Текст книги "День академика Похеля (сборник)"

Автор книги: Леонид Каганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глайя смотрела круглыми глазами, чуть склонив голову. Уши бархатными лопухами висели задумчиво и печально.

– А шкурка не попортится от иглы? – спросила она. – Ты набьешь хорошее чучелко?

Я промолчал.

– Обещай, – сказала Глайя. – Что не бросишь меня, набьешь хорошее чучелко. У меня очень ценный мех.

– Обещаю, – буркнул я.

– Точно?

– Точно.

Глайя помолчала, задумчиво елозя хвостом по полу. Я внимательно смотрел на нее, а затем расхохотался:

– И это существо рассказывало мне, что я хищник, а у вас в культуре нет ни геройских подвигов, ни жертвенной гибели?

– Я плохо выучил русский язык… – медленно произнесла Глайя, хвост проехал по полу и замер. – Я не знал, что «усыпить» имеет два значения…

Изо всей силы прикусив губу, я закрыл лицо руками и упал в кресло. Меня трясло. Я чувствовал, что Глайя села рядом и прислонилась ко мне, чувствовал ее тепло. Она что-то говорила, успокаивала. Наконец я почувствовал, что силы покидают меня, и накатывается тяжелый сон, видения наплывали со всех сторон.

Я сполз с кресла и лег на пол. Глайя свернулась рядом.

– Ты не бросишь пушистого? – промурлыкала она сонно.

– Нет, конечно, – ответил я.

…Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю. Открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался, что она проснется. Но она не проснулась. Очень долго искал наркоз, а вот аммиак нашелся быстро. Шприц вошел в легкие не сразу – панически дрожали руки, игла натыкалась на ребрышки. Затем распахнул стенной шкаф и достал скафандр эпидемиологической защиты. Полноценный герметичный космический скафандр – с запасом кислорода на несколько часов. Разве что не экранирует от радиации, зато с усилителями движений. Кто знает, если бы не усилители, может, мы смогли бы влезть туда вдвоем? Я отключил трансляцию внешних звуков. Сирена стихла, но тишина оказалась страшнее. Нашел пластиковый пакет и положил туда тушку Глайи. Поднял с пола планшетку и ввел команду. Тяжелая дверь бокса дрогнула и отползла в сторону. Порывом ветра меня качнуло и бросило вперед, я грохнулся на порог, но пакета не выпустил. Встал, перешагнул коридор и долго возился с рычагами, срывая аварийные пломбы. Наконец дверь шлюпки распахнулась, и я залез внутрь. Когда давление выровнялось, снял скафандр, сел в кресло пилота и положил руки на пульт…

Чучелко я поставил в своем загородном доме под Ярославлем. Глайя сидела на задних лапках и казалась совсем живой, если бы не тусклые стеклянные глаза, в которых уже не бегали искорки. Неделю я выдержал, а затем переставил чучелко на чердак. А когда через пару лет заглянул туда, увидел, как его безнадежно испортили мыши.

* * *

– Ты не бросишь пушистого? – промурлыкала она сонно.

– Нет, конечно, – ответил я.

…Очнулся я от холода и долго пытался прийти в себя после кошмарного сна. Встал, посмотрел на спящую Глайю и потряс ее. Она сонно хлопала глазами.

– Глайя, у меня есть один скафандр. Ты попытаешься залезть в него и доберешься до шлюпки.

– Где? – спросила Глайя и повертела головой.

– В шкафу. Не важно. Он один.

– А ты? – спросила Глайя.

– Я – нет. И не смей спорить! Это решено.

– Героизм и жертвенность, – промурлыкала Глайя и перевернулась на другой бок. – Прекрати глупости, давай спать. Ты же не бросишь пушистого?

– Нет, конечно, – ответил я.

Сел в кресло, включил внешнее наблюдение и стал смотреть, как сиреневая галактика нарезает бесконечные круги. Когда Глайя заснула, подошел к шкафу, достал вату, эфир и шприцы. Сделал все необходимое, подошел к автоклаву, открыл тяжелую дверцу и положил внутрь маленькую остывающую тушку. На ощупь сквозь мех она казалась совсем крохотной. Я закрыл дверцу и установил на пульте режим кремации. Когда в камере автоклава потух багровый огонь, я отстегнул защелки и распахнул дверцу, чтобы прах рассеялся в космосе. Герметичная дверца распахнулась с тяжелым хлопком. В воздухе разлился горячий запах паленой шерсти. Я надел скафандр. Разблокировал дверь бокса. Забрался в шлюпку.

* * *

– Ты не бросишь пушистого? – промурлыкала она сонно.

