355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лаура Кинсейл » Принц Полуночи » Текст книги (страница 13)
Принц Полуночи
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:44

Текст книги "Принц Полуночи"


Автор книги: Лаура Кинсейл



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Эс-Ти выскользнул из дома, когда остальные уже легли. Его затея прошла так удачно, он был не против попросить Мистраля отметить победу, пройдясь высокой рысью, напоминающей танец триумфатора. Лошадь фыркнула, не поняв сначала приказ, но многие недели неустанного обучения по дороге на север дали свои результаты. Мистраль постарался: резвый, упругий шаг на месте не посрамил бы их на королевском плацу. Эс-Ти позволил коню расслабиться и поощрительно потрепал его по голове.

– Сеньор, – произнесла Ли с поклоном. Он не мог понять, что слышалось в ее голосе – благоговение или насмешка. Он заподозрил насмешку, и его подъем несколько спал. – Где вы были?

– Я нанес визит преподобному мистеру Чилтону.

– Но мы же договорились, что вы не будете ничего предпринимать в одиночку.

– Нет, – возразил он. – Мы договорились, что это вы не будете ничего предпринимать. Ни в одиночку, ни с кем-либо еще.

Ее лицо в лунном свете – гладкое и нежное – было таким прекрасным, что он внезапно ощутил боль в сердце и потерял интерес и к спору, и к предмету спора – преподобному Чилтону. Ему захотелось просто поговорить с ней – лежа в постели, обсудить что-нибудь незначительное, успехи Мистраля, виды на ужин, убьет ли хозяйка старого каплуна или пожертвует на жаркое трех курочек…

Он вытер лицо тыльной стороной рукавицы и спрятал маску в седельную сумку.

– Подсадить? – спросил он, протягивая руку.

– Я пойду пешком. Вы ездили на Мистрале по городу?

Он спешился и повел лошадь за собой.

– Было бы не слишком удобно ходить там пешком.

– Они его узнают, смогут дать его описание. Вы убили Чилтона?

Он почувствовал, что она старается спросить об этом небрежно. Но интонация была неуверенной – и голос на последнем слоге дрогнул.

Прижать бы ее к себе, поцеловать в лоб… только это, как если бы она была ребенком. И сказать ей: пусть Чилтон больше ее не заботит. Но они снова стали спорить.

Вязкий спор длился два дня в домике извозчиков, где они нашли кров. Они спорили шепотом за закрытыми дверями, не соглашаясь друг с другом ни в чем. Ходили по пустынным дорогам и вели бесконечный разговор, не желая уступать.

Эс-Ти хорошо знал, что делать дальше. Теперь у него появился собственный повод для мести, и он намеревался осуществить ее. Ли не одобряла его замыслов – или жарко спорила, захваченная чувствами, или замолкала, словно ей было что скрывать. Она отказывалась предоставлять ему свободу действий, не доверяла его опыту. Однажды вообще приказала ему оставить в покое Чилтона, словно прошлое для нее потеряло жгучую притягательность. Смотрела на него, трясясь от гнева, как будто он виноват, что оказался здесь.

Чего она хочет? Ему казалось, что она и сама этого не понимает.

– Нет, я не убил Чилтона.

– А следовало бы, пока была возможность.

– Спасибо за совет. Хладнокровное убийство не в моих правилах.

– Он видел тебя, не так ли? Он догадается, что ты мистер Бартлетт. Теперь он будет бояться, готовиться к встрече, а ты упустил время. Неужели ты этого еще не понял?

– Мы уже говорили об этом. Мне это начинает прискучивать, позволь тебе заметить.

– Не играй с ним, – упорствовала она, – это не шутка.

– А вот и нет. Вы желаете мести и справедливости, мисс. Но разве вы утолите их, если я проткну его шпагой в спину. Надо, чтобы он знал, кто и за что его убивает. Хочу, чтобы он видел, как его отвратительное паучье царство превращается в ничто, чтобы оно разрушилось у него на глазах, прежде чем он умрет. Вы, наверное, забыли, что он с вами сделал. Я – нет.

– И что потом? – прошептала она.

– Потом я упаду на колени и скажу, что обожаю вас.

– Не надейтесь на это.

Он почувствовал смущение и ярость. Одному Богу известно, почему она так его задевала. Смотреть на нее приятно, но находиться в ее обществе тяжело. Разве ему не найти кого-нибудь получше?

Но какая-то маленькая часть его существа не сдавалась, все возвращаясь к воспоминанию, когда она приложила руку к его сердцу.

«Вместе. Ты и я вместе».

Все остальное говорило ему: случайный порыв, надо быть глупцом, чтобы на этом строить надежды. У него есть свои недостатки, но он не слабоумный.

«Вместе. Ты и я вместе».

Так ему не говорила ни одна женщина.

Они говорили о любви. Называли его красивым, горячим, опасным, волнующим. Просили его оставаться подольше и приезжать почаще. Скучали в его отсутствие и радовались подаркам. Им было приятно сообщать подругам на ушко, кто приезжает по ночам и делает подарки. Любовные встречи с ним казались им захватывающими и жуткими приключениями. Клялись в преданности и верности.

И он был щедр на клятвы и на подарки. Оставался с женщиной столько, сколько считал безопасным, иногда и дольше, потому что любил ходить по лезвию ножа. Но всегда ему чего-то недоставало. Часто мягкие женские уговоры превращались в мольбы, а заканчивались рыданиями.

Ли упивалась насмешками и упреками:

– Ты ведешь себя как настоящий головорез. А я думала, что имею дело С джентльменом.

Эс-Ти не стал спорить. Только положил руку на шею Мистралю и молча пошел дальше. Возбуждение, вызванное происшествием в Небесном Прибежище, покинуло его.

* * *

Голубка – доверчивая и простодушная – с белокурыми волосами, волнами спадавшими на спину, ждала их.

– Вы уезжали. – Она положила руку на рукав Сеньора. – Леди Ли права… вы ездили туда?

В «Двойном эле» по-прежнему было шумно: в зале толпились извозчики, прибывшие недавно. Сидевшие за столом жадными глазами рассматривали Голубку.

– Не пройти ли нам наверх? – Эс-Ти взял Голубку за локоть. Ли пошла за ними. Он направился к спаленке, которую Ли пришлось разделить с Голубкой.

Как только дверь закрылась, Голубка схватила его за обе руки.

– Леди Ли права, да? Вы снова ездили в Прибежище!

– Я не собирался объявлять об этом во всеуслышание.

– Вы и правда ездили! – воскликнула Голубка. – Что сказал господин Джейми? Он вас видел?

Эс-Ти швырнул на стул шляпу и седельные сумки, снял портупею.

– Полагаю, он меня все же не узнал.

– О! – Казалось, Голубка немного разочарована. – Вы прокрались незаметно?

– Не совсем.

Голубка прижала руку к губам.

– На вас была эта маска?

Улыбнувшись, он приложил маску к лицу. В освещенной несколькими свечами комнате она преобразила его – сделала таинственным и странным. Его глаза чуть поблескивали в глубине вырезов: может быть, он наблюдал за одной из них, а может – за обеими.

– Я видела такую на рисунках. Это маска грабителя с большой дороги.

– Не всякого грабителя, любовь моя.

Голубка восприняла это сообщение с изумлением. Ли была не слишком высокого мнения о ее сообразительности, но истина дошла до Голубки с поразительной быстротой.

– Сеньор дю Минюи! Вы – это он! Вы и правда – он?

Он отвесил ей глубокий поклон.

– Я и понятия не имела! – вскричала Голубка. – И вы приехали наказать господина Джейми? Вы хотели этого с самого начала? Какой же вы храбрый! – Она опустилась в кресло, с обожанием глядя на него. – Каким храбрым надо быть, чтобы сделать это для нас!

– Удивительно неразумно, – пробормотала Ли.

Он бросил на нее мимолетный взгляд. Потом улыбнулся Голубке:

– Для меня честь служить вам, красавица.

Голубка стала перед ним на колени, поймала его руку, прижала к губам и поцеловала.

– Спасибо. Вы такой хороший.

Ли ожидала, что он по крайней мере будет недоволен и смущен такими излияниями. Но нет. Позволил Голубке прижиматься к его руке, отведя ее длинные волосы.

Ли отвернулась. Глупец! Купается в этом дурацком обожании.

– Когда вы наконец закончите? – спросила Ли. – Могу ли я узнать у вашего высочества, нашлось ли в вашем плане место для солдат короля?

Он поймал руки Голубки и помог ей встать.

– Чилтон не обратится к властям.

– Вот как? – Ли наблюдала, как Голубка смущенно взирает на него, отбросив светлую прядь кудрей. – Вы не можете быть в этом уверены.

– Солдаты? Вам не следует опасаться за мою голову.

Голубка все еще не отпускала его. Он посмотрел на нее, мягко улыбнулся и пожал ее пальцы.

Ли почувствовала, что краснеет. Что-то у нее внутри болезненно сжалось при виде того, как он нежно обращался с Голубкой, будто они были любовниками. Голубка – это именно то, что ему надо: беспредельное обожание, – хотя всего неделю назад она лила ему в ухо то, что считала кислотой. Фат! Неисправимый фат!

– Уже поздно. – Ли задула свечи.

– Я понял – меня просят уйти, – сказал он в темноте. – Доброй вам ночи, demoiselles [55]55
  Барышни (фр.).


[Закрыть]
.

Когда дверь за ним закрылась, Ли быстро разделась и легла в кровать, повернувшись лицом к окну, боясь, что Голубка случайно к ней прикоснется, пока будет укладываться.

Долгое время Ли неподвижно лежала на самом краешке кровати, слыша, как Голубка устраивается поудобнее, поворачиваясь с боку на бок, пока ее дыхание не приобрело размеренного ритма.

Ли уткнулась лицом в подушку и попыталась превратить свое сердце в камень.

Глава 19

При звуке шагов около его двери Эс-Ти сел на постели, заслонил лицо рукой и стал прислушиваться. Шум, ранее доносившийся из распивочной, сменился тишиной. Яркий свет луны заливал комнату серебром. Его чуткое ухо уловило, как где-то загремел засов. Он скатился с постели и положил руку на эфес шпаги.

Скрипнув, открылась дверь. Бледная фигура, босая, нерешительно остановилась на пороге.

– Ли? Если будешь так ко мне подкрадываться, получишь когда-нибудь удар шпагой в живот.

Она закрыла за собой дверь. Не сказав ни слова, подошла и опустилась около кровати на колени. Потом прижалась к его руке губами.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, – проговорила она дрожащим голосом. Широкая рубашка колыхалась вокруг ее тела.

Эс-Ти захватило острое ощущение ее присутствия. Он почувствовал возбуждение, но решил себя сдерживать.

– Ты решишь, что я сошла с ума, – произнесла она.

– Ты замерзла?

Он приблизился к ней и почти обнял, не решаясь прижать к своей наготе, надеясь, что темнота скроет, как его тело хочет ее.

Внезапно Ли положила руки ему на плечи и бросилась в его объятия.

Его руки ласкали ее спину, ее волосы. Он почувствовал ее холодную мокрую щеку на своем голом плече.

– Ты плачешь, ангел мой?

Ее пальцы впились в его плечи, сжимая их так, как будто он мог в любую минуту исчезнуть, а он крепко держал ее в объятиях, гладил волосы. Ли беззвучно плакала, и слезы лились ему на плечо.

– Любовь моя! Все будет хорошо. Я тебя не оставлю.

– Лгун, – прошептала она. – Лгун.

Он ничего не мог понять. Наклонив голову, стал целовать ее в ухо.

– Что тебя беспокоит? Чего ты боишься?

Ничего не отвечая, она спрятала лицо на его груди. Он ощущал каждый ее тихий вздох. Потом в лунном свете она заглянула ему в глаза.

И он понял. Все понял. Не нужно слов, чтобы понять этот влекущий взгляд. Ее руки сжимались и разжимались в каком-то бессознательном ритме на его плечах.

– Ли… – у него перехватило дыхание.

Она вжалась в него, будто хотела спрятаться в его объятиях. Ли уже поняла, как он ее хочет, и всем телом прильнула к нему.

– Ты пришла, потому что взволнована. Ты вернулась к воспоминаниям. Ты несчастна? Ты горюешь?

Ли зажмурила глаза и осторожно стала подталкивать его к постели.

И он сдался, отбросил все самолюбивые сомнения! Он хотел ее, хотел быть с ней, защитить и утешить ее. Молча сбросил рубашку, взял ее на руки и опустил на постель.

Губы ее шевелились, он чувствовал их движение на своей коже, но не мог расслышать ни единого слова. Наверное, она говорила слишком тихо для его слуха.

– Я люблю тебя, – шепнул он.

Запрокинув голову, Ли произнесла:

– Ты такой убийственно самоуверенный.

Он поцеловал ее в висок.

– Дорогая, скажи мне все-таки, что случилось?

Ли закрыла глаза.

Она ощущала его мускулистое загорелое тело. Так приятно и успокоительно прижиматься к нему! Но страх и отчаяние снова подступили к горлу. Ведь это прекрасное тело такое беззащитное от хитрости, подлости…

– Не плачь, моя девочка, не плачь. – В его голосе слышалась боль.

Она потянулась к нему, чтобы ощутить теплоту его нежной кожи, обнять его, отдаться его порывистым движениям, трепетать в ожидании его натиска, раскрываясь навстречу ему. Но он лишь коснулся языком ее соска.

Ли считала себя женщиной опытной – ведь она уже знала двух мужчин. Но он так неторопливо и властно, так нежно и сдержанно обращался с ней, что Ли поняла – ее вводят в мир, где ее любовник властелин.

Он знал ее лучше, чем она себя. Возбуждение ее возрастало. Ли доверилась ему, с радостью ловя движения его рта и рук. Он легчайшими движениями трогал ее грудь и бедра, покусывал соски, вызывая сладостные стоны. Одна его рука замерла на внутренней стороне бедер, лаская пальцами шелковистые завитки в паху. Другой рукой он развернул Ли лицом от себя и прижался грудью к ее спине. Его возбужденная плоть уперлась ей в ягодицы. Он покусывал нежную кожу под лопаткой, трогал соски, играл, наслаждался игрой, оттягивая вожделенный миг. Тело Ли откликалось на эту восхитительную любовную ласку. Его пальцы, миновав шелковистый бугорок, скользнули дальше, коснулись разгоряченного лона, вошли в него, вызвав у Ли изумленный вскрик.

– Я люблю тебя, – шептали его губы. – Люблю тебя. – Порывистое дыхание обожгло ее.

Откуда-то издалека она слышала свои прерывистые вздохи и медленные стоны. Судорожно прильнув к его телу, она обвила его руками и ногами. Он внял ее нетерпению и откликнулся на него глубоким вздохом наслаждения. Его волосы выбились из-под черной ленты, свободно рассыпались по плечам. Схватив в пригоршню, Ли потянула их к себе, стремясь дотянуться до его рта. Затем голова ее безвольно запрокинулась – она полностью отдалась ему, мерно и глубоко дыша. Ритм его движений завораживал, доходил до самых сокровенных глубин.

Ли постигала мощь его страсти, взмывая к таким вершинам наслаждения, о которых не знала и не догадывалась, приобщалась к науке плотской сладостной любви, трепетала от радостных открытий. Он же готов был ее обучать науке любви.

Лунный свет белым огнем заливал оштукатуренные стены и низкие балки потолка. В этом свете она отчетливо видела его тело – рука поперек живота и слегка отвернувшееся от нее лицо.

Ей казалось, что он спит, так ровно и тихо вздымалась его грудь.

Неподвижная, она любовалась им и чувствовала, как ее подчиняет отчаянная, жестокая любовь. Теперь Ли не находила в себе привычной угрюмой решимости, двигавшей ее поступками до сих пор. Она ненавидела Чилтона, но эта ненависть отдалилась, сделалась маленькой в сравнении с теми чувствами, которые внушал ей этот человек, безмятежно спавший рядом с ней. Она вспомнила, как тогда испугалась, когда он уехал, и этот страх поджидал ее впереди, огромный и неумолимый, как чудовище из детских снов.

Теперь они рядом, существуют на самом деле. С рассветом исчезают лишь романтические принцы.

Она изучала рисунок его мышц на вытянутой руке, форму его подбородка, то, как он во сне запустил пальцы в спутанную гриву волос.

Еле слышно она прошептала с болью:

– Я люблю тебя.

Он открыл глаза.

Медленная улыбка подняла уголки его рта. Протянув руку, он коснулся ее виска, стал перебирать в пальцах ее локоны.

Она догадалась, что он хочет что-то сказать, и, приложив палец к его губам, прошептала:

– Не говори ничего.

Лунный свет озарил его лицо, высвечивая взлет бровей.

– Не говорить, что я люблю тебя?

– Не говори, что любишь. Не говори, что никогда раньше не испытывал такого чувства. Не говори… всего того, что говорил другим. Я этого не вынесу.

Кончики его пальцев коснулись кожи ее плеча, прошлись вниз по груди.

– Ты оставляешь меня без слов.

– Я хотела только… Мне нужна твоя помощь против Чилтона. Мне не нужен был любовник. Я хотела справедливого мщения за то, что сделали с моей семьей. Это все, что я у тебя просила.

– Клянусь, это будет, – сказал он.

– Ты же Сеньор. Не так ли? Великий бандит. Герой, легенда, миф. Я выбросила твое бриллиантовое ожерелье в пруд.

Она почувствовала, как изменилось его лицо и напряглось тело.

Он сжал ее плечо, наклонился к ней, поцеловал ее в губы, поцелуями покрыл лицо.

– Чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я стал на колени?

– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

– Ты сама пришла ко мне.

– Забудь. Чтобы не болела душа… Чтобы ушла эта боль, боль на всю жизнь.

– Я не причиню тебе боли, – прошептал он.

– Ты рвешь меня на части. – Она закрыла глаза.

– Ли, я люблю тебя.

– Оставь меня в покое, – повторила она.

– Оставить тебя! – эхом повторил он эти слова отчаяния.

– Я больше так не могу. – Ее голос дрогнул. – Почему ты не хочешь пожалеть меня и оставить в покое?

– Зачем же ты пришла ко мне? Ответь, Ли, зачем ты приходила? Для любви? Только для этого?

– Любовь! – Она отшвырнула подушку и села, натягивая на себя простыню. – Тебе ничего не стоит говорить про любовь. Ты болтаешь о любви, не понимая даже значения этого слова. И вряд ли когда-нибудь поймешь.

– Как ты можешь говорить это теперь, после того… После всего, что произошло между нами?

– Это был только сон. Ты любишь своих коней, ты любишь Немо, а от меня тебе нужно только твое отражение! Не пытайся выдать это за любовь. Я знаю, что такое любовь – она терзает, терзает, терзает.

– Пусть так, – тихо произнес он.

Она почувствовала, как он приблизился. Постель рядом с ней прогнулась, Эс-Ти коснулся ее лица, но она отодвинулась от него.

– Не надо. Сегодня ты получил от меня то, что хотел.

– Это не все, что я хотел.

– Разве? – горько сказала она. – Этого недостаточно? Ты хочешь поглотить всю меня целиком, дюйм за дюймом – мое тело и мою душу. А вскоре тебе и этого не будет хватать.

– Ты сказала, мы будем вместе. Ты и я. И я никогда не забуду того, что тогда испытал. Я так этого хотел. Что такое любовь, я знаю, Ли.

– Уходи! Уходи.

– Это ведь ты пришла ко мне, – мягко возразил он.

– Я… ненавижу… тебя.

– Ты не можешь. Не можешь ненавидеть меня.

Какое-то время она сидела неподвижно, губы ее дрожали. Она замерзла, ощущая тепло только там, где он касался ее.

– Сколькими любовными связями ты можешь похвастаться? Пятнадцатью? Двадцатью? Сотней?

Он не глядел на нее.

– Это не имеет значения.

– Сколькими?

– Не важно. Но я никогда не отдавал своего сердца так, как теперь.

– А я отдавала. Его звали Роберт. Скольких можешь назвать ты?

– Зачем?

– Почему бы и нет? Назови мне последние пять имен.

– Для чего тебе это, Ли?

– Бедные дамы. Ты что, не можешь их вспомнить?

– Последняя – Элизабет – оказалась стервой, донесла на меня.

– Кто была ее предшественница?

– Не понимаю тебя. Не глупи.

– Забыл?

– Не забыл, если на то пошло. Элизабет Берфорд, Каро Тейлор, леди Оливия Халл и Анни… Анни из Монтегю, дважды выходившая замуж. Прости, я не могу вспомнить ее последнюю фамилию. Леди Либби Селвин.

Она подняла брови.

– Ты вращался среди высокородных особ?

– Я вращался, где мне хотелось.

– И всех их ты любил?

– А, вот в чем дело. Нет, ни одну из них я не любил. Это совсем не то же самое. На этот раз… На этот раз все иначе.

– Конечно. Собираешься ли ты завести детей? Построить дом на холме? Бросить свое занятие и начать жизнь честного деревенского сквайра?

– Моя голова оценена. Ты же знаешь.

– Тебе везет.

– Мне это везением не кажется.

– Разве? – Ли ощупью нашла свою рубашку и стала натягивать через голову.

– Подожди, Ли! Не уходи.

– Я не собираюсь оставаться.

– Ты не такая, как все. Я люблю тебя! Ли, ты как солнце, сияешь так ярко, что мне становится больно. Остальные… все остальные – это свечки.

– Прекрасно сказано, галантно и с чувством. Я давно говорила, что тебе надо стать трубадуром.

– Проклятие! Почему ты не хочешь поверить, что я люблю тебя?! Ли, послушай меня. Я никогда такого не чувствовал. Это правда. Никогда у меня не было такого чувства. Никогда! Я люблю тебя! Ради Бога, скажи, как я могу доказать это тебе? Объясни мне, как это сделать?

– Оставь Чилтона в покое.

– Что?

– Не появляйся в Филчестере. Забудь о Чилтоне. Не трогай его.

– Забыть Чилтона? – Руки его напряглись. – Что ты имеешь в виду?

– По-моему, это совершенно ясно.

– Нет. Совсем не ясно. Этим я докажу свою любовь.

– Мне уже все равно, – спокойно произнесла она. – Это ведь не вернет назад моих близких. Ничего не изменит. Я догадывалась об этом… Но в последнее время это стало мне совершенно ясно.

– И поэтому я должен оставить все как есть?

– Да.

– Я не могу. Не могу, – сказал он громче. – И вообще это какая-то бессмыслица. Я тебя не понимаю.

– Знаешь ли ты чувство страха, Сеньор? Разве ни одна из твоих леди не умирала от страха, когда ты надевал эту проклятую маску и уезжал на поиски удачи?

– Ни одна по крайней мере не говорила этого. Они верили в мою непобедимость. Сомневаешься? Но скажи, каким образом мое исчезновение из твоей жизни докажет мою к тебе любовь?

– Докажет, что ты прислушался ко мне! – страстно воскликнула она. – Но это как раз не входит в твои намерения. Не так ли?

– Я думаю о тебе, я принял близко к сердцу все твое горе! Ты не заставишь меня забыть это. Но ты почему-то вознамерилась растоптать мою душу. Хочешь, наверное, превратить меня в ничто?

– Ты уйдешь и спрячешься под своей маской. Ты ведь непобедим, неуловим, и тебе никто не нужен.

– Ли, что, если ты ошибаешься, Ли?

Она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, Эс-Ти опустил голову и сжал ладонями лоб. Откуда она знает, что он чувствует?! Она была такая уверенная, такая непреклонная. Презирала его! Извратила все его намерения, заставила его усомниться в себе самом.

А тогда все было иначе. Он так любил ее за отвагу! Любил, когда леденящий дождь стекал с ее шляпы и мокрые волосы облепляли лицо, – а она не жаловалась ни словом, ни вздохом. Любил ее в мужских штанах. Любил, когда она сердилась на Немо и когда промывала глаза слепой кобыле. Любил ее, потому что она никогда не плакала, и любил, когда она наконец заплакала. Он хотел обнимать ее, защищать. Еще он жаждал ее уважения – больше, чем любой награды в своей жизни.

Он должен был объяснить ей все это. Но не сумел. Да и как выговорить все это? Как сказать это женщине? Не тогда же, когда она насмешничала, издевалась над ним, когда она в нем сомневалась. Ему бесконечно стыдно, что она так плохо ценит его удаль и так боится за него. Все эти рассуждения о Чилтоне стали теперь понятны, наполнились обидным для него смыслом.

Но ведь Ли пришла этой ночью к нему! Почему позволила любить себя? А потом показала, как презирает его. Неудачник, бродяга, никчемный простак, которому не под силу опасные схватки. И про обидчика Ли ему надо забыть навсегда.

Его охватил ужас – неужели и на этот раз его чувство грубо раздавят и надежда на счастье оставит его, ускользнув в прошлое?

«Я люблю тебя, – яростно думал он. – Я докажу тебе, что сейчас все иначе».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю