Текст книги "Подставное лицо (сборник)"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Дайте человеку возможность отдохнуть! Сменить обстановку…

– Счастливица… Не буду выглядеть как завистник, если спрошу: «Где она?»

– Не будете, – сотрудница была разочарована. – Беата в Пицунде.

Денисов ни о чем больше не стал расспрашивать, набрал другой номер.

– Я слушаю…

Он сразу узнал голос.

– Это Денисов, с вокзала.

– Я рада вашему звонку. – По голосу он понял, что не все в порядке.

– Что случилось?

– Мне позвонили из проходной: утром заезжал мой муж. Звонил сюда. Ему сказали, что меня еще нет на работе.

– Выходит, он приехал до срока.

– Как видите…

– Где он сейчас?

– Ушел. Я звонила домой, там его тоже нет. Нелепо получилось!

Денисов посмотрел на Антона – Сабодаш не снял параллельную трубку, все понял, беспокойнее заходил по комнате.

– Не знаю, что делать… – Там, в комнате, рядом с Беатой кто-то появился, потому что она сказала кому-то негромко: – Конфиденциальный разговор. Потом объясню…

Что-то Денисова в ней раздражало – может быть, то, как при встрече она беспрестанно поддергивала на плече ремешок сумочки, а может, то, что была холодно изобретательна во лжи в разговоре с коллегой. Он постарался не думать об этом.

– У вас уже есть какая-нибудь версия? – сразу спросила она, освободившись.

– Пожалуй. Кажется, кто-то действительно интересовался вами на вокзале ночью.

– Видите!

– Странная история… – Денисов не стал наводить на нее страх. Письма могли попасть в руки стороннего лица. Главное, чтобы от него переписка не попала к человеку, который воспользуется ею во зло.

Беата задумалась.

– Можете описать человека, который мною интересовался? Мужчина? Женщина?

– Мужчина. Как только уточню приметы, я позвоню. Как ведут себя ваши коллеги? Заходил ли кто-то, кого давно не видели? Может, звонил…

– Как обычно. Заходили и звонили многие. Я разговаривала с мамой, там тоже пока все спокойно.

– Я хотел уточнить. Если письма окажутся в руках постороннего и он захочет вернуть… Куда их могут послать?

– Наверное… – она чуть задержалась с ответом, – скорее всего в Соколову Пустынь. Там ведь указан адрес. Но могут переслать в институт.

– Почему?

– Это, конечно, маловероятно, но… – Денисов услышал, как на другом конце провода, рядом с трубкой, щелкнула зажигалка. – Если они попадут в руки научного работника, к примеру физика, он быстро разберется, где искать обоих корреспондентов.

– Там упомянут институт?

– Только фамилии… Но мы, помнится, обсуждали в письмах наши проблемы. Скажем, проблему упрощения поверхностного слоя металла. Ею занимается только наш НИИ.

– Я не физик. Мне это ни о чем не говорит.

– Ну, повышения износоустойчивости инструментов, поршней, трущихся осей…

– Письма попадут в дирекцию института?

– В экспедицию. Оттуда принесут в технический секретариат. Но, может быть, передадут сразу кому-то из тех, кто занимается поверхностным слоем.

– Кроме Максимова, этим занимаются и другие?

Она помолчала.

– Несколько человек.

– Вы всех знаете?

Она опять замялась:

– Мне не очень удобно…

– Хорошо, – Денисов посмотрел на часы. Адвокат уже, наверное, подъезжал к вокзалу.

– Я очень на вас надеюсь.

Адвокат оказался молодым, представительным. Чем-то он походил на Антона: крутые плечи, широкая грудь. Угадав в подошедших сотрудников милиции, он перегнулся через сиденье, щелкнул дверцей.

Машину качнуло, когда Антон протиснулся на переднее место, рядом с водителем. Денисов устроился сзади.

– Попадись они мне в тот день, – вполне дружелюбно сказал Баракаев, я никуда бы и обращаться не стал. – Он развел руками над рулем, обтянутым щегольским бархатом. – Взять за шиворот да стукнуть лбами… – Для человека в общем-то сидячей профессии Баракаев был развит феноменально. Последствия его удара нетрудно было представить. – А то теперь я, как Паниковский, «человек без паспорта»! Ни в следственный изолятор, никуда! Вообще никуда!

