Текст книги "Рапсодия (ЛП)"

Автор книги: Лаура Таласса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Январь, семь лет назад

– Почему ты не возьмешь меня с собой? – спрашиваю я.

Мы с Торговцем сидим в кафе «У Дугласа», мягкий свет раскрашивает окружение. На улице идёт снег. Дес откидывается на спинку стула, лениво помешивая кофе.

– Собрать оплату с клиентов? – он приподнимает бровь. – Этого не произойдет.

– Почему? – спрашиваю я. Или пытаюсь спросить… выходит больше похожим на нытье. Мне нужно подавить дрожь. Я совершенно не хочу, чтобы Дес считал меня инфантильной.

– Ангелочек, ты когда-нибудь рассматривала вероятность, что я кое-что не хочу тебе показывать?

– Я не невинная, Дес, – говорю я. – И уже в курсе твоих дел. – Я сама всё видела, когда впервые его вызвала. – Добавь бусину. Позволь мне пойти.

Он наклоняется вперед, толкая стол.

– Ты глупышка, – Дес рычит, когда я тянусь вперед и придерживаю свою чашку. – Эти бусины не шутка.

– Если ты так против них, то перестань их раздавать, как конфеты. – Я понимаю, что дразню его, но часть меня – необузданная, упрямая часть – хочет увидеть, как Дес потеряет контроль.

Черты лица Деса становятся резкими.

– Хочешь знать, чего в конечном итоге будут стоить мои дары? Отлично, я покажу тебе. Возможно, тогда ты начнешь держаться подальше.

Он допивает кофе и встает, его стул со скрежетом отъезжает. Подождите? Мы сделаем это сейчас? Когда я медлю вставать со стула, Десмонд машет рукой. Мой стул начинает наклоняться, заставляя меня встать. Вокруг никто этого не замечает. Я едва успеваю схватить пальто и последний пирожок, прежде чем Торговец хватает меня за руку и тащит на улицу. Снег цепляется за волосы, пока мы идём по улице. Практически мгновенно холодный воздух проникает под одежду. Возможно, это было плохой идеей.

Тени Деса вьются вокруг нас, словно дым. Всю дорогу до кладбища Дугласа, где расположены ближайшие лей-линии, он молчит. Лей-линии – по сути – сверхъестественное шоссе. В ткани нашего мира есть определенные петли и разрывы, которые являются точками входа, или порталами, на эти лей-линии. Оттуда, если ты определенный тип существ – скажем, фейри или демон – который знает, как управляться с лей-линиями, ты можешь перемещаться по миру и между мирами. Это объясняет, как Дес мог быть королем Потустороннего мира, но приходить на Землю и заключать сделки со смертными.

Когда мы добираемся до старой части кладбища, где надгробия такие старые и ветхие, что большинство имён и дат стёрлись, Торговец, со стиснутыми зубами, притягивает меня ближе и обеспокоенно на меня смотрит.

– Не заставляй меня пожалеть об этом.

Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, окружающая обстановка исчезает. Спустя секунду надгробия сменяются зданиями и каналами. Я осматриваюсь с широко открытыми глазами.

– Венеция, – выдыхаю я.

Я всегда хотела здесь побывать. И мы оказались здесь по щелчку пальцев Торговца. Преимущества дружбы с королём фейри.

– Держись ближе, – предупреждает он.

– Я никуда не собираюсь, – бормочу я, идя следом. Дес практически до боли сжимает мою руку. Мы вдвоём пробираемся по переулкам, и я морщу нос от запаха сточных вод. Когда достигаем маленькой, обшарпанной двери, Дес останавливается. Я смотрю на него. Его челюсть напряжена, в серебристых глазах застыл лёд. Все ещё злится. Эмоциональный фейри. Не похоже, что ему пришлось взять меня. Он – король, черт побери; уверена, что «нет» – первое слово в его словаре.

Я слышу, как открывается замок, и этот звук вырывает меня из размышлений, затем дверь перед нами распахивается сама собой, открывая тёмный коридор. Именно такое место ты не станешь посещать, если захочешь держаться подальше от неприятностей. Думаю, поэтому Торговец решил прийти сюда.

Дес заходит в коридор и тянет меня за собой. Дверь за нами закрывается.

– Ну, до чего же уютно, – говорю я.

– Тише, ангелочек, – говорит он, – и, пока мы на объекте, постарайся не говорить.