– Нет, конечно, – ответил я.

…Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю, открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался, что она проснется. Но она не проснулась. Вколол снотворное. Ее дыхание стало почти незаметным. Надел скафандр. Подошел к автоклаву, распахнул дверцу и осторожно положил Глайю внутрь. Закрыл дверцу и вручную запер герметичные защелки. Затем обхватил автоклав руками и напрягся, чувствуя, как гудят и вибрируют мускулы скафандра. Наконец опоры дрогнули и выползли из пола, раскроив пластик. Я обломал их, схватил громоздкий цилиндр под мышку, открыл дверь бокса и рванулся к шлюпке. Он должен выдержать. Я успею за две минуты. Она не задохнется.

24 октября – 16 декабря 2001, Москва, Чертаново

Загадать желание

Я еще в своем уме, поэтому прекрасно понимаю, что теперь уж никто не поверит ни единому слову из моего рассказа. Поэтому давайте сразу расслабимся, сядем поудобнее и договоримся: все, что вы сейчас прочтете, просто бредовая выдумка. Идет? Ничего подобного не было и быть не могло. Все это лишь плод моей фантазии, хорошо? Вот и ладненько.

Ну а теперь расскажу по порядку. Надо отдать должное нашим спецслужбам – сюрприз хранился в тайне до последней минуты. Это уже потом, в январе, я вспоминал загадочные лица некоторых крупных политиков и телеведущих, ту необычную протяжную интонацию, с которой они произносили «в Но-о-овом году…». И сейчас я уже понимаю, что кому-то было известно заранее. Но страна ничего не подозревала.

Вышло так, что Новый год мы отмечали на даче у родителей жены. Дача – вполне благоустроенный кирпичный коттедж со всеми удобствами, который тесть, человек, в общем, толковый и интеллигентный, успел выстроить еще до того, как начал всерьез пить и был уволен из налоговой. Итак, за столом собрались: я с Оксаной, тесть с тещей, соседи по коттеджному поселку – толстенький бизнесмен Филипп с женой Валей и их двенадцатилетняя дочка Ксения. Ну и наш неизменный Костик, бывший одноклассник Оксанки и вообще хороший друг нашей семьи.

Я понял, что что-то не так, когда на экране появился президент – лицо его светилось совершенно необычной для имиджа радостью и озорством. В точности его речь я сейчас не воспроизведу, но звучало примерно так: "Дорогие Россияне! Окончился еще один год. Был он не самым легким, однако в целом итог позитивен. В преддверии Нового года хочется верить, что в наступающем году жизнь россиян станет в тысячи раз счастливее. Ведь мы, руководство страны, немало сделали для этого. Буду краток. Нам удалось полностью скоординировать усилия ведущих экстрасенсов, магов, контактеров и, конечно же, священнослужителей всех конфессий и религиозных направлений. В результате удалось выйти на контакт с Высшей космической силой, и в ходе конструктивных переговоров была достигнута договоренность, в рамках которой каждому россиянину предоставляется право загадать одно желание, пока бьют куранты, и это желание исполнится…"

– Они там уже совсем ипанулись! – удивленно брякнул Филипп, но Валя на него шикнула.

– Чего болтовню слушать, – пробормотал тесть, вторые сутки не выходивший из запоя. – У всех налито?

– Ну, дай бог, чтоб все были здоровы! – подняла теща бокал с шампанским.

И тут начали бить куранты. И хотя слова президента все поняли в переносном смысле, но лица сделались задумчивыми, как всегда в этот момент: каждый загадывал желание. Пожалуй, кроме Филиппа – его громадная туша парила над столом со стопкой водки, а лицо было безмятежным.

Но именно с Филиппа все и началось. Опрокинув стопку, он опустился обратно на стул и крякнул. Тут же привстал с недоуменным видом, полез в задний карман штанов и выудил оттуда громадные наручные часы.

– Опа-на! – изумился Филипп. – «Ролекс»! Как я и загадывал!

И умолк, тяжело задумавшись.

– Покажи, покажи! – зашумела Валя и выхватила у него из рук часы. – Золотые, с бриллиантами!

Но Филипп, казалось, был не рад – выглядел он потерянно, а рука хлопала по пиджаку. Наконец он нащупал мобильник, недоуменно подержал его в руке и сунул обратно.

– Черте что, – сказал Филипп. – Я и телефона-то ее не знаю.

– Кого это ее? – насторожилась Валя.

– Валек, ты уж извини… – потупился Филипп. – Пойми правильно… Решил вернуться к первой жене.

– Какой такой первой жене? – ахнула Валя. – Ты разве был женат?!

