде ели?

  Милослав шутливо, искоса посмотрел на начальницу и затряс головой.

  – А мы ещё не обедали Селина Анатольевна!

  Администратор улыбнулась и покрутила в воздухе рукой.

  – То-то у вас мысли, какие-то нездоровые.

  Девочка вывернулась из руки Милослава и спряталась за Катерину. Милослав, усадил женщину на кровать и стал показывать ей разрисованные альбомы её дочери. Объясняя при этом, почему её младшая дочь должна стать главным консультантом проэкта.

  Селина слушала сначала с недоверием, потом с интересом, а потом и с пониманием. А увидев картины и наброски, просто сказала.

  – Дааа! За этой работой, чуть было дочку не просмотрела.

  Кася выглянула из за Катерины. Мать взглянула на смущённо улыбающееся личико дочки.

  – Ну, что Кассандра Андреевна? Придётся тебе работать в городе по-полной. Справишься?

  Кася юркнула за занавеску, и вытащила оттуда кипу разрисованных альбомов.

  – Вы сначала вот с этим разберитесь. Там у меня ещё столько же. А к этому времени я ещё нарисую.

  Милослав схватился за голову.

  – У этой мелочи, работоспособность такая, что нам до неё, как до Торталии раком.

  Селина с укором посмотрела на подчинённого. Тот отгородился обеими руками и испуганно заговорил.

  – Извините Селина Анатольевна! Молчу! Молчу!

  И уже к Касе.

  – Я тебе на выходе из города лавку поставлю. Будешь своими работами торговать. Обещаю, что цениться они будут очень высоко.

  Девочка подпрыгнула.

  – Ураааа! А Катя найдёт несколько легенд про Благодольск. Сделаем из них свитки под старину и будем продавать в моей лавке. А ещё лучше составит книгу из легенд о городе.

  Селина, Марина и Катя улыбнулись. А Милослав почесал в затылке.

  – У неё ещё и хватка будь здоров!

  С этого дня Катя стала желанным гостем в доме на холме, возле Города чёрных статуй. Как выяснилось потом, Катина мама училась с Селиной в Академии на параллельных потоках. И они друг друга прекрасно знают. Так, что и Катина мама стала иногда наведываться сюда.

  Видения Кати, в основном были связаны с каким нибудь текстом, или предметом. Но иногда, это происходило спонтанно, и казалось-бы не касалось ни предметов, ни текстов. Хотя, наверное, определённого места это тоже касается.

  В один из вечеров проведнных у Дикулей, она вышла подышать свежим воздухом и присела на лавку возле дома. Туманное состояние начало подступать неожиданно, но Катерина успела по удобнее пристроить тело на лавке и привычно провалилась в очередное видение.

  Тот же домик, немного меньшего размера, чем теперешний. И на крыше солома более тёмная. В сарае корова и бычок, две козы, конь, черной масти. За домом огородик. Возле сарая большой стог сена. Из домика вышла красивая девушка в белой расшитой узорами сорочке, льняной юбке, и начала выгонять скотину из сарая, гладя и похлопывая своих кормильцев по спинам. Конь и бычок, резво припустили на сочную зелень равнины за холмом. А корова и козы тихо ждали возле плетня. Девушка взяла два чистых деревянных ведёрка и подоила, сначала корову, потом коз. И те тихо и не спеша спустились к бычку и коняке. В сарае, звонко прокукарекал петух. Девушка сыпанула несколько горстей зерна на землю и из сарая, важно, начали выходить куры. Пёстрый петух, вышел последним. Девушка посмотрела на Чёрное озеро. Глаз Яара, только показал из за гор свои ресницы, и озеро было действительно чёрное. Девушка взяла два деревянных ведёрка и коромысло, и не спеша направилась к роднику у подножия холма. Родник был глубоким, и вода в нём всегда была чистой и холодной. Обложен чёрным и белым камнем, и доходил девушке до колен. Вода стояла вровень с краем каменной оградки. Вода не была ровной, как зеркало, а бугрилась и переливалась через край. Журчащий ручеёк с песчаным дном, упирался в близкое озеро. Девушка зачерпнула ведёрками воды, ловко поддела их коромыслом и пристроила коромысло на плечико. Так же не спеша она стала подниматься на холм. Босые ножки привычно мерили нахоженную тропинку.

