Текст книги "Псиматы"

Автор книги: Лестер Дель Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

23

Гримз ходил по кабинету из угла в угол, словно затравленный зверь. Дела шли из рук вон плохо. Прослышав о беспорядках в США, большинство иностранных партнеров отказалось продлевать контракты. Служащие, почуяв неладное, один за другим подавали на увольнение. Поставки оборудования и запчастей для уже произведенных двигателей сорвались, и заводы, расположенные в регионах, оказались на грани разорения. Та мысль, что бедствие постигло всю Америку, приносила небольшое утешение. Ситуацию следовало как можно быстрее взять под контроль. Вот только как?

Устав от бесконечного хождения, Гримз остановился.

Лет пять назад он, потакая давней прихоти, купил в антикварном салоне старинное зеркало и водрузил его в своем кабинете. Обрамленное узорной бронзой, оно напоминало лесное озеро в бордюре из кувшинок. Вице-президент «Мотордженерал» исподлобья взглянул на-свое отражение и что-то пробормотал под нос. По лицу Гримза то и дело пробегал нервный тик – правый глаз отчаянно дергался. Зеркало, стараясь угодить хозяину, в точности повторяло его движения и мимику.

Гримз и сам понимал, что за последнее время сильно сдал.

«Я окончательно ухожу в старость», – часто думал он долгими вечерами. Его беда состояла в том, что всю жизнь он занимался бог весть чем: кидался в самые сомнительные предприятия, крутил любовь направо и налево, даже воевал в одной из стран третьего мира на стороне повстанцев. В молодости его интересовали деньги и власть, а теперь он очутился в ловушке. У него имеется и то, и другое, но, увы, досталось слишком дорогой ценой. Он потерял то, ради чего, собственно, только и стоит жить, – веру. Он не верил ни во что. Ни в бога, ни в черта, ни в святых угодников. Порой ему казалось, что он превратился в автомат, предназначенный для выкачивания денег.

«Жизнь есть круг, но с острыми углами, – невесело усмехнулся Гримз, и голова кружится, и бока обдираешь!» Осень скреблась в окно вихрящейся листвой, но Гримз не слышал ни звука – шумоподавляющий материал делал свое дело. «Общество суррогатов, – подумал он. – Даже вместо стекла – пластик».

Внезапно раздался зуммер видеофона. «Опять какому-то барану неймется, – ругнулся вице-президент, – что-что, а уж лизать задницы они научились». Гримз нехотя инициализировал связь. Каково же было его изумление, когда на экране появилась небритая физиономия Бронсона:

– Гарри? – только и сказал Гримз. – Ты же… Я хотел сказать, что тебя повсюду разыскивают.

– Нам надо встретиться!

– Конечно, но…

– Да очнись ты, Чарльз, я никого не убивал, понимаешь, никого! Конечно, я не ангел, что и говорить, только крови на мне нет.

– Признаться, я и сам так думал. Но тогда…

– Тогда это сделал кто-то другой. Ты это хотел сказать?

– Именно.

Гримз вытер пот со лба:

– Не знаю, как и быть, у нас повсюду копы.

– Придумай что-нибудь, – взмолился Аллигатор, – не то я действительно кого-нибудь пришибу.

– Ладно, – проворчал Гримз, – жди меня на углу Четвертой авеню и Оксфорд-стрит примерно через четверть часа.

– Спасибо, дядя!

Бронсон так гнал украденный «форд», что добрался до заветного места за пять минут до назначенного срока.

Портативный видеофон бывшего владельца обладал достоинствами мини-гологравизора. Единственное отличие от стационарных моделей состояло в том, что объемное изображение проецировалось на миниатюрный экран, а не разворачивалось внутри помещения. Гримза, разумеется еще не было, и Гарри решил посмотреть городские новости, но, увидев свое растиражированное изображение, вырубил аппарат.