– Всего-то полгода, – сказал Филипп. – Пятнадцать лет как расстались.

– Так? Так, да? – вскрикнула Валя и вскочила, ее нижняя губа мелко тряслась. – Пятнадцать лет ты с ней встречаешься! Ты меня обманывал! Ты… А я… Я ж тебе верила! Я ж тебе все прощала… что ни одна женщина бы не прощала!.. все прощала ради Ксюши! А ты… "люблю, люблю…" обманывал…

– Валек, да не обманывал! Я эту клячу с тех пор и не видел! Но сейчас понял: я должен от тебя вернуться к ней…

– Папа! – крикнула Ксюшка со слезами. – Папа!

Я только теперь посмотрел на Ксюшу – вокруг ее ног крутился неизвестно откуда появившийся пушистый щенок сенбернара.

Филипп что-то буркнул и выскочил в коридор с мобильником. Вслед за ним вскочила Оксанка, и в первый момент я испугался, что она тоже бросится кому-то звонить, но она подлетела к зеркалу. Платье болталось на ней мешком, нескладно торчали острые локти и коленки. Ее великолепная грудь исчезла, вместо нее в глубине обвисшего декольте угадывались лишь два небольших бугорка. Мне всегда казалось странным ее навязчивое желание похудеть – ведь толстой она совсем не была, наоборот, в самый раз. А ее бормотания в ванной "самой смотреть противно на это вымя, вот бы сделать операцию и уменьшить грудь" я, конечно, никогда не воспринимал всерьез – может ли женщина в своем уме пожелать расстаться с такой красотищей? Оказывается, может. Насмотревшись в зеркало, жена повернулась ко мне с видом совершенно счастливым и торжествующим.

Торжествующий вид был и у тестя – до этого он сидел в оцепенении, словно прислушивался к внутренним ощущениям, затем что-то горячо зашептал на ухо теще. Та сперва недоуменно подняла брови, а затем вдруг зарумянилась и поглядела на него игриво и ласково.

– И это надо отметить! – сказал тесть.

Под ее жестким, но бессильным взглядом он деловито налил очередную рюмку и опрокинул ее в рот. Но закашлялся, побагровел, и водка полилась обратно.

– Слава тебе, господи! – сказал теща и перекрестилась, – Услышал господь мои молитвы! Пойдем, чайку, простого чайку попьем, милый ты мой…

Она схватила его и утащила на веранду.

Я перевел взгляд на Костика. Костик потупился и покраснел, и я заподозрил неладное.

– Ты извини, – сказал Костик. – Я ведь Оксанку только один разок…

– Трахал… – огорченно кивнул я. – А я ведь, кстати, догадывался!

– Нет, трахну, – потупился Костик. – Я так и загадал – хоть раз в жизни. С девятого класса ведь мечтал…

– Ну ты болван! – На такое я даже и не смог обидеться. – У тебя столько времени было до свадьбы, ну и трахал бы как угодно!

– Дурак был, – сказал Костик. – Стеснялся. Не знал, как предложить…

– А теперь знаешь, как предложить?

– А теперь мне ж не надо ничего предлагать? Загадал, значит сбудется.

– Ну и катись трахай, – обиделся я и стиснул зубы.

– Что, прямо сейчас? – изумился Костик.

– А ты когда хотел? Раньше начнешь, раньше кончишь… – Я осекся, поняв, что заговариваюсь.

– Ну… – мялся Костик. – Ну как же так? Я уж сам не рад…

– Давай-давай, – разозлился я. – Оксаночка, солнышко! Оторвись от зеркала, не на что там глядеть, тут вот тебя Костик хочет.

Костик совсем побагровел.

– Что? – обернулась Оксанка.

– Что слышала. Костик загадал тебя трахнуть. Валите на второй этаж, даю вам… ладно, полчаса. – Я поглядел на часы.

– Вы что, с ума сошли оба? – изумилась Оксанка.

– Проехали, – сказал я. – Желание должно исполниться, так исполняйте немедленно, чтоб мне весь год сюрпризов не ждать.

Я вытолкал их прочь, и мы остались за столом с Валей. Ксюшка печально возилась у камина со своим щенком.

– Если бы ты знал, как хочется сейчас напиться… – вздыхала Валя, – Как хочется напиться.

– Ну и пей.

– Нельзя мне, я беременная. Я ж знаешь что загадала? Я ребенка загадала. Сына от этого подонка… Дура, да? Вот все было у меня, все! Ничего не ценила! Хоть кто-нибудь в этой долбанной стране загадал, чтоб просто все осталось как было? И не хуже, чем раньше?

