Текст книги "Женщина с изъяном (СИ)"

Автор книги: Лена Виннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Женщина с изъяном
Лера Виннер

Глава 1

– Клянешься ли ты, Даниэла, любить и почитать супруга своего перед Богами и людьми, быть послушной ему, следовать за ним в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии?

– Да, – я не задумываясь согласилась с клятвой, в которую не верила ни на грош.

– Клянешься ли ты, Даниэль…

Заунывный голос святого брата разносился по пустой каменной церкви скорбным эхом, и я задумалась о своем, припомнив, что больше ни в чем клясться до конца церемонии, кажется, не должна.

Маркиз Лагард стоял рядом со мной, опустив голову, и выглядел сосредоточенным и мрачным. Ему тоже не терпелось закончить с этим поскорее.

Высокий, отлично сложенный, темноволосый, одаренный красивыми чертами лица и приятным голосом, он был бы изумительно хорош собой, если бы не черная повязка, прикрывающая пустоту, оставшуюся ему вместо правого глаза. Даже черные перчатки из тонкой кожи, которые он ни разу не снимал на людях, смотрелись на нем скорее изысканным аксессуаром, чем еще одним способом скрыть отвратительное уродство.

Как и в любом другом муже, в нем были и свои достоинства, и свои недостатки, но чем дольше я наблюдала за ним, тем больше, к своему великому облегчению, убеждалась в том, что первые все же преобладали.

По случаю нашего бракосочетания в церкви не потрудились зажечь дополнительные свечи, и в вечной полутьме лики Плачущей Богини и Безликого Бога, высеченные в камне над алтарем, казались особенно печальными, как будто нас не женили, а хоронили заживо.

Впрочем, в некотором смысле мы оба действительно отправлялись в неизведанный и до определенной степени пугающий путь.

– Перед Богами и людьми объявляю вас мужем и женой!

Маркиз быстро осенил себя Спасительным знамением, очертив пальцами круг по центру своей груди, а после проведя ими ото лба к животу, и мне померещилась в этом столь откровенная ирония, что стоило огромного труда не рассмеяться.

Мне не было большой нужды выходить за него, точно также, как и ему никто не навязывал мое общество, но перед предложением, сделанным им, оказалось невозможно устоять.

– Вы молоды, красивы и, насколько я мог заметить, весьма не глупы. Поэтому вас интересует не только свобода, но и положение в обществе. У меня же есть некоторое состояние, старинная фамилия, честь которой вы можете помочь отмыть, трезвый взгляд на себя и всего два пожелания к вам: быть разумной и подарить мне наследника. Это будет честный договор, леди Даниэла.

– Почему вы предлагаете его мне? Вокруг достаточно девиц красивее и моложе. Мечтающих стать маркизами, к тому же.

– Потому что даже опальный и сосланный, но все еще маркиз Лагард не может жениться на прачке. А равную мне по происхождению невесту за меня никто не отдаст. Кроме того, вы мне приятны, а такое случается не часто. Соглашайтесь. Вам не придётся жалеть.

В серьёзности его намерений и правдивости слов я смогла убедиться через два дня – спустя полтора часа после того, как я отправила маркизу записку, в которой содержался положительный ответ, ко мне явилась лучшая в городе портниха.

«Прошу Вас ни на чем не экономить. Церемония будет скромной, но я хочу, чтобы она осталась для Вас приятным воспоминанием», – вот и все напутствия жениха.

Меня они более чем устраивали.

Помимо весьма приличного состояния и такой мелочи, как жизнь, попавший в королевскую немилость маркиз Лагард сохранил ещё и дом – просторный и мрачный каменный особняк в паре миль от города. Место было красивое, уединённое в достаточной мере, чтобы я чувствовала себя у нём свободно. Старый, заросший местами сад надёжно скрывал дом от любопытных глаз сплетников и зевак, придавал образу молодого маркиза должной трагичности и стал для меня дополнительным поводом к тому, чтобы его предложение принять.

Город, в котором я остановилась восемь месяцев назад, был небольшим и достаточно спокойным для того, чтобы живущие в нём люди могли скучать в свое удовольствие. Мне было неуютно среди них. Как минимум, потому что интерес к моей персоне не ослабевал. Молодая и красивая вдова, тихо лелеющая в уединении свою скорбь и не ищущая общества кавалеров разной степени галантности, стала для этой дыры событием. Конкуренцию новости о моём появлении мог составить разве что приезд в эти края опального маркиза, поэтому Даниэлю Лагарду я была до определённой степени признательна. Обсуждая подробности его странной ссылки, местные почти оставили меня в покое, но наш внезапный брак должен был в очередной раз всё изменить.

