Текст книги "Мафия и его ангел (ЛП)"
Автор книги: Лайла Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
– Пожалуйста. Не оставляй меня, – умоляла она.
Когда говорил, что она ещё будет умолять меня прикоснуться к ней – я совсем не это имел ввиду.
Что за нахрен?
– Хэй, – попытался я успокоить Айлу, присаживаясь рядом. Заправив за ушко прядь волос, я обхватил её лицо ладонями. – Всё в порядке. Я здесь. И никуда не ухожу.
Всхлипнув, девушка сжала пальцы на моём запястье.
– Всё в порядке, – вновь повторил я. Осторожно коснувшись её плеч, я толкнул брюнетку на кровать. Укрыв одеялом, я похлопал её по коленке. – Я здесь.
Поднимаясь на ноги, я не сводил с неё глаз.
Айла упрямо следила за каждым моим движением. И когда я устроился на второй половине кровати и укрылся одеялом, она повернулась ко мне лицом. Мы молча рассматривали друг друга.
Не знаю, сколько прошло времени, но в конце концов её веки сонно опустились. Усталость овладела её телом, мышцы расслабились. С губ сорвался едва слышный вздох. Айла уснула. Под моим пристальным взглядом, на моей кровати, укрытая моим одеялом – она была в полной безопасности. То, что произошло сегодня вечером изменило всё. Это возродило во мне желание узнать об Айле как можно больше. Даже предположить не могу, что случилось с ней, но я хотел, чтобы она сама рассказала мне об этом.
Парой минут позже, я устало прикрыл глаза, позволяя тьме окутать мой разум. Последнее, что я увидел было умиротворённое лицо Айлы.
ГЛАВА 23
АЙЛА
Я чувствовала себя несколько дезориентировано. Голова раскалывалась. Открыв глаза, я тут же зажмурилась из-за яркого солнечного света.
Погодите-ка, что?
Испуганно моргнув, я быстро села в постели. Это не моя комната. Я осмотрела мягкое чёрное одеяло. В груди зародилась паника. Я оглянулась. Интерьер казался знакомым.
Повернув голову влево, я удивлённо вскрикнула. Прислонившись спиной к изголовью, Алессио сидел на кровати, молча меня рассматривая.
Я в его спальне.
Последнее, что я помнила, как моя голова устало касается подушки и я тут же засыпаю. Но затем – пустота.
– Как я здесь оказалась? – спросила я, подтягивая одеяло выше к шее.
Алессио в удивлении приподнял бровь.
– Не помнишь? – хриплым ото сна голосом спросил он.
Я покачала головой. Воздух между нами едва ли не потрескивал от напряжения.
Повисла неловкая пауза.
– Вчера ты пришла ко мне, – всё же ответил Иваншов.
Бессмысленно.
– Что ты… хочешь этим сказать?
Мужчина раздражённо вздохнул.
– У тебя была паническая атака. Ты пришла, постучала в мою дверь и умоляла «прекратить это». Что ж, я так и сделал, а затем ты просто уснула на моей кровати, – объяснил Алессио, в конце выжидающе посмотрев на меня.
Подняв руку, я потёрла лоб, пытаясь хоть как-то унять боль. Стоило прикрыть веки, и на меня обрушились воспоминания о прошлой ночи.
Кошмар. Галлюцинации. Рыдания. То, как я умоляла Алессио. Я вспомнила, как он вытирал мои руки, говоря, что на них больше нет крови.
Резко распахнув глаза, я в шоке уставилась на главу мафии. Веселясь, он приподнял бровь и цокнул языком.
– Ах, так теперь ты вспомнила.
От смущения и стыда, я отвела взгляд. В горле пересохло. Казалось, температура моего тела упала на несколько градусов.
В комнате повисла тишина. Никто из нас даже не пошевелился.
Спустя пару напряжённых минут, я нервно облизнула губы и сдвинулась к краю кровати. Алессио молчал, и я, опустив глаза, откинула одеяло и встала на ноги.
Просто уходи, Айла. Уходи. Собери мозги в кучку. Придумай, как всё объяснить.
Я продолжила свой путь к спасению, но стоило приблизиться к двери, раздался голос Алессио. Моя рука застыла на ручке.
– Ты и правда собираешься уйти вот так? Ничего не сказав? – спросил он, усмехнувшись себе под нос.
Ну, таков был план. Я думала, он так и будет молчать. Моя ошибка. Как же наивно было с моей стороны продолжать думать о нём, как о хорошем парне.
