Текст книги "Женщина с изъяном (СИ)"

Автор книги: Лена Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Утро стало прохладным и пасмурным, но я не стала возвращаться в дом за шалью, опасаясь, что долбаный Лагард попадется мне на глаза, и это станет началом нашего первого безобразного семейного скандала.

Сад перед его домом зарос сильнее, чем мне показалось накануне и в тот раз, когда я впервые побывала здесь незадолго до свадьбы. Тогда жених хотел показать мне особняк, в котором нам предстояло жить в любви и согласии.

Не отказав себе в удовольствии хотя бы мысленно назвать Даниэля дураком, я пошла не по дорожке, а прямо через траву, интуитивно угадывая направление.

Хотелось бы зайти как можно дальше и оставаться среди деревьев и цветов как можно дольше, однако Руперт нашелся совсем рядом. Он зачем-то стриг розовый куст, который ни в чем подобном сейчас не нуждался.

– Доброе утро, Руперт. Мне нужна ваша помощь.

– Госпожа маркиза? – он выпрямился и опустил руку, в которой держал ножницы. – Чем могу быть вам полезен?

«Вправьте мозги своему дражайшему маркизу» прозвучало бы грубо, и мне пришлось сделать небольшую паузу, чтобы подобрать более подходящие слова.

– Маркиза Лагарда только что пытались отравить. Я обнаружила яд в тарелке с его завтраком.

Руперт ответил не сразу. Подслеповато прищурившись, он не меньше минуты разглядывал меня. Мне же этого времени хватило, чтобы убедиться в том, что видит он на часом деле превосходно

– Вы не шутите.

– У меня нет привычки шутить подобным образом.

Он был выше меня и выше моего чудом до сих пор живого супруга, поэтому мне пришлось отступить на шаг, чтобы лучше видеть его лицо.

Руперт медленно кивнул, продолжая обдумывать услышанное.

– Примите мою благодарность. Я перестал уделять этому должное внимание. Как выяснилось, напрасно.

– Оставьте ее при себе. Я хочу знать, кто это сделал.

Не следовало так с ним разговаривать. В конце концов, не далее, как вчера днем я была намерена если не подружиться с этим человеком, то хотя бы выстроить нейтралитет.

Однако вчера днем я не рисковала остаться вдовой.

Весьма не бедной вдовой, если быть точной.

Впрочем, Руперт, к его чести, не обиделся.

Он наклонился, чтобы положить ножницы на землю, а я посмотрела на розовый куст. Ближайшая ко мне маленькая веточка была мертвой, и я быстро и безболезненно для растения отломила ее, мимоходом погладив листья.

– А что говорит маркиз?

– Что сделал это сам, потому что хотел проверить меня.

– Вот как? Чувство юмора маркиза бывает странным.

Руперт качнул головой, но спрятать улыбку в аккуратных тонких усах у него не получилось.

– А у меня, бывает, сдают нервы, когда я вижу яд на своём столе. Это ведь вы собирали обо мне информацию?

Неотрывно глядя ему в лицо, я с удовольствием проследила за тем, как его выражение менялось. Руперт не пытался быть со мной сдержанно любезным, и взгляд его серых глаз начал становиться колючим и пристальным.

– Именно поэтому я позволю себе спросить: почему вы так хлопочете? Со вчерашнего дня смерть маркиза выгодна вам больше, чем кому бы то ни было.

Я тихо хмыкнула, находя, что этот человек нравится мне с каждой минутой все больше. Если бы он счел, что я могу представлять для Даниэля хоть малейшую опасность, в лучшем случае не дал бы добро на этот брак, в худшем просто пристрелил бы.

– Именно поэтому я предпочла бы сохранить право отравить маркиза в случае необходимости за собой.

– Неужели он уже успел дать вам повод?

– До завтрака мне казалось, что нет.

Он улыбнулся снова, продолжая изучать меня всё тем же холодным пристальным взглядом, под которым женщине в моём положении должно было бы сделаться более чем неуютно. Это означало, что ничего лишнего он обо мне не узнал.

