Текст книги "Змеи в раю"

Автор книги: Леена Лехтолайнен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3
Сомнения в южной части Эспоо

В доме Хянниненов царила полная тишина. Все следы праздника были убраны, дом сиял чистотой, как после генеральной уборки. Ристо открыл мне дверь с мрачным выражением лица. Остальные находились в гостиной. Аннамари Хяннинен пила коньяк. Марита сидела рядом, обнимая ее за плечи. Антти стоял около фотографии Санны, и даже головы не повернул, когда я вошла.

Аннамари поставила рюмку на стол и протянула мне руку:

– Привет, Мария, ну как там Киммо? Когда его уже наконец выпустят? Я пыталась дозвониться до Эки Хенттонена, чтобы он помог Киммо, но…

– Эки сейчас на яхте, там телефон не берет. Он будет дома только завтра вечером. Киммо в более-менее приличном состоянии, по закону его могут задержать не больше чем на пару суток. Как близнецы?

– Родители забрали их на дачу в Инкоо. Они уехали полчаса назад. Да, и кота с собой прихватили. Я решила, что так будет лучше: смерть Санны год назад стала для них слишком сильным потрясением, – пояснила Марита.

Я смотрела на нее, размышляя, всегда ли она носит одежду мрачных цветов или переоделась в траур из-за трагедии с Арми. В узком темном платье Марита напоминала длинную черную полосу, нанесенную дрожащей рукой на синей стене гостиной. Они с Антти оба были высокими и худощавыми, но Антти отличался развитой мускулатурой, а его сестра, казалось, состояла из сплошных сухожилий.

Я вкратце рассказала о том, как обнаружила Арми и о чем мы беседовали с Киммо. Мне было трудно говорить о резиновом костюме и порножурналах, но я не могла умолчать – это были важные улики. Видимо, Аннамари была не в курсе сексуальных наклонностей своего сына – родители часто не знают о таких вещах, – и после моего рассказа ее просто затрясло.

– О Боже, что я скажу Хенрику? Мне надо срочно позвонить в Эквадор!.. Киммо, бедняжка, о чем ты вообще говоришь? Ему же было так хорошо с Арми, на что ты намекаешь?..

На первом курсе гимназии Аннамари вела у нас французский язык. Она была нервным и слабым учителем, на ее уроках дисциплины не было никогда, даже если она выходила из себя и кричала на учеников. А такое случалось часто. Иногда на уроках я сама могла прикрикнуть на какого-нибудь распоясавшегося хулигана: «А ну быстро заткнись!» – и это помогало. По французскому у меня всегда были хорошие отметки, но все же я обрадовалась, когда ее мужу предложили работу в другом городе и она переехала вслед за ним.

Аннамари беспорядочно металась по комнате. Она непрерывно двигалась, то и дело вскидывая голову, ее светлые кудряшки мотались, как солома на ветру. Голос неконтролируемо срывался на визг.

– Как эти тупые полицейские смеют утверждать, что мой Киммо кого-то убил? Мой ребенок… Может, я смогу его увидеть, может, меня к нему пустят? Мария, можно я пойду с тобой?..

– Послушай, Аннамари, тебе сейчас лучше пойти отдохнуть, – решительно сказал Ристо. Мне было странно слышать, как он фамильярно назвал ее по имени, хотя я знала, что Аннамари приходится ему мачехой. – Пойдем, я провожу тебя в комнату мальчиков, там тебя никто не будет беспокоить.

Его лысеющая голова нежно склонилась над золотистыми ангельскими кудряшками мачехи, он осторожно взял ее под руку, и они вышли.

– Надеюсь, Ристо догадается дать ей какое-нибудь успокоительное, – сухо произнесла Марита. – Или у нас уже ничего не осталось и надо звонить Хельстрему, чтобы он выписал новый рецепт?

– Разве он выписывает успокоительные лекарства? Он же гинеколог.

– Да, конечно, но, с другой стороны, для многих он просто семейный доктор, – пояснила Марита. – Возможно, его не все любят; вот мама, например, за что-то на него разозлилась и поменяла врача. К тому же он просто ходячая энциклопедия, а если нужна его помощь, то тут же откликается, не глядя на место или время. – Марита хорошо знакомым мне жестом отбросила волосы назад. Антти делал так же, когда нервничал. И в этот момент я увидела у нее на шее огромный свежий синяк.

– Похоже, мне следует поговорить с Хельстремом, раз уж он готов всем помочь. Надо найти аргументы для освобождения Киммо.

– Ты действительно считаешь, что Киммо этого не делал? – подал голос Антти, впервые с той минуты как я вошла.

– Да, считаю. Я согласна, это чувство основывается в большей степени на моей интуиции, чем на реальных фактах, хотя я действительно не верю, что это он ее убил. Но Перцу – полицейскому, который ведет это расследование, – нужны факты. И я хочу начать с вас. Что вы знаете об Арми? Каким она была человеком?

Никто не хотел говорить. Я попыталась сама составить в голове ее портрет: симпатичная, любопытная, решительная, вечно совавшая нос в чужие дела.

– Арми была просто подарком для Киммо, хотя Аннамари не очень-то ее жаловала, – наконец произнесла Марита. – Ну да, по мнению Аннамари, никто не был достаточно хорош для ее детей. Маке тоже пришлось испытать это на своей шкуре, а до него другим приятелям Санны.

– Ты намекаешь, что это Аннамари убила Арми?

– Господь с тобой; конечно, нет! Просто Арми всегда все говорила напрямую, а в семье Хяннинен так не принято. Например на прошлое Рождество она спросила, почему Хенрик и Аннамари никак не разведутся, ведь Хенрик практически не живет с семьей. Такие вопросы нельзя задавать вот так в лоб, особенно в этой семье.

Я считала Мариту вполне типичным представителем Хянниненов, хотя она и скрывалась за маской безупречного преподавателя математики. И сейчас с радостью убедилась, что это всего лишь маска, под которой прячется живой человек. Знакомство с семьей Антти проходило довольно тяжело, вся обстановка восточного побережья, куда я переехала вслед за Антти, была давящей – казалось, меня душит невидимая сеть.

В воцарившейся тишине было слышно, как у меня заурчало в животе. Тут я сообразила, что после завтрака, которым меня вырвало в канаву, у меня целый день во рту не было ни крошки.

– Дайте что-нибудь перекусить, – попросила я. – Мне уже пора отправляться в полицейский участок, а без кофе у меня мозги не работают. Я и сама могу сварить, если Антти покажет, где у вас кофеварка.

Мне хотелось хоть на мгновение остаться вдвоем с Антти, хотя, казалось, он не был расположен к общению.

На кухне еще оставались следы вчерашней вечеринки. Посудомоечная машина была полна грязной посуды, холодильник забит остатками вчерашнего застолья. Я намазала крабовый салат на толстый ломоть хлеба и принялась жевать, не отходя от холодильника, запивая бутерброд обжигающим кофе.

Меня раздражало молчание Антти. Разумеется, он лучше, чем я, был знаком с Арми и Киммо, но ведь сейчас речь шла не просто о семейной трагедии.

– Антти, выпей коньяку, тебе станет легче, – посоветовала я.

– Легче? Бесполезно заливать чувства алкоголем. А ты всегда, черт возьми, умеешь так профессионально себя вести и можешь без труда задушить собственные чувства? Да ты вообще чувствуешь что-нибудь?

– Нет, черт побери, конечно, не чувствую! Я ведь каждый день имею дело с убийствами, вообще редкий день не вожусь с трупами! Видишь ли, у меня нет ни сил, ни времени на эмоции, голова мне нужна для того, чтобы вытащить из тюрьмы Киммо и выяснить, кто убил Арми.