«Стоит заметить, он и правда хороший,» – спорила я сама с собой.
– Повернись, Айла, – грубым холодным тоном приказал Алессио.
Напрягшись, я обернулась. Я всё ещё не подняла голову, отказываясь встречаться с его пытливым взглядом.
Скрипнула кровать. Боковым зрением я заметила, что он встал на ноги. И только сейчас я отметила, что на Алессио была другая одежда, не та, что обычно. Серые спортивные брюки и чёрная футболка, обтянувшая его грудь. Плавно и уверенно, Иваншов направился ко мне.
Моё сердце замерло, внутренности свело от беспокойства, когда он встал передо мной.
Я знала о чём он спросит. И у меня нет ответов на его вопросы. Во всяком случае, это явно были не те ответы, которые Алессио хотел бы услышать.
Схватив меня за подбородок, Алессио приподнял мою голову, вынуждая посмотреть ему в глаза. Его взгляд был холодным и даже где-то рассерженным.
Я сжала ладони в кулаки, чувствуя, как ногти впились в кожу. Легкая боль удерживала меня в реальности.
– Объяснись, – потребовал мужчина, прищурившись.
Не могу.
– Мне нечего… объяснять, – пробормотала я.
После этого его хватка стала ещё сильнее. В голубых омутах пронёсся гнев.
– Айла, я знаю, когда ты лжёшь. И я чертовски ненавижу, когда меня водят за нос. Будет лучше, если ты скажешь правду. Объясни, что вчера произошло.
Злой Алессио пугал. Каждая мышца в его теле была напряжена, в глазах – холодная ярость, только подчеркнувшая его образ бессердечного босса мафии.
– Я говорю правду. Это просто… был кошмар.
И это правда. Но не вся. Всей Алессио бы не принял. Иваншов будет видеть во мне только дочь своего злейшего врага, но не жертву.
– Блять, – прорычал мужчина, отпустив мой подбородок. – Ты лжёшь, Айла.
Он пристально посмотрел на меня и я, поёжившись, быстро опустила взгляд.
Но ложь сохранит мне жизнь. Пока что.
– Нет, это правда, – прошептала я, неосознанно отступая на шаг.
Алессио заметил это, вновь сократив между нами всякое расстояние.
– У тебя была паническая атака. И галлюцинации. Ты видела кровь. И плакала. Полностью слетела с катушек. Это. Был. Не. Просто. Кошмар, – со всей яростью, выделяя каждое слово, произнёс Алессио.
– Нет, – покачала я головой. – Всё так и было. Мне снятся очень реалистичные кошмары, – поспешила я заверить Иваншова, отчаянно надеясь, что он поверит мне. Но даже если и нет, то хотя бы, что не будет дальше настаивать. Но Алессио не был бы Алессио, поступи он так.
– Ты была свидетелем убийства? – уточнил русский. И в этот раз его голос прозвучал мягче, но всё ещё твёрдо.
В этот момент мне захотелось сдаться и заплакать. Моё сердце заныло в груди. Да. Да, я была свидетелем убийства. И не одного. Не двух. Достаточно многих. Альберто безжалостно убивал своих жертв прямо у меня на глазах. Его никогда не трогали мои полные ужаса крики.
Посмотрев Алессио в глаза, я покачала головой.
– Нет, – прошептала я.
Я почувствовала во рту горький привкус.
Алессио прищурился. От этого пристального пронзительного взгляда по моему телу прошла дрожь страха и волнения.
– Блять, ты убила кого-то? Ты в бегах? Вот в чём дело? – прогремел в комнате его громкий и резкий вопрос.
Мои глаза распахнулись. Я поёжилась. Он и правда считал, что я могу убить кого-то?
– Нет. Нет, – я неистово покачала головой. – Я не убийца.
– Айла, ты видела на своих руках кровь. Я могу предположить следующее: либо ты кого-то убила, либо была свидетелем. Что из этого правда?
Алессио терял терпение.
– Я никого не убивала. И не была свидетелем убийства. Я не вру. Это просто кошмар. Слишком реалистичный. Только и всего.
Посмотрев в глаза мужчине, я увидела в них недоверие.
Итак, моя последняя попытка.
– Пожалуйста. Поверь мне. Прошу.
В этот раз я умоляла, надеясь, что это возымеет какой-то эффект.
Иваншов не сводил с меня взгляда. Мужчина разочарованно провёл рукой по волосам.
– Хоть ты и кажешься невинной, Айла, но ты чертовски упряма.
Русский шагнул ко мне, сократив расстояние между нами до минимума, отчего у меня перехватило дыхание.
– Я могу защитить тебя. И если ты расскажешь мне правду – я защищу тебя. Так что, просто расскажи мне, – произнёс он.
Ох, как бы мне хотелось поверить этим словам. Моё сердце замерло на миг. Глаза обожгли слёзы. Хотела бы я, чтобы это оказалось правдой. Чтобы появился кто-то, кто смог бы меня защитить.
Но, если Алессио узнает правду – он не станет этого делать. Напротив, он сам убьёт меня. Очевидно же, и гадать не стоит.
Не могу смотреть ему в глаза. Меня переполняли чувство вины и стыда. Стыда за то, что мне пришлось пережить. Я не такая, какой он меня считает.
Я не наивна.
А затем меня захлестнула вина. Вина за то, что я солгала, глядя мужчине в глаза. Солгала, когда живу в его доме и за его счёт. Хоть я и не заслужила этого.
Но, кроме того, я не понимала, почему вчера пошла к нему. Почему я стремилась оказаться рядом с Алессио в не самый лучший момент моей жизни?
Почему именно рядом с ним я нахожу свой покой?
Разочарованно вздохнув, Иваншов отступил назад.
Нахмурившись, я медленно подняла голову, чтобы посмотреть на босса мафии.
Он пристально рассматривал меня. Совершенно без каких-либо эмоций.
– Ладно, – на удивление спокойным тоном произнёс Алессио.
Что?
Алессио Иваншов любит загонять меня в угол. По правде, у меня никогда не получалось понять его.
– Ты мне веришь? – удивилась я.
Русский внезапно рассмеялся.
– Верю тебе? О, нет, котёнок. Я тебе не верю. Но пока приму твою позицию.
Шагнув вперёд, Алессио наклонился, касаясь губами моего уха.
– Когда-нибудь ты расскажешь мне правду. Это просто вопрос времени.
Каждое его слово удар для меня. В шоке, я попятилась. Кивнув, Иваншов развернулся и направился в сторону ванной.
– Увидимся за завтраком, – произнёс он, не глядя на меня.
Широко распахнув глаза, я смотрела ему в след. Алессио закрыл за собой дверь, и только тогда я смогла вздохнуть с облегчением. Напряжение покинуло мои мышцы, но слова мужчины всё ещё набатом звучали в моей голове.
Это только вопрос времени.
Обернувшись, я в оцепенении вышла из его спальни в свою комнату.
Он был прав. Это было только вопросом времени. Как долго я смогу скрывать правду?
ГЛАВА 24
АЛЬБЕРТО
Спускаясь в холодный подвал, я почувствовал, как от привычного запаха и атмосферы расслабляются мои мышцы. Шагнув со ступеней вниз, я замер. Мои губы медленно изогнулись в ухмылке.
– Здравствуй, Альфредо, – хладнокровно произнёс я. Голос прозвучал громко, эхом разносясь по пустой комнате.
Мужчина вскинул голову и впился в меня свирепым взглядом.
– Сукин сын. Что это значит? Освободи меня, – в ярости прорычал он, пытаясь вырваться.
Усмехнувшись его бессмысленным трепыханиям, я прислонился к стене. Окровавленные от сопротивления запястья и лодыжки Альфредо были скованны цепью. Рана на голове, в месте, где я ударил его рукоятью своего пистолета, всё ещё кровоточила.
Лицо итальянца было покрыто потом и грязью. Несколько прядей волос прилипли ко лбу. Альфредо едва дышал от изнеможения. В конце концов, он провёл в таком положении не один час.
Альфредо выглядел как немощный нищий. Совершенно беспомощный. Подумав об этом, я рассмеялся. Он никогда не был королём. Слишком слаб. Но теперь пришёл конец его правлению и начало моего. Следует позаботиться, чтобы он больше никогда не маячил у меня перед глазами.
И, возможно, я буду наслаждаться этим.
– Сейчас, сейчас. Успокойся, – ответил я.
Лицо пленника побагровело. Он сплюнул мне под ноги.
– Альберто, предупреждаю тебя, – начал он звенящим от гнева голосом.
Но не суждено ему было закончить своё предложение.