– Стукать никого нельзя, – Сабодаш снова качнул машину.

– В том-то и дело… Знаю! Лучше, чем кто другой. – Баракаев плавно тронул машину с места. – Вот и защищай их после этого! Музыку включить?

Машина была оборудована: приемник с магнитофоном, стереоколонки по обе стороны заднего сиденья.

– Не стоит, пожалуй.

Денисов молча прислушивался к разговору. Он плохо представлял себе, чем может пособить розыску писем неожиданная поездка в аэропорт. И все же, как ни странно, такая вероятность существовала.

«Кто-то мог прийти за своими вещами, набрать шифр, а в ячейке конверт с чужими письмами!»

– Нет, что за стервецы! – Баракаев вел машину, ни на минуту не прекращая рассказывать. – Возвращаюсь из командировки, из Саратова. На ночь купе запер, проверил. На этот счет у меня строго. Утром встаю – нет пиджака. Соседка-разиня, оказывается, ночью выходила, оставила дверь открытой.

– Пиджак висел у двери?

– В изголовье. Такое зло взяло: ни документов, ни денег. Деньги дело наживное. Документы!

– Кого-нибудь подозреваете?

– Ходили по поезду двое. Одного я бы, пожалуй, узнал. Того, что в плаще… Заглядывали в купе, словно кого-то искали.

– Заявили о краже?

– Утром не успел – опаздывал на процесс… Пока нет! Честно говоря, не хочу связываться…

Денисов заметил: Баракаев не задал вопроса о том, какие вещи получены по его паспорту на складе.

– Каковы будут наши действия в аэропорту? Вы мне объясните?

– С нами знаменитый инспектор [1]угрозыска Денисов. Проинструктирует, когда будем подъезжать. Так? – Антон обернулся к Денисову.

– Так.

С самого утра изморось затянула горизонт. Впереди дрожала узкая полоска Садового кольца, вереницы машин. За фасадами, выше других домов, справа, показалось высокое здание с башенкой и часами.

«Сколько раз проезжал здесь и никогда не замечал», – подумал Денисов.

За перекрестком Кольцо свернуло в сторону, здание с башенкой оказалось не справа, а по левую сторону и даже несколько поодаль.

«Этот человек – в джинсах, в очках… Заходил в камеру хранения, потом появился в ресторане, – на всякий случай Денисов распорядился, чтобы вызвали официантку, которая его обслуживала. – С другой стороны: если бы он охотился за письмами, взял бы их и уехал. Зачем мозолить глаза?»

Денисов с трудом заставил себя вернуться к цели поездки:

«Паспорт Баракаева у людей, которые клали вещи в ячейку. Это их шифр. Каким-то образом их пути и адвоката когда-то пересекались…»

– Какие вы дела ведете в последнее время? – Денисов придвинулся к переднему сиденью.

– Одно дело. Уже несколько месяцев. Надоело хуже горькой редьки.

– Много подсудимых? Или эпизодов? – спросил Антон.

– И того, и другого хватает.

– В чем там дело?

– Дельцы. Хищения в крупных размерах. Такой вот эпизод. Одному деятелю приносят домой ящик паюсной икры. В железных баночках. А раньше носили все только в стеклянной таре. Жена увидела – кричит в другую комнату: «Вася-я! Полюбуйся, что они, мерзавцы, тебе прислали!»

Денисов понял: речь, видимо, шла о взяточниках.

– В железных, значит, не устраивает. – Антон всей душой переживал каждую новую историю.

– В железных икра может оказаться испорченная, а в тех – все видно…

Кортеж длинных черных машин заставил Баракаева взять к тротуару и остановиться. Кто-то тоже спешил в аэропорт, по делам более важным, чем у них. Пропустив колонну, адвокат снова завел машину, перестроился ближе к осевой.

– Да… Вася, значит, хватает банки и кричит тому, который их принес: «Что это такое? Я спрашиваю!» – «Икра, – отвечает тот. – На экспертизу!» Его, к слову, тоже теперь судят, но по данному эпизоду он проходит в качестве потерпевшего… Вася приказывает: «Иди сюда!» Тот не идет.

– Вы кого защищаете на суде?

– Того, кто приехал с банками. «Ты что принес?» – кричит Вася. Мой подзащитный, зная крутой нрав хозяина, начинает отступать в переднюю. «Что написали, то и принес…» А сам за выступ в коридоре. Коридор длинный. «Негодяй!» – кричит хозяин, швыряя в него первую банку, и сразу попадает…

– Куда он девал такое количество икры? Десятки килограммов ведь… удивился Антон.

– Передавал другим, делился. Соседям продавал. Сдавал в ресторан. Все было предусмотрено.

– Подзащитный ваш тоже хорош! Как вы их защищаете?!

Баракаев на мгновение оторвал взгляд от дороги.

– Вы неправильно понимаете роль защиты. Адвокат не защищает преступление. Только человека! А у человека могут быть смягчающие вину обстоятельства…

«С Баракаевым может соприкасаться слишком много людей…» – подумал Денисов.

– Взяточники эти – как лишаи! И этот ваш…

– Кроме того, у него свои проблемы: как раз в те дни его оставила жена. По-моему, он тогда только и думал о том, как ее вернуть. Да и сейчас тоже.

– Я говорю о подношениях. При чем тут семейные драмы?

– Видите ли, существовало липовое распоряжение. В одном экземпляре, понимаете? В нем указывалось: такое-то количество банок выделяется будто бы для экспертизы через заведующего конторой, этого Васю. Мой подзащитный ничего толком не знал…

Антон был готов детально обсудить степень его виновности:

– Распоряжение суд видел?

– Нет.

– А как же?

– Защита вообще еще не сказала последнего слова. Ждем конца судебного следствия.

– Нам направо, – подал голос Денисов. – Банки тяжелые были?

– С икрой? По полкило…

«Такая же точно была выдана со склада по паспорту адвоката вместе с кожаным черным пиджаком 56-го размера…» – Денисов явно строил свою версию не на песке.

– Теперь прямо? – спросил адвокат.

– Там будет левый поворот. Высадите нас, не доезжая аэропорта. Машину поставьте на стоянку. – Денисов поправил кобуру. – Войдете в здание, когда убедитесь, что мы на подходе.

– Договорились, – Баракаев сразу посуровел.

– Вы сказали, что одного из подозреваемых помните в лицо…

– Да, но они сами, очевидно, рассчитывают узнать меня. По фотографии в паспорте.

Денисов покачал головой.

«Тут что-то другое. Телеграмму дали из отделения во Внукове поздно ночью… Решим на месте…»

4

Обстановка аэропорта нисколько не напоминала сутолоку знакомого железнодорожного вокзала. Скорее смахивала на гостиничную: холл, стойки, широкая лестница.

За гардеробной стойкой швейцар читал растрепанную книгу, используя вместо закладки спичечный коробок. Ресторан был закрыт. Баракаев остановился в центре зала, прошел к окну, снова вышел на середину. Взгляды пассажиров, томившихся на пуфах, невольно обратились к нему.

Часы у лестницы показывали время: «10.03».

«Времени-то в обрез. – Денисов подумал об утренней заявительнице. Может, она уже звонила, а нас нет…»

Денисов подошел к автомату, набрал номер дежурной части отдела.

– Это Денисов. Из Внукова. Как там у вас?

Дежурный – молоденький старший лейтенант, сменщик Антона, – не задержался с ответом.

– Хорошие новости!

– Переписка нашлась?

– Совсем другое. По поводу ориентировок о самочинных обысках… Читали?

За последние несколько часов Денисов слышал о них трижды.

«Как прорвало…»

Самочинный обыск считался довольно редким видом мошенничества. Денисов знал о них лишь в общих чертах.

Мошенники приезжали по заранее выбранным ими адресам, обычно в дома, где было чем поживиться, предъявляли поддельные постановления об обыске и получали доступ к содержимому хозяйских секретеров, шкафов, сумок. Находясь в квартирах, преступники создавали видимость официальности, обращались друг к другу на «вы» и только по званию, действовали раздумчиво и неторопливо – простукивали полы и стены, искали тайники, а потом изымали записные книжки, блокноты для «приобщения» к якобы возбужденным против хозяев квартир уголовным делам, а заодно драгоценности, деньги, радиоаппаратуру, хрусталь, ценные вещи.

