Текст книги "Мальвина и скотина"
Автор книги: Лена Миро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Та радостно закивала: видимо, ей самой надоело путаться в сарафане и таскать на башке непонятную хлабудень.
Мы сидели на террасе и пили мальвазию. Стемнело. С океана дул приятный ветер. Лепота!
– Может, в клуб махнем? Суббота все-таки! Мачо тут – та-а-акие зажигалки! – Светка подкатила глаза и похабно хихикнула.
– Давай! – Насчет «зажигалок» я сомневалась, но идея продолжить пьянку на dance floor мне понравилась.
– Переодеваться будем?
– Да ну на фиг! Не в «Сохо» ж едем!
И мы в чем были – в коротких джинсовых юбках и обтягивающих майках, в том и двинули на дискотеку.
В клубе все дружно трясли задами в такт музыке и хлестали коктейли. Народищу было – не протолкнуться!
– Заебись тусовка! – крикнула я на ухо Светке.
– Пошли наверх! Посмотрим, что на крыше!
На крыше стояли красные шатры с диванами, на которых каждый релаксировал, как мог: поцелуями, кальяном, выпивкой, разговорами, легким петтингом.
– Здравствуйте, девушки! Вы русские? – Неожиданно перед нами возник высокий мужчина в черной футболке и очках. Он был не то чтобы толстым. Скорее, толстозадым, и это делало его асексуальным на все сто.
– Не, мы с Украины, – выдала Светка, желая поглумиться.
– И как же зовут двух очаровательных хохлушек? – улыбнулся тип, обнажив не только зубы, но и десны.
Антисекс в квадрате!
– Я – Галина, а это моя подруга – Наталья, – включилась в игру я, старательно имитируя малороссийский выговор.
– Валера, – представился незнакомец и, выдержав короткую паузу, многозначительно добавил: – Из Москвы.
– Да?! Клево! – деланно восхитилась я.
– У меня квартира в «Алых парусах», если вам это о чем-нибудь говорит. Дом на Рублевке. А здесь я недавно пентхаус прикупил, – как бы равнодушно, но на самом деле голосом, преисполненным важности, ответил Валера и добавил: – Не хотите ли отдохнуть в моем шатре? Я там один совсем заскучал.
– Отчего ж не хотим? Мы очень даже не против! Правда, Гал? – спросила Светка с выражением лица Фроси Бурлаковой и потеребила мочку правого уха – жест, который еще со студенческих времен у нас означал: «Нереальный лошара! Крутим по полной!»
– Ага! – отозвалась я и потерла переносицу, выразив на нашем общем языке согласие.
«Зачем двум довольно состоятельным девушкам понадобилось разводить какого-то чудилу?» – спросите вы.
«Привычка. Ну, и чтобы форму не потерять. И вообще это прикольно», – отвечу я.
– Что будем пить, красавицы? Может, по «Мохито»? – предложил Валера.
– Не, мы это, как его там. Гал, ну подскажи! – обратилась ко мне подруга.
– «Руинарт», – четко произнесла я, особенно усердствуя на второй и последней буквах.
Валера округлил глаза, но за шампанским поперся. Слегка уныло, но еще не обреченно.
– Крикнуть ему, чтоб бутылку нес? – спросила я Светку.
– Не надо! Бокалами дороже выйдет.
На нашем четвертом «еще!» Валерик (как мы его уже мило называли) нервно закурил и выдал:
– Девчонки, а может, по домам? Или, если хотите, ко мне?
– Не, мы так сразу не можем.
– Тогда давайте завтра я за вами заеду и отвезу на лучший на острове пляж. Вы в какой гостинице остановились?
– В «Las Palmeras», – сразу нашлась Светка, вспомнив скромную «четверку», в которой мы отдыхали еще в студенчестве.
– В полдень я буду у вас. Может, телефончик оставите?
– Мы еще местную симку не купили. А по украинской – дорого, – соврала я, окончательно убедив Валерика в нашей незамысловатости.
Новый знакомый подвез нас на такси к гостинице, после чего мы пересели в другую машину и отправились на виллу спать.
Проверив перед сном сотовый, я чуть не грохнулась в обморок: то ли от счастья, то ли с перепоя. Забелин прислал sms!
Ты как?
Отправитель:
Забелин
+ 7915…
Получено:
19:56:39
25.04.2009
А тебе какое дело, додик?