– Вы даже не спросили, какой помощи я хочу от вас, Руперт. А хочу я совсем немногого: мне нужно знать имена его врагов. Если он додумался до такой глупости, значит кого-то покрывает. Я заподозрила бы Агату, если бы не знала точно, что это не она. Получается, есть ещё кто-то, кто ему небезразличен, но при этом способен причинить вред. Вы не можете не понимать, о ком идёт речь. Скажите.

На этот раз он молчал долго, но смотрел уже не на меня, а куда-то в сторону скрытого за деревьями дома поверх моего плеча. Я не торопила, потому что понимала, что на самом деле прошу о многом. Такой как Руперт скорее умер бы, чем выдал своего маркиза, тем более – посторонней и не слишком приятной ему самому особе.

– Зачем вы отломили ветку, леди Даниэла?

– Что?

– Вы отломили от розы маленькую ветку. Для чего она вам?

Я едва не засмеялась, потому что это было, Нечистый его побери, откровенное любопытство и не более.

– Она уже отмерла, хотя и выглядела как живая. Вы бы её оставили, но цветку было бы с ней тяжело.

– Понятно, – Руперт посмотрел на меня снова, и вдруг улыбнулся по-настоящему, хотя и не слишком весело. – Вы быстро берете дело в свои руки.

Призвав себя к спокойствию, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

В конце концов, Руперт имел на всё это полное право. Повзрослевший, искалеченный и оставшийся единственным Лагардом Даниэль по-прежнему был его маркизом. Тем, для кого он сам стал почти отцом. Естественно, он не слишком хотел делиться.

– Руперт, вы прекрасно знаете, что я вышла замуж за деньги и титул. Мы с Даниэлем заключили честный и выгодный для нас обоих договор, – я быстро облизнула губы, давая себе возможность удостовериться в том, что это именно то, что нужно. – Один из его пунктов предусматривает появление у маркиза наследника. Не то чтобы я всегда мечтала обзавестись детьми, тем более сделать это так. Но раз уж это предстоит мне в любом случае, для начала я хочу быть уверена в своей безопасности. Ни он, ни вы не можете мне этого обещать, пока кто-то бродит по дому с ядом. К тому же, если ваша тарелка окажется следующей, лучше ему не станет.

Взгляд слушавшего меня очень внимательно Руперта изменился снова. Нет, теплее или приятнее он не стал, но перемены эти меня определённо порадовали.

– Судя по всему, вы обладаете воистину мужским умом.

– А вы – воистину женской изворотливостью.

Прямо сейчас он думал о том же, о чем и я – мы не обязаны были испытывать друг к другу искреннюю привязанность, но могли стать хорошими союзниками.

– Я рад знать, что он приобрел не только красивую жену, но и надёжного друга, – определившись с ответом, он улыбнулся мне тонко и почти приятно, но тут же снова сделался серьезным. – Но сейчас я в самом деле не знаю, что вам сказать, леди Даниэла. Дайте мне время подумать.

Это было больше, чем я могла рассчитывать, отправляясь на его поиски.

– Присмотрите за ним, пока я не вернусь.

– Вы уезжаете?

Невесть откуда взявшийся ветер ударил в затылок, и мне пришлось немного развернуться, чтобы сберечь прическу.

– Вчера вечером я видела одну из местных ведьм у забора. Хочу выяснить, что ей было нужно. Кстати, я буду признательна вам, если вы избавите меня от всех на пару часов, чтобы я могла поставить на дом защиту.

Говорить о подобном было непривычно, почти нереально, но раз уж все сложилось так, скрываться смысла не было. Если их обоих устроит полуправда, мне будет спокойнее.

Руперт кивнул, давая понять, что принял к сведению, и я развернулась, чтобы направиться к конюшне.

– Маркиза.

Он окликнул совсем негромко, оставляя за мной право выбирать: услышать его или нет.

– Да?

Теперь увиденным остался заметно доволен Руперт.

Догнав меня, он встал так, чтобы ветер дул ему в спину, а не мне в лицо.

