Текст книги "Отступница (СИ)"

Автор книги: Леля Григина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 14.

Просыпаюсь от того, что хлопает входная дверь.

Сердце тревожно ёкает – он и вправду ушёл!

Сама не понимая, что творю, подрываюсь с кровати и босиком выбегаю на крыльцо. Испугано оглядываюсь. Найдя Святослава взглядом, соскакиваю со ступенек и несусь за ним.

– Свят!

Он оборачивается. Роняет ведро и ловит меня в свои объятия. Крепко обнимаю его за шею, прижавшись всем телом.

– Не уходи... пожалуйста, – шепчу, утыкаясь носом в грудь.

Свят обнимает меня руками и целует в макушку.

– Я никуда и не собирался, за водой всего-то вышел. Ты так просто от меня не избавишься теперь... бабушка... – шепчет, проводя губами по моим волосам.

Бью кулаком в его грудь. А он только смеётся и крепче прижимает к себе. Его руки путешествуют по моей спине, спускаясь на талию, вызывая в моём теле непонятную дрожь. Невольно вскидываю голову, находя взглядом его глаза.

Только по началу мне было страшно, когда он смотрел на меня пристально своими белёсыми зрачками, но потом страх ушёл. Делаю шаг, наступаю на его сапоги и поднимаюсь на носочки. Легонько касаюсь губ Свята. Он слегка приоткрывает рот, захватывая мои губы, а потом резко отстраняется.

– Ты что, босиком что ли выскочила? – говорит, хмурясь.

Угукаю в ответ и тут же взлетаю в воздух, оказываясь поднятая на руки.

– И кто из нас дурной?! – возмущается парень, таща меня к дому.

А мне совсем не страшно. Да, он не видит, но я уверена, что донесет он меня в целости и сохранности. И он доносит, усаживает на табурет и опускается на колено передо мной. Берёт в ладони мою ступню и аккуратно растирает.

– Глупенькая ты моя, – выдыхает он, согревая кожу. – Прости меня, пожалуйста, меньше всего я хотел тебя обидеть.

Ласково взъерошиваю его густые волосы.

– Тебя подстричь нужно, – смеюсь.

– Готов отдать свою шевелюру в твои ручки! – улыбается, а затем убирает улыбку и становится серьёзным. Поднимается, пододвигает табуретку и садится рядом со мной. – Только у нас с тобой есть одна проблемка, – выдыхает.

Сердечко ёкает – что ещё за проблема?! Не хватит ли с нас переживаний?

– Я до сих пор не знаю твоего имени!

Вместе с выдохом облегчения из моей груди рвётся смех. Опускаю голову на плечо Свята.

– Есения, меня зовут Есения.

– Есения, – нараспев произносит он. – Есенька. Красиво, как и ты.

Губы тут же сводит от накатившей грусти.

– Ты же меня даже не видишь, – вздыхаю, и только потом осознаю, что это ранит его куда больнее, чем меня.

Но Свят не расстраивается. Поворачивает меня к себе и осторожно касается пальцами моего лица.

– Ты прекрасна, Есенька, я знаю это.... У тебя нежная кожа, – он ведёт по щеке к губам. – Чувственные, и как я уже узнал, сладкие губы. Маленький упрямый носик. Большие глаза... уверен, они необычного цвета.

– Голубые.

– Голубые, значит яркие, не холодные как льдинки, а, словно летнее небо, – кивает Свят и касается волос. – Твои волосы. Сначала мне казалось, будто они тёмные, но сейчас я чувствую, что они подобно первым лучам солнца. А как они пахнут... слаще мёда! А твоя фигура... мне хватило пары объятий, чтобы убедиться, что там есть что пощупать.

Легонько ударяю его по плечу, но совсем не обижаюсь. Смеюсь вместе с ним, вместе со смешинками отпуская тревоги и печали.

Отсмеявшись, Свят серьёзнеет:

– Но самое главное, твоя душа. Чистая и чуткая. Человек с добрым сердцем не может быть не красивым.