  Только подходя к плетню, девушка вдруг остановилась и настороженно осмотрелась. Возле входа во двор ничком лежал молодой парень в сером камзоле и сером плаще с драконьим узором. В левой руке он держал серую шляпу с совиным пером, а в правой обнажённый меч с каменным узором по клинку и серой рукоятью. Длинные светлые волосы, рассыпались по земле. Девушка подошла ближе. Из спины парня торчала чёрная длинная стрела, а серый камзол был пропитан кровью.

  Девушка заозиралась ища затаившихся врагов парня. Кто-то же выстрелил в него из лука, чёрной стрелой. Не мог же он прийти сюда с такой раной. Но на много кадов вокруг простиралась только зелёная равнина. Не с неба же он упал?

  Девушка осторожно прикоснулась к оперению стрелы и тут же одёрнула руку. Её буд-то ударило по руке молотком. Заговорённая стрела! Как же он ещё жив? Парень застонал и пошевелился. Но тут же потерял сознание снова. Девукшка поставила вёдра с коромыслом возле плетня и побежала в дом. Почти сразу выскочила обратно, неся в руках несколько полотенец и чистую тряпицу. Всё это положила на лавку и побежала к тропинке, ведущей к роднику. Поискала глазами по зелёному ковру окружающему тропку, сорвала несколько зелёных стеблей, забросила в рот, и жуя, бросилась обратно к парню. Катя вспомнила название травки Разрыв трава – разрывает все наложенные на человека проклятия, или сильно ослабляет их. Девушка осторожно обмотала стрелу полотенцем, и потянула. Та упорно не желала выходить из тела, цепляясь внутри наконечником и скользя древком по ткани в руках девушки. Она бросила полотенце на лавку и бросилась в сарай. Выскочила оттуда с большими металлическими клещами. Стрела воткнулась не глубоко, и просаживать её сквозь тело, было нельзя. Лучше попробовать вытащить обратно, и заговорённую стрелу, оставлять в теле нельзя. Она обмотала ручки клещей полотенцем и снова взялась за стрелу клещами. Наконечник стрелы с чавканьем вышел из раны, кровь линула с новой силой. Девушка быстро взяла чистую тряпицу и завернула в неё то, что до сих пор жевала. Сделала тампон и приложила к ране. Придерживая тампон, осторожно перевернула и усадила парня к плетню. Взяла длинное полотенце и перевязала раненого. Снова бросилась в дом. Выбежала с большим куском прочной льняной ткани, расстелила его возле раненого и уложила его на ткань. Волоком затащила парня в дом и уложила на кровать. Снова развязала полотенце, и стала осторожно раздевать парня, не забывая придерживать тампон с Разрыв травой. Раздев раненого, она осмотрела рану, сосуды возле раны потемнели и сильно выделялись на бледной коже, но трава уже начала действовать и чернота начала бледнеть. Девушка сбегала за вёдрами с водой и поставила в печь чугунок налив в него воды, а сама принесла ещё несколько стеблей Разрыв травы. Заварила траву в кипящей воде и немного настояла. Потом промыла рану и вокруг неё получившимся отваром. Она заметила, что края раны начали уже сходиться. Быстрая же у него регенерация. Но парень в сознание пока не приходил. Она снова перевязала парня и уложила его под одеяло. После чего стала заниматься повседневными делами. Приготовила завтрак, зарубив курицу и начистив картошки. Поставила вариться куриный бульон. Всё было проделано быстро и буднично, как у Селины.