«Началось», – подумал Гарри. Бронсона обвиняли чуть ли не во всех смертных грехах, папарацци как с ума посходили.

Гримз как всегда опоздал. Он торопливым шагом приблизился к машине и, резким движением открыв дверцу, плюхнулся на переднее сиденье.

– Насилу вырвался, – пыхтел Гримз, – отбоя нет от репортеров.

– Какие еще репортеры? – удивился Гарри.

– Ты же теперь у нас знаменитость, – дыхание вице-президента постепенно восстанавливалось, – только выйдешь из конторы, они тут как тут.

– А…

– Я вот что тебе хочу сказать, вернее, просто обязан сказать, – заявил Гримз. – Мне все это не нравится.

– Выкладывай, Гримз, что ты еще знаешь, – рубанул Гарри. – У меня появилось ощущение, что ты был со мной не вполне искренен.

Чарльз с мольбой посмотрел на Аллигатора:

– Я и так сказал тебе более чем достаточно. У меня могут быть серьезные неприятности.

– Твоя самая крупная неприятность – это я! – рявкнул Бронсон. – Лучше выкладывай.

Гримз беспомощно откинулся на спинку кресла.

– Ладно, похоже, деваться некуда, может, оно и к лучшему, – проворчал Гримз. – Как я устал, Гарри, если бы ты знал. Я все тебе расскажу, но только не подумай, будто тебе удалось меня запугать. Я – старик, мой дорогой Гарри, пора подводить итоги.

– Это уже лучше, – процедил сквозь зубы Аллигатор. Он все еще не верил в искренность «дяди».

– Дорогой мой Гарри, – повел речь вице-президент, – наши отношения и раньше не отличались особой изысканностью, а теперь и подавно рискуют перейти к фазе конфронтации. Я прекрасно тебя понимаю, мой мальчик: после того, через что ты прошел, любой на твоем месте уже давно бы подпрыгивал, как закипающий чайник. Ты еще молодец.

– Не морочь мне голову! – Аллигатор начинал терять терпение.

– Ладно. Говори, что ты хочешь узнать.

– Расскажи мне о том проекте.

– Ну-у… – протянул Гримз, – вообще-то, ты практически все знаешь…

– Почти все, Гримз. Почти! В этом-то все и дело. Ты хоть понимаешь, в какую историю меня втянул? Мне шьют убийство, а я ни сном ни духом.

– Я тоже полагаю, что ты ни при чем.

– Кто – тот, второй? – резко спросил Бронсон.

– Что ты имеешь в виду? – Гримз попытался изобразить удивление. – Я не понимаю.

– Все ты прекрасно понимаешь. – Бронсон с презрением взглянул на собеседника. – Скажешь, ничего не слышал про моего двойника?

Чарльз Гримз застонал:

– Боже мой, они сделали это. Как ты вышел на него?

Гарри нехотя рассказал свою тюремную историю.

– Понятно, – крутанул глазами Гримз. – Сволочи! Они занялись клонированием лучших образцов. Мы их должны остановить. Иначе…

– Что иначе?

– Демократия погибла! Это государственный переворот, Гарри. Я уже говорил тебе, что ЦРУ изо всех сил пытается вернуть себе былое могущество.

– И?

– Твоего знакомого зовут Рик Симпсон. Он является твоей полной генетической копией. Когда я распрощался с ЦРУ, проект «Овечка Долли» намертво закрыли. Одного из его руководителей даже посадили под замок, но, как видно, зараза все же расползлась.

– Я считал, что клонирование человека в принципе невозможно. Средства массовой информации только об этом и трубят.

– Нет, мой дорогой мальчик, еще как возможно. Дело в том, что вся наследственная информация записана в последовательности оснований дезоксирибонуклеиновой кислоты – ДНК. Ученые давно расшифровали генетический код человека, и воспроизводство особи на клеточном уровне стало вполне доступно для современных технологий. Если тебе любопытно, могу рассказать подробнее.

