Текст книги "Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество"

Автор книги: Лайза Роугек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Итак, было решено, что «Рок боттом римейндерс» выступят снова.

Кинг продолжал удивлять поклонников, застигнутых врасплох «Игрой Джералда»: следующей изданной книгой стал роман «Долорес Клейборн», история женщины, прожившей долгую, полную тяжкого труда жизнь. В начале романа ее обвиняют в убийстве, причем не в первый раз. По словам Стива, он взял за образец непростую судьбу своей матери, а многие истории, использованные в романе, услышал в детстве от Рут.

На вопрос преданных поклонников, куда делись ужасы, писатель обещал вернуться к их излюбленному жанру, заверив, что ждать осталось недолго. «Не думайте, что я выхожу за рамки или отказываюсь от ужасов, – говорил он. – Я лишь пробую себя в чем-то новом, пытаюсь развиваться в творческом плане».

Одно время он даже подумывал объединить «Долорес Клейборн» и «Игру Джералда» в один роман, поскольку и там и там затронута тема насилия над женщиной. Однако, попробовав несколько разных подходов, решил оставить их в виде двух отдельных книг. А так как замысел «Долорес Клейборн» посетил его в процессе работы над «Игрой Джералда», Кинг рассудил, что имеет смысл сначала закончить «Игру Джералда».

Помимо экспериментов с новыми жанрами, он также применял новые подходы к рабочему процессу.

«Худший совет, какой мне давали: „Не слушай критиков“. На мой взгляд, к мнению критиков необходимо прислушиваться: иногда они указывают на ошибки, которые еще не поздно исправить, – говорит писатель. – Зарыв голову в песок, ты лишишь себя возможности узнать чужое мнение и не поймешь, когда нужно что-то поменять. Зато если прислушиваться к критике, можно заметить свои недостатки и вовремя их исправить. Эй, никто из нас не любит критиков, но они лишь делают свое дело. Кстати, если все рецензенты хором объявляют роман куском дерьма, значит, так оно и есть».

Не успевали его романы (да и многие рассказы тоже) попасть в печать, а киностудии и продюсерские компании уже с руками отрывали киноправа на неопубликованные произведения. «Долорес Клейборн» не стала исключением, однако Стива начинали раздражать киношники, которые не придерживались оригинального материала, позволяя себе любые вольности.

Такие фильмы, как «Дети кукурузы-2», выпускались по одной простой причине – из-за лазейки в контракте. По сути, приобретая права на историю, в довесок продюсеры получали права на название. Как правило, первый фильм серии довольно точно соответствовал литературному материалу, а вот все последующие – увы, нет. К сожалению, способа прервать эту порочную практику не существовало.

«Уроды! – ругался Кинг. – „Кэрри-2“? Какой в этом смысл? Есть тысячи хороших сценариев и сценаристов, но им приходится побираться, потому что люди в киноиндустрии разучились использовать мозг – они не могут придумать ничего лучше, чем „Кэрри-2“ или „Дети кукурузы-4“.

Киноверсия „Иногда они возвращаются“ породила продолжение, „Иногда они возвращаются снова“, за которым последовало „Иногда они возвращаются снова и снова“. Стив с усмешкой предсказывал, что четвертый и пятый фильмы будут называться „Иногда они возвращаются… за ужином“ и „Иногда они возвращаются… за низкими, низкими ценами“.

„Это все равно что ходить с клочком туалетной бумаги, прилипшим к ботинку, – жаловался он. – Я то и дело слышу об очередном редкостном дерьме. Причем от случайных людей: сам я даже не в курсе, что они там наснимали“.

В большинстве случаев он даже не пытался ничего предпринять. Но когда студия „Нью лайн синема“ выпустила картину „Газонокосильщик Стивена Кинга“ с Пирсом Броснаном в главной роли, Стив объявил войну и добился своего. Дело в том, что продюсеры воспользовались другим сценарием под названием „Кибернетический бог“: так сказать, убили двух зайцев одним выстрелом, добавив в сюжет некоторые элементы из истории Кинга и запустив проект под названием „Газонокосильщик Стивена Кинга“.

Стива жутко разозлило, что его имя и название рассказа используются подобным образом; он подал в суд на „Нью лайн“, требуя уничтожения рекламных материалов и исправления титров фильма. Два разных суда приняли решение в его пользу, но кинокомпания уперлась и ни в какую не хотела менять название – на первых видеокассетах по-прежнему стояло имя Стивена Кинга. Только после того как суд обязал компанию выплачивать истцу по десять тысяч долларов в день плюс полную сумму прибыли, они убрали его имя из фильма.

