Текст книги "Я — Спок (СИ)"

Автор книги: Леонард Нимой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Я выглядел как чужак, человек, не имеющий с другими ничего общего. Я мог разделить чувства, вызванные «инаковостью», мог понять, почему Малыш воздвиг защитную раковину из застенчивости и физической грубости, чтобы спрятать свои истинные чувства. И все же, как и Горбун, он тоже обладал сердцем, жаждущим понимания и сострадания.

(После выхода «Молодого Пола» моя мать, которая никогда не касалась запретной темы моей карьеры, написала мне письмо с загадочной фразой: «Ну, мы посмотрели твой фильм». Ни похвалы, ни критики, ни единого слова о том, как мои родители отреагировали, увидев в кино своего сына. Честно говоря, я пришел в смятение, и написал матери об этом. Она, наконец, призналась: «Что я могу сказать? Ты наш сын. Как мы можем судить, хороший это фильм или плохой? Все, что я знаю – мы с отцом начали плакать, как только ты появился на экране, и не смогли остановиться, пока все не закончилось».)

Память об этих персонажах-чужаках, Горбуне и Малыше Обезьяне Барони осталась со мной, хотя за следующие тринадцать лет я переиграл множество различных ролей. Собственно, роль, которая напрямую привела к тому, что я был выбран на роль Спока, не была ролью отчужденного одиночки. Совсем наоборот: это был бойкий, скорый на язык голливудский типаж.

Это было в 1964 году в весьма недолго продержавшемся сериале под названием «Лейтенант», в эпизоде под названием «В лучших традициях». Я был приглашен на роль эксцентричного актера, который хочет снять фильм на базе морской пехоты. Главного героя, лейтенанта, о котором идет речь, играл Гэри Локвуд (имя, которое в дальнейшем еще всплывет). Как бы то ни было, я получил роль после прослушивания перед режиссером эпизода, Марком Дэниелсом.

Марк был замечательно спокойным, невозмутимым, невероятно опытным трудягой-режиссером, который снял многие эпизоды известного шоу «Я люблю Люси». Он носил слуховой аппарат, и это всегда меня в нем восхищало, ведь я никогда не видел никого в нашей запуганной, полной конкуренции отрасли, кто бы посмел продемонстрировать хоть малейший признак физической слабости. Но Марк был очень прямым и уверенным в себе, он никогда не играл ни в какие игры, он просто приходил на работу и выполнял ее – профессионально и очень хорошо. Именно связь с Дезилу через «Я люблю Люси» привела позже Марка к режиссированию нескольких серий «Звездного пути».

Но в то время он знал меня как серьезного, драматического актера, кого-то, кто изображает обозленных юных уличных хулиганов. Так что, когда мой агент, Алекс Бревис, предложил меня для серии «Лейтенанта», Марк сказал: «Леонард Нимой? Совершенно не то! Нам нужен кто-нибудь бойкий, словоохотливый, а не какой-то Малыш Обезьян!» Но мой агент настоял, и, в конце концов, Марк согласился встретиться со мной. Я быстренько прочел пару сцен, энергично, с огоньком и блеском в глазах. Марк и не пытался скрыть свое удивление. «Хммм, – сказал он. – Похоже, ты действительно можешь это сделать!»

Так что я был принят на роль. Разумеется, ни один эксцентричный голливудский тип не мог обойтись без ассистентки, мою сыграла очаровательная молодая актриса под сценическим именем Маджел Бэррет.

Я отлично провел время на съемочной площадке, насладился работой с Гэри Локвудом, забрал чек и обо всем забыл – пока мой агент не позвонил через несколько недель. «Слушай, – сказал он. – Я только что получил звонок от продюсера «Лейтенанта». Ему всерьез понравилась твоя работа, и он хочет поговорить с тобой о роли в пилоте сериала, который он сейчас делает».

Я, конечно, ужасно обрадовался. После эпизодических ролей в таком количестве сериалов и вечного пребывания в качестве гостя, чье имя пишут мелом на двери гримерной, мысль о регулярной работе и регулярном доходе была очень привлекательной. Но я старался не слишком увлекаться – я прошел слишком большое количество прослушиваний, чтобы не понимать, что могу не подойти. И я также знал, что большинство пилотов так и не становятся сериалами.