– Расскажи коротко, дядя, мне кажется, это не очень важно.

– Ну, изволь. ДНК – довольно длинная молекула, вообще говоря, она представляет собой двойную цепочку, состоящую из нуклеотидов четырех видов. Разумеется, комбинациями этих четырех видов, которые варьируются по всей длине ДНК, записывается наследственная информация человека. Примерное число генов человека – тридцать тысяч, но только малая их часть участвует в построении организма. Наша с тобой судьба начертана при помощи всего лишь двадцати трех пар хромосом. Совершенно необходимо отметить и тот факт, что генетические инструкции по формированию личности занимают всего два с половиной сантиметра на двухметровой ленте ДНК. Количество же генов, несущих эту информацию, мало до удивления – всего в пять раз больше, чем нужно для взращивания мухи.

– Я тебя умоляю, не так подробно, – взмолился Аллигатор. – Я же не биоинженер, а простой механик.

– Я отвлеку тебя не более чем на полчаса, – успокоил дядюшка, расслабься. Так вот, одной из простейших биологических машин, без сомнения, является одноклеточный микроорганизм – микроплазма. С точки зрения…

Рассуждения о микроплазме окончательно добили Бронсона. Бедный Гарри упал на руль и обхватил голову руками.

– …Простейшего преобразования гомоморфной группы по тангенсальному дифференциалу…

Бронсон резко вдавил педаль газа, и машину бросило вперед.

– Извини, Чарльз, у меня очень мало времени. Расскажи мне лучше про того парня.

Гримз обиженно поджал губы:

– Мог бы проявить уважение к старику хоть раз в жизни.

– Прости, Чарльз, слишком много информации.

– Ладно, – проворчал Гримз. – Может, ты и прав. Рик Симпсон во всем должен походить на тебя, потому что он, собственно, тобой и является, с генетической точки зрения, разумеется. Он является твоим клоном. Надо сказать, слово происходит от греческого слова «клон», – Гримз оседлал своего любимого конька, – которое, как тебе хорошо известно, означает «веточка», «побег», «черенок» и имеет отношение прежде всего к вегетативному размножению. Должен заметить, что клонирование довольно-таки древнее изобретение. Уже более четырех тысяч лет люди осуществляют клонирование растений черенками, почками или клубнями. При клонировании человека применяют, конечно, другие методы. Но суть все та же.

– Вы говорили про Рика Симпсона, – напомнил Гарри.

– Ах да, прости, отвлекся. Так вот, генетически он вполне соответствует тебе: та же группа крови, те же отпечатки пальцев, вес, рост и так далее. Более того, мозгов у него не меньше твоего – телепатические способности он впитал с молоком матери. Конечно, никакой матери у него и в помине не было, но ты понял, я думаю!

– Угу, – мотнул головой Бронсон, притормаживая у светофора, – понял.

– Прекрасно, мой мальчик. Но в котелке у него должно булькать вонючее дерьмо – профессор Хьюстон, продвигавший проект клонирования, был изрядной сволочью, да вдобавок страдал огромным комплексом неполноценности. Можешь себе представить, что он мог породить на свет?!

– Думаю, в этом вы правы.

Гримз закрыл глаза:

– Больше я ничем не могу тебя порадовать, – произнес он. – Я слишком устал. Мне осталось не так уж много, Гарри. Я чувствую приближение смерти.

– Ну, ну, Чарльз, – выдавил Бронсон, – вы, по-моему, сгущаете краски.

– Нет, мой дорогой Гарри, я точно знаю. Они это так не оставят, ЦРУ уничтожит меня.

– Послушайте, – сказал Бронсон, притормозив у роскошного супермаркета, – вы сейчас выйдете и смешаетесь с толпой, а я что-нибудь придумаю.

Гримз уныло выполз из «форда».

