Текст книги "Тени исчезают на рассвете"

Автор книги: Лев Квин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

ЗАХАРОВ ВЫБЫВАЕТ ИЗ ИГРЫ

– Боря! – позвала Надя.

Никто не отозвался.

– Борька!

Снова молчание… Неужели убежал во двор? Вот противный! Ведь предупреждала его – никуда не ходи! Еще опоздаешь из-за него на дежурство. И, как на зло, мама сегодня тоже дежурит в больнице…

Надя вышла во двор. От галдежа мальчишечьей братии воздух звенел, как от доброй сотни заводских гудков. Она поискала глазами брата. Не видно.

– Сережа! – окликнула Надя белобрысого мальчика с круглой, как шар, головой. – Ты Борьку не видел?

– Видел.

– Где же он?

– С ребятами в том дворе играет.

– Сережа, сбегай, позови его. Скажи, что он мне очень нужен.

Сережа, кивнув головой, бросился на соседний двор. Он, как и все мальчишки, очень любил выполнять поручения.

Минут через десять, когда Надя уже стала нервничать, появился Борька. Он предусмотрительно остановился на пороге квартиры.

– Ты меня звала? Что тебе?

– Ты же знаешь, что мне нужно на дежурство.

– А что, мне дома сидеть, да? – заныл Борька, тщетно пытаясь выдавить из глаз хоть слезинку. – Всегда так! Ребята на улице играют, а я дома сиди. Всегда так!

– Ничего не всегда, – сказала Надя, ловко совершив обходной маневр и насильно втаскивая его в комнату. – А если сегодня так получилось, то ты и сам понимать должен. Ведь тебе уже десять лет – совсем большой…

В половине восьмого можешь включить телевизор, если хочешь.

– А что будут показывать? – сразу оживился Борька.

– Кажется, "Чапаева".

Он захлопал в ладоши:

– Красота, красота!..

Воспользовавшись переменой в его настроении, Надя захлопнула дверь и дважды повернула ключ.

А теперь скорее на дежурство! Вон автобус подходит к остановке…

И все-таки она опоздала. Переезд был закрыт. Маневровый паровоз бестолково толкал туда и обратно несколько порожних вагонов. Автобус простоял здесь целых пятнадцать минут.

Когда Надя вошла в двери цеха "Д", уже было десять минут девятого. Старый дежурный, которого ей предстояло сменить, нетерпеливо расхаживал по коридору, заложив руки за спину.

– Наконец-то! – Он облегченно вздохнул. – Я уж думал, что-нибудь случилось. А у меня билеты на концерт. В девять начало.

– Простите, Валентин Львович, братишка задержал… Но вы еще успеете. Давайте скорее книгу дежурств.

– Я уже все записал и расписался даже.

– Сейф закрыт?

– Конечно. Только что проверял печать.

– Ну, бегите!

Валентин Львович пошел к лестнице.

– Да, Надя, – крикнул он из коридора. – Если увидите, что батареи теплые, не пугайтесь. Сегодня здесь проверяют отопительную систему… Еще не закончили.

– Не испугаюсь!

Надя прошла по комнатам, проверила печати на дверях лабораторий и снова вернулась в дежурку, небольшую комнату, где находился вход в святая святых цеха "Д" – сейф с чертежами. Массивная стальная дверь сейфа была опечатана.

Надя села на кушетку, стоявшую в дежурке. Чем заняться? У нее была с собой книга, но читать не хотелось. Успеется еще – впереди целая ночь.

Зазвонил телефон. Это был Колдобин, интересовался, все ли в порядке. Последние дни он мрачный, сердится, нервничает… С чего бы это? Ведь все идет успешно. Еще несколько дней – и будет пущена первая автоматическая линия станков. Станки, работающие на солнечной энергии! А потом и целые заводы. Вместо паровозов пойдут солнцевозы, вместо самолетов – солнцелеты. И автомобили тоже будут питаться от солнца – ведь новые полупроводниковые термоэлементы очень компактны. Освещение, отопление – все-все на солнечной энергии! И не надо никакого сырья, никакого топлива. Солнца хватит для всего и для всех. Непрерывный поток энергии, мощностью в восемьдесят тысяч миллиардов киловатт!..

Вот пустят станки – и тогда можно будет хоть немного отдохнуть. А то уже который день все они спят урывками, дома бывают, как в гостях. Конечно, работа очень увлекает – это ведь так интересно! – но и усталость дает себя знать. С тех пор как она приехала из Москвы, у нее не было еще ни одного свободного вечера. Раз собралась с Алексеем в кино – и то срочно вызвали…

Нехорошо все-таки получилось. Ведь она с тех пор так и не позвонила Алексею. Нет, завтра после дежурства обязательно надо будет позвонить. Ничего особенного – просто извиниться и все.

Было уже темно. Надя распахнула оба окна. Как хорошо на улице! Вечерняя прохлада… Но почему так душно в комнате? Ах да, проверка отопительной системы.

Неужели они будут топить всю ночь – этого только не доставало.

Она подошла к батарее и пощупала ее рукой. Горячая!

Надя уселась у окна и принялась за чтение. Она читала долго, часа два, наверное. Потом отложила книгу и снова пощупала батарею – ей показалось, что в комнате стало еще жарче.

Но нет, батарея не такая уж горячая, даже, пожалуй, остыла немного. Вероятно, истопники уже кончили топку. Заботливые они… Вон у Нади в доме котлы центрального отопления начинают проверять чуть ли не перед самой зимой. А потом, в морозы, вдруг прекращают топить: то тут требуется ремонт, то там… А здесь зимой наверняка будет тепло.

Хочется спать… Пойти разве умыться под краном? Холодная вода сразу разгонит сон.

Надя встала, сделала несколько шагов по направлению к двери. Но тут ее внимание привлекло странное явление. Возле двери сейфа воздух подрагивал. Точно так же, как в жаркий солнечный день в степи, когда от земли струятся горячие испарения.

Отчего это?.. Надя подошла поближе. Да, воздух здесь теплее… Она потрогала рукой стальную дверь сейфа. Нет, дверь не горячая… Ах, вот оно что! Теплый воздух, оказывается, струится из отверстий для ключей.

Значит, в комнате-сейфе теплее, чем здесь? Ну да, там ведь нет окон, дольше сохраняется дневное тепло. И еще батареи…

Но что-то уж очень теплый воздух. Прямо горячий… Не горит ли там что?.. Горит? Откуда! Или, может быть, там с батареями что-нибудь не в порядке? Лопнули они, комнату залило горячей водой…

Надя почувствовала беспокойство. Это ведь не шутки – там же чертежи, документация. Дать сигнал тревоги? А если окажется зря?.. Вот что надо сделать: сойти вниз в котельную и сказать истопникам. У них ведь там приборы. Они сразу увидят, в порядке ли система. И уж тогда решать.

Надя быстро сбежала по лестнице на первый этаж, вышла на улицу. Дежурный говорил по телефону с проходной о каком-то человеке, у которого надо проверить пропуск. Других охранников не было видно. Вероятно, они обходили территорию.

Надя подождала, пока охранник положил трубку.

– Вы это о чем?

– Прошел тут один из котельной с порезанной рукой, – нехотя ответил охранник. – Пропуск у него был, да я не успел как следует проверить… Вы не тревожьтесь, – добавил он, заметив, как изменилось лицо девушки. – Его задержат в проходной завода, если что.

– Немедленно дайте сигнал тревоги! – крикнула Надя и побежала вниз, в котельную.

На полу котельной, извиваясь, как червяк, лежал связанный человек со ртом, набитым тряпками, и глухо мычал. В глазах его Надя прочитала смертельный ужас. Она выхватила тряпки изо рта. Человек закричал, словно его резали:

– Та-ам! В дыре той! Бомба!.. Скорее, взорвется… А-а!

Надя посмотрела в сторону, куда он указывал головой. В стене, возле кучи угля, зияла дыра. Она бросилась туда. Вытянув руки, прошла несколько шагов, пока не споткнулась о что-то. Нагнулась – чемодан! В тишине отчетливо раздавалось: "Тик-так… Тик-так…"

Адская машина!.. Надя попятилась назад. Но рассудок приказал: стой! Ведь там, наверху, плод многомесячных трудов стольких людей. И это все взлетит на воздух! Превратится в груду развалин!

Нет! Нет!..

Надя лихорадочно ощупала чемодан. Вот ручка. Схватила чемодан и потащила к выходу. Когда взорвется адская машина? Через час? Сию минуту?.. Скорей! Скорей!

"Тик-так… Тик-так…"

Человек, лежавший на полу, проводил ее безумным взглядом. Вот она уже на первой ступеньке… На третьей… На пятой… Вот взялась за ручку двери.

Ефремов не выдержал напряжения. Где-то в сложном механизме нервной системы выскочил какой-то винтик, лопнула какая-то пружинка.

– Ха-ха-ха! А-а-а! Ха-ха…

Вытащив чемодан на улицу, Надя на секунду остановилась. Куда? К стене! Бросить чемодан за стену.

"Тик-так… Тик-так…"

Но стена оказалась высокой. Одной рукой Надя ухватилась за выступ, поставила ногу в выем… И в этот момент часы перестали тикать.

– Ложись! – пронзительно крикнула она охранникам, бежавшим ей на помощь. Собрав все силы, вытянула чемодан на верх стены, столкнула вниз, на другую сторону, и упала.

Взрыва Надя не слышала. Она ощутила лишь страшную боль во всем теле от затылка до пят. Потом боль исчезла…

Надя не видела, как над ней склонились встревоженные лица Алексея и Ивана Ивановича, не чувствовала, как Алексей бережно взял ее на руки и понес… Она была без сознания.

У Олега Викторовича с вечера разболелась голова – видно, снова повысилось кровяное давление. Он лёг рано, но уснуть не мог. Беспокойно ворочался с боку на бок, то накрываясь простыней, то снова сбрасывая. Потом, стараясь не шуметь, стал одеваться.

– Куда ты? – спросила, проснувшись, жена.

– Не спится что-то. Пойду, похожу, может, лучше станет.

– Полуночник! Ни днем, ни ночью покоя не знаешь!

Жена поворчала немного, сладко зевнула, повернулась на другой бок. Вскоре легкое посапывание дало знать Олегу Викторовичу, что она снова заснула.

Он взял сапоги в руки, на цыпочках прошел в столовую и там обулся.

Вдали раздался мощный звук взрыва. Задребезжали стекла. Олег Викторович подошел к окну. В стороне, где находился текстильный комбинат, поднялся яркий столб пламени.

Выйдя во двор, Олег Викторович отправился было к воротам, но передумал. Нечего бегать, не маленький! Еще больше голова разболится. Лучше по хозяйству заняться – столько дел. Калитку вот починить надо, а то совсем развалится. Звонок с улицы тоже не работает: провод, вероятно, оборвался.

Он притащил из сарая лестницу, приставил к стене дома, где был прибит звонок и, кряхтя, полез по ступенькам. Нашел место обрыва, соединил концы. Потом нажал кнопку звонка у ворот. Тотчас же раздалась металлическая трель. Готово!

Спать все еще не хотелось. Олег Викторович вышел на улицу, сел на завалинку, закурил. Мимо торопливо прошли две женщины с узлами и корзинками. Олег Викторович проводил их взглядом. К поезду ночному спешат – вокзал тут близко.

Из-за угла выскочил человек и побежал, держась возле самых домов. Бежал он быстро, но как-то по-особому мягко: шагов его почти не было слышно. Вот он поравнялся с Олегом Викторовичем.

– Жаркин! – окликнул его удивленный завхоз. – Куда бежишь?

Жаркин метнулся в сторону, но сразу же остановился:

– Ах, это вы, Олег Викторович! Напугали!.. Слушайте, помогите мне задержать одного человека. Диверсант он, на текстильном комбинате что-то взорвал – слышали взрыв? Я его возле комбината увидел – случайно мимо проходил. Смотрю, человек бежит. А потом взрыв… Я за ним. Идет сюда, на вокзал, наверное. Я его другой улицей обошел и за милиционером. Только боюсь – ускользнет, пока обернусь. А вдвоем мы с вами его задержим… Вы не боитесь?

– Кто это боится? – насупился Олег Викторович, поднимаясь с завалинки. – Я боюсь? Да я его сейчас… Где он, твой диверсант?

– Я его опередил. Сейчас здесь будет… Вот он! Видите? Вы подойдите к нему, заговорите, а я сзади.

Жаркин отскочил к воротам.

Олег Викторович шагнул навстречу приближавшемуся человеку.

– Эй ты, дядя! – окликнул он его. – А ну-ка, стой!

– Что надо? – спросил тот, останавливаясь.

– Документы покажь, вот что.

Человек быстро шагнул вперед, и Олег Викторович вдруг ощутил сильный удар в подбородок. Он пошатнулся и, мотнув головой, тяжело сел на тротуар.

В этот момент Жаркин прыгнул на незнакомца. Тот, не ожидавший нападения сзади, быстро сунул руку в карман, но Жаркин сшиб его с ног и, не переставая работать кулаками, крикнул Олегу Викторовичу:

– Бегите за милиционером! Скорее! Я его подержу.

Олег Викторович медленно поднялся и, с трудом передвигая ноги, потащился по направлению к привокзальной площади.

Начальнику 2-го отделения милиции

капитану тов. Морозову

РАПОРТ

Довожу до Вашего сведения, что сегодня ночью, когда я находился на посту на привокзальной площади, ко мне подошел гражданин Сударев О.В. и заявил, что по улице Угольной, против дома номер 16, им вместе с гр. Жаркиным Ф.П. задержан диверсант. Я оставил пост и побежал по вышеуказанному адресу. Там был человек, лежавший на земле. Возле него стоял гр. Жаркин Ф.П. и другие граждане.

Гр. Жаркин Ф.П. заявил, что задержанный им и гр. Сударевым О.В. человек пытался выбросить маленький фотоаппарат, меньше половины спичечной коробки. Но Жаркин Ф.П. не дал ему это сделать и вырвал фотоаппаратик у него из рук. Тогда задержанный схватил какую-то стеклянную трубку, сунул себе в рот и сразу упал. Так заявил гр. Жаркин Ф.П. Фотоаппаратик он отдал мне.

Я осмотрел человека на земле. Он действительно оказался мертвым. Гр. Жаркина Ф.П. и гр. Сударева О.В. я задержал, а двух граждан, которые были поблизости, попросил позвонить в отделение милиции. После прибытия оперативной группы и установления фамилии мертвого – гр. Захаров Е.С. – начальник группы взял у меня фотоаппаратик и отпустил с места происшествия. Я вернулся на пост в 2 ч. 50 м. О чем и докладываю.

Милиционер 2-го отделения

младший сержант Мурашкин И. С.

НА РАССВЕТЕ

Алексей сидел один в приемной Ивана Ивановича. Он ждал Жаркина, чтобы вместе с ним пойти домой. Федя и Олег Викторович давали показания в соседнем кабинете.

На улице еще было темно – лишь чуть посветлел горизонт на востоке, обозначив зубчатый силуэт промышленной окраины с дымящими заводскими трубами.

Кошмарная ночь!.. Тишина погреба, тревожная, тугая, как взведенный курок. "Руки вверх, Семенов!"… Взрыв… Дикий хохот связанного по рукам и ногам человека в котельной… Распростертое тело Нади в нескольких шагах от ослепительного белого столба пламени… Потом неожиданное появление дежурного по Управлению госбезопасности в больнице, куда они с Иваном Ивановичем привезли Надю… Труп диверсанта с открытым ртом и остекленевшими глазами… Неужели все это произошло в одну ночь? Всего за несколько часов? Неужели только сегодня вечером раздался этот стук в дверь и незнакомый голос: "Мне нужен Алексей Петрович Воронцов".

Надя… Что с ней сейчас? Дежурный врач сказал, что ее жизни не угрожает опасность. Но ведь она без сознания, в таком тяжелом состоянии. Врач мог ошибиться – он совсем молодой, наверное, выпускник, вроде Алексея. И потом врачи всегда говорят полуправду, особенно, когда с человеком плохо. Позвонить в больницу?.. Ну конечно! Как он раньше не догадался!

Ответил теплый женский голос. Алексей спросил:

– Скажите, пожалуйста, в каком состоянии Надежда Остапенко?

На слове "Надежда" он запнулся. Чудно как: Надя – и вдруг Надежда.

– Кто спрашивает?

Сказать "знакомый"? Могут не ответить.

– Родственник.

Он услышал смешок.

– Вот что, товарищ родственник, врач сейчас занят, а без его разрешения мы по телефону справок не даем. Позвоните позже.

– Хоть одно слово! – взмолился Алексей.

– Одно слово? Это, пожалуй, можно… Словом, не волнуйтесь!

– Спасибо вам. И передайте ей, если можно, привет от Алексея.

– Хорошо, обязательно передам…

"Не волнуйтесь". Это может означать только одно… Алексей повеселел.

Из кабинета вышел Олег Викторович. Вид у него был, как всегда, сердитый. Что-то бормоча себе под нос, он прошел через комнату.

– Олег Викторович! – окликнул его Алексей. – Скоро там Жаркин освободится?

– Скоро. Он уже заканчивает, – ответил Олег Викторович. Насупив брови, он неожиданно добавил: – Смотрите, на работу не опоздайте со своим дружком…

Алексей посидел еще немного, потом встал и прошелся по комнате. Ну, когда же кончат там с Федей? Что он так долго сидит?

В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился Жаркин. Он был бледен, как полотно.

– Что случилось, Федя? – бросился к нему Алексей.

Жаркин ничего не ответил, лишь криво усмехнулся одними уголками губ и прошел к выходу из приемной. И только сейчас Алексей заметил, что его сопровождает офицер с пистолетом в руке.

Арестовали! Жаркина арестовали!.. Моментально ему на ум пришла история с магнитофоном. Да, но ведь Федя сам…

– Зайдите ко мне, Алеша, – услышал он голос Ивана Ивановича и вошел в кабинет.

Иван Иванович собирал разбросанные на столе исписанные листы бумаги.

– Видели, Алеша?

– Почему это, Иван Иванович? Неужели…

– Да-да, именно так… Вот вам и фотокорреспондент Жаркин! Вот вам и стиляга! Удобная маскировка, ничего не скажешь. Как будто привлекает всеобщее внимание, а на самом деле сбивает с толку. Все смотрят на него, и все видят только внешнее… И потом дает доступ в "стильные" компании. А там можно встретить и пьяниц, и транжир, и болтунов.

– Это он меня, тогда, на машине… – Алексей остановился, не решаясь высказать вопрос до конца.

– Знаете что, Алеша, давайте присядем. В ногах, говорят, правды нет. Да и набегались мы сегодня.

Иван Иванович удобно устроился в кресле, вытянув ноги, и с облегчением вздохнул. Алексей присел на диване, с нетерпением ожидая ответа.

– Да, Алеша, он, – сказал наконец Иван Иванович. – Мы и машину обнаружили – она принадлежит завхозу редакции. Он честный человек, никакого отношения ко всему этому делу не имеет. Ездил на машине, как выяснилось, Жаркин. Редакционный двор, вы сами видели, просторный, к тому же проходной – из него на три улицы попасть можно. Сарай, в котором завхоз держит машину, стоит в стороне. В нем два выхода – впереди и сзади. Жаркин об этом пронюхал и ловко использовал. Он приспособился выводить машину через задний выход вдоль забора в проулок и ездил на встречи со своим сподручным, тем самым, который заманил вас в сторожку.

– А почему он больше не делал попыток убрать меня?

– Потому, что к тому времени недоразумение выяснилось. Кстати, Захарова, вероятно, продал двойник из его же центра.

– Двойник? – не понял Алексей.

– Да, двойник. Шпион, который сразу на двух хозяев работает. Это в империалистических разведках не редкость. Есть даже тройники… Жаркин получил шифрованное сообщение о приезде Захарова по радио…

– Но он ведь сам пришел к вам и рассказал о радиограмме.

– А это ловкий ход. Он случайно услышал, как вы прокручивали запись, и понял, что может спастись только так. Когда еще расшифруют радиограмму – за это время можно все сделать и исчезнуть… Вообще ему нельзя отказать в сообразительности. Ведь как хитро он придумал всю эту историю с погребом! Вы поняли, какая вам отводилась роль? Вы должны были ослепить светом Захарова, когда он стал бы выходить из трубы. Захаров вас тут же убил бы. Но зато Семенов, которого он не мог заметить сразу, прикончил бы самого Захарова и завладел бы фотоснимками с документов. А Жаркин в это время ждал возле переезда: когда идешь с текстильного комбината, его не миновать. Здесь он и увидел здорового и невредимого Захарова. Значит, решил он, Захаров миновал ловушку. Пришлось Жаркину действовать самому – что тут еще сделаешь? Пока завхоз ходил за милиционером, он убил Захарова – есть такие ампулы с мгновенно действующим ядом, – обыскал его…

В дверь постучали. Вошел уже знакомый Алексею капитан, который в воскресенье привез его к Ивану Ивановичу.

– Найдено у арестованного, – сказал он, подавая полковнику миниатюрный фотоаппарат.

– Где? – поинтересовался полковник, осматривая аппарат.

– В каблуке ботинка. Мы обыскивали – не обнаружили. Только на рентгене рассмотрели.

– Но ведь этот фотоаппарат Жаркин передал милиционеру, – не выдержал Алексей. – Как же он снова оказался у него?

Иван Иванович рассмеялся.

– В самом деле – мистика!.. Успокойтесь, Алеша, это не тот аппарат, а лишь похожий на него, как две капли воды. Ясно?

– Нет, – откровенно признался Алексей.

– Что же тут неясного?.. Захаров для гарантии снимал одновременно двумя такими аппаратами. На них надевается специальное устройство, вроде стальной пластинки. Оно приводит в действие сразу обе спусковые кнопки. Жаркин убил Захарова, вытащил у него аппараты, снял пластинку и забросил. Один аппарат сунул в свой тайничок, другой отдал подоспевшему милиционеру, чтобы отвести от себя всякое подозрение. Но он не учел одной детали. От стальной пластинки на корпусе аппаратов остаются характерные царапины. Я их заметил: мне уже приходилось иметь дело с такими вещами. Значит, аппаратов было два. Где же второй? Ясно, его взял Жаркин.

– А что, если бы Жаркину все-таки удалось бежать с этими фотоснимками?

– Могло и это случиться – все предусмотреть невозможно. Но страшного ничего не произошло бы. Дело в том, – тут Иван Иванович прищурился, и лицо его приняло хитрое выражение, – дело в том, что в комнате-сейфе лежали лишь второстепенные чертежи. Они не дают представления о ходе работ. Когда обстановка усложнилась, мы, понимаете, приняли некоторые меры предосторожности… Товарищ Ковтун, – обратился он к капитану, – нужно произвести обыск в комнате Жаркина.

– Слушаюсь!

Капитан козырнул и вышел из кабинета.

– Ну, вот и все, Алеша. Можно и по домам. Ах да, вам сейчас нельзя туда… Знаете что, поехали ко мне, – предложил полковник.

– Спасибо, Иван Иванович, неудобно. Ночь…

– Удобно, удобно, очень даже удобно! Жена ждет – я ей звонил полчаса назад, – она уже привыкла встречать меня по ночам. Выпьем крепкого кофе, поедим – честное слово, ведь мы заслужили это сегодня!.. Я вас познакомлю со своими ребятами. Вы знаете, их ведь у меня целая пятерка: Маня, Тоня, Таня, Толя и Ваня… Ваня, Ваня, а как же! Иван Иванович – надо же продолжать семейную традицию… Пойдемте, это рядом.

Они вышли на улицу.

– Еще один вопрос, Иван Иванович, – сказал Алексей. – Вот Жаркин – фронтовик, награды у него есть, он мне показывал. Как же произошло, что… что…

– Понятно, понятно… Вы знаете, что у Жаркина мать живет в Чкалове? Он ей изредка письма писал. Коротенькие: жив, здоров, целую и прочее. Вчера нам прислали из Чкалова одно такое письмо. Так вот, это не почерк фотокорреспондента Жаркина. Словом, Жаркин – не Жаркин.

– Как же к этому негодяю попали его документы и письма?

– Это надо еще выяснить. Боюсь, что настоящего Жаркина нет уже в живых. Что касается писем, то их у него могли вырвать хитростью или силой… Есть еще "белые пятна". У Захарова наверняка был сообщник на комбинате. Кто он? Этого мы пока не знаем. А ведь ему нельзя дать ускользнуть… Да, дел еще много, очень много.

Небо заметно посветлело. Розовый отблеск лёг на ажурные стрелы строительных кранов, на верхушки деревьев, крыши домов. С каждой минутой становилось светлее. Все дальше в темные углы заползали черные тени минувшей ночи. Свет, ликующий и радостный, настигал их повсюду, и тени, становясь все прозрачнее, таяли на глазах и исчезали.

Наступало утро…