Текст книги "Развилка (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

«Сними с меня браслет. Живее», – бесстрастным тоном велела мне ведьма.

«Но я же даже еще ничего не объяснил», – хотел сказать я, но не успел.

«Твой мозг объяснил мне все за тебя. Я согласна. Быстро снимай браслет, иначе я не смогу покинуть помещение».

Я стоял в растерянности, потому что никак не ожидал такого стремительного развития событий, но Ника, к счастью, не позволила мне замешкаться.

«Действуй немедленно!», – если бы я не знал, что эта женщина бесчувственна, как металл, я подумал бы, что она паникует. – «Лаборатория оборудована камерами видеонаблюдения. Вернее всего, о тебе уже известно».

«Но для того, чтобы снять браслет, понадобится несколько часов», – с отчаяньем подумал я.

«Не понадобится», – мысленно ответила Ника. – «Держи прибор, с помощью которого браслет можно снять за минуту», – ведьма протянула мне продолговатый, серебристый и чуть светящийся предмет.

«И что мне с ним делать?» – на этот раз это была уже не спонтанная мысль, а конкретный, четко сформулированный вопрос, который я невербально задал Нике.

«Просто прикоснись и держи. Он работает на магии. Главное, не разрывай физический контакт», – был дан ответ.

«Ты сама его создала?» – всё так же мысленно спросил я.

Странно, но теперь, на фоне всего происходящего, Ника не казалась мне такой уж ужасной, как там, в нашем мире. По крайней мере, я не боялся задавать ей вопросы.

«Да», – лаконично ответила женщина.

Через минуту браслет, сковывающий запястье Ники и немного отличающийся от того, какой я видел у Тора, действительно распался на части. А за окном уже висел флаэр, которым немного неумело управлял мой брат.

Я легко вскочил на подоконник и подал Нике руку, но та проигнорировала мой учтивый жест, распахнула окно, грубо столкнула меня во флаэр и прыгнула сама. Едва очутившись в летательном аппарате, Ника отпихнула Тора и сама взяла управление.

«Эй, а нельзя ли повежливее? Это мой брат всё-таки», – заметил я, не раскрывая рта.

«Не отвлекай! За нами погоня!» – отозвалась Ника, не меняя выражение лица и лишь крепче сжимая бледной рукой штурвал.

========== Глава 14 ==========

Я судорожно оглянулся назад: и в самом деле, погоня, Ника не солгала. Нас преследовали три флаэра, в каждом из которых было по двое тяжеловооруженных бойцов, одетых не в невзрачные серые комбинезоны, а в металлические боевые доспехи. Я с такого расстояния, разумеется, не видел, какого цвета у них глаза, но был более чем уверен, что они ярко-красные: кто ещё мог преследовать нас, кроме элиты?

Когда по нам стали вести огонь, я, повинуясь инстинкту самосохранения, упал на дно флаэра, чтобы меня не зацепило смертоносными лучами. Первую минуту я лежал неподвижно, боясь пошевелиться, но потом любопытство одолело страх, и я осторожно приподнял голову. Моему взору открылась довольно странная картина: вражеские флаэры были окружены своеобразными полупрозрачными сферами – защитными магическими полями. Вокруг нашего флаэра тоже было такое поле, очевидно, созданное Никой. Сама Ника стояла в полный рост лицом к противникам. Из её ладоней струями вырывалось черное пламя, подобное тому, через которое нам пришлось пройти, когда мы с командой бежали из дворца. Но пламя не могло пробить магическую защиту.

В моей голове успела промелькнуть крайне неуместная в данной ситуации мысль о том, что Ника очень красива. Надеюсь, женщина не успела ее прочитать: вряд ли у нее сейчас было время на то, чтобы копаться в моих мозгах. К тому же, положение дел складывалось явно не в нашу пользу: врагов было слишком много, и все они являлись магами, причем сильными. С Никой им, разумеется, не сравниться, но их было шестеро против неё одной: мы с Тором не считались, потому что вообще никак не могли повлиять на исход сражения.

И вскоре случилось то, чего я ожидал с самого начала и смертельно боялся: наше магическое поле было пробито, и мы остались без какой-либо защиты. Не успел я вновь упасть на дно и закрыть голову руками, как на нас градом обрушились магические заряды и лазерные лучи. Летательный аппарат такого обстрела, разумеется, не выдержал. Сначала я услышал тревожный вой сирены и лишь затем осознал, что наш флаэр потерял управление и на бешеной скорости неумолимо приближается к земле.

Внезапно все мысли из головы исчезли, остался лишь неописуемый ужас перед неминуемой гибелью. Из оцепенения меня вывел голос Ники, раздавшийся, как всегда, прямо в моей голове:

«Хватай меня за руку, мы телепортируем».

– А Тор?! – я крикнул это вслух, хотя для того, чтобы Ника услышала, достаточно было просто подумать.

– Что Тор? – брат, как обычно, ничего не понял.

«Он нам теперь не понадобится», – был дан невербальный ответ.

– С ума сошла?! – заорал я, уже не в силах контролировать эмоции.

Вряд ли это разумно – повышать голос на Нику, но в ту минуту я действительно потерял способность держать себя в руках.

– Тор мой брат, я не брошу его здесь умирать!

«Телепортировать вас двоих фактически невозможно. Выбирай, либо я телепортирую с тобой, либо без тебя!»

Я заколебался… А падали мы всё ниже и ниже, и флаэр летел всё быстрее и быстрее. Ника так и не дождалась моего ответа, даже мысленного, а просто мгновенно растворилась в воздухе.

– В чем дело?! – громко спросил Тор, заставив меня тем самым собраться с мыслями.

– Потом объясню! Надо срочно выбираться отсюда! Ты лететь можешь?

– Я не могу летать без молота, идиот! – дико заорал Тор, совсем потеряв голову от паники.

– Точно, я и забыл. Тогда держись за мой ранец. Надеюсь, вес будет не слишком большим. Держишься?

– Да.

Да земли оставался какой-то жалкий десяток метров, когда я нажал на реактивном ранце кнопку «старт», и мы взлетели. Как я и опасался, произошла перегрузка (ранец всё-таки был рассчитан на одного человека), и мне пришлось включить двигатели на полную мощность. Если бы я летел на такой мощности один, меня бы моментально вынесло в верхние слои атмосферы.

И опять меня посетила нелепая мысль, на этот раз о том, что мы с Тором сейчас выглядим очень по-идиотски, и все, кто нас видит сейчас, наверняка смеялись бы до слез, если бы вообще имели такую возможность.

Я боялся, что по нам будут стрелять, но напрасно. Видимо, когда бойцы увидели, что наш флаэр потерял управление, они решили, что их работа окончена, и с чистой совестью вернулись на свои посты.

Мы с Тором кое-как дотянули до космического корабля, на борту которого обнаружили Нику, такую же мертвенно-спокойную, как и всегда.

«Интересно, откуда она узнала, где именно расположен наш корабль?» – подумал я и тут же получил ответ:

«Прочла в твоих мыслях».

Как всё-таки неприятно, когда посторонний читает твой мозг, словно открытую книгу. Ведь у меня есть мысли, которые для Ники вовсе не предназначаются, но я виден ей насквозь, она словно бы просвечивает меня рентгеновскими лучами. Не очень-то вежливо и тактично с её стороны поступать так.

«Мне нет дела до вежливости и такта. Я делаю так, потому что это удобно. Куда удобнее, быстрее и проще, чем вербальное общение», – не замедлила с ответом Ника.

«А мне привычнее и, следовательно, проще, говорить вслух», – подумал я, на этот раз уже рассчитывая, что Ника прочитает мысль.

«Это неудивительно. Ведь ты дилетант, и в мои мысли проникнуть не можешь. Твой мозг улавливает лишь то, что я хочу тебе сказать. А я из твоего мозга могу выудить любую информацию, и мне не потребуется для этого твоё согласие. Но ты скоро привыкнешь к этому стилю общения. Он может быть удобен даже для тебя. Подумай, ведь таким образом нас не могут подслушать посторонние. К вербальному общению прибегают лишь плоские, примитивные и недалекие люди. Это низший уровень. Маленькие дети всегда пишут печатными буквами, потому что пропись для них сложна и непонятна, а взрослым людям, уже поднаторевшим в письме, наоборот, кажется нелепым и неудобным выводить каждую букву по отдельности. Общение вслух – печатные буквы, общение мыслями – пропись, то есть более прогрессивный метод. Со временем ты поймешь».

– В чем дело? – я вздрогнул от неожиданности, услышав голос Тора. Именно услышав, ведь брат говорил вслух, а после невербального общения с Никой это почему-то показалось мне немного странным. – Почему вы молчите? Объясните, в конце концов, что происходит!

«Идиот», – почему-то подумал я.

«Согласна», – ответила Ника.

Я взглянул на ничего не понимающего брата и, не сдержавшись, рассмеялся, хотя, разумеется, понимал, что в нашем положении смех – самая неуместная форма поведения. Ника, видимо, тоже так считала, потому что сказала мне (разумеется, мысленно):

«Прекрати. Нам нужно немедленно выбираться отсюда. Еще минуту промедлим, и мы трупы. Ты и твой брат уж точно. Нам надо улететь как можно дальше от центра. Летим на окраину галактики, немедленно!»

– Заводи машину, Тор, – признаюсь, мне было сложно переключаться с мысленного общения на вербальное.

– Куда летим? – поинтересовался брат.

– Это неважно. Главное, подальше от центра.

– Хорошо. Но, может, объяснишь всё-таки, что тогда произошло?

– Какая тебе разница, Тор? – раздраженно отмахнулся я. – Мы все живы, и это главное.

– Но всё-таки…

– Всё, закрыли тему, – оборвал я брата.

Тор равнодушно пожал плечами и дал старт. Я оглянулся по сторонам, ища глазами Нику. Странно, но общение с ней привлекало меня куда больше, чем общение с Тором, несмотря на то, что я прекрасно понимал: Ника не друг нам, а, скорее, союзник, да и то на определенное время.

Вы удивитесь, но я не чувствовал ни малейший обиды на Нику за то, что она бросила нас с Тором на верную гибель. Я относился к этому происшествию как к абсолютно нормальному и закономерному событию, хоть и не предвидел его заранее. Вот если бы так поступила, например, Фригга, меня бы тут же захлестнуло волнами ярости, ненависти и обиды. Я бы, подобно Дане, улетел далеко-далеко и никогда бы не вернулся к матери, потому что не смог бы простить ей предательство и душевную боль, которую она нанесла мне своим поступком. А к Нике моё отношение ни на йоту не изменилось. Более того, её холодная таинственность притягивала меня, можно даже сказать, околдовывала. Как бы мне хотелось читать её мысли так же, как она читает мои.

«Ничего у тебя не выйдет. Можешь даже не пытаться», – Ника сидела на ступеньках лестницы, которая вела в технический отсек, расположенный ярусом ниже; и я, недолго думая, присел рядом с ней, надеясь, что она меня не прогонит.

«Не прогоню до тех пор, пока ты мне не надоешь».

«Скажи, а трудно это – читать мысли?»

«Для меня не сложнее, чем читать книгу. Или, возможно, смотреть фильм».

«Браслет блокировал твою магию, верно? Каким же образом ты тогда читала мои мысли?»

«Проникновение в человеческое сознание – наисложнейшая ветвь магического искусства. Этот вид магии настолько тонок и неуловим, что современные приборы просто не способны удерживать его. Браслет блокирует все, кроме чтения мыслей. Но в галактике этим искусством владеют единицы».

«Кто, кроме тебя, например?»

«Фригга. И Леонора в какой-то степени, но она лишь учится, делает первые шаги по этой дороге. Но ни Фригга, ни Леонора не пользуются своими умениями. Им мешает нечто, что вы привыкли называть совестью, моралью, принципами. Я живу по своим законам и делаю так, как мне удобно. Я уже привыкла проникать в сознание окружающих и извлекать оттуда необходимую мне информацию».

«А я могу научиться этому?»