– Я знаю, что вы не слишком пристально следите за новостями, но кое-что вам знать не лишне. В пятидесяти милях отсюда есть городок…

– Тот, где мэр врет каждому встречному, что видел электрический фонарь, и вскоре такие появятся на их главной площади?

– Именно, – то ли забывшись, то ли потому, что тоже начал получать удовольствие от происходящего, Руперт улыбнулся мне снова. – Летом местные ведьмы устроили между собой настоящую войну. Святые братья не смогли урезонить их, хотя, по слухам, и правда старались. Тогда мэр обратился в Совет. Человек, которого они прислали, не стал разбираться, кто прав, а кто виноват. Просто начал стрелять на поражение. В результате семнадцать могил: ведьмы, колдуны, их ученики, просто соседи… Чудовищно для такого маленького городка. Претензий организации никто предъявлять не стал…

– … Потому что Совет всегда прав.

Я пробормотала это себе под нос, но Руперт услышал.

– Сразу после Новолетия один из их специалистов поднял мятеж. Об этом вы, вероятно, слышали. Некто Йонас. Насколько мне известно, он считался приемлемым середнячком: в меру сильным, в меру способным, умеющим убивать без сомнений и готовым выполнять приказы, не задавая вопросов. Почти идеальный солдат. Кто бы мог подумать, что именно он совершит невозможное и заставит Совет захлебнуться собственной кровью. Говорят, он до сих пор зачищает нелояльных. Поэтому некоторая нервозность их специалистам пока что по умолчанию прощается.

Это могло быть почти дружеским напоминанием о том, что никому не следует доверять безоглядно.

А могло и прямой угрозой на случай, если я обижу его маркиза.

Так или иначе, своего Руперт добился, сказанное им меня заинтересовало.

– Я никогда не имела дел с Советом и не знаю человека, о котором вы говорите. Более того, я ни с кем не намерена воевать. Вы знаете, я не заинтересована в том, чтобы обо мне стало известно.

– Знаю, – Руперт выдохнул чуть резче и чуть громче, чем следовало. – И я не хотел бы, чтобы вы оказались в неподходящем для вас месте в неподходящий момент. Будьте осмотрительны, леди Даниэла.

Я не улавливала от него ни малейшей фальши, следовательно, всего предположенного в его словах было понемногу.

– Не беспокойтесь, буду.

Глава 6

Дорога стелился под копыта шершавой, но ровной лентой. Я ехала медленнее, чем собиралась, время от времени поглаживая по шее слишком высокую для меня, но очень красивую серую кобылу, и думала о том, что, возможно, напрасно держалась от любых сплетен настолько в стороне.

Избегая их, я едва не пропустила настоящую, способную стать для меня по-настоящему важной новость.

Смена власти в Совете была подобна молнии среди солнечного и ясного дня. Последние полтора века звание Мастера, – а вместе с ним и право стоять над Советом, состоящим из двадцати сильнейших колдунов и охотников на нечисть, – можно было получить только путём открытого голосования. Совет говорил кандидату «да» или «нет».

Как правило, эти выборы были формальностью: действующий Мастер выделял приемника, и тот получал абсолютное большинство голосов. Никаких неожиданностей, никакого недовольства снизу.

Совет славился способностью решить любую проблему, будь то банальная порча от соседки, переставшая рождать урожай земля, ползающий по потолку одержимый родственник или невозможность зачать. К ним шли, когда собственные знания и возможности церковников оказывались исчерпаны. За свою помощь они брали баснословные деньги, а после не стеснялись в средствах, оказывая её. Семнадцать трупов… В самом деле чудовищное для заштатного городишки происшествие, но штатная ситуация для Совета. Специалист прибыл на место и справился с заданием, а такие частности, как свежие могилы и их количество, никого не волновали.

О жестокости их специалистов слагали легенды или шептались придушенными голосами. Среди них были ребята попроще, нужные для того, чтобы было кому возиться испорченными пашнями и бездетностью, и были настоящие специалисты – злые, опытные, превосходно обученные, никого и ничего не боящиеся, способные забить любой древней нечисти в глотку её собственные зубы.

