Текст книги "Мафия и его ангел (ЛП)"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 29

АЛЕССИО

Когда Айла принесла аптечку, я не хотел, чтобы она видела меня таким – сломленным и в агонии боли, – так что я проигнорировал её. Она и так увидела достаточно.

Эмоции, которые я не хотел испытывать, разрывали меня изнутри, но вскоре на их место пришло отвращение к самому себе. Чувства – признак слабости. И я показал свою слабость Айле.

Я не могу мыслить здраво, когда она рядом. Как бы я ни старался казаться равнодушным – она всегда знала, как пробить мои стены.

Когда девушка играла на пианино, я видел не её – я видел свою мать.

Боль в теле напомнила мне, почему на самом деле я оказался в такой ситуации.

Альфредо. Какой бы смертью он ни умер – этого недостаточно. Он не должен был закончить так легко.

Перед глазами стоял образ моей матери – её безжизненное, окровавленное тело. Пронзившая сердце боль была невыносимой.

Столько лет я держал это внутри. Запер под замок, отказываясь от эмоций и чувств.

– Что мне сейчас делать? – прошептал я под нос.

Я жил только ради одного. Убить Альфредо и его семью, положить конец его империи.

Моя месть была направлена на него. Но теперь всё что осталось от итальянца – его семья. К моменту, когда я покончу с этим – я искореню даже воспоминания о них.

Абандонато будут стёрты с лица земли. Их союзники. Все они станут моими.

Это была последняя мысль, прежде чем мои воспалённые глаза закрылись. В своём беспокойном сне я видел темноволосого ангела с зелёными глазами – она смеялась и казалась счастливой. Но была так далеко от меня. Как бы я ни старался приблизиться – она всегда словно ускользала, оставляя после себя только чувство пустоты.

В какой-то момент я услышал, как открылась дверь.

По мере того, как Айла приближалась, моё тело расслаблялось. Мне даже не нужно было открывать глаза – я и так знал, что это она. Я притворился спящим в ожидании того, что она сделает. Мне нужно, чтобы она держалась от меня подальше. Её сладкий аромат. Мелодичный голос.

Она подошла настолько близко, что я чувствовал запах её ванильного шампуня. Затем Айла опустилась передо мной на колени, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы держать глаза закрытыми. Я хотел увидеть её. Абсолютно противоположное желание тому, что одолевало меня всего несколько секунд назад.

Моё сердце жаждало того, чтобы Айла была рядом, а мозг велел оттолкнуть её.

Терзаемый противоречиями, я всё же не выдал себя. А затем её маленькие ладошки коснулись моих рук. Я сдержал порыв отшатнуться. Она была так близко. Прикасалась ко мне.

«Контролируй себя. Держи в руках», – уговаривал я сам себя, пока Айла касалась пальчиками моих сбитых костяшек. А затем я почувствовал, как она начала вытирать кожу. Меня обожгло болью, и я прикусил губу, чтобы не зашипеть.

Осознав, что происходит, я резко распахнул веки. Посмотрев на Айлу, я увидел, что она склонилась над моей рукой и протирает раны антисептической салфеткой.

Девушка не спешила, медленно и аккуратно очищая костяшки, а затем и оставшуюся часть руки. Она наложила повязку, а после, вздохнув, отклонилась.

Я не мог отвести от неё взгляд. Айла была такой чертовски красивой.

Поймав себя на этой мысли, я, почувствовав, как гулко забилось в груди сердце, тяжело сглотнул.

Возьми себя в руки, Алессио.

А затем она подняла голову. Её глаза распахнулись, а рот приоткрылся от неожиданности.

– Алессио, – шёпотом сорвалось моё имя с её губ.

Её щеки чуть-чуть покраснели, но от этого она стала выглядеть ещё даже красивее. Отведя взгляд от девичьего лица, я посмотрел на свою перевязанную руку.

– Я… Я увидела, что вчера ты так и не воспользовался аптечкой, – запинаясь, произнесла она. – И подумала, что, возможно, могу сделать это для тебя.

Девушка понятия не имела, что это для меня значило. Айла позаботилась о моих ранах. Несмотря на то, что я был с ней резок, она все ещё заботилась обо мне.

– Могло быть заражение. Вот почему я сделала это, – продолжила она.

Когда кто-то в последний раз заботился обо мне? Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Обработай раны, – сказала Блинов. Вздохнув, она начала было подниматься.

Меня охватила паника, и прежде чем успел подумать о том, что делаю, я вскинул руку и, схватив девушку за запястье, потянул её вниз. Айла вновь опустилась на колени передо мной.

Мне нужно, чтобы она была ещё ближе. Пока я не был готов отпустить её. Айла запрокинула голову и в шоке посмотрела на меня.

Я должен придумать причину, чтобы удержать её на месте, так что я просто протянул ей свою вторую руку.

Пока она была занята, повисшая в комнате тишина действовала на меня умиротворяюще. Но, что было ещё лучше – то, что Айла разделяла этот момент со мной. Её присутствие успокаивало, как бы я ни пытался это отрицать.

Когда Айла закончила, она не сразу отпустила мою руку – вместо этого девушка нежно погладила большим пальцем мои перебинтованные костяшки.

Затем она отстранилась и вновь посмотрела на меня. Глаза в глаза. На какую-то секунду мне показалось, что мы растворились друг в друге.

А затем Айла опустила голову. Моё внимание привлекли длинные тёмные волосы, собранные в хвост.

Айла была красивой, но сейчас я хотел увидеть, как её локоны струятся по тонкой девичьей спине. Прежде чем она успела пошевелиться, я наклонился и стянул её резинку.

Когда сказал, насколько она красива, я осознал, что это были наиболее честные слова, которые я произнёс за долгое время.

Её сияющие зелёные глаза, алые губы, румянец на щеках и длинные чёрные волосы – этот образ просто невозможно выбросить из головы. От взгляда этой девушки моё сердце забилось чаще.

Так чертовски красива.

Она въелась глубоко под кожу, и мне нужно как можно быстрее вытравить её из себя.

И есть только один способ это сделать.

Трахнув Айлу раз – я смогу двигаться дальше.

Для меня она ничем не отличается от других. И я должен убедиться в этом.

ГЛАВА 30

АЙЛА

От этих слов сердце едва не вылетело из груди. Алессио назвал меня красивой. Я быстро опустила голову.

Иваншов откашлялся, после чего прочистил горло.

– Спасибо, что промыла мои раны.

Я кивнула, а затем посмотрела на него.

– Хочу тоже поблагодарить тебя. За то, что позаботился обо мне той ночью, – нервно перебирая между пальцев подол, я продолжила: – Мне следовало сказать это раньше, но я не нашла подходящего случая.

– Вот почему ты перевязала мне руку? – спросил Алессио.

Быстро покачав головой, я прошептала:

– Нет.

– Тогда это из-за жалости? Мне не нужна твоя жалость, Айла, – процедил он.

– Это не жалость. Я просто хотела помочь.

И это правда. Я не жалела его. Напротив, сопереживала. Я чувствовала его боль и моё сердце разбивалось на осколки от того, что я не могла его утешить. Так что я просто сделала всё, что было в моих силах.

– Почему то, что я перевязала тебе руку – это настолько плохо? – спросила я.

Посмотрев на меня сверху вниз, Алессио разочарованно вздохнул.

– Я хотела помочь, Алессио. Не из-за жалости. И даже если бы ты оставил меня тогда, – я бы всё равно сделала это.

Иваншов посмотрел на меня размытым взглядом, и стиснул челюсть.

Заправив пряди волос за уши, я пригладила их.

– Я не могу сказать, что всецело понимаю, через что тебе пришлось пройти…

– Не смей, – прошипел мужчина.

– Но я знаю, каково это, когда тебя разрывает от настолько сильной боли, что, кажется, ты сейчас умрёшь, – мне нужно, чтобы он понял, чтобы увидел, что я тоже сломлена. – Так что, возможно, хотя бы немного, но я могу понять тебя. Потому что я тоже через это прошла. Хоть и не по той же причине, но я правда понимаю твои чувства. – Я посмотрела на его перебинтованные руки. – И я сделала это, чтобы показать это. Я просто пыталась утешить тебя в ответ, – я едва не поперхнулась последними словами.

– Мне это не нужно, Айла, – сквозь зубы процедил он.

Посмотрев на него, я покачала головой.

– Иногда каждый нуждается в утешении.

– Нахрена ты всё так усложняешь? – прошипел Алессио, поднимаясь на ноги. От столь резкого движения, я упала на задницу, но быстро поднялась.

Иваншов отошёл на несколько шагов и отвернулся к стене. Я видела только его застывшую в напряжении спину.

– Извини.

В моих глазах застыли слёзы. В носу начало покалывать. Моё тело застыло от страха из-за его последних слов. Алессио прав. Я переступила за границы дозволенного. Потерялась в моменте, – в его милых словах и нежном взгляде, – настолько, что забыла кто я, и кто он.

– Извини, – вновь прошептала я дрожащим голосом.

– Убирайся! – велел Алессио.

Это словно пощечина. Я быстро попятилась назад. Но, видимо, недостаточно быстро, поскольку Иваншов взревел:

– Ты не слышала, что я сказал? Убирайся к чёрту!

Сдержав всхлип, я развернулась и вылетела за дверь, но уже в коридоре врезалась в чью-то твёрдую грудь.

Подняв взгляд, я увидела разозлённое лицо Николая. Сначала он посмотрел на меня, а затем куда-то мне за спину.

– Что ты там делала? – резко выплюнул он.

– Я…

– Держись подальше от этой комнаты, – мужчина не сводил с меня взгляда. – И, блять, держись подальше от босса. У него нет времени возиться с тобой. Поняла?

Я молча кивнула. Слёзы текли по щекам. Николай равнодушно прошёл мимо, скрывшись в комнате с пианино, закрыв за собой дверь.

Сердце разрывалось от мысли, что Алессио остался наедине со своей болью. Он отчаянно нуждался в утешении, но отказывался от него даже когда кто-то, совершенно безвозмездно, протянул ему руку.

Почему он не видел мою боль? Почему не понял, что я такая же, как и он?

Алессио Иваншов был слишком ослеплён своим прошлым.

ГЛАВА 31

АЙЛА

Вытерев слёзы, я в оцепенении спустилась вниз по лестнице. Я не понимала Алессио. Этот мужчина вспыльчив и непредсказуем, и определённо хорошо умеет скрывать свои чувства.

Я просто хотела, чтобы он немного ослабил оборону и впустил меня. Хотела знать о чём он думает.

Как бы странно это ни звучало, я просто хотела ему помочь.

Но всякий раз Алессио отгораживался от меня. Сначала аккуратно и мягко, затем – грубо и бездушно.

Когда мы оказывались рядом, меня тянуло к нему. Его прикосновения обжигали огнём, а голос был нежным, словно шёлк. Взгляд Иваншова словно проникал в самую душу.

Мне следует опасаться его. И я действительно опасалась. Но несмотря на весь страх, я не могла оставаться к нему равнодушной. Алессио заставлял меня чувствовать даже когда я не хотела этого.

Ни один из нас не хотел. И мы оба пытались скрыть это.

Я вошла на кухню и увидела Лену с Мэдди.

– Привет, – прощебетала девушка, сидя за стойкой.

Повернувшись ко мне, Лена вытерла руки об фартук.

– Доброе утро, Айла, – сказала она с милой улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я обняла её.

– Доброе утро, – произнесла я, отступая на шаг.

Помогая им на кухне, я старалась выбросить из головы произошедшее сегодня.

– Напишу остальным, чтобы накрыли на стол, – пробормотала Мэдди, достав телефон.

Она всё ещё печатала сообщение, когда я заметила, что на кухню вошёл Виктор. Выражение его лица было жёстким и хладнокровным.

– Босс хочет позавтракать в кабинете, – ровно произнёс он, прежде чем выйти. Мы даже не успели ничего сказать.

Алессио собирался завтракать один? Я вспомнила нашу утреннюю встречу и вспышку боли в его глаза, прежде чем он выставил меня вон.

Кто-то толкнул меня, вырывая из мыслей. Я встретилась с задумчивым взглядом Мэдди.

– Что случилось? Ты какая-то тихая сегодня, – спросила она, опираясь локтями на стойку в ожидании ответа.

Я пожала плечами.

Мэдди подалась вперёд.

– Это из-за Алессио?

Я хмыкнула.

– Ты читаешь мысли, Мэдди.

В её глазах появился блеск. Девушка подмигнула.

– Я знаю. Так что произошло?

– Прошлым вечером я зашла в комнату с пианино, и попалась Алессио. Но когда я уже собралась уйти, он разрешил мне сыграть…

– Что? – взвизгнула она. – Ты играла на пианино? Алессио разрешил тебе?

