Текст книги "Цикл Двенадцати (СИ)"
Автор книги: Леко Раш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Кровь будоражило осознание победы. Настроение было на высоте! Можно ужаснуться тем зверствам, что я учинил с телом Третьего, но сейчас – плевать. О морали подумаем потом.
Окунув Миры взглядом я увидел ауру друга на Нелании. Пора пожинать плоды.
– Доволен? – спросил он меня с грустной улыбкой, едва увидев.
– Ни то слово!
Мы сидели на пляже, на берегу океана. Закатное солнце вот-вот должно зайти за горизонт. Звук бесконечных волн ласкал слух. Мягкий теплый песок был приятен на ощупь. Я даже снял ботинки и зарыл ступни поглубже.
Напряжение от недавней драки постепенно спадало, оголяя чувство стыда за свершенное. Во всех Мирах всегда говорят о необходимости контроля над эмоциями, но сколько из этих недоделанных психофилософов помнят свои смерти? Может они помнят всю ту боль, которая не выветривается спустя года и преследует сухим остатком? Скольких из них до краев наполнял адреналин?
– Классная идея с полями, – сказал Третий, смотря на водную гладь. – Хорошо, что Девятая бдит и не дает распространиться истиной природе магии Сомнуса.
– При этом она говорит, что Мир должен развиваться сам собой.
– Говорить и делать – разные вещи, – ответил друг, пожав плечами. – Может Девятая просто хочет казаться лучше, чем есть? Меня поэтому так и разозлила ее речь. Хранитель пробудилась тогда, когда учение о полях начало набирать обороты. Раса потенциальных убийц, лопающих друг другу головы мановением пальца. К чему приведет?
– Ни к чему хорошему.
– Именно, – он задумчиво почесал подбородок. – Теперь весь Сомнус верит в магию элементов и разделен на два вероисповедания.
– Помню, ты рассказывал как так получилось. Но заметь – это же необходимость для работы Замысла.
– Понимаю, – со вздохом согласился друг. – Но мне кажется, что говорить про развитие Мира своим путем и при этом переделать его практически полностью – немного неправильно. Так же ее идея про то, что нас обманывают. Хочет уличить кого-то во лжи, но весь ее Мир при этом – обман. Иронично.
Повисла пауза.
– Прости меня, – собравшись с силами, произнес я. От былого желания признания заслуг не осталось ни следа.
– Да брось ты, – мягко ударив меня кулаком в плечо произнес Третий. – Это я должен просить у тебя прощения, раз уж если довел до такого. Только давай закончим на этом и не будет говорить о наших чувствах?
– И не собирался даже начинать, – уголки рта поднялись сами собой. – Скажи, ты ведь мог меня убить практически сразу?
– Естественно.
– Но почему…
– Почему не сделал этого? – закончил за меня фразу Третий и на миг призадумался. – Тебе надо было выплеснуть ярость в битве. Убей я тебя и что дальше? Ты появишься вновь и постараешься отомстить. И так по кругу, пока не смиришься? Лучше уж сразу решить все вопросы, твоей победой.
– Да ты сама мудрость во плоти!
– Поживи с мое, – отмахнулся он.
– И не поспоришь…
Третий встал на ноги, поднял с песка ракушку и кинул ее вдоль океана, навстречу заходящему солнцу. Получилось всего три отскока от воды, но Хранитель не расстроился. Он жестом пригласил меня проделать тоже самое. Во мне еще оставались остатки энергии Сомнуса. Я придал ускорение ракушке полем. Она отскочила не менее тридцати раз, пронизывая нахлынувшие волны насквозь.
– Жулик, – улыбаясь, покачал головой друг.
– Зачем ты полез в драку с Детьми Солнца? – спросил я, поднимая уже камешек.
– Хотел позлить Девятую, – пожал плечами Третий. – Не нравится она мне.
– Что насчет ее идеи?
– Можно попробовать, – согласился он. – Мы ничего не теряем. Зато узнаем, кто ошибается.
– Но если нас настигнет кара? – я кинул камешек, но тот уже сделал всего два отскока. Пришлось наигранно размять плечо под довольный взгляд Третьего.