– Вот тут ты ошибаешься, – набираю в лёгкие побольше воздуха и начинаю говорить – хватит с нас уже секретов. – Не такая уж я и хорошая. Знаешь, почему я живу здесь среди Бесконечного леса?! Потому что я прячусь. Сначала я думала, что прячусь от людской молвы, от несостоявшихся сестёр, от жениха, но потом я поняла, что я прячусь от самой себя, от стыда, который сжигает меня. Я предательница, Свят. Я предала всё то, что любила, во что верила.

И я рассказываю ему о своей силе, о ворожеях, о Чеславе и свадьбе, о моём глупом решении. Рассказываю, как трусливо бежала из Ярграда, боясь даже на глаза показаться Иве, Чаяне и Ждане. Как нашла этот домик и спряталась, закрылась от всего мира.

Свят слушает внимательно, не перебивая, только обнимает одной рукой за плечо, прижимая к себе. А когда я замолкаю, наклоняется и целует в макушку.

– Ты поступила так, как посчитала нужным. Это не делает тебя плохой, Есения. Тебя обманули, запутали. Да, разумнее было бы поговорить с сёстрами, а не прятаться, но мы не боги – мы люди, со своими слабостями. И к тому же..., не сбежав бы ты в лесной домик, возможно мы бы и не встретились. А такой вариант мне совсем не нравится. Как и тот, если бы перебралась в Ярград с... как там его... Игнатом!

– Игнат мой друг, он очень хороший, – сжимаю ладонь Свята. – Уверена, вы бы с ним подружились.

Святослав хмыкает, но никак не комментирует.

– А где мои подснежники? – интересуюсь, оглядывая пустой стол.

Парень смеётся, поднимается и подаёт мне руку. Велит обуться, а сам накидывает на мои плечи шаль. Заботливо укутывает, и только потом позволяет выйти на улицу. Тянет за собой за дом.

– Какая красота! – выдыхаю.

Под яблоньками из-под специально набросанного снега торчат белоснежные бутоны подснежников, посаженные вкривь да вкось, но так заботливо.

– Они, конечно, скоро отцветут, но зато теперь будут вылезать здесь каждую весну!

Обнимаю парня и целую его в щеку. Но он морщится:

– Так себе благодарность.

И пока я соображаю, подхватывает меня, приподнимает и крепко целует в губы. И мне кажется, что мир вокруг просто исчезает, стихают звуки и земля уходит из-под ног. Я чувствую только сильные руки Свята и его горячие губы, слышу, как стучит его сердце, и как вторит в такт моё. Голова кружится, а в животе разливается приятное тепло, перерастающее в сладостную тяжесть. И только теперь я понимаю, как был прав Игнат, говоря, что с нужным человеком “будет просто прекрасно”.

– Я люблю тебя, Есения! – шепчет Свят, отрываясь от моих губ.

Неожиданное признание заставляет меня вздрогнуть. Испугано вглядываюсь в лицо парня – я не могу произнести эти слова сейчас, я не уверена, я уже обжигалась, но и больше всего боюсь оттолкнуть Свята. Однако он не стал ждать от меня ответа и настырничать – в очередной раз прильнул к моим губам, не давая даже слова вставить.

С того дня моя жизнь круто поменялась. Вроде бы всё то же: слепой парень, ловко справляющийся с хозяйством, горластый Буян, упрямая Снежка и своевольный полностью поправившийся Дружок, а ещё пять квохчущих курочек в сарайчике. Но мой мир заиграл яркими новыми красками, словно кто-то разлил радугу на мою серую жизнь. И не только потому, что наступила самая настоящая тёплая весна: зазеленела трава, зацвели цветы, плодовые деревья оделись в белоснежные наряды, а лес из хмурой и неуютной пучины превратился в нежно-зелёное море. Птицы запели свои прекрасные песни и принялись вить гнёзда, а в воздухе запахло сладостью берёзового сока и пыльцы. Я стала с радостью просыпаться по утрам и с удовольствием проводить день, занимаясь привычными делами.

А ещё в моей голове теперь напрочь засела мысль, которую я не могла и не хотела выгонять. И только эта мысль омрачала прекрасное настоящее.

Каждый вечер я смотрела на полку, где стояла книга с запрещёнными обрядами. Она была мне уже не нужна – ритуал я изучила от и до: запомнила каждую руну, выведала каждую травку, заучила каждую буковку молитвы. Вот только с его проведением оттягивала. И не потому, что в лесу ещё не зацвел ночной вьюнок. И даже не потому, что я боялась смерти, что пророчила книга всем ворожеям, решившимся на подобную дерзость. Я просто оттягивала этот момент, желая насладиться той жизнью, что наступила у меня.

