Текст книги "Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии"

Автор книги: Леонид Кроль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

(Длинная пауза.)

Оксана (говорит тихо, не открывая глаз): Ощущение дискомфорта… Жарко… Не могу сосредоточиться на том, что вы говорите…

Терапевт: Очень хорошо.

Оксана: Мне некомфортно. (Трогает руками себя за живот и за спину.)

Она впервые говорит об ощущениях своего тела. Она начинает с того, что эти ощущения отрицательные, и я это принимаю. Когда на тело долго не обращали внимания, оно как бы затекает, замораживается, и когда к нему возвращается внимание, к этим ощущениям, первые реакции могут быть болевыми. Словно капилляры опять расширяются от тепла. Затем это очень легко сменяется положительными образами.

Терапевт: Вам часто бывает некомфортно?

Оксана: Да. У меня боль в спине. Проходит вот так насквозь. (Показывает рукой, что боль проходит спереди назад.)

У Оксаны весьма своеобразные отношения со своим телом, она вспоминает о нем, как бы спохватываясь – резко, вспоминает о своем теле через негативные, неприятные переживания. И часть нашей работы состояла в формировании цепочки бусинок, узорчиков, вязи, чешуек контакта с частями своего тела. Не с телом вообще, а с его частями.

То, что боль возникла в середине тела, меня не удивляет; мне кажется, у нее есть некая отмеченность середины, центра. По мнению Оксаны, в центре находится мысль, или идея, концепция. Вместо позвоночника, который составляет стержень нормального человеческого тела, она предлагает кинжал в середине. Вокруг фантомного образа могут группироваться настоящие, обрастающие физиологией ощущения. В том числе, подобным образом могут формироваться психосоматические заболевания. Хотя ее образы носят резкий, но зато и быстро проходящий характер.

Терапевт: Там действительно торчит кинжал. (Длинная пауза.) Какие-нибудь ощущения вам понравились?

Оксана (до сих пор так и не открыла глаза): Море, солнце, песок, природа… Для меня это знакомо, и мне это приятно. Но мне неудобно так сидеть. (Вертится на стуле.)

Терапевт: А в чем это неудобство состоит?

Оксана: Мне мешает боль…

Терапевт: А вы вокруг нее повращайтесь, немножко подвигайтесь, может, боль как-то найдет такое положение, при котором вдруг начнет куда-то перемещаться или просто пройдет.

Оксана (глаза закрыты): Не знаю. (После паузы.) У меня она достаточно часто бывает. Особенно в последнее время. Раньше совсем не было.

Терапевт: Что еще было вам приятно?

Оксана: У меня наступила расслабленность в этой области (Показывает рукой на верх живота, туда, куда показывала и раньше, когда говорила о боли в спине, и о том, что боль пронизывает ее насквозь.) Потому что в этой области у меня очень часто бывает дрожь и зажатость. И еще я все больше и больше в своих визуальных представлениях начинаю видеть цвет. Раньше этого не было. Честно говоря, меня раздражает это подергивание лица… Потом у меня руки согрелись… Я специально не открыла глаза… потому что мне не хочется…

Волк и охотник

Это демонстрационный транс, в котором участник семинара по имени Павел отправляется на охоту верхом на волке. Павел не психотерапевт, он бизнесмен, человек, который сменил карьеру. Из специалиста, сидевшего в «почтовом ящике», он стал довольно успешным предпринимателем.

Терапевт: Попробуйте вспомнить какую-нибудь приятную для вас природную ситуацию. (Терапевт так же, как и Павел, соединил ладони, переплетя пальцы.)

Павел (после короткой паузы, подняв глаза): В жаркий день… разгоряченный… залезаешь в озеро…

Терапевт: Угу. Какое это может быть время года?

Павел (так же, как и терапевт, кладет ногу на ногу): Середина лета. Может быть, конец июля.

Терапевт: Средняя полоса?

Павел (кивает): Да. Средняя полоса. Лесное озеро.

Терапевт: Кто-нибудь есть вокруг?

Павел (чуть морщится, машет рукой): Где-то вдалеке народ бултыхается, на другом берегу.

Терапевт: Вы туда пришли пешком, приехали на машине или приплыли на лодке?

Павел: На машине.

Терапевт: Вы можете сейчас вспомнить поляну, на которой стоите?