Выглянув в окно экипажа, я равнодушно скользнула взглядом по детишкам и их мамашам, выстроившимся в рядок в надежде на нас поглазеть.

Управлявший лошадьми Руперт был единственным гостем на нашей свадьбе.

Дворецкий, распорядитель, секретарь.

«Он мне как отец», – коротко представил его Даниэль.

Этого было достаточно.

Высокий, учтивый, красиво и с восхитительным достоинством стареющий Руперт не позволил себе и тени пренебрежения в мой адрес, хотя наверняка желал для своего маркиза лучшей супруги.

В качестве ответной любезности я решила попадаться ему на глаза как можно реже. Коль скоро последнему Лагарду повезло быть для кого-то по-настоящему ценным, не стоило терпением этого кого-то злоупотреблять.

Когда мы добрались до места, – до нашего общего отныне дома, – Даниэль выскочил из экипажа с поразительной для одноглазого человека ловкостью, чтобы подать мне руку, а после придержал для меня дверь.

– Добро пожаловать, маркиза.

В его голосе слышалась та же затаенная ирония, что была в церкви, и от неё настроение поднималось само собой.

– К этому ещё предстоит привыкнуть, – я всё же улыбнулась, наконец разворачиваясь к нему.

На лице Даниэля был всего один шрам – тонкий и глубокий, длиной с фалангу моего пальца. Он располагался справа, и лежащий рядом с ним ремешок прикрывающей глазницу повязки подчёркивал его, как будто делал ярче.

– Я могу попросить тебя?

– Ты теперь мой муж, так что можешь даже приказать.

Я улыбнулась снова, но шутку маркиз не поддержал, хотя и понял, что это была именно она.

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

Его внимательный и неожиданно тяжёлый взгляд скользнул по моим плечам и груди к талии, но в нём не было ни намёка на приличествующий случаю пыл.

– Переоденься. Не хочу продолжать этот фарс.

Уголки его губ всё же дрогнули в подобии ответной улыбки, а после он кивнул мне до неприличия вежливо и удалился вглубь широкого коридора, ведущего к кабинету, на ходу развязывая шейный платок.

Мне оставалось только хмыкнуть и подняться по лестнице на второй этаж.

Счастливым и полным надежд новобрачным маркиз Ланард не выглядел, и этим нравился мне еще больше.

Приготовленные для меня покои оказались во всех смыслах достойными моего нового статуса – просторные, светлые, со вкусом обставленные комнаты.

Я задержалась перед большим зеркалом, разглядывая себя и подвенечное платье, на которое Даниэль в самом деле не поскупился. Кремовый шелк, ласкающий кожу и красиво подчеркивающий мои темные волосы и зеленые глаза, изысканное дорогое кружево, идеально подходящий крой.

Портниха не только знала свое дело, но и слыла одной из первых сплетниц в городе, так что я могла быть уверена: это платье еще долго будет будоражить умы местных.

Снимать такую красоту было до определенной степени жаль, но мой новоявленный супруг был прав – продолжать этот фарс за закрытыми дверями было ни к чему. К счастью, мы оба были достаточно прагматичны, чтобы это понимать.

Помимо моих вещей, перевезенных из съемного дома заранее, в шкафу нашлись и те, о которых я не подозревала. Несколько платьев, сорочки, белье. Все было упаковано в перевязанные лентами пакеты и идеально подходило по размеру.

Ухмыляясь своему отражению, я отложила на кровать рубашку, очевидно сшитую специально для первой брачной ночи – тонкую, но не прозрачную, в достаточной мере открытую, но не вызывающую, красиво отделанную все тем же кружевом, но достаточно сдержанную.

Тот, кто делал этот заказ, смог безупречно описать мои предпочтения, и это было удивительно и приятно, и вместе с тем сбивало с толку.

За примеркой я не заметила, как пролетело время, поэтому деликатный стук в дверь меня немало удивил.

Высокая и очень миловидная девушка в темном платье принесла мне поднос с легким ужином.

– Меня зовут Агата. Рада познакомиться с вами, маркиза.

Прислуги в доме было явно немного – не больше, чем предполагал титул, сохраненный Даниэлем, – и я мысленно сделала себе отметку познакомиться со всеми побыстрее.