– Только думай скорее, а то меня пристрелят, – напоследок проворчал он. – Советую где-нибудь укрыться, я сам с тобой свяжусь.

«Форд» взревел и скрылся за поворотом.

24

Теперь Гарри знал главное: двойник – не плод его больного воображения, а реальность. Дело оставалось за малым – найти подонка и обезвредить. Для обычного человека данная задача была бы совершенно невыполнима, но Гарри прекрасно знал, что способен с ней справиться.

Прежде чем приступить к поискам Рика Симпсона, Бронсон решил закрыть вопрос с девушкой из бара. Пришпорив «форд», Аллигатор в мгновение ока домчался до заветного угла на Эмбер-стрит. Он остановил машину у дверей «Стального Дика» и вышел.

В питейном заведении царил обычный полумрак. Несколько посетителей жались к стенам. «Как тараканы», – усмехнулся Гарри и прошел к стойке.

За стойкой стоял тот самый бармен, которого Бронсон отправил в больницу с сотрясением мозга. Бедняга, видимо, решил, что буйный придурок вознамерился возобновить экзекуцию, и впечатался в стеллаж из красного дерева, забитый до самого верха бутылками.

– Что вам от меня нужно?! – крикнул бармен. – Убирайтесь к черту!

Бронсон и сам был не рад встрече. При других обстоятельствах он с удовольствием последовал бы недвусмысленному предложению хранителя огненной воды, но обстоятельства заставляли жертвовать самолюбием.

– Э… я вынужден принести свои извинения, – потупил глаза Бронсон. Я м-м… тогда погорячился.

Бармен подозрительно взглянул на Гарри – кто знает, что у него на уме:

– Погорячился! – проскрипел бармен. – Да я тебя по судам затаскаю, козел!

Бронсон еще больше потупился, всем своим видом выражая готовность снести любые оскорбления:

– Знаю, сэр, я очень перед вами виноват, но, может быть, я смогу хотя бы частично загладить вину, предложив вам… э-э… денежную компенсацию.

Бармен на минуту задумался и выпалил:

– Пятьдесят тысяч – и ты чист, как новорожденный младенец. Наличными! – слава богу, что Боб не читал газеты и не смотрел гологравизор, иначе сумма возросла бы как минимум вдвое.

Бронсон не рассчитывал на такую сумму, к тому же с наличностью у него в настоящий момент было туго:

– Могу предложить вам чек, но не на пятьдесят, а на пять тысяч.

Бармен нагло посмотрел в лицо Аллигатора:

– Да за такие деньги даже кошки не рожают, катись ты к… – Дальше следовало подробнейшее описание того места, в которое Бронсону надлежало катиться.

– Я понимаю ваши чувства, но не могли бы вы… – начал Аллигатор, но был бесцеремонно прерван.

– Тебя посадят, помяни мое слово, лет на десять, а то и больше, выродок поганый. В день, когда ты сядешь на нары, я напьюсь от радости.

Вести переговоры с Бобби было делом не легким.

«Жадноватый малый», – усмехнулся про себя Бронсон и сказал:

– Ладно, вы получите свои деньги, но снимете все обвинения.

Бармен сменил гнев на милость:

– Это другое дело. Ты не забыл? Чеки я не принимаю.

– Понял, понял. Но мне нужно время.

– Неужели для такого красавчика, как ты, пятьдесят тысяч могут оказаться проблемой? Черт с тобой, даю неделю для того, чтобы со всем разобраться.

«Если через неделю меня не отправят на тот свет», – подумал Гарри.

– Согласен, – сказал Аллигатор. – Могу я считать, что мы все уладили?

– Ты отмажешься, только когда принесешь баксы! А теперь катись отсюда.

– Ладно, я уйду, только сперва мне нужно поговорить с Элен.

– Еще чего?! – взъерошился бармен. – А в попочку тебя не поцеловать?

«Все-таки редкостное дерьмо», – подумал Бронсон, вперив тяжелый взгляд бармену в челюсть.