Хотя „Газонокосильщика“ можно назвать экстремальным примером, в целом Стив с улыбкой относился к многочисленным провалам фильмов, снятых по его произведениям, – он называл это „проблемой гостиничных полотенец“. „Допустим, вы пытаетесь украсть все полотенца из гостиничного номера, засунув их в один чемодан, – рассуждал он. – Вы налегаете на чемодан всем весом и перекладываете полотенца – без толку, он не закрывается, потому что вы слишком много туда запихнули. Слишком много материала“. Примерно в том же образном ключе Стив выражался и о кинопродюсерах: „Они похожи на акул из фильмов ужасов. Этакие прожорливые машины по заглатыванию книг с потрохами: они скупают книги, и те пылятся у них на столах, пока продюсеры ломают голову, куда бы их, блин, пристроить“.

Когда Стиву говорили, что он мог бы повлиять на число выходящих на экраны плохих фильмов, перестав продавать киноправа на свои книги, он возражал: „Я не могу отказаться от новых проектов: вдруг не дам согласия на экранизацию, а потом выяснится, что можно было бы снять потрясающий фильм?“ Так, например, некоторые предостерегали Стива, что он совершает огромную ошибку, доверяя повесть „Побег из Шоушенка“ Фрэнку Дэрабонту – да еще и по смешной цене, всего за тысячу долларов. Дэрабонт имел мало опыта: он написал сценарий нескольких эпизодов телесериала „Байки из склепа“ и „Хроники молодого Индианы Джонса“, а его режиссерским дебютом стала короткометражка „Женщина в палате“ – „малышка за доллар“, снятая по одному из рассказов Кинга. „Приходится рисковать: ведь невозможно все делать самому – ни жизни, ни денег не хватит, чтобы все успеть“.

Одной из причин, по которым Стив остался в кинобизнесе, стала выгодная сделка с „Касл-Рок энтертейнмент“ – кинокомпанией, основанной актером Робом Райнером и несколькими голливудскими продюсерами в 1987 году. Взаимовыгодное сотрудничество началось с картины „Останься со мной“. „Они могут купить любую мою вещь всего за бакс, а взамен я желаю утверждать сценарий, режиссера и актерский состав – я хочу иметь право нажать кнопку „стоп“ в любой момент, и не важно, сколько денег было вложено в картину, – говорит Стив. – В конечном итоге я могу рассчитывать на пять процентов от прибыли: с каждого доллара, потраченного зрителями на билет в кино, я получу пять центов. Кинокартина „Нужные вещи“ собрала в домашнем прокате двадцать миллионов, а я заработал полмиллиона. „Зеленая миля“ принесла мне двадцать пять миллионов“.

Стив также научился отстаивать свою точку зрения, когда речь заходила о другом наглядном средстве рекламы – фотографиях. „Если я вижу, что в фотостудии установлены красные светофильтры или тусклая подсветка, я просто выхожу, – говорит он. – Все это дерьмо придает мне жуткий вид. Так и хочется спросить: а если нужно сфотографировать чернокожего писателя, они что, суют ему в руки арбуз и усаживают верхом на бочку?“

Не все режиссеры заставляли Стива кривиться; был один, с которым он согласился бы поработать, – осталось лишь дождаться, пока должным образом сложатся звезды.

„Мы трижды пытались работать вместе: сначала над „Талисманом“, затем над „Полтергейстом“, а потом еще над одной оригинальной идеей, – рассказывает Кинг. Однако не сложилось. – В нашем случае речь идет о двух сильных творческих личностях, а Спилберг – это живой пример неиссякаемой кипучей энергии, он всегда на два шага впереди, рядом с ним нужно постоянно себя подгонять“. Стив признавал, что и сам он, будучи человеком творческим, привык делать все по-своему. Он процитировал текст таблички, висящей у него в гараже: „Чтобы видеть, как меняется пейзаж, нужно быть во главе упряжки“. В этом-то и заключалась проблема: мы не могли определиться, кто из нас возглавит упряжку».

Ровно двадцать лет прошло с момента продажи «Кэрри»: жизнь Стива и Тэбби вошла в размеренное русло, и на семейном фронте наблюдалась полная идиллия.