– Спасибо, Агата. Маркиз не будет ужинать?

Девушка заметно стушевалась, но быстро справилась с собой и подняла глаза.

– Маркиз велел подать вам в комнату. Если желаете, я накрою в столовой.

– Нет, что вы, не стоит, – я качнула головой, пресекая ее неловкую попытку сгладить ситуацию.

Это было уже интересно.

Агата кивнула, но осталась стоять неподвижно, ожидая моих дальнейших распоряжений.

– Он просил что-то передать мне?

– Нет, маркиза. Только то, что я в полном вашем распоряжении. Наша с мужем комната располагается на первом этаже, прямо под вашей.

Личная камеристка точно не входила в мои планы, но, немного изучив Лагарда, стоило бы догадаться.

– Благодарю вас, Агата. Если мне что-нибудь понадобится, я вас позову.

Она присела в коротком реверансе и уже развернулась, чтобы уйти, но потом вдруг замерла.

– Госпожа маркиза, если позволите…

Я лишь в последний момент успела погасить ухмылку на своих губах. К тому, что «госпожа маркиза» это теперь я действительно еще нужно было привыкнуть, но Агате в подобные тонкости вникать было ни к чему. Она и так не понимала, чего от меня ожидать.

– Я слушаю.

Девушка сделала короткий, но глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду, а потом бледно улыбнулась мне.

– Я рада, что вы появились. Мы все рады. Маркизу нужно общество кого-то, кто… расположен к нему.

С каждым словом ее голос звучал все тише, и это было объяснимо – за подобную дерзость любая маркиза могла наказать служанку весьма жестоко.

Я прикусила губу, давая себе секунду на то, чтобы обдумать ситуацию, а потом коротко кивнула ей снизу вверх.

– Расскажи мне о нем. Каким маркиз слывет среди своих людей?

Агата вскинула на меня испуганные темные глаза и глупо моргнула.

– Госпожа маркиза…

Я остановила ее, подняв ладонь:

– Что бы ты ни сказала, это останется между нами, обещаю. Видишь ли, мы мало знакомы, а мне хотелось бы понимать, за кого я вышла замуж.

Лицо Агаты дрогнуло – при слове «замуж» ей явно захотелось улыбнуться.

– Он… – она сделала еще один глубокий вдох, собираясь с мыслями. – Он хороший человек, госпожа. Покойная маркиза взяла меня в дом, когда я осиротела, мне тогда было всего пятнадцать. Мне поручали самую простую работу, а Дан… маркиз на два года старше меня. Он всегда помогал мне. Конюхи отказывались, говорили, что я должна отрабатывать свой хлеб сама, а он помогал. Носил воду, делала много чего еще. Много такого, что бывает тяжело женщине. Обеспечил своим покровительством, когда парни меня заметили, и… – она не договорила, но на ее щеках проступил румянец.

Я поспешила, кивнуть, давая понять, что поняла.

В закоулках любого большого дома сироту с такой внешностью ждала бы печальная судьба. Если бы не было молодого маркиза, способного уничтожить любого, кто прикоснется к ней помимо ее воли.

А впрочем, не маркиза, нет. Просто Даниэля.

– Ты можешь называть его так, как привыкла. Все в порядке.

Агата вспыхнула еще больше и снова опустила взгляд.

– Когда… Даниэля выпустили из тюрьмы, он предложил нам всем расчет и денег сверху, чтобы мы могли устроить свою жизнь.

Я склонила голову набок, разглядывая ее внимательнее. В словах и голове Агаты не было той влюбленности, которой следовало бы ожидать, но чувствовалась вполне сестринская печаль.

Каково должно было быть девице, у которой никого нет на свете, кроме брошенного в темницу друга?

– И кто остался?

– Руперт, – она посмотрела на меня как будто с удивлением. – Все остальные – новые люди. В доме есть еще две служанки, Марта и Клара. Конюх Роберт, это мой муж, и кухарка Айрис.

– Все живут здесь?

– Да, госпожа. Кроме Клары. Она из местных, у нее старая мать. Она приходит утром и уходит вечером.

Я ещё раз кивнула, запоминая.

– А ты давно замужем?

– Уже почти год, – на этот раз Агата улыбнулась по-настоящему, хотя и коротко. – Руперт нанял Роберта в столице. Он… замечательный.

Я невольно улыбнулась ей в ответ, настолько глупо трогательной она была в своей влюблённости.

– Спасибо, Агата. Ты можешь идти.