Я показываю ему язык.

– Я всё видел, – говорит Дес, не поворачиваясь. У него глаза на затылке?

Мы движемся вглубь дома, спускаемся по лестнице и достигаем тускло освещенной области, где стоят лишь столбы линий электропередач, цементные мостки и огромные, похожие на бочонки буйки. И между мостками, и под буйками стоит вода. Много, много воды.

«Венеция тонет», – вспоминанию я.

Мерзкий на вид мужчина с залысиной и огромным животом выходит из теней.

– Я позвал тебя час назад, – говорит он с сильным скандинавским акцентом, швыряя визитку Торговца. Дес наблюдает, как она падает на землю.

– Я не твоя марионетка, – возражает Дес. – Не нравится ждать меня, позови кого-нибудь ещё.

Торговец заставляет своих клиентов ждать? У меня создалось впечатление, что ко всем он приходит так же быстро, как ко мне. Теперь я ощущаю себя особенной.

Мужчина кивает на меня:

– Кто это? – спрашивает он.

– Не твое чертово дело. Не смотри на нее, – отрезает Торговец.

Но мужчина ничего не может поделать. Я сирена, и привлекаю внимание. На его лице появляется голод, стоит ему окинуть меня взглядом. Я чувствую, как воздух вокруг начинает вибрировать от силы Деса, а темнота в углах комнаты шевелиться. Мне не нужно смотреть на Торговца, чтобы знать о его напряжении.

– Слушай, что говорит Торговец, – приказываю я мужчине, добавляя силу в голос. Нехотя он отрывает от меня взгляд. И теперь я чувствую желание помыться. Фу, этот мужик годится мне в отцы.

– Что ты хочешь? – спрашивает Дес, скрестив руки.

– Хочу, чтобы моя дочь попала в Королевскую Академию искусств.

Также известная, как сверхъестественный эквивалент Джульярдской школы[2]2
  Джульярдская школа (англ. Juilliard School) – одно из крупнейших американских высших учебных заведений в области искусства и музыки. Расположена в нью-йоркском Линкольн-центре.


[Закрыть]. Эта школа сценических видов искусства, которая принимает студентов с особыми способностями.

Торговец присвистывает.

– Последнее, что я слышал, почти все места на следующий год заняты. Мне придется потянуть за множество ниточек…

– Ты знаешь, в чём я хорош, – говорит мужчина.

Я слышу мягкий плеск воды, когда она соприкасается с буйками и мостками.

– И что ты дашь мне? – спрашивает Торговец.

Мужчина прочищает горло.

– У меня есть информация о нескольких входах в лей-линии, которые Палата коммонеров собирается уничтожить.

Палата коммонеров – это правительство сверхъестественного мира. Не важно, американец ты, аргентинец или австралиец, пока ты сверхъестественное существо, должен следовать их законам.

– М-м-м, – тянет Торговец, – мне нужно кое-что лучше. Если хочешь заключить сделку, предотврати согласование этого.

– Невозможно, – говорит мужчина. – Это желание общественности. Люди беспокоятся о своих домах и окрестностях. Рост подменышей среди жителей…

– Удачи с будущим дочери. – Торговец кладёт руку на мою спину и начинает уводить оттуда. Полагаю, что вот так просто сделка аннулируется. За нами мужчина выпаливает несколько извинений и оправданий.

Мы почти доходим до лестницы, когда слышим:

– Подожди… подожди! Хорошо, я это сделаю.

Я кошусь на Деса. Подлая улыбка появляется на его лице.

– Тогда сделка заключена, – говорит Торговец, не потрудившись глянуть через плечо. – Убедись, что закон не примут. Будет обидно, если твоя дочь не поступит ни в одно заведение, куда подавала заявку.

И с этими словами мы уходим.

На улице Венеции я смотрю на Деса.

– Это было довольно безразлично, – говорю я, когда мы начинаем идти, а мои сапоги цокают по брусчатке.

– Это бизнес, ангелочек. Если хочешь ходить со мной, лучше привыкнуть к такому… и даже худшему.

– Да, да, ты плохой чувак.

Он кивает на мой браслет.

– Однажды тебе придётся вернуть долг. Теперь ты напугана?

Немного. Но затем я смотрю в глаза Десмонда, и появляется чёткое впечатление, что он не желает моего страха. Несмотря на попытки запугать, он не хочет меня отталкивать. Думаю, мы оба этого не хотим.