Свят заботился обо мне, да так, что я частенько забывала, что он слепой. Парень просыпался раньше и готовил для нас завтрак. Через день приносил корзинку полную полевых цветов, ту самую, что сам сплёл из лозы. А вечерами мы сидели на крыльце в обнимку и разговаривали обо всём на свете! А иногда – просто молчали. И даже это молчание рядом с ним было чем-то естественным и прекрасным. И в эти моменты я чувствовала себя невероятно счастливой!

Но в один из вечеров я поняла, что тянуть больше нельзя – моя душа всё сильнее привязывалась к парню, и с каждым днём становилось только тяжелее решиться на отчаянный шаг.

В тот вечер началась настоящая весенняя гроза: откуда ни возьмись резко налетел ветер и над нашей полянкой нависли тёмные грозные тучи. Яркие молнии то и дело пронзали небо насквозь, освещая ночь, а гром разрывал лесную тишину. Дождь барабанил по крыше и вовсе не думал прекращаться.

Я только-только улеглась в кровать, и собралась было уснуть, но перемена погоды вмиг потревожила мой сон. Я никогда не боялась грозы, но сейчас отчего-то мне стало не по себе.

– Свят! – зову тихо, в надежде, что парень ещё не уснул или хотя бы проснулся от грохота.

Да, мы до сих пор спали в разных комнатах и так и не решились на что-то большее, ведь это бы означало, что отныне мы связаны. Святослав был явно не против, но торопить меня не желал. А я... я и не торопилась...

Дверь открывается и в комнату заглядывает растрёпанный парень.

– Есенька, что случилось? – обеспокоенно шепчет.

– Свят, пожалуйста, побудь со мной, мне страшно, – прошу его жалобно.

Он тут же шагает к кровати. Откидываю одеяло в сторону и протягиваю руку, чтобы он не промахнулся. Свят укладывается рядом, накрывает нас обоих одеялом и прижимает меня к себе. Устраиваюсь на его широкой груди, словно на подушке.

Яркие молнии и раскаты грома сразу становятся не так страшны. Свят запускает руку в мои волосы и аккуратно перебирает их, накручивая локоны на пальцы.

– Премного благодарен этой грозе, – внезапно говорит.

Поднимаю на него голову, вглядываясь в лицо. Он улыбается, так счастливо и довольно, что мне на душе становится тепло и уютно.

– Хочу всю жизнь с тобой так... засыпать и просыпаться, – шепчет. – В этом доме или же в Ярграде. У меня там вполне приличный домик от родителей остался. Небольшой, одноэтажный, но поболе этого будет и понадёжнее. А если захочешь – поедем в любое княжество, и там я построю тебе дом, огромный, словно дворец, который ты заслуживаешь. Я смогу, ты не думай! А можем и тут остаться, если хочешь, на природе хорошо, вольготно. Заведём корову, козу, кота... детишек.

На этом слове он прижимает меня крепче, его сердце начинает стучать сильнее, а я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Свят хорохорится, но каким-то внутренним чутьём я понимаю, что за этим показным весельем прячется непрекращающаяся грусть.

Он никогда не будет жить полноценной жизнью!

Он никогда не сможет увидеть своих детей!

Он ещё так молод, а ему до конца своих дней предстоит провести во тьме!

– Ты же не против козы, душа моя?! – я чувствую, как он смеётся. А голос-то слегка дрожит от волнения.

– Не против ни козы, ни кота... ни детей! – шепчу, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Только бы он не заметил.

Вспышка молнии освещает комнату, книжный шкаф, а вместе с ним и злополучную книжку.

И молния словно меня пронзает, а не небо вовсе – пришло время!

“У тебя всё это будет, Свят. Обязательно будет!”

– Люблю тебя, Есенька! – сонно бормочет он.

– И я тебя люблю! – признаюсь через всего мгновение, но Святослав уже сопит и конечно же не слышит моего вымученного признания. Как не слышит и данных обещаний. Поднимаю голову, разглядывая спящего мужчину. На красивом лице застыло спокойствие и умиротворение, а на губах играет улыбка. Глаза плотно закрыты и лишь ресницы слегка подрагивают. Вскидываю руку и осторожно касаюсь щеки парня, боясь разбудить – но Свят спит крепко.