– Доброй ночи, маркиза, – она поклонилась мне ещё раз и выскользнула за дверь так же тихо, как пришла.

Есть не хотелось, и я подошла к окну.

Оно выходило в сад. За верхушками фруктовых деревьев виднелась дорога, по которой к городу быстро шла закутанная в плащ женщина.

Я проводила ее равнодушным взглядом, хотя и узнала силуэт.

Чего-то стоящих ведьм в этом благословенном городке было четыре, но все они, к счастью, оказались слишком самоуверенны и глупы, чтобы обратить на меня внимание.

В свою очередь, я тоже не стремилась к знакомству, тем более вражде с ними. Однако возле дома моего новоиспеченного супруга ни одной из них делать было нечего.

Подкинуть порчу новобрачным – забава слишком старая, чтобы показаться мне веселой, особенно теперь.

Найду – мало этой дряни не покажется.

Вечер за окном постепенно сменялся ночью, есть так и не захотелось, и я предпочла забыть о местных, отправившись в ванную. В конце концов, ко мне вот-вот должны были прийти.

Впрочем, маркиз Лагард в очередной раз сумел меня удивить. Он не явился ни через полчаса, ни через час, ни через два.

В очередной раз окинув придирчивым взглядом свое отражение и найдя его более чем приятным, я глубоко вдохнула, подавив досаду, и потянулась за халатом.

К Нечистому приличия, если в первую брачную ночь муж надумал оставить меня одну.

Глава 2

Сентябрь в этом году выдался на редкость холодным, но все же не настолько, чтобы жарко топить камин.

И тем не менее, он горел, освещая гостиную лучше трех десятков свечей.

Маркиз расположился в кресле чуть в стороне от него перед небольшим столиком.

Графин, в котором, судя по цвету, был коньяк, один стакан, нетронутая тарелка с фруктами.

Ворот его рубашки был по-домашнему распущен, но перчатки и повязка остались на своих местах – даже наедине с собой он оставался почти безупречен.

Безупречность эта была настолько хорошо продумана, что я невольно улыбнулась, останавливаясь в дверях.

Заметив меня, тянувшийся к стакану Даниэль поднял задумчивый взгляд, но остановил движение, опустил руку на колено.

– Тебя что-то тревожит?

Он явно был не здесь, думал о своем, и мысли эти были безрадостными.

Утешив себя тем, что ничему не помешала, я подошла ближе и опустилась в свободное кресло напротив.

– Я пыталась угадать, кто из вас так хорошо знаком с портнихой. Тебе не по чину, значит Руперт?

Он улыбнулся невесело, но вполне искренне.

– Ты довольна?

– Более чем. Мне даже неловко. Не стоило стараться так.

– Долг мужа – радовать жену. Коль скоро я уж стал чьим-то мужем.

– А я должна выглядеть соответственно, коль скоро уж я стала маркизой?

На этот раз Даниэль почти засмеялся, и наконец полностью переключил внимание на меня.

– Ты пьешь коньяк?

– С удовольствием.

Он встал, чтобы принести второй стакан, и мне стоило определенного труда не посмотреть ему вслед.

Не будучи любительницей слушать сплетни, я все же слышала о нем. Поговаривали, что пытали его без всякой жалости – как разбойника или убийцу. Такое унижение для знатного и благородного господина.

Однако осанка маркиза Лагарда осталась безупречной, не было и следа хромоты. Глядя на него со спины, легко было подумать, что все это не более чем россказни скучающих провинциальных дур. Если бы не руки, которые он не считал возможным показывать, и не плотная черная повязка, прямо сейчас делавшая его особенно похожим на пирата.

Красивого и дерзкого пирата, если быть точной.

– Как считаешь, есть с чем друг друга поздравлять?

– Разве что с началом новой жизни, – я коротко отсалютовала ему стаканом и сделала небольшой глоток.

Коньяк оказался отменным, а пылающий камин не был слишком жарким, и вечер начинал становиться приятным.

Лагард откинулся на спинку кресла, а я осталась сидеть неподвижно, заподозрив, что в такой позе ему просто удобнее на меня смотреть.

– Руперт считает, что мы сами не понимаем, как собираемся жить вместе.

– Он недалек от истины, – я пожала плечами, делая ещё один глоток, и только тут сообразила прикусить язык.

Даниэль тонко и нечитаемо улыбнулся и положил ногу на ногу.

– Предлагаю облегчить друг другу задачу. По одному вопросу. Отвечаем правду. Если вопрос не нравится, не отвечаем вообще.