Она в шоке приоткрыла рот.

Я кивнула.

– Погоди-ка. Ты играла на пианино перед Алессио?

Прежде чем я успела ответить, девушка продолжила:

– Айла, это многое значит! Он никогда не позволял никому даже прикасаться к нему. Это строго запрещено. Пианино принадлежало его маме, и после её смерти никому не разрешалось на нём играть.

У меня перехватило дыхание от этой новости, и я с неверием уставилась на Мэдди.

Потому он разозлился на меня? Тогда почему вообще Алессио разрешил мне сыграть?

Расстроившись, я прикусила губу. Алессио умел сбить с толку.

– Мам! Ты слышала это? Алессио разрешил Айле сыграть на пианино! – едва ли не на ухо мне громко вскрикнула Мэдди.

Поморщившись, я отступила на шаг.

– Да. Я слышала, – мягко ответила Лена. Я повернулась к женщине, и увидела, как она нежно мне улыбается. Её глаза сияли.

Развернувшись к Мэдди, я продолжила:

– Но закончилось всё не так хорошо. Он велел мне уйти. Алессио был правда вне себя от злости. И этим утром тоже.

– Этим утром?

– Я вернулась, чтобы проверить его и убедиться, что он позаботился о своих ранах. Но он не сделал этого, так что я обработала их. Сначала он был мил, но затем вновь разозлился, – пробормотала я.

– Подожди. Ты обработала его раны, и он на тебя разозлился?

Мэдди была немного недовольна. И когда я кивнула, она упёрла руки в бёдра, принявшись в раздражении постукивать ногой по полу.

– Боже, как же он бесит. Что именно ты сказала?

Я помрачнела.

– Что-то о том, что иногда мы все нуждаемся в утешении и он не должен справляться с этим в одиночку. Но Алессио очень разозлился и велел мне не переступать черту. После чего крикнул, чтобы я убиралась.

– Что. За. Неблагодарный. Мудак, – прорычала девушка.

– Мэдди! Следи за словами, – отругала её Лена.

– Я серьёзно, мам. Как он посмел? Айла помогла ему, и вот как он себя повёл?

– Мы все знаем, какой он. Алессио не любит внимание. Или когда кто-то утешает его. Он не очень хорош в управлении эмоциями, – Лена успокаивающе положила руку мне на спину.

– Знаю, – прошептала я.

Мэдди всё ещё выглядела рассерженной.

– Возможно, тебе стоило оставить всё как было, чтобы он получил заражение. Он точно это заслужил. Мудак.

– Мэдди! Хватит! – уже громче предостерегла её Лена.

– Ладно!

Она сложила руки на груди. Лена посмотрела на дочь, но это не выглядело угрожающе. Не уверена, что она когда-то сможет выглядеть действительно злой – даже если захочет этого.

Ещё раз серьёзно посмотрев на Мэдди, Лена повернулась ко мне и погладила по щеке.

– Не воспринимай это близко к сердцу. Алессио ведёт себя так со всеми. Дай ему немного времени, – нежно произнесла она, прежде чем улыбнуться и выйти из кухни.

Как только Лена покинула нас, Мэдди вновь начала ругаться:

– Этот маленький ублюдок. Ему повезло, что меня там не было. Я бы, чёрт возьми, избила его за то, что он так с тобой говорил. Мудак. Тупица.

Она все продолжала наматывать круги по кухне. Горничная поставила тарелку с завтраком на поднос, приготовила протеиновый коктейль. А я всё стояла и смотрела на то, как девушка медленно закипает. Закончив, Мэдди протянула мне поднос.

– Вот, отнеси ему, – приказала она.

Она с ума сошла? Зачем отправляет меня в логово к зверю?

– Что? Нет.

Я отодвинула поднос.

– Нет-нет-нет, милая. Ты пойдёшь туда и отнесёшь ему завтрак. И будешь вести себя так, словно ничего и не произошло.

Когда я не пошевелилась, она вздохнула и её плечи опустились.

– Учитывая, как давно мы знакомы, я почти уверена, что сейчас Алессио грызёт совесть. Так что ты поднимаешься сейчас туда и сделаешь так, чтобы он почувствовал себя ещё более виноватым из-за того, что натворил. Ага?

– Мэдди…

– Поверь мне. Он, наверное, даже извинится. Но ты будешь вести себя безразлично и просто уйдёшь. Поняла? Заставь. Его. Чувствовать. Вину, – хмыкнула она.

Я попыталась было покачать головой, но Мэдди вновь начала наседать:

– Айла, ради всего святого, ты слишком милая. И это делает всё только хуже. Ты не заслужила, чтобы он так к тебе относился. Так что, сделай мне одолжение, ладно? Пожалуйста.

– Нет, – категорично ответила я.

Мэдди разочарованно всплеснула руками.

– Мэдди, я не хочу сделать только хуже. Он зол и не хочет видеть меня, – ответила я.

– И вот в чём твоя ошибка. Алессио хочет тебя увидеть. Христа ради, он позволил тебе сыграть на пианино. Это что-то да значит. Вообще, это много чего значит. Он просто зол сам на себя, а ты попала ему под руку, – спешно начала объяснять Мэдди. – Я знаю его, Айла. Просто сделай, как я сказала – и всё будет хорошо.

– Но…

Мэдди покачала головой.

– Нет. Ты опоздаешь. Иди отнеси Алессио его завтрак.

Когда я и не пошевелилась, она мягко подтолкнула меня к двери.

– Ступай. И удачи! Ты сделаешь это.

Медленно шагнув за порог, я услышала последние слова Мэдди:

– Подожду тебя здесь.

– Ладно, – пробормотала я дрожащим голосом.

Поднимаясь по лестнице, я прошла мимо Николая и Виктора. Чувствуя спиной их взгляды, у меня волоски на затылке встали дыбом, но я, намеренно избегая мужчин, опустила глаза.

С каждым шагом, приближающим меня к кабинету Алессио, сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Руки похолодели, по шее, вниз между лопаток, потекла капелька пота.

Остановившись перед дверью, я сделала глубокий вдох и подняла руку. Как только мой кулак коснулся деревянного полотна, раздался голос Алессио:

– Входи.

Я переступила порог. Алессио не смотрел на меня. На мужчине была чёрная рубашка и тёмные брюки. Я прочистила горло, и он повернулся ко мне. Поняв кто перед ним, Иваншов распахнул глаза.

Я вздохнула с облегчением, отметив, что Алессио принял душ. Классическая рубашка была чистой, а волосы всё ещё немного влажными. На лице так же не осталось и следов крови.

– Я принесла завтрак, – на удивление ровно произнесла я.

Мужчина бесстрастно рассматривал меня несколько секунд, после чего кивнул в сторону журнального столика.

Поставив поднос, я выпрямилась и повернулась к Алессио. Секунду-вторую мы смотрели друг другу в глаза, затем я опустила взгляд на его руки.

Шагнув ближе, я прочистила горло, прежде чем взволнованно спросить:

– Хочешь, чтобы я снова перевязала их?

Ранее Иваншов ясно дал понять, что не нуждается в моей помощи, но ведь нет ничего плохого, чтобы предложить её вновь. Верно? Принимать её или нет – это его выбор.

Алессио опустил взгляд и покачал головой.

– Нет. Всё в порядке. Я сам займусь этим.

– Уверен?

– Да, – поспешно ответил он. Иваншов пытался наложить повязку. Я просто молча наблюдала за его попытками, предпочтя не мешать.

Получалось у мужчины так себе. Не думая о последствиях, я шагнула к нему и взяла его руки в свои ладони. Алессио замер, и я почувствовала его дыхание у своего лба. Опустив голову, я занялась бинтами.

Мужчина замер совершенно неподвижно. Его дыхание было немного прерывистым. От его близости моё сердце колотилось точно сумасшедшее. Внутри всё завязалось тугим узлом.

Закончив, я отступила, после чего едва заметно улыбнулась.

– Вот и всё, – прошептала я, встретившись с ним взглядом.

Алессио промолчал. Другого я и не ждала. Ещё раз улыбнувшись русскому, я развернулась и хотела было выйти из кабинета. Но стоило приблизиться к двери, и его голос заставил меня замереть.

– Подожди, – скомандовал Иваншов.

Я остановилась. Алессио вздохнул, и я решила повернуться к нему. Он провёл рукой по волосам. Опустив взгляд, русский оперся о стол, скрестив ноги в лодыжках.

– Что касается того, что произошло утром, – начал глава мафии, вновь посмотрев на меня. – Я не должен был кричать на тебя. Мне жаль.

Он выглядел почти что смущённым. Несмотря на то, что слова должны были прозвучать даже где-то мило, лицо мужчины всё ещё оставалось суровым и беспристрастным. Но мне всё равно. Важны были именно слова. Не полноценное извинение, но для меня этого было достаточно.

Это всё, что я хотела услышать.

Моё сердце затрепетало. Я улыбнулась.

– Ладно, – ответила я.

Алессио кивнул и, если не ошибаюсь, на его лице проскользнуло облегчение.

Мэдди была права. Он чувствовал вину. Но я рада, что смогла снять с него это бремя.

Когда в комнате вновь повисла тишина, я решила, что пора уходить. Но Алессио снова заговорил. У меня перехватило дыхание от услышанного. Я накрыла ладонью гулко бьющееся в груди сердце.

– Если хочешь, ты можешь играть на пианино.

Я в замешательстве уставилась на мужчину. Мне пришлось сжать бёдра, чтобы устоять на ногах.

Во мне расцвела надежда. Хотелось плакать.

– Правда?

Алессио кивнул и выражение его лица сменилось лёгким смущением.

– Это мой способ уладить всё между нами, – ответил он.

Как он может быть таким милым и нежным, но в то же время бессердечным и грубым?

Его слова значат одно, а поступки – совершенно другое.

Я боялась надеяться… уже хотя бы потому, что он в любую секунду мог передумать – и это уничтожило бы меня. Но я не могла унять счастье, переполнявшее каждую клеточку моего тела.

– Спасибо, – сказала я. Меня переполняли эмоции. И благодарность. Слёзы наполнили мои глаза.

Алессио вновь молча кивнул. Он сглотнул, казалось бы, почти что нервно.

Спустя несколько секунд я решила, что пора оставить его одного.

Развернувшись, я потянулась было к ручке, но, так и не открыв дверь, замерла. Вытерев слёзы, я прошептала:

– Спасибо тебе.

Не знаю, услышал Алессио или нет, но, во всяком случае, ушла я быстрее, нежели он успел бы ответить.

Я едва ли не летела.

Не сдерживая улыбку, я спустилась вниз.

Войдя на кухню, я подошла к Мэдди и крепко обняла её. Девушка рассмеялась.

– Думаю, всё прошло хорошо. И, судя по твоему выражению лица, очень даже хорошо, – сказала Мэдди, обнимая меня в ответ.

Кивнув, я весело рассмеялась.

– Он сказал, что я могу играть на пианино.

Взгляд Мэдди стал ещё теплее. Она солнечно улыбнулась.

– Вот оно как. Видишь, я же говорила.

– Мэдди. Думаю, я… счастлива.

– Понимаю. Я тоже счастлива.

Кивнув, я улыбнулась. Мои щёки начали болеть от того, насколько много и широко я улыбалась.

Когда подобное было в последний раз?

Понятия не имею. Но мне всё равно.

Важно только то, что я чувствовала в тот момент.

ГЛАВА 32

2 недели спустя

– Мэдди, прекрати!

Она щекотала меня, и я никак не могла перестать смеяться.

– Оуч. Мне уже больно. Хватит!

– Это твоя расплата за то, что бросила мне в лицо взбитые сливки, – хохотала подруга.

– Но именно ты та, кто всё начал, – возразила я, хихикая. – Ох, прекрати… это слишком… Не могу дышать….

– Сдаёшься? – бросила Мэдди, пытаясь сымитировать голос Алессио. Это только ещё больше рассмешило меня.

– Да. Да. О, Господи, – выдохнула я, когда она медленно отстранилась.

Но стоило Мэдди отпустить меня, я тут же перевернулась и, схватив, оседлала её ноги. С вызовом бросив взгляд на девушку, я, крепче сжав дочь Лены своими бёдрами, принялась щекотать её в отместку.

Моя очередь потешаться.

– Вот тебе!

Мэдди заливисто хохотала, пытаясь вырваться.

– Мэдди! Айла!

Услышав за спиной голос Лены, я тотчас замерла.

– Попались, – прошептала Мэдди.

Отстранившись, я поднялась и поправила своё платье. Девушка сделала то же.

– Что вы устроили на моей кухне? – ахнула Лена. Выражение ужаса на её лице выглядело так комично. Прикрыв рот ладонью, я закашлялась, пытаясь хоть как-то скрыть смех. В отличии от Мэдди.

– Всё во взбитых сливках! Девочки, предполагалось, что вы не превратите кухню в десерт, а приготовите его! – сказала Лена почти что сердито. Уперев руки в бёдра, она не сводила с нас взгляда.

– Прости, Лена. Мы всё уберем. Обещаю, – с улыбкой сказала я, невинно взмахнув ресницами.

– Даже не пытайся меня умаслить, юная леди. Мэдди может дать тебе в этом фору, – подметила она.

Девушка рядом вновь засмеялась, взяв меня за руку.

– Точно, – подмигнув, поддакнула она. Лена покачала головой, но я заметила, как дрогнули уголки её губ.

– Не волнуйся, мам. Мы с Айлой быстро тут уберём всё.

– Для вашего же блага, лучше так и сделать. Давайте. Поторопитесь, – сказала Лена, после чего, развернувшись, вышла из кухни, оставив нас одних.

– Она права. Мы устроили здесь полнейший беспорядок, – осмотревшись, со вздохом произнесла я.

Прошло две недели, и мне казалось, что я начала совершенно новую жизнь. Две недели как мне не снились кошмары – ночи были тихими. Две недели, наполненные только улыбками и смехом.

Я была счастлива, чего никогда ранее не случалось. Поначалу мне пришлось бороться со страхом, что всё окажется сном. Что в один момент у меня всё отнимут. Но, просыпаясь каждое утро, понимая, что ничего не изменилось, я начала надеяться, что, возможно, вот она.

Моя новая жизнь.

– Всё? – спросила Мэдди.

Её голос вырвал меня из мыслей. Я улыбнулась. Рассматривая вымытые столешницы, я кивнула.

– Всё, – ответила я.

– Пойдём тогда. До ужина ещё примерно два часа. Можем посмотреть фильм, – весело предложила Мэдди, потянув меня к двери.

Пока мы поднимались наверх, Мэдди всё болтала о том, как провела день с Артуром. Она определённо влюблена в него по уши. Я спросила у неё об этом, но девушка ответила, что не знает.

Едва ли я ей поверила.

Я была уверена, что она любит этого мужчину – просто боится признать. Но ей нечего бояться. Судя по тому, что я видела, Артур и правда не равнодушен к ней.

Стоило нам подняться с последней ступени, и я застыла. Не имея возможности обойти меня, остановилась и Мэдди.

– М? Что случилось? – спросила она.

Но я была настолько в шоке от увиденного, что могла только молча смотреть перед собой.

Только не снова.

Затем до меня донеслось рассерженное бормотание Мэдди:

– Серьёзно?

Всему виной он. Алессио. Он был не один. С Ниной. С той смой блондинкой, которую я видела в кабинете.

Мужчина прижимал её к стене. Девушка буквально повисла на нём, обхватив ногами торс. Они целовались, и, казалось, даже не обратили на нас внимание.

– Серьёзно, мужик. Хочешь потрахаться – зайди в комнату. Для этого они и были созданы, – громко прошипела Мэдди.

Дёрнув головой, Иваншов посмотрел в нашу сторону. В его глазах пылала похоть. Я отвела взгляд.

– Ну, если вам не нравится то, что вы видите – можете просто свалить, – бросила в ответ Нина.

– Вы посреди коридора. Тут любой может пройти мимо, и никто не хочет наблюдать, как болтаются твои обвисшие сиськи. Так что валите в комнату, – сказала Мэдди спокойным, но полным яда голосом.

– Знаешь ли… – начала Нина, но договорить ей было не суждено. Алессио открыл дверь в свою комнату и шагнул внутрь, пока горничная всё ещё висела на нём как обезьяна.

Она повернулась к нам и ухмыльнулась, прежде чем наклонить голову и уткнуться лицом в шею русского. Это было последнее, что я увидела, прежде чем за ними захлопнулась дверь.

– Маленькая сучка. Богом клянусь, однажды я вырву все её наращённые волосы. Она выводит меня из себя. И, вот правда, я совершенно не агрессивный человек, – закипала от ярости Мэдди.

– Почему ты так её ненавидишь? – задала я вопрос, когда мы вошли в мою спальню.

– О чём ты вообще спрашиваешь, Айла? Она чертовски надоедливая. Нина считает, что она особенная уже только потому, что Алессио трахает её. Но, чёрт возьми, на секундочку, он трахнет любую, если у неё есть сиськи и киска.

Я молча наблюдала за тем, как Мэдди запрыгнула на мою кровать и устроилась на ней поудобнее.

– Вероятно, Нина рассчитывает однажды выйти за него замуж. Это такой бред. Алессио абсолютно плевать на неё. Она – просто лёгкая добыча, которая никогда не откажется перепихнуться. Если она однажды решит прекратить – Алессио даже пальцем не пошевелит, чтобы вернуть её. У него и без того много других женщин.

– Хм-м, – протянула я, устраиваясь рядом.

– Но ненавижу я её потому, что она рушит мои отношения.

Я нахмурилась.

– Что ты имеешь ввиду?

На секунду Мэдди распахнула глаза, а затем покачала головой. Прикусив губу, она пожала плечами.

– Ничего, забудь.

– Что за отношения? О чём ты?

– Пустяки, – сев, сказала Мэдди. Наклонившись надо мной, она потянулась и взяла пульт. – Что хочешь посмотреть?

Какую-то секунду я рассматривала её, после чего повернулась к телевизору, который Артур установил для меня несколько дней назад. Очевидно, что Мэдди хотела сменить тему. И хоть мне и было любопытно о чём она, но я решила не давить. Я выпытаю у неё всё попозже.

***

– Спокойной ночи, – пожелала я, помахав рукой. Улыбаясь, я начала подниматься по лестнице.

Ужин давно закончился, и, убрав в столовой и на кухне, мы решили, что пора отправиться отдыхать.

Я остановилась возле комнаты с пианино, но не решилась постучать. Для меня это стало привычным делом. Ну… для нас. Мы с Алессио избегали друг друга в течении дня, но вечером, прежде чем уйти к себе, я играла для него. Это было нашим негласным соглашением.

Милым и нежным Алессио был только вечером. Днём его место занимал хладнокровный глава мафии. И задира. Он вновь начал называть меня «котёнком».

Если мы случайно сталкивались друг с другом, он бросал всё те же горячие взгляды. Касаясь, русский пытался соблазнить меня, а затем просто уходил, словно ничего и не было.

Но сегодня, после того, как я застукала парочку в коридоре, меня охватило волнение. Внутри всё сжалось. Я чувствовала стыд: и за себя, и за него. Знаю, ему плевать, но не мне. То, чему я стала свидетелем – это выбивало меня из колеи.

Но я все ещё хотела сыграть. Это стало моим наваждением. Но дело не только в пианино.

Я дорожила теми маленькими, нежными и тихими моментами, которые мы с Алессио делили каждый вечер. Мы почти не разговаривали. Я играла, а он – слушал. А затем мы отправлялись каждый в свою комнату. Но это всё ещё было важно для меня.

Так что я подняла руку и постучала.

Услышав, как мужчина пригласил меня войти, я открыла дверь и шагнула внутрь. Сегодня Иваншов, как и всегда, сидел на диване, но в этот раз у него в руках был ноутбук. Он что-то быстро печатал, но стоило мне подойти ближе, Алессио замер и поднял взгляд от экрана.

Я улыбнулась, но не получила улыбку в ответ. Что тоже уже привычно.

Захлопнув крышку, он положил ноутбук на журнальный столик, а затем, откинувшись на спинку дивана, вытянул ноги.

Это значило только одно. Алессио был готов слушать. Ещё раз улыбнувшись, я подошла к пианино и села на лавочку. Прикрыв глаза, я позволила своим пальцам двигаться. Комнату наполнила нежная мелодия. Мои мышцы расслабились. Я играла эту песню каждую ночь, тихо напевая себе под нос.

С каждой новой песней, я чувствовала, как меня переполняет уверенность. Казалось, я лечу. Я свободна.

Спустя ещё пару композиций, я открыла глаза и посмотрела на Алессио. Как и каждый раз, он не отрывал от меня взгляда своих тёплых голубых глаз, наблюдая за тем, как я играю.

Всё так же глядя на мужчину, я начала третью песню. Мы смотрели друг на друга. В повисшей тишине прозвучали два вздоха – мой и его. Я продолжила играть. Запела. Алессио всё смотрел. И это было самое прекрасное, что я когда-либо чувствовала.

Закончив, я замерла.

Алессио не сводил с меня глаз даже когда я поднялась на ноги. Медленно направившись к русскому, я остановилась всего в паре футов.