Опустившись перед стариком на колени, я схватил ладонью его лицо, с силой впиваясь пальцами в щёки. Наклонившись ближе, я зашипел сквозь зубы:
– Или что? Что ты сделаешь? Пристрелишь меня? Напомню-ка, Альфредо. Ты прикован к стене.
Мужчина поморщился. И его боль только раззадорила меня. Я вонзил свои ногти глубже в кожу, а затем, опустив руку, сжал его шею. Альфредо распахнул глаза, когда я, усилив хватку, начал душить его.
Он пытался сопротивляться. Его лицо стало едва ли не фиолетовым. Он начал задыхаться. Я отпустил только когда увидел, что он вот-вот потеряет сознание.
– Так на чём мы остановились? – спросил я, направившись к стулу в углу.
Сев, я откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.
– П…Почему? – кашляя, спросил Альфредо. Подняв голову, мужчина посмотрел на меня. В его глазах я увидел всю ненависть ко мне.
Пожав плечами, я покачал головой.
– Всё просто. Я хочу занять твоё место.
– Жалкий кусок дерьма, – взревел бывший глава клана. Он попытался встать, но упал на колени. – После всего, что я для тебя сделал – вот как ты отплатил мне?
– Разве не ты научил меня, что быть благодарным – последнее дело? Благодарность – проявление слабости. И стоит поступать так, чтобы извлечь наибольшую для себя выгоду.
– Я дал тебе всё, Альберто. Сделал своим замом. Дал тебе власть. Я отдал тебе свою дочь!
Едва ли это хоть как-то тронуло меня. Вместо этого я почувствовал себя всемогущим.
Его жизнь была в моих руках. И только я всё контролировал.
Сила и чувство власти пронизывали каждую клеточку моего тела, в то время как я смотрел на то, как он пытается выпутаться из цепей. Это так уморительно.
В холодном пустом подвале мой смех словно раскат грома.
– Я хочу большего. И я просто возьму это, – ответил я, после чего, неспешно встав, направился к узнику.
Альфредо оставил своё сопротивление и посмотрел прямо на меня.
Я видел его отвращение и ненависть. Но едва ли это что-то значит. Он ничего не сможет сделать. Беспомощный слабак. И он знает это. Помимо прочего, я заметил страх и смирение.
Заведя руку за спину, я вытащил пистолет и направил его на Альфредо, приставив дуло прямиком меж его глаз. От меня не укрылось, как он тяжело сглотнул.
– Я отдал свою дочь монстру, – прошипел он.
Мои веки распахнулись от упоминания об Айле. Пелена ярости затмила мой разум.
Размахнувшись, я наотмашь ударил Альфредо пистолетом по лицу. Голова мужчины дёрнулась в сторону, но, меж тем, зажмурившись, он не издал ни звука.
– Ты ничем не лучше, – ответил я сквозь зубы, присев перед ним. Схватив его за подбородок, я заставил итальянца посмотреть на меня, прежде чем продолжил: – Забыл о Лейле? Своей жене? Той самой женщине, которую ты безжалостно убил за то, что она спуталась с русскими?
Альфредо в шоке распахнул веки, и я рассмеялся над его реакцией.
– А что скажешь за жену Льва? Ах, это лучшая вылазка. Ты напал на особняк, убил половину его людей, а затем зарезал беззащитную Марию. Она вроде была беременна, я прав?
Покачав головой, я, с силой оттолкнув Альфредо, отпустил его. Бывший глава клана ударился о стену. И на этот раз он поморщился от боли.
– Видишь, ты тоже не святой. В конце концов, я учился у лучших, – подмигнул я ему. – Но я превзошёл своего наставника. Ты должен мной гордиться.
Сжав кулаки, Альфредо прорычал:
– Чёртов ублюдок.
С меня хватит. Надоело ходить вокруг да около. Я вновь наставил на него пистолет.
Пришло время ему встретиться с Создателем.
– Последнее желание? – спросил я, чуть приподняв уголки губ в ухмылке.
Альфредо дёрнулся вперёд, но цепи удержали его на месте.
– Да пошёл ты н…
Я нажал на курок. В комнате прозвенел громкий хлопок. Затем судорожный вздох – и тишина.
Полная тишина. Я посмотрел на Альфредо. Его чёрные как смоль глаза были открыты, но сейчас они потускнели. Жизнь их покинула. Они пусты. Широко распахнуты в предсмертной агонии.
Тело привалилось к стене. Посредине лба была крошечное отверстие от пули. Густая кровь стекала по его лицу. И от этой картины моя улыбка стала только шире.
