Текст книги "Драконология (СИ)"

Автор книги: Лев Каневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

  Улыбка Любомира стала немного задумчивой, как буд-то так и было. Но, сказал он другое.

  – Для этого не обязательно жить так долго. Достаточно собрать нужные рукописи. И конечно уметь читать. А скажите, почему вы так рьяно начали сопротивляться мне в читалке? Вроде бы я излучал полный позитив, вы мне очень понравились?!

  Катя задумалась. А потом решила, что проще будет открыться.

  – Почему-то я почувствовала какую то чужеродность. И она меня сильно напрягла.

  Она почувствовала, что в неё вливаются силы. Они подходили к небольшой поляне, посреди густого леса. Катя даже не предполагала, что в парке имеется подобное место. Посреди поляны стоял старый округлый камень с небольшой, ровной площадкой сверху. Как раз примоститься одному человеку. Источником сил был этот валун.

  Катя с Любомиром, вышли на центр поляны. Любомир прикоснулся к камню, и задумчиво осмотрелся.

  – Старый Мехлис! Древнее место силы для магов. Говорят, что здесь бывают и драконы.

  При этих словах он хитро прищурился. Катя как заворожённая смотрела на валун. Ей казалось, что валун светится изнутри золотистым светом. Она, не останавливаясь, скинула туфельки, вручила остатки шоколадки Любомиру, и как в трансе повелительно протянула ему руку, что бы помог взобраться на площадку. Тот помог. Катя, не смотря на короткое платьице, села на площадке в позу лотоса и закрыла глаза. В области сердца появилась мягкая, и тёплая пульсация, распространяющаяся на весь организм. Пульсация плавными толчками поднималась к голове. И когда достигла макушки, глаза залил мягкий золотистый свет.

  Катя почувствовала, как отрывается от камня и парит некоторое время над ним. Через несколько сен, она почувствовала, что пора заканчивать подпитку. Тело Кати, левитирующее над камнем, сместилось на поляну, и плавно начало опускаться. Катя разогнула ноги, мягко коснувшись травы, рядом с туфельками.

  Транс прошёл. Катя посмотрела на, заворожено, смотрящего на неё Любомира. Она тряхнула головой, сбрасывая остатки транса. Восхищённый взгляд мужчины, смущал её. Она виновато опустила глаза, поправила выбившийся локон из причёски и одела туфли.

  – Простите за шоу. Но я сама такого не ожидала. Я ... .

  Любомир снисходительно покачал головой, и перебил её.

  – Это действительно было завораживающе и очень красиво. Мне уже не нужно ломать вам ментал. Я видел достаточно. За свою жизнь, я насмотрелся всякого! Но такое, поверьте, вижу впервые. Да ещё на ранней стадии открытия дара! Далеко пойдёте! Если выживите?!

  Катя напряглась.

  – Не пугайте меня так! Я и сама ошарашена своим даром. Не хватает ещё и страха. Как я оставлю свою маму? Она не переживёт моей смерти.

  Любомир снова опёрся на свою массивную трость, и опустил взгляд на сочную зелень поляны.

  – Да! Плохо, когда родители хоронят своих детей. Но это уже зависит от вас. Как ваш организм воспримет свою мутацию.

  Катя озабоченно взглянула на своего спутника.

  – Я, что перестану быть человеком?

  Они шли по тропинке обратно. Любомир улыбнулся.

  – Даже драконы способны рожать от людей, и люди от драконов. Говорят, что маги появились именно так.

  Катя смутилась.

  – Значит в моём роду, были драконы?! Папа был обычным человеком – военным. Звали его Драгомиром.

  Она в задумчивости осмотрела деревья, и с грустью произнесла.

  – Драгомир Всеволодович Смородина! Войны не было уже триста с лишним меэрис. А у него весь китель увешан боевыми наградами. Я до сих пор не знаю, в каких боевых частях он служил, и в каких боях участвовал. Дед, Всеволод Смородина, тоже рано погиб. Я помню только бабушку – Ромею Смородину.

  Катя не заметила, как погрустнел взгляд Любомира. Но это быстро прошло, он совсем естественно взял Катю под руку, и они, молча, пошли дальше к корпусу библиотеки.