– Меня больше пугает, что если Девятая окажется права – что тогда? – сухо ответил он. – В любом случае, проблемы будем решать по мере их поступления.
– Думаю, ты прав. Но сперва, мне хотелось бы поговорить с Первым.
– Зачем?
– Хочу узнать лично от него, что такого случилось на Зеррафе. Что заставило его пробудиться? Никогда ни от одного из Хранителей не слышал конкретики, лишь абстрактное – пришел и победил проблему перенаселения.
– Может лучше тогда спросить Вторую? – предложил Третий. – Хотя, Первый просто мог наплести ей чушь, наставляя ту на путь истинный.
– Вот именно. Первый тщеславный, потешу его самолюбие, прося совета как лучше поступить. Все же наши Миры смежные.
– Пойти с тобой?
– Нет. С ним вы не особо ладите. Лучше попробуй разговори Одиннадцатого. Хочу знать, что им движет.
Мы еще постояли и побросали в воду камни. В полной тишине. Каждый думал о своем.
Зерраф
Я появился во дворца самого Императора, в отдельной маленькой комнате. Первому нужно отдать должное – это помещение выглядит достаточно дорого. Стены из белого камня обвивают разнообразные узоры, нарисованные золотой краской. Мягкий белый свет от ламп, скрытых по углам потолка, нежно обволакивает всю комнату. В одну из стен встроен шкаф, с выдвижными в бок створками.
В шкафу висела как мужская, так и женская одежда. Выбрав по размеру, я влез в черный комбинезон. Сверху накинул коричневую куртку, нижний крой которой едва доходил до живота. На левой стороне куртки в районе груди были вышиты пять мечей, направленные острием вправо: три сверху и два внизу. Эфесы в виде черепов сразу бросаются в глаза. Количество мечей и форма эфесов являются как знаком отличия, так и определенным званием. Обычные солдаты носят куртки с исключительно одним мечом. Чем больше их количество, тем выше занимаемая должность. По эфесу же можно понять специальность.
У знати на мантиях вышивают рапиры. Логика остается такой же. Обычные люди тоже носят определенный тип одежды. Каждой мирной профессии присущ свой символ, расположенный уже на спине во всю площадь.
Устройство Мира достаточно своеобразно. Вся власть сосредоточена в руках Императора. Он давно подмял под себя всю планету и объявил себя бессмертным правителем. Любое нарушение местных законов – почти что стопроцентная смерть.
Планета разделена на три нации, слепо ненавидящих друг друга. Открытых столкновений при этом не возникает, все боятся гнева Императора.
Примерно раз в двадцать лет устраиваются местные военные игры со смертельным исходом. На один из материков Зеррафа сгоняются в общей сложности триста миллионов человек. Иногда меньше, иногда больше – все зависит от потребности соблюдения баланса Миров. Но об этом обывателям знать не полагается.
Каждая нация обязана выделить для игр достаточное количество людей. Как они это сделают и каков путь выбора обреченных – остается на усмотрения местных глав. Где-то практикуют лотереи, где-то присутствует банальная обязанность выделить ребенка. Нет детей или ребенок погиб до момента начала игр? Значит пойдешь сам или сама. Постоянно возникают семейные драмы, когда рожденный на убой осознает, что он появился на свет для определенной жестокой цели. «Родные» захотели сохранить себе жизнь ценой твоей…
Люди узнают об участие в играх задолго до их начала. Отсюда и множество военных училищ и лагерей подготовки.
К началу действия игроки снабжены всем необходимым, территория материка поделена на зоны, возведены стратегические объекты. Военная техника расставлена по ангарам и смиренно ожидает своего часа. Но никакого оружие массового уничтожения. Людям дают ровно год на выяснение отношений. Цель одна – победить любой ценой и уничтожить противника.
Не хватило года? В спорных ситуациях лично Император принимает решение об исходе противостояния.
Победивших ждет награда. Они сами, как и их дети в первом поколении, освобождаются от необходимости участия в играх. Приличный банковский счет и отличные перспективы продвижения по карьерной лестнице являются приятным бонусом.
Игры транслируются на всю планету, собирая перед экранами телевизоров толпы народу.
Я вышел из комнаты и оказался в огромной спальне самого Первого. Зачем ему она, если нам не требуется сон? Дань уважения былой потребности? Идея же с комнатой для появления Хранителей мне всегда нравилась. Надо будет оборудовать на Отире нечто подобное, разместив там подходящую для Мира одежду. Только бы не забыть, опять.
Выйдя из помещения и закрыв за собой двери, я удивился отсутствию людей. Пришлось довольно долго идти по совершенно пустым коридорам к тронному залу. Сквозь редкие окна мягкий свет солнца проникал, казалось, везде. Белый мрамор отражал прямые лучи и освещал буквально каждый уголок.
Наконец, дойдя до входа, меня встретила стража. Четыре мужчины носили черные шлемы с прорезью лишь для глаз. Они отдали мне воинское приветствие, прислонив кулаки к центру груди и резко синхронно расступились. Нашивка на груди отворяет многие двери. Ворота открылись и я вошел внутрь.
Зал выглядел роскошно. Свод высокого расположенного потолка поддерживали восемь симметрично расставленных колонн, возле каждой стояло по стражу. На стенах висели ковры с вышитым символом Императора – повернутый внешней стороной к зрителю черный, с частью предплечья сжатый кулак на фоне золотого круга. Сосредоточение власти в руке человека, который ее никогда не отпустит. Первый восседал на троне, к которому шла небольшая лестница из десяти ступеней. Он увлеченно беседовал с мужчиной, стоящем на одном колене у самого подножья лестницы, на специально обозначенном ковром месте. По правую руку от трона стояла женщина, одетая в фиолетовое длинное платье. Она держала руки за спиной. Императору нужен советник?
Едва я сделал шаг и перешел границу первой колонны, как стража оголила мечи и направила их на меня. Даже двигаться нельзя без его разрешения? Начинаю понимать Третьего. Первый кинул на меня довольный взгляд, но просто продолжил беседу с человеком. Интересно, насколько быстро вспылил бы мой друг и посворачивал шеи всем присутствующим? И стал ли я похожим на него по темпераменту?
Мучительно долго шли минуты одна за другой, пришлось силой заставить себя успокоиться. Пришел же вроде совета просить, а не разносить здесь все подряд. Ничего, потешу твое самолюбие, о Великий! Хотя, кто сказал о том, что один Хранитель должен бросить все свои дела, едва пришел к нему другой? В особенности без приглашения. Забавно – тешусь тщеславием Первого, а сам требую к себе особого отношения.
Наконец, беседа подошла к концу. Мужчина поднялся на ноги, поклонился и быстрым шагом пошел прочь. Пройдя мимо, он кинул в мою сторону надменный взгляд и высоко поднял подбородок. Знать никогда не меняется.
Первый жестом подозвал меня к себе, стража расступилась и убрала оружие. Я подошел к лестнице и поставил ногу на первую ступень, намереваясь подняться к самому трону. Женщина резко из-за спины достала пистолет, а возле моего горла оказалось сразу два лезвия. В поясницу жалом врезалось острие клинка. Так, я все понимаю, но это уже явный перебор.
– Убрать оружие, – сухо приказал Первый.
– Но госпо… – хотела возразить женщина, но зная нрав своего Императора, резко остановилась и убрала пистолет. Ее примеру последовала и остальная стража.
– Пойдем прогуляемся, – сказал Хранитель и встал с трона. – Остальные – останьтесь здесь.
Женщина покорно склонила голову. Стража расступилась, освобождая нам проход. Мы вышли из зала и молча направились вдоль бесконечных коридоров. По пути нам встречались придворные обыватели. Едва заметив Императора, они в страхе спинами прижимались к стенам и застывали в поклоне.
Наконец, когда очередные привратники распахнули перед нами двери, мы оказались на залитом солнцем острове зелени. Перед глазами предстала смесь из необычных цветов всех оттенков, странно скрюченных и полых внутри деревьев, а так же семенящей под ногами мелкой животины. Казалось, что за «садом» никто не ухаживает и все кругом растет, пребывая в сплошном хаосе, словно джунгли. Никакого педантичного порядка, обычно присущего Первому.
Мы продвигались все глубже внутрь. По пути Император заботливо отодвигал торчащие со всех сторон ветки деревьев, так и норовивших поцарапать лицо. Через десять минут Первый раздвинул какие-то огромные лопухи и мы вышли к небольшому озеру, в центре которого находился островок. На нем росло мощное – в три обхвата, высокое дерево. Легкий ветерок заставлял приветливо шуршать розовую крону. Некоторые листочки, повинуясь окончанию своего цикла, отправлялись в затяжной полет. Едва листья касались водной глади, как тут же прорастали и на глазах превращались в прекрасные золотистые кувшинки. Поистине, флора Зеррафа уникальна.
На берегу находился небольшой пирс с привязанной к нему лодочкой. Первый все так же молча забрался на борт и жестом позвал меня проделать тоже самое. Он лично, что меня даже несколько озадачило, взялся за весло. Стоя на борту, мы поплыли к островку. Каждый раз, когда я хотел было начать разговор, Император жестом останавливал меня. Он прислонял вытянутый указательный палец ко рту, показывая тем самым, что еще не пришло время.
Причалив, Первый за веревку затащил лодку на траву и пошел прямиком к дереву. Я последовал за ним. По дороге он скинул свою белую мантию на землю и оголил свой мускулистый торс. Из-за пояса белых штанов Император достал нож и порезал им свою грудную мышцу. Он медленно провел рукой сперва по груди, потом по коре дерева, оставив длинный кровавый след. Мгновенье спустя, кровь исчезла – кора впитала ее. Император посмотрел вверх – на пустых, без листьев ветках, буквально на глазах стали прорастать бутоны. Они раскрылись и появились розовые листочки.
– Верс, – наконец произнес он. – Дерево-вампир.
– Почему мы просто не могли нырнуть сюда?
Первый натужно покачал головой.
– Тебе есть куда торопиться, Последний? – сказал он пренебрежительным тоном.
– Но не менее важный?
– Время покажет, – сухо ответил Первый. – Что хотел?
– Зачем тыпривел меня в это место? Не могли поговорить во дворце?
По одному выражению лица Императора было видно, что он не привык к такой дерзости, как обращение на «ты». И тем более, к вопросам на вопрос. Меня же начинала радовать его легкая злость.
– Это место напоминает о нашей цели.
– Проливать кровь, чтобы жизнь возродилась вновь?
– Именно так.
– А ты немногословен, – я примирительно попытался улыбнуться, но эффекта это не возымело. – Зачем мне напоминать о том, что и так не получится забыть?
– Вопрос в том – хочешь ли забыть? – он пристально посмотрел мне в глаза. – Третий на тебя плохо влияет.
– Тебе он так сильно не нравится?
– Не важно, кто мне нравится, а кто нет. Важен лишь Замысел.
– Через чур фанатично звучит. Не находите, ваше величество?
– Без разницы. Думай, как пожелаешь, главное исполняй свое предназначение.
– Ты вообще видишь в других Хранителей людей? Либо мы лишь винтики в огромном и древнем механизме?
– Вы видимо считаете меня каким-то монстром? – громогласно сказал Первый и у меня невольно по телу прошли мурашки. Он подошел к озеру и поймал двумя пальцами пролетавший мимо листок. Присев на корточки, Император зачерпнул в левую ладонь немного воды и перелил ее в другую, в которой лежал листок. Он с минуту смотрел на появившуюся маленькую кувшинку, потом с хрустом сжал руку и выкинул остатки на землю.
– Трудно относиться к тебе с искренней любовью, когда каждый Хранитель прошел через ад твоего Мира.
– Не все из вас участвовали в играх, не утрируй, – сидя спиной ко мне, он повернул голову в пол оборота и дальше сказал, – Вы же понимаете необходимость.
Да, необходимость. Смешное слово, оправдывающее любые зверства. Вспоминаю своего друга, который погиб на моих руках под самый конец «игр». Слезы его матери и гнев отца, который винил меня в том, что не уберег.
– Можно же перестроить систему?
– Зачем? – ответил Первый и встал, повернувшись ко мне лицом. – Что это изменит?
– Качество жизни людей к примеру? Или предпочитаешь, чтобы каждый Мир работал по твоим законам?