Павел (взгляд уходит вверх): Это не совсем поляна. Машину я под деревьями бросил. А то место, где выход к воде, – маленький песчаный пляж, метрах в пяти от воды кончаются елки…

Терапевт (принимает прежнюю позу: перекидывает ногу на ногу, переплетает пальцы рук): Вы можете сейчас представить себя там одного или с кем-нибудь?

Этот вопрос задан в настоящем времени. Понятно, что он относится к моменту воспоминаний и как бы закрепляет его. «Я сейчас с открытыми глазами это вспоминаю», но одновременно «я сейчас, закрыв глаза, там нахожусь». Иначе говоря, это первый знак, который готовит Павла для того, чтобы пережить прошлый момент как настоящий.

Павел (опускает глаза, затем резко вскидывает голову): Я лучше один буду.

Терапевт: А что может быть брошено на землю?

Павел: Одежда.

Терапевт: Вы будете купаться голый или в плавках?

Странноватые вопросы: «вы в плавках или голый?», «вы можете вспомнить полянку?» – следуют один за другим, без особого погружения в ситуацию. Но какое-то количество вопросов подводит к более глубокому погружению в ситуацию. При этом не ожидается, что именно эти вопросы вызовут визуализацию. Скорее, они раскачивают человека между планами «говорю» – «вижу» и пока ближе к «говорю», но постепенно это перейдет к «вижу».

Павел: Думаю, это несущественно. По-моему, в плавках.

Терапевт: Вот вы подходите к воде… Попробуйте поподробнее описать свои действия. На что вы смотрите, к чему прислушиваетесь?

Павел (взгляд обращен наверх): Когда я подхожу к воде, то прислушиваюсь к ощущениям в пятках, в своде стопы: когда идешь по траве – она теплая; потом подходишь к песку – он влажный, и снизу начинает подниматься ощущение прохлады… (В его голосе слышится особое удовольствие от ощущений тела.) Потом входишь в воду…

Терапевт (перебивает): А вы останавливаетесь перед тем, как входите в воду? Как вы ведете себя перед тем, как подойти к воде, но еще не войдя в нее – между?

Я задаю вопрос о границе, о переходе. Этот вопрос содержит скрытое намерение актуализировать элемент смены ощущений, маленького контраста, потому что на границе резче ощущается чувственный компонент восприятия. Наши «вижу-слышу-чувствую» мы зачастую легче воспринимаем именно в момент перехода. В дальнейшем уже даже «линейные события», без контрастных переходов, могут восприниматься острее.

Павел: Я просто сразу подхожу к воде, вхожу по щиколотку и собираюсь с мыслями… Потом захожу по колено… Тут появляется интересное ощущение: подплывают какие-то рыбешки и начинают кусать за пальцы… (Плотно смыкает губы, покусывает их.), потом я какое-то время…

Терапевт: Вы можете вспомнить цвет этих рыбешек?

Павел: Вода мутноватая – конец июля…

Терапевт: Тогда вы можете вспомнить цвет этой воды, как вы на нее смотрите, и какая она?

Павел: Буровато-зеленая. Озеро-то лесное все-таки. Если заходить неглубоко, до середины голени, видно, что там какая-то мелочь шевелится… (Улыбается, с удовольствием покусывает губы и прикрывает глаза.)

Терапевт: Попробуйте оглядеться вокруг (поднимает вверх голову), когда вы уже зашли по колено в воду…

Павел (поднимает голову): Я обычно вверх смотрю… по верхушкам деревьев…

Терапевт (повторяет движение головы Павла): Попробуйте почувствовать, насколько ваша голова сейчас приподнята…

Это еще один вопрос, который связывает прошлое с настоящим.

Павел (поднимает голову еще выше, почти откидывает ее): Вот примерно так и держу, как сейчас.

Терапевт: Вы можете ею шевелить, или она зафиксирована в одном положении?

Павел (не опуская голову): Обычно я стараюсь совершать минимум движений… Так, взглядом бродишь – и все… И прислушиваюсь к ощущениям: тепло сверху и прохлада снизу… И кто-то кусает… (Закусывает губу.)

Терапевт: Вы можете вспомнить комаров вокруг?

Павел (сразу и решительно): Нету. (Смех в аудитории.)

Терапевт: Чудо-озеро?

Павел: Нет, это в Германии. Там с комарами плохо. Перетравили всех.

Терапевт (кивая, иронично): Да, это правда. В Европе комаров не сыщешь… Попробуйте тогда прислушаться к окружающим звукам, даже если это тишина.

Павел (закрыв глаза): Нет, птиц хватает… И где-то вдалеке кто-то бултыхается в озере… Над водой далеко все хорошо слышно… Такая жаркая тишина.

Я предполагаю, что для Павла звуки довольно важны и предлагаю ему вспомнить их, даже если это тишина. И он, словно обижаясь, отвечает резким «Нет!»: «Птиц хватает», то есть «слушать хочу».

Терапевт: Попробуйте закрыть глаза и представить: вот вы стоите в воде по щиколотку, и вам приятно… И к вам приходит какое-то другое воспоминание… Побудьте минутку в тишине и попробуйте представить, какая бы это могла быть ситуация?

Павел (после паузы открывает глаза и спрашивает резко): Связанная с этим или нет? (Снова закрывает глаза и довольно долго «бродит в себе».)…Я просто дальше захожу и по уши сажусь в воду… Ощущение прохлады… Отдохновения… Не чувствую веса тела… Полное расслабление… Опять рыбешки начинают грызть… Но на это уже как-то меньше обращаешь внимание, потому что привык…

Терапевт (с ехидцей): А у нас, по-моему, рыбешки не грызут, они более испуганные?

Павел: Нет. В Подмосковье пескари кусаются, как собаки… (Смех.)

Терапевт: А теперь давайте закроем глаза, почувствуем это и представим себе, что, находясь в этой ситуации, в озере, вы о чем-то вспоминаете…

Это было небольшое погружение, а затем Павел сам разбудил себя своим хорошо артикулированным бодрым голосом. Он вышел из предшествующего состояния, мы немного поговорили. И сейчас маятник состояний качнется в другую сторону – мы опять начнем успокаиваться.

Может быть, о чем-то совсем другом. Что бы это могла быть за сцена? Дайте себе возможность, чтобы какая-нибудь сцена всплыла без какого бы то ни было контроля…

Я готовлю ситуацию, в которой клиент мог бы отпустить себя, ситуацию, в которой что придет в голову, то и придет. Мы пытаемся от картинки, которую сами вызвали и в каком-то смысле к ней привязались, перейти к спонтанному потоку чувственных, зрительных, слуховых ассоциаций. И сейчас мы готовимся к этой возможной спонтанности и к удовольствию от потока образов.

(Павел закрывает глаза.)

Павел: Ощущение полета… легкости… (Открыв глаза и снова их зажмурив.)

Терапевт: Что пришло вам в голову?

Павел: А я просто описываю то, что было реально… (После паузы.) Когда садишься в воду, закрываешь глаза – ощущение легкости такое, будто взлетаешь над лесом… (От фразы до фразы погружается в воспоминания, закрывает глаза.) В сторону побережья тебя как бы несет ветер… Дальше… это обычно не очень долго продолжалось, потому что через какое-то время я просто начинал замерзать… (Улыбается.)

Терапевт: Хорошо. А теперь представьте, что вы выходите на берег, согреваетесь, переодеваетесь в сухое, садитесь… И к вам опять приходит какая-то ситуация, совершенно не связанная с этим – неожиданная, может быть, даже контрастная…

Павел (помолчав с закрытыми глазами): Когда я вылез из озера, отряхнулся, сел, какую-то еду вытащил, жую и вспоминаю, как даю подписку о неразглашении в Первом отделе… (Смех.) Сижу в этот момент в Германии и думаю, как же давно это было… и что бы происходило с сотрудником Первого отдела, если бы он меня видел сейчас… (Не без злорадства улыбается.)

Терапевт: Может, он жует что-нибудь на соседнем озере? (Общий смех.)

Павел (пожимает плечами, улыбаясь): Не знаю. Вот это мне в голову не приходило.

Терапевт: Это образ, который касается другой жизни?

Павел: Да, это фактически так и воспринималось. (Опять закусывает губу.)

Терапевт: Вы любите вспоминать другую жизнь?

Вопрос про «другую жизнь», как легко понять, двусмысленный. «Другая жизнь» – это жизнь в мечтах, построение планов, может быть, какая-то тайная жизнь, одна из прошлых жизней. Предполагается, что «другая жизнь» разрешена, и ее существование отмечено знаком «плюс». Этот вопрос дает свободу воображению и позволяет перейти к «построению замка в голове».

Павел (после паузы): Только при определенных ассоциациях.

Терапевт: Вы можете представить себе две ситуации: одну конкретную, но типичную, из своей сегодняшней жизни; а другую – из прошлой жизни? Вспомнили одну ситуацию, расслабились – и бросили ее… Вспомнили другую, расслабились, насытились ею – бросили и вспомнили опять первую… И так пару раз походите – из одной в другую… Причем, вспоминая не что-нибудь значимое – а «букет» ассоциаций; любые, которые в голову приходят: что было видно, что слышно, что чувствовалось… Почувствуйте насыщение в одной ситуации… вдохните-выдохните, закрепите для себя каким-то маленьким, никому не видным движением… Выйдите в другую ситуацию… Опять попробуйте пожить там… И вернитесь в первую…

В таких случаях происходит своего рода «сеанс в сеансе». Очень важно помочь человеку думать скорее образами, чем словами, избавиться от идущего внутри словесного диалога.

Это вполне самостоятельное действо: готовится, «разогревается» возможность движения в образном пространстве, и человек начинает сам в этом пространстве как-то двигаться, невольно опираясь на безопасные рамки. И такое «ныряние» и «выныривание» в ответ на вопрос, во-первых, опирается на четкую рамку, а во-вторых, оно уже подготовлено раскачиванием между «говорю об этом» и «вижу это».

Павел (какое-то время молчит, подняв глаза и подперев голову рукой. Потом прикрывает глаза. Дергает губой и подбородком. Лицо его расплывается в улыбке.) Они какие-то больно уж меркантильные…

Терапевт: Очень хорошо. Значит, близки к жизни…

Павел (лукаво улыбаясь): Когда я еще в «ящике» работал, то всю плановую работу делал в течение недели. Я написал отчет, больше мне ничего делать не хотелось: инициатива наказуема. Это я понял, когда меня разок премии лишили. И вот я сидел и пил чай, и вдруг пришла мне грешная мысль: а сколько мне государство приплачивает за эту кружку чая? Потом – сколько за год и т. д. И вот сижу я за столом, в халате, считаю… Рядом кружка чая стоит, я отхлебываю и радуюсь: вот отхлебываю, а мне за это 5 копеек дают… И чем больше отхлебываю, тем больше радуюсь… (Смех.) Вторая ситуация – подобная, но уже год 91-й. Сижу я у себя в конторе. А у нас женщина работала, которая нас кормила. Она стучится, я совершенно ничего не слышу. Она тяжело вздыхает и закрывает дверь. Через какое-то время опять стучится: ну, как? Я машу рукой: потом, некогда. Она опять вздыхает и уходит. И так до вечера ничего не ел… (Чуть помолчав, вскидывает руку, словно говоря: «Ну вот…»)

У этого жеста уже два адресата: он сначала обращен к самому себе и только потом к терапевту. Он свидетельствует о том, что уже идет внутренний диалог, клиент задает себе вопросы и на них получает ответы. А терапевт находится на втором плане. И это расслоение ситуации на два плана довольно важно. Клиент уже не «проскакивает» чувства, а находится в «поле» их непосредственного переживания.

Терапевт: Давайте попробуем пофантазировать: почему вы вспомнили именно эти две ситуации?

Павел (глубоко вздыхает, погрузившись в себя): Видимо, это было инициировано вашими словами о двух разных жизнях…

Терапевт: А что в них отразилось, в чем разница между этими двумя жизнями?

На такой вопрос клиенту приходится отвечать, и при ответе он как бы теряет свою четкость, артикулированность. У него границы при ответе на каждый предыдущий вопрос очень хорошо устанавливаются, но при этом он держит себя в четко обозначенных рамках. Сейчас мы создали новые рамки, в которых есть место для воображения, и теперь наша задача – немножко нарушить четкость, вызвать сноподобность. Реальность «картинки» начала расслаиваться, потеряла свою однозначность.

Павел: В подходе, в том числе и меркантильном. Когда работаешь «на дядю», а дяде твоя работа не очень нужна – соответственно и работаешь… А когда сам на себя – это уже другой подход. (Покусывает губы, терапевт произносит «Угу» и повторяет движение его губ. Терапевт и клиент сидят в зеркальных позах.)

Терапевт: Может быть, это странный вопрос, но давайте представим себе, что вы курите в первой ситуации – и курите во второй ситуации. Давайте представим себе ваши отношения с сигаретой.

Павел (пошлепав губами): В первой ситуации я курил меньше, но это был ритуал: люди выходили… курили долго… со вкусом… А в другое время это все как-то в «фоновом режиме» шло: куришь и куришь, как автоматическое действие…

Терапевт: А вот если бы вы хотели меньше курить, то каким другим автоматическим действием вы могли бы его заменить?

Павел: Нюханьем… сигаретки…

Терапевт: Угу. А почему обязательно сигаретки?

Павел (как будто даже удивленно, слегка откинувшись): А потому, что я не хочу бросать курить – только понизить число сигарет. А запах табака мне нравится. Но не табачного дыма, а именно свежего табака. (Поднимает кверху глаза.)

Терапевт: Вы что-нибудь собирали в жизни? Коллекционировали?

Павел: Бабочек…

Терапевт: А если бы вы что-то коллекционировали сейчас, то что бы это было?

Павел (вздыхает, улыбается, подергивает губами): Я думаю, поздравительные открытки…

Терапевт: А вы могли бы коллекционировать запахи?

Павел: Да, наверное. Я очень чувствителен к запахам… Только мне технически непонятно, как это можно делать… (Подпирает голову кулаком, задумывается.)

Терапевт: Это сейчас самое модное дело. (Павел поворачивается и с удивлением смотрит на терапевта. Смех.) А какие бы запахи вы имели в своей коллекции?

Павел (с ехидцей): Лучше пойти понюхать чужую коллекцию. (Смех.)

Терапевт: А какие запахи вы хотели бы там иметь? Расскажите о них.

Павел (задумывается и отвечает медленно, с паузами, подняв глаза кверху): Лилий… орхидей… различных восточных благовоний.

Терапевт: А как, например, насчет сырой земли? Летней или осенней?

Павел (чуть морщится, подергивает губами): Как-то у меня это ассоциируется с копанием окопов в армии… (Смех.)

Терапевт: А как, например, насчет свежеструганых досок?

Павел (кивает, соглашаясь): И запах сена…

Терапевт: Угу. А вы можете различить запах разных деревьев в лесу? Сосновый запах помните?

Павел: Да. Сосновый от елового отличу.

Терапевт: А какие-нибудь еще лесные запахи?

Павел: Болотный… Запахи земли… Лесной… Причем в лиственном и хвойном лесу они отличаются… Землю-то я специально не нюхал, не припомню этого… Запах мха… папоротника…

Терапевт: Вы можете отличить запах весеннего снега от запаха снега в крутой мороз?

Павел (покусав губы): Весной снег деревьями начинает пахнуть…

Терапевт: Можете представить себе луг и его запахи?

Павел: Да, очень хорошо… Но больно жарко…

Терапевт: А как с этим соотносится запах сигарет? Вы могли бы различить запахи разного вида табака? Вам они нравятся?

Павел: Да.

Терапевт: Это не перебивает у вас других запахов?

Павел (вздыхает): Запах табака, но не дыма…

Терапевт: Представьте, что вы были бы экспертом, который определял бы по запаху разные сорта табака…

Общая идея такова: в жизни нет времени особенно обращать внимание на разные запахи, различать их, вчувствоваться в них. И получается, что табак – чуть ли не единственный особо отмеченный запах. Этот вопрос после предыдущего разговора о целой коллекции запахов делает запах табака всего лишь одним из экспонатов этого музея и уменьшает его важность как носителя связи с реальностью.

Павел: Те, что очень сильно отличаются, я, конечно, различу, а небольшую разницу вряд ли поймаю…

Терапевт: У вас запахи табака не отбивали бы остальных запахов?

Павел (немного погримасничав губами): Совсем – вряд ли бы. Я думаю, они придавали бы им другую окраску.

Терапевт: А вы можете других людей начать нюхать?

Павел: А я очень хорошо отличаю людей по запаху, несмотря на то, что курю. Для меня это существенный момент.

Терапевт: Угу. А с чем запах у вас связан? Вот вы входите в ситуацию, и по запаху что-то в ней, не задумываясь, определяете… Какой будет следующий… всплеск, который оказывается для вас значимым в восприятии?

Павел (после паузы): Когда у человека неприятный запах – у меня сразу негативное отношение к нему…

Терапевт: А кроме запахов? Вы прислушиваетесь к человеку? Мне кажется, что для вас следующим по значимости каналом будет звуковое начало…

Павел (задумавшись и глядя вверх): Тут мне даже трудно дифференциацию провести – что важнее: как я слышу человека или как я его вижу…

Терапевт: Хорошо. А вы любите на машине быстро ездить?

Павел (взгляд уходит вниз): Одно время любил – до аварии.

Терапевт: А сейчас нет?

Павел: Сейчас я ограничиваю себя… Хотя, конечно, поездил бы… Но лучше не надо.

Терапевт: Вы могли бы быть гонщиком, например?

Павел: Я думаю, что нет. Я не настолько рисковый человек. (Вздохнув, подергав губами и улыбнувшись своим воспоминаниям.) В Германии нет ограничений скорости на скоростных дорогах… И когда в правом ряду едут со скоростью 130–150 км, а ты в левом – 240 – то вроде они и едут быстро, а ты их, как стоя́щих, обходишь… И такое ощущение величия…

Терапевт: Угу… Иными словами, вы хотели бы быстрее ездить – не только в буквальном смысле – а по жизни?

Павел: Вот я и доездился… (Смех.)

Терапевт: Это уже прожитый период?

Павел: Да.

Терапевт: Все-таки, что-нибудь из житейских задач… как бы вы их сформулировали? Ездить быстрее? Доезжать дальше? Лучше нюхать, что происходит вокруг?

Павел: Если бы удалось сочетание «ездить быстрее и без последствий», естественно, я бы ездил быстро. (Опять покусывает губы.)

Терапевт: Как вы относитесь к выражению: «Тише едешь – дальше будешь»?

Павел (тяжело вздохнув): Теперь – положительно.

Терапевт: Это из вашей старой жизни?

Павел (взгляд вниз): Скорее, уже из настоящей. (После паузы.) Чем дальше, тем больше у меня появляется внутренних ограничений и тормозов.

Терапевт: А что вам еще доставляет удовольствие, кроме того, о чем мы с вами говорили?

Павел (плотоядно улыбнувшись): Вкусно поесть.

Терапевт: Как вы еду воспринимаете? Это – тоже запах? (Павел кивает.) Это еще и вкус? (Павел: Да.) Вы долго смакуете? Не быстро глотаете? Вспомните, как вы едите?

Павел: Когда вкусно, я могу есть бесконечно. Разумеется, если чувствую, что сейчас лопну и забрызгаю окружающих – то прекращаю есть. (Смех.) Это связано с тем, что у меня есть голубая мечта стать толстым и красивым, а никак не получается… (Павел весьма худощав.)

Терапевт: Давайте представим, что мы можем реализовать одно из ваших желаний. Что бы вы хотели?

Павел (глубоко вздыхает и поднимает глаза наверх): Сию минуту?

Терапевт: Не только сию минуту. Вот пришел к вам волшебник и сказал, что выполнит три ваших желания. Жалко упустить такую возможность.

Павел (покусывает губы): Видимо, основное желание на сей момент – душевное спокойствие.

Терапевт: Что это такое? Из чего оно состоит для вас? Из каких картинок, звуков, ощущений, запахов?

Павел (после паузы): Из ощущения, что передо мной не стоят неразрешимые проблемы… То есть – все проблемы более-менее решаемы и не очень большой кровью.

Терапевт: Приведите пример не на уровне абстрактного высказывания, а на уровне фактуры: вы сидите и знаете, что можете надеть такую-то рубашку, посмотреть на такой-то автомобиль, потрогать то-то, почувствовать себя лежащим в гамаке…

Павел (глядя в пол): Ближе к лежащему в гамаке… Под сосной: можно сосну понюхать, послушать шум…

Терапевт: Это одно желание? Лежать в гамаке и чувствовать, что это безопасно?

Павел: Угу.

Терапевт: Какие еще у вас есть желания?

Павел (плотоядно почмокав губами): Поесть жареного мяса. С кровью. И чем больше кусок, тем лучше.

Терапевт (хмыкнув): Придет волшебник и согласится исполнить три ваших желания… И вы одно потратите на то, чтобы сейчас поесть жареного мяса?

Павел: Вы же сами сказали, что он вряд ли исполнит абстрактное желание…

Терапевт: Да. Вы что, каждый день хотите есть хороший кусок жареного мяса с кровью?

Павел (лукаво улыбаясь): В тот момент, когда хочется.

Терапевт: Когда хочется… Хорошо.

Павел: И приходить в состояние спокойствия – тоже… А третьего желания, пожалуй, и нет… Все остальное в данной ситуации – достижимо. (Покусывает губы.)

Терапевт: А почему вам так хочется покоя? Вы воспринимаете окружающую реальность как опасную для себя в данный момент? Возникает такой образ костра, у которого вы греетесь, а все, что за пределами этого круга, – тьма. Она для вас чем-то тревожащая, менее предсказуемая? (Повторяет движения губами Павла.)

Павел (после паузы, глядя наверх): Да. Я не всегда могу оценить дальнейшее развитие событий.

Терапевт: Вы хотите или находиться в этом очерченном теплом, светом и хорошими запахами кругу – условно говоря, в гамаке, в безопасности – или выйти из этого круга и покинуть тревожное окружение, оказавшись совсем в другой ситуации, где вас никто не знает – где нет гамака, но нет и опасности?

Павел: Если я лежу в гамаке, естественно, опасности нет… «Круг» меня защищает. В данном случае результат для меня более важен. А как он реализуется – это уже вторично.

Терапевт: А если вам из этого безопасного круга когда-нибудь понадобится выйти и попасть в иную ситуацию? И нужно, чтобы следующая ситуация тоже имела свой гамак, свой костер, свое тепло, свою защиту… Вам хотелось бы, чтобы путь в другую ситуацию был безопасным?

Павел: Да, хотелось бы, чтобы было так…

Терапевт: Сам путь из одной безопасной ситуации в другую может вызывать напряжение, быть непредсказуемым…

Павел (перебивая): Тогда он должен быть как можно более коротким.

Терапевт: Или безопасным.

Павел: Либо так, либо этак.

Терапевт (после короткой паузы): Вы хотите, чтобы это было субъективное чувство безопасности или чтобы вы объективно участвовали в таких ситуациях, в которых опасности меньше?

Павел (немного подумав): Да, чтобы объективной опасности было меньше.

Терапевт: А чем вы готовы пожертвовать, чтобы объективной опасности было меньше? Вы ведь не хотите вернуться в ситуацию прошлой жизни, которая была достаточно безопасной?

Павел (обращаясь «в себя» взглядом): Угу. Иногда, кстати, хочется…

Терапевт: Какие еще есть возможности для этого?

Павел (после глубокого молчания, глядя наверх): Накопление жизненного опыта.

Терапевт: Что это значит?

Павел: Это значит… что я лучше буду оценивать последствия чего-либо… Интуиция, естественно, будет лучше работать… Интуиция – это ведь квинтэссенция прошлого опыта…

В этом фрагменте беседы мы после длительного разговора о «нейтральной картинке» начинаем говорить о чем-то имеющем отношение к возможной проблеме. И клиент снова становится очень осторожен с определением желаний, опасности, долго и бережно подбирает слова. И степень его защищенности выше, чем в предыдущем фрагменте диалога.

Терапевт (покивав согласно головой): Как все же сделать так, чтобы эти опасные ситуации, исходящие от непредсказуемых обстоятельств, от чужих людей, от всевозможных…

Павел (перебивая): Я как раз хотел сказать, что… Известная опасность не так страшна. Ты знаешь, как с ней бороться.

Терапевт: Речь идет о неизвестных опасностях?

Павел: Да, о неожиданностях. (Павел покусывает губу. Терапевт, не глядя, повторяет его движение.) Чем больше жизненного опыта, тем легче справляться с неожиданностями. И, естественно, меньше неожиданностей всякого рода.

Терапевт (после паузы): Давайте сейчас проведем небольшой транс. Попробуем сесть удобно. (Павел вытягивает ноги, немного откидывается на стуле, закрывает глаза.)

Клиент, переходя к новой ситуации, взял на себя больше ответственности. Сейчас он будет в трансе (или не в трансе, но во всяком случае один), поэтому ему нужно обеспечить себе удобное пространство. И в связи с этим он так резко переменил позу – как бы «сделал шаг в транс» на телесном уровне.

Представьте себе, что вы уже в гамаке… (Павел улыбается.)

Гамак – метафора, у которой в данном случае есть, по крайней мере, три проекции. Во-первых, это карта, система координат, которая позволяет смотреть на ситуацию сверху. Она может быть соотнесена с умением и возможностью планировать и чувствовать свое перемещение из одной точки в другую. Во-вторых, это знак дома, гнезда. Это прозрачная и безопасная оболочка, которую всегда носят с собой: где остановился, там развернул гамак, там теперь мой дом. В-третьих, это еще одно волшебное средство – сетка, которой можно ловить что угодно – зверей, еду, деньги и т. п. Это орудие охоты.

Вы так устраиваетесь на стуле, что разные части вашего тела этот гамак чувствуют… (Павел покашливает.) Попробуйте представить себе свои звуки… пальцы… (Павел шевелит пальцами, потом руками, сгибая их в локтях.) запястья… предплечья… (Павел немного оползает на стуле.) Представьте себе, что плечи опускаются… Может быть, вы можете представить себе, как гамак слегка шевелится… Я не знаю, где он натянут… Я бы представил себе, что между двумя сосновыми деревьями… Иногда падают сосновые иголочки…

Павел (покачав головой): Я представил себе, что шишка упала.

Терапевт:… или маленькие кусочки коры… И он слегка раскачивается… (Павел сидит, опустив голову, потом откидывает ее назад и снова немного опускает.) Представьте, что ваша голова находит удобное положение… опускается на грудь… И воздух входит в ноздри… И они слегка раздуваются… И вы чувствуете, что руки пружинисто… расслаблены… (Последнее слово терапевт произносит еле слышно, сильно растянув «а-а-а».) Постепенно вам захочется чуть-чуть вытянуть ноги… немножко их отставить… Вам приятно опираться всей ступней… и вы чувствуете, как ваше дыхание… ваша диафрагма… равномерно двигается… (Павел облизывает и покусывает губы.) Вы прислушиваетесь к своему дыханию… к тому, как воздух… выходит… входит… Вы можете время от времени вспоминать этот лес… как равномерно раскачивается гамак… И, может быть, постепенно вы представите себе… вечер… костер… вас описывает круг света… Может быть, это и день… Скорее всего, гамак находится в тени… Вокруг… полосы света… или отблески на листьях… Давайте представим себе, что мы начинаем дремать и перемещаемся в детство… и слушаем сказку… И, как в каждой настоящей сказке, все совершенно живое… Давайте представим себе… что это сказка про мальчика… которому очень нравится лениться… Ему кажется очень-очень важным… заниматься чем-то… что другие считают ничем… Как будто это Иванушка-дурачок… который может просто сидеть без дела… или уютно валяться… или играть на свирели… (У Павла на лице обозначилась улыбка «по диагонали». Левое плечо, будто следом за кривоватой улыбкой, чуть опускается вниз.) Или смотреть на животных вокруг… разговаривать с птицами… И очень важно почувствовать эту полную раскованность, когда можно делать странные вещи… над которыми другие смеются… и не принимать никаких важных поз… а просто прислушиваться к разным звукам вокруг… бормотать себе что-то под нос… А главное – очень уютно валяться… то на траве… то на берегу… то в гамаке… И раскачиваться… и дремать… (Вся эта фраза произносится очень сонным голосом, слова «полустерты», неартикулированы.) И почувствовать… как… то приходит легкий сон… то вы опять пробуждаетесь и пьете свежую воду… и едите что-нибудь очень простое и вкусное… (Выделенный фрагмент – сонным голосом, невнятно, с «падающей каплей».) И это состояние – то пробуждение… то засыпание… то ныряние куда-то… то выныривание… то покачивание… то лежание на ровной поверхности… то переворачивание… и ощущение легкой подстилки под собой, где бы это ни было… или приятной жесткости… Ощущение, как будто тело само находит для себя удобное положение… И это состояние, когда вроде бы находишься на месте… И все время чего-то ищешь… переворачиваясь и бормоча… обращаясь к разным сказочным зверюшкам… иногда думая и слыша… иногда просто находясь в такт со своими мыслями… иногда слыша ветер… или журчание ручейка… (Павел поигрывает губами.) прислушиваясь к своему дыханию… а главное – чувствуя свои губы… Они шевелятся… как будто что-то бормочут… или пробуют… или прикасаются к чему-то… И кажется, что каждая часть тела… живет своей жизнью… И совершенно неважно… находитесь вы сейчас в гамаке или в кресле… на стуле… в детстве… И есть ощущение текущей сказки, куда можно войти и выйти… ощущение мальчика… и взрослого… (Голова Павла низко опускается, плечи «съезжают» вниз, он глубоко и ровно дышит.) (В следующем фрагменте голос терапевта сонный, скрипучий, слова неартикулированы.) И можно представить себе… что когда хочется всласть выспаться… или подремать… и только иногда открывать глаза… видеть вокруг свежую зелень… отблески костра… смену дня и ночи… света и тьмы… наступает еще лучшее расслабление… и чувствуешь, как постепенно опускается голова… (Голова Павла опускается еще ниже.) И только иногда слегка вздрагивают губы… И чувствуешь, как руки слегка оттягиваются вниз… Легко и спокойно… И веки плавно сомкнуты… И можно представить себе, как в сказке… что постепенно… вы начинаете слышать и понимать… язык зверей и птиц… И вам очень нравится… однажды подружиться с волком… который может служить вам… и помогать… и вам немножко страшно… и одновременно приятно… что он такой сильный… смелый…