Текст книги "Такой я видел Индию"

Автор книги: Леонид Алаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

20. ГОВОРИТЕ ЛИ ВЫ ПО-РУССКИ?

Могу засвидетельствовать, что индийцы чрезвычайно тепло относятся к нашей стране и «русским», как называют там всех представителей советских народов.

Рискуя быть заподозренным в «квасном» патриотизме, я все же должен как историк сказать, что особое отношение к России сложилось в Индии давно. Я не имею в виду путешествие Афанасия Никитина в XV в. Это было очень интересное и важное событие, но оно, в общем, прошло незамеченным и в Индии и на Руси. Не имею в виду я и деловые визиты индийцев в Россию и русских в Индию в XVII-XVIII вв.

Но может быть, эти связи сыграли какую-то роль в том, что в первой половине XIX в. в Индии вдруг без всякой видимой причины распространились слухи, что придет с севера «белый царь» и освободит страну от англичан. По некоторым сведениям, о помощи со стороны России мечтали будущие руководители национального восстания 1857 г.

В конце XIX – начале XX в. это мечтательно-идеалистическое отношение к России невольно подкрепили англичане. Выдумав «русскую угрозу» для оправдания своих захватнических планов в Азии и муссируя эту идею на все лады, они возродили среди индийцев смутные надежды на помощь с севера. Все понимали, что «русская угроза», какой бы близкой она ни была, представляет опасность лишь для англичан в Индии, индийцам не будет хуже.

Крупнейший деятель национально-освободительного движения того периода Бал Гангадхар Тилак даже вел переговоры с царским консулом в Бомбее о предоставлении русского оружия местным революционерам.

Бесспорно, совершенно новый этап русско-индийских отношений, отношений, все еще в большой мере «заочных», начался после 1917 г. Свободная Россия стала источником идей освобождения народных масс. Индийские революционеры приветствовали рождение нового государства, провозгласившего социальное равенство и равенство всех национальностей. Некоторые из них приняли участие в работе Коммунистического Интернационала. Под влиянием идей Октября в Индии была создана Коммунистическая партия.

Руководители Национального конгресса М.К. Ганди и Дж. Неру тоже признавали, что Октябрьская революция открыла новую эру в истории человечества и каждый борец за социальные и национальные права должен внимательно изучать опыт СССР. Идеи социализма, социального равноправия, в частности идея государственного регулирования экономики, нашли место даже в буржуазной по существу идеологии правящей партии. '

Новый этап сближения наших стран, теперь уже «очного» знакомства, наступил после того, как были заключены экономическое и серия других соглашений между Индией и Советским Союзом.

Участились поездки культурных, парламентских, спортивных делегаций, обмен визитами руководителей государств. Пожалуй, наибольшее значение для обоюдного знакомства имели посылка советских специалистов в Индию для помощи в сооружении разного рода объектов и поездки индийских студентов и инженеров для учебы в вузах и на предприятиях.

Даже мне заметно, как увеличились в Индии знания о нашей.стране по сравнению с 1963 г.

В 1968 г. мне почти не пришлось встречаться с людьми, ничего не знающими об СССР или впервые видевшими советского человека.

В течение долгого времени английская колониальная власть, а затем западная пропаганда тщательно «охраняли» индийцев от информации о Советском Союзе и, более того, окутывали нашу страну плотным туманом клеветы.

В 1963 г. еще можно было услышать:

– Верно ли, что у вас нет семьи?

– Неужели у вас все спят под одним одеялом?

За пять лет вопросов не стало меньше, но теперь они не такие примитивные. На них уже не ответить: «Что вы, конечно нет!»

Индия – страна сложная. И в общем дружественное отношение к нашей стране имеет множество оттенков.

Спокойным дружелюбием проникнуты правительственные и деловые круги. В государственном аппарате есть немало людей, которым советский строй совсем не нравится. Они бы предпочли иметь дело с «добропорядочной» буржуазной демократической страной. Но добропорядочная буржуазная страна всегда старается побольше получить за свои займы, а кроме того, легко договаривается с другой добропорядочной страной о совместном нажиме на экономическую политику Индии. Экономическое и в известной мере политическое сотрудничество с СССР является для нее неизбежным, если она не хочет потерять независимость. А этого не хотят все, даже наиболее правые и шовинистические группы. Так что официальные лица держатся с русскими самого дружелюбного, лучшего из дипломатических, тона.

Советская помощь и советская внешняя торговля в основном идут по государственным каналам. Но представители деловых кругов Индии не теряют надежды убедить великую индустриальную державу, что с ними стоит иметь дело.

Наибольшим разнообразием отмечены, конечно, взгляды интеллигенции.