«Пока нет. А что будет дальше, зависит от тебя».

«Почему ты захотела спасти меня, когда мы падали? Почему не телепортировала сразу? Ведь ни я, ни мой брат ничего не значим для тебя. Зачем ты предложила мне помощь?»

«Твой брат, да, абсолютно бесполезен. А вот что касается тебя… Не обольщайся, Локи, всё дело даже не столько в самом тебе, сколько в твоём мозге. Ты прибыл из параллельного мира, из альтернативной реальности. Сколько информации можно было бы извлечь, тщательно просканировав твой мозг! Мозг – поистине удивительная вещь. Подумай: ты сам, твоя личность, все твои примитивные мысли и чувства, это всего лишь какие-то десять процентов твоего мозга. А что таят в себе другие девяносто, ты и вообразить не можешь. Поэтому „копаться в мозгах“ куда полезнее, чем слушать плоскую и примитивную человеческую речь. Твой мозг может поведать мне то, о чём ты сам бы ни за что не рассказал, даже если бы захотел».

«Ты уже пыталась меня сканировать, не так ли?»

«Неглубоко. Я просматривала лишь самые верхние слои твоего мозга».

«И что же там?»

«Ничего. Информационная пустота».

«То есть как это?» – я вдруг почувствовал себя обиженным.

«В твоей памяти, точнее в той её части, которой ты можешь распоряжаться, отсутствуют какие-либо интересные мне факты, точные сведения о чём-либо. Твой мозг замусорен всяким хламом».

«О чём ты?»

«Я видела лишь эмоции. Ненужные, бесполезные эмоции, из которых я не смогла извлечь ровным счетом никакой мало-мальски полезной информации. У тебя в голове никакого порядка, одни лишь спонтанные чувства, тревоги, переживания. Всё смешано в кучу, нет точности и определенности. Это все равно, что смотреть на картину, где не изображено ничего, а нерадивый художник просто хаотично разбросал яркие пятна красок по холсту и всё. Фригга любила копаться в эмоциях. Не как я, конечно, а посредством вербального общения с человеком. Мне непонятно, зачем она это делала, какую информацию извлекала. Мне эмоции противны. У тебя не мозг, а помойка. Конечно, я могу влиять на твои эмоции и тем самым заставлять тебя поступать так, как выгодно мне. Но сейчас мне это не нужно. Мне нужна информация, нужны сведенья. А ты даже не знаешь, по какому принципу работает портал, который перенёс тебя сюда. Тебя это не волнует. Тебя волнует то, что ты поссорился с подружкой. Ты не практичен, не рационален…»

«Зато ты владеешь этими качествами на все сто процентов. Я, конечно, не могу заглянуть в твой мозг, но уверен, там нет ничего, кроме колонок цифр, таблиц и магических формул. Неужели ты и вправду начисто лишена эмоций? Должна же ты хоть что-то чувствовать».

«Да, я чувствую. Я чувствую скуку. Она преследует меня постоянно. И то, что я сейчас беседую с тобой, это не более чем попытка избавиться от скуки».

«А мне с тобой интересно, как бы странно ни звучало это на первый взгляд».

Ника молчала. Я еще посидел какое-то время с ней, надеясь, что она снова заговорит, но она никак не комментировала мои мысли и вообще, казалось, перестала их читать, погрузившись в себя. Интересно всё-таки, какая она внутри.

Когда я пытался образно представить себе внутренний мир Ники, моё воображение почему-то рисовало огромный, практически бесконечный металлический зал, заставленный стеллажами, на которых хранились справочники на все случаи жизни. И всё было строго упорядоченно, все книжки были расставлены по алфавиту. Абсолютная упорядоченность, отсутствие светлых эмоций – это как раз то, к чему стремился мой двойник. Интересно, почему они не поладили? Чем Нике не нравится новый порядок? Какая ей, в конце концов, разница?

Думая так, я в глубине души надеялся, что Ника услышит меня и ответит на все мои вопросы, но она молчала.

«Ника! Ника!» – позвал её я, концентрируя все свои силы на передаче мысли.