  Сребра, как всегда восседала на своём троне, посреди читалки. Любомир и Катя подошли к ней. Любомир в лёгком саркастичном поклоне, пропустил Катю вперёд, и обратился к сестре.

  – Вот твоя подопечная.

  Сказал он с улыбкой.

  – На много лучше, чем была до прогулки. Она, наверно сама тебе расскажет, что произошло возле Старого Мехлиса. А если не захочет, то я потом тебе расскажу. Всё равно не удержусь. Нам, так, или иначе, нужно будет это обсудить!

  Он посмотрел на Катерину, на щеках которой играл здоровый румянец и рассмеялся.

  – Сама скромность! Надеюсь, это смущение долго не уйдёт. Вам оно очень к лицу Катенька. До свидания дамы.

  И кивнув головой, направился к выходу. Сребра проводила взглядом брата.

  – Уже сколько лет человеку, на много старше меня, а всё пацан.

  Катя тоже проводила взглядом Любомира.

  – А он действительно ваш брат?

  Сребра поджала губы.

  – Единокровный. То есть родной! Иди уже работай. Если хорошо себя чувствуешь?!

  Катя развернулась и пошла в подсобку. Чувствовала она себя просто потрясающе.

  Как она и обещала, взяла лист пергамента и нарисовала схему острова Серогора, отложив его в сторонку. Потом взяла ещё один пергамент и нарисовала замок Серогора, посреди зеркально спокойной воды, в которой, как в зеркале отражался замок, и далёкий берег в туманной дымке. Она отодвинула рисунок и посмотрела издали, на внушительного размера пергамент, разрисованный простым карандашом. «Я даже так умею?! Чего-то не хватает?». Она подошла к рисунку, и нарисовала на балконе замка Серогора. Отошла и снова полюбовалась на своё произведение. Сложила листы на край стола и спокойно села за работу. А к концу работы, пришла Сребра с жёстким тубусом в руках.

  – Ну что? Будем рисовать Пятизерье?

  Катя не отрываясь от рукописи о Святом Велемире, указала на разрисованные пергаменты на краю стола. Сребра взглянула на рисунок и цокнула языком. При этом открыла тубус, вытащив на свет пергамент с картой. Разложила рисунок и карту рядом на столе.

  Катя отложила работу, и взглянула на разложенные бумаги. Они практически совпадали, только рисунок Кати был более художественный, и смотрелся на много лучше. Сребра посмотрела на свою подопечную.

  – Незнаю, как тебе это удаётся? Но ясновидящего такой силы на Тигее давно не рождалось. Твои способности поистине уникальны. Папа был абсолютно прав, давая тебе работу в универе. Катя поджала губки и пожала плечами. Сребра свернула все три бумаги, забросила их в тубус.

  – Пускай останется для истории.

  Бросила она через плечо, и ушла в подвал.

  10. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 9. ПОСЛЕДСТВИЯ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

  Как обычно Катя уселась под лестницей и открыла «Драконологию». Но что-то мешало сосредоточиться на чтении. Что-то неуловимо отвлекало. Она сходила в подсобный зал, взяла забытую там шоколадку, и вернулась под свою лестницу. Но сесть за чтение ей не пришлось.

  Она услышала голоса студентов, разговаривающих как раз над ней.

  Говорили девушка с парнем.

  – Ты слышал, что приключилось с выпускным курсом на Серебряной косе?

  Парень хмыкнул.

  – Ещё-бы! Такое мимо ушей не пропустишь! Не часто у студентов последних курсов сносит крышу от свободы.

  Девушка прыснула. Хихикнув еще несколько раз, она ответила.

  – Ну, от свободы или не от свободы, этого никто не знает.

  Парень продолжил.

  – Пока все участники происшествия не очухаются в больнице, толком узнать, что происходило не получится. Троих так и не нашли.

  Девушка заинтерисованно.

  – Так, а слухи-то. Что говорят студенты?

  Катя отошла подальше от лестницы, что бы хоть краем глаза увидеть говорящих. Молодой парень в очках и майке с зелёным драконом. Пожал плечами и глядя мимо собеседницы в отдалённое окно читалки заговорил.

  – Говорят, что у самого тупого и здорового, сорвало крышу, и он избил несколько сокурсников, сильно врезал девушке. Все пятеро в больнице в бессознательном состоянии. Гвардейцы их даже допросить толком не могут. А потом схватил девушку и парня подтащил к кабине портала, набрал какой-то номер, втолкнул их туда. Ухмыльнулся оставшимся и шагнул следом за теми двумя.

  Миловидная девушка, тоже в очках, слушала парня, положив свою руку на его руку.

  – Так в кабинах же есть записи о перемещениях. Они что не смогли их прочитать?

  Парень хмыкнул ещё раз.

  – В том-то и дело, что не смогли. Номер не отпечатался в памяти кабины. Говорят, такими номерами пользовались семейства пиратов со времён открытия самих порталов. А некоторые говорят, что пираты и начали первыми пользоваться вереями, и даже открыли этот способ перемещения.

  Девушка сжала запястье парня.

  – Так кого же этот здоровяк забрал!?

  Парень смутившись и неуверенно мотая головой ответил.

  – Помнишь наша группа облюбовала лавочку в парке, и как пятеро старшекурсников погнали нас оттуда. Вот их предводительницу и какого-то отличника группы. Как-бишь её зовут?

  Девушка аж присела.

  – Лизон!!!

  Потом расслабилась и деланно произнесла.

  – Так ей сучке и надо! Доигралась в крутую. Вот её и скрутили.

  Парень мотнул головой.

  – Ладно, этой поделом. Ну а отличника-то за что?

  Девушка пожала плечиками.

  – Просто попался под горячую руку. Неплохо провели пикничок по поводу окончания института. Будет что вспомнить!

  Тут они обратили внимание на нездоровый интерес Кати к их разговору и ретировались на балкон повыше.

  Катя прекрасно поняла о ком идёт речь. Но хоть убей, не могла понять, что же произошло. Она лихорадочно начала набирать номер Канна на мобильнике, но постоянно звучал один ответ:– «Абонент в сети не зарегистрирован, перезвоните позже.» И тут она вспомнила драку в парке. «Ведь именно она колко ответила Лизке про её же распущенность. С того драка и началась. А отличник? Кан? Он, что всё-таки поехал с Лизон и Мехкасом на пикник? Идиот! Где этого дебила сейчас искать!?» Она вспомнила, что Кана она видела, когда тот приходил извиняться в читалку. С тех пор ни звонков, ни попыток увидеться.

  Катя посмотрела на Сребру. И убедилась, что чувство взгляда её не обманывает, та очень серьёзно смотрит на неё. Подойдя к столу Сребры, Катя рассказала об услышанном разговоре, выразив особую озабоченность судьбой Кана.

  Сребра вышла в хранилище, оставив Катерину вместо себя, и долго кому-то звонила. Примерно через мер она вышла в общий зал, и протянула Кате номер мобильного.

  – Свяжись с инспектором Гвардии Семёном Сивцовым. Передай, что Зеленодольские хотят быть в курсе данного дела. А ты их представитель. Вот твоё свидетельство.

  С этими словами она протянула Кате стандартное удостоверение о том, что она работник Университета истории.

  Катя недоумённо посмотрела на Сребру. Та, выдвинув ящик стола и достав ещё четыре шоколадки, добавила.

  – Если начнёт артачиться, обрати его внимание на печати и голограмму. Думаю, этого будет достаточно.

  Катя только тут заметила, что на её удостоверении не одна печать, а две. Университетская и пятицветная с изображением десяти драконов – два в центре и восемь по краям. Помимо этого, повертев на свет своё новое удостоверение, она увидела голограмму серебристого дракона – одиннадцатого. Недоумевая, она спросила.

  – А такие корки выдают всем работникам универа?

  Сребра замялась.

  – Ну скажем так. У трети работников что-то похожее имеется. Но не вздумай афишировать этим. Всё равно, вторую печать и голограмму заметит только тот, кто должен их видеть. Ты уже не обычный человек, а как минимум маг, хоть и начинающий.

  Катя удивлённо подняла брови.

  – Так этот инспектор тоже маг!?

  Сребра кивнула.

  – Не такой сильный как ты, но опыта у него побольше. Я надеюсь, что вы найдёте общий язык. Книгу с собой не бери. Я сама позвоню ему позже и расскажу, что нужно делать с тобой, в крайнем случае.