Наконец-то.
Клан принадлежит мне. И довольно скоро я заполучу и русских.
И, блять, я стану королём.
ГЛАВА 25
АЛЕССИО
– Я отследил все телефоны. И всё ещё ничего, – проворчал Виктор, в разочаровании проведя ладонью по волосам.
Скрестив руки на груди, я сидел за своим столом. Словно загнанный в клетку зверь, Виктор неустанно наматывал по кабинету круги. Сложно было не заметить его ярость.
Устало прикрыв глаза, Феникс, запрокинув голову назад, развалился на диване. Выглядел он изнеможённым.
– Блять, не могу в это поверить. Как такое вообще возможно, что мы до сих пор не вычислили ублюдка? – не успокаивался Виктор.
Феникс пробормотал:
– Он хорош. Очень хорош. Чёртов мудила умеет скрываться.
Не могу не согласиться. Парни несколько дней пытались поймать предателя. Мои ищейки – лучшие из лучших, но пока мы не можем похвастаться каким-либо результатом.
Разминая шею, я пытался немного унять напряжение в мышцах. Разочарованно потерев лоб, я, наклонившись вперёд, оперся локтями о столешницу.
– Ты прав. Он определённо хорош. Но он не сможет скрываться вечно, – сказал я.
– Но чем дольше мы возимся, тем больше он успеет навредить! – возразил Виктор.
– Мы его найдём.
Несмотря на всё моё внешнее спокойствие, внутри я едва ли не кипел. Сложно описать словами всю степень моей ярости. Я заставлю его заплатить. Своей кровью. Он счастливчик, что я пока не нашёл его. Проживёт ещё парочку дней.
Феникс открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Открыв рот, он собрался было что-то сказать, но как раз в этот момент распахнулась дверь и в кабинет ворвался Николай.
Широко распахнув глаза, мужчина тяжело дышал. Его лицо исказила гримаса гнева. Все присутствующие в удивлении уставились на наёмника – и я не исключение.
Отодвинув стул, я поднялся на ноги. Впервые вижу его в подобном состоянии. С каждым вдохом, его грудь тяжело вздымалась. Покрасневшее лицо покрыто испариной. Вены на лбу и шее вздулись и пульсировали.
– Он мёртв. Ублюдок мёртв, – выдавил он, задыхаясь.
Нахмурившись, я наклонил голову к плечу. Николай шумно сглотнул, прежде чем ответить на мой невысказанный вопрос.
И его ответ – словно пуля в моё сердце:
– Альфредо мёртв.
– Что ты сказал? – спросил я, с расстановкой произнося каждое слово.
– Альфредо мёртв.
– Блять, – прорычал Виктор.
Ярость, словно волна, накрыла меня с головой. Она прорвала плотину моего самоконтроля быстрее, чем лава, вырвавшаяся из вулкана. Стремительно. И так же разрушающе. Каждая мышца в моём теле гудела.
Альфредо мёртв.
Он умер. Не от моей руки.
Я не смог отомстить.
Кроме ярости, меня переполняло чувство опустошения. Кожа горела огнём. Мне казалось, я задыхаюсь. Мир перед глазами потерял чёткие очертания из-за разрывавших меня эмоций. Я видел перед собой только безжизненные глаза матери.
На миг тело словно одеревенело. Выпрямившись, я взревел:
– Проклятье!
Именно я должен был быть тем, кто убьёт его! Мои руки должна была омыть его кровь! Отомстить за мать стало моим долгом.
Но теперь…
Каждый дюйм моего тела зудел и горел. Я сжал кулаки – так, что заболели костяшки. Дёрнувшись, в следующий миг я провёл пальцами по волосам.
– Это должен был сделать я! – вырвался из горла крик. Развернувшись, я с силой ударил стену, пробивая в ней глубокую дыру. Стоило выдернуть окровавленную руку из гипсокартонной ловушки, и на пол посыпалась краска.
Кто-то положил ладонь мне на плечо. Развернувшись, я схватил этого человека за шею. На меня смиренно, просто ожидая, когда я успокоюсь, смотрел Виктор. Я сильнее сжал пальцы, но выражение лица мужчины даже не изменилось.
Рыкнув, я отпустил его, отталкивая от себя. Наёмник споткнулся о собственные ноги, но, впрочем, быстро выпрямился.
– Блять, не трогай меня сейчас. Я за себя не отвечаю, – грубо бросил я, прежде чем угрожающе шагнуть к нему.