– Хорошее предложение.

Он пожал плечами, напоминая, что хорошие предложения делать умеет.

– Спрашивай.

Право первого выбора для дамы – ровно то, чего следовало от него ожидать.

– Какие у тебя перспективы?

Даниэль вскинул бровь, но этот жест очевидно относился скорее к формулировке, чем к самому вопросу.

– Давай я обрисую тебе картину в целом. Мои родители затеяли заговор против короля. Брат с сестрой в этом участвовали. Когда их раскрыли, Его Величество был беспощаден. После того, как смертный приговор привели в исполнение, Лагардов лишили большей части состояния и всех земель и имений, за исключением этого скромного дома. Мне, как младшему сыну маркиза, сохранили жизнь и титул с условием, что я отправлюсь сюда и буду сидеть тихо, никоим образом не напоминая Его Величеству о своем существовании. Сидеть здесь мне полагается до тех пор, пока не представится хороший случай, чтобы искупить свою вину и доказать преданность короне. В частности, это значит, что в случае войны меня вызовут в столицу одним из первый.

«И отправят в самое Пекло, где одноглазому человеку с поврежденными руками выжить будет практически невозможно».

Мысленно я закончила за него, но вслух не ответила, только кивнула, призывая продолжать.

Маркиз же поднес стакан к губам, раздумывая над тем, что и как собирается говорить дальше.

– Многие сочли такую милость по отношению ко мне излишней, но никто не решился спорить с разгневанным королем.

– Ты знаешь, почему он оказал ее именно тебе? Красивее и безопаснее было бы помиловать женщину, твою сестру.

Это был уже второй вопрос, но Даниэль намерен был простить мне такое нарушение правил.

– Против нее было слишком много свидетельств. Неоспоримые доказательства. Ставшие, к тому же, достоянием общественности.

– А против тебя не было.

Теперь я не спрашивала, а озвучивала очевидное, и даже в полутьме стало заметно, как зеленый глаз Лагарда потемнел.

– Можешь не верить, но я в самом не участвовал в этом. Даже не знал. Когда все это происходило, я был далеко. Мне хотелось продолжить обучение. Как младший сын, я мог себе это позволить. Так что я вернулся прямо в лапы полиции.

Я сделала большой глоток. Слишком большой, к тому же, чересчур поспешно.

Даниэль то ли правда не заметил, то ли сделал вид.

– Так или иначе, Его Величество поверил и оставил мне жизнь. Ты ведь приехала издалека? Знаешь, чем знамениты Лагарды?

Чуть ниже солнечного сплетения свернулся тяжелый раскаленный ком, и чтобы хоть немного расшевелить его, я отпила еще

– В городе много что болтают. Я не знаю, что из этого правда.

Даниль тихо хмыкнул и осушил свой стакан по-плебейски залпом.

– Говорят, что все Лагарды – чернокнижники, алхимики и колдуны. По слухам, был даже один инквизитор и парочка палачей. Именно они своей службой положили начало нашей верности короне, и за эту верность в конце концов одному из моих предков король пожаловал титул маркиза. Никто не знает, правда это или нет, но старые сказки ходят среди знати и простых людей, и Его Величество не решился истребить род полностью. Он довольствовался тем, что казнил однозначно виновных. Я могу считать, что мне повезло.

Поняв, что мое сердце начало биться чаще в то время, как он говорил, я в очередной раз с трудом сдержалась от того, чтобы засмеяться.

Везение маркиза Лагарда было слишком сомнительным, чтобы мне захотелось его разделить, но в каком-то смысле думать об этом мне было уже поздно.

Подобные вопросы следовало задавать ему до того, как мы отправились под венец, но хотя бы себе я могла признаться: выйти замуж за маркиза мне хотелось просто потому, что он был на год меня моложе. Вопиющий вызов традициям, неслыханный поступок для такого городка.

– Твоя очередь, – я предложила негромко, сочтя за благо просто двигаться дальше.

Вот теперь в том, как он смотрел, мне почудилось подлинное удивление.

Даниэль молчал, ожидая от меня каких-то объяснений, и я пожала плечами, признавая, что, вероятно, перегнула с откровенностью.

– Если ты думал, что я стану тебя жалеть, напрасно. Ты пока что не дал мне ни единого повода так тебя унижать.

– Вот даже как? – он тихо хмыкнул, и направленный на меня взгляд стал еще пристальнее.