Наклоняюсь и трогаю губами его губы.

– У тебя будет всё, что ты захочешь, Свят. Обещаю! Пусть богини станут мне свидетельницами!

Глава 15.

– Хочу сегодня выбраться в Ярград на рынок.

Рука Свята замирает, так и не долетев до рта. Его брови удивлённо взлетают вверх.

– Ты же только позавчера ездила, столько всего привезла!

– Мне блинцов захотелось, – выдаю продуманную версию. – А какие блины без сметаны?!

Свят тут же расплывается в улыбке, а я в очередной раз любуюсь им. Только теперь вместо радости в душе растёт тягучая боль, будто кто-то сильный сжимает моё сердце всё крепче и крепче. Как же тяжело осознавать, что скоро моё счастье разобьется на осколки, словно хрупкая ваза.

– И земляничного варенья! – мечтательно выдаёт парень.

– Хорошо, будет тебе земляничное варенье.

Свят откладывает ложку, поднимается со стула и пересаживается ближе ко мне. Берёт мою ладошку в свою, слегка сжимает и подносит к губам. Оставляет на коже нежный поцелуй.

– Душа моя, поведай, что тревожит твоё сердечко?

Вздрагиваю от неожиданного вопроса. Вглядываюсь в лицо парня, пытаясь понять, что он знает. Неужели догадывается о чём-то?! Его лицо напряжено, а между бровями залегли складочки. Тронутые поволокой глаза смотрят словно сквозь меня, и это спасает – если бы Свят видел, я бы со стыда сгорела. Хотя... если бы он видел, мне бы не пришлось решаться на подобную дерзость. Не пришлось бы каждый день сгорать от страха, что у меня не получится, и я уйду, оставив Свята одного.

– С чего ты так решил? – свободной рукой касаюсь его щеки. – Всё хорошо.

– Я чувствую в твоём голосе печаль и тревогу. Скажи мне, Есенька, что так огорчает тебя? Или кто...

– Никто меня не огорчает, милый мой, уж ты так точно. Думы одолели, всё решаю, где же нам с тобой козу заводить, – выдаю, вглядываясь в лицо.

Складочка вмиг разглаживается, и мне снова достаётся ласковый поцелуй руки.

– Я за тобой хоть на край света пойду, краса моя ненаглядная.

Наклоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на его губах.

– Дай мне ещё пару денёчков и обещаю, я определюсь.

– Сколько угодно, лишь бы мысли не тревожили тебя.

Но разве от мыслей убежишь?

Святу я не соврала – мне нужно было всего пара дней. Пара дней, чтобы собрать недостающие ингредиенты. Даже в Ярград поехала вовсе не ради сметаны и варенья, а медовых свечей, необходимых для обряда, что заказала у пасечника.

Выкупив свечки и захватив обещанные продукты, тороплюсь обратно домой, где меня ждёт Святослав. Душа ноет и рвётся к нему – нам осталось слишком мало времени, нельзя терять ни мгновения.

– Тётенька! – слышу оклик за спиной.

Останавливаюсь и оборачиваюсь. Завидев торопящегося ко мне Ванечку, испытываю странное чувства повторения. Ваня подбегает ко мне и первым делом прижимается к Снежке, которую я больше не маскирую настоем, лишь укрываю посильнее попоной, дабы не привлекать внимания. Да и нет нам смысла больше скрываться. Для меня скоро всё закончится. А моя четвероногая подруга... Свят о ней обязательно позаботится.

– Здравствуйте! – мальчик наконец обращает внимание на меня. – А я вас очень увидеть хотел!

– Здравствуй. У тебя что-то произошло? – оглядываю ребёнка. Слава богиням очередного птенца в его руках не обнаруживаю.

– Я спросить хотел... про того соколёнка, – осторожно спрашивает мальчик, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Надо же... не забыл. Ну что, Буян, твой выход! Складываю губы трубочкой и издаю тихий свист. Человек на такой звук даже не отреагирует, а вот мой питомец обязательно услышит его, тем более он носится где-то недалеко, любит он сопровождать нас в Ярград.