Виктор повернулся к Фениксу и Николаю, и кивнул в сторону двери. Они вышли даже не глядя в мою сторону. Дверь с грохотом захлопнулась, и я опёрся на стол.
Меня переполняла ярость. Я должен выпустить пар, прежде чем окончательно потеряю над собой контроль.
Скинув пиджак, я ослабил галстук и потянул его вниз, после чего дрожащей рукой провёл по лицу.
Глядя на свои ладони, я медленно сжал их в кулаки до хруста в суставах. Разочарованно вздохнув, я направился к выходу и широко распахнул дверь.
Коридор оказался пуст. Мои тяжелые шаги эхом отбивались от стен, пока я спускался в зал. Войдя внутрь, я направился к боксёрским грушам. Не раздумывая, я с силой ударил по снаряду.
Понятия не имею, сколько прошло времени. Удар за ударом. Кулаками. Ногами. С каждым движением, с моих губ срывалось яростное рычание. Костяшки кровоточили – кожа на них была разорвана. Пальцы болели, кости ныли от боли, но я не собирался останавливаться.
Боль. Она приносит облегчение. Мне это нужно.
Услышав, как открылась дверь, я замер в полудвижении. Остановив ладонью ход груши, не позволяя ей сбить меня с ног, я, зашипев сквозь зубы, обернулся, чтобы посмотреть на незваного гостя.
Виктор медленно вошёл в зал. Пристально глядя на наёмника, я следил за каждым его движением.
Он остановился всего в паре футов. Мужчина стянул с себя пиджак и бросил его на пол, а затем принялся закатывать рукава рубашки, обнажая покрытые татуировками руки.
Виктор не сводил с меня взгляда. Закончив с рукавами, он расстегнул две верхние пуговицы своей белоснежной рубашки. Размяв шею, русский сделал два шага вперёд.
Расставив ноги на ширине плеч, мужчина хрустнул костяшками, после чего указал пальцем на меня, затем на себя.
– Нападай, – холодно и бескомпромиссно произнёс он.
Ярость вновь захлестнула меня. С оглушительным ревом, я бросился на наёмника. Перед глазами стояла алая пелена, когда я замахнулся впервые.
Мы дрались. Удар за ударом. Выпад рукой. Ногой. Мы кружили друг вокруг друга, словно животные, схлестнувшиеся в драке на смерть. Виктор не давал мне спуску. Каждый из нас давал волю своему гневу.
Его кулак был почти у моего лица, когда я, увернувшись, нанёс ответный удар в живот. Застонав от боли, Виктор упал на колени. Я с ним ещё не закончил. Толкнув мужчину, я продолжил свою атаку. Он всё ещё пытался сопротивляться.
И только заметив, что противник заметно ослаб, я оттолкнул его от себя. Виктор, тяжело дыша, лёг на спину и сложил руки на груди.
Я присел рядом. Облизнув нижнюю губу, я почувствовал вкус собственной крови на языке.
– Легче? – на выдохе произнёс Виктор, повернувшись ко мне лицом. Он рассматривал меня своим подплывшим глазом, но я покачал головой.
– Даже близко нет.
Тело ныло от боли, но у меня так и не получилось избавиться от гнева.
– Дерьмо. Не думаю, что смогу хотя бы пошевелиться, – простонал он, а затем вздрогнул от боли. Запрокинув голову, Виктор заорал на всю мощь лёгких: – Николай!
Открылась дверь и вошёл второй наёмник.
– Теперь твоя очередь, – продолжил мужчина, изогнув губы в лёгкой улыбке.
Николай кивнул и снял пиджак. Закатав рукава так же, как ранее это сделал его напарник, он размял плечи и кивнул.
Второго приглашения мне и не нужно.
Позволяя ярости взять верх, я бросился вперёд.
Прежде чем я смог ударить его, Николай увернулся и направил свой кулак мне в плечо.
Это раззадорило ещё больше.
Повернувшись боком, я ударил его ногой. Мужчина отшатнулся, но быстро пришёл в себя и вновь бросился в атаку. Мы дрались, упиваясь своей яростью. И когда Николай выдохся, его место занял Феникс. Адреналин удерживал меня на ногах. Следующим был Артур.
В конце концов, моё тело начало слабнуть. Я едва мог поднять руку. После того, как Артур упал на маты рядом с Виктором, Фениксом и Николаем, я тоже опустился рядом и уставился в потолок.
Эти парни прикрывали мою спину. Они для меня братья, не по крови, а по духу.
– Алессио, – начал Виктор, но я тут же оборвал его:
– Не стоит. Просто ничего не говори.
Я приложил все оставшиеся у меня силы, чтобы сесть. Вздохнув, я провёл ладонью по мокрым от пота волосам.
Размяв шею, я вздрогнул от боли, а затем, собрав волю в кулак, всё же поднялся на дрожащие ноги. Кивнув парням, я направился к выходу.
Ярость, чудовище внутри меня – они наконец-то утихли. Но как надолго? Как надолго, прежде чем я вновь потеряю контроль?
Поднявшись вверх по лестнице, вместо того, чтобы отправиться к себе, я вошёл в комнату напротив – ту, что между моей спальней и Айлы.
Закрыв за собой дверь, я включил свет.
Взгляд застыл на огромном пианино в углу. Сердце сдавило в тисках. Внутри всё оборвалось.
Ноги понесли меня сами. Я остановился всего в шаге перед инструментом. Ощущение, что мою душу по живому рвали на части. Глаза начало жечь. Медленно подняв руку, я коснулся клавиш.
Я не смог остановить воспоминания, калейдоскопом взорвавшиеся в моей голове.
Проснувшись от громкого хлопка, я в страхе распахнул глаза.
– Мамочка? – позвал я.
В комнате включился свет. Я почувствовал её руки на своём теле, когда мамочка вытащила меня из кровати. Моргнув, приходя в себя ото сна, я услышал ещё один хлопок. А затем крики. Я не смог сдержать дрожь.
– Мамочка, что происходит? – испуганно сорвалось с моих губ.
Она опустилась на колени, и от выражения ужаса на её лице мои глаза расширились. Душа ушла в пятки, я едва мог дышать.
– Мамочка, – прошептал я.
– Алессио, послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты спрятался под кроватью. Ладно? – начала она тихим дрожащим голосом. – Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел или услышал – не выходи. Понял меня?
Схватив за плечи, мамочка осторожно встряхнула меня. Не понимая, что происходит, я кивнул.
Меня пугал страх на её лице. Моя мамочка никогда ничего не боялась. Она всегда улыбалась и смеялась. Никогда не видел её такой. Хрупкое тело тряслось, в её глазах стояли слёзы. Погладив ладонью по спине, мамочка притянула меня в свои объятья.
Осыпав моё лицо поцелуями, она отстранилась.
– Мамочка, а как же ты? Почему я должен спрятаться под кроватью? – спросил я.
– Алессио. Не задавай вопросы, ладно? Пожалуйста, малыш, просто послушай свою мамочку. Спрячься под кроватью и не выходи. Пока папа, Лена или Айзек не придут за тобой, – настойчиво велела она.
Но почему?
Я собирался было спросить об этом ещё раз, но она покачала головой. Из уголка её глаза скатилась слеза.
– Пожалуйста, мой малыш. Пообещай мамочке, что не выйдешь, – умоляла она.
Я сделал это, и мамочка заплакала.
Вновь прижав меня к своей груди, она прошептала мне на ухо:
– Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, мой милый мальчик. Никогда не забывай об этом.
Она отпрянула, когда раздался ещё один хлопок – на этот раз совсем рядом с комнатой. Всё ближе. Я задрожал от страха, а мамочка распахнула от ужаса глаза.
Подтолкнув меня к кровати, она поднялась на ноги.
– Иди, мой мальчик. Не выходи. Не издавай никаких звуков. Что бы ни случилось. Ты слышишь меня? – прошептала мамочка. Её голос звенел от слёз, когда она подталкивала меня под высокую кровать.
Меня тошнило, горло сдавило спазмом. Я просто кивнул. Она бросила на меня последний взгляд, прежде чем, разделяя нас, опустила покрывало.
Сердце колотилось в груди. Я попытался сделать глубокий вдох, но ничего не вышло. Я ничего не понимал. И был испуган.
С грохотом ударившись о стену, распахнулась дверь. Я вздрогнул, прижимая колени к груди. Попытавшись выглянуть из-под покрывала, я увидел только мамины ноги.
Но когда я услышал странный чужой голос, у меня похолодели руки.
– Мария. Как приятно вновь тебя увидеть.
– Альфредо, – ровным голосом ответила мамочка.
– Удивлён, что Лев оставил тебя без защиты.
– Почему ты здесь? – спросила она тем же пугающим тоном.
Это впервые, когда я слышал, чтобы она так говорила.
– Ты наверняка знаешь это, милая Мария.
Мамочка вскрикнула, и я поёжился.
Нет. Он причинил ей боль. Плохой человек причинял боль моей мамочке.
Распахнув глаза, я увидел, как мамочка упала на пол, с силой ударяясь лицом и своим большим круглым животом.
Обняв живот, она закричала от боли.
«Нет. Принцесса!» – мысленно завопил я.
Плохой человек причинил боль и Принцессе. Этого я вынести не мог. Я обещал, что защищу их обеих: мамочку и Принцессу. Я уже было собрался выбраться из своего укрытия, когда мамочка открыла глаза и посмотрела прямо на меня. По её щекам текли слёзы. Она чуть покачала головой. Этот жест был настолько едва заметным, что я сам почти что пропустил его.
Её взгляд умолял меня оставаться на месте.
В носу покалывало, щёки были влажными. Я понял, что плачу.
Мама в последний раз посмотрела на меня, а затем, всё ещё держась за живот, отвернулась.
– Пожалуйста, не делай этого. Умоляю тебя. Сжалься.
В комнате прогремел смех, и мужчина опустился на колени. Я попытался увидеть его лицо. Это сложно, но мельком мне всё же удалось.
И я возненавидел его с первого взгляда. Как он посмел? Он причинил боль моей мамочке и Принцессе.
– Если согласишься уйти со мной, я могу проявить милосердие. Станешь моей шлюхой, и тогда, возможно, я пощажу тебя.
Я не понимал о чём говорил незнакомец, но почувствовал облегчение. Он сказал, что не причинит мамочке боль. Ох, слава Господу.
Распахнув глаза, мамочка поморщилась от отвращения.
– Никогда, – процедила она. – Я никогда не позволю другому мужчине прикоснуться к моему телу. Я принадлежу только Льву. Я лучше умру, чем ты прикоснёшься ко мне.
«Нет!» – хотел я закричать. – «Не говори так, мамочка. Пожалуйста, мамочка, сделай так, как он скажет. Он не причинит тебе боли».
Жестокий человек хмыкнул.
– Это твоё окончательное решение?
Мамочка не ответила, не сводя с него холодного непоколебимого взгляда.
– Что же, тогда, ладно, – ответил он.
А затем приставил пистолет ко лбу моей мамочки.
«О, нет! Нет! Умоляю, нет!»
– Зачем ты это делаешь? – прошептала она, дрожащим голосом.
– Ты не знаешь, Мария? Лучший способ поставить мужчину на колени – ударить в его уязвимое место. И слабость Льва – это ты, моя милая.
С последним звуком, сорвавшимся с его губ, в комнате раздался громкий хлопок.
Я зажмурился. Сердце сумасшедше колотилось о рёбра. Притянув колени к груди, я крепче обнял их. Опустив лицо, я пытался сдержать крик. Я обещал. Обещал, что не издам ни звука.
Я не мог нарушить обещание, данное маме.
Казалось, моё тело начало неметь. Внутри всё так болело. Я не чувствовал ничего, кроме боли. Сосчитав до десяти, я поднял голову и медленно открыл глаза.
Воздух встал посреди горла. Мир закружился, потеряв чёткие очертания. Я почти ничего не видел из-за слёз, которые, нескончаемым потоком полились по моим щекам.
Мамочка лежала, повернув ко мне голову. Её лицо было залито кровью. Глаза открыты и смотрели прямо на меня. Но вместо привычного тёплого и любящего, её взгляд был пустым и безжизненным.
Казалось, моё сердце выпрыгнет из груди. Нет. Нет. Нет. Нет.
Моя мамочка. Этого не может быть.
Мамочка.
Мамочка.
Мне хотелось закричать, но я не мог.
Я задыхался от шока. Всё моё тело тряслось. Обняв колени, я опустил голову, беззвучно разрыдавшись.
В тот момент я думал только об одном: у меня больше никогда не будет шанса сказать в ответ «Я люблю тебя».
Я упал на колени. Воспоминания проносились в моей голове одно за другим. Задыхаясь, я поднёс руку к шее.
Желудок сковало спазмом. Я хватал ртом воздух. Боль иглами впилась в моё сердце. Ощущение, что лёгкие сжало под прессом. Я прижал ладонь к горевшей огнём груди, изо всех сил пытаясь хоть как-то облегчить свою участь.