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, если бы на кухню вдруг не вошел Ристо.

– Марита сказала, что здесь есть кофе. Я отдал Аннамари последнюю таблетку успокоительного, которое нашлось в доме, и она наконец отключилась, – пояснил он, подходя к кофеварке.

– Послушай, а ты не мог бы подбросить меня до полицейского участка? – осторожно спросила я, хотя почти наверняка знала, что он с удовольствием согласится. Уходя, я даже не взглянула на Антти.

– Не представляю, как все это рассказать отцу, – произнес Ристо, когда мы поворачивали на дорогу Меритуули.

– А где он сейчас? В Эквадоре? Ты считаешь, ему необходимо все рассказать?

– Аннамари требует. Похоже, у них есть какая-то договоренность о том, чтобы держать друг друга в курсе важных событий. Аннамари хочет, чтобы отец приехал и разделил с ней ответственность. – Ристо говорил совершенно бесцветным голосом.

Я не видела Хенрика Хяннинена более десяти лет. Помню, как однажды зимой, когда Хяннинены жили в моем родном городе, родители как-то пригласили к нам в гости новую коллегу-учительницу с мужем. В тот вечер я лежала дома в постели, потому что из-за месячных у меня ужасно болел живот.

Аннамари выглядела какой-то потерянной, Хенрик сидел с отсутствующим видом. Казалось, его совершенно не интересовало происходящее. А спустя годы он действительно стал отсутствующей персоной, то и дело уезжая в долгие командировки за границу. Вскоре после смерти Санны он уехал в Эквадор и вернулся лишь в конце года. Родители Антти постоянно возмущались тем, что Хенрик совсем не общается со своими внуками Матти и Микко, откупаясь от них дорогими подарками.

– А какой смысл вызывать отца в Финляндию? Чем он здесь поможет? И постарайся, чтобы Аннамари не удалось пробраться в полицейский участок. – Я снова обратила внимание, что отдаю приказы людям, командовать которыми у меня не было никакого права, но, похоже, Ристо ничуть не смутился. – Слушай, Ристо, я была немного пьяна, когда мы с Антти уходили с вечеринки. Ты не помнишь, кто тогда еще оставался? Кажется, в основном все уже разошлись.

Он на мгновение задумался и ответил, ничуть не удивившись моему вопросу:

– Да я тоже был не особо трезв. Мы с Эки Хенттоненом опрокинули по паре рюмок коньяку в конце вечера, и они явно были лишними. Ну, Эки, конечно, еще оставался, Киммо, Арми и Маллу – это сестра Арми. Кажется, Маке был: они сидели с Аннамари в саду на качелях и болтали. Помню, я удивился – мне казалось, они вообще не общаются. Ведь Маке…

– Да, я знаю. Ты молодец, что пригласил Маке в гости.

– Ведь это Санна тогда напоила Маке, а не он ее, – мрачно произнес Ристо, въезжая во двор полицейского участка. – Санна сама искала смерть, и никто особо не удивился, когда она погибла. Винить в этом некого.

Я не очень хорошо знала Ристо: по существу, это был наш первый откровенный разговор, – и мне захотелось понять, кто же он на самом деле, что за человек скрывается за фасадом сильного, преуспевающего мужчины. Какие у него были отношения с погибшей сестрой? Был велик соблазн остаться и продолжить разговор, неожиданно повернувший в интересующее меня русло, но время близилось к восьми – мне следовало спешить в участок и продолжать защиту Киммо.

– Если Антти еще у вас, передай ему, пожалуйста, что я могу задержаться допоздна.

Киммо совсем сник. Я передала ему привет от родных, но, похоже, он меня совсем не слышал. Он впал в транс, и беседовать с ним было совершенно бесполезно.

– Мне кажется, следует пригласить врача, – сказала я Перцу, которому вид Киммо, похоже, тоже действовал на нервы. – Ты же видишь, его нельзя допрашивать в таком состоянии.

– Вижу. Кажется, он только сейчас стал понимать, насколько серьезно попал.

В этом я не сомневалась ни секунды. Ума Киммо было не занимать. Да и к тому же, если он действительно убил Арми…

Перец вкратце рассказал, что соседи, с которыми ему удалось побеседовать, не заметили ничего особенного в первой половине дня. Правда, ближайшего соседа дома не было, а другой видел только меня. Я задумалась, почему Перец так скудно выдавал информацию. Может, он хотел окончательно убедить меня в том, что все указывало на виновность Киммо?

После чашки кофе Киммо немного приободрился и еще раз повторил нам, что разногласия по вопросу одежды из латекса никак не повлияли на решение Арми выйти за него в октябре замуж.

– А почему в октябре? Если вопрос был решен, почему вы решили ждать до октября? – поинтересовался Перец.

– Мы купили квартиру в районе Северная Тапиола, и она будет сдана только в начале октября.

– На какие же деньги вы купили квартиру? Ведь ты еще учишься?

– У Арми был счет в банке, а за мое обучение платил отец… К тому же сейчас я пишу диплом и работаю полный день.

Я с радостью заметила, что у Киммо стал просыпаться инстинкт самозащиты.

– А теперь, когда твоя невеста умерла, кому достанется эта квартира? – безжалостно продолжал спрашивать Перец.

Киммо уставился на него стеклянными глазами. Было видно, что он не понял смысл вопроса.

– Перестань, Перец, – вмешалась я в разговор. – Понятно, что парень даже подумать не успел на эту тему.

– Любой мужчина стремится вылететь из-под материнского крылышка, но не обязательно под крыло к жене, – язвительно произнес Перец. – А может, он и не хотел вырываться из-под родительской опеки…

Киммо нервно вздохнул и уронил голову на руки. Я едва сдерживала желание дать Перцу в нос и сломать его еще раз. Это все равно ни к чему бы не привело. Перец был уверен, что убийца – Киммо, и мне требовались доказательства, чтобы убедить его в обратном. Я не могла понять, как это Перец, имея столько предрассудков и предубеждений, смог так продвинуться по служебной лестнице.

Мы закончили в начале десятого и договорились продолжить на следующий день с утра.

– Если ты, Каллио, конечно, не собираешься завтра на утреннюю проповедь в церковь, – бросил мне Перец напоследок.

Я даже думать не хотела о том, как Киммо проведет свою первую ночь в заключении. В какую камеру его определили, сколько человек, кроме него, там еще будет? Остальные заключенные в камере скорее всего настоящие уголовники, и если они вдруг узнают про латексный наряд и странные пристрастия Киммо, то ему не поздоровится.

Ночь была теплой и тихой. Я не имела ни не малейшего представления, ходят ли еще автобусы, и решила пройтись до дома пешком. К счастью, с утра я догадалась обуть удобные кроссовки и взять вместо своего обычного портфеля рюкзак.

Я плохо знала местные переулки, поэтому шла по главной дороге. Народу было мало – видимо, летним субботним вечером вся жизнь перемещается на дачи или в бары в центре города, а оставшиеся дома сидят у телевизора, следя за перипетиями любимых героев полицейских сериалов.

Кто же, если не Киммо, убил Арми? И кому Арми хотела позвонить, оставшись одна? Может, она хотела поделиться со мной информацией, которая была кому-то опасна?

Я надеялась, что Перец догадается проверить всех находящихся на свободе уголовников, когда-либо сидевших за убийство женщин. Как знать, может кто-то из них был в курсе дела? А может, это кто-то из соседей, которому надоело наблюдать за бесконечными объятиями Киммо и Арми?

В офисе было тихо. Я пришла в контору Эки весной. Обычно весной и летом работы мало, и я надеялась, что у меня будет достаточно времени спокойно заниматься этим вопросом. Если дело дойдет до суда, защитником на суде будет выступать Эки, ведь я еще не являюсь членом Союза адвокатов. Возможно, меня привлекут к расследованию в качестве юридического помощника. Звучит довольно официально для моего неофициального расследования. Я еще не знала мнения начальника, но для себя уже решила, что займусь расследованием как частный детектив.

Мне предстояло побеседовать со многими – с родителями Арми, ее сестрой, у которой произошел трагический выкидыш, с врачом-гинекологом, у которого она работала. С врачом я планировала встретиться завтра.

Да и Ристо, Аннамари, Марита тоже могли поделиться со мной чем-нибудь интересным. Вдруг на ум пришло одно из высказываний Перца – а что, если Аннамари действительно не хотела, чтобы Киммо женился на Арми? Может, она на самом деле боялась на старости лет остаться одна в огромном доме в Хаукилахти? Конечно, это была довольно абсурдная мысль, но Аннамари всегда отличалась неуравновешенностью. Кто знает, может смерть Санны окончательно выбила ее из колеи нормальной жизни?

До сих пор Ристо и Киммо были единственными спокойными людьми в семье с истеричной матерью и вечно отсутствующим отцом. На долю Санны выпали душевные бури и смятение… Но с другой стороны, это были лишь внешние впечатления, а что я на самом деле знала про Ристо и Киммо? На каком основании я могла расспрашивать Киммо о его сексуальных пристрастиях? И тем не менее этого требовало ведение расследования. Я так и не поняла, был ли он садистом или мазохистом, хотя в принципе какая мне разница…

Я прошла по улице Калевала к аллее с романтическим названием Шелковая Долина, а оттуда направилась в сторону берега, мимо здания школы и церкви. На Западной трассе сверкали огни фар редких машин, было видно, как вдоль берега резвятся стайки рыб. Я вспомнила, что Эйнштейна увезли на дачу, – значит, он не выйдет мне навстречу с приветственным мурлыканьем, когда я приду домой.

Домой… Место на восточном побережье, где я жила, могло считаться моим домом. Там почти не было моих вещей, поскольку купленную на блошином рынке мебель я еще раньше перевезла в старую квартиру Антти. Там же оставалась большая часть моих книг. Лето пройдет быстро. Где же буду жить осенью?.. Вряд ли в старой квартире Антти на Робертинкату – там слишком тесно для двоих…

По телевизору звучала музыка семидесятых годов – похоже, Антти включил старые записи. Он сидел, держа в руках пустой бокал, на столе стояла открытая бутылка виски. Я редко видела, чтобы Антти пил два вечера подряд, но сегодня, видимо, он решил последовать моему совету. А когда он повернулся ко мне, я заметила, что успокоительное, видимо, не очень помогло. Антти плакал.

– Разговор в участке затянулся, – тихо сказала я. – А потом я пошла домой пешком, автобусы уже не ходили.

– Пешком? Вполне в твоем духе.

Я не поняла, прозвучало это одобрительно или с осуждением.

– Как Киммо? – Антти плеснул себе еще виски, словно предчувствуя, что мой ответ будет не слишком утешительным.

– Нервничает, но в показаниях не путается, хотя они и не в его пользу.

– Полчаса назад звонил Хенттонен. Он причалил у побережья Стора-Треско и завтра рано утром собирается в обратный путь. Антти говорил, не отрывая глаз от экрана телевизора, где певица в короткой красной юбочке исполняла что-то в стиле рэп.

Я тут же набрала номер телефона Эки, которым он пользовался во время морских прогулок. Казалось, низкий голос шефа доносился откуда-то издалека, совсем не с побережья Порккала.

– Черт возьми, ну и вляпался же этот парень! Хорошо, что ты была на месте и хоть немного его поддержала. Какого дьявола ему понадобилось убивать свою подружку?

Мне стало нехорошо.

– Почему ты считаешь, что это Киммо убил Арми? Ристо так сказал?

– Конечно, я понимаю, они твои родственники, но Хяннинены все-таки такая странная семейка, что я не стал бы ручаться за невиновность этого парня. Хотя клиент, конечно, до суда всегда невиновен, и все же… – Эки было плохо слышно, его голос звучал как из глубины подземелья. – Ладно, обсудим все завтра. Во сколько допрос?

– В десять. Ты успеешь?

Он сказал что-то про ветер, но я толком не расслышала. Я повесила трубку в полном недоумении. Неужели я просто наивная идиотка и поэтому верю, что Киммо не совершал этого преступления? Черт возьми, неужели Перец прав? А вдруг я просто позволила себе поверить словам Антти о том, что Киммо не мог сделать ничего подобного?

Я же на самом деле совсем не знала Киммо. Прошлой зимой встречала его пару раз в гостях у Хянниненов, как-то раз мы в одной компании сидели в баре и пили пиво. И Арми должна была тогда прийти, но что-то ей помешало… Кажется, заболела сестра. А не тогда ли как раз у Маллу случился выкидыш?

– Антти, можешь пояснить мне кое-что? – Я нагнулась к нему, осторожно положив руку на плечо. Я боялась, что он в раздражении ее сбросит.

– Что именно? – сухо спросил он. Я почувствовала, как у него напряглись мышцы под моей ладонью.

– Про Киммо… Ты знал о его садомазохистских пристрастиях?

– Видишь ли, обычно люди об этом не говорят. Однажды я столкнулся с ним в дверях секс-шопа на Пурсимиехенкату, и он казался очень взволнованным. Но тогда я даже не подумал ни о чем таком…

«А сам-то ты что там делал?» – чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя сдержалась. Ну и что, я тоже как-то пару раз заходила в этот магазин – чисто из любопытства.

– Наверное, это был его личный метод получения экстрима в жизни. Ристо вечно придумывает себе страшные болезни, а Санна развлекалась с наркотиками, выпивала и садилась за руль. И доигралась в конце концов.

– Ты считаешь, это было самоубийство?

– Санна оставила на столе книгу Сильвии Плат, открытую на стихотворении «Леди Лазарь». Нужны еще доказательства? Она всегда говорила, что не доживет до старости. Создается впечатление, что всю агрессию это семейство направляло на самих себя, посторонние от этого не страдали. Именно поэтому мне трудно поверить в то, что Киммо убил Арми.

Антти немного успокоился. Я тихонько погладила его по спине и осмелилась задать следующий вопрос:

– Кто же тогда это сделал? Мне кажется, что эти два стакана с соком предназначались мне и Арми, хотя мы и собирались шить в доме.

– Ты намекаешь, что мне следует начать подозревать собственных родственников? – Антти резко отодвинулся от меня и вскочил. – Черт возьми, я не вынесу этого еще раз. Если бы я не был все время с тобой, ты, наверное, и меня бы подозревала. Можешь сколько угодно считать себя юристом, но ты была и навсегда останешься полицейским!

И Антти бросился вниз по ступенькам в свой кабинет. А когда звук его шагов затих, у меня из глаз хлынули слезы, которые мне так хорошо удавалось сдерживать целый день. Я оплакивала Арми и Киммо, я плакала по Санне, но больнее всего мне было от слов Антти. Нет, ничего у нас с ним не получится. Надо начинать искать себе другое жилье уже завтра.

Я глотнула виски, съела банан, умыла заплаканное лицо и, свернувшись в постели калачиком, попыталась уснуть. Через некоторое время я услышала, что Антти вернулся в гостиную, и я слышала, как он сел работать за компьютер. Вряд ли этой ночью он придет ко мне.

Несмотря на виски, долгую прогулку и медитацию на расслабление, уснуть мне удалось не раньше двух.