Держа это в уме, я отправился на встречу с продюсером, полностью готовый рекламировать себя вовсю и приложить все усилия, чтобы пройти пробы. Он был очень высоким человеком, долговязым и гибким, можно сказать, в некотором роде расслабленным, но не ленивым, и, со всей очевидностью, очень умным. Наша встреча была приятной и сердечной.

Он провел для меня целую экскурсию по студии Дезилу – показал мне реквизит, мастерскую сценического дизайна, и все это – объясняя, какова идея сериала и каким замечательным он будет.

Я продолжал ждать пробы. Но, пока продюсер рассказывал о том, какой это будет сериал и какой интересный у меня будет персонаж, я начал понимать, что он сам пытается уговорить меня! И я подумал про себя: «Только не испорти все, Леонард. Придержи язык, а то еще отговоришь его взять тебя на работу!»

Так что я изо всех сил старался просто внимательно слушать и выглядеть заинтересованным, пока Джин – таково было имя продюсера, разумеется, Джин Родденберри, – рассказывал о персонаже, которого мне предстояло играть, Споке, и о фантастическом сериале под названием «Звездный путь». Персонаж еще не облекся плотью, но в одном Джин был непреклонен – Спок должен был быть абсолютно очевидным инопланетянином, чтобы визуально подчеркнуть, что это 23 век, и что на корабле межпланетный, а не просто международный экипаж. Таким образом, Спок должен был отличаться другим цветом кожи (вероятно, красным), другой прической и заостренными ушами.

И еще у него должен быть особенный характер. Спок был наполовину человеком и наполовину инопланетянином, воспитанном в мире, где проявление эмоций считалось признаком дурного вкуса и строго пресекалось. Эта рациональная «сдерживающая» сторона, конечно, отводила в тень его эмоциональную, человеческую сторону. Но, несмотря на свое спокойствие, он должен был оставлять ощущение, что в нем таится опасность, темная половина, которая может взять верх в любой момент.

Я был одновременно заинтригован и обеспокоен этой ролью. Заинтригован, поскольку Джин описал очень богатую внутреннюю жизнь персонажа, обеспокоен – поскольку она могла оказаться безвкусной фантастической шуткой. Насколько серьезно готова аудитория принять персонажа с красноватой кожей и острыми ушами? Что там еще следующее, вилы?

И все же Родденберри со всей очевидностью принимал персонажа еще как всерьез, настолько, чтобы дать Споку очень интересную предысторию. Суть драмы – это противоречие, а Спок, благодаря своей двойственной природе был просто живым, ходячим, говорящим противоречием.

Так что я стал серьезно обдумывать роль, и отправился обсудить ее со своим другом-актером, Виком Морроу, чей талант и суждения я уважал. В то время он играл главного героя в сериале под названием «Схватка». В общем, мы с Виком прошлись по всем «за» и «против» ситуации. В конце концов, он предложил: «Слушай, если ты уж так волнуешься о том, что Спок превратится в посмешище, ты мог бы настоять на таком количестве грима, чтоб тебя никто не узнал».

Эту возможность я наскоро обдумал и отверг – мне хотелось отдать роли должное. Так что я занял предложенное место и озвучил свои сомнения насчет Спока Джину, который сказал: «Я знаю, ты сумеешь сделать так, чтоб персонаж сработал». Он был твердо уверен в этом, за что я ему сейчас благодарен.

_{^{Создатель: Джин Родденберри}}

Но, когда началась подготовка к съемкам «Клетки», я начал думать, что мои тревоги были вполне обоснованны. Первая экранная проба с ушами была, мягко говоря, ужасна. Ли Гринвей, который делал грим для «Молодого Пола», был нанят, чтобы выяснить, сможет ли он соорудить пару ушей – не имея ни денег, ни времени.

Ну, в норме такие накладки требуют при изготовлении огромного тщания. Сперва создается гипсовый слепок той части актерского организма, о которой идет речь (в моем случае, об ушах). Затем на основе этого слепка создается объемный макет ушей, которому затем с помощью шпаклевки придается вид будущей накладной детали. Затем уже с нее делается форма, в которую заливается специальный вид жидкого латекса и запекается. Получившаяся в результате накладка будет сидеть безупречно и незаметно.

Но производственное руководство заявило Ли Гринвею, что на это нет ни времени, ни денег, и что ему следует сделать для пробы «дешевый черновой» вариант ушей. Так что он сделал невероятно грубую черновую версию, водрузив на мои уши сооружение из папье-маше и жидкого латекса.