– Испугалась бы, если бы не твои волосы, забранные в девчачий хвостик, – говорю я, протягивая руку к кончикам его светлых волос.

Он ловит мою руку.

– Ты показываешь плохие манеры, издеваясь над фейри. Мы известны своей обидчивостью. – Несмотря на угрозы, в его глазах мелькает волнение.

– Извини, – говорю я, – твой хвост выглядит очень мужественно. Прямо возникает желание, отрастить бороду, только глядя на него.

– Болтушка, – говорит Дес ласково.

Мы идём вдоль Гранд-канала, обходя туристов. Я смотрю на лодки, скользящие по каналу, на сувенирные лавки и рестораны, тёплый свет которых освещает улицы. Венеция. Она даже более удивительная, чем я предполагала.

– До отъезда мы можем покататься на гондоле? – спрашиваю я.

Уголки губ Торговца приподнимаются, когда он смотрит на проплывающую мимо лодку.

– Зачем бы мне?..

– А заскочить в один из тех сувенирных магазинов, чтобы я смогла сделать маску?

А ещё я хочу мороженого… и, возможно, бутылку из выдувного стекла, но не рискую настолько испытывать удачу.

Он стонет.

– Ты когда-нибудь слышала фразу «Не смешивай дело с удовольствием»?

Лукавая улыбка озаряет мое лицо.

– Ой, то есть, ты причисляешь меня к удовольствиям? – Моё сердце колотилось слишком громко.

Торговец сурово хмурится.

– Я определённо влияю на тебя.

Это так.

– Да ладно, будет весело, – говорю я, хватая его руку и таща к небольшому участку вдоль канала, где ожидают несколько гондол.

За спиной Торговец говорит:

– Если я соглашусь на это, то ты сделаешь мне одно одолжение…

Я сделаю ему одолжение?

– Да, что угодно.

– Пожалуйста, верни мне мои яйца к концу вечера.

Наши дни

Хотя нас с Илаем разделяет океан, даже после приземления перед домом, Дес не спешит отпускать меня. Вместо этого, его когтистые крылья задевают мои волосы, когда заворачивают нас в кокон безопасности.

– Дес?

Его крылья дергаются. Он судорожно вздыхает.

– У меня не выходит из головы, что с тобой могло что-то случиться, – шепчет он охрипшим голосом. – Перед глазами стоит картинка, как ты обращаешься в животное. Я боялся, что не успею. – Он дрожит всем телом.

Сейчас я чувствую себя странно уязвимой рядом с ним. Возможно, из-за искренности слов, ведь Дес всегда старался прятать чувства под остроумием и хитростью. Может, из-за страха, который появился, когда я увидела, что Илай бросился на него. И, вероятно, из-за объятий, после того как я выбрала эту жизнь, а не ту, что оставила в своем доме.

Положив ладонь на щеку Десмонда, я прислоняюсь своим лбом к его.

– Спасибо, что пришел за мной, – говорю я, всё ещё боясь того, что могло бы произойти без него.

– Ангелочек, – говорит он серьёзным тоном, – я всегда приду за тобой.

Мы стоим неподвижно еще минуту. Довольно мило находится под защитой его крыльев, но я начинаю нервничать от необходимости почувствовать твёрдую землю под ногами.

– Дес, – говорю я, – можешь отпустить меня.

Он, нехотя, ставит мои ноги на землю, но не выпускает из объятий. Его крылья раскрываются, но не складываются красиво за спиной, а раздвигаются и выгибаются, выглядя будоражащими.

– Он пришел к тебе во время одного из дней Священной семидневки, – говорит Дес. – Думал, что ты его пара, и сознательно подверг тебя опасности. – Теперь его крылья вздымались вверх, сердито хлопая, а когти выглядели довольно острыми. Дес отпускает меня. – Он не настоящая пара, если допустил такое.

Дес, конечно, прав, но я даже не думала о себе в тот момент. Стоит закрыть глаза, и вижу только, как Илай бросается на Деса. Он бы его убил.

И тогда меня поражает другая мысль.

– О, Боже, – говорю я тихо. – Мы оставили полностью перекинувшегося вервульфа в спальном районе.

– Я уже позаботился об этом, он не сможет выйти за пределы твоего дома в течение этой ночи. Надеюсь, к утру он вернёт себе контроль. – Дес смотрит на меня виновато. – Сожалею о твоем доме.