Идиотка и пьянь. Закончишь в канаве.
Только после того, как босая и простоволосая спляшу на твоем гробу тарантеллу, стуча кастаньетами и размахивая цветастой ситцевой юбкой
Смотри не свались спьяну
На следующий день ровно в двенадцать мы со Светкой выходили из холла «Las Palmeras».
Валерик галантно распахнул перед нами двери белого «Renault».
– Приветствую вас, красавицы! Прошу извинить за авто, но мой «майбах» забрал Сашка попонтоваться.
Так можно было врать, только если считать нас совсем глупыми балалайками. «Майбах» на Тенерифе! Да здесь тротуары шире, чем автодороги, а гуляющие туристы – те что-то вроде священных индийских коров! «Фу, как неспортивно врет! Сказал бы, «Alfa Romeo Brera» или «Porsche 911» – такое гонево было бы не так оскорбительно для моих ушей», – подумала я, залезая вслед за Светкой на заднее сиденье.
По дороге на пляж Валерик нес абсолютнейшую херню: типа у него бизнес по производству космических ракет.
– А бомбы ты на своем личном заводе не выпускаешь? – заинтересованно спросила я.
– В перспективе.
Мы со Светкой многозначительно переглянулись, с трудом сдерживая смех.
Пляж оказался нудистским. Валерик хотел было скинуть раздражающе-желтые плавки из эластана, но я сказала, что боюсь сомлеть от такой красоты. И плавки остались на месте обтягивать весьма скромного размера бубенцы. А вообще-то отчаянный дядя: готов обнажиться на фоне лежащих на соседних шезлонгах итальянских жеребцов с внушительным батонами, болтающимися промеж загорелых ног.
– Лифчики будем снимать? – спросила Светка.
– Да мне все равно, – пожала плечами я.
– Окружающим, впрочем, тоже, – улыбнулась подруга, намекая на наш еле-еле второй (но на двоих-то четвертый!). – А полоски нам ни к чему.
Мы загорали, периодически гоняя Валерика за ромом с колой. Вскоре я проголодалась.
– Что-то есть охота. – Я зевнула и перевернулась на живот.
– Ага! – отозвалась Светка. Мягкое «г» у нее выходило очень естественно. Как будто она и впрямь была родом из Харькова или Луганска.
Наш спутник пропустил фразы насчет «поесть бы» мимо ушей, продолжая заливать про свою дружбу с министром обороны и приятельские отношения с президентом. Вот шляпа убитая!
– Валер, поедем где-нибудь поужинаем, – напролом полезла я, благо имидж позволял: «мы ж девчонки из простых, без сережек золотых».
– Тут жуткая жранина. Махнем лучше ко мне в пентхаус. Я вчера ягнятину приготовил. Возьмем вина, посидим на террасе. Она у меня с видом на океан, – предложил знакомец, уставившись на нас невинным взглядом педофила со стажем.
Конечно, мы со Светкой ни фига не нимфетки, да и Валерик – вряд ли Гумберт Гумберт. Просто он так посмотрел.
Подруга сжала руки в замок: «Поприкалывемся?» Я кивнула. И мы поехали.
По пути Валерик заехал в супермаркет, но нас с собой не взял, попросив остаться в машине.
– Сейчас накупит говна по полтора евро за бутылку и будет трещать про пиздатый букет.
Мастурбатор безрукий, – хмыкнула Светка.
– Да, совсем чиповая версия мужчинки, – согласилась я.
Стены подъезда, в котором жил нудист-любитель, были размалеваны не меньше, чем в нью-йоркском гетто или московском Бутово.
– Элитный дом. Внутренним дизайном занимались известные художники-авангардисты. Эксклюзив! – прокомментировал Валерик.
Лифт был оформлен тоже очень «креативно»: в лучших традициях граффити.
Мы поднялись на пятый этаж, он же последний. Здесь и располагался знаменитый пентхаус.
Я раньше тоже думала, что пентхаус – это шикарная квартира на последнем этаже непременно высотного здания или даже целый особняк на крыше. Но Валерик доказал обратное: пентхаусом может считаться и one bed-room apartment на пятом этаже не обремененного роскошью дома в весьма демократичном квартале. Все зависит от угла, под которым на это смотреть!
– А где пентхаус-то? – недоуменно озираясь по сторонам, спросила Светка.
– Это он и есть! – с достоинством ответил Валерик. – Прошу на террасу!
Терраса оказалась узким балконом, еле-еле вмещающим два пластиковых стула, складную табуретку и накрытый клеенкой столик.
– А океан где? – Пришло мое время нарочито удивляться.
– Так вот же он. – Хозяин квартиры протиснулся в правый угол балкона и, высунувшись по пояс, эквилибристическим образом выгнул шею.
Короче, океан можно было увидеть только с риском для жизни. Ни я, ни Светка на каскадеров не учились, поэтому поверили Валерику на слово.
С «террасы» открывался «чудесный» вид. На котлован, в центре которого стоял кран.
– А это что, стройка? – как бы невзначай поинтересовалась Светка.
– Ну что ты! Это уникальный природный каньон! Заповедная зона! Тут даже зайцы водятся. Вон! Смотри-смотри! Черт! Не успела! Убежал! – размахался руками Валерик.
Когда стемнело, хозяин принялся суетливо зажигать свечи. Лучше бы засунул их себе в жопу. От геморроя!
Мы сидели на неудобных стульях и ели ягнятину – недурную, между прочим. Вино, как мы и предполагали, было дешевое. Однако не противное.
Первую бутылку мы со Светкой распили без жеманной медлительности. Валерик на выпивку не налегал: он наивно рассчитывал поебаться. Со мной или со Светкой. В идеале – с обеими.
– Неси вторую! – скомандовала я.
Пока хлебосольный хозяин орудовал штопором, мы совершили экскурсию по квартире. Ничего особенного: все очень просто. На кухне я обратила внимание на детский стульчик с надписью «мама» на спинке; в ванной – на декоративную косметику.
Когда мы вернулись за стол, Светка презрительно скривилась:
– Этот мудила еще и женат.
Краем глаза я заметила, что кто-то отпрянул от окна, выходившего на «террасу». Через минуту к нам присоединился наш ухажер и вторая бутылка. Подслушивал, сволочь!
– Да, кстати, если вас волнует мое семейное положение, то я разведен.
– А с чего ты взял, что оно нас волнует? – Я попыталась вытянуть ноги, но они уперлись в стену. – Какая у тебя терраса маленькая!
– Ну что ты, Наташенька, это у тебя ножки длинные, – заверил меня чудо-мачо.
Третью бутылку Валерик открывал без особого энтузиазма (1,5€ х 3 = 4,5€. Однако!). А мы между тем все не пьянели и ласки не предлагали. Тогда хозяин решил схитрить:
– Девчонки, а может, по коньячку?
– А давай! – залихватски махнула рукой Светка.
Посмотрев на бутылку с непонятной этикеткой, я выдала:
– Я такой коньяк не знаю.
– Конечно не знаешь. Это же эксклюзив! Как вы думаете, какой самый лучший в мире коньяк?
– Ну, наверное, «Hennessy ХО», – неуверенно произнесла Светка: роль лохушки ее явно забавляла.
– Неправильно, – сально улыбнулся Валерик.
И тут я решила сбить его с толку и, выйдя из образа простой украинской девахи, заявила:
– Мне нравится «Tesseron», особенно «Lot No. 29». Ну, и бесспорно, «Louis XIII», как ни банально это звучит.
Я рассчитывала насладиться произведенным эффектом. Эффекта не последовало. Судя по отсутствию реакции, ни то, ни другое название Валерику ни о чем не говорили. Сама дура: нечего метать бисер перед свиньями!
– Тоже неправильно! Лучший в мире коньяк – это Канарский! Вы знаете, что концерн «Наполеон» сейчас находится на грани банкротства только потому, что не выдерживает конкуренции с этим чудесным местным напитком? – Валерик призывно потряс в воздухе бутылкой. Евро за четыре, наверное.
Где-то через полчаса наш ухажер ушел в комнату, и оттуда донеслось: I’ve never seen you looking so lovely as you did tonight. Мы co Светкой поморщились (фу, старье) и хлопнули еще по рюмашке.
– Поехали! Надоел этот клоун! – Я поднялась из-за стола, опрокинув стул. Уж очень он был легкий. Или я пьяная.
На словах The lady in red is dancing with me Cheek to cheek мы ввалились в гостиную. На диване возлежал успевший оголить свой торс Валерик (правильнее было бы сказать телеса: торс – это все-таки нечто спортивное).
– Мы – домой!
– А как же я? – От неожиданности он даже сел.