  Катя снова вздёрнула бровь.

  – А что, может быть и такой!?

  Сребра пристально осмотрела её с головы до пят, и с сомнением проговорила.

  – По идее недолжно. Но кто его знает. Развиваешься ты быстро, и вроде гармонично. Силы в тебе не меряно. Такое я вижу впервые. Понаблюдать за тобой необходимо. А к гвардейцам послать больше некого. Ты такая единственная на данный момент – свободная.

  Катя отошла к своему столу и начала собираться. Она всёже попыталась взять книжку с собой. Но что-то не влезала Драконология в сумку. Она заглянула на дно сумки и увидела четыре плитки шоколада «Когда Сребра умудрилась забросить шоколад в сумку, держала-же в руках при разговоре?» Поправив шоколадки, она снова попыталась втиснуть книгу в сумку. Ей это снова не удалось. Словно книга не хотела находиться в этой сумке. Катя отнесла её на рабочий стол, и набрала номер инспектора.

  На другом конце ответили раздражённо, но с терпением.

  – Алло!

  Катя протянула паузу, и нетерпеливый мужской голос повторил.

  – Алло!!

  На сей раз Катя ответила.

  – Извините пожалуйста. Я Катерина Смородина. Меня к вам направили Зеленодольские. Где мы с вами можем встретиться и спокойно поговорить?

  На другом конце выдержали паузу.

  – Малоренск, это Белоречье, кафе «Синий дракон» на улице Любиля пятого. Через сколько вы приедете? Мне нужно согласовать своё обеденное время с подчинёнными.

  Катя прикинула, что точного адреса кафе она не знает, не знает и где её выбросит кабинка, и сказала.

  – Сен тридцать, не больше.

  – Хорошо через тридцать сен в «Синем драконе».

  Через двадцать пять сен, Катя стояла на улице Любиля пятого, перед вывеской Синий дракон, а под ней более мелко, наклонным шрифтом «Синьгли». «Подумать только, раньше из Саратона в Малоренск, нужно было ехать две с лишним пенталис на лошадях, на байке – три дня, а сейчас кабина перемещения и тридцать сен времени». Возле входа светилась голограмма привлекательной девушки в длинном синем с блёстками сарафане. А с синего пояска свисал слабоизогнутый меч в синих ножнах и с синей бархатной рукоятью, в набалдашнике которой светился крупный сапфир. Голограмма приглашала зайти в уютное кафе и насладиться чашечкой горячего напитка.

  Катя зашла. Стены кафе были оборудованы большими аквариумами, а с одной из стен, прямо сквозь воду аквариумов смотрел в задумчивости на посетителей синий дракон.

  Катя осмотрелась. Под правой лапой дракона за столиком, сидел ещё молодой мужчина в вельветовом костюме. Пиджак немного оттопыривался слева на груди. Он ждал заказ. Катя подошла к столику и без приглашения села напротив мужчины.

  Тот оценивающе смерил Катю взглядом и поинтересовался.

  – Заказывать что-нибудь будете?

  Она взяла меню со стола, и хмыкнула.

  – Во всех кафе и ресторанах давно электронные меню. А здесь старые бумажные.

  Инспектор улыбнулся.

  – Сразу видно новое поколение. Всё им электронное подавай.

  Катя улыбнулась в ответ.

  – Ну, мне приятнее бумага. Ненавижу электронные книги. Что-то теряется в них, нет чувств, записанных автором между строк. Теряется эмпатизм книги. Душа уходит. И заменяется всё только целесообразностью. Без чувств, книга теряет очень много, становится пресной. Я бы даже сказала, кастрированной.

  Гвардеец улыбнулся.

  – Оригинальное видение мира. Покажите удостоверение. Пожалуйста!

  Катя вынула из сумочки новенькую, плохо сгибающуюся корочку удостоверения и протянула инспектору.

  – Недоверяете?

  Инспектор раскрыл удостоверение. Удивлённо хмыкнул.

  – Не то, чтобы не доверяю. Доверяй, но проверяй. Просто хочу знать ваши полномочия.

  Катя облокотилась на столик. Подошёл официант, принёс заказ инспектора и выжидательно повернулся к Кате.

  – Пожалуйста томатный сок.

  Официант ушёл. Катя снова посмотрела на инспектора, протягивающего ей удостоверение.

  – И какие же у меня полномочия!?

  Сивцов снял крышку со своего блюда с заказом, «картофельное пюре с отбивной».

  – Для такой молодой девушки, крайне большие. Я даже немного удивлён.

  Катя посмотрела в пустой зал кафешки, вздохнула, и отвлечённо проговорила.

  – Я и сама последнее время слишком часто удивляюсь.

  Инспектор быстро сьел своё пюре и взялся за чай. Официант принёс томатный сок. Катя сделала глоток, и вопросительно посмотрела на офицера. Тот тоже отпил из чашки и поставив её на стол спросил.

  – Почему Зеленодольских заинтересовал этот эпизод?

  Катя пожала плечами.

  – Ну вопервых, в этом есть моя личная заинтересованность. Все действующие лица этой драмы, ученики нашего учебного заведения. Я училась с этими студентами. Один из них недавно признался мне в любви.

  Инспектор хмыкнул.

  – Надеюсь не тот здоровяк, у которого снесло крышу!?

  Катя улыбнулась.

  – Мехкас может сделать, наверно, только признание в ненависти. Хотя, я его на столько хорошо не знаю. Мы общались крайне редко. Я отличница, он полный разгвоздяй.

  Пришла очередь улыбаться инспектору.

  – Ну конечно я самая, самая, а вы все, там внизу, муравьишки. Одним меньше, одним больше, какая разница!

  Катя, недоумевая, посмотрела инспектору в глаза. Потом, оценила, что сказала и поправилась.

  – А, нет! Просто разный менталитет, интересы разнятся на столько, что людям просто не о чем говорить друг с другом. Для меня образование – сфера моих интересов. Для него досадная необходимость, продвижение по служебной лестнице в фирме его отца. Правда сейчас я вообще не понимаю, куда он хочет двигаться. За то, что он сделал, полагается солидный срок.

  Она почувствовала мысль, и эта мысль была не её. «Причинение тяжких телесных, и похищение людей. Меэрис тринадцать он получит. Даже если адвокат будет очень хороший. И если из пострадавших все выживут».

  Катя промолчала. А инспектор спросил.

  – Вообще-то, лично заинтересованных людей у нас отстраняют от дела. Вы уверены, что сможете отстраниться от своих чувств, и не мешать следствию?

  Катя опустила голову. Потом в упор посмотрела на Инспектора.

  – На мне лежит ответственность за то, что произошло на Серебряной косе.

  И рассказала инспектору про драку в университетском парке. И из-за чего она произошла.

  Инспектор слушал и кивал, что-то записывая в блокнот. Когда Катя закончила рассказ, он помолчал, а Катя услышала мысль «Да! Такие свидетели просто так не появляются. Она ещё и следствие контролировать будет. Зеленодольские редко ошибаются в выборе контролёра. Да и дело обещает быть интересным». Но сказал он не это.

  – Ну что же! Думаю, мешать вы не будете.

  Катя пристально посмотрела в глаза инспектору.

  – Я думаю, что немало помогла этому следствию.

  Сивцов оторвал взгляд от блокнота.

  – Спорить не стану. По крайней мере, мы знаем причину происшедшего. Хотя и предположительно. А это уже сорок процентов всего дела.

  Он посмотрел на наручные сенны.

  – Через полтора мера у меня встреча с отцом подозреваемого. Я хочу, что бы вы присутствовали при этом. В Черногорске уже вечер, а стариков нужно уважать, даже если у их семьи пиратское прошлое.

  В Белоречье, Глаз Яара был уже в зените. А в Черногорске был уже вечер, хоть и ранний.

  Район коттеджей выходил на черно-белые Живые горы. Горы, конечно, были далеко, но вид был потрясающий. Коттедж Канингремов, стоял на самой окраине пригорода, даже как то в стороне – обособлено.

  Их встретил пожилой, седовласый мужчина с резной, костяной тростью в руке. Инспектор с порога начал разговор.

  – Явор Канингрем?

  Мужчина кивнул головой.

  – Мы хотели бы поговорить с вами о вашем сыне, Мехкасе.

  Мужчина замялся, но отошёл от двери и сделал приглашающий жест рукой.