Среди первых редко, но всё же встречались женщины – неправильных, одарённых, не вписавшихся в каноны Священной Летописи церковников девочек тоже подбрасыаали к воротам замка Совета.

Находились и взрослые ведьмы, приходившие к ним сами. Лучшее, что их могло ждать, это обычная женская работа в замке, но для того, чтобы получить хотя бы её, тоже нужно было с кем-то спать. С кем-то вхожим, с кем-то, кому доверяли настоящие дела.

Стать настоящим специалистом Совета женщина не могла бы никогда и ни при каких обстоятельствах.

Так было всегда, Устав не подлежал обжалованию.

Кто-то называл лбдец, работавших на Совет, воинами света и победителями страшной нежити.

Иные – просто наёмниками.

Те, у кого было хоть немного мозгов и понимания в вопросе, прекрасно знали о том, что в случае острой необходимости к Совету можно обратиться не только с потусторонними проблемами.

Конкурент в получении наследства, счастливый соперник, опасный бастард… Они брались за всё, разве что стоило это ещё дороже.

После последнего мятежа, случившегося в позапрошлом веке, Совет переродился, сменил свою структуру: над двумя десятками лучших появился Мастер, облеченный правом сдерживать их при необходимости и задавать тон, негласные правила, по которым жила организация.

Церковь их проклинала, но открыто воевать с ними не хотела. В тех случаях, когда священникам доводилось сталкиваться с их специалистами, первые смотрели с завистливой снисходительностью, вторые этих взглядов не замечали вовсе. Если, конечно, не были в настроении хорошенько подраться.

Я действительно никогда не имела дел с Советом. Более того, я старалась держаться от них так же далеко, как от святых и благонравных братьев. Однако даже я знала о том, что Мастер Кларк и его Совет были достойными продолжателями дела Мастера Сильвана и его «двадцатки» – дряхлыми и крепко пьющими кровожадными ублюдками, изрядно коррумпированными к тому же.

Молодой Мастер, ещё и достаточно дерзкий для того, чтобы взять власть по праву силы, а не подстилаясь под кого-то…

Я опустила голову, на всякий случай пряча ухмылку, родившуюся на губах вместе с мыслью о том, что хотела бы я посмотреть на этого стервеца.

Если по какой-то дикой, немыслимой случайности этот Йонас окажется не похож на своих предшественников, если он всерьёз возьмётся перекраивать Совет…

Всё может стать гораздо хуже.

Либо измениться до неузнаваемости, заиграть новыми возможностями.

Если так…

То – что?

Я смогу тихо исчезнуть, оставив Лагарда гадать, почему я отказалась от выполнения взятых на себя обязательств?

Едва ли это станет для него неожиданным и сильным ударом – его пожелание ко мне в качестве супруги, сформулированное как «быть разумной» звучало более чем красноречиво. Он изначально был уверен в том, что я начну ему изменять, и произойдёт это скорее рано, чем поздно.

Поразительная для искалеченного человека трезвость мышления.

«Делай что хочешь и с кем хочешь, но не превращай это в предмет для обсуждения и проследи, чтобы отцом твоего ребёнка был именно я», – предложение руки и сердца, о котором можно разве что мечтать…

Тем не менее, я сочла его оригинальным и достойным того, чтобы попробовать.

Если же в самом деле случится хорошо подготовленное чудо, и для таких как я откроются новые дороги…

– Даниэла!

Я остановила лошадь и развернулась.

Даниэль догонял меня галопом.

– Я окликнул тебя «леди Лагард», ты не услышала.

Поравнявшись со мной, он осадил коня, и я едва не рассмеялась.

– Я задумалась.

«И не привыкла к тому, что «леди Лагард» это теперь я. Какая, к Нечистому, леди…»

Лошадь Даниэля всхрапнула, категорически не одобряя нас, и я потянулась, чтобы погладить и её.

Точнее, его. Маркиз ездил на статном гнедом жеребце, гордом и очень красивом.

– Руперт сказал, что ты уехала, а я хотел извиниться. Мы плохо поговорили утром.