Для убежденных сторонников коммунизма, а их в Индии не так уж мало, наша страна – воплощение жизненного идеала. Встречи с такими людьми всегда проходили тепло и оставляли радостное чувство.

Пока еще немногочисленна другая группа интеллигенции, тоже доброжелательно принимающая советского человека. Это специалисты – химики, физики, математики, техники и т.п., учившиеся в СССР. Они обычно не коммунисты, но они прожили у нас по нескольку лет, как правило, лучших, молодых лет, узнали наш народ и сохранили любовь к нему.

В Дели я познакомился с юной парой. Оба окончили Университет дружбы народов им. П. Лумумбы. Он – экономист, она – химик. Встретились они в Москве и, к счастью, оказались одной касты и даже из одной и той же местности в штате Майсур. Так что для их свадьбы препятствии не было. Оба ведут научную работу и на хорошем счету в своих учреждениях, потому что могут пользоваться материалами на русском языке, недоступными для других.

В Нагпуре я провел вечер с семьей Маджумдар, интересной в другом отношении. Он металлург, работает на комбинате в Бхилаи. Повышал квалификацию на «Азовстали» в г. Жданове. Она бывшая работница чулочной фабрики в Жданове. Познакомились четыре года назад на танцплощадке в Парке культуры, полюбили друг друга. Теперь у них двое мальчиков: Ашок и Кумар. Миссис Маджумдар сознательно и целеустремленно приняла индийский образ жизни. Носит сари, полюбила острые блюда, ест, само собой разумеется, руками. Но она не чувствует отрыва от Родины – в Бхилаи много русских, в клубе идут советские фильмы. Собирается навестить своих родственников в Жданове.

Я вовсе не хочу сказать, что этот способ сближения народов является наилучшим. Положение женщины в Индии так отличается от нашего, что не все к этому привыкают. Например, в Калькутте живет другая русская женщина, миссис Бос, которая мечтает о том, чтобы вернуться домой, оставив всю экзотику. Конечно, у нее иные условия: муж – капитан дальнего плавания, его месяцами не бывает дома, она живет со свекром и свекровью и буквально заточена в четырех стенах, как полагается жене индийца.

Среди интеллигентов есть люди, относящиеся к нашей стране критически. Им не нравится, что Советский Союз слишком много внимания уделяет повышению материального благосостояния своего народа. Им кажется, что СССР должен все имеющиеся у него средства направлять на поддержку революционного движения в других странах. Им не нравится также и экономическое сотрудничество между капиталистической Индией и Советским Союзом.

Их оценки индийско-советских межгосударственных отношений основываются на принятии желаемого за действительное. Им бы хотелось, чтобы в Индии началась революция. Они от всей души ненавидят капитализм. И вот им уже кажется, что пора свергать правительство Национального конгресса, национализировать всю промышленность, кооперировать крестьян.

Между тем капитализм может развиваться по-разному. В Индии в связи с этим сейчас идет серьезная политико-экономическая борьба. Тот путь, который отстаивают центристские и левые круги Конгресса – через развертывание государственного сектора, некоторое ограничение монополий, централизованное регулирование частного предпринимательства, – является более прогрессивным, чем тот, который предлагают партии «Джан сангх» и «Сватантра».

Самая многочисленная группа интеллигенции, большей частью беспартийная, идеологически довольно пестрая, но объединенная желанием видеть свою страну сильной державой, живущей в мире со всеми государствами, питает к СССР чувства симпатии.

Авторитет нашей страны небывало вырос после Ташкента, интересоваться всем советским стало модой. Слово «Ташкент» было весьма популярным. Им назвали несколько городов, например Бурхван в Уттар Прадеше, многие улицы, в том числе одну из главных улиц Аллахабада.

Однажды мы проезжали на машине по Палгхату – перевалу Западных Гхатов, связывающему Кералу с остальной Индией. И вдруг среди лавчонок, выстроившихся по обеим сторонам шоссе, мы увидели домик с надписью: «Кафе Ташкент». Сколько еще разного рода Ташкентов в Индии, никто сказать не может.

Еще недавно человек, знающий русский язык, был большой редкостью в Индии. Помню, в 1963 г. меня растрогала встреча в маленьком городке Мадурай. Директор местного колледжа, математик, увлекавшийся шахматами, изучал русский язык. Самостоятельно. Сначала он хотел научиться читать советскую шахматную литературу – благо там не так много текста. Потом открыл, что уже может читать русские книги по специальности – тоже обычно немногословные, и лишь затем решил изучать язык дальше, чтобы добраться и до художественной литературы.

В 1968 г. встречи подобного рода меня уже не умиляли, хотя и были приятны, они стали довольно обычными. В Калькутте основано «Общество Толстого» (несколько сот членов) – клуб знающих и изучающих русский язык. В Дели живет много бывших студентов Университета им. П. Лумумбы. Одного или двух человек, умеющих кое-как объясняться по-русски, легко теперь найти почти в любом индийском городе. Более того, индиец, говорящий по-русски, может оказаться случайным попутчиком в поезде, как это было, когда я ехал в Нагпур.

Изучение русского языка в Индии приобретает все более четкие организационные формы. Помимо Института русских исследований в Дели, где очень серьезно поставлено преподавание языка, литературы, истории нашей страны, постоянные, хотя и факультативные курсы русского языка введены во многих университетах: в Калькуттском, Уткальском, Ассамском, Пунском, Майсурском, Джайпурском – это те, в которых я сам был. В Мадурай, где когда-то я встретил математика-шахматиста, организованы недавно регулярные курсы русского языка. Обучают языку не только советские люди, но иногда уже и индийцы, проходившие практику в СССР.

Интерес к языку отражает стремление лучше понять наш народ и познакомиться с его культурой. В Индии я узнал многих людей, искренне дружески расположенных к нам, но, пожалуй, особенно теплые, воспоминания сохранились у меня от посещений семейства Брахме, живущего в Пуне. Он руководит небольшой фирмой, берущей заказы на озеленение участков при домах и на разведение садов. Она экономист, работающий в Институте экономики и политики. Интеллигентная семья бизнесмена. Но для них обоих характерно полное отсутствие снобизма, веселый и открытый нрав, естественность. Эти качества нечасты в их кругу.

Шанкар Брахме ездит обычно в третьем классе поезда. Ему больше нравится тамошняя публика. Если же ему случается ехать в первом классе, он любит заводить разговор с попутчиками о необходимости революции в Индии и доводить их до бешенства.

Нет, Брахме не коммунист, но он человек исключительно острого критического ума, хорошо видящий отрицательные стороны современного социального строя Индии.

Обычно русские, попадающие в Пуну, делаются гостями супругов Брахме. Надо сказать, что многие индийские семьи приглашают русских в гости, но мотивы бывают разные. Иногда это любопытство к «настоящему русскому», «живому коммунисту». Иногда это космополитическое влечение ко всему иностранному. Благожелательность же, с которой супруги Брахме ищут русских и стараются им помочь, лишена этих неприятных оттенков и настолько необычна, что мне хотелось найти ей объяснение.

Я не придумал ничего лучшего и просто спросил у миссис Брахме:

– Мне показалось, что вы с мужем стремитесь увидеть побольше советских людей. Почему?

Она ответила, как всегда, без жеманства и рисовки, серьезно:

– Да, нам нравятся русские. Почему? Мы даже не совсем отдаем себе отчет. Наверное потому, что они открытые, искренние люди, с ними интересно говорить. До сих пор мне вспоминается теплый вечер в Пуне, темное лицо Шанкара и голубые глаза его супруги, открытые улыбки их обоих, когда мы сидели в маленьком садике под отчаянно блистающими звездами и круглой луной и пили чай, знаменитый индийский чай, поданный, учитывая наши вкусы, не с молоком, а с лимоном. Было так уютно, словно на минуту попал домой.

Визит к Брахме – наиболее яркое, но не единственное воспоминание о проявлении дружеских чувств индийцев. Они очень помогли мне и помогают тем советским людям, которые сейчас там, переносить разлуку с Родиной.

Нельзя закончить эту главу, не сказав о том, что в Индии у нас есть и недруги. Прежде всего это, конечно, те реакционеры, которые стремятся заставить Индию свернуть с пути нейтралитета и неприсоединения к блокам. Для них даже «демократический социализм» индийского образца неприемлем, коммунизм же вызывает у них просто приступы ненависти. Особенно интересно, что многие «святые», играющие большую роль в политике и проповедующие веротерпимость и уважение к любым взглядам, не проявляют никакой терпимости, когда речь заходит о коммунистических идеях.

Именно эти круги пользуются всяким поводом, чтобы вызвать антисоветские выступления. Как я сказал, они нечасты, но в условиях, когда империалистическая пропаганда может свободно проникать в Индию, опасность антисоветизма в этой стране нельзя недооценивать.

И все же наши народы, не имеющие спорных вопросов и никогда не враждовавшие, безусловно, продолжают сближаться. Недавно подписанный Договор о мире, дружбе и сотрудничестве между СССР и Республикой Индией свидетельствует, что есть все возможности для развития этой дружбы впредь.