  – Мы можем поговорить в библиотеке. Прошу за мной.

  Они прошли по прихожей, в которой по стенам висело много пиратской атрибутики: флаги, сабли, абордажные крюки, пистолеты, висели двойные и тройные кошки с цепями и канатами. Возле стен стояли манекены в пиратской одежде со старинным оружием. Всё это перемежалось шкафами с книгами. В углу большой прихожей, стоят огромные, старинные сенны, отсчитывающие время, только за счёт взвода их гирьками.

  Они расселись за столиком в большой комнате, со множеством полок с книгами. Катя оглядывая это богатство тихо произнесла.

  – Чего Мехкасу не хватало? Мне бы такую библиотеку, я бы экзамены сдала экстерном, после второго семестра. Инспектор посмотрел на неё и ухмыльнулся.

  – Может быть, как раз ты и достигла своих результатов, потому что у тебя не было такой библиотеки. Если бы ты прочла эти книги, тебе не интересно было бы учиться.

  Катя опустила голову и проговорила.

  – Может быть. Может быть.

  Хозяин вопросительно смотрел на инспектора и Катю. Офицер смутился и наконец, обратился к хозяину.

  – Простите наше отступление. Просто девушке в новинку, что в частной коллекции может быть собрано столько литературы.

  Теперь пришла очередь смущаться хозяину. Катя постаралась прочесть его мысли, но её вытолкнула в реальный мир какая-то вязкая чернота. Тем не менее, она успела прочесть эмоции. Тот был обеспокоен и искренен. По крайней мере, не был настроен агрессивно по отношению к ним. «Уже неплохо». Но чего-то боялся, и боялся сильно.

  – Эти книги собраны несколькими поколениями Канингремов, по всему Панерису. К сожалению многие, добыты пиратским прошлым моей семьи. Но об этом вы наверняка наслышаны.

  Инспектор что-то записал в блокнот. И поднял голову.

  – Мне очень хотелось бы знать, почему ваш сын так поступил? Он мог бы быть пиратом, оставаясь в социуме? Мы могли бы и не заподозрить, что, он занимается чем-то противозаконным?!

  Старик кашлянул и положил руки на трость перед собой. Буд-то опёрся.

  – Мы не можем пиратствовать. Это результат древнего драконьего проклятия, наложенного на весь наш род Каменным драконом.

  При этих словах, в эмоциях старого Явора проскользнула дикая ненависть. Но быстро прошла.

  Катя подалась вперёд.

  – Очень интересно. Вы не могли бы немножко подробнее, о вашем проклятии.

  В глазах Канингрема появилась неприязнь и тоска. Чувствовалось, что ему неприятна эта тема. Катя немножко нажала.

  – Это может быть очень важно!

  Старик сделал над собой усилие, но заговорил.

  – У наших предков, пять сотен меэрис назад, была база в Средиземье. Драконы искали наши базы по всему Панерису. И та база была обнаружена Серогором. Он попытался проникнуть в неё один. Тогда погибло много наших братьев. Предок нашей семьи, Селим Канингрем, остановил его. Славный был боец. Они бились до тех пор, пока братья не взорвали проход к базе. Дракону не удалось пробиться. Тогда Серогор наложил на род Канингремов проклятие, благодаря которому, нас постоянно будут преследовать неудачи, если мы продолжим пиратствовать. С тех пор мои предки не смогли довести до конца ни одного дела, ни одного корабля не было захвачено. Неудачи преследовали нас сто тридцать меэрис, когда братья попросили уйти наш род из братства. Потому мы и занялись легальным бизнесом. Больше мы не занимались пиратством. Контакт с братьями, сулил неудачу не только нам, но и им. В моём сыне скопилась вся гордость рода. Слишком он стал заносчив и амбициозен в последний меэрис. Меня в свои планы он не посвящает. Наверно считает трусом. Но преодолеть проклятие невозможно. Оно развеется только со смертью рода.

  Наступила неловкая пауза. Спрашивать просто стало не о чем. И инспектор с Катей откланялись.

  Они вышли на улицу. Инспектор перелистал свой блокнот. Положил его в карман и оглянулся по сторонам.