Оно и понятно. Его общий убыток составил:
1. Клуб: «Ruinart» (« 200€) + такси (8€).
2. Пляж: ром с колой (5€ х 6 = 30€).
3. «Пентхаус»: вино (1,5€ х 3 = 4,5€), коньяк (4€), ягнятина (» 5€), свечи (2€).
Итого: 252,5€.
Да, чуть не забыла: бензин! Ну, пусть будет 5€.
В общем, потратил 250-260 евро и не поебался. Обидно!
– А ты нам завтра позвони! – бойко предложила Светка и чиркнула прямо на стене наш испанский номер (sim-карту специально для этого случая купили). Валерика от ужаса передернуло, но он промолчал.
Выкатившись из подъезда, мы ка-а-ак заржем!
– Пентхаус, бля! – Светка вытерла выступившие на глазах слезы. – Не, он не позвонит!
Видела, как он над каждым стаканом трясся? А стена!
– Спорим – позвонит? У него ж менталитет жлоба: вложил – надо обязательно получить отдачу! Завтра же и позвонит!
Перед сном я проверила мобильник. Там было несколько входящих сообщений: от мамы, Алекса, Динечки и от… да-да, от Забелина!
Тарантелла не пойдет. Лезгинку хочу!
Отправитель:
Забелин
+ 7915…
Получено:
22:14:51
25.04.2009
На твоем гробу – хоть ламбаду! Лишь бы ты был внутри! Дохлый!
Тьфу! Паскуда!
Додик!
Наш следующий день начался с общения с Валериком. Он позвонил, как только мы сели завтракать.
– Это кто: Галочка или Наташенька? – елейным голосом спросил вчерашний кавалер.
– Наташенька.
– Прелестно. Радость моя, я хотел бы с тобой сегодня встретиться.
– А Гала как же?
– Мне больше понравилась ты.
– Валер, я пошутила: это Гала. – Я включила громкую связь, чтобы Светка тоже могла поржать.
– Гала? – Валерик на секунду замешкался и родил шедевральное: – Гала – это тоже очень хорошо. Приезжай ко мне в гости, Гала.
– С Натальей?
– Зачем же? Мне ты понравилась, – вздохнул Валерик. Печально так вздохнул.
Светка скрутилась пополам, трясясь в беззвучном смехе.
– А когда приезжать-то?
– Да хоть сейчас! – Чудила моментально воспрянул духом. – Записывай адрес. Возьмешь такси – я выйду и рассчитаюсь.
– Не надо. У меня есть деньги.
Услышав такое, мужчинка даже хрюкнул от восторга и спросил:
– А ты какую кухню предпочитаешь?
– Я все люблю. Давай на твой вкус.
– Тогда я закажу что-нибудь индийское. Ты не против?
– В самый раз!
Теперь я сама еле сдерживала смех. Закажу что-нибудь индийское, бля! За полтора евро – кастрюля риса и лепешки, чтобы накормить всю голодную индийскую семью из восемнадцати человек
– А пить что будем?
– Полагаюсь на твой вкус.
– Тогда Канарское вино. Тебе же оно понравилось?
– Безумно. – Я уже отвечала короткими репликами, чтобы не заржать в голос.
– Может, кино посмотрим? У меня недалеко прокат. Тебе какие фильмы нравятся?
– Тинто Брасса.
– Оооо, – только и смог выдавить из себя Валерик. – Жду!
После того как мы со Светкой по-гусарски проржались, я глубокомысленно изрекла:
– Нда… Лох – это особая форма жизни!
Остаток дня мы маялись от скуки и потому дико обрадовались, когда услышали муравьевские вопли.
– Приехал, родимый! Сейчас развлечемся, – бодро вскочила с кушетки Светка.
Как мы и предполагали, Витюшка был не один: его сопровождали два пузатых лохопеда в гавайских рубашках и бюджетно пригламуренная блондинка лет двадцати, нервно мнущая в тонких руках Светкиного шпица.
– Тебе кто переодеться разрешил, кура глупая? – орал Апостол на бедную Тильду, которая таращилась на него непонимающим взором и улыбалась.
– С приездом, милый, – нарочито любезно поприветствовала подруга своего экс, в ответ на что он выдал грозное:
– И тебе не хворать, падла!
– А я и не собираюсь: это вам время тлеть, а нам – цвести, – быстро нашлась Светка. – Мальвиночка, познакомься, это Санек и Вовчик – главный инженер и финансовый директор Сталегорского металлургического комбината. Подхалимы-виртуозы.
– А дивное создание с бледными ногами – оно кто? Главбух? – спросила я.
– Шпицедержатель, – ответила подруга и протянула руки к своей псине: – Здравствуй, маленький! Иди к мамочке!
– Захлопни пасть! Это Лариска, моя девушка! – взревел Муравьев-Апостол.
– А это Мальвина – девушка Забелина. Не забыл? – многозначительно подняла брови подруга.
– У, блядь! – Витюшка сделал угрожающий жест рукой в сторону Светки, сплюнул на пол и проорал: – Десантура! За мной!
И прибывшее стадо просайгачило на второй этаж вслед за своим предводителем. Блондинка оступилась, что было встречено Витюшкиным воплем:
– Лариска, не отставай! И помни: отряд не заметит потери бойца! На абордаж!
– А почему десантура-то? Он что, служил? – спросила я.
– Неа, но зато у него менталитет десантника, напившегося по случаю дня ВДВ. А вообще хорошо, что он приехал, правда? Сразу жизнь как-то закипела!
– Absolutely! Он такой смешной!
А вот в два часа ночи я уже так не думала: Витюшка со свитой горланил в гостиной в караоке.
В мою дверь постучали.
– Спишь? – спросила Светка.
– Сном Ильи Муромца. Под «Гоп-стоп» заебись как спится.
– Пошли посмотрим, что у них там происходит.
И мы пошли. Впрочем, ничего удивительного у них не происходило: Санек и Вовчик прыгали, выбрасывая вперед сытые волосатые ляжки («Это называется канкан», – пояснила подруга). Лариска переминалась с одной ходули на другую, напоминая то ли девку на подтанцовке у Шуфутинского, то ли девку, которая очень хочет писать. А звезда вечеринки старательно выводил: «Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, Все полковникам стелила, ноги на ночь мыла, Мир блатной совсем забыла, И перо за это получай!»
Таких веселых ночей у нас было еще три. «Десантура» свалила только в пятницу утром, доведя нас до состояния хронического недосыпа. Но оно того стоило: подруга стала единственной владелицей виллы «Святая Зинаида».
После завтрака она стояла на табуретке и собственноручно прибивала к двери позолоченную табличку «ZINKA ZAMSHELAYA PROBL’AD’».
– Этот стук – лучшая музыка для моих ушей. Не менее прекрасная, чем удары земли о крышку Зинкиного гроба. Господи, какая же я счастливая! – Светка обернулась и посмотрела на меня.
В тот момент она походила на святую: босые ноги, белый сарафан ниже колен, длинные светлые волосы, блаженная улыбка и огромные, полные слез голубые глаза. Только вместо креста Светка прижимала к груди молоток. Она была иконописна!
– Слушай, Мария Магдалина, а табличку ты когда успела изготовить? – улыбаясь такой картине, спросила я.
– Еще при ее жизни. Вместе с другими аксессуарами. Помню, я к ней со всей душой подхожу и говорю: «Мама, смотрите, какие каталоги. Давайте вместе выберем вам и гроб, и памятник, и оградку, и скамеечку. Да все что захотите!» А она вместо благодарности как кинет в меня костылем и заорет: «Кыш отсюда, мандавоха бесстыжая!» Ну я и пошла себе, смиренная. Пошла и сама все заказала. И табличку тоже. Потому что верила и молилась. Молилась и верила.
Я покрутила пальцем у виска, и мы обе рассмеялись.
А вечером прилетел Алекс. Кинув вещи в гостинице, он сразу же присоединился к нашему столику в «Будда-баре», за которым мы со Светкой обмывали новую собственность и слушали неприлично красивого певца с не менее неприличной хрипотцой в голосе.
– Привет, красотки! Как дела? Загар сделал вас еще прекраснее. – Алекс поцеловал меня в щеку и шепнул на ухо: – Тебе очень идет этот цвет.
Я улыбнулась: с фиалковым платьем у нас была любовь с первого взгляда.
Мы сидели и болтали, причем Светка в нашем разговоре не участвовала, предпочитая взирать с глуповатым восторгом на красавчика с микрофоном. После шестой или седьмой пина-колады она встала и нетвердым, но решительным шагом направилась в его сторону.
– Я сунула ему в руку свой телефон. Как думаешь, он позвонит? – спросила Светка, когда вернулась.
Вопрос, которым девушки и женщины всего мира задаются благодаря Беллу вот уже более века, из уст моей расчетливой и самоуверенной подруги прозвучал, мягко говоря, неорганично.
– Свет, ты чего? Перепила?
– Нет. Влюбилась.
– В кого?
– В Рея.
– В какого Рея?
– В того, который поет.
– Алекс, попроси счет, пожалуйста. Светоньке плохо. Она не в себе.
Счет наш был наколот на дощечку с гвоздем посередине и свисал оттуда двумя лентами одинаковой длины (приблизительно метр каждая). Ну а что? Не каждый же день человек становится владельцем виллы на берегу Атлантического океана.
Мой кавалер, как всегда, оказался на высоте: увидев дощечку, он и бровью не повел, отвез нас на такси домой и попытался отказаться от приглашения на кофе. Но не тут-то было!
– Пшшшли! Кму гврю пшшшли! – Светка настойчиво тянула его за рукав, и он сдался.
А зачем тянула, спрашивается? Все равно через десять минут вырубилась в кресле.
– Давай поднимемся ко мне в комнату. Не будем будить нашу птичку своими разговорами, – предложила я.
Алекс напрягся. Хм… Что это с ним?
– Не уверен.
– Почему?
– Уже поздно.
– Для чего? – Я поцеловала его в щеку. – Пошли.
И мы пошли.
Тильда принесла нам кофе.
– А есть что-нибудь покрепче? – спросил Алекс.
Черт возьми! Почему он так нервничает? Прямо как девственник.
– Виски подойдет?
– Идеально!
Первую порцию он выпил молча. Просто стоял возле окна, не спеша отхлебывал из стакана и смотрел куда-то вдаль. Думал о чем-то.
Я подошла к нему сзади и обняла. Мы начали целоваться. Это было приятно, но не более того. Переместившись на кровать, мы все целовались и целовались, но, к своему удивлению, я не чувствовала его эрекции. Моя рука опустилась вниз. Так и есть: не стоит. Не стоит? На меня?! Не верю! Я решительно ухватилась за обрезанный фаллос и принялась энергично его мять. No result! Висит, как носок.
В конце концов нам обоим надоела эта неэффективная возня, и мы остановились. Алекс выглядел совсем потерянным.
– Ничего страшного. Такое иногда бывает. – Я попыталась проявить деликатность и понимание.
– Со мной – не иногда, а постоянно. Мне не нужна женщина.
– В смысле? Ты гей?
– Нет, но у меня давно проблемы в сексе. Не стоит, и все тут. Ни на кого. Можно еще виски?
– Сколько угодно.
Алекс сделал несколько больших глотков прямо из горла и закашлялся.
– Но как?! Ты же жил с китаянкой, встречался с Ольгой!
– Когда с Мэй все только начиналось, я еще мог, а потом мы жили как брат и сестра, пока она не встретила мужчину, в которого влюбилась. С Ольгой я не спал. Я не довожу дело до постели. Всегда ухожу раньше.
– А сейчас почему решился?
– Думал, что все получится. Ты мне очень нравишься. Я понимаю: с моими особенностями это звучит странно, но тем не менее. Мне нравится смотреть на тебя, слушать тебя. Я вижу, какое впечатление ты производишь на мужчин. И это мне тоже очень нравится. Например, в «Рице» Андрей не сводил с тебя глаз, и я был горд собой.
Тогда у меня и появилась уверенность, что именно с тобой я вновь стану полноценным.
Я застегнула на нем рубашку и спросила:
– Что ты хочешь от меня?
– Will you marry me?
– Yes.
– Thank you.
А что бы вы ответили человеку, состояние которого оценивается в пятьдесят восемь миллиардов долларов США?
Мы сидели на кровати, держась за руки, и поочередно отхлебывали из бутылки.
– Я буду тебя баловать, – улыбнулся Алекс. – Скажи, чего ты хочешь?
– Свадьбу века в Архангельском, наши wedding photos на первой полосе «Коммерсанта» и белый «Porsche Cayenne».
Ровно через две недели, обедая в «Аисте», я просматривала составленные ассистентами Алекса списки приглашенных. Andrey Zabelin. Есть!
На моем безымянном пальце сверкал очень наглый многокаратник за два с половиной миллиона долларов. У входа в ресторан был припаркован не менее наглый «Cayenne».