В данный момент меня радует, что Илай не может больше никому причинить боль.

И затем еще одна ужасающая мысль поражает меня.

«Я не смогу вернуться домой сегодня».

Только если не хочу встретиться со злобным оборотнем. Я тру лицо, вспомнив, что зачаровала, а затем отвергла альфу. Когда к нему вернётся здравый рассудок, Илай сможет выписать ордер на мой арест. Даже если он решит не выдвигать обвинения, сделает что-нибудь, чтобы наказать меня за чары, отказ и унижение. Альфа в нём потребует большего. Он знает, где я живу, и ранее дал ясно понять, что запертая дверь не остановит его от проникновения. Сегодня я не могу вернуться, но смогу ли завтра? Или следующей ночью? Или послепослезавтра? Буду ли чувствовать себя в безопасности, зная, как легко он вламывается и как быстро

оборачивается? В глазах Деса появилась печаль.

– Ангелочек, мой дом – твой дом, – говорит он, читая мои мысли, – пока тебе это нужно.

Я смотрю через плечо на просторный дом за спиной. Всю мебель, что Дес заставил меня купить, он должен был поставить в единственной комнате для гостей. В комнате, в которой, скорее всего, я остановлюсь. И когда Дес противостоял Илаю, он не выглядел удивленным или смущенным тем, что происходило в моём доме. И этому может быть только одна причина…

Я новь поворачиваюсь к нему.

– Ты знал, – говорю я, вспоминая, как он насмехался над моим бывшим. – Ты поцеловал меня в ту первую ночь, зная, что я с Илаем.

Во мне просыпается гнев. Торговец хорошо меня знает, понимает, что я никогда не соглашусь на отношения с двумя парнями сразу. Ему нужно только посеять зерно сомнения… запечатлеть целомудренный поцелуй на губах и намекнуть, что мы можем быть вместе. Легче щелчка пальцев, и я рассталась с Илаем.

И теперь меня ждет комната в доме Деса. Я чувствую себя мухой, пойманной в паутину Торговца. Я играю ему на руку. Я бросила властного мужчину и оказалась с коварным.

Дес стискивает зубы.

– Калли…

– Ты для всех клиентов так делаешь? Заставляешь разрывать отношения с их парнями? Обставлять комнату в твоём доме, предназначенную только для них?

Он подходит ко мне, его глаза блестят.

– Я не делаю этого с тобой. Не сегодня.

– Нет, ты не станешь, да? – я бросаю ему вызов. В моих венах течет огонь, который не утихает с момента возвращения Деса в мою жизнь. – Ты просто убежишь, как всегда.

Он обхватывает мое лицо.

– Разве, похоже, что я убегаю, Калли? Похоже, что пытаюсь оставить тебя в стороне?

– Но ты так сделаешь, – говорю я пылко.

Как этот разговор перетёк в раскрытии моей неуверенности?

– Ты хочешь говорить начистоту, – говорит он горячо, – так вот: это не о собаке, это о нас.

– Ты перестанешь так называть Илая? – спрашиваю я.

Торговец отпускает мое лицо и с прищуром смотрит на меня.

– Ты защищаешь его даже сейчас?

– Он всё ещё кое-что значит для меня. И я делаю ему больно. – На щеке Деса дёргается нерв.

Торговец подходит ближе, его губы изгибаются в злобной ухмылке.

– У тебя есть более трёх сотен одолжений, который ты мне должна. К тому времени, как мы закончим, ты поймешь, что Илай и все остальные мужчины были просто неудовлетворенной мечтой. А это, и только это, реально.

Глава 11

Январь, семь лет назад

Я ложусь спиной на кровать и играю браслетом.

– Все твои клиенты получают такие украшения? – спрашиваю я Торговца и ухмыляюсь при мысли о каком-нибудь преступнике с изящным браслетом из черных бусин. Прислонившись к изножью кровати, Дес листает журнал «Магия и Наука», который взял с моего стола.

– Нет.

Я вытягиваю руку к свету и кручу запястьем и так и этак, стараясь, чтобы бусины отразили свет, но кажется, что полированное украшение полностью поглощает его.

– А что ты даёшь другим клиентам? – спрашиваю я.

Дес переворачивает страницу.

– Тату.

Я сажусь.