Результат чрезвычайно смутил нас обоих. Я и вправду выглядел, как «кролик-переросток» или «эльф с гиперфункцией щитовидки». Сгорая от стыда, я добрался до съемочной площадки, где вечером должны были снимать «Я люблю Люси», и попытался выглядеть достойно перед глазами пятнадцати человек из съемочной команды и включенными камерами (казалось вполне подходящим, что дело происходило на площадке, где снималась комедия). Я знаю, что этот кусок пленки до сих пор болтается в каком-то подвале, и я по-прежнему клянусь сжечь его, если когда-нибудь обнаружу!

И вот он я, в повседневной одежде под жаркими софитами, наряженный в нелепые уши. Можно сказать, что это было первым появлением на публике инопланетянина, Спока. Я обнаружил, что делаю мысленные пометки, перебирая воспоминания, которые могли бы оказаться полезными для роли. Я был как несчастный горбун у позорного столба, выставленный на публичное унижение, я чувствовал себя чужаком, всеобщим посмешищем. Я знал, что, стоит мне уйти, как съемочная команда начнет обмениваться шутками по поводу моего облика – и, стоя на пустой, залитой светом площадке, я чувствовал, как воздвигаю защитные укрепления, стараясь мысленно подняться выше тревог о том, что подумают какие-то там человеческие существа. Спок начинал оживать.

Пробы оказалось достаточно, чтобы убедить всех, что с ушами надо что-то делать. Другой художник по гриму, Фред Филлипс, попытался добыть пару ушей, созданных вышеописанным способом. Но предприятие, создававшее спецэффекты, просто не подходило для этой работы, они привыкли мастерить огромные уши и лапы для фильмов ужасов, и то, что они сделали, больше походило на реквизит для фильма «Чудовище из Черной Лагуны», чем на утонченную накладку, которую требовал Фред. Они использовали сорт резины, который рядом с актерской кожей выглядел совершенно неестественно.

К тому времени внешний вид Спока начал вырисовываться. Мы подобрали подходящий тон кожи – желтовато-зеленый, который выглядел гораздо лучше, чем красный, превращающий лицо Спока на чёрно-белых телевизионных экранах просто в угольно-чёрное. Брови из шерсти яка (да-да, из шерсти яка!) вполне подошли, и даже стрижка тоже пошла (Интересная деталь – я предложил заостренные бачки, чтобы подчеркнуть «вулканский» вид Спока. Несомненно, вулканцы задают моду в галактике, ведь вы, конечно, заметили, что теперь все в Федерации красуются с этими заостренными бачками). Но мы все еще не могли разобраться с проклятыми ушами.

Фред предпринял вторую, третью, четвертую попытку, но каждый раз уши, которые мы получали, были просто неприемлемы. Когда мы пошли и пожаловались руководству студии, они сказали: «Какая жалость – мы наняли именно эту компанию, и вам придется пользоваться ее услугами. Больше денег у нас нет».

Но конечная пара ушей оказалась последней каплей – Фред содрал их с меня, швырнул в мусорку и сказал: «Хватит!» Он взял телефон и позвонил своему другу, специалисту по гриму из МГМ, и, прежде, чем я понял, что происходит, с меня опять снимали гипсовый слепок и вся процедура началась заново.

В 36 часов я стал обладателем новой пары поролоновых ушей, которые отлично подходили и выглядели естественно. По сей день я благодарен Фреду Филлипсу за то, что он спас ситуацию и настоял на том, чтоб работа была сделана как следует. Фред поставил под удар свое собственное рабочее место, его могли выгнать за незапланированный расход денег. Но, если бы он не принял решения потратить шесть сотен долларов без позволения, персонаж по имени Спок был бы обречен на провал с самого начала.

Вместо этого вулканский грим стал источником вдохновения. Как и с Малышом Обезьяном, когда я видел в зеркале мое медленное превращение из человека в вулканца, происходило и внутреннее превращение. Фредди тоже это заметил, он всегда говорил, что Леонард Нимой докладывает о прибытии на работу в 6-30… и всегда можно рассчитывать на появление мистера Спока около 7-15!

_{^{Гример Фред Филипс за работой, 6-30 утра: «Доброе утро, Леонард…»}}

_{^{7-15 утра: «…и привет, мистер Спок!»}}

В любом случае, очень быстро стало ясно, насколько хорошо Фред потрудился над этими накладками. Вскоре после того, как Спок получил подходящую пару ушей, мой агент нанес визит на съемочную площадку «Звездного пути». Я был в полном вулканском облачении, когда Алекс приехал навестить меня. Его сопровождала клиентка, очаровательная ирландская актриса по имени Мойра Мак-Гивни. Я полагаю, мисс Мак-Гивни была первым посторонним человеком, который увидел меня в костюме Спока, и ее реакцией был немедленный, очевидный интерес.

– Ой, – выдохнула она, протягивая руку к моим – простите, к Споковым – ушам. – А можно потрогать? Они такиииие привлекательные!

Я залился пунцовым, совершенно не вулканским румянцем и поблагодарил ее. Это был первый полученный мной намек на эффект, производимый Споком на женщин. В итоге, когда популярность персонажа пошла в гору, все стали гадать, действительно ли это связано с ушами. На самом деле, в конце первого сезона, когда пришла пора обсуждать условия контракта, главной угрозой со стороны студии было: «Или ты сотрудничаешь, или мы приклеим уши кому-нибудь другому!»

Уши были своего рода и благословением, и проклятием. Они не причиняли боли, только легкое неудобство, и я не мог лежать на боку, пока они были на мне. Самый большой дискомфорт в первые пару сезонов, думаю, доставляли шутки. На меня налепили ярлык «Парня с Острыми Ушами», и каждая статья обо мне в прессе была забита каламбурами по поводу ушей. Сейчас я могу посмеяться над ними, но в то время меня начали раздражать заголовки кинорецензий вроде «ВСЕ ПО УШИ В ВОСТОРГЕ» или «ЛЕОНАРД НИМОЙ: ДЕРЖИМ УШКИ НА МАКУШКЕ» и в миллионный раз повторенного комментария: «Я не узнал вас без ушей!»

Но, пока я начинал с ними смиряться, власти NEC действовали в обратном направлении. Вещательная компания выпустила рекламную брошюру о «Звездном пути», которая рассказывала о сериале и его героях и содержала несколько рекламных кадров. Брошюра была разослана по телеканалам и потенциальным рекламодателям, чтобы помочь финансировать выходящий сериал. Я взглянул на копию, любопытствуя, как там представлены шоу и, в особенности, Спок. Ну да, он был там, вулканская стрижка была на месте – но кое-какие весьма заметные его части отсутствовали.

Заостренные уши пропали, и заломленные брови были выпрямлены с помощью ретуши. Спок выглядел абсолютно по-человечески.

Нечего и говорить, что это меня встревожило. Я позвонил Джину и спросил, почему NEC решило такое сотворить. «Они обеспокоены, – сказал он. – Они думают, что зрители из «библейского пояса» найдут этого персонажа слишком «сатанинским». Это был первый полученный мной намек на то, что само существование вулканца подвергается опасности – что Спок может умереть еще до того, как он по-настоящему родился. Но Джин сказал: «Не волнуйся. Мы сохраним его таким, как он есть». Он опять остался совершенно непреклонным – Спок должен быть очевидным инопланетянином.

Съемки первой пилотной серии «Звездного пути» начались 12 декабря 1964 года. Должна ли эта дата считаться официальным «днем рождения» Спока?

Не-а. Он все еще находился на стадии зародыша. Во-первых, я еще не полностью уловил характер персонажа. Если вы посмотрите «Клетку», то увидите, что Спок просто брызжет чувствами во все стороны. Он хмурится, он улыбается, и, когда десантная группа стоит на транспортной платформе, готовая телепортироваться вниз на Талос IV, а Первая Помощница и Старшина Колт исчезают, он подается вперед с криком: «Женщины!»

Даже интонация у него другая, и некоторые слова он произносит с намеком на британский акцент. Причина в том, что Джин думал, что Спока надо играть так, как будто он выучил английский в качестве второго языка, возможно, слушая пленки с классическим британским английским. Он дал мне запись Уильяма Сомерсета Моэма, читающего собственное произведение. Однако я чувствовал себя с акцентом не слишком ловко, и решил махнуть на него рукой.

В «Клетке» я не играл вулканца, я играл первого офицера. Ну, знаете, когда капитан говорит: «Полный вперед», а его заместитель быстро откликается: «ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!»