«Охуеть, – думала я, отхлебывая кофе. – Просто охуеть!»
Глава 16
За две недели до wedding day я вдруг поняла, что мне не нравится мое свадебное платье. «Vera Wang» – это, безусловно, престижно, но не оригинально. А поскольку в свадьбе с Алексом Мейтоном отпечаток оригинальности лежал на всем (жених – тридцатилетний американский миллиардер-импотент, невеста – влюбленная в русского пятидесятилетнего магната стерва), то и платье должно было быть соответствующим.
– Honey, I want to go to Milan, – сообщила я будущему мужу перед тем, как пойти в свою спальню.
Именно в свою, потому что, несмотря на то что мы уже жили вместе в трехуровневой квартире на Поварской, у нас были раздельные спальни. И это нас обоих устраивало: он не мог, а я не хотела.
– No problem, babe. I’ll refill the balance tomorrow, – ответил Алекс, имея в виду мою кредитку, и включил «Blumberg», вырубив меня тем самым из окружающей действительности.
Не подумайте, я далеко не дура. Я просто не воспринимаю некоторые каналы. «Blumberg», CNN, CNBC, «Discovery», «Animal Planet», «Культура». Да, чуть не забыла: «Теннис*» (его, кажется, любит Забелин).
Забелин. После той эсэмэски, что я получила от него на Канарах, он молчал. Наша переписка прервалась так же быстро и неожиданно, как и ебля. Ну, или, выражаясь более цивилизованно, секс.
– О чем ты думаешь? – повернулся ко мне американец.
– О том, что тебе идет эта пижама, – ляпнула я первое, что пришло в голову, хотя пижама была абсолютно мудацкая: фисташкового цвета с бордовым воротником и манжетами. (Ну зачем на пижаме манжеты? Еще бы прорези под запонки сделали.)
– Дорогая, пожалуй, я пойду к себе. Мне завтра рано вставать. В десять утра встречаюсь с Забелиным.
– Да? – оживилась я. – А где?
– Мы договорились позавтракать в «The Most».
– Я с тобой!
– Зачем? Для тебя это слишком рано и слишком скучно.
– Затем, что я работала в «Рудчермете». Забыл? Мне интересен металлургический бизнес. Возможно, я буду тебе помогать.
– Ты серьезно?
– Вполне.
– Ты не перестаешь меня удивлять, honey. Я сделал правильный выбор.
«Don’t jump to conclusions, darling», – подумала я и пожелала ему спокойной ночи.
Войдя к себе, я сделала несколько радостных па. Завтра я увижу Забелина! Интересно, он уже читал о помолвке? Он обо мне думал? Скучал?
Ладно, сейчас не об этом. В чем пойти? Бля, откуда у меня в гардеробе костюм офисного паучка? Наверное, спьяну прикупила. Может, это? Не, не пойдет. Я в нем цыганка Аза какая-то. Осталось только пропеть: «Ай-нанэ-нанэ-нанэ, оп-па!» А это что? Я примерила черное трикотажное платье стрейч. То, что нужно! Именно летом черный цвет смотрится особенно роскошно. Не то что белый – униформа медсестры.
К платью я подобрала черные босоножки на шпильке и фривольный браслет из бакелита с бриллиантами – подарок моего жениха.
То, что я грамотно выбрала свой outfit, подтвердил восхищенный, хоть и дебильноватый взгляд Алекса утром. Почему дебильноватый? Ну представьте: вы спускаетесь по лестнице, а ваш спутник, как в рекламе зубной пасты, стоит внизу и, задрав голову, пялится на вас, не моргая. Добавьте к этому улыбку, демонстрирующую новейшие достижения в области эстетической стоматологии, и вы поймете, что меня так рассмешило. Не хватает только красной ковровой дорожки, бабочки и полбанки геля в волосах кавалера. Ну а мне – нитку жемчуга на шею. Мило, епть!
– Поедем на «кайенне». Я поведу, – предложила я.
– Ok, darling.
На выезде из двора нам перегородили дорогу мамашки с колясками. Они что-то оживленно обсуждали (детский кал, трещины на сосках, кесарево), высокомерно не замечая никого вокруг. Я вдруг подумала: почему на лицах абсолютно всех недавно отстрелявшихся женщин застыло одинаковое выражение: бестолковая обеспокоенность (ну лежит себе твое чадо в коляске: хули на него все время пялиться и что-то там подтыкать, поправлять, проверять?) в сочетании с тупым самодовольством а-ля «Я – мать!».
Да никто ж не спорит: только что вам при этом мешает регулярно мыть голову? Все эти жуткие хвостики, резиночки, ободки! Фу! Я нажала на клаксон. Заебали! Одна из клуш прокричала мне вслед:
– Ненормальная! Дети же спят!
В ответ на это я просигналила еще раз пять.
– Ты не любишь детей? – Алекс уставился на меня с таким видом, как будто я только что у него на глазах убила и съела младенца.
– Дети как дети. Мне все равно. Я дур не люблю.
– А ты хочешь ребенка?
– Это слишком абстрактный вопрос.
– Почему? Вполне конкретный.
Я пожала плечами. Он ни разу меня не трахнул, а уже спрашивает о потомстве. Где логика?
– В данный момент я конкретно хочу завтракать.
– О’кей. Мы еще вернемся к этому разговору. Не думай, что со мной ты будешь лишена возможности стать матерью.
В крайнем случае они возьмут у меня сперму и оплодотворят твою яйцеклетку.
Я поежилась. Возьмут сперму и оплодотворят яйцеклетку. Как на племенной ферме, бля!
– Чтобы взять сперму, он должен встать, – уже раздраженно ответила я.
– Он встанет, дорогая, обязательно встанет. Доктор говорит, что физиологически я в полном порядке. Проблемы – чисто психологические.
– I know, hon. I know. He отвлекай меня во время вождения, please.
Забелин приехал на встречу не один: его сопровождала потрясающе красивая переводчица а-ля Шарон Стоун в молодости. У нее были самые длинные ноги из всех, которые я когда-либо видела.
Поймав мой завистливый взгляд, брошенный в ее сторону, Забелин усмехнулся. Так, значит, ты знаешь о свадьбе? Значит, подготовился и решил меня побесить? Сука! И несмотря на то, что я очень разозлилась, я не могла не восхититься его изобретательностью.
– Мальвина – не только моя невеста, но и в ближайшем будущем правая рука в бизнесе, – заявил Алекс, поливая блин черничным джемом.
– Вот как? – Забелин с издевкой посмотрел на меня. – А экономику и бизнес вы тоже изучали по журналу «Vogue»?
– Простите, не понял, – изумился американец.
– Ну, когда-то Мальвина Олеговна упомянула о том, что изучала историю государственной власти США по «Vogue».
– У моей будущей жены прекрасное чувство юмора, – рассмеялся Алекс. – Извините. Я отойду на секунду. Важный звонок.
– Но мы-то ведь знаем, что ты не шутила, правда? – шепнул мне на ухо Забелин и погладил под столом по коленке.
– Не твое дело. Кстати, у тебя непрофессиональный переводчик. По ногам выбирал?
– Не только. – Забелин умудрился произнести это так, что слышалось: «У нее еще классная жопа и отличные сиськи».
– А принесите-ка мне борща, квашеной капусточки и граммов сто «Столичной», – попросила я официанта, отодвигая от себя кофе и тосты.
– У нас, кажется, нет капусты.
– Так найдите!
– Вот, Елена, смотрите и учитесь, как нужно себя вести, чтобы в вас влюблялись миллиардеры, – обратился Забелин к переводчице.
– Вы имеете в виду себя? – Я выпустила несколько колечек дыма.
Все засмеялись моей якобы шутке, включая успевшего присоединиться к нам Алекса.
– Я ваш давний тайный поклонник. – Забелин приподнял в воздухе чашку кофе. – За вас, Мальвина Олеговна.
– За вас, Андрей Владимирович! – Я выпила рюмку водки и потянулась пальцами за капустой.
– Она прелесть, правда? Так естественна, – улыбнулся мой жених. – Кстати, Андрей, мы очень огорчимся, если тебя не будет на нашей свадьбе.
– Как я могу пропустить такое событие? Непременно буду.
Когда все встали из-за стола, я еще раз с отвращением посмотрела на ноги переводчицы. Вообще-то у меня у самой довольно длинные конечности, но тако-о-ое! Если я когда-нибудь стану президентом земного шара, то все девушки с подобными параметрами будут жить в резервациях.
– Андрей Владимирович, можно вас на пару слов тет-а-тет? – спросила я. – Хочу задать вопрос по поводу своего бывшего шефа Тейлора.
