Текст книги "Женщина с изъяном (СИ)"

Автор книги: Лена Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

В холле нам встретились испуганная чем-то Клара и мрачный Руперт.

– Можешь идти, – заметив нас, он кивком отпустил девушку, и когда та скрылась в коридоре, шагнул навстречу. – Вы быстро вернулись.

– Зато с новостями, – наплевав на то, насколько невежливо это будет, я не позволила Лагарду вставить ни слова. – Мы можем поговорить в кабинете?

Спрашивала я, между тем, именно его, и маркиз с приятным тактом обошел меня, сделал приглашающий жест в нужную сторону.

– Хорошо. Руперт, вас это тоже касается.

Я шла на шаг впереди, но мне не нужно было оглядываться, чтобы знать: он бросил на своего маркиза чуть удивленный взгляд, без слов интересуясь, с каких пор и по какому праву я так распоряжаюсь в этом доме, а Даниэль этот взгляд проигнорировал.

Впрочем, он мог и правда не видеть, – все же Руперт остался по правую руку от него, а значит вне поля зрения.

Вместе с тем я не готова была поверить, что эти двое не нашли надежный способ взаимодействия на такой случай.

Гардины в кабинете были опущены, и когда Руперт направился к окну, чтобы поднять их, я остановила его фамильярным прикосновением к локтю.

– Не стоит.

– В нас стреляли неподалеку от рощи, – окончательно почувствовав себя в безопасности, Даниэль объяснил скупо, но откровенно зло, и направился к столику с напитками. – Ты будешь коньяк, Дани?

– Да, – отвечая ему, я постаралась смотреть только на него, но все равно почувствовала от Руперта некоторое замешательство.

Он явно не ожидал, что мы найдем общий язык так быстро.

Если вообще допускал, что мы его найдем.

– Вы видели, кто?

Между тем, говорил он о деле, и это было главным.

– Всадник в черном плаще, – пожав плечами, Даниэль поднес стакан сначала мне, потом ему. – Маркиза запретила мне преследовать его.

– Маркиза все еще не торопится овдоветь, – я ответила резче, чем хотела бы, и напомнила себе сделать медленный вдох. – Но если так продолжится, боюсь, мои желания уже не будут иметь значения.

Вернувшись к окну, Руперт выглянул наружу, немного отодвинув край гардины.

Взволнованным или напуганным он не выглядел, и это только подтверждало сделанные мною выводы: этот человек способен убить изощренно и без сожалений.

– О том, чтобы обратиться в полицию, разумеется, не может быть и речи, – озвучил он очевидное.

– Как минимум, потому что вы оба не скажете их дознавателям ни слова правды, – запоздало поняв, что мужчины остаются стоять из-за меня, я нехотя опустилась в кресло. – Кому это выгодно?

– Не знаю, – Даниэль сел напротив, положил ногу на ногу. – Я не увлекался картами, не оставлял бастардов и никого не оскорблял.

– Кроме короля, – я поднесла стакан к губам, давая и себе, и им осознать предположение, на которое осмелилась.

Руперт развернулся, прошёл по кабинету, а потом прислонился бедром к краю стола.

Он молчал, но развить эту мысль был явно не против, и я немного развернулась к нему, чтобы видеть лицо.

– Люди в большинстве своём мыслят примитивно: если мужчина позволил себе жениться, значит у него всё хорошо. Сильный и богатый Лагард теперь никому не нужен.

– Не хотелось бы мне воевать с королём, – Руперт задумчиво улыбнулся и посмотрел на меня. – Вы уверены, что это не за вами? Следуя вашей же логике, леди Даниэла: вы удачно вышли замуж, оставили прошлое в прошлом.

– В моем прошлом не было таких врагов.

Я ответила ему уверенно и тихо, и Руперт с пониманием хмыкнул в ответ:

– Я не мог не спросить.

– Разумеется. Кто наследует титул, если Даниэля не станет?

Они переглянулись с таким видом, словно этот вопрос ни одному из них не приходил прежде в голову, и я тихо вздохнула еще раз.