  До вечера ничего больше не происходило. Девушка подоила корову и коз и загнала скотину на ночь в сарай. Взяла вёдра с молоком и пошла в дом. Но до дома она не дошла. Под холмом послышался конский топот, и девушка, поставив вёдра на лавку, подошла к плетню. Пять всадников в чёрном, на разномастных конях, поднимались к её домику. От них веяло опасностью.

  Девушка осмотрелась по сторонам. В траве она увидела меч парня, вывалившийся из его руки, когда она его перевязывала. Она подняла его и поставила за плетень, рукоятью вверх. Глаз Яара уже на половину ушёл за чёрные скалы. Всадники подъехали к плетню и спешились. Один вышел вперёд и грубо заговорил.

  – Отдай нам дракона, и мы уйдём.

  Девушка в удивлении приподняла бровь.

  – Здесь нет никаких драконов. Только иногда пролетает чёрный дракон. И превращает в камень плохих людей.

  Всадники дружно зашарили глазами по небу. А старший, поднял отброшенную девушкой в траву заговорённую стрелу.

  – Стрелка то наша! Отдай дракона, и мы уйдём! А не отдашь похорошему, долго гостить будем. И пока гостить будем, будешь жалеть, что не отдала наше похорошему!

  Все загоготали. Рука девушки потянулась за плетень и взялась за рукоять меча. Медленно достав оружие, она выставила его перед собой. Старший цокнул языком.

  – От, и клиночек приметный у тебя! А говоришь, драконов нету. Его это меч. Ну, тогда пеняй на себя. Напросилась!

  Девушка неуклюже взмахнула мечом. Но старший, с кем она говорила, ловко перехватил руку с клинком и развернул девушку к себе спиной. Полоска стали начала вываливаться из руки девушки. Но она перехватила падающее оружие левой, свободной рукой. Меч лёг в руку обратным хватом, и девушка ткнула им за спину наугад. Клинок вошёл во чтото мягкое, и заскрежетал по чему-то твердому. Старший охнул и его хватка ослабла. Девушка развернулась, перехватила меч и нанесла удар сверху в голову старшего. Клинок легко срубил часть черепа. Оставшийся глаз изумлённо посмотрел на девушку и чёрный завалился на спину. На девушку пошли сразу двое, доставая из ножен широкие палаши. Но дойти они не смогли. На вершину холма бегом поднялся широкоплечий воин, тоже в чёрном кафтане, размахивая широким, чёрным мечом, как тростинкой и всадники от неожиданности повернулись к нему. Девушка не долго думая переступила через тело, лежащее у её ног и ткнула мечом ближайшего к ней. Тот молча повернулся к ней и так же молча, упал в траву. Другой замахнулся палашом и попытался ударить девушку. Но она подняла клинок и заслонилась, отступив назад, не выдержав силы удара. Второй раз он ударить не успел. Чёрный мечник быстро разделался с повернувшимися к нему двумя всадниками и когда нападающий на девушку снова занёс палаш для удара, девушка увидела, как из груди у того выросло остриё чёрного меча. Нападающий, ошалело посмотрел на торчащее из груди остриё и, не проронив ни слова, повалился к ногам девушки, выронив из руки оружие. Девушка попрежнему держала меч наизготовку, направив остриё на чёрного мечника. Тот посмотрел на неё и улыбнулся. Встряхнул меч особым движением, стряхивая с него кровь, и вложил его в ножны. Девушка попрежнему держала меч направленным на мечника. Он же не торпясь присел к поверженным всадникам и густым басом проговорил.

  – Так я и думал! Это пираты. У нас с ними старые счёты.

  При этих словах, он поднял колчан с чёрными стрелами.

  – Это лучше выбросить подальше. Лучше захоронить вместе с ними. Или сжечь.

  Он ткнул рукой в трупы.

  – Брат мой у тебя?

  Девушка приопустила меч, но держала его остриём к чёрному мечнику.

  – Ты тоже дракон?

  Брови мечника поползли вверх в удивлении.

  – А ты откуда знаешь?

  Девушка, не опуская меча и показывая им на трупы.

  – Они сказали, что раненный – дракон. А раз ты его брат, то наверно тоже дракон? Да и регенерация у него явно нечеловеческая.

  Мечник кивнул.

  – Ну, раз тебе это известно, то и скрываться незачем. Да, мы с ним драконы!

  Меч в руках девушки потянуло к земле. Она облокотилась о плетень, и придерживая меч одной рукой плюхнулась на лавку возле плетня. Клинок вывалился из руки, и по щекам покатились крупные слёзы. Дракон присел рядом на лавку.

  – Как тебя звать?

  Девушка повернула к нему заплаканное лицо. Вытерла его рукавами рубахи.

  – Вам наверно всё равно!? Вон сколько людей загубили. Хоть бы у кого имя спросили.

  Она махнула рукой на город. Мечник виновато уткнулся взглядом в землю.

  – Я меэрис по вашему городу ходил. Прежде чем приступил к каменному дыханию. Нет в тех людях ничего живого. Одна прибыль да власть и гордыня. Другие не превратились бы в камень. Добрая треть горожан ушла к Прозрачному озеру, и строят там новый город. А тебя не берёт моё пламя, значит, достойна большего. Я как увидел, что пламя обтекает тебя, все четыре меэрис тебя от напастей боронил в городе.

  Девушка изумлённо посмотрела на дракона.

  – Так это ты меня оберегал от тех идиотов, что считали меня ведьмой? И хотели на площади сжечь.

  Дракон сдавленно кивнул. Девушка ещё раз прошлась рукавами по ещё мокрым щекам.

  – Драка тогда была, будь здоров!

  Дракон улыбнулся.

  – Прости меня за родичей своих. Но если бы я не начал в камень их обращать, то началась бы война, и всей бы долине непоздоровилось. Так, что пусть они лучше в камне стоят, чем губят невинных людей по всей долине.

  Девушка шмыгнула носом и заплакала снова. Но сквозь всхлипы всё же пробормотала.

  – Леокордия меня зовут.

  В домике что-то гулко упало. Слёзы девушки мгновенно высохли. Леокордия и дракон переглянулись, и не сговариваясь рванули к дому. В прихожей лежал парень, вставший с кровати и дошедший досюда. Но снова потерял сознание. Они вдвоём подняли безвольное тело и уложили в кровать. Дракон посмотрел в глаза девушке.

  – Меня вы Стархом прозвали, так и зови меня.

  Леокордия кивнула в сторну раненого.

  – А его как зовут?

  Старх опёрся о постель больного.

  – Серогор это. Как его в ущелье угораздило на засаду пиратов нарваться? Видимо следили за ним!? Получил заговорённую стрелу в спину. И даже после этого с десяток пиратов положил. После чего обратился драконом и сюда прилетел. Не успел я к нему туда! Уже, по следам преследовавших его, сюда добрался.

  Леокордия хихикнула.

  – Значит, я права была, именно с неба свалился. Я всё думала, что его рядом с домом подстрелили.

  Она принесла в дом парное молоко и налила дракону в кружку. Тот выпил, и молча вышел из домика. Девушка стояла в дверях и наблюдала, как массивная фигура человека, в бледных лучах вышедшей Тамарис, окуталась туманом и начала расти, превращаясь в чёрного дракона. Дракон подхватил тела пиратов, вместе с колчаном заговорённых стрел, и понёс их к горам. Кони пиратов шарахнулись в сторону при взлёте дракона. А потом сбились в кучу и только нервно фыркали.

  Леокордия вышла со двора. Собрала поводья коней в руки и повела их к стогу с сеном. Кони уткнулись в ароматное сено, а девушка быстро их расседлала, скидывая конскую сбрую и оставшееся оружие пиратов к стене домика. Потом зашла в дом и стала готовить ужин.

  Вошёл Старх с мечом брата в руке, который они забыли возле лавки и спокойно сел чистить оружие брата.

  Туман снова застлал взгляд Кате и плавно вернул её на лавку возле дома Дикулей.

  .................................................

  27.СНЫ.

  –

  Катя, как всегда заработалась в Читалке. Для неё это стало отдушиной. Она начала получать собственные деньги. «Нужно как-то и о маме позаботиться. Пусть отдыхает больше. Она же смогла долгое время заботиться и о себе и обо мне, значит и я смогу».

  Книжку, сегодня она так и не взяла в руки. Как-то не тянуло. Да и Сребра принесла из загашника новые, а точнее старые, рукописи. И это было значительно интереснее.

  Она только на несколько сек облокотилась на спинку кресла, и протёрла руками уставшие глаза. Положила руки на подлокотники, и тут же провалилась в глубокий сон.

  Тимирью, стоит на огромной скале. Катя смотрит на этот мир, его глазами, и слышит его мысли. Перед ним расстилается огромная долина, с лесами, полями, реками и озёрами. Со стороны заката, видны пять больших крылатых фигур в небе. «Ну вот, подданные пожаловали. Как же от них избавиться? Неужели у них нет других дел? Хоть бы у них проснулась тяга к оживлению. Только эти пятеро самовызвались быть его охраной, и теперь преследуют его попятам, думая, что охраняют его. Сейчас начнётся! Поклоны, клятвы, этикет – как это достало. Почему нельзя просто подойти и доложить, что где-то что-то случилось. Выслушать что нужно сделать, и пойти отдыхать».

  Пятеро драконов опустились на большую скалу, выступающую над долиной, за спиной своего повелителя. Шум крыльев и Тимирью обдаёт ветром. Он оборачивается. Драконы уже превратившиеся в людей, стоят на колене, склонив головы в уважительном поклоне. «Ну что же, хоть к упрощённому варианту я их приучил. Всё быстрее будут докладывать, и дело пойдёт быстрее. Уже прогресс».

  – Поднимитесь пожалуйста. И доложите.

  Драконы встали. Один вышел вперёд. «Соом – звеньевой охраны. Наверно, самый смелый из рода водяных драконов. Смелый до безрассудства»– подумал Тимирью.

  – Господин! Вы постоянно пытаетесь ускользнуть от нас. Мы не можем выполнять свои обязанности.

  Тимирью вздохнул. И опять повернулся к долине, к этому прекрасному виду. «Хорошо, что Саатом уже улетела, и они успели поговорить. Как же она прекрасна в гневе, так же как и в полёте. Она единственная, кого я могу видеть из дракониц. Наверно это любовь? Мне хочется видеть её вновь и вновь». Но сказал он другое.

  – Простите меня Соом. Но у меня могут быть и личные дела, о которых вам знать ненужно. Это выходит за рамки ваших обязанностей. Я постоянно говорю вам, что мне не угрожает опасность. Вас убить трудно, а меня тем более. Что для вас является большим ранением, для меня всего лишь царапина. Мне не угрожает опасность, по крайней мере, постоянно.

  Соом развёл руками.

  – Но Черный маг!? Повелитель!

  Тимирью усмехнулся.

  – Поверьте Соом. Когда чёрный маг находится со мной на одной планете, планете тяжело носить нас двоих, и я это чувствую. Даже тогда, когда он только приближается к планете. Летите по своим делам, у вас их тоже достаточно. Я позову вас, если маг появится на планете. Да, скорее всего вы и сами почувствуете это. Тогда и будете меня охранять. А сейчас летите и займитесь, тем, что вам дорого. Дайте и мне насладиться одиночеством, без обязанностей и этикета, который я ненавижу, и который постоянно ставит меня в неловкое положение.

  Драконы переглянулись. А Тимирью сел на выступ скалы, сбросил чёрный плащ, усыпанный мелкой алмазной пылью и снял с пояса алмазный меч с прозрачным, прямым клинком и в прозрачных ножнах. «Как же прекрасны закаты на Тароне. Особенно когда знаешь, что твоя любимая здесь, и скоро ты опять увидишь её». Его обдало ветром, от крыльев взлетающих драконов. Они спикировали вниз к самым деревьям. И к пейзажу добавились пять летящих над долиной ящеров. «Идиллия!!!».

  Катю безапелляционно тряхнули за плечо. Она затрясла головой, не понимая, где находится. Над ней склонилась грозная начальница.

  – Как это понимать? Её понимаешь, разыскивают по всей планете, а она наслаждается сном в одном из самых удобных кресел. Да ещё и на работе!

  – Извините! Я уже ухожу. Просто немного задер...

  Тут она увидела, что в окно бьют лучи восходящего Глаза Яара. И в недоумении посмотрела на Сребру.

  – Кто меня ищет?

  Сребра осмотрела перебранные свитки и смягчила тон.

  – Твоя мама оборвала телефон, звоня мне. Ты же трубку не поднимала?! Вот она и забеспокоилась.

  Катя схватила со стола мобильник. На нём красным, были выделены двадцать семь звонков. И двадцать четыре из них от мамы.

  – Яар с вами. Я не могла проспать здесь всю ночь. Я только -только заснула.

  Она сладко потянулась. И набрала телефон мамы.

  – Мам, прости пожалуйста. На работе задержалась и забыла позвонить.

  Выслушала нелестный ответ.

  – Ну да! Заработанный работоголик. Дура, битком набитая соломой. Да, и опилками, из которых состоят старые свитки. Прости мама. Тут так интересно! Я постараюсь так больше не делать.

  Сребра внимательно слушала их разговор и когда Катя сбросила звонок. Сказала.

  – Собрала вещички и марш домой. Работоголик, битком набитый соломой и опилками.

  Катя посмотрела на Сребру и заговорила, переводя взгляд на стол.

  – А как же ра...

  На столе осталась маленькая кучка пергаментов. Остальное аккуратно было разложено на другой половине стола с подписанными бирками.

  – Домой, так домой.

  Покорно сообщила она Сребре и стала собирать вещи.

  Дни снова потянулись за днями. Немного нудно, но зато спокойно. Если, конечно, не переживать за Канна с Лизон. А так всё спокойно.

  Катя пришла домой раньше обычного. Мама ещё собиралась на работу, опять в ночную смену. Дочка подошла, и чмокнула мать в щёку.

  – Мама! Может хватит уже так перерабатывать?! Я уже выросла и смогу позаботиться о себе сама.

  Мать посмотрела на дочку, не донеся до сумки ссобойку.

  – Катенька. Я бы с удовольствием работала меньше, но женщины рожают детей уже много мериссото. А те не хотят рождаться только в дневное время. Специалисты моего уровня, большая редкость. Поэтому, я буду помогать людям, пока не обучу смену для себя.

  Катя хмыкнула.

  – Твоих учеников, по всему Панерису разбросано столько, что их солить можно и в кадки закатывать. Про запас! Даже если ты сейчас уйдёшь с работы совсем, замена тебе найдётся.

  Мать улыбнулась.

  – До тех пор, пока я нужна, я буду помогать людям. И готовить новых врачей акушеров. Чем больше высококвалифицированных врачей на планете, тем лучше.

  Она положила ссобойку в сумку и, поцеловав дочку, вышла из квартиры.

  Катя прошлась по кастрюлям, положила себе на тарелку жареной картошки с отбивной, налила молока, и села ужинать.

  Сегодня она никак не могла уснуть. Долго ворочалась и несколько раз вставала. Пыталась читать. Сон не шёл!

  В конце концов, она провалилась в забытье. И увидела очередной сон.

  Она попала на красивую планету, всю покрытую густым лесом. По всей планете разбросаны небольшие городки, рядом с которыми, ровными квадратами и прямоугольниками разбросаны поля.

  Планета Саатон, созданная двумя драконами, Саатом и Тимирью. Всё на этой планете хорошо, только в воздухе разлита древняя печаль. Печаль драконицы оставшейся без любимого.

  Тимирью пропал на дальнем кордоне драконьей вселенной, создав ещё одну живую планету. Его три охранника прилетели сюда и говорили, что они перестали чувствовать своего господина. Это произошло пятьсот семьдесят три меэрис назад. Но сердце любящей Саатом подсказало это на много раньше, немыслимой тоской.

  Тимирью выполнил своё предназначение и развоплотился, послав любимой прощальную весточку, иголкой кольнувшей сердце и застряв в нём, на все эти годы, чёрной тоской.

  Катя стоит на огромном уступе в горах. На нём три малых плошадки. Одна с маленьким огненным кристаллом в центре. Вторая с отполированной до полной прозрачности пластиной горного хрусталя, под которым полыхает огонь самой планеты, в виде лавы. А третий круг полностью зарос горным мхом и горным камрисом – мелкими белыми цветками на длинных стебельках и с длинными листиками, а в центре площадки, из под растительности, проглядывают как обычные камешки, необработанные алмазы.

  Над горизонтом появились два дракона. Они быстро приближались. Опустившись на уступ, драконы превратились в двух женщин – пожилую и молодую. Пожилая – красивая, черноволосая, грива волос волнами растекается по плечам, прижатая сверху гладкой шапочкой, усыпанной каменной чешуёй, отполированной до зеркального блеска. Гибкая фигура, затянута в чёрный, плотный костюм, с рукавами заканчивающимися заострёнными манжетами заходящими на кисти рук, с маленькими петельками на средних пальцах драконицы. Плащ, свободно стекающий с плеч, тоже усыпан мелкой, отполированной, чёрной каменной чешуёй, из-под которого выглядывают рукояти двух широких и коротких чёрных ножей. Черные сапожки на высоком каблуке. Молодая – смуглая, с округлым лицом, черты которого придаюд ему особую красоту. Копна золотистых волос, разбросана в том особом беспорядке, который создаётся кропотливо и долго (по крайней мере у людей), и называется причёской. Узкие губы и большие глаза, прямой нос с тонкими чертами. Тонкая фигура затянутая в плотно облегающий костюм, состоящий из красновато-жёлтых металлических чешуй и такие же сапожки на высоком каблуке. На боку, на воинском поясе, висит широкий, короткий меч из желтовато-красного металла проглядыващего через решетчатые ножны. Плаща на ней нет.

  Пожилая тихо опустилась на колени, возле заросшего круга. Протянула руку к центру и вытащила из растительности, маленький, алмазный кинжал. Молодая подбежала к ней, и тоже плюхнулась на колени.

  – Мама! Ты совсем измучилась. Может, когда ты отдохнёшь, и наберёшься сил, твоя тоска станет меньше? Я ведь тоже люблю тебя! Как же мне без тебя тут оставаться?!

  Пожилая драконица, повернулась к дочери.

  – Я не смогу отдохнуть, милая. Меня мучает моя тоска по любимому. Драконы влюбляются один раз, и на всю жизнь. Хорошо, когда влюблённость не перерастает в любовь. У влюблённости крылья бабочки, без разницы любят тебя или нет. А у любви всё по другому. Если чувства взаимны, ты порхаешь как мотылёк, тебе всё даётся легко и непринуждённо. Даже, если вы поругались, то уже через несколько меров помирились и забыли о ссоре. А если чувство не взаимно, или любимого уже нет рядом, крылья каменеют и тянут вниз, всё валится из рук, всё раздражает, ничего не получается.

  Слеза скатилась по щеке женщины.

  – Твоя любовь ко мне, позволит тебе прожить долгую и счастливую жизнь. Даже когда меня не будет рядом. К родителям, любовь другая, она тоже сильна и остаётся в сердце на всю жизнь, но сворачивается там мягким и пушистым котом, спокойно засыпая. То же, что гложет меня, ворочается в сердце комком иголок, оставляя при каждом воспоминании глубокие шрамы, без Тимирью, мне тяжело. Поэтому, я оставляю эту планету на тебя. Это наш с отцом подарок тебе. Ты уже ответственна за живой мир, и никуда лететь не нужно. Смотри за нашей планетой и живущими на ней. Память крови подскажет тебе правилность твоих действий. А мне пора. Я больше не в силах жить без твоего отца. Прости меня Таатон!

  Сердце Кати сжалось в комок, её душили слёзы. На её глазах уходил из жизни дракон. Уходил по собственному желанию. За своим любимым, не в силах сдерживать больше тоску.

  Саатом, приложила к груди, маленький кинжал, который держала в руке. Её окутал плотный туман, который стал быстро растворяться в воздухе, как облако в голубом небе. Через сен, на площадке осталась только Таатон. Она глубоко вздохнула. С этим вздохом, воздух очистился от тоски и тяжести. Планета наполнялась силой молодой драконицы.

  Таатон осмотрелась по сторонам. Там где стояла её мать, она увидела на камне маленький, алмазный кинжал. Подняв его, она долго стояла на краю площадки, смотря в даль, на уже свой мир, очищавшийся сейчас от тоски и боли. Пока огненный шар Тат, не коснулся горизонта. Она подняла кинжал к небу, его рукоятку обвил лёгкий туман, уплотнившийся в прочную цепочку из чистого железа.

  Драконица повесила получившееся украшение на шею. А сворачивающийся в сердце кот, легонько царапнул по нему коготками, и из глаз Таатон покатились крупные слёзы.

  Катя оторвала голову от подушки, та была мокрой от слёз, и они всё катились и катились по щекам. Она, почему-то чувствовала глубокую вину за то , что произошло в её сне. «Какого хрена, я реву, как буд-то виновата в развоплощении Саатом». Она вытерла слёзы, но сердце не желало успокаиваться. Щемило немилосердно.

  На работе, ждал очередной допрос Сребры. «Странно, но я очень редко называю свою начальницу по полному, то есть по имени отчеству? Мы, как старые подруги?! И даже, когда мне нужно называть её официально, это как-то коробит». Катя думала об этом, рассказывая Сребре свой сон. Это позволяло не переживать сон заново. Сребра же выпытывала каждую мелочь, заставляя обращать внимание на вещи, на взгляд Кати совершенно не важные.

  Когда допрос был завершён, и весь сон был записан до мелочей, Катя облокатилась на спинку кресла и закрыла глаза.

  Чернота, вдруг, вспыхнула ярким светом. Тат был высоко в небе. Планета Таатон, по прежнему была прекрасна. В даль простирались бесконечные леса. На ней, конечно были и города и деревни, но очень далеко от горного хребта Саратог. Большой горный выступ с тремя площадками, две из которых сильно заросли горным мхом и камрисом. На краю площадки стояла Таатон. Плащ из жёлто-красных металлических, отполированных пластин и шапочка из таких же пластин, полностью скрывающая волосы. Катя видит драконицу со спины, но знает, что это именно она. Таатон резко разворачивается. Но для Кати, это молниеносное движение растягивается, как буд-то она смотрит фильм в замедленном просмотре. Катя во всех подробностях, рассматривает повзрослевшее, наполненное мудростью меэриссото лицо дочери Бога драконов. И когда с протянутой руки Таатон, в её сторону, срывается язык пламени, она видит его, уже, увлекаемая мистическим туманом. Последнее, что увидела Катя сквозь дымку – блеск маленького алмазного кинжала на груди драконицы.

  Сребра стоит над ней и в упор смотрит в глаза.

  – Ну и где мы путешествуем?

  Катя трёт лицо руками. Потом поднимает глаза, отвечая на взгляд.

  – В настоящем, товарищ начальница! В настоящем!

  Сребра опёрлась одной рукой на её стол, а другой в своё бедро.

  – Всё из тебя клещами вытаскивать приходится. Рассказывай!