Текст книги "Вариант Дайсона"

Автор книги: Ларри Нивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава вторая
…И ЕГО РАЗНОШЕРСТНАЯ КОМПАНИЯ

уи By знал людей, которые пользуясь трансфер-кабиной, зажмуривали глаза. Иначе у них кружилась голова. Луи считал, что это чепуха, но некоторые из его приятелей имели и более странные причуды.

Луи набрал код с открытыми глазами. Наблюдающие за ним инопланетники исчезли, а кто-то закричал:

– Смотрите! Уже вернулся!

У дверей кабины стояла группа людей, мешая выйти из нее.

– Неужели вы все еще здесь? – Луи By взмахом руки отодвинул их в сторону. – Сделайте проход, бездельники. Сейчас прибудут новые гости.

– Прекрасно! – воскликнул кто-то, втискивая в руку наполненный стакан. Луи обнял шесть или семь ближайших к нему людей, обрадованный теплым приемом.

Луи Ву. Издалека можно было принять его за жителя Востока. Кожа его имела бледно-желтый цвет. Богатая голубая туника была накинута так небрежно, что казалось, должна была сковывать движения. Но не сковывала.

Вблизи все оказалось фальшивым. Кожа была не бледно-желтая, а хромово-желтая, как у героя комикса Фу Манчу. Коса у него была достаточно толстой, седина же была ненатуральная. Волосы были белоснежны с неуловимым оттенком голубизны, как у света от белого карлика. Подобно всем планетным обитателям, цветовая гамма Луи By определялась искусственными красителями.

Житель равнины. Это было заметно с первого взгляда. Черты его лица не были кавказскими, или монголоидными, или негроидными, хотя в них можно было заметить следы всех трех рас. Совершенная помесь, для создания которой потребовались долгие столетия. При силе тяжести в 9,8 м/сек² его фигура была естественна и грациозна. Он сжал стакан в руке и улыбнулся гостям.

Так уж получилось, что улыбка досталась паре серебристых глаз в дюйме от его собственных.

В общей тесноте Тила Браун оказалась лицом к лицу с Луи. Ее голубая кожа была покрыта паутиной тоненьких серебряных ниточек, прическа стреляла ярко-оранжевым огнем, а глаза были как два серебряных зеркальца. Ей было двадцать лет – Луи уже успел с ней поговорить раньше. То, что она высказывала было банально и полно поверхностного энтузиазма, но сама она была прехорошенькая.

– Я должна тебя спросить, – сказала она, – как тебе удалось пригласить на прием тринока?

– Только не говори мне, что он еще тут.

– Ох, нет. У него кончился воздух и поэтому он ушел.

– Враки, – объяснил ей Луи. – У него запас на несколько недель. А если тебя это действительно интересует, то могу сказать, что именно этот тринок был когда-то моим гостем и одновременно заключенным. Его корабль погиб вместе со всем экипажем на границе исследованного космоса и мне пришлось доставить его на Маргарв, чтобы там ему обеспечили необходимые для жизни условия.

В глазах девушки светилось восхищение. Луи был приятно удивлен тем, что ее глаза находились на уровне его глаз. Хрупкая красота Тилы Браун делала ее меньше, чем она была на самом деле. Взгляд Тилы остановился на чем-то за спиной Луи, ее глаза расширились. На лице Луи появилась широкая улыбка и он повернулся.

Из трансфер-кабины процокал Несс, кукольник.

***

Перед тем, как покинуть «Крошку», Луи попытался уговорить Несса рассказать побольше о цели их экспедиции, но кукольник опасался подслушивающих устройств.

– Тогда загляни ко мне, – предложил Луи.

– Но твои гости…

– Гостей в кабинете нет. А мой кабинет совершенно безопасен. Кроме того, подумай о впечатлении, которое ты произведешь на оставшихся гостей.

Впечатление было такое, как и ожидал Луи. Внезапно единственным звуком в помещении оказалось тук-тук-тук маленьких копыт кукольника. В это время в трансфер-кабине показался Говорящий-со-Зверями. Он осмотрел море человеческих лиц, обращенных к нему, и неторопливо обнажил зубы.

Кто-то пролил выпивку. Говорящие орхидеи в углу что-то нервно щебетали. Люди отшатнулись от кабины. Послышались замечания:

– Ничего с тобой не случилось. Я тоже их вижу.

– Отрезвляющие таблетки? Сейчас, сейчас, где-то у меня были…

– Вот это я понимаю: именины!

– Ай да старина Луи!

– Как это называют?