Очевидное стоило признать: Даниэль так и не привык быть маркизом, старшим и единственным Лагардом. Пройдя через унижение и боль королевских темниц и опалы, он все еще не хотел расставаться с прошлым, в котором был всего лишь младшим сыном, мог учиться и путешествовать в свое удовольствие, предоставив другим заботиться о продолжении фамилии и её чести.

Его первым и самым серьёзным поступком в качестве главы несуществующей больше семьи стала женитьба на мне, но этого ещё не было достаточно.

– Леди Иветта, я полагаю, – Руперт ответил мне, но смотрел на Лагарда. – Если господина Даниэля не станет и он не оставит наследников, титул маркиза Лагарда получит тот, кто станет супругом леди Иветты.

– Это дальняя кузина, но родственников ближе у меня нет, – Даниэль пояснил, глядя перед собой, и взгляд этот был отсутствующим.

Едва ли Руперт не говорил с ним об очевидном и не объяснял, насколько для него все стало иначе, но именно сейчас он, по всей видимости, впервые осознал это в полной мере.

Такой момент стоил бы того, чтобы ему посочувствовать, но ничего подобного я делать не собиралась. По мере того, как во мне росло уважение к своему случайному, но мужу, я зарекалась даже от самой возможности его пожалеть. Лагард был последним человеком на свете, кто в этом нуждался.

– Ты хорошо ее знаешь? Она способна на что-то подобное?

– Чисто гипотетически? – он перевел взгляд на меня и дернул уголками губ. – Лагарды на многое способны. По слухам. Даже не чистокровные.

В этом я нисколько не сомневалась, но озвучивать подобное не стоило.

– Что скажете, Руперт?

– Насколько мне известно, леди Иветта замуж пока не собирается, – он прошелся по комнате и снова задержался у окна. – Но намерения могут быстро меняться.

– Иными словами, для того, чтобы подобное стало возможным, леди должен кто-то надоумить?

– Леди очень неглупа, хотя считает за благо демонстрировать людям обратное, – Даниэль допил коньяк и встал, чтобы вернуть стакан на столик. – Год назад многие были потрясены произошедшим. Думаю, она не стала исключением. Год – большой срок…

В его последних словах мне послышалась не просто задумчивость, а нечто очень двусмысленное, но просить его о такой откровенности я не имела права.

Достаточно было знать, как много за год изменилось для него самого.

– Руперт, у вас есть способ это проверить?

Он качнул головой, улыбаясь мне сдержанно, но очень многозначительно.

– Дайте мне несколько дней.

– Не стоит, – Даниэль развернулся к нему, опустил руку в карман брюк. – Я к ней съезжу.

Этот жест был для него привычным, но заметно неудобным из-за перчатки.

– Тебе не нужно этого делать.

Руперт впервые обратился к нему на «ты» в моём присутствии, и я тихо откинулась на спинку кресла, чтобы ненароком не испортить момент.

– Я знаю, – Даниэль едва заметно скривился и тоже прошёлся по кабинету. – Рада мне она в любом случае не будет, но я увижу первую реакцию.

Сообщив о кузине с лёгким пренебрежением, он, по всей видимости, всерьёз думал о её возможной причастности.

– Это глупо, Даниэль. Ты же не рассчитываешь, что в случае чего леди Иветта раскается и падает к твоим ногам, чтобы вымолить прощение? – Руперт допил свой коньяк двумя большими глотками и посмотрел в опустевший стакан так, будто недоумевал, куда делись его содержимое.

– Надеюсь, что нет. Но всё же хочу проверить сам, – Даниэль отозвался ему в тон.

Я перевела взгляд с него на Руперта и обратно, потому что именно сейчас они казались семьёй, и нужно было срочно напомнить о себе, пока они не наболтали лишнего.

– Я не чувствую в ваших словах родственной любви.

Лагард почти дёрнулся, разворачиваясь ко мне, словно попался на чём-то постыдном, а вот Руперт остался спокоен.

– Я писал леди Иветте, когда положение маркиза было скверным. Она…

– Руперт наступил на горло своей гордости и хотел занять у многоуважаемого кузины денег, чтобы выплатить жалования и подготовиться к моему возвращению, – Даниэль перебил мягко и неожиданно весело. – Леди Иветта послала его к Нечистому, сообщив, что свои проблемы я могу решать самостоятельно. С тех пор мы оба испытываем к ней смешанные чувства, хотя судить её за это я не имею права. Никто не хочет быть замаран в заговоре. Скажи Роберту, что я отправляюсь рано утром.

– Мы отправляемся, – я встала, глядя прямо на него. – Я еду с тобой.

– Даниэла…

– Ты преступно не искушен в человеческих дрязгах для маркиза. Если тебе насолила женщина, лучшее, что ты можешь сделать, это представить ей свою супругу.

Руперт засмеялся. Тихо, сдержанно, но от него повеяло искренним весельем.

– Маркиза знает, о чем говорит.

Он был целиком и полностью на моей стороне, а значит моментом нужно было пользоваться.

– Мы поедем на рассвете. Кстати, как далеко?

– Семьдесят миль, – в голосе Даниэля слышалось недовольство пополам с сомнением.

По каким бы причинам он ни противился, я не собиралась давать ему пространство для манёвра.

– Хорошо. Поедем верхом и вдвоем, так будет быстрее. Если ты, конечно, не против.

Я спохватилась, непростительно поздно вспомнив о том, что приятная мне поездка для одноглазого Лагарда может стать настоящим испытанием.

Однако он продолжал смотреть мимо меня и оставаться очень серьёзным.

– Как скажешь. Руперт позаботится обо всем, что может понадобиться в дороге.

– Чуть позже, – Руперт же повернулся ко мне, допустив тем самым непростительную по общепринятым меркам фамильярность по отношению к своему маркизу. – Через час дома не останется никого, кроме нас троих. Или мне тоже стоит найти себе дело в городе?

Он выполнил мою просьбу быстрее, чем я смела бы ожидать, и я улыбнулась ему искренне.

– Благодарю. Думаю, вы можете остаться.

Очередной взгляд Даниэля ввинтился мне в висок, но я сделала вид, что не чувствую и не понимаю его удивления. Как будто готовность Руперта доверить кому-то его жизнь и его безопасность не казалась мне чем-то исключительным.

– Надеюсь, в то, что мне нужно знать, вы меня хотя бы посвятите.

– Обязательно, – ещё один короткий смешок, и Руперт направился к двери. – Я найду вас, когда всё будет готово, леди Даниэла.

Глава 8

Он действительно пришел за мной в библиотеку, как только в доме не осталось лишних ушей и глаз, и сделал это именно в тот момент, когда я испытала почти разочарование.

На книжных полках Лагарда не было ничего, способного вызвать хоть малейшее подозрения, даже справочника травника. Какая бы слава ни ходила о его семье, ничто в дом не указывало на то, что он или кто-то из его окружения занимался ведовством.

С одной стороны, это было именно то, в чем я хотела убедиться.

С другой… Я почти поверила, что нечто подобное имело место хотя бы со стороны Руперта.

Лишним доказательством тому, что я ошиблась, стало отсутствие на доме какой-либо защиты вообще.

Закончив с ней, я первым делом поднялась к себе, чтобы смыть с себя усталость после проделанной работы.

Даниэль приковывал к себе слишком много злых и злорадных взглядов. Слишком много людей хотели бы продлить его беды, чтобы насладиться ими или просто почувствовать себя счастливее на его фоне.

Отгородив его ото всего этого, я чувствовала себя так, будто вся вывалялась в черной, дурно пахнущей копоти или перепачкалась в грязи.

Едва ли он сам понимал, что высокие стены, большой сад и замкнутый образ жизни от подобного не спасают.

Даже после всего, что сделал и продолжал делать Руперт, люди оставались всего лишь мелочными и злыми людьми, особенно в таком маленьком городе.

Сослать маркиза Лагарда именно сюда, сделать его унижение достоянием общественности и предметом пересудов было жестоко. Едва ли не более жестоко, чем пытать его. Ослепить.

Я с некоторым удивлением поняла, что не знаю, когда и как именно Даниэль лишился глаза, но такая частность не меняла ничего.

Соглашаясь заключить с ним договорной брак, я ожидала, что он останется холоден, если не откровенно пренебрежителен по отношению ко мне, и это меня вполне устроило бы.

На деле же он оказывался настолько хорошим и внимательным человеком, что хотелось то ли посмеяться, то ли заплакать над этим.

Таких как он, вне зависимости от положения и титулов, топили как котят. Особенно когда дело касалось больших денег.

Мне не пришло в голову даже шутки ради поинтересоваться, во сколько оценивается состояние, что было оставлено опальному маркизу, но, судя по всему, там было действительно не мало.

Достаточно, чтобы убить.

А убивать его явно взялись вдохновенно и целенаправленно. В выборе способов, правда, особенной изобретательности не проявляли, но она тут и не была нужна.

Сидя перед зеркалом и расчесывая волосы, я наконец собралась с духом достаточно, чтобы признать: мой план затаиться, примерить на себя чужую личину и хотя бы попробовать пожить несколько лет без колдовства можно было считать проваленным. Ставя для Даниэля защиту и охотясь на выслеживающих его ведьм, я не помогала себе надежно скрыться, но и в стороне остаться не могла. Не теперь, не после того, как он встретил меня в своем доме. Не после той тактичности, которую он пытался проявить накануне.

Перспектива встречи с его кузиной волновала меня ровно настолько, насколько могла бы взволновать вероятность поймать несостоявшегося убийцу.

Увидев ее, я пойму, она заплатила за его смерть или это был кто-то другой.

Не больше, не меньше.

Даже если ответ окажется положительным, Даниэль вряд ли будет сильно удивлен.

Именно это понимание поразительным образом расстраивало меня больше всего. Даже не понимание, а сама мысль о том, что человек вроде него привык воспринимать подобное как данность.

Все эти размышления ничего не стоили. Более того, они были откровенно глупыми, и я постаралась отделаться от них, изучая свое отражение.

Впервые за долгое время я делала это без малейшего опасения – здесь, вдали от дома, проделав длинный и извилистый путь под тяжелым мороком, я могла снова стать самой собой, не менять черты лица и не накидывать иллюзию.

Выходя за Лагарда, я мечтала побыть собой хотя бы наполовину, и взятые на себя обязательства восприняла как цену, которую за это неизбежно придётся заплатить.

Теперь уже точно не сбылось, не случилось.

Способная защитить его ведьма оказалась ему нужнее, чем красивая и хотя бы в меру верная жена.

В дверь спальни коротко и деликатно постучали – так, чтобы не потревожить, если я уже сплю.

– Войдите.

Я ожидала увидеть Агату, в крайнем случае Руперта, но на пороге появился Даниэль.

Как будто я потревожила его своими мыслями или думала о нём, потому что думал он.

Такое стало бы возможным, будь в нём хотя бы четверть ведовской крови, а между нами – годы глубокой и искренней привязанности.

– Я тебя не отвлеку?

– Нет, – я поднялась ему навстречу и сделала попытку улыбнуться, потому что он это заслужил. – Сложно уснуть сразу после.

– Я наблюдал за тобой из окна, – он запер за собой дверь, но остался стоять возле неё, словно не был уверен в том, что его в самом деле хотят видеть, а не принимают из вежливости. – Подумал, что на правах твоего супруга могу зайти и поблагодарить.

Люди, которым я помогала по пути, даже те, ради кого я рисковала собой, далеко не всегда меня благодарили.

Возможно, потому что я брала с них немалую плату.

Возможно, потому что не хотели мириться с существованием силы, которую не могли понять, но к которой были вынуждены обращаться.