Откидываясь, наконец, в кресле, я подумала о том, что заключение и пытки все же сказались на нем – в двадцать четыре года так смотреть люди в большинстве своем не умеют. Слишком беспечны, слишком доверяют жизни и самим себе.

Даниэль медленно поставил на стол свой опустевший стакан и сцепил на животе пальцы.

– С твоего позволения, я не стану спрашивать. Просто поделюсь одним своим предположением, а ты скажешь, прав я или нет.

Каждое последующее его предложение оказывалось щедрее предыдущего, и, будь на его месте кто-либо другой, я бы уже насторожилась. Однако от Лагарда не веяло опасностью или замыслами, итог которых мог бы мне не понравиться.

Ему просто было до отвращения к самому себе неловко, и если я могла ему с этим помочь, то была совсем не против сделать это.

– Я слушаю.

Прислонившись затылком к резной спинке, Даниэль явно подбирал слова, но выглядел при этом более расслабленным, чем в тот момент, когда я вошла в комнату.

– Ты никогда не была замужем до меня. И деньги, на которые ты живёшь, не наследство от покойного супруга.

Его голос не дрогнул, в нём не послышалось ничего, даже отдалённо похожего на осуждение, и я всё же позволила себе короткий смех.

– Как ты узнал? Мы же виделись от силы три раза.

– Догадался, – он улыбнулся вместе со мной и немного подался вперёд. – В замужестве женщина всегда вынуждена в чем-то себя ограничивать. Пусть не всегда, но в большинстве семей. Ты слишком уверена в себе для той, кому приходилось это делать.

Я покачала головой, молчаливо признавая, что прокололась на мелочи.

Нас представили друг другу в середине лета во время городского праздника, организованного мэром. Маркиз Лагард не явиться не мог, я пришла просто потому что мне было смертельно скучно.

Мало же ему потребовалось, чтобы понять.

– Зная об этом, ты не хочешь подробностей?

– Нет, – он снова стал задумчив и серьёзен. – Я и без того чувствую себя мерзавцем, воспользовавшимся твоим положением, чтобы принудить к браку.

Я предпочла закрыться стаканом, допивая коньяк, чтобы он ненароком не прочитал на моем лице ничего лишнего.

– Значит вот почему ты решил обойти вниманием мою спальню в первую брачную ночь?

Лагард вскинул бровь снова, но теперь его удивление было по-настоящему глубоким.

– А ты меня ждала?

– Я полагала это логичным.

Он покачал головой, старательно сдерживаясь от того, чтобы озвучить все, что ему хотелось.

– Неожиданно. Я ведь чужой для тебя человек. Для женщины это важно.

Маркиз был так трогательно сбит с толку, что я наконец улыбнулась ему по-настоящему, устало и мягко.

Говорят, что день бракосочетания – тяжёлый для невесты день. Однако для человека, подобного маркизу Лагарду, такая церемония была настоящим унижением. У церкви собрались только те, кому хотелось поглазеть. Ни друзей, ни родных, ни высокородных уважаемых гостей. Не будь того заговора, он сочетался бы браком с юной и благородной невестой в самом большом и красивом столичном соборе. Супругами их объявил бы не полупьяный немолодой человек, по отношению к котомку само определение «святой брат» звучало смешно, даже в какой-то мере кощунственно, а сам Предстоятель Цитадели, глава святой Церкви. Все те, кто теперь считал зазорным подать ему руку, приехали бы, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Цену ему Даниэль наверняка давно знал, но я, в свою очередь, знала, каково это – менять свои привычки и знакомый уклад.

– Для женщины важна безопасность.

– А как же ощущение себя любимой и желанной?

– А от этого, как показывает практика, одни только беды.

Маркиз с коротким смешком покачал головой.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

– Надеюсь, приятно?

Напряжение этого безумного дня начало отпускать и меня, и я сумела поймать взгляд Даниэля.

Очень внимательный взгляд.

– Что ты предлагаешь?

Он хотел и как будто опасался услышать ответ, не понимая, чего от меня ждать и к чему следует быть готовым.

Я пожала плечами, позволяя себе всего секунду, но насладиться этим ощущением.

– Я предлагаю подняться наверх и сделать то, что нам предписано традициями и Церковью. Доверия и любви друг к другу нам это не прибавит, но немного удовольствия обоим точно не повредит.

На этот раз Лагард засмеялся по-настоящему, – тихо, искренне и неожиданно тепло, – а потом поднялся и обошёл стол, чтобы предложить мне руку.