  – Чего людям не хватает? Живи и радуйся жизни. Тренируй тело и дух. Занимайся каким нибудь хобби. Не мешай другим жить. Куда тянет людей? Не понимаю!

  Инспектор посмотрел на Катю и улыбнулся.

  – А вы не заметили, как старик рассказывал о семейном проклятии? Можно было подумать, что он сам пережил наложение этого проклятия.

  Катя отвлечённо кивнула.

  – Пожалуй ему больно думать об этом! Вы наверно правы! Это их семейная драма. И, похоже, она переживается из поколения в поколение.

  Инспектор посмотрел на облака. И буд-то ни к кому не обращаясь констатировал.

  – Теперь можно понять Мехкаса. В нём скопилась обида многих поколений. Из поколения в поколение эта психологическая проблема как пружина сворачивалась. И сорвалась на нём.

  Катя, посмотрела на офицера, и молча набрала код Саратона на клавиатуре вереи. Сивцов уже обращаясь конкретно к ней.

  – Если вы мне понадобитесь, я буду звонить вашей начальнице и давать вам поручения через неё.

  Катя кивнула. В проёме кабины появилась знакомая улица возле университета. Сивцов начал набор кода Малоренска. Девушка ещё раз посмотрела на офицера.

  – Досвидания инспектор.

  Тот не отвлекаясь от клавиатуры, кивнул.

  – Досвидания.

  И Катя шагнула в проём.

  11. ЭКЗАМЕНЫ ЖИЗНИ. ЭКЗАМЕН 10.МЕЧТА И ЖИЗНЬ.

  Проработав в хранилище несколько меров, Катя привычно устроилась на своём месте под лестницей. Так же привычно отломила кусочек шоколадки из запасов Сребры, забросив его в рот. Сняла удобные, рабочие тапки и по-домашнему устроилась в удобном кресле. Окинула взглядом полупустой зал и открыла «Драконологию». Закладка сияла неоновыми цветами, с неё на Катю смотрела молодая женщина. Внизу закладки, красным, ярким цветом светилась руна благости, в паре с руной сотворения.

  Долго пустовало старое кресло в этот вечер, долго не выходил Ярис Сказочник в зал. Люди галдели и шумели. О разном шли разговоры за столами. За одним из столов, молодой парень ученик лекаря долго говорил про то, сколько людей спасают врачи. Что только они способны дать людям шанс на развитие и продлить жизнь людям, изобретающим что-то новое. А Ярис стоял за ширмой и слушал.

  Наконец заправил он свою трубку, раскурил её и вышел к своему креслу.

  – Много людей на нашей Тигее. У каждого своя мечта. У кого-то мечта стать хорошим гончаром, у кого-то мельником, кто-то хочет стать охотником, кто-то моряком. Каждый лелеет свою мечту, и каждый добивается своей мечты своими силами. Но бывает так, что своих сил недостаточно, а что-то внутри тебя тянет и тянет из тебя все жилы – НАДО! И сопротивляться этому нету сил, и молодые люди, сходя с ума, мечтают о не сбыточном, о невероятном. Бывает и так, что человек хотел просто жить на земле, радуя своих близких своим малым счастьем, но случается беда или горе, и у человека появляется МЕЧТА, огромная на всю нашу Тигею. Такой случай произошёл с мальчиком из рыбацкой деревушки расположенной на берегу Ти – одного из одиннадцати океанов нашей родной планеты.

  Бают люди, что если очень сильно чего-то хочешь, то тебе в этом может помочь Закатный дракон. И зовут этого дракона Маара. Только повстречать его ой как непросто. Появляется он только тем людям, у кого есть большая мечта, а выполнить её очень трудно. И только тогда, когда этот человек увидит на закате последний луч Глаза Яара цвета индиго.

  Иза столика возле окошка поднялся юноша в простой одежде селянина, и сказал:

  – Я ученик художника. Но о таком цвете, слыхом не слыхивал. Что же это за цвет такой.

  Ярис посмотрел на молодого художника и как бы продолжил свой рассказ:

  – Кто что говорит об этом цвете. Наверное, он ближе к красному цвету, но то, что человечьи глаза его не видят, это точно. Его могут видеть волшебники, но не все. Говорят, что этот цвет видят драконы. Некоторые художники говорили, что видели этот цвет, но их очень мало. Из красок, существующих на Тигее, невозможно воссоздать этот цвет. И очень редко его видят мечтатели на закате. Малый миг, тонкая полоска горизонта окрашивается невероятным цветом и сразу же потухает.