Встречались те, кто осенял себя Спасительным Знамением, молясь о том, чтобы больше никогда меня не видеть.

Однажды даже попытались кинуть камень вслед, обвинив в том, что я сама наслала проклятие на их деревню.

Лагард же в своей признательности был до наивности искренен, хотя и старался демонстрировать вежливую сдержанность.

– Не стоит. Это моя работа. Твоя – быть достойным маркизом, моя – делать это.

– Я не думал об этом так, – Даниэль коротко и криво ухмыльнулся, глядя почему-то на мои босые ноги.

Вспомним, что на мне только ночная сорочка, я подумала о халате, но сочла, что это был бы уже перебор.

– К такому сложно привыкнуть. Я не планировала взваливать это на тебя, если меня это хоть как-то оправдывает, – я села на край кровати, тем самым предлагая ему немного расслабиться.

– Тебе не нужно ни за что оправдываться, – Даниэль понял меня правильно и шагнул вперёд. – Я удивлён, что ты осталась.

Комнату освещали три больших свечи, и я отчаянно пожалела о том, что не зажгла хотя бы пять.

– Ты в самом деле ждал, что я разведусь с тобой, услышав свист пули?

– Это было бы разумно. Я предлагал тебе спокойную, обеспеченную и безопасную жизнь, но не смог сдержать своё слово.

– Только не говори, что пришёл ко мне каяться. Потому что мне стало здесь намного интереснее, чем было в моём так называемом вдовстве.

Даниэль хмыкнул тихо и нечитаемо, и тени исказили его лицо, когда он шагнул вперёд, опускаясь передо мной на колени.

– Я для этого недостаточно верующий человек. Да простят меня за это Боги вместе с Нечистым.

– Он точно тебя одобрит.

Даниэль сжал мое колено через два слоя ткани, – свою перчатку и тонкий подол моей сорочки, – и шутить мне расхотелось.

– Ведьмы правда имеют дело непосредственно с ним?

– А род короля правда был бы проклят, если бы он истребил твой?

По лицу Лагарда прошла новая тень, но на этот раз отнюдь не от свечи.

– Есть только один способ проверить.

Он был абсолютно серьёзен, и повод расспросить его подробнее был отличный, но под его взглядом в груди начал сворачиваться тугой ком, и я решила отложить все свои вопросы на потом. Теперь у меня хотя бы был формальный повод для того, чтобы к ним вернуться.

– Не стоит искушать судьбу, – я сама не знала, кому сказала это в первую очередь, ему или себе.

В самом деле он испытал облегчение или мне только так показалось?

– Согласен. Если ты не слишком устала, думаю, мы могли бы найти более интересный способ провести время.

– Маркиз, да вы намерены меня домогаться? – я все-таки засмеялась, и прежде чем он успел отпрянуть, коснулась ладонью его левой щеки. – Не думала, что буду интересовать тебя за рамками нашего договора.

– Я не настолько слеп или нездоров, – Даниэль замер под моей рукой, но не попытался отстраниться. – Именно поэтому я пришёл. Та часть нашего договора, которая предполагает появление наследника, пока откладывается. Но я хотел предложить тебе небольшую… компенсацию. За этот день.

Он сжал второе моё колено, не настаивая, но предлагая забраться на кровать с ногами, и по спине прокатился приятный жар.

– Ты ко всему подходишь прагматично?

– Только иногда. Считай, что я просто хочу убедить тебя остаться.

Теперь он гладил мои щиколотки, и прикосновение мягкой кожи перчаток рождали совершенно новые, яркие и интригующие ощущения во всём теле.

– В том, что ты мастер делать заманчивые предложения, я убедиться успела.

Даниэль опустил голову, как будто ему стало неловко за мелькнувшую на губах настоящую почти-улыбку.

– Погасить свечи?

Я не знала, боялся ли он смутить меня или хотел спрятать в темноте собственную неизбежную неловкость из-за зрения, да это и не было важно.

Приподнявшись, я коснулась его снова, осторожно провела ладонью по волосам.

– Оставь. Мне приятно на тебя смотреть.

– Даниэла.

Это было мягкое, но очень понятное предупреждение, и я решила не спорить. Такого упрямца всё равно словами не переубедить.

Гораздо правильнее оказалось завести руку за спину, чтобы, не отводя от него взгляда, дотянуться до подушки и медленно откинуться назад.

На мне была ещё одна новая сорочка, не прозрачная, но достаточно тонкая, чтобы легко можно было угадать очертания, и я немного выгнула спину – не вызывающе откровенно, чтобы не отдавало фальшью, но достаточно, чтобы Лагард мог рассмотреть.

Он почти задохнулся.

А потом повёл губами по моей лодыжке вверх, к колену, постепенно забираясь под подол, и пришёл мой черед втягивать воздух слишком шумно.

В том, что он оказался отличным любовником, я тоже убедиться успела, но это всё равно было неожиданно.

Приятно.

Даниэль бережным, но очень уверенным жестом развёл мои колени шире, поднялся такими же полу-поцелуями по внутренней стороне бедра.

Лежать перед ним так в самом деле оказалось почти стыдно.

У меня были мужчины до него, и я не сомневалась, что будут после, но настолько чувственно, настолько откровенно не касался никто и никогда. Как будто ему действительно доставляло удовольствие смотреть на меня так. Там.

Поцеловав в самый низ живота, Лагард обжёг кожу дыханием, а потом двинулся ниже, и первое почти невесомое прикосновение оказалось таким острым, что теперь меня выгнуло по-настоящему.

– Дэн!

Он вскинул голову, лишь чудом не зацепившись за мой подол, и подавил ещё одну улыбку.

– Доверься мне. Я знаю, что делаю.

Как раз в этом я не сомневалась.

Он умело и без намёка на брезгливость двинул пальцами, обеспечивая себе лучший доступ, и спустя пару мгновений я забыла не только обо всём, что не давало мне покоя до его прихода, но и на какое имя должна откликаться.

Лагард определённо знал, что делал, лаская языком то невесомо нежно, то настойчиво и так точно, что я теряла над собой контроль.

Тело отзывалось быстрее разума, перед глазами плыло, а в голове шумело.

Я сама раздвинула ноги шире, чтобы ему было удобнее, и Даниэль придвинулся ближе.

Его левая рука оставалось свободной, и он гладил моё бедро так мучительно медленно, едва ли не щекотно. Потертая кожа его перчаток ощущалась одновременно гладкой и нестерпимо грубой.

Я глухо простонала, когда он ненадолго оторвался от меня, чтобы погладить раскрытой ладонью, и сама приподнялась навстречу, почувствовав его губы снова.

Начав двигаться быстрее, Даниэль перехватил мою ногу сильнее, не позволяя закрыться, а потом сместился чуть ниже.

Я едва успела прикусить себе пальцы, чтобы не быть слишком громкой.

Если нас услышат…

Да плевать.

Даниэль не то услышал, не то понял по тому, как я напряглась, и снова начал двигаться медленнее.

В лёгкой сорочке стало невыносимо жарко, волосы липли к шее.

Мне казалось, что это длилось часами, и мягкое уютное тепло, пронизанное яркими вспышками, разливалось по телу, затапливало ум.

Впервые это было настолько личным, и Лагард как будто и это тоже понимал.

Ему должно было быть очень неудобно. И тем не менее, он увлёкся происходящим. Он словно пытался узнать пределы, запомнить момент, в который я потеряюсь окончательно.

Правда, этот момент пропустила я сама.

Несравнимое ни с чем, что было прежде, удовольствие накрыло волной, выбросило за грань, о которой я даже не подозревала. Даже мягкий свет, оставленный в комнате померк, растаял за опущенными ресницами.

Лагард не отстранился.

Он ловил эту волну вместе со мной, прижав ладонь так тесно, что я едва не заскулила от того, насколько это прикосновение усилило ощущения.

Позволив мне немного отдышаться, он подался вперёд, потерся щекой о мой живот всё так же, через рубашку, и в этом жесте было удивление, тепло и… благодарность?

Не давая опомниться ни ему, ни себе, я сжала нетвёрдой рукой его волосы, притягивая ближе, чтобы вовлечь в глубокий, непристойный, восхитительно грязный поцелуй.

В таком положении мне было удобно справиться с его поясом, не глядя.

– Ты не обязана.

– Ты каждый раз будешь это говорить?

Дыхание всё ещё сбивалось, но настроение сделалось отличным.

Я провела ладонью снизу вверх и обратно, сжимая его не слишком крепко, пока больше дразня, и он поперхнулся на вдохе.

Хотя бы отстраниться не пытался.

Развернувшись так, чтобы иметь больше пространства для действия, я подумала секунду, а после мазнула губами по его правой щеке, одновременно начиная ласкать его обеими руками быстрее, ритмичнее.

Взгляд Даниэля поплыл.

Он не пытался отвернуться или отвлечь меня, только смотрел, часто и поверхностно дыша приоткрытыми губами.

И правда, не ожидал.

Растирая нежную кожу ребром большого пальца, я снова поцеловала его коротко, почти целомудренно, на этот раз под подбородком.

Эти поцелуи для него были как укусы, иначе почему бы у него было такое растерянное выражение лица.

Медленно, словно боясь спугнуть, он положил ладонь мне на плечо, и я придвинулась ближе.

Так стало чуть менее удобно, зато Даниэль чувствовал меня полнее и в буквальном смысле не видел ничего и никого кроме.

Он уже был так заведён, что много ему не потребовалось.

Я не позволила ему ни оттолкнуть мою руку, ни откатиться в сторону – сразу легла поперёк его груди, прижимая к перине, делясь тем теплом, что продолжало нарастать в груди благодаря ему.

Медленно выдохнув, он провёл ладонью выше, оставил её лежать на моей шее под волосами.

– Мне очень нравится, какая ты.

Он произнёс это рвано, невпопад, но мне показалось, что я поняла.

– Хочешь сказать, что не любишь правильно воспитанных добропорядочных девиц, падающих в обморок на пороге спальни?

Лагард хмыкнул и погладил мою шею кончиками пальцев.

– Именно. Никогда не понимал, кому это нужно – стесняться человека, с которым собираешься жить долго и по возможности счастливо.

«А ты собрался жить счастливо и по возможности долго со мной?», – вопрос осел на языке, и что ещё хуже, в уме и памяти.

Могло ли для него за один день что-то измениться? И если да, то с какой стати?

Совместная бешеная скачка под угрозой получить пулю, безусловно, способна сблизить кого угодно, но не до такой же степени.

– Расскажи мне про свою семью.

Поняв, что сказала это вслух, я немедленно пожалела о том, что остановила себя минутой ранее.

– Что рассказать? Хочешь узнать побольше о кузите Иветте? – рука Даниэля сдвинулась выше и легла на затылок. – О ней мы можем поговорить в дороге. Все остальные мертвы. Если, конечно, не считать её братьев и сестру, но они ещё дети.

Глубоко вздохнув и прислушавшись, я обнаружила, что он в самом деле не понимал и думал о своём.

– О том, что станет с тем, кто посмеет истребить ваш род. Такое не болтают просто так.

– Лагарды были очень богаты, слово отца имело вес при дворе. А люди склонны преувеличивать.

Другую руку Даниэль положил мне на спину, как будто решился по-настоящему обнять только теперь, когда я была увлечена чем-то другим.

Я коротко поцеловала его в шею, оставив гадать, в самом ли деле этот поцелуй был или померещился.

– Да. Но такое просто так не выдумывают. Возможно, задолго до тебя, но с большой долей вероятности, что-то действительно было.

– Я не хочу думать об этом.

Оперевшись ладонью о перину, я приподнялась, чтобы заглянуть ему в лицо. Оно оставалось спокойным, и правда расслабленным, но я готова была поспорить, что секунду назад Даниэль улыбался.