– Тату? У них есть тату? – Я невозмутимо смотрю на две венецианские маски, которые мы с Десом выбрали в Венеции: одна с крючковатым носом чумного доктора, а другая с разукрашенным лицом Арлекина, висящие на стене. – Почему я не получила тату? – спрашиваю я. Браслет, который минуту назад я думала, выглядит круто, сейчас казался убогим.

Торговец закрывает журнал и откладывает его в сторону.

– Ты хочешь тату?

– Конечно, – рассеянно отвечаю я, пропуская между ушей предупреждение в его голосе. Татуировка выглядела бы более дерзкой, чем какой-то хлипкий браслет. Дес поворачивается ко мне лицом, забирается на кровать и ползёт вверх… ко мне. Останавливаясь лишь, когда нависает надо мной.

Я не могу дышать. Я, правда, не думаю, что смогу дышать. Его опасный взгляд лишает меня способности связно мыслить. Это возможно тот самый момент, когда наши странные дружеские отношения, могут перерасти в нечто большее. Я так боюсь этой возможности. Но так стремилась к ней.

Он садится на меня, его мощные, обтянутые в кожу бедра, заключают меня в ловушку. Наклонившись, Дес берет мою руку, на которой нет браслета.　 Моё сердце хочет вырваться из груди и бьётся, как сумасшедшее. Я никогда не была так близка к Десу. И теперь точно знаю, что никогда не буду удовлетворена, пока физически не стану ближе с ним.

Моя кожа начинает светиться, Дес проявляет любезность и игнорирует тот факт, что я чертовски завелась. Он проводит рукой от запястья до предплечья. Под его прикосновением на моей коже появляются ряд за рядом линии татуировки.

– Ты бы ходила с этим, нежели с браслетом? – спрашивает он.

Я отворачиваюсь от Деса, чтобы лучше рассмотреть метки. Они… уродливые. Никогда бы не подумала, что тату могут быть такими мерзкими. – Ты можешь носить мои чернила, – соблазнительно говорит он, – только скажи, и они будут на тебе. И тебе, Калли, это не будет стоить ни единой бусины. – Дес ждёт от меня ответа. Когда я не отвечаю, рисунок блекнет и затем полностью исчезает. – Так я и думал. – Он отпускает мою руку и возвращается к изножью кровати. Усевшись, он берет журнал в руки и начинает листать. – Я не собираюсь помечать тебя, как какого-то обычного преступника, – говорит он через плечо, – и ты не должна желать этого. Полития обращает внимание на такое. У них бы аневризма разорвалась, если бы они увидели девушку-подростка с более чем ста татуировками.

– Почему? – спрашиваю я, сжав запястье, которого он только что касался. – Это так необычно?

Он не отвечает, но потому, как неподвижно сидит, я понимаю, что Дес больше не читает. Наконец, он откидывает журнал и встаёт на ноги, проводит рукой по волосам, избегая моего взгляда.

– Мне нужно идти.

Это единственное что я получаю, прежде чем Дес разворачивается на каблуках и направляется к двери.

– Подожди! – Вскакиваю и хватаю его за руку. Как обычно, при контакте по мне пробегает мелкая дрожь. – Не уходи, пожалуйста. – Не осознано я начинаю светиться и чары, случайно, проскальзывают в мой голос.

Дес смотрит на мою руку, через которую я безумно наслаждаюсь прикосновением.

– Ангелочек, тебя окружают свыше тысяч людей твоего возраста. Мне нужно работать, а ты должна завести друзей получше меня.

– Я просто хочу быть в твоей жизни.

– Почему? – спрашивает он, вглядываясь в мои глаза.

«Потому что не могу управлять тобой. Потому что ты знаешь мои секреты. Потому что ты заставляешь чувствовать себя нормальной. Потому что, несмотря на всю логику и разум, я думаю, что влюбилась в тебя».

– Пожалуйста, – произношу я.

Но этого не достаточно. Осторожно, Дес убирает мою руку со своей и исчезает.

Наши дни

Лишь стоит подумать, что Торговец вот-вот признается в истинных чувствах ко мне, он закрывается. Мы оба напряжены, идя в дом. Я перепугалась за Илая, но больше всего за Деса. Я обхожу его и сажусь на один из высоких барных стульев.

– Итак, я остаюсь здесь на ночь?

Дес проходит мимо и прислоняется к шкафу.

– Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я бросил тебя псу, который обратилась в твоём доме.