  Успевший сесть на своё место ученик художника, смотря в окно, на садящийся за горы Глаз Яара протянул:

  – К Р А С И В О!!!

  – Красиво!

  Ярис помолчал, и продолжил:– Жил парень с родителями в своём рыбацком селе и горя не знал. Рыбы в прибрежных водах было много, и отец парня часто продавал свой улов в близ лежащем городке. А огородик давал достаточно продуктов, что бы запасти их на зиму.

  Только так продолжалось не долго. В одну овсень в городок пришёл караван с несколькими больными людьми. И начался в городке страшный мор. Люди умирали прямо на улицах. Пришла болезнь и в рыбацкое село. Всё село вымерло за мэссалисб. Остались только парень, да его мамка. Они тоже заболели, но почему-то выжили, отец умер одним из первых.

  Мэссалис болели мать и сын. А потом болезнь ушла, как буд-то ничего и небыло. Только жуткая слабость напоминала о болезни. Оставаться в мёртвой деревне негоже для живых, в город, из которого пришла болезнь, тоже нет пути. Собрали тогда мать и сын по больше припасов и выжившую животину – овцу, двух кур, да петуха, и пошли к морю, где когда-то жил в ските отшельник, часто помогавший людям в окрестностях. Только умер он меэрис четыре назад. Так с тех пор и пустовал скит.

  Никто из окрестных селений не чинил разорения жилищу отшельника, все уважали его и то, что он делал для людей. Даже разбойники не чинили ему разорения. Баяли люди, что заговорен домик, и тот, кто станет разор чинить, помрёт в страшных муках. И стоял маленький домик в полном порядке, будто ждал чего-то. Даже огородик не сильно зарос.

  Пришли мать с сыном к пустующему жилью. Неуютно тут, пусто. В домике ставни закрыты, дверь добротная кольями подпёрта. Сыро и темно. Снег мелкий и колкий. Море тёмное и тёмный лес поодаль.

  Встала женщина напротив двери домика, чуть поодаль и поклонилась жилищу. Мальчик, смотря на мать, тоже поклонился. А женщина сказала, обращаясь к дому:

  – Не из праздного любопытства пришли мы к тебе, а по нужде великой. В деревне нашей все мёртвые, а живым с мёртвыми негоже жить рядом. Впусти жильцов новых. Будем жить, да хозяйство поднимать.

  И как волшебство снизошло на дом. Полыхнул из-за туч луч Глаза Яара, осветив и домик, и море, и лес. Всё стало другим – как будто близким и родным. По вершинам лесных великанов прошелестел ветер. Сами собой упали колья от двери и дверь широко распахнулась. Женщина и мальчик поклонились дому еще раз и вошли внутрь.

  Внутри всё было в идеальном порядке. Полка с книгами, красный угол со статуэткой Яара, письменный стол с бумагами, печь, дрова под ней. На печи трут и кресало. Казалось, что вот сейчас откроется дверь, войдёт отшельник в тёплом плаще и спросит: «Ну, зачем пожаловали?» только нет его давно. И пыль кругом.

  Женщина поставила статуэтку Моон в красный угол к статуэтке Яара.

   За домиком обнаружился маленький уютный хлевок, со стойлом для коровы и загоном для поросят.

  Вот так и стали мать и сын хозяйничать в старом ските отшельника. Чего недоставало в хозяйстве – ходили в деревню в свой прежний дом. И почуяв обитаемое жилище, потянулись к ним животные, хозяева которых уже никогда за ними не присмотрят. Сначала пришла тощая корова, потом лошадь под седлом с притороченным оружием, долго ходила болезная, под седлом уже язвы от пота появились. И две козы. Пришлось из деревни заготовленное на зиму сено везти, заодно и инструмент прихватили, и припасы оставшиеся. Худо– бедно, но обустроились, а даже не худо и совсем не бедно. А благодарная лошадка, за оказанную помощь готова была работать без отдыха, только бы отплатить новым хозяевам добром за добро. Кони – умные животные и умеют быть благодарными. Быстро всё наладилось.