_{^{«Полный вперед!»}}

Таков был персонаж, которого я играл рядом с капитаном Пайком Джеффри Хантера. Самой известной ролью Джеффа, пожалуй, был Иисус в фильме «Царь Царей». Он был очень мягким в обращении, спокойным, приятным джентльменом, и его персонаж, Кристофер Пайк, был погруженным в раздумья интровертом, который очень серьезно воспринимал свои обязанности капитана. В этом плане капитан Пайк и мистер Спок были весьма схожими персонажами. И, к тому же, была Первая Помощница, спокойная, неэмоциональная женщина-офицер (сыгранная Мэйджел Бэррет). Спок еще не отличался от остальных членов команды, я еще не нашел для него нишу.

_{^{Вызревающий вулканец в «Клетке»: Спок радостно улыбается, пока капитан Кристофер Пайк (Джеффри Хантер) и доктор Бойс (Джон Хойт) наблюдают за происходящим.}}

Но я сыграл роль, насладился работой, забрал чек и не слишком волновался о том, что будет дальше с пилотом – который, по факту, не слишком преуспел в продвижении сериала. Когда Джин позвонил мне через год, чтобы предложить сняться в следующей пилоте, это оказалось совершенным сюрпризом. Я был в восторге, потому что это означало работу еще на две недели.

Я только много позже узнал, что NEC приказала Джину выгнать практически весь предыдущий актерский состав – включая меня. Руководство вещательной компании особенно громко настаивало на том, чтоб избавиться от двух ролей – женщины-офицера и демонического инопланетянина, Спока. «Выкиньте женщину и остроухого типа, – заявили они. – Зрители никогда не примут таких персонажей».

Джин согласился попуститься Мэйджел и ее ролью в качестве Первой Помощницы, но, к его чести, настоял на том, что вулканец абсолютно необходим для шоу. «Энтерпрайзу» нужен инопланетянин на борту, иначе он не взлетит.

Джин любил рассказывать эту историю так: «В NEC сказали, что либо женщину, либо марсианина – в смысле, Спока – надо убрать. И я оставил вулканца, а на женщине женился, потому что, конечно, наоборот у меня бы не вышло».

И так Спок пережил вторжение и впитал многое из спокойных, сдержанных манер Первой Помощницы. Собственно, он стал единственным персонажем, которому удалось пережить первую пилотную серию и попасть во вторую, поскольку Джеффом Хантером пришлось попуститься, когда его жена стала представлять его в делах и предъявлять, по мнению Джина, чрезмерные запросы.

Это оставило вакантным место капитана. Следующим претендентом на роль в глазах Джина был Джек Лорд (который после прославился своим участием в сериале «Гавайи 5–0»). Но переговоры с Лордом провалились, так что Джин связался с молодым актером, весьма уважаемым за свою работу в фантастическом сериале «Внешние границы» и «Сумеречная зона» – с Уильямом Шатнером.

Билл появился в шоу с набором своих характерных черт, солидной репутацией и массой опыта. Он всегда был необычайно трудолюбив, необычайно хорошо подготовлен и абсолютно профессионален, но, в то же время, он принес с собой огромную дозу энергии и страсти к работе, еде, своим доберманам, своим машинам, своей жизни… другими словами, совершенно ко всему. И у него необычайное чувство юмора. Я думаю, пришла пора миру узнать всю страшную правду о том, что на самом-то деле происходило на съемках «Звездного пути»: Билл Шатнер – один из самых неугомонных остряков в мире, и вскоре его «пятилетней миссией» стало попытаться заставить меня лопнуть от хохота прямо на съемочной площадке.

Продолжая тему «судьбы», интересно отметить, что, хоть мы отличаемся друг от друга, как соль и перец, у нас ровно четыре дня разницы в возрасте. (Билл родился 22 марта 1931 года, а я – 26 марта). Мы соперничали, да еще как – но это было соперничество между двумя братьями, которые очень тепло друг к другу относятся.

Билловский Капитан Кирк был типом героя в стиле хулигана Флинна, он играл роль с огромной энергией и напором и не боялся пользоваться подвернувшимися шансами. Этот напор порой ему аукался, люди высмеивали его безудержность, поскольку оно позволяло легко создавать на Кирка карикатуры. Его энергичные реплики, его уникальная манера делать паузу перед тем, как произнести финальное слово или фразу были с готовностью подхвачены подражателями.

Но эта энергия была для шоу жизненно необходимой, и позволила мне, наконец, найти нишу для своего персонажа. Я не думаю, что персонаж по имени Спок так хорошо сработал бы с Джеффом Хантером, потому что его Капитан Пайк был тихим, спокойным интровертом, и между ними не было бы контраста.