Но она не отозвалась. Казалось, она вообще отгородилась от окружающего мира невидимой стеной и не замечала ничего, что происходило вокруг неё. Сидела она так неподвижно, что я, наверное, принял бы её за статую, если бы не знал точно, что передо мной живой человек.

Живой человек? А можно ли вообще называть так Нику, или это определение ей совсем не подходит?

Я запутался в собственных мыслях. Всё-таки ведьма права: у меня в голове беспорядок. Так или иначе, эта её холодная отстраненность ещё больше заинтриговывала, завораживала меня, и потому я с большим сожалением оставлял Нику, отправляясь в главный отсек, к брату.

========== Глава 15 ==========

Когда Тор не ответил на мой мысленный оклик, я сперва удивился и лишь потом сообразил, что мой брат не Ника, и мысли он читать не умеет. Придется говорить вслух. Ведьма права, это действительно кажется неудобным, медленным и примитивным способом общения, если ты имел возможность разговаривать невербально.

– И какое же направление ты выбрал? – обратился я к брату, на сей раз уже посредством голоса, а не мысли.

– А я и не выбирал, – равнодушно пожал плечами Тор. – Как говорится, полетел туда, куда глаза глядят.

Брат помолчал немного, а затем спросил без особой надежды:

– У Ники-то план дальнейших действий есть?

– Не знаю, – покачал головой я. – Мы не говорили с ней об этом. Но, вероятнее всего, нету. Самое главное для нас сейчас – спастись от погони, а что дальше… там видно будет.

– Известно, что будет дальше, – нахмурился Тор. – В конечном итоге нас всё равно поймают и…

– Не надо отчаиваться заранее, – возразил я. – Уверен, мы обязательно найдем выход из сложившейся ситуации. Мы всегда находили.

Тор не ответил, а лишь тяжело вздохнул, и я прекрасно его понимал: в этот раз всё слишком серьезно.

Затянулось напряженное молчание. Мы просто не знали, о чём говорить, как поддержать друг друга. Я сел в пассажирское кресло, поджал ноги, пытаясь хоть немного согреться и, как ни странно, почти сразу заснул, утомленный последними происшествиями.

***

Я почти ничего не запомнил из того, что снилось мне в тот раз. Помню только, что был какой-то черный, бесконечный тоннель.

Проснулся я оттого, что в голове словно бы мелькнула ослепительно яркая вспышка, и я сразу же вскочил на ноги, пытаясь сообразить, что произошло. Корабль сильно трясло и шатало во все стороны, мне еле удалось сохранить равновесие и удержаться на ногах.

«Неужели нас атакуют?» – с тревогой подумал я, хватаясь за поручень, чтобы не упасть при очередном толчке.

«Хуже. У нас кончается топливо», – услышав в своей голове голос Ники, я стал озираться по сторонам, в надежде отыскать её саму, и обнаружил её за штурвалом.

Тор, держась, как и я, за поручень, стоял рядом с ней и с тревогой, если не со страхом, смотрел в лобовое стекло. Я подошел к ним и взглянул на датчики. И в самом деле, топливо было на исходе.

«И что же мы теперь будем делать?» – мысленно задал я вопрос, но ответа на него так и не получил.

– И что же мы теперь будем делать? – уже вслух спросил я, надеясь на то, что хоть Тор соблаговолит откликнуться.

– Насколько я понял, Ника пытается совершить экстренную посадку на ближайшую планету. Она даже отобрала у меня управление, посчитав, что я не справлюсь. И знаешь, Локи, правильно сделала: я бы действительно не справился. А Ника еще может попытаться. Но топлива слишком мало. Не знаю, протянем ли мы…

Тор замолчал, а я не стал продолжать разговор. Я стоял и в каком-то странном оцеплении глядел, как неумолимо приближается та планета, на которой нам предстояло совершить посадку.

Мы летели очень быстро. Слишком быстро. Мне даже казалось, что мы уже не летим, а просто камнем падаем вниз, повинуясь закону всемирного тяготения.

Вот мы вошли в атмосферу. Судя по датчикам, загорелась обшивка корабля. Я впервые в своей жизни попал в космическую катастрофу и потому только в самый последний момент сообразил, что нужно пристегнуться.

Кое-как я добрался до пассажирского кресла и дрожащими от волнения руками пристегнул себя ремнями безопасности. Тор последовал моему примеру. Но нас это не спасло: удар оказался слишком сильным, а корабль, по всей видимости, был уже очень старый и потрепанный.

Всё произошло слишком молниеносно для того, чтобы я мог как-то осознать случившееся. Способность к мыслям вернулась ко мне лишь тогда, когда я уже лежал на полу рядом с какими-то осколками. Было больно: я, видимо, сильно ударился головой об пол при падении, а, возможно, даже порезался. Откуда здесь все эти осколки?

Мне понадобилось около тридцати секунд, чтобы в полной мере осознать весь ужас того положения, в котором мы оказались: разбились иллюминаторы, корабль разгерметизирован, а значит, мы не сможем на нём улететь, даже если найдем топливо, что само по себе маловероятно.

Когда невыносимая боль немного утихла, я ощутил, что, помимо всего прочего, в корабле ещё и ужасно холодно. По салону гуляли сквозняки, и внезапно я почувствовал, как к моей щеке прикоснулось что-то ледяное и колючее. Снег?

– Ты в порядке, брат? С тобой всё хорошо? – это Тор присел рядом со мной.

– Да, я в норме, – я заставил себя подняться и окончательно собраться с мыслями.

Да, наш космический корабль был разрушен почти полностью. О том, чтобы лететь на нём куда-то, не могло идти и речи. Я поглядел сквозь разбитый иллюминатор на улицу, заранее не ожидая ничего хорошего. И точно: моему взору предстала бесконечная ледяная пустыня и темное, фиолетово-синее небо.

«Что это за планета, Ника?» – осторожно спросил я, боясь разозлить ведьму. – «Она обитаема?»

«Не знаю. Но надежды на это мало, сам понимаешь».

Услышав это, я застыл как изваяние. Ведь если Ника права, у нас нет ни единой возможности выбраться с этой планеты, и в скором времени мы погибнем здесь от голода или же попросту замерзнем насмерть. По крайней мере, мы с Тором. Насчет Ники не знаю. Возможно, она легко обходится без пищи и не боится холода.

Тор, тоже осознав, в какую безвыходную ситуацию мы угодили, опустился в одно из чудом уцелевших пассажирских кресел и закрыл лицо руками, как бы признавая своё окончательное поражение. Мне это не понравилось.

– Что толку сидеть здесь? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более твердо и уверенно. – Бездействие обязательно сведет нас в могилу.

– А что, по-твоему, не сведет? – угрюмо поинтересовался брат, окончательно распрощавшийся с надеждой.

– Если мы пойдем на разведку, возможно, нам удастся найти цивилизацию. Мы же не можем однозначно утверждать, что эта планета необитаема. Может, это только на первый взгляд так кажется. Но внешний вид порой бывает очень обманчивым. Я несколько десятилетий работаю с иллюзиями и потому знаю, о чём говорю.

Закончив свой воодушевляющий монолог, я, чтобы подать Тору пример, первым направился к выходу. Но выйти было не так легко, как могло показаться на первый взгляд. Дело в том, что наш корабль упал как-то боком, и выход теперь, можно сказать, располагался на крыше.

«И как же теперь выбираться?» – думал я, сокрушенно глядя наверх, в дыру, которая когда-то называлась выходом.

Тор, стоявший позади меня, скептично хмыкнул.

– Ну конечно, реактивный ранец! – вслух воскликнул я, хлопая себя по лбу, который до сих пор болел от удара, полученного при падении. – Вот всегда забываю про него как раз в те моменты, когда он действительно нужен.

С этими словами я включил ранец и осторожно поднялся под потолок, который раньше был стеной, а затем вылетел из отверстия и аккуратно приземлился на гладкую, блестящую металлическую поверхность нашего корабля, уже немного запорошенную снегом.

Теперь моему взору открылся куда более обширный вид, чем когда я пытался разглядеть этот неизведанный мир через треснувший иллюминатор. Но, как и в первый раз, я не увидел ничего, кроме бескрайней пустыни, и эта бесконечность угнетала, обессиливала, заставляла расстаться с надеждой. Тор прав: «Ну кто, в самом деле, будет жить в этом ледяном, пустынном мире?».

Я, как ни странно, вовсе не испытывал ни страха, ни паники. Я внутренне уже смирился со своей незавидной участью и жалел только, что умру так глупо: от голода и холода на далекой, никому не известной планете, а не героически сражаясь с противником, как часто мне представлялось. Но в то же время в глубине души во мне всё равно жила надежда, что случится чудо, и мы спасемся. Опять противоречия… как же я от них устал.

– У тебя ещё будет время полюбоваться красотами местных пейзажей, брат! – я вздрогнул, когда внизу раздался громогласный оклик Тора. Странно, но когда я глубоко задумываюсь о чём-то, то могу практически забыть о существовании других людей.

– Чего? – рассеянно переспросил я, пытаясь сосредоточиться на беседе с братом.

– Чего-чего! – передразнил громовержец. – Реактивный ранец давай! Мне же тоже надо выбираться отсюда.

– Эй, точно, а я и не сообразил. Видимо, удар при падении не прошел для меня даром.

Я снял с себя ранец и, не глядя, кинул его в отверстие, зная, что Тор поймает. И вот уже через несколько секунд громовержец стоял рядом и не менее обреченно и уныло чем я глядел по сторонам.

– А что Ника? – я первым решился нарушить тишину.

– Ну, ты же лучше меня знаешь все её штучки, – отмахнулся Тор.

Не успел я прокомментировать его реплику, как на снегу возле корабля буквально из ничего появилась Ника собственной персоной. Разумеется, она использовала мгновенное перемещение. Мы с братом один за другим спрыгнули с «крыши» и оказались рядом с ведьмой. Повезло еще, что сугробов не было: снег едва доходил нам до щиколоток.

– И куда же мы пойдем? – я говорил вслух, чтобы и Тор меня слышал. – По-моему, это без разницы: пейзаж везде одинаковый.

«Поднимись на своём реактивном ранце и осмотрись», – мысленно велела мне Ника. – «Возможно, с высоты тебе откроется что-нибудь новое».

– Разумная идея, – не мог не признать я. – К тому же, мне всегда нравились полёты.

– Ты о чём? – удивился Тор.

– Ника мысленно разговаривает со мной, не обращай внимания, – отмахнулся я, пожалев уже, что ответил вслух.

Тор серьёзно кивнул, делая вид, что совсем не удивлен услышанным, а я поднялся в воздух метров на пятнадцать и огляделся по сторонам.

Как нетрудно догадаться, пейзаж фактически не изменился, разве что на горизонте я заметил странное скопление громадных глыб, которое по необъяснимой причине сильно заинтересовало меня. Я видел их смутно: глыбы были слишком далеко для того, чтобы их можно было разглядеть как следует.

– Там вдалеке какие-то льдины, – сообщил я спутникам, мягко и даже с некоторым изяществом опускаясь на снег.

«Где именно? Четко укажи направление», – тут же приказала Ника.

Я указал.

«Приблизительное расстояние?»

– Не знаю, километров тридцать, – на это раз я нарочно говорил вслух, чтобы мой брат, которого Ника, по всей вероятности, не удостаивала своим общением, хоть отчасти понимал суть происходящего. – Так что, к льдинам?

========== Глава 16 ==========

Я уже приготовился к длительной, изнуряющей ходьбе, но напрасно. Я даже не успел толком сообразить, что происходит. Почувствовал только, что моё запястье сжимает ледяная, словно бы металлическая рука Ники, и вот, мы с ней уже стоим возле тех глыб, что я видел с воздуха. Глыб? Нет, это были вовсе не глыбы, как показалось мне издалека. Мы стояли на окраине самого настоящего ледяного города!

Это было невообразимое зрелище. Огромные дома, размером почти не уступающие небоскребам Зары, казалось, тянулись ввысь, к небу. Многие из них имели голубоватый, сиреневый или изумрудный оттенок и даже чуть светились глубоким, таинственным светом. Ветра здесь не было, и снежные хлопья, плавно и грациозно кружась, медленно опускались на укрытую снегом землю.

У меня перехватило дыхание. Несколько минут я просто стоял и заворожено разглядывал эту фантастическую картину. Мне казалось, словно я очутился в волшебной новогодней сказке, над которой не властен мой двойник, находящийся за сотни световых лет отсюда; словно я вернулся в детство, в те времена, когда умел ещё верить в чудеса. Ледяной город, с его домами, колоннами и скульптурами настолько захватил моё воображение, что я и не заметил, как Ника, которую ничуть не трогало всё это великолепие, исчезла и через несколько секунд вернулась с Тором.

– Ничего себе льдины, – только и произнёс брат, восторженно разглядывая город.

– Понимаете, что всё это значит?! – спросил я, возвращаясь из мира грёз к реальности. – Этот город однозначно построен руками человека! Эта планета не безлюдна! Мы нашли цивилизацию!

– Однако не похоже на то, чтобы в этом городе бурлила жизнь, – задумчиво произнёс Тор, не отводя глаз от прекрасных строений. – Он кажется пустынным, заброшенным, мёртвым.

– Идемте, посмотрим, – позвал я спутников.

Мы вошли в город. Да, Тор оказался прав. Там не было ни одного живого существа. Мы заглядывали во все переулки, даже заходили в дома, но везде видели одно и то же: холодный безжизненный лёд и ничего больше.

Первое очарование, произведенное городом, прошло. Теперь он казался мне таинственным и даже опасным. Ну не может же так быть: город, и ни одного человека. Стало быть, на этой планете не всё ладно. Хотя, не всё ладно сейчас во всей галактике, так что удивляться не приходится.

За несколько часов мы обошли весь город, который по площади оказался не таким уж большим, но не нашли ничего, что могло бы помочь нам выбраться с этой планеты или хотя бы пролить свет на то, почему этот город пустует.

– И что будем делать дальше? – поинтересовался я у своих спутников, когда мы вышли из города, пройдя его вдоль и поперёк.

В основном я, конечно же, обращался к Нике, и именно она дала мне ответ:

«Продолжим наше путешествие. Двинемся дальше. Это единственный разумный выход. Возвращаться на разрушенный корабль бессмысленно».

– Да, ты права, идём вперёд.

Шли мы в абсолютной тишине, если конечно не считать хруста свежевыпавшего снега под нашими ногами. За много-много часов никто из нас не обронил ни единого слова. Даже Ника не пыталась общаться со мной посредством мыслей.

Оно и понятно. О чём нам было разговаривать? О том, что наше положение безнадежно и весь наш поход – не что иное, как глупая попытка оттянуть неизбежный конец? Это в глубине души понимал каждый из нас, а значит, и говорить об этом смысла не было.

Не знаю, как мои спутники (ведь я не умею читать мысли, подобно Нике), но лично я ровным счетом ни о чём не думал. В голове царила какая-то странная, отрешенная пустота, и я был несказанно рад этому: всё лучше, чем безрадостные и угнетающие мысли о приближающейся смерти. Мой взгляд был устремлен вниз: я не поднимал головы, потому что не хотел лишний раз напоминать себе, что у нашего пути нет конца.

Несмотря на это, я заметил, что вскоре после начала нашего похода небо посветлело, а затем, спустя несколько часов, начало темнеть опять. Я чувствовал, как с каждой минутой силы оставляют меня. Каждый шаг давался мне сложнее, чем предыдущий, голова начала кружиться, ноги заплетались. Мелькнула мысль, что сейчас я со стороны, наверное, похож на пьяного, но теперь мне это было безразлично.

Я решил, что буду держаться до последнего. Сам не знаю, зачем. Просто я твердо был уверен, что всегда и при любых обстоятельствах надо бороться до конца. Даже если надежды нет.

И вот наконец мои ноги помимо моей воли подкосились, и я упал лицом в снег. Странно, но я почему-то совсем не чувствовал холода. Я вообще ничего не чувствовал.