Следовало прекратить этот разговор, перевести тему, но так сложно оказалось устоять.

– Эта мысль тебя слишком искушает?

– Дани, – нежности в его голосе оказалось столько, что я едва не пропустила вдох.

Погладив меня по волосам, Даниэль спустился пальцами ниже по моему виску и щеке, замер у уголка губ.

– Всего день, как мы женаты, а ты уже вынуждаешь меня говорить о том, как сильно я ненавижу короля.

Он произнёс это странным тоном, так, чтобы непонятно было, шутить или говорит всерьёз, и я тихо засмеялась, прислонясь лбом к его груди.

– Если бы ты в придачу ко всему оказался ещё и девственником, я бы точно подумала, что ты святой.

– А вот это почти оскорбительно.

Теперь уже смеялись мы оба.

Я чувствовала, что Даниэль внимательно на меня смотрит, а значит нужно было поднять глаза.

– Значит ты в самом деле ненавидишь короля. За то, как он расправился с твоей семьёй? Или за то, что сохранил тебе жизнь и подарил это подобие почётной ссылки?

На дне зрачка Лагарда вспыхнуло и потухло настоящее Пекло, но оттолкнуть меня или сжать сильнее он не попытался.

– Из всех возможных благ я предпочёл бы сохранить достоинство. Но именно в нём мне было отказано. Его Величество не дурак, и он умеет наказывать строго.

– А мысль о том, чтобы отомстить, не покидая места своей ссылки, могла бы быть так сладка, – придвинувшись к нему ещё ближе и всматриваясь в его глазах в надежде увидеть ещё хотя бы одну искорку, я во второй раз за вечер произнесла вслух то, что он даже мысленно сформулировать не решался.

Даниэль застыл, будто ждал продолжения, а спустя минуту его пальцы сжались, сминая ткань моей сорочки.

– Ты не станешь этого делать.

– Конечно, нет, – я дёрнула плечом, прерывая его прежде, чем он успеет сказать лишнее. – Наведение порчи – не мой интерес. Но мне хотелось убедиться.

– Убедиться в том, что я не для того женился на ведьме, чтобы загрести жар чужими руками? – он снова гладил мой висок, но на этот раз не требовал и даже не ждал ответа. – Нет. Что бы я ни думал по этому поводу, Его Величество прав, а мне следует быть благодарным и искать способ искупить свою вину.

– Например, женившись и ведя жизнь скромного и добродетельного человека.

– Считаешь, что я именно такой?

Он вскинул бровь, снова предлагая мне решить, шутка это или только её подобие.

Вместо этого я устроилась на его плече удобнее, чтобы иметь возможность встретить взгляд.

– Считаю, что ты можешь быть в очень большой опасности.

– И подвергать этой опасности тебя.

– Поверь, я видела и не такое.

Ему полагалось спросить, с чем же настолько страшным мне приходилось иметь дело, но Лагард промолчал – соблюдал своё обещание не лезть в мое прошлое.

– Мне не нравится твоя затея ехать со мной. Даже не столько потому, что это может быть опасно, сколько…

От затылка до поясницы меня вдруг прострелило таким холодом, что я резко села, оглядываясь по сторонам.

В комнате кроме нас по-прежнему никого не было, да и не могло бы быть, но неприятное ощущение нарастало.

– Дани? – Даниэль тоже приподнялся, но я пресекла возможные расспросы, вскинув руку.

Воздух постепенно менялся, к запаху чистоты, тепла и нас начало примешиваться что-то еще.

– Здесь плохо пахнет.

– Чем?

Моментально сгруппировавшийся маркиз опустил ноги на пол, чтобы собрать одежду, а я не ответила, пытаясь поймать хорошо знакомое ощущение.

Оно исходило от окна, хотя в темноте и за густой листвой ничего нельзя было разглядеть.

– Даниэла?

Он подошел, но остановился в шаге, и я медленно вздохнула, понимая, что надо ответить.

– Смертью.