Он превосходно держался в седле. Должно быть, потратил немало времени и сил, чтобы восстановить навык после того, как лишился глаза.

– Всё в порядке. У меня просто возникли дела. Я не собиралась сбегать, если ты подумал об этом, – я развернула лошадь, смиряясь с тем, что мой одарённый многими талантами новоиспеченный супруг намерен следовать за мной.

– Я об этом не подумал. Но понял бы, – Даниэль хмыкнул, нагоняя меня, и мне стоило огромного труда сдержать новую усмешку.

Если бы я страдала излишней подозрительностью, подумала бы, что он подслушал мои мысли.

– Вчера вечером одна из местных ведьм шаталась вокруг дома. Не люблю таких совпадений.

– Зачем я вдруг понадобился местным ведьмам?

Я посмотрела в прикрытое лёгкими серыми облаками небо и подумала о том, что Лагард даже не переоделся в дорогу, только накинул куртку.

– Лично ты, быть может, и низачем. Тут много вариантов. Могли портить меня за то, что непростительно удачно вышла замуж. Могли красть удачу. Или за тебя могли заплатить. С первыми двумя вариантами я разберусь, Руперт пообещал придумать, как оставить меня в доме одну на пару часов. А вот с третьим сложнее. Зачем бы ни приходила Жанна, яд тебе подсыпала точно не она.

– Дани…

– Не стоит, Даниэль. Это глупости, и я не хочу этого слышать.

– Почему ты столь упорно отказываешься верить, что это сделал я? – он снова улыбнулся одними уголками губ.

Выходило, что вчера в постели он смеялся просто в горячке, когда тело реагировало быстрее разума.

– Потому что, окажись ты не прав, выкрутиться было бы сложно. Как бы ты объяснил мне, почему передумал есть?

Он хмыкнул коротко и совсем незнакомо.

– Это логично. Так что ты собираешься предпринять?

– Для начала осмотреться. Я хочу понять, для чего она приходила, чтобы не обвинять огульно.

– Что если она заметит тебя? Ты же скрываешь свой дар.

Я посмотрела на него и неожиданно для себя самой улыбнулась широко и искренне.

– Она мне не чета. Без ложной скромности.

Даниэль нахмурился, почесал коня между ушами.

– В чем разница?

Он искренне старался вникнуть и понять, и это было так внезапно и трогательно, что я немного осадила свою лошадь. Так мы могли медленно ехать рядом и хорошо слышать друг друга.

– Жанна училась у ведьмы, которая её воспитывала, а я такой родилась. Она жила в городе и до определённой степени вынуждена была всегда оглядываться на людей. Меня же никто и ничто не ограничивало. Разные исходные.

– Разные характеры.

Он скорее сделал собственный вывод, чем поправил меня, и я взглянула на него с приятным удивлением.

– Да.

Как правило, люди таких тонкостей не понимали. Отчасти именно поэтому я не любила бывать среди них.

– Что ты будешь делать, когда выяснишь?

– Будет зависеть от того, что именно я выясню.

– Руперт предупредил меня, что ты настроена серьёзно.

– Руперт предупредил, что меня ждёт малоприятная смерть, если я подставлю тебя.

Лагард нахмурился снова, а потом поднял на меня взгляд

– Я прошу прощения за него.

– Не стоит. Я бы насторожилась, если бы этого не произошло.

– Ну надо же. Кажется, вы действительно поняли друг друга.

В его голосе слышалась смесь удивления с едва ли не восхищением, и настроение у меня парадоксальным образом поднялось.

– Я хотела поговорить с тобой об Агате. За завтраком времени на это не нашлось.

– Тебе что-то не понравилось?

Маркиз так искренне ждал от меня недовольства, что мне пришлось взглянуть на него пристальнее.

Мог ли он в самом деле не понимать, что даже с учётом всех нюансов его положения, на моем месте хотели бы оказаться десятки женщин?

Судя по всему, мог.

– Она замечательная, но личная горничная для меня – это слишком. Я умею и привыкла всё делать сама. Помощь может мне потребоваться разве что с причёской на выход, и в таком случае я, разумеется, к ней обращусь, но пока ничего подобного, как я понимаю, не предвидится.