Гости явно не представляли, как следует реагировать на появление Несса. Большинство проигнорировало кукольника, боясь оказаться в глупом положении. Еще удивительней было их отношение к кзину: когда-то самый опасный враг человечества вызывал сейчас уважение, как какой-нибудь герой.

– Иди за мной, – проговорил Луи, обращаясь к кукольнику, надеясь, что кзин догадается последовать. – Прошу прощения, извините! – говорил Луи, протискиваясь через толпу. И на вопросы только таинственно усмехался.

***

Благополучно добравшись до кабинета, Луи впустил Несса и Говорящего-со-Зверями и старательно запер дверь. Затем он включил противоподслушивающее приспособление.

– Порядок. Кто хочет выпить?

– Если можно, разогрей немного бурбона, с удовольствием выпью, – ответил кзин. – Если подогреть сложно, выпью так.

– Несс?

– Я выпил бы любой растительный сок. Может у тебя есть теплый морковный сок?

– Бр-р, – вздрогнул Луи, но проинформировал бар, который через пару минут подал стакан теплого морковного сока.

Несс уселся на задней подогнутой ноге, а кзин тяжело опустился на кресло, наполненное воздухом, которое под его весом могло лопнуть, как детский шарик. Один из самых страшных неприятелей человека выглядел смешно и забавно, балансируя на маленьком пневматическом сиденье.

Войны между человечеством и кзинами были многочисленными и страшными. Если бы кзинам удалось выиграть первую, человек навеки оказался бы в роли невольника и откормочной скотины. Однако этого не случилось, а в последующих войнах кзины понесли потери гораздо более значительные, чем люди. Они бросались в атаку раньше, чем были готовы к ней. Кзины не имели таких черт в характере, как терпение, жалость, сострадание. Каждая война заканчивалась для них потерей значительной части популяции и нескольких планет, колонизированных ранее.

Уже почти два с половиной столетия кзины не воевали с людьми, не вторгались в космос, занятый человечеством. Им было нечем и некем воевать. Со своей стороны люди тоже не атаковали планет, занятых кзинами – ни, один кзин не мог этого понять. Вообще кзины не понимали людей.

Кзины были твердыми и жестокими – и Несс, представитель расы, боязливость которой стала поговоркой, оскорбил публично сразу четырех взрослых кзинов.

– Расскажи-ка мне о вашей врожденной осторожности, – попросил Луи кукольника. – То, что я сегодня видел, не укладывается у меня в голове.

– Знаешь, может это и не совсем честно с моей стороны, но я не сказал тебе, что мои сородичи считают меня безумцем.

– Чудесно, – процедил Луи и глотнул из стакана, в котором была водка с фруктовым соком и льдом.

Хвост кзина неспокойно шевельнулся:

– И почему мы должны лететь с явным сумасшедшим? Ты должно быть, более безумен, чем остальные, если хочешь лететь со мной.

– Вы напрасно беспокоитесь, – проговорил кукольник своим мягким, нестерпимо чувственным голосом. – Никто из известных вам кукольников не был вполне нормален по меркам собственной расы. Никто еще не видел планеты кукольников и ни один нормальный кукольник не полетел бы в хрупкой скорлупе космического корабля на чужие, полные смертельных опасностей планеты.

– Безумец-кукольник, кзин и я. Нашему четвертому члену экипажа лучше быть психиатром.

– Нет, Луи. Ни один из кандидатов не является психиатром.

– А почему?

– Я все рассчитал, – Несс говорил одним ртом, тогда как другой потягивал из своего стакана морковный сок. – Сначала был я. Наша экспедиция должна принести пользу моей расе, поэтому необходимо наше участие. Кукольник должен быть достаточно безумен, чтобы отправиться в неизвестность, но в то же время достаточно нормален, чтобы мог использовать свой интеллект и суметь выжить. Так получилось, что я отвечаю этим требованиям.

Затем у нас были важные причины для того, чтобы включить в экспедицию кзина. Я сейчас открою одну тайну. Мы давно наблюдаем за расой кзинов и знали о ней еще до того, как вы первый раз напали на людей.

– Ваше счастье, что вы тогда не показывались, – проворчал кзин.

– Я тоже так считаю. Вначале нам показалось, что кзины столь же бесполезны, как и опасны. Были проведены исследования с целью установления, можно ли вас безопасно и без проблем уничтожить.

– Я свяжу твои шеи узлом! – закричал кзин.

– Ты ничего подобного не сделаешь.

Кзин поднялся с места.

– Он прав, – проговорил Луи. – Садись, Говорящий. Убийством кукольника ты не добудешь большой славы.

Кзин сел. И на этот раз кресло чудом выдержало.