Пятый роман Тэбби, «Один на один», вышел весной 1993 года. Четвертое произведение в серии о Ноддс-Ридже рекламировали как современную интерпретацию «Над пропастью во ржи». Вдохновленная примером мужа, который не побоялся выйти за рамки привычного жанра, Тэбби полностью погрузилась в творческий процесс.

«Стив действительно оказал влияние на мое творчество: благодаря ему я научилась не ограничивать себя определенными рамками и осознала, что все в моих руках, – делилась она. – И еще он показал мне, что в работе над книгой можно использовать самые обыденные вещи».

Тэбби вновь писала регулярно, хотя результат не шел ни в какое сравнение с объемами, выходящими из-под пера Стива. «Я живу с тем, кто пишет намного быстрее, чем я, поэтому я привыкла считать себя очень неторопливым писателем». Стив не сбавлял темп: в октябре 1993 года на прилавках появились «Ночные кошмары» – сборник публиковавшихся ранее рассказов, включая «Опусти голову – и вперед!» и «„Кадиллак“ Долана». В сборник также вошел рассказ «Пятая четвертушка» – единственный из опубликованных под псевдонимом Джон Свизен, он впервые появился в апрельском выпуске журнала «Кавальер» в 1972 году.

Весной 1993 года Кинг вместе с другими участниками группы «Рок боттом римейндерс» отправился в десятидневное турне по восьми городам Восточного побережья, от Провиденса до Майами. Тэбби отправилась вместе с группой в качестве фотографа; плодом совместного труда должна была стать написанная по итогам поездки книга «Тайна среднего возраста». После нескольких дней репетиций группа загрузилась в старенький гастрольный автобус Ареты Франклин и покинула Бостон, прихватив с собой плейлист, куда вошли такие композиции, как «Глория» в исполнении Дэйва Бэрри, «Вожак стаи» и «Эти сапоги сшиты, чтобы в них ходить» в исполнении Эми Тан, а также «Ангел-подросток» и «Останься со мной» в исполнении Стива.

Несмотря на то что это было заметно еще в прошлом году, во время двухдневного пребывания в Анахайме, только сейчас коллеги по группе действительно осознали, насколько их повседневная жизнь отличается от жизни Стива.

«В самых разных местах, в любое время суток нас останавливали, к нам приставали и всячески нам мешали – только потому, что в нашем автобусе путешествовал Стивен Кинг, – вспоминал Пирсон. – Его ни на миг не оставляют в покое, а он на редкость грамотно с этим справляется».

Бэрри соглашался: «Он на удивление вежлив, даже когда люди слишком навязчивы. Я слышал, как он объясняет поклонникам, что не может дать им автограф, потому что у него выходной, и если он даст один автограф, то придется дать все четыреста. Кто-то понимал, а кто-то нет. Иногда люди злились, как будто Стив им что-то должен».

Иногда фанаты донимали других членов группы, чтобы те взяли у Стива автограф. После выступления в филадельфийском клубе «Катманду» музыканты поспешили в автобус: им предстояла долгая поездка в Атланту, где должен был состояться следующий концерт. Бэрри садился последним; не успел он войти, как вокруг автобуса образовалась огромная толпа – и каждый из собравшихся сжимал в руке книгу Стивена. Кинг находился внутри, поэтому люди тут же окружили Бэрри, умоляя вывести своего кумира наружу и убедить подписать им книги.

«Пришлось произнести короткую речь; я напомнил им, что Кинг выступал перед ними в течение двух часов, что он устал, измотан, что всем нам предстоит долгий переезд на автобусе, поэтому спасибо, что зашли, но давайте дадим Стиву отдохнуть, – вспоминал Бэрри позднее. – Они внимательно меня слушали и даже кивали, но стоило мне замолчать, как они начали заново просить, чтобы я вытащил Кинга из автобуса. Они не слышали ни слова из сказанного. И, кстати, хоть бы один попросил автограф у меня – как же, им Стива подавай! Эл Купер шутил, что, если бы автобус попал в аварию, в газетах написали бы: „Стивен Кинг и еще двадцать три человека разбились“».

Позже тем же вечером, через несколько часов, автобус остановился в зоне отдыха в пригороде Филадельфии. «Четыре часа утра: мы всей толпой вывалили наружу, чтобы сходить в туалет, а когда минут через пятнадцать вернулись, перед нашим автобусом стояли четверо, держа в руках романы „Противостояние“, – рассказывает Пирсон. – То есть заправщики позвонили друзьям, разбудили их, те встали, оделись, схватили томики с романом, приехали на остановку грузовиков – не прошло и десяти минут, как они прибыли на место, надеясь получить автограф Стива, – и это в четыре утра!»

Некоторые фанаты точно так же чудили и в клубах на концертах. На одном из выступлений мужчина, решивший, что попал на концерт настоящей группы, зажег сигарету – правда, уже через секунду, оскорбленный в лучших чувствах, пулей выскочил из зала. «Кто-то из стоявших рядом был достаточно пьян, чтобы подумать – о да! – и зажечь зажигалку… За ним еще кто-то, и еще, и еще – пока не начало казаться, что мы на одном из старых концертов Боба Дилана, – рассказывает Пирсон. – Тысяча людей раскачивалась взад-вперед, подняв над головой зажигалки – ради нашей шуточной группы!»

Через пять минут Пирсон окинул взглядом зрительный зал. «Прямо перед Стивом стояла совершенно сногсшибательная дама лет сорока пяти: разинув рот в немом обожании, она призывно вскинула вверх обе руки, словно приглашая ее обнять, – рассказывает Пирсон. – А ее ногти – очевидно, пластиковые – пылали ярким пламенем. И тогда я крикнул Дэйву, что врагу не пожелал бы такой славы».

Голдмарк первой признала, что без Кинга их группа была бы совсем другой – и не только из-за безумных поклонников-пироманьяков. «Это совсем иной масштаб, – говорила она. – Он привлекал внимание, своей известностью группа по большей части обязана ему».

Но несмотря на явную публичность – ведь находясь на сцене, он стоял на виду у толпы, – сам Стив относился к группе как к своего рода убежищу. «Его жизнь действительно сильно отличается от жизни обычных людей, но он очень старается оставаться обычным парнем, вести простую жизнь, летать эконом-классом, вместе со всеми, – говорит Голдмарк. – Я чувствовала, что это важно для него. Он проводил время с группой, и это было достойно уважения».

Несколько раз Стиву и Тэбби приходилось прерывать турне и уезжать по делам – порой всего на несколько часов, – и каждый раз они об этом жалели. Приехав в Майами на книжную ярмарку, они со Стивом остановились в другом отеле, отдельно от группы. «Позже мы поняли, что совершили ошибку, – говорит Тэбби. – Стоило нам попасть на ярмарку, как Стив перестал быть частью группы: перед нами предстал Стивен Кинг – публичная фигура, жук в янтаре. Начиная с того момента, когда какая-то тупая сука влезла к нам в лимузин, заявляя, что влюблена в его образ мысли, и заканчивая ужином в ресторане, битком набитом издателями всех мастей, совсем как в Нью-Йорке, турне было безнадежно испорчено».

Как фотограф группы Тэбби восприняла эти гастроли как долгожданную возможность сменить обстановку.

«Уже на второй день все забыли, что она снимает, – говорит Голдмарк. – Мы познакомились с ней год назад, и казалось логичным пригласить ее, а не какого-нибудь странного дядю с фотокамерой. Гастроли получились на удивление веселыми, похожими на безумные и чудесные каникулы в летнем лагере».

В Майами тур подошел к концу, и все согласились, что нужно выступать хотя бы раз в год на мероприятиях ААК.

В апреле 1994 года вышла «Бессонница», история вдовца, который все больше и больше страдает от жуткого недосыпа. Вскоре доходит до того, что у него начинаются видения, которые он сперва принимает за галлюцинации, но постепенно понимает, что происходит: главный персонаж, Ральф Робертс, оказывается втянутым в схватку со сверхъестественными демонами, которые пытаются захватить городок Дерри и всех его жителей. 832 страницы романа – если сравнивать их с относительно небольшим объемом «Игры Джералда» (331 страница) и «Долорес Клейборн» (305 страниц) – говорили о том, что Кинг вернулся к своим излюбленным эпическим масштабам.

Хотя «Бессонница» попадала в ту же категорию, что и обычные книги Стива в жанре хоррор, он продолжал расширять горизонты. После выхода «Бессонницы» некоторые критики тут же причислили «Игру Джералда» и «Долорес Клейборн» к экспериментальным работам писателя: дескать, его последняя книга лишь доказала, что он по-прежнему является автором романов ужасов и не покинет эту стезю до конца дней своих. Кинг тут же опроверг данную теорию: «Я уверен, что мог бы прекрасно до конца жизни прожить как тот самый Стивен Кинг. Чем загонять себя в рамки стереотипа, я бы предпочел вообще не писать».

Сам Кинг на протяжении всей жизни время от времени страдал от приступов бессонницы. Очередное «А что, если?», легшее в основу книги, посетило его в одну из таких бесконечных ночей, а работа над романом лишь усугубила ситуацию: «Я практически не спал».

Впрочем, книга могла и не попасть в печать. Через четыре месяца работы, примерно на пятьсот пятидесятой странице рукописи, Стиву вдруг пришло в голову, что роман непригоден для публикации.

Кинг уже давно придерживался теории, что работа писателя – выкапывать существующие истории, по возможности доставая их из земли в целости и сохранности. «Для меня каждая история – это, по сути, уникальная находка, которая сама себя рассказывает, – говорил он. – Приступая к работе, я заранее вижу готовую книгу. Чудесным образом любая вещь существует заранее, сама по себе. И я не то чтобы создаю, скорее раскапываю – как откапывают, очищая от песка, реликвию. Фокус в том, чтобы сделать все правильно, не повредив находку. Всегда что-нибудь да отломается – я хочу сказать, невозможно достать целую вещь, но если быть аккуратным, то при определенной доле везения получится извлечь большую часть».

Он свято в это верит и негодует всякий раз, когда кто-то предполагает, что он создает свои сюжеты и характеры персонажей на пустом месте, из воздуха. «На самом деле, если я чувствую себя творцом, это верный признак того, что ничего не выйдет, – признает Стив. – Я не творец и не автор романов, я скорее археолог, который выкапывает ценнейшие артефакты – с величайшей осторожностью стряхивает кисточкой пыль и разглядывает вырезанные сверху узоры».

Так вот, когда Стив работал над «Бессонницей», у него возникло то самое ощущение – он почувствовал себя творцом. Что совсем не обрадовало писателя. «Если разбирать роман по частям, главу за главой, он очень даже неплох, – вздыхал Кинг. – Только вот выкопать его я не смог. Он сломался. Порой я к нему возвращаюсь, и мне начинает казаться, что его еще можно починить, но потом я вспоминаю, что ничего не выйдет – из-за особенности романа, которая не позволяет это сделать».

Он на время отложил рукопись, а примерно год спустя снова за нее взялся и в запале дописал до конца. Когда книга вышла, Стив устроил рекламный тур по стране на своем «харлее» модели «хэритаж-софтейл», по дороге делая остановки в книжных магазинах и проводя презентации. «Бессонница» на целых четырнадцать недель обосновалась в рейтинге бестселлеров «Паблишерз уикли», а «Буклист» признал роман изумительным.

Несмотря на почти двадцатилетний успех и десятки изданных книг, у Стива по-прежнему случался творческий «затык»: «Часто мне сложнее всего начать – словно некий психологический барьер не пускает к пишущей машинке или к компьютеру». Случались дни, когда он не был уверен, что сможет заставить себя работать, – человек, одержимый писательством, который не раз говорил об уходе на заслуженный отдых. «У меня часто бывают такие дни. По-моему, это даже забавно: люди считают, что, раз я Стивен Кинг, со мной такого не случается». Как правило, подобные сомнения одолевают Стива перед работой над какой-нибудь особенно сложной сценой, но стоит ему сесть за стол и прикоснуться к клавиатуре, как история его затягивает.

8 мая 1994 года канал Эй-би-си запустил четырехсерийный мини-сериал «Противостояние».

«Из всех кинопроектов, которыми я занимался, „Противостояние“ – самый важный, – признает писатель. – Я вложил в него огромное количество труда и усилий, которые стоят двух или даже трех любых моих романов».

Когда Стив взялся за сценарий по книге, изначально он планировал телеверсию театральной постановки. Он, как мог, ужимал материал, но даже сокращенный вариант выходил слишком длинным… Прежде чем передоверить сценарий другому автору, Кинг и режиссер Джордж Ромеро подумывали сделать два отдельных фильма, но затем поступило предложение от Эй-би-си – превратить кино в мини-сериал.

Как только сценарий был согласован – по всем расчетам, материала хватало более чем на шесть часов, – Стив кардинально поменял подход к кинопроизводству. Обычно, продав права на съемку фильма по своей книге, он умывал руки, но только не в этот раз: почти все сто двадцать пять дней, пока шли съемки «Противостояния», писатель провел на съемочной площадке в роли второго продюсера. Он не мог упустить такой шанс – в конце концов, речь шла о его детище.

«По большому счету я хотел удостовериться, что все делается правильно», – говорил Кинг. Время от времени он замечал ту или иную ошибку, на которую вряд ли обратили бы внимание. Когда Рей Уолстон, Гэри Синиз и Корин Немек сидят на крыльце дома героя Уолстона, Немек, играющий Гарольда, предлагает поехать в Стовингтон, и Синиз, исполняющий роль Стью Редмана, говорит, что в этом нет смысла, потому что там все мертвы. По сценарию Немек произносил реплику: «Скажем так, я Миссури». После трех дублей Кинг прервал актеров и попросил Немека повторить текст. Немек показал Стиву сценарий, где черным по белому было написано: «Я Миссури»… Выяснилось, что это опечатка.

«Правильная реплика должна звучать: „Скажем так, я из Миссури“; герой как бы говорит: „Убеди меня“, – объяснил Кинг. – В данном случае дело было не в глупости актера, просто он слишком полагался на сценарий и, по всей видимости, не хотел менять ни слова».

Мало кто знает, что сын Стива Джо также участвовал в съемках: он взял академический отпуск и присоединился к съемочной группе в качестве ассистента режиссера. А сам Стив сыграл в сериале эпизодическую роль Тедди Вайзака, который подвозит Надин, а затем охраняет въезд в город.

«В кои-то веки мне не досталась роль полного пентюха, как обычно, – смеется Стив. – Начиная с „Калейдоскопа ужасов“, меня брали на однотипные роли. За мою актерскую карьеру мне довелось сыграть немало деревенских дурачков».

Той же осенью на экраны вышел «Побег из Шоушенка». Фильм был восторженно принят критиками – даже теми, кто раньше исходил желчью при одном упоминании имени Кинга.

На самом деле «Побег» выделялся на общем фоне по одной простой причине: многие зрители даже не догадывались, что рассказ, по мотивам которого он снят, принадлежит перу Стива. Ни для кого не являлось секретом, что многие из его предыдущих фильмов полностью провалились. Но публику не обманешь: людям, которые ни за какие деньги не соглашались идти в кино на фильм по сценарию Стивена Кинга – или читать его книги, – фильм полюбился. Зрители толпами повалили в кинотеатры, приводя с собой друзей.

Наглядный пример: как-то раз Стив делал покупки в продуктовом магазине в Сарасоте, и вдруг к нему подходит женщина и говорит, как она счастлива с ним познакомиться. Мол, сама она его книг не читала и фильмов не смотрела, потому что не любит ужасы. На его вопрос, а что же она любит, женщина выпалила длинный список фильмов, среди которых оказался и «Побег из Шоушенка».

«Это я написал», – сказал Стив.

«Нет, не вы», – возразила она.

«Нет, я».

«Нет, не вы».

Стив попросил его извинить и направился к кассе.

Когда в журнале «Нью-йоркер» появился очередной рассказ за подписью Стивена Кинга, это событие почти не освещалось в прессе, зато вызвало бурную дискуссию в нью-йоркских литературных кругах. «Человек в черном костюме», опубликованный в выпуске от 31 октября 1994 года, стал вторым появлением Кинга на страницах престижного журнала. Неужели писатель отважился на новую литературную авантюру? А может, границы между высоким и низким жанрами постепенно стираются?

Стив время от времени показывал свои рассказы Чаку Верриллу – редактору, с которым писатель сотрудничал долгие годы, – чтобы тот посмотрел, не подойдут ли какие-нибудь из них для включения в готовящиеся к изданию сборники. Веррилл посчитал, что некоторые из нефантастических рассказов Кинга могут приглянуться «Нью-йоркеру», и переслал их Чипу Макграту, в то время являвшемуся редактором литературной рубрики журнала… Чип заявил, что предпочел бы получить один из обычных рассказов, и тогда Веррилл отправил ему «Человека в черном костюме». Журнал напечатал рассказ в хеллоуинском выпуске. Реакция самого Стива была смешанной: «Не хотелось бы кусать руку, которая меня кормит; я благодарен, что мои рассказы печатают… Настораживает лишь одно: смутное ощущение, будто меня хотят сделать командующим гей-парадом в национальный День шлюхи».

Кинг сам признавал, что ему нелегко сходить с проторенной дорожки любимого жанра: «Как будто нужно заново учиться думать. Сейчас для меня браться за обычную прозу все равно что учиться заново говорить после инсульта».