– Может, кто-то и загадал, – кивал я. – Может, у того и не хуже.

Вскоре вернулся Костик, но вид у него был совсем потерянный.

– Радуйся, – зло буркнул он. – Ничего не вышло. Хотя формально – трахнул.

– Как это? – удивился я.

– Как. У меня не вышло! Объяснять тебе? Унижаться? – Он помолчал, глядя в одну точку, затем налил себе водки и выпил, не закусывая. – Так мне и надо, дебилу, – сказал Костик тихо. – Таких друзей потерял…

Ну а наутро уже началось по полной программе. Оказалось, мечты нашей компании были слишком однообразными и домашними – по сравнению с тем, что творили другие…

Самой безвредной оказалась, пожалуй, мечта о здоровье. К утру исцелились тысячи больных и инвалидов по всей стране, полностью очистились больницы. И очень вовремя. Потому что уже к полудню туда стали поступать тысячи новых пациентов – с травмами, побоями и даже огнестрельными ранениями. Это начались всеобщие разборки – кто, почему, да как посмел. Месть, перераздел, деление сфер влияния – весь этот беспредел продолжался еще много месяцев. То, что наш Филипп потерял свою сеть киосков и весь бизнес перешел к его заместителю, мы тоже узнали не сразу. Как Филипп решил эту проблему, я не знаю по сей день, но киоски к нему вернулись, а о заместителе никто больше не слышал. Впрочем, как и о президенте. Для любого президента в стране найдется хоть один лютый недоброжелатель.

Позже в печати и докладах ученых фигурировало мнение, будто бы Вселенские силы преподнесли человечеству урок, показав, как превратно может быть исполнено заветное. Так вот не верьте! Это клевета! Никто не извращал наши желания! Если желание было выполнимо – оно исполнялось самым наилучшим образом, насколько было возможно. Например, человек, пожелавший найти стабильную работу, отнюдь не становился пожизненным мусорщиком – он стал менеджером крепкой фирмы и очень неплохо зарабатывает, это мой брат.

Надо сказать, известно немало случаев, когда желание не сбывалось – видимо, из-за огромного количества взаимных противоречий. Или же сбывалось так множественно и переменчиво, что назвать это исполнением было нельзя. Типичный пример – судьба всех фанатов, пожелавших, чтобы чемпионом стала их команда.

Нельзя Вселенским силам отказать и в чувстве юмора, подтверждение этому – классический случай с больным шизофренией, который пожелал, чтобы погасло Солнце и звезды, и тут же ослеп.

Но это единичные и самые безобидные случаи. А вот распространенная мечта купить или получить отдельную квартиру обернулась трагедией для миллионов – в стране не было, да и не могло быть такого количества новых квартир. Кстати, вот еще одно подтверждение честного исполнения желаний – все горожане, расплывчато пожелавшие квартиру, не стали владельцами сарая в неведомом поселке, они получили именно такую квартиру, какую хотели. Другой вопрос, что стало с прежними обитателями? Вначале страну захлестнула лавина внезапных смертей с нелепыми завещаниями, затем появилась многомиллионная армия бомжей, уступивших квартиру по разным причинам.

Но, конечно, больше всего проблем вызвало самое популярное желание – желание денег. Тот, кто по недальновидности брякнул конкретную сумму, в итоге остался ни с чем, и винить тут некого – небывалая волна мировой инфляции за три дня превратила всех рублевых и долларовых миллионеров в нищих. Гораздо хитрее поступили те миллионы россиян, которые пожелали стать очень богатыми и состоятельными. Но поскольку количество благ в любой стране (а в нашей тем более) ограничено, общество резко раскололось на очень состоятельных и всех остальных, оказавшихся за гранью нищеты.

Совсем плохо было с дальними регионами. Как это всегда у нас бывает, в столице о проблемах глубинки задумываются недостаточно. Никому не пришло в голову уточнить, когда же именно произойдет исполнение желаний. На практике оказалось, что желания для всех россиян исполнились ровно по московским курантам. Жители Поволжья, Сибири и Дальнего Востока встретили Новый год по местному времени на несколько часов раньше, а в момент удара кремлевских курантов буйно праздновали остаток ночи или уже спали. Если кто-то в этот момент загадывал желание, оно тоже исполнялось, но желания эти были просты и незамысловаты, например, "хочу такие же туфельки!", "эй, налейте кто-нибудь!" или "чтоб ты сдох!". Например, многие с неприятным удивлением узнали, что такое типун на язык. Поэтому первые дни возмущению регионов не было предела, а радикально настроенный "красный пояс" даже всерьез собирался брать столицу штурмом – непонятно, правда, с какой целью. К счастью, этого не произошло – возможно, именно благодаря миллионам граждан, загадавшим мира во всем мире? А когда выяснилось, что столица уже несколько дней штурмует сама себя так, что страшно выходить на улицу, регионы успокоились, поняв, что, как это всегда бывает, не только столичные радости, но и столичные беды прошли стороной.

Конечно, по сравнению с волной нищеты, разбоя, беспредела и миллионов поломанных судеб уже кажется пустяком то, что начало твориться на эстраде. Однако об этом я не могу не упомянуть. Ведь мы ругали нашу эстраду, верно? Какими словами мы называли бездарных (на наш вкус) певцов, актеров, журналистов, телеведущих… Поэтому все мы получили урок по заслугам и еще долго вспоминали добрыми словами ненавистных прежде знаменитостей, которые все-таки были худо-бедно, но профессионалами. Мир еще не видел такого количества диких бездарностей, добившихся вдруг успеха! Это и неудивительно – при немыслимом количестве загаданных успехов, головокружительных карьер, призов, медалей и славы ни один человек в стране не стал умней или талантливей… Разве кому-нибудь приходило в голову загадывать такие вещи в новогоднюю ночь?

Прежние знаменитости никак не могли воспрепятствовать потокам новоявленных звезд – они были полностью деморализованы и растоптаны внезапно навалившимися личными отношениями. Шутка ли – ощутить вдруг взаимную любовь ко многим тысячам своих поклонников самого разного возраста и сексуальной ориентации? И одновременно стать мужем или женой сотни наиболее дотошных в своей формулировке? Причем это коснулось не только отечественных, но и практически всех зарубежных звезд – им пришлось переехать в Россию и стать верными спутниками жизни многих простых россиян.

Семейные путаницы коснулись не только знаменитостей, но и рядовых обаятельных граждан. Первые дни ЗАГСы работали круглосуточно, процедура была упрощена до минуты и даже не требовала присутствия второй половины. Но и это не могло удовлетворить всех потребностей, и тогда на помощь пришло МЧС – красные машины аварийных передвижных ЗАГСов еще долго колесили по стране, останавливаясь на каждый взмах паспортом. Спешное решение Госдумы от 1 января, узаконившее многоженство и многомужество, тоже не смогло толком разрешить всей путаницы, хотя ослабило многие противоречия.

И лишь к концу года ситуация в стране начала стабилизироваться. Редко кто указал в своем желании продолжительность действия, вскоре начали исчезать наиболее фантастические и противоречивые свершения. А за ними и многие другие. Уже к началу лета число президентов нашей страны сократилось с четырех тысяч до нескольких сотен: на знаменитом Майском съезде российских президентов самым толковым удалось скоординироваться и законодательно исключить из своих рядов наиболее тупых, неграмотных, страдающих слабоумием и старческим маразмом президентов. Ну а к следующему Новому году Совет полноправных президентов России насчитывал всего двенадцать человек, и это уже было вполне терпимо. Все двенадцать, взявшись за руки, чтобы продемонстрировать единство, шеренгой вышли поздравить страну по всем телеканалам. К сожалению, а точнее – к счастью, я так и не услышал, о чем они говорили, – в этот миг наконец сработало мое желание.

Надо сказать, что желание свое я загадал заранее, и оно было нехитрым – съездить летом с Оксанкой на Кубу. Не буду объяснять, почему именно туда, но была у меня давнишняя мечта. Поэтому во время боя курантов в тут роковую ночь я точно знал, чего хочу, и совсем не думал о Кубе. А думал я вот о чем – как было бы любопытно поглядеть: что будет, если по стране и впрямь исполнятся все желания? Посмотреть – и вернуться по времени обратно, в этот самый момент… Но это была такая, мимолетная мысль. Но когда летом нам так и не удалось съездить на Кубу, я понял, что есть надежда.

И когда двенадцать президентов начали хором свое поздравление, я вдруг оказался не в компании сотрудников, где отмечал Новый год, а снова на той даче, с рюмкой в руках, как будто всего этого ужаса не было! Нависал над столом беззаботный Филипп, тряс бокалом тесть, улыбалась Оксанка, били куранты, а на экране маячила старая цифра! И тогда я загадал желание. Я загадал, чтобы не было этого ужасного года, чтобы не было этой речи президента и не было никаких переговоров с Высшими силами. А просто чтобы в Новом году все осталось как было. И чуть-чуть лучше. А все остальное мы уж как-нибудь сами уладим, сами.

6 декабря 2002, Москва