– Я хотел бы поговорить с Элен, – как можно более спокойно повторил Аллигатор. – Прошу вас. – Бронсон вытянул из кармана сотенную и пошуршал перед носом Боба.

Почтительное обращение возымело надлежащее действие:

– Ее смена начинается через четверть часа, можешь подождать вон там. Бармен указал пальцем на самый темный угол. – Давай сюда деньги.

Владелец «форда» «выручал» Гарри во второй раз – если бы не пятьсот долларов, обнаруженных в бардачке, то на бармена пришлось бы воздействовать не силой убеждения, а силой мордобоя.

«Жадная недобитая гадина», – мысленно охарактеризовал собеседника Аллигатор и протянул руку с купюрой:

– Держите.

Бармен высокомерно зацепил бумажку, сложил пополам, достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, положил ее в большое отделение и запер на молнию.

Гарри сел за столик и стал ждать. Время шло медленно, нехотя переваливаясь с минуты на минуту. В конце концов Гарри начал беспокоиться минуло уже по крайней мере полтора часа, а ее все не было. Бронсон не выдержал и подошел к стойке.

– Наверное, заболела, – недовольно проворчал бармен, прочитав угрюмый вопрос в глазах Бронсона.

– Не могли бы вы дать мне ее адрес? – Бронсон вновь изучал подбородок Боба. – Я был бы вам очень признателен.

Бармен счел за благо не связываться и нацарапал на мятом клочке бумаги: «5-я авеню, 43, 3-й этаж, квартира 50».

– Много вас тут шастает, – проворчал Боб. – Смотри, если что не так…

Бронсон почувствовал укол в область сердца:

– Вы что, давали адрес еще кому-то? – с плохо скрываемым ужасом спросил он.

– Тебе-то что?

Бронсон глубоко вздохнул и щелкнул суставами пальцев.

– Ну, приперся тут один бритый. – Бармен почувствовал, что сейчас его начнут бить. – Ты чего завелся-то?

Бронсон повернулся и опрометью бросился вон.

«Смотри, не поскользнись, Ромео!» – заржал вслед бармен.

25

Элен Палермо принимала душ, когда в дверь позвонили.

– Подождите минутку! – крикнула она сквозь шелест воды и, накинув купальный халат, выпорхнула из ванны.

Зябко пожимая плечиками, Элен вбежала в прихожую. От маленьких босых ступней на линолеуме остались мокрые следы.

«Не забыть бы протереть», – подумала девушка и взглянула в глазок. На лестничной площадке стоял бритоголовый мужчина внушительных габаритов. Элен от неожиданности отпрянула от двери:

– Что вам надо? – спросила она. – Я вас знаю?

Мужчина прильнул к двери и прошептал:

– Я пришел к тебе, детка, хочу тебя!

– Уходите, я вызову полицию, – испуганно пролепетала девушка. – Сейчас же, слышите?

В ответ на это незнакомец облизал глазок и гаркнул:

– Сколько ты стоишь, только скажи, все будет.

Элен страшно разнервничалась – она и так опаздывала на работу, а тут еще этот тип. «Немедленно возьми себя в руки, – сказала она себе. Успокойся!»

Она досчитала до десяти и спокойно, как ей казалось, произнесла:

– Я вызываю полицию, мистер, у вас будут серьезные неприятности.

Мужчина немного отошел в глубь площадки, чтобы его можно было разглядеть во всей красе, и, поправив что-то между ног, прошипел:

– Ладно, я ухожу, черт с тобой.

«Вот идиот, – подумала Элен. – Пора увольняться из бара – липнут всякие придурки».

Работой она была недовольна, сноровистые клиенты после второй порции виски так и норовили залезть под юбку. «Решено, сегодня же возьму расчет».

Элен скинула халатик и посмотрела на себя в зеркало – точеная фигурка выглядела очаровательно. Она прижалась к холодному стеклу и поцеловала свое отражение.

– Им есть на что западать. – Элен повернулась боком к зеркалу. Маленькие упругие ягодицы, словно половинки яблочка, аппетитно вспыхнули на фоне отражения тонущей в хаосе комнаты. Элен провела рукой по телу. Ее кисть скользнула по шее, спустилась на грудь и, описав долгий полукруг, ушла в бесконечность.

Элен надела белые кружевные трусики, тонкие и прозрачные, и блузку прямо на голое тело – она любила, когда сквозь шелк просвечивает грудь. Пройдясь по комнате балетным шагом, она некоторое время размышляла о том, какие все мужики подонки, сволочи и дебилы, а затем втиснула нижнюю половину тела в безумно узкую миниюбку и принялась накладывать макияж. Элен покрыла губы огненно-красной помадой, подвела глаза и припудрила маленький носик. Оставшись вполне довольна полученными результатами, она побросала в сумочку из крокодиловой кожи всякие женские мелочи и вышла из квартиры.

Вернее, хотела выйти. Как только Элен щелкнула замком, ее втолкнули обратно. Все произошло так быстро, что девушка не успела пикнуть.

Бритоголовый облапал ее и впился липкими губами в ее губы. Он засунул язык ей в рот, а рукой проникал в самые интимные закоулки ее тела. От ужаса и отвращения Элен не могла даже кричать.

Ублюдок достал нож и принялся гладить им лицо Элен.

– Я знаю, тебе понравится, – пускал слюни бритоголовый. – Знаю.

Элен не могла шелохнуться, ей казалось, что тело одеревенело.

Внезапно в дверь позвонили.

– Ты, шлюха, пискнешь – убью! – прошипел подонок и приставил нож к горлу девушки.

Звонок повторился.

– Стой тихо, если жить хочешь! – приказал бритоголовый.

Гарри ощущал присутствие зла. Сперва он списал это на нервы и мнительность, но после того, как хозяйка не появилась и после второго звонка, он понял: в квартире происходит что-то страшное. Аллигатор немного отошел назад и прямым ударом ноги распахнул дверь.

Бритоголовый прикрывался Элен, как живым щитом.

– Опять ты, гнида! – рявкнул он, признав в Бронсояе попутчика. – Всех порешу!

Аллигатор вмиг сообразил, что ситуация не из простых – любое энергичное действие с его стороны неминуемо повлечет за собой смерть девушки. Бронсон решил пойти другим путем:

– Ты, тварь поганая! – Аллигатор попытался воздействовать на психологические комплексы недочеловека. – Да я тебя на куски порву. Давай, прирежь эту сучку, чтоб под ногами не путалась, и чисто разберемся.

Хэнк не ожидал встретить «своего» и озадаченно посмотрел на Аллигатора:

– Хочешь разобраться? Нет проблем!

Откровенно говоря, убивать Элен Хэнку было не с руки.

До сих пор он резал девушек, только вдосталь натешившись ими, и ему не хотелось прослыть среди коллег бездушным и тупым мясником. Поэтому вместо того, чтобы полоснуть ножом по горлу, Хэнк отключил Элен увесистым ударом в челюсть. Бритоголовый надеялся, что к тому моменту, как он разделается с Аллигатором, Элен придет в чувство и удовлетворит его сексуальные фантазии.

Размахивая ножом перед собой, Хэнк бросился на Аллигатора.

– Ща я тебе кишки выпущу! – заорал бандит.

Бронсон парировал нож и оглушительным ударом сбил Хэнка с ног. Удар прошел «внутрь», и вместо того, чтобы отлететь к противоположной стене, бритоголовый рухнул к ногам Бронсона.

«Если бы были мозги, было бы сотрясение!» – подытожил Аллигатор.

Хэнк даже не стонал, он распластался на спине с закрытыми глазами и блаженным выражением лица.

«Должно быть, я распрямил ему оставшиеся извилины», – рассудил Бронсон и, взяв Хэнка за ноги, оттащил в угол.

Расправившись с негодяем, Гарри подошел к девушке. Элен все еще лежала без чувств и прерывисто дышала. Капли пота выступили у нее на лбу, лицо было перекошено ужасом.

«Только очнись, подонок! – Гарри посмотрел на бандита, отдыхающего от ратных дел. – Освежую!»

Хэнк пошевелил волосатой ногой, высунувшейся из задранной штанины, и перевернулся на бок. Зачмокав губами, он совершенно пьяным голосом произнес:

– Официант, виски!

Аллигатор озадаченно посмотрел на выродка:

– Заткнись!

Хэнк мотнул тело в другую сторону и привалился затылком к холодной стене. Аллигатор подошел к бандиту и склонился над ним. От злодея несло таким перегаром, что Гарри невольно отшатнулся.

«Странная реакция на удар по голове», – хохотнул Бронсон и вернулся к Элен Палермо.

Он взял девушку на руки и отнес в комнату. Положив на диван, осторожно накрыл ее клетчатым пледом. Элен застонала и открыла глаза. Увидев перед собой еще одного незнакомого мужчину, девушка закричала.

Гарри взял ее за руку и, нежно посмотрев в глаза, произнес:

– Не бойтесь, все уже в прошлом! Вы в полной безопасности.

– Официант, водки! – заорал дурным голосом Хэнк.

– Простите, я на минутку.

Бронсон вышел из комнаты. Послышался глухой удар, после чего крики смолкли. Когда Аллигатор вернулся, он увидел, как Элен рыдает, содрогаясь всем телом.

– Не прикасайтесь ко мне, я не хочу, слышите, не хочу! – билась в истерике девушка.

Аллигатор огляделся в поисках спиртного. Обнаружив початую бутылку бренди, он соорудил тройную порцию.

– Это лекарство, – сказал он Элен, – его нужно выпить. Вам станет лучше.

Девушка, все еще всхлипывая, взяла подношение.

– Что это? – слабо улыбнулась она.

– Тройной виски, – невозмутимо заявил Аллигатор.

– Нет. – Элен улыбнулась уже более отчетливо. – Я имею в виду, во что вы его налили.

Только сейчас Бронсон сообразил, что спиртное налито в японскую керамическую вазочку.

– Э… я думал…

Ради того, чтобы увидеть, как она смеется, Бронсон готов был бы налить виски во что угодно. Изобразив на лице подобающее смущение, Аллигатор произнес:

– Я принял ее за чашечку для саке.

«А он прелесть», – подумала Элен и залилась долгим перезвончатым смехом.

– Я должна вас поблагодарить, – сказала она, – если бы не вы, просто не знаю, что бы со мной теперь было.

Тягостные воспоминания вновь нагнали слезы:

– Ну, в конечном итоге ничего же не произошло, – поспешил ободрить девушку Аллигатор, – ведь так?

– Ну, в конечном итоге… – всхлипнула Элен, – я ваш должник.

«И очень хорошенький», – подумал Бронсон и произнес:

– Не стоит благодарности, мисс Палермо, на моем месте так поступил бы каждый.

Элен надоело валяться на диване, она сбросила плед и села. Увидев, в каком состоянии находится ее гардероб, девушка смущенно прикрылась покрывалом.

– Мне нужно переодеться, – потупила она глазки. – Не могли бы вы выйти?

– Да, конечно, – сказал Гарри и, как зомби, удалился.

Хэнк уже приходил в чувство, и появление Бронсона привело его в состояние, близкое к каталепсии. Бритоголовый вжался в стену и, закрыв голову руками, заскулил по-собачьи.

– Скули не скули, а отвечать придется, – сказал Бронсон и вновь отключил подонка.

Аллигатор перевернул бритоголового на живот и завел руки за спину. Пошарив вокруг, Бронсон нашел длинный мохеровый шарф. «То, что нужно», заключил Аллигатор и скрутил запястья бандита. Не удовлетворившись полученным результатом, Аллигатор соорудил петлю из свободного конца шарфа и затянул ее на шее бандита таким образом, чтобы любое его движения грозило удушением.

– Можете заходить, – послышался нежный голосок из комнаты, – я готова.

Когда Аллигатор увидел Элен, он собрал все силы для того, чтобы не поцеловать ее, настолько она была хороша. Девушка надела японский халат с драконами и плетеные сандалии. Она посмотрела на Аллигатора и, лукаво поклонившись, произнесла ангельским голоском:

– Позвольте узнать, как вас зовут.

– Бронсон, Гарри Бронсон, – сглотнул слюну Аллигатор. – Можно просто Гарри.

Элен обвила лебедиными руками его шею и прошептала:

– Поцелуй меня, Гарри.

– Э… Ты уверена, – Аллигатор весь дрожал.

– Иди ко мне, дорогой…

Аллигатор обнял Элен и прижал к себе. Ее стройное тело трепетало от желания. Он осторожно снял шелковый халатик и прикоснулся губами к ее плечу. Он целовал ее шею, руки, грудь, он ласкал ее так, как не ласкал ни одну женщину, мир закружился перед глазами. «Иди ко мне, – шептала Элен, иди!»

Внезапно в коридоре что-то захрипело. Звук был настолько ужасающим, что влюбленные мгновенно оторвались друг от друга.

– Это Хэнк, – уныло произнес Аллигатор, – надо с ним что-то делать.

– Как скажешь, любимый, – прошептала Элен. – Я с тобой. – И принялась целовать Бронсона.

– О, Элен, еще, еще, – шептал Аллигатор, почти теряя сознание. – Да, да, так.

Час или два промелькнули, словно секунда. Когда они очнулись, из коридора не дойосилось ни звука.

– Знаешь, – потупился Бронсон, – у меня сейчас некоторые проблемы с полицией, тебе придется мне немного помочь.

Когда Гарри и Элен оделись, Хэнк был уже синий.

Бронсон принялся бить его по щекам, но пульс так и не появился.

– Сам толком не пойму, откуда у меня такие навыки, – соврал Бронсон. Я просто хотел его связать, а получилось сама видишь что.

Элен восторженно посмотрела на возлюбленного:

– Не расстраивайся, дорогой, он заслужил такую смерть. Это за всех девушек, которых он загубил.

– Ты, конечно, права, но куда мы денем труп?

Элен нахмурила очаровательный лобик:

– Думаю, его следует сжечь.

Гарри изумленно уставился на девушку:

– Как сжечь?!

– Ну, – прощебетала Элен, – посадить в какую-нибудь машину, облить бензином – и поминай как звали.

– Молодчина!

Дождавшись темноты, а осенью, как известно, темнеет быстро, Гарри черным ходом вытащил усопшего Хэнка на улицу. Не было ни души, только холодный ветер гонял опавшую листву.

Аллигатор посадил покойного за руль «форда», а сам сел рядом. Нажав на педаль газа, Бронсон разогнал «форд» до максимальной скорости и выпрыгнул из машины…

– О мертвых или хорошо, или ничего, – задумчиво сказал Бронсон, увидя, как машина вспыхнула, ударившись в стену жилого дома.

Элен сзади подошла к Бронсону и обняла за талию.

Аллигатор вздрогнул от неожиданности и напрягся, но, услышав родной голосок, стал мягким, как воск:

– Пойдем ко мне, дорогой, мы еще не насладились друг другом, – сказала Элен.

Они молча пошли рука об руку по пустой темной улице, и только когда вдалеке завыли сирены полицейских машин, слетающихся на «огонек», Элен нежно прижалась к Аллигатору и сказала:

– Я люблю тебя.