– Мы отказались от этого намерения, – продолжил Несс – Войны с людьми оказались достаточным условием, ограничившим экспансию кзинов. Вы становились все менее и менее опасными. А мы продолжали наблюдать.

На протяжении шести столетий кзины шесть раз нападали на планеты, населенные людьми. Шесть раз они были побеждены и каждый раз погибало около двух третей мужского населения кзинов. Стоит ли говорить о том, что это свидетельствовало о вашей неспособности извлекать уроки? Но вам не грозило полное исчезновение: война не убивала ваших самок, поэтому сравнительно быстро популяция восстанавливалась. Но шаг за шагом уменьшалась ваша империя, на создание которой вы потратили несколько тысячелетий.

В последнее время мы поняли, что вы стали быстро развиваться.

– Развиваться?!

Несс проворчал что-то на языке Богатырей. Луи просто подпрыгнул от удивления, он не думал, что горла кукольника способны на такое!

– Да, именно это ты и сказал, – подтвердил Говорящий-со-Зверями. – Не понимаю только, что ты имеешь в виду.

– Развитие, эволюция зависят от выживания наилучшим образом приспособившихся к жизни в изменившихся условиях. Столетия войн с людьми доказали, что наилучше всего приспособлены те, кто избегал этой борьбы. Результаты налицо. Уже два с половиной столетия между кзинами и людьми царит мир.

– Война не имела бы смысла! Мы не имеем шанса выиграть!

– Но это не останавливало ваших предков.

Говорящий-со-Зверями подавился глотком бурбона. Его хвост, голый и розовый, как у крысы, нервно забил по полу.

– Из вас выжил только каждый десятый, – говорил дальше кукольник. – Все живущие сейчас кзины – это потомки тех, кто не участвовал в войнах. Некоторые мои соотечественники считают, что кзины теперь обладают достаточно высоким разумом, выдержкой и осторожностью, чтобы жить в мире с другими расами.

– И потому ты рискуешь жизнью, чтобы отправиться в экспедицию в обществе кзина?

– Именно, – согласился Несс и вздрогнул. – Но у меня есть еще одна сильная причина. Мне дали понять, что если я проявлю высокую степень мужества, принеся пользу моим соплеменникам, мне может быть разрешат иметь потомство.

– Не думаю, что это веская причина для участия кзина в экспедиции, – заметил Луи.

– Есть еще одна причина для участия кзина. Мы окажемся на чужой территории, среди неизвестных опасностей. Кто же меня защитит? Кто сможет сделать это лучше кзина?

– Защищать кукольника?

– А что в этом удивительного?

– Все, – ответил Говорящий-со-Зверями. – Хотя это тешит мое чувство юмора. Ну а Луи By?

– Для нас сотрудничество с людьми всегда оборачивалось выгодой, вот почему мы решили, что один из участников должен быть человеком. Луи Гридли By со своим беззаботным образом жизни отличается вместе с тем необыкновенной способностью к выживанию.

– Это точно, что беззаботный. И неосторожный. Вызвал меня на поединок.

– А ты принял бы вызов на поединок, если бы не вмешательство Хррота? Напал бы на него?

– Чтобы меня немедленно отправили домой за нарушение дипломатического протокола? Но ведь тыне об этом спрашиваешь?

– Может быть и об этом. Луи жив, а ты убедился в том, что не можешь влиять на него, играя на страхе. Ты понимаешь, что из этого следует?

Луи скромно молчал. Если кукольник хочет представить его как расчетливого, хитроумного игрока, то он не возражает.

– Ну что, – проговорил Говорящий-со-Зверями. – Свои мотивы ты высказал. Поговорим сейчас о моих. Что ты можешь мне предложить? Что я получу за согласие участвовать в экспедиции?

И начался торг.

***

Для кукольника гиперпространственная П-тяга не имела цены. Благодаря ей космический корабль мог преодолеть расстояние одного светового года за минуту и пятнадцать секунд. Обычный корабль тратил на это три дня. Но тот мог брать с собой какой-то груз.

– Мы установили двигатель в корпусе Дженерал Продактс номер 4, самом большом из тех, что мы выпускаем. Когда работа стала приближаться к концу, оказалось, что почти все пространство внутри корпуса занято приборами и машиной. Поэтому, к сожалению, нам будет несколько тесновато.

– Экспериментальный экземпляр, – пробормотал кзин. – Как тщательно он был испытан?

– Корабль летал к Ядру Галактики.

И это был его единственный полет. Кукольники были слишком заняты своей миграцией. По этой же причине они не нашли никого, кто бы занялся кораблем. Сам корабль не нес на себе никакого груза, хотя длина его достигала почти мили. Кроме того, каждое уменьшение скорости сразу же возвращало корабль в нормальное космическое пространство.

– Корабль нам уже не нужен, – продолжал Несс – В отличие от вас, мы передадим корабль экипажу, вместе с чертежами. Без сомнения, вы сможете внести в него множество усовершенствований.

– За корабль мне наверняка дадут имя, – заметил кзин. – Собственное имя. Я должен увидеть этот корабль в деле.

– Увидишь, когда полетим.

– Сам Патриарх дал бы мне имя. Наверняка. Какое имя он бы выбрал для меня? Может… – и кзин прорычал что-то ужасно громкое.

Кукольник ответил ему на том же самом языке.

Луи нетерпеливо обернулся. Он не мог принимать участия в разговоре, который велся на языке. Богатырей. Он уже хотел оставить их наедине, как вдруг вспомнил, что в кармане у него находится таинственная голограмма. Он вытащил ее и кинул кзину.

Говорящий-со-Зверями схватил голограмму, осторожно взял ее пальцами и посмотрел на свет.

– Выглядит как звезда, окруженная каким-то кольцом, – проговорил он через минуту. – А что это на самом деле?

– Это связано с нашей экспедицией, – ответил кукольник. – Пока больше не могу вам ничего сказать.

– Какая таинственность! Когда мы вылетаем?

– Думаю, что через несколько дней. Мои агенты все время ищут кандидата на место четвертого члена нашей экспедиции.

– Значит, нам остается только ждать.

– Луи, нельзя ли присоединиться к твоим гостям?

Луи встал и потянулся.

– Разумеется. Пусть и гости развлекутся. Говорящий, прежде чем мы уйдем, я хотел бы тебе кое-что предложить. Только не сочти это за оскорбление твоего достоинства, но…

***

Все гости разбились на несколько групп. Одни смотрели стереовизор, другие играли в бридж и покер, некоторые занимались сексом. Кто-то рассказывал анекдоты и различные истории. Еще некоторые пали жертвами разнообразной выпивки. На траве, в свете встающего солнца, можно было увидеть группу этих последних и несколько ксенофилов. С ними и были Несс, Говорящий-со-Зверями, Луи By, Тила Браун и работающий изо всех сил самодвижущийся бар.

Газон в парке был выкошен по старому британскому способу: сеять и косить по крайней мере в течение пятисот лет. В конце этих пяти столетий случился кризис на бирже, в результате которого Луи By стал обладателем значительной суммы денег, а некая дворянская семья разорилась. Трава была зеленая, блестящая, по-настоящему естественная. Никто не рылся в ее сенах, отыскивая сомнительные примеси. У подножья травяного склона находился теннисный корт, на котором маленькие фигурки бегали туда-сюда, с энтузиазмом махая ракетками.

– Спорт великолепен, – лениво заметил Луи. – Я мог бы сидеть и смотреть вот так целый день.

Смех Тилы Браун его удивил. Он подумал о миллионах шуток, которые она никогда не слышала и не услышит, потому что их уже никто не рассказывает. Из тех миллионов, которые знал Луи, девяносто процентов уже устарело. Прошлое и настоящее не слишком хорошо перемешивались между собой.

Луи лежал на траве, его голова находилась у Тилы на коленях. Небольшой бар наклонился над ним, чтобы было удобно манипулировать клавиатурой. Луи заказал две порции мокса и вручил один стакан Тиле.

– Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, – проговорил он, – никогда не слышала о Пауле Черенков?

– Та самая карикатуристка? Из Бостона?

– Да. Сейчас она уже не работает.

– Это моя пра-пра-прабабка. Когда-то я даже была у нее в гостях.

– Давным-давно она была причиной моего страшного сердцебиения. Ты могла бы быть ее сестрой.

– Обещаю тебе, что с моей стороны ничего подобного тебе не грозит, при условии, что ты мне объяснишь, что это такое.

Луи задумался. Это было им изобретенное выражение для описания его тогдашнего состояния. Он не слишком часто его употреблял, но никогда ему не приходилось объяснять, что это такое. Собеседник всегда понимал, что означает это выражение.

Спокойное, ласковое утро. Усталость давала о себе знать. Если поддаться сну, то он наверняка проспит не меньше двенадцати часов. Половину гостей Луи представляли женщины, большинство которых были когда-то его любовницами или женами. Начало своих именин он уже отметил в интимной обстановке с тремя наиболее близкими ему. Три? Четыре? Нет, пожалуй все же три.

Все указывает на то, что он уже вряд ли испытает это сердцебиение. Двести лет оставили довольно много шрамов на его личности. А сейчас он удобно лежал и его голову поддерживала женщина, похожая на Паулу Черенков.

– Я очень любил ее