– Идея работает многие тысячелетия, она доказала свое право на существование. Талдычишь про качество жизни, при этом сам обрек свой Мир на войну?
– Исключительно для решения проблемы здесь и сейчас.
– Дальше что? Отир возродится из пепла, массовая гибель войдет в историю и все люди будут жить долго и счастливо? До первого кризиса?
– Значит сделаю так, что до этого не дойдет. Тем более, как-то все работало самим собой, следовательно, можно воссоздать первичную систему. Понять бы, что пошло не так.
– И тогда мы станем лишь формальностью?
– Не желаешь отказываться от власти?
– Мне плевать на власть.
– Ого! А так сразу и не скажешь.
На мгновенье показалось, что в глазах Первого обосновалась печаль. Какая-то вселенская грусть, грузом лежащая на плечах и не позволяющая даже мимолетом почувствовать радость.
– Зачем ты пришел? Оскорблять меня и потешить тем самым свое самолюбие?
– Нет, – ответил я и сделал шаг к нему. – Мне нужен твой совет.
– Мой совет? – казалось, что Первый опешил, но тут же продолжил. – Делай свою работу, Двенадцатый. Не позволяй идеям о всеобщем благе овладеть твоими мыслями. Голова должна оставаться холодной, а сердце беспристрастным. Качество жизни людей лишь фикция, не несущая в себе никакого смысла. Важно лишь то, чтобы Замысел продолжать работать.
– Но ведь… Ладно, спор о морали ни к чему не приведет. Ты погряз в своих суждениях и будто бы не хочешь видеть очевидного. Не всегда цель оправдывает средства.
– Мы не можем позволить себе возможность проводить эксперименты. Люди должны умирать, чтобы продолжить жить. Парадоксально звучит, да. Но проблема в том, что они не хотят погибать по щелчку пальцев. Приходится их направлять и давать им цель, объясняющую необходимость. Долгая жизнь населения в одном Мире вызовет бесплодие в другом. Не получится везде построить рай, не работает это так.
– Что случилось на Зеррафе? Почему ты пробудился?
– Проблема перенаселения.
– Мне нужны детали.
– Зачем тебе они?
– Хочу понять, каким человеком ты был и почему стал таким сейчас. Либо ничего не поменялось за долгие тысячелетия?
– Ложь. Тебя не это интересует.
Не ожидал такого быстро разоблачения. Первый оказался не таким простым, как мне казалось изначально. Наивно было полагать, что получится сыграть на самолюбии человека, живущего ни одно тысячелетие. Обычно люди с подобным характером могут часами рассказывать о себе и о своих победах. У меня же, по всей видимости, проблема стереотипного мышления и чрезмерной самоуверенности.
– Знаешь, а ты прав, – сказал я с надеждой, что он оценит откровенность. – Мне плевать на то, какой ты был или есть сейчас человек.
– Молодец, – ехидно улыбнулся Император. – Со мной говори всегда прямо, не скрывая мотивов. Мы делаем одно дело.
– Приму к сведению, – ответил я. – Хочу понять, почему Миры жили тысячи лет без нашего вмешательства? Что пошло не так? Так как все началось с Зеррафа, логично предположить, что камень преткновения находится именно здесь.
– Странно, что из всех остальных – ты единственный, кто пришел ко мне cэтим вопросом, – задумчиво произнес Первый. – Хочешь вернуть все как было? Поставить поезд обратно на рельсы, упразднив контролеров?
– Скорее, сведя работу контролеров к минимуму.
– Устал от роли, пребывая в ней всего тридцать лет?
– Дело не в этом. Может наш подход в корне не правильный? Мы всегда решаем проблему кардинально.
– Других вариантов нет. Нельзя доверять людям в вопросе сохранения баланса Миров.
– Но мы ведь сами люди. Почему мы решаем за других?
– Не принижай свои достоинства. Ты – больше чем человек.
– Но и не Бог.
– И не Бог, – согласился Первый. – Хочешь поговорить о вечном? Боюсь, ни к тому ты обратился за этим. Сходи лучше к Стражу.
– Непременно загляну к нему. После того, как подробно расскажешь, какое событие пробудило тебя.
Император задумался. Каменное лицо не выражало никаких эмоций. Не понимаю, каким чудом получилось в принципе вывести его на разговор и даже на некоторые откровения. Может, он в действительности не так плох, как хочет заставить думать о себе остальных? Посмотрим, что скажет.
– Пробуждение было… странным, – наконец, начал Первый. – Страж ввел в курс дела и рассказал о надвигающемся катаклизме. Катастрофа грозила гибелью всем Мирам.
– Ты через чур эпично называешь проблему перенаселения – катастрофой. Хотя, может впервые встав перед выбором, других слов и не подберешь.
– Дело в другом, – Первый вздохнул. – Начали появляться «полые».
– Полые?
– Люди без душ.
Вот оно как. Подумаешь, какая ерунда. Маленький незначительный факт истории, который выясняется только сейчас. Зачем о нем кому-то рассказывать?
– Не это я рассчитывал услышать, как понимаешь.
– Понимаю, – согласился Император. – Это не все. Я – первый полый. Ты – двенадцатый.
В голове раздался шепот, как когда-то давно, возле Храма Времен. Но он так же быстро стих. Получилось расслышать едва различимое «…нчи», но не бы понятен общий смысл. Надо обсудить это с Третьим. Я встряхнул головой и спросил:
– Остальные Хранители – тоже? Либо мы с тобой единственные в своем роде?
– Все мы – полые.
– Понятно, что ничего не понятно, – я медленно провел рукой по лицу и сильно сжал подбородок. – Детали, Первый.
Раздался страшный грохот, словно тысячи молний разорвали небо в одном месте. Появился Страж. Он принял облик трехметрового воина, одетого в стальную броню и держащего в одной руки огромный палаш. Его тело было прозрачным, словно смотришь через слегка мутную синеватую воду.
– Как раз хотел к тебе зайти! – сказал я вроде бы твердым голосом, но у самого дрожали колени. Странно, раньше никогда не испытывал страха перед ним.
Страж медленно обвел нас взглядом через забрало шлема. Стеклянные без зрачков глаза не показывали ни одной эмоции. Первый склонил голову в знак уважения.
– Блок не сработал, господин, – сказал Император, не поднимая головы и смотря в одну точку.
– Разберемся, – громогласно ответил Страж и занес свой меч. Нырнуть не получилось. Я попятился назад и оступившись, упал на спину. Машинально закрылся от удара руками и зажмурился. Вот она, кара небесная, за излишние вопросы. И чего мне спокойно не жилось? Но ничего не произошло, я не почувствовал боли. Собравшись с силами, я все же открыл глаза. Страж стоял с занесенным мечом над Первым. Император смотрел на свое дерево, стоя спиной к Стражу, но не предпринимал попыток убежать. Он молча ожидал развязки.
Наконец, меч резким движением упал на его шею. Едва сталь (сталь ли?) коснулась плоти, как произошел бесшумный взрыв. Яркая оранжевая вспышка быстро рассеялась и раскрылось золотистое зернышко души. Оно не пыталось никуда нырнуть, как и не стало обрастать плотью. Почему оно такое большое? Страж кольнул душу острием меча и она распалась на двенадцать зерен, меньшего размера. Они застыли в хаотичном порядке. Страж нагнулся и пристально начал рассматривать каждое зернышко по отдельности. Взяв одно кончиками пальцев и поднеся к лицу, он с минуту задумчиво вглядывался в него. После, он положил зернышко в руку, собрал остальные и сдавил их ладонями. Получившуюся цельную душу он легонько подкинул, убрал руку и зерно на глазах обросло плотью. Первый вернулся обратно.
– Все в порядке, – произнес Страж. – Дефект предательства не обнаружен.
– И в мыслях не было, господин, – сказал Император. – Каким-то образом Двенадцатый смог преодолеть ваши корректировки.
– Придется снова перековать его суть. Занимайся своими делами, хранитель.
Первый поклонился, бросил на меня печальный взгляд и нырнул. Дело начало принимать весьма скверный оборот. Страж подошел ко мне, схватил за ляжку и поднял так высоко, что мы оказались лицом к лицу.
– Я могу потребовать адвоката?