И правда – на небе тут же появляется тёмная точка. Вскидываю руку вверх и через мгновение на неё приземляется мой гордый птиц.

– Знакомься, Буян, твой спаситель Иван.

Ванечка стоит, разинув от удивления рот. А Буян осматривает мальчонку, смешно крутя головой. Делает взмах и перелетает на плечо ошарашенного ребёнка.

– Вот это да! – бормочет Ванечка и протягивает ручку к соколу.

Осторожно гладит его по пёрышкам. Буян сперва принимает ласку, но, он же гордый птиц! Через пару мгновений взмахивает крыльями и улетает, оставляя на плече мальчика только длинное хвостовое перо. Ваня берёт в руки пёрышко и с интересом разглядывает.

– На удачу оставил в знак благодарности за спасение.

Ванечка кивает и бережно прячет дар в карман.

– А можно я тоже вам кое-что подарю?! – тихо спрашивает мальчик и протягивает мне руку. Раскрывает кулачок. На ладошке лежит небольшой искусно плетённый из прочных нитей узелок.

– Этот талисман мне подарила ворожея Ждана, – серьёзно говорит Ванечка. – Он приносит удачу!

– Тогда зачем же ты отдаёшь такой счастливый оберег?!

– Её милость сказала, что я могу подарить его тому, кому желаю счастья. И я хочу подарить его вам! Вы очень добрый человек! Возьмите, пожалуйста, пусть он принесёт вам удачу.

Забираю оберег с ладошки мальчика, а руки-то дрожат от волнения. И уж точно не ожидаю, что Ванечка вдруг крепко обнимает меня, разворачивается и убегает.

Осматриваю узелок. Исполненную руну не узнаю, хотя и знаю, что Ждана плетёт свои собственные обереги, в который закладывает особый смысл. И это очень сильные талисманы... а мне подобные уже ни к чему. Зато я знаю, кому он точно пригодится!

Вечером я исполняю обещание и готовлю блины – они получаются невероятно вкусными, что Свят не устаёт благодарить меня и мои “золотые ручки”. А потом мы пьём чай на крыльце. У меня вполне обычный напиток из мяты и чабреца, а вот для Святослава я добавила особый ингредиент – одну маленькую, но очень сильную травку, от которой на рассвете просыпаюсь только я....

– Свечи, трава, краска, кисть, овес, пепел, чаша, – перечисляю тихо, укладывая в корзину все необходимые компоненты. Не забыть ещё огниво и нож.

А вот про фигурку совсем позабыла! Ну ничего, у меня есть ещё время.

Убедившись, что все основные предметы на месте, накрываю корзинку полотном. Тяжело вздыхаю – слишком противоречивые чувства копошатся внутри. Вроде бы умиротворённость и уверенность – я всё делаю правильно. А с другой стороны сомнения и тревога никак не хотят объявлять капитуляцию. Да ещё и Буян подозревающе поглядывает на меня с верха шкафа.

– На улице уже солнышко встаёт, твои сородичи уже давно на крыльях. А ты лентяй! – бурчу на сокола.

Он в ответ недовольно каркает и поворачивается ко мне хвостом, всем своим видом показывая обиду. Но некогда мне спорить с птицом, подхватываю корзинку и тороплюсь из дома.

А природа уже и вправду проснулась от ночного сна. Небо окрасилось светлыми красками, а солнечные лучи пробиваются сквозь горизонт, разгоняя тьму. На молодой зелёной траве, словно драгоценные камни, блестят капельки росы. У ручья, окружающем полянку, замечаю семейство птиц и двух белок, которые, завидев меня, тут же ловко уносятся на ближайшее дерево. Извинившись перед лесными жителями за тревогу, перехожу мосток и тороплюсь вперёд по уже протоптанной тропинке.

Место для обряда я уже выбрала, поэтому иду осознанно, не оглядываясь. А когда прихожу на нужную поляну, ощущаю невероятное волнение: здесь когда-то всё началось, здесь и должно закончиться.

Достаю из корзинки краску и кисточку, сделанную из волос Снежки. Прежде всего место ритуала нужно защитить – ни одна живая душа кроме меня не должна здесь появляться ни до действа, ни тем более во время него. Аккуратно вырисовываю защитные и скрывающие руны на деревьях. Когда подхожу к дереву, у которого несколько месяцев назад сидел пойманный в капкан Святослав, невольно вспоминаю тот день. Как впервые увидела его, как принял Свят меня за лесную ведьму, а я и не разубедила его в этом. И он пошёл с незнакомой старухой неизвестно куда! Ради волка, ради своего друга. Святослав хороший человек с доброй душой, и он как никто заслуживает счастья.

Набрав в грудь больше воздуха, выдыхаю. Нужно поскорее доделать всю подготовительную работу и вернуться, пока Свят не проснулся.

Дорисовываю последнюю руну. Полянка вмиг наполняется тишиной, будто бы её накрыли прозрачным стеклянным куполом. Так работает защита. Удовлетворившись, прячу краску и кисть в корзину, и достаю мешочки с овсом и пеплом. Насыпаю на ладошку крупу и начинаю рассыпать на землю, бормоча молитву богине жизни Маланье, вырисовывая широкий круг. А после беру и пепел и сыплю кругом вдоль овса, молясь Маргарите, богине смерти.

Отступаю, разглядывая работу – получилось вполне сносно. Снаружи большой круг жизни из крупы, а внутри круг смерти из пепла. Здесь и будет происходить обряд.

Основное сделано! Всё остальное можно доделать во время обряда. Прячу корзинку под дерево – это не обязательно, на полянку даже зверь теперь не ступит, но осторожность лишней никогда не бывает. Осмотревшись ещё раз – покидаю место ритуала, но я вернусь сюда совсем скоро.

Домой не тороплюсь, иду по весеннему лесу, наслаждаясь утренней природой и моим последним днём в мире Белых вод. Разве я могла когда-то подумать, что судьба моя сложится подобным образом?! Я отчаянно верила, что до самой старости проработаю на кухне, выйду замуж, рожу пару детишек и проживу обычную, но спокойную жизнь. Не мечтала я ни стать ворожеей, ни тем более княгиней. И уж точно не планировала становиться затворницей и изменщицей в ликах богинь. Но судьба она словно водица – течёт, меняется.

Домик вижу ещё издалека. Даже не верится, что он так быстро стал для меня родным местом. Теперь я знаю каждую скрипучую половицу, каждую щёлку в стенах, для меня он словно живой, словно ещё один мой питомец и друг. На заборе сидит Буян и вглядывается вдаль, а завидев меня, взлетает и в один миг оказывается на моём плече. Глажу птица по пёрышкам, приговаривая ласковые слова.

– Прости меня, Буянушка, не хотела тебя обидеть. Ты у меня самый умный и самый красивый сокол во всём мире!

Птиц довольно жмурится. Отпускаю его полетать и направляюсь к сараям. Навещаю курочек, рассыпаю им зерна и выпускаю погулять по двору. Расправив крылья, они несутся в сторону сада, чтобы покопаться в земле в поисках червячков и жучков.

– Доброе утро, моя Снежечка! – ласково приветствую свою четвероногую подругу, обнимая её за шею.

Снежка трясёт головой и довольно фырчит. Скармливаю ей морковку и подсушенный хлеб.

– Спасибо тебе, моя дорогая подруга, что пошла со мной! Без тебя бы я точно пропала. Я... скучать по тебе буду! – бормочу, чувствуя, как не могу сдержать слёз. И они текут по моим щекам солёным потоком. – Хотя не знаю, скучают ли неупокоенные души. Ты главное знай, что одна ты точно не останешься, Свят о тебе позаботится.

Снежка трясёт головой и недовольно ржёт, словно понимает, что я прощаюсь с ней.

– Есенька, ты здесь? – раздаётся голос Свята.

Вздрагиваю от неожиданности и поспешно вытираю мокрые щёки.

– Здесь, Свят! – пытаюсь улыбнуться, придавая голосу радости. – Доброе утро!

– Доброе... что-то я разоспался сегодня! – сонно улыбается Свят. Подходит ко мне и обнимает. – Проспал завтрак, да?!

– Ничего страшного. У меня там тесто стоит, сейчас быстренько пирожков с тобой налепим.

Святослав целует меня в щеку.

– Ты плакала?! – обеспокоено спрашивает.

И как он только всё чувствует?!

– Мизинцем ударилась о табуретку, больно было, вот и не сдержалась! – вру ему.

– Ох, душа моя, ты поосторожнее будь, – Свят обнимает меня и утягивает за собой обратно в дом.

Мы завтракаем и принимается за лепку пирожков. Сначала лепим с мясом и капустой, а потом и до сладких доходим. И наконец я перехожу к самому важному.

– А я слепила себя! – восклицаю, подходя к парню. Вкладываю ему в ладони фигурку. – Осторожно только, не помни!

Свят ощупывает кусок теста и улыбается.

– Слепишь себя?!

– Неее! – тянет он. – Давай, я тоже тебя слеплю!

– Ну нет, так не интересно! Лепи себя. А потом поменяемся!

И Святослав слушается. Берёт кусочек теста и принимается лепить свою фигурку. С моей подсказки дышит на тесто, размягчая его. А когда заканчивает – вручает мне, забирая мою фигурку себе. А я прижимаю к груди последний элемент обряда. Теперь точно всё готово!

Дальше мы занимаемся вполне обыденными делами – этот день ничем не должен отличаться от предыдущих. Одно только в нём новое – я то и дело бросаю взгляд на небосвод, следя за солнцем. А когда оно минует зенит и начинает склоняться к горизонту, прошу Святослава растопить баню.

– Банька готова, душа моя! – отчитывается Свят, заходя в дом. – Ступай, пока там не дюже жарко, а я после тебя пойду.

– Давай вместе пойдём?! – предлагаю, подходя ближе.

На лице Свята вмиг появляется изумление.

– Вместе?! Вдвоём?! – переспрашивает он, словно бы ослышался.

– Вместе. Вдвоём. – подтверждаю.

Святослав нервно сглатывает и впервые краснеет. Чувствуя это, тут же отводит взгляд, делая вид, что поправляет рубашку. Это так мило, что я снова готова расплакаться, но с усилием держу эмоции в себе.

И в баню мы всё-таки идём вместе. В предбаннике скидываю одежду, оставаясь совершенно обнажённой. А вот Свят снова тушуется, неуверенно снимает с себя рубашку, стоя ко мне спиной. А когда дело доходит до штанов, резко сдёргивает их и тут же оборачивает бёдра полотенцем. Ничего ему на это не говорю, тяну за собой в парилку.

Пока Святослав возится над корытом, разбавляя горячую воду холодной, беру в руки мыло и подхожу к нему со спины. Осторожно касаюсь плеч. Свят тут же вздрагивает.

– Есенька...

– Можно? – прошу его.

Он молча кивает, и я веду ладонями по его сильным плечам, оставляя мыльный след. Сердце моё колотится так быстро, будто сейчас вырвется и упорхнёт. Ноги становятся непослушными, а внизу живота словно горячим свинцом наливается. Свят стоит, как изваяние, боясь пошевелится, лишь дышит тяжело и прерывисто. А когда я подхожу с лица и касаюсь ладошкой живота, судорожно выдыхает.

– Можно я сам? – неуверенно спрашивает он.

– Тебе не нравится? – уточняю.

– Нравится... – сглатывает парень и руками принимается поправлять повязку на бёдрах.

Я ни разу не видела полностью обнажённого парня, но из рассказов своей любопытной подруги Фотинии прекрасно осведомлена, как у мужчин устроено ниже живота. И от осознания, что Святу действительно нравятся мои прикосновения, меня в жар бросает вовсе не от раскалённой печки.

Чувствуя, что я замерла, Святослав тут же перехватывает мыло из моих рук.

– Теперь моя очередь, – хрипло заявляет он, заставляя меня дрожать от волнения.

Вот только его руки касаются моей косы. Он проводит по ней пальцами и трогает ленту, что удерживает кончик.

– Можно?

– Можно!

И он распускает её, развязывает, нежно перебирая прядки, намыливая их душистым мылом, а потом смывая пену тёплой водой. А на его лице играет такая блаженная улыбка, что невозможно не улыбаться в ответ. Моя волосы, он то и дело касается моих плеч, спины. Сначала осторожничает, но желание берёт своё, вскоре его руки уже путешествуют по моей спине.

– Есенька, – шепчет он, прижимая меня к себе.

Бедром ощущаю его желание, чувствую, как дрожит его тело наравне с моим. Но Святослав не позволяет себе большего, что я не могу не восхищаться его стойкостью. Но я ждать не могу.

– Ты всё ещё хочешь, чтобы я стала твоей женой?!

– Больше жизни!

– Тогда сделай меня своей... прямо сейчас.

– Есенька, любимая моя, – Святослав морщится. – Я не могу так с тобой поступить, душа моя. Завтра мы отправимся к священнику и попросим, чтобы он обвенчал нас. Хорошо?!

– Нет... – качаю головой. – Я хочу стать твоей сегодня перед ликом богинь. А обряд... потом будет и обряд.

На лице Святослава отражаются муки борьбы: одна его часть упрямо настаивает, чтобы у нас всё было “по правильному”, дабы не пятнать мою честь ещё больше. А другая, тянет ко мне свои руки, желая коснуться, обнять, поцеловать и исполнить мою просьбу. И я помогаю этой второй половине победить – поднимаюсь на носочки и целую. Не как обычно, легко и нежно, а по-настоящему, вкладывая в поцелуй все чувства, что живут в моём сердце. И Свят не выдерживает. Обхватывает меня руками, прижимая к себе крепче и начинает целовать настойчиво и жадно, сминая мои губы.

Ноги окончательно теряют всякие силы, но парень словно чувствует это, подхватывает на руки, не давая упасть. Выносит из бани и несёт к дому, шагая по молодой траве босиком.

И вскоре я уже лежу на спине на кровати, а Свят нависает надо мной.

– Есенька... – шепчет.

Ничего не говорю, лишь ласково веду пальчиками по мощной груди.

И Свят окончательно сдаётся. Опускается на меня, вжимая в перину. Но тяжесть мужского тела совсем не доставляет мне неудобств, напротив, я чувствую себя защищенной в его объятиях. А ещё я чувствую нарастающее желание и невольно раздвигаю ноги, позволяя Святу прижаться ближе. От прикосновения твердой плоти невольно ахаю, чувствуя, как моя же плоть отдаёт требовательной пульсацией.

– Любимая моя, – неистово шепчет Свят, покрывая моё лицо и шею горячими поцелуями, спускаясь к груди.

Его ласковые руки гладят мой живот и бёдра, заставляя тело покрываться мурашками. Его слегка шершавые пальцы гладят мои ноги от икр вверх по бёдрам, проникая между ними, заставляя меня со стоном выгибаться навстречу. Свят ласкает меня, доводя до исступления, и я уже мечусь по кровати, сгорая от невиданного желания. А когда готова уже умолять о пощаде, мужчина двигается навстречу мне, толкаясь. Ахаю, ощущая внизу живота непознанную ранее наполненность, а в сердце щемящую радость.

– Больно?! Мне остановиться? – обеспокоенно шепчет Свят, замирая надо мной.

Отчаянно мотаю головой.

– Нет! Нет! Нет!

И он не останавливается, начинает двигаться. Сначала медленно, осторожно, а потом срывается, толкаясь всё сильнее и сильнее. И я отдаюсь ему вся без остатка. Меня накрывает наслаждением, тягучим, что застилает разум.

– Есенька... – хрипло стонет Свят мне прямо в ухо.

Чувствую, как его тело содрогается надо мной. А следом эта дрожь отдаётся во мне, заставляя вжаться в мужчину сильнее, впиваясь ногтями в его спину, лишь бы это удовольствие не прекращалось.

Свят лежит на мне, не двигаясь, лишь дышит тяжело, словно загнанный зверь. А я откидываю голову на подушку. Богини... как же хорошо. Я и не знала, что так бывает.

Парень осторожно приподнимается и откидывается на подушку. Загребает меня в охапку, прижимая к себе. А я и не сопротивляюсь.

– Как ты? – шепчет тихо. – Я не сделал тебе больно?

– Нет, Свят. Всё было просто замечательно. Я и не думала, что когда-то могу быть такой счастливой!

Ласково целует меня в макушку.

– Ты не представляешь, как счастлив я, жена моя! Жена...

Смеюсь, старательно выкидывая из головы навязчивые мысли об обряде. До рассвета ещё есть немного времени. Времени, чтобы побыть счастливой.