_{^{Шах и мат: первый офицер и его капитан (Уильям Шатнер) в «Куда не ступала нога человека»}}

Собственно, я уже работал с Биллом раньше, очень недолго, в съемках эпизода «Человек от Д.Я.Д.И». У нас была всего одна общая сцена, я был коварным агентом восточного блока, а Билл – неуклюжим двойным агентом. Я практически полностью забыл об этом, но на днях захотел взглянуть на образец быстрого панорамирования для сериала, который я тогда режиссировал. Быстрое панорамирование – это тип панорамирования, когда камера быстро переходит на другую сцену, оставляя все размытым, пока, наконец, не остановится на чем-то или на ком-то в следующей сцене. Я вспомнил, что эту технологию использовали пару раз в «Человеке от Д.Я.Д.И.», так что я послал ассистентку купить три-четыре серии. Нас всех очень позабавило, когда на одной из пленок, которые она принесла, обнаружилось «Дело Стригаса», в котором, совершенно без ее ведома, обнаружились играющие Леонард Нимой и Уильям Шатнер!

Для второго пилота, «Куда не ступала нога человека», Джин Родденберри также нанял несколько выдающихся актеров, чтобы пополнить команду «Энтерпрайза» – Джимми Доуэна, Джорджа Такея, и настоящего ветерана Пола Фикса в качестве корабельного доктора, Марка Пайпера. Салли Келлерман и Гэри Локвуд были приглашены на участие в эпизоде. Конечно, я имел дело с Гэри в качестве приглашенного актера на съемках «Лейтенанта», и был счастлив работать с ним опять. Он был крепким профессионалом, что вызывало мое восхищение.

Знал я и Салли. В 1960 году мы вместе участвовали в создании маленькой театральной труппы под названием «Компания ангелов», сохранившегося и по сей день. Несколько моих учеников-актеров объединились, чтобы создать труппу, а я присоединился к ним в качестве режиссера. Собственно, я был режиссером Салли при выпуске «Камино-Реал», так что было огромным удовольствием увидеть ее снова.

Но я вынужден признать, что при мысли о втором пилоте мне на ум приходит не столько моя радость от работы с Салли и Гэри, а, скорее, мучения, через которые им обоим пришлось пройти при ношении серебристых непрозрачных линз, которые требовались по сюжету. Их, видите ли, шандарахнуло некоей загадочной силой, которая дала им невероятные парапсихологические способности, а также заставило очень странно выглядеть их глаза. Чтобы добиться нужного эффекта, Салли и Гэри пришлось носить жесткие контактные линзы (мягких тогда еще не изобрели). Линзы были необычайно неудобными, и никому не удавалось через них что-то видеть. Через несколько лет, когда мне самому досталась пара жестких контактных линз, во время своего собственного несчастного периода привыкания я очень искренне им сочувствовал!

_{^{Друзья и коллеги Салли Келлерман и Гэри Локвуд, страдающие во имя искусства в «Куда не ступала нога»}}

Возвращаясь к развитию характера Спока – к тому времени он был уже очень близок к своему «рождению», но еще не стал настоящим вулканцем в «Куда не ступала нога». Первая сцена этого эпизода показывает Капитана Кирка за дружеской игрой в трехмерные шахматы со своим заместителем, Спок одет в желтую форму, и он отчетливо ухмыляется, когда говорит Кирку: «Я поставлю вам мат на следующем ходу». Когда капитан упоминает раздражение, Спок вскидывает голову, все еще усмехаясь на словах: «Раздражение? Ах, да, одна из ваших земных эмоций…» Он определенно демонстрирует больше чувств, чем положено вулканцу, и все еще местами страдает от «синдрома первого помощника», выкрикивая свои рапорты гораздо громче, чем нужно на таком маленьком капитанском мостике. И для того, кто принадлежит к народу абсолютных пацифистов, он дает Кирку шокирующе жестокий совет, рекомендуя убить персонажа Локвуда, Гэри Митчелла, прежде чем сверхъестественные силы Митчелла не станут слишком велики.

Но признаки вулканца тоже налицо – спокойная, ровная интонация, чопорно сцепленные за спиной руки, резкие «Так точно» и «Никак нет» и рассуждения о логике, которые всегда наготове. Последняя реплика Кирка в серии, после того, как Спок признается, что он тоже сочувствует уже мертвому на тот момент Митчеллу, кажется подходящей: «Для вас еще есть надежда, мистер Спок».

И в самом деле, это было так. Вулканец был готов появиться на свет.