Я смотрю на Деса. Он же в свою очередь скользит по мне горячим взглядом. Его крылья скрыты. И моей сирене это по-настоящему нравится. Так же как и женщине. Я слезаю со стула и открываю холодильник.

– Итак, когда мы… – я задохнулась, поразившись количеством еды в холодильнике. Моей любимой еды: самса, пицца, паста, пироги, жареный рис, салат из макарон. Ради любопытства я открываю морозилку. Мороженое, мини-киш[3]3
  лотарингский открытый пирог с мясной начинкой


[Закрыть], торт-мороженое… Что? Такитос[4]4
  небольшие кукурузные или пшеничные лепёшки с различной начинкой, свёрнутые в трубочки и обжаренные во фритюре


[Закрыть]? Я кошусь на Торговца. – Ты так подготовился.

Он пожимает плечом, но в глазах читается веселье. Я возвращаю внимание к холодильнику.

– Ты собираешься откормить меня, как индейку на День Благодарения, – бормочу я.

А если серьезно. Я хватаю контейнер с шоколадным мороженым и ставлю его на кухонный островок.

– Ложка?

Он открывает ящик рядом с собой, достает ложку и кидает её мне. Я едва успеваю ее поймать, прежде чем она попадет мне в глаз. Я пытаюсь отковырять мороженое, когда замечаю рядом с Десом белый пакет. Нет. Блин. Не может быть.

– Это?.. – Я даже вслух не могу произнести.

– Французские макароны[5]5
  Макарони (фр. macaron) – французское кондитерское изделие из яичных белков, сахара и молотого миндаля. Обычно делается в форме печенья; между двумя слоями кладут крем или варенье


[Закрыть]из кафе «У Дугласа», – заканчивает он за меня.

Забыв про мороженое, я встаю и подхожу к Десу.

– «У Дугласа» далеко. – На другой половине земного шара.

– Лей-линии, ангелочек, – говорит он.

– Можно? – спрашиваю я, указывая на пакет.

– Они для тебя. – Он смотрит на меня, когда я потянулась за пакетом. Он всё продумал для моего пребывания здесь. Интересно, планировал ли Дес, что вечер обернётся вот так, или же в рукаве Торговца припрятано ещё кое-что. Зная, какой он обманщик я бы не сильно удивлялась. Он переводит взгляд на мороженое. Контейнер поднимается со стола и плывет к морозильнику. Одна из гладких дверей из нержавеющей стали открывается и мороженое скользит внутрь. Ложка парит через комнату, убирается обратно в ящик, который тут же закрывается. От увиденного, становится уютно, а в животе растекается тепло, какое обычно бывает от удовольствия вспыхнувших воспоминаний.

Я достаю розовые макароны и откусываю. Из горла вырывается долгий, низкий стон. Идеально.

– Дес, ты бог, – говорю я, жуя. Прошло много лет с тех пор, как я ела хоть какие-то макароны, а в кафе Дугласа они лучшие.

– Король, – поправляет он. Его губы искривляются в улыбке, делая его взгляд более светлым и озорным. Он подходит ближе, забирая и откладывая в сторону бумажный пакет, и наполовину съеденное миндальное печенье.　– У тебя был ужасный вечер, Калли. – Я смотрю на него с опаской, чувствуя себя снова маленькой мошкой в паутине. – Может, отложим поездку в Потусторонний мир на утро? – Я чувствую его дыхание на коже. – Как насчёт того, чтобы повеселиться?

Пульс начинает бешено колотиться.

«Будь готова к большему, чем просто поцелую».

– Что ты имеешь в виду?

Но уже слишком поздно. Он обхватывает моё запястье и проводит пальцем по браслету.

– Время правды, ангелочек: что бы ты хотела сделать сегодня вечером?

Магия сжимает горло, дёргая за голосовые связки. Есть миллион вещей, которые мой развратный ум мог бы придумать, чтобы с удовольствием провести вечер, поэтому я очень удивляюсь, когда говорю:

– Хочу поплавать в океане.

Я думаю, что так и есть. Дес улыбается мне, на этот раз, по-настоящему.

– Ладно, тогда пошли к океану.

Он ведёт меня обратно на улицу, обнимает и летит вниз со скалы, расположенной за домом, в маленький альков пляжа. Я выпутываюсь из его объятий, слушая, как волны бьются о скалы. Океан зовет меня, каждый всплеск манит всё ближе и ближе. Рассеяно, я снимаю обувь и носки, всё ещё чувствуя Торговца за спиной, но с тем же успехом, могла стоять одна. Я захожу в воду, слегка поморщившись от холода.　Шум, запах, ласка воды успокаивают пульс.

Я дома.

В одежде я окунаюсь с головой. Затем выныриваю и снова погружаюсь. Здесь в пучине океана существует тихий покой. С каждой секундой я чувствую, что страхи и неуверенность смывает вода. Есть только я, ночь и океан. В следующий раз, когда я появляюсь на поверхности, бросаю взгляд на пляж. Дес смотрит на меня с берега, несколько прядей белокурых волос бьют его по щекам. Выражение на его лице так знакомо, словно смотрю на себя. Выражение аутсайдера.

Подплыв к берегу, я заставляю себя выйти из океана. Дес шагает вперед, видимо, думая, что я готова вернуться. Вместо этого я хватаю его за руку, потянув в ледяные волны. Дес выглядит околдованным и не сопротивляется. И это самое странное. Сирены убивали мужчин в океане.

– Калли, что ты делаешь? – наконец, говорит он, когда мы заходим в воду по пояс.

Разве не очевидно?

– Заставляю тебя, присоединится ко мне.

Мы заходим глубже, пока лишь пальцами едва касаемся морского дна. Дес окунает голову под воду и заглаживает волосы назад. Мы плывём по течению, не произнося при этом ни слова. Я дрейфую на спине и смотрю на тусклые звезды. Мир Деса над нами, а мой под. Есть что-то умиротворенное в этом.

– Знаешь, – говорю я, – я скучала по тебе. Каждый день. – И эта боль мучила меня на протяжении семи лет. Она должна была притупиться, но этого так и не произошло.

Долгое время Дес просто молчит.

– Я тоже скучал, – признается он.

Лишь намного позже вечером, продрогшие до костей, мы возвращаемся обратно. Торговец показывает мою комнату, и когда я вижу, что меня ждет гигантская кровать с балдахином, я падаю ничком на неё, портя покрывала песком и водой.

– Ты постоянно опровергаешь теорию, что сирены грациозные существа, – говорит Дес позади меня.

Я зарываюсь в простыни.

– У меня нет одежды.

– Я за свободу тела от одежды, – говорит он.

– Дес. – Мой голос заглушают простыни.

Рассмеявшись, он кладет рядом со мной огромную, выцветшую футболку с принтом группы «Kiss» и пару боксеров.

– Это лучшее, что я могу тебе сейчас предложить.

Я смотрю на одежду.

Дес кладет руку мне на спину – каждая клеточка отозвалась на это прикосновение – и наклоняется ближе к моему уху.

– Прими по-быстрому душ, и я уложу тебя в кровать. – Слова он перемежает с покусываниями уха. Я раздраженно смотрю на него, но всё это бесполезно учитывая, что моя кожа светится так же, как и раньше, когда я была подростком и когда мои гормоны бунтовали.

– Только если ты заберешь бусину.

– Калли, Калли, Калли, – цокает он, – Я думал, что мы не платим за компанию друг друга.

Я морщусь, вспоминая те дни, когда платила, чтобы Дес скрасил моё одиночество.

– На этот раз постарайся держаться подальше от ванной, – говорю я, сползая с кровати и направляясь в душ.

– Постарайся не думать обо мне, – говорит он.

Я показываю ему средний палец.

Торговцу всё же удаётся держаться подальше от ванной в течение двадцати минут.

А мне не удается, не думать о нём.

Я вытираюсь и надеваю футболку с трусами, которые дал мне Дес. Вещи пахнут им. Я не понимала, что у него есть свой аромат, но он есть. Пахнет дымом от жжёной древесины и мужчиной. Когда я вхожу в комнату, Торговец уже устроился на моей кровати. Он смотрит на меня и комната сильнее тонет в тенях. Посреди них блестят глаза Торговца. Было время, когда я бы с радостью отдала своего первенца, только чтобы увидеть, как он смотрит на меня с моей кровати.

Теперь, же беспокоюсь. Торговец мог попросить, что угодно в качестве оплаты.

Всё, что угодно.

И я обязана буду отдать ему это.

И с таким голодным выражением лица, я понимаю направленность его мыслей. Это не значит, что я возражаю зайти с ним дальше. Я очень даже не возражаю, а нужно бы. Я могу разделить момент близости с мужчиной и ничего при этом не почувствовать. Но не с Десом.

Не с Десом.

– Я не кусаюсь, ангелочек, – говорит он, заметив мою нерешительность, и хлопает по кровати рядом. – Я тебе даже местечко оставил.

Аккуратно я забираюсь на кровать и ложусь, повернувшись к нему лицом.

– Я думала, ты не пересекаешь границ, Дес.

Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.

– Тогда тебе было шестнадцать. Сейчас… – он нежно проводит ладонью по моей руке, – я надеюсь расширить границы с тобой.

Дыхание перехватывает.

– Ты хочешь сказать?..

Он наклоняется ближе, целомудренно целует меня в лоб и встает с кровати.

– Спокойной ночи, спи крепко и не позволяй монстрам укусить тебя.

И на этой ноте Торговец уходит.

***

Следующим утром я, еле волоча ноги и протирая глаза ото сна, захожу в кухню Деса.

– Доброе утро, ангелочек.

От голоса Деса я воплю, словно банши, и хватаюсь за сердце. У меня светится кожа, когда сирена незаметно подкрадывается, заставляя эндшпиль моего и её крика звучать едино. Король фейри, откинувшись на одном из кухонных стульев, потягивает кофе. На нём нет рубашки, и я отчетливо вижу рукав татуировок на его левой руке. Десмонд выгибает брови и смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Ты… ты напугал меня, – наконец-то, отдышавшись, говорю я.

– Понятно, – произносит он с улыбкой на губах.

– Не смейся.

Я приглаживаю волосы. Сейчас они выглядят так, словно бросили вызов гравитации.

– Это не смешно, – говорит Дес, скользя взглядом по рубашке и трусам, в которые я одета, и на его лице читается страсть. Когда он смотрит на меня так, сирена отказывается уходить.

– Дес. – Предполагалось, что его имя прозвучит, как предупреждение, но выходит мурлыканьем. Чёрт. Сначала кофе, так как моя хватка на сирене не такая уж и крепкая.

– Ну, здравствую, любимая, – говорит он, одарив меня улыбкой, которую приберёг специально для сирены. Между этими двумя что-то есть. Даже когда я была подростком, и Дес четко давал понять, что дальше этого не зайдет, он всегда снисходительно относился к ней. И теперь моя хватка на ней ускользает… ускользает… Исчезает.

Моя кожа пылает, когда я подхожу к нему, слегка покачивая бедрами. Я не останавливаюсь до тех пор, пока не забираюсь к нему на колени, оседлав. Забираю кружку из его рук и кидаю через плечо. Он поднимает руку, по-видимому, чтобы не дать ей упасть на пол. Я приближаюсь к его уху, двигая бедрами, пока не слышу, как Дес стонет.

– Семь лет, подонок, – говорю я… или, скорее, сирена, так как сейчас она тут главная.　Он обнимает меня за талию.

– Самого лучшего стоит подождать, Калли.

Я обнимаю его за шею.

– Правда или действие?

В его глазах вспыхивает желание, а на губах появляется улыбка.

– Пытаешься играть в мою…

– Правда: если бы ты удосужился остаться, я бы воплотила в реальность все твои грешные желания. – Я двигаю бедрами по его ногам, подтверждая слова. Я чувствую его реакцию, которая приносит мне немало удовольствия. И прижимаюсь еще плотнее, обводя языком контур его уха.　– А я уж знаю, как много грешных желаний у моего тёмного короля. – Повернув Деса лицом к себе, я приближаю его к себе, пока лишь миллиметр не разделяет наши губы. Но вместо того, чтобы поцеловать, произношу: – Я собираюсь заставить тебя мучиться от боли, изнывать и изнемогать, и никак не облегчу твою агонию. Я заставлю тебя заплатить за то, что бросил меня.

Я встаю и отхожу от него.

– Ангелочек, – говорит Дес за моей спиной, – я буду наслаждаться каждой сладкой секундой этого.

Как только я делаю несколько больших глотков кофе, сирена полностью уходит.

– Боги, как же я скучал по твоей сирене, – говорит Дес.

Типично для фейри скучать по самой зловещей, вредной части меня. Я ворчу, пока хозяйничаю на кухне Деса, как на собственной, поджаривая вафли и рыская по шкафам в поисках сиропа. Он действительно в курсе о моих предпочтениях в еде. Шкаф надо мной открывается, и сироп парит вниз. Я хватаю его.