– Ориентировку я читал… – Денисов припомнил. – Один в короткой японской куртке «Новорекс»…

– …С капюшоном, другой в плаще… Самочинный обыск в Орле. Еще в Строгине. Задержали! – объявил дежурный.

– Где?

– На Курском вокзале. Но это не все. Вещи с обысков оказались у нас на вокзале.

– Точно?

– Да. Те, что перенесены из восемьсот девяносто шестой ячейки. Портфель, целлофановый пакет… Преступники держали их в автоматической камере хранения, вовремя не взяли. Вещи попали на склад.

– Странно, – заметил Денисов. – Как же они попали на склад, не отлежав положенного срока в ячейке…

Но звонил он по другому поводу:

– Разыщите дежурную по автоматической камере хранения. Она уже, наверное, ушла. Пусть обязательно позвонит.

– Будет сделано, – сказал старший лейтенант. – Вернетесь в отдел?

– Непременно.

Разговаривая, Денисов не терял из виду Баракаева. Адвокат расхаживал по холлу, нетерпеливо поглядывал на часы. Он привык к точности и теперь ждал такой же пунктуальности от преступников.

Наконец Баракаев не выдержал, решительно направился к лестнице. Антон, держась на расстоянии, двинулся следом.

«Пославший телеграмму, конечно же, предвидел, что адвокат скорее всего явится не один… – Денисов прошел вдоль вешалки. – Баракаева оповестил о паспорте не преступник, а кто-то из работников ресторана-2».

Гардеробщик, сидя в кресле по другую сторону стойки, продолжал увлеченно читать.

«Вот этот вариант и стоит проверить».

– Здравствуйте, – он облокотился о стойку. – Инспектор Денисов из транспортной милиции. – Паспорт Баракаева у вас?

– Баракаева?

– Вы давали ему телеграмму.

– Ах, да! – Гардеробщик меньше всего рассчитывал на то, что за паспортом приедет милиция. – Конечно! Вот.

На полке, под стойкой, звякнула жестянка с чаевыми, появился паспорт.

– Как он попал к вам? – Денисов глянул под обложку. Баракаев на фотографии походил на чемпиона японской борьбы сумо: упитанный, самоуверенный.

– Нашли на полу в туалете, во время уборки.

– Когда?

– Вчера, после закрытия.

– А почему не сдали в милицию?

Гардеробщик засуетился:

– Посмотрел на фото: человек солидный. Может, перепил вечером, с кем не бывает? А надо лететь… И вот без паспорта…

«Давая телеграмму, он, конечно, рассчитывал на вознаграждение».

– В следующий раз поступайте как положено.

– Будем стараться.

Спускаясь по лестнице, Денисов снова раскрыл паспорт. На пиджаке, в котором был сфотографирован Баракаев, эффектно выделялись глубоко запавшие складки.

«Кожаный пиджак…»

Денисов даже замедлил шаг, обдумывая неожиданно пришедшее к нему объяснение цепи взаимосвязанных фактов:

«Ячейкой пользовались преступники, совершавшие самочинные обыски. Выходит, вещи с обысков. И банка черной икры, и кожаный пиджак…»

Баракаев искренне обрадовался паспорту.

– Подбросили, значит?

– Вчера. Перед закрытием ресторана.

– Без вас я бы ничего здесь не добился.

Обратный путь показался короче: машин и людей на улицах было меньше. Денисов всю дорогу интересовался судебным процессом, в котором участвовал Баракаев; в основном подсудимыми.

– …Как пауки в банке! Сейчас на карту поставлена их свобода, деньги, и, верите ли – иногда адвокат бросал быстрый взгляд в зеркало заднего вида, корректировал направление машины, – они способны на все! Я боюсь каждый раз, когда судьям приходится предъявлять подсудимым письменные доказательства: распоряжения, расписки… Выхватит и отправит в рот! – Баракаев рассмеялся. – Потом доказывай! Правда, мы с моим подзащитным тоже готовим сюрприз! Кое-кто уже заранее дрожит!