– Дани, – он немного развернулся в седле, чтобы лучше меня видеть. – Извини, но нет. Я понимаю, что ты привыкла к определённому образу жизни, и он тебя устраивал, но есть моменты, обязательные для маркизы…

– Я не дура, Дэн, – я перебила его мягко, но уверенно. – Я понимаю, что положение обязывает. Это касается лично Агаты. Я хотела бы, чтобы она оставалась при мне, но у неё было как можно меньше работы. От меня она подобное решение не примет, поэтому я хочу, чтобы ты ей это объяснил.

Впереди показалась густая роща. Пролегающая через неё часть пути была тенистой и нравилась мне больше всего.

– Я могу поинтересоваться причиной?

От Даниэля веяло таким напряжением, что мне снова стало едва ли не смешно.

– Она ждёт ребёнка, хотя сама вряд ли об этом уже знает. Кстати, я могу поинтересоваться, имеешь ли ты к этому какое-то отношение?

– Что? – он удивился так сильно, что даже его конь едва не споткнулся. – Разумеется, нет. Агата любит мужа.

– Мне показалось, что возможно даже слишком сильно.

Это было не более, чем мыслью вслух, но Даниэль безошибочно сориентировался на интонацию.

Я с большим интересом наблюдала за переменами, произошедшими с ним буквально в долю секунды – куда-то делись его обычные спокойствие и отстраненность, а глаз стал как будто еще зеленее.

– Что ты хочешь сказать?

– Пока сама не знаю, – я видела, что ему стало еще более неспокойно, чем было за завтраком, но не жалела о том, что начала этот разговор. – Когда пойму, скажу.

Теперь заволновалась и моя лошадь. Ни с того, ни с сего остановившись, она заплясала на месте, потом начала разворачиваться, собираясь повернуть назад.

– Тише, тише, – я погладила ее между ушами и бросила быстрый взгляд на Даниэля.

Он тоже остановил коня и, к моему удивлению, потянулся, чтобы перехватить под уздцы мою кобылу, и тут раздался первый выстрел.

Мы оба пригнулись, не сговариваясь, но я смогла услышать, как пуля просвистела прямо над головой.

Почти сразу же выстрелили во второй раз.

– Вперед! – пришпорив коня, Лагард ударил по крупу мою лошадь, и мы понеслись вперед.

За стуком копыт мне послышались еще два выстрела, а потом все стихло.

Даниэль направил коня в рощу, и я последовала за ним, сворачивая с дороги, скрываясь во все еще зеленой густой листве.

Здесь достать нас было невозможно, и маркиз развернулся, осматривая дорогу.

– Твою мать! – я успела увидеть столько же, сколько и он.

Через поле удалялся всадник на вороном коне. Широкий плащ делал его почти неузнаваемым, даже не понять было, мужчина это или женщина.

Даниэль хотел было сорваться следом, но на этот раз его коня перехватила я.

– Не смей. Что ты сделаешь, даже если догонишь? А если нет, чего доброго, свернешь себе шею.

Он развернулся, сверкнул своим красивым глазом, и я сделала вид, что не поняла и не заметила, насколько для него это было унизительно.

– Ты ведь не хочешь, чтобы он добился своего?

– Я не хочу, чтобы в меня стреляли посреди дороги.

А вот эта интонация была мне еще не знакома.

После короткой, но отчаянной скачки дыхание сбивалось, и хорошо было бы его восстановить, а после послушать деревья. Вместо этого я развернула лошадь так, чтобы оказаться к Даниэлю так близко, как только возможно.

– А я не так себе представляла свой первый день замужней жизни. Что с того?

Он медленно выдохнул, глядя на меня неотрывно и очень темно, а после опустил голову.

– Прошу прощения.

Когда он посмотрел на меня снова, выражение его лица было бесстрастным, но все по-настоящему интересное увидеть я и так успела.

– Едем назад.

Едва ли по пути нас могла ждать еще одна засада, но после случившегося мой интерес к Жанне отошел на второй план.