Под Октябрьской площадью, в туннеле, дорожные рабочие укладывали асфальт. По обеим сторонам от «Жигулей» грохотала и содрогалась от напряжения наиновейшая дорожная техника. Катили огромные ярко-желтые грейдеры, пахнущие влажной смолой катки. Машины впереди еле ползли.

– Закон подлости. Когда спешишь, всегда так… – заметил Баракаев.

Наконец в конце туннеля показался все увеличивающийся белый квадрат набегающая панорама новой Москвы, потом – висячий мост, затейливая ограда Парка культуры имени Горького, на другом берегу – надпись «Аэрофлот» над крышами.

На Садовом, недалеко от нового здания МВД, Денисов неожиданно спросил:

– Ваш кожаный пиджак, он пропал?

– Вы имеете в виду…

В зеркале заднего вида отразились посерьезневшие глаза Баракаева. Денисов придвинулся ближе.

– У вас ведь на квартире был самочинный обыск? Правда? Надо все рассказать как есть.

Не сбросив куртку, Денисов подошел к окну. Потеснил колонию кактусов на подоконнике, присел.

Здание строили в начале века с учетом непредвиденных особенностей нового транспорта. Арочный свод кабинета опирался на колонну, придавая помещению вид монастырской трапезной.

Два происшествия – пропажа писем и использование преступниками, совершавшими самочинные обыски, той же самой ячейки для хранения украденных вещей – были фактами, не подлежащими сомнению.

Не вставая с подоконника, Денисов придвинул ближе стоящий на столе аппарат, набрал номер оперативной группы на Курском вокзале.

– Денисов. Хочу кое-что уточнить в связи с самочинными обысками.

– Рад слышать. – Трубку снял ночной инспектор, ему, как и Денисову, тоже не удалось выбраться домой. – Как раз сейчас разбираемся.

– Серьезная группа?

– Пока неясно. Много противоречивого.

– В чем именно.

– Одно на обысках брали, от другого отказывались…

– А что искали?

– По-моему, хрусталь, золотишко… Как на любой квартирной краже! Ночной инспектор задумался. – Но при этом делали вид, что ищут вещественные доказательства мнимых преступлений! Изымали декументы, записные книжки…

– А вещи?

– Привозили к вам. Оставляли в одной и той же ячейке.

– Понял.

Он набрал телефон склада забытых вещей, никто не отвечал. Денисов представил, как аппарат надрывается там, в подвальном помещении без окон, на стеллаже, среди невостребованной одежды и обуви. Наконец заведующий снял трубку:

– Вас слушают.

– Это Денисов. Кто из кладовщиков выдавал вещи по паспорту Баракаева?

– Вчера? – Заведующий остался верен себе, ответил не сразу, сначала полистал книгу. – Старший кладовщик Хасянов… Я в это время был на выемке.

– Хасянов работает?

– Да. Он нужен?

– Пусть мне позвонит. И никуда не уходит, пока мы не встретимся.

Ничего не произошло на вокзале за то время, пока Денисов и Сабодаш отсутствовали. Заканчивалась посадка на очередной поезд, бежала, потряхивая лотком, мороженщица. Проводница хвостового вагона нетерпеливо посматривала вдоль состава.

Денисов сбросил куртку, подошел к столу. В центре, под стеклом, лежала записка младшего инспектора: «Звонила Беата. Очень волнуется. Будет звонить в 11.30».

Денисов посмотрел на часы: до звонка еще оставалось время.

– Я не стал заявлять… – Баракаев достал сигареты, положил перед собою на стол. – Поймите: последние дни перед окончанием процесса! Могу ли я думать сейчас о другом?! И чего, собственно, я лишился? Пиджака? Транзистора?.. Мерзавцы эти, безусловно, рассчитывали найти деньги, чеки «Внешпосылторга». – Он пожал плечами. – Но откуда?!

– И все же? – Антон вынул очередную «беломорину».

– Кроме того, пошли бы сплетни… Как бывает? То ли у Баракаева украли, то ли Баракаев что-то у кого-то похитил. Не отмоешься. Кроме того, по этой статье обязательность сообщения в милицию не предусмотрена.

– Как все произошло?

– Я при обыске не присутствовал, дома была жена. Но информирован достаточно.

– Познакомьте в общих чертах.

– Возбуждается уголовное дело?

– Не нами, – вмешался Денисов. – Но у нас свой интерес.

Он сообщил о самочинном обыске в 68-е отделение – по месту жительства Баракаева. Оттуда обещали подъехать.

– Преступники воспользовались «Москвичом»… – Адвокат передвинул сигареты на край стола, поправил пепельницу. – Машина, как я понял, была частная. Жена, к сожалению, не обратила внимания на номер. Вошли, зачитали постановление. Абсолютно неграмотное… Предложили пригласить понятых, Баракаев усмехнулся. – Жена позвала соседку. Они сказали, что одного понятого вполне достаточно… Смех!

Денисову показалось, что Баракаев относится к происшедшему серьезнее, чем хочет представить.

– Сколько продолжался обыск?

– Около часа.

– Что-нибудь взяли, кроме вещей?

– Записи, которые хранились в секретере. Несколько досье. Хотели создать видимость поиска доказательств… – Баракаев придерживался или делал вид, что придерживается той же версии, что и инспектор с Курского.

– Жена передала вам их приметы? – продолжал расспрашивать Сабодаш.

– Один в плаще, второй в короткой куртке с капюшоном.

– Как они объяснили жене, что с вами?

Адвокат улыбнулся.

– Тот, в куртке, сказал, что я арестован за хищение в особо крупных размерах…

– Вы говорили о поезде в Саратов… – сказал Денисов. – Это было до или после обыска?

– До. За два дня. В судебном процессе был перерыв, а у меня дело в кассационной инстанции в Саратове.

– Кража в поезде… Это не миф?

– Самое интересное, что кража действительно была. – Баракаев наконец закурил. – При тех обстоятельствах, о которых я рассказывал. Но только взяли бумажник. Пиджак унесли уже при обыске. И вот еще что: мне кажется, производивших обыск я как раз и видел тогда в поезде. После окончания процесса я все равно занялся бы этим делом…

– Почему он так волнуется? – спросил Антон, когда адвокат вышел встретить жену, она должна была подъехать на вокзал. – Все позади. У нас к нему претензий быть не может. Преступники пойманы. Чего ему волноваться?

Денисов пожал плечами:

– Может, как раз дело в том, что они пойманы?

Раздался звонок телефона. Денисов снял трубку.

– Ничего не прояснилось? – спросила Беата.

– Пока нет. – Денисов показал Антону на трубку параллельного аппарата, теперь они могли слушать вдвоем. – А как у вас? Заходили в экспедицию?

– Туда ничего не поступало. В дирекцию тоже.

– Значит, все по-прежнему?

– По-прежнему. – В голосе чувствовалась решимость отчаявшегося человека. – Сижу как на иголках. Кажется, что вокруг меня что-то происходит. Вообще-то я жуткая паникерша.

– Не похоже.

– Вы меня плохо знаете. Просто, когда я ставлю перед собой цель, меня не остановить. Я говорила с некоторыми сотрудниками…

– Тоже занимаются износоустойчивостью?

– Да. Постаралась предупредить… Но я далеко не со всеми могу объясниться откровенно.

– Скажите… – Денисов никогда раньше не сталкивался с работой научно-исследовательского института, поэтому был особенно осторожен. Тема одна, а занимаются разные лаборатории… Так бывает?

– Для этого надо знать Максимова.

Денисов схватился за ее фразу.

– Я не совсем все представляю. Вернее: все совсем не представляю. Что за человек Максимов?

– Если одним словом: «неудачник».

– А если полнее?

– Попробую объяснить, пока никого нет. Ему предсказывали большое будущее. Он был в семинаре… – Она назвала фамилию, которая ни о чем не говорила Денисову. – Есть такой международный справочник – «Индекс цитируемости». Там фамилии ученых всего мира, кто и где в своих трудах на них ссылается. Так вот, у Максимова высокий индекс цитируемости… Понимаете?

– Да.

– Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны.

– А с другой?

– Скверный характер. Неуживчивый. Все его сверстники, даже с меньшим потенциалом, ушли в большую науку. Руководят лабораториями. А Максимов старший научный сотрудник. Один из многих…

Денисов поднялся из-за стола, разматывая телефонный шнур, шагнул к окну.

День оставался таким же неприветливым, холодным, хотя к вечеру обещали повышение температуры, снег. Наступал двухчасовой перерыв движения поездов, все спешили уехать. У путей виднелись вытаявшие из-под снега и снова вмерзшие пакеты от молока, бумажные стаканчики, скомканные пачки из-под «Примы» – все, что пассажиры второпях выбрасывают из поезда.

– …Сейчас его вроде прочат в завлабы. И то не знаю, пройдет ли. Кажется, я наговорила лишнего. Это от нервотрепки.

– Короче: из-за скверного характера его медленно, но верно обходят другие… – Денисов присел на подоконник, чтобы, разговаривая, видеть, что происходит внизу, на перроне; Антон из-за стола кивнул понимающе – он был целиком на стороне талантливого неудачника.

– В общем, правильно. – Как и в прошлый раз, Денисов услышал щелчок зажигалки. Ему показалось даже, что он чувствует запах сигареты – легкий и терпкий. – Но это уже другой вопрос… – Она торопливо затянулась. Государству важно, чтобы проблема была решена. А кто ее решил – вы, я, ваш друг или Сергей Максимов…

– У вас замещение должностей, должно быть, конкурсное? – Ему часто встречалось в газетах набранное крупно «ОБЪЯВЛЕН КОНКУРС НА ЗАМЕЩЕНИЕ ДОЛЖНОСТЕЙ».

– Безусловно.

– Постарайтесь узнать, на должность, которую прочат Максимову, объявлен конкурс?

– Я и так знаю. Конкурс действительно объявлен.

Сообщение навело Денисова на размышления.

– И есть соперники?

– Это неизвестно. – Денисову показалось, что она колеблется. По-моему, соперники обязаны быть.

– Иногда, наверное, это приводит… – Денисов поискал выражение. – К некорректным приемам в отношении конкурента.

– Вы имеете в виду мои письма?

– Разное приходит в голову…

Модель преступника никогда не удавалось воссоздать сразу в ее конечном виде, многое еще потом дополнялось, корректировалось.

«У таких, как Максимов, обычно мало недоброжелателей, – подумал Денисов. – Их непритязательность всех устраивает. Они не участвуют в жестких играх. Но, с другой стороны, кто-то же ходил здесь за ней и за братом Максимова, Николаем!»

Он снова посмотрел вниз. Движение поездов приостановилось. С десяток пассажиров, в основном приезжие, штудировали выставленное в начале перрона расписание.

– Вы виделись с мужем?

– Нет. Он больше не появлялся. Звонила домой – там пока его тоже нет.

– И на работе?

– В лаборатории тоже не видели… А может, оставить все как есть?

– Не понял.

– Может, забыть про письма, про то, что они пропали… – Она помедлила, снова глубоко затянулась сигаретой. Денисов внимательно прислушивался. – Я и сама не знаю. У страха глаза велики… И вам задала работы.

– Об этом не беспокойтесь.

– Я, пожалуй, возьму назад свое устное заявление… Можно?

– Конечно. Только нас вы не должны брать в расчет.

– Я подумаю и позвоню.

– Обдумайте как следует… А пока ответьте. Если вам неудобно отвечать, говорите только «да» и «нет». Видели ли вы ночью на вокзале кого-нибудь из своих коллег?

– Нет.

– Знакомых?

– Нет, нет. Никого.

– У вас хорошее зрение?

– Неплохое. А кого именно?

– Это мужчина лет сорока. В очках. В джинсах. Под пальто у него был свитер серого цвета. Мохеровый. Описание вам ни о чем не говорит?

Она помолчала.

– Не представляю, о ком идет речь… – Теперь она была встревожена по-настоящему. – Подождите… – У нее, видимо, что-то упало. – Пожалуйста, не кладите трубку…

Она подняла упавший предмет.

– Имя вам известно?

– Нет. – Ему больше нечего было ей сказать.

– А почему вы о нем спрашиваете?

– Просто этот человек всю ночь следовал за вами на вокзале.

– Я поняла. И все обдумала. Беру свое заявление назад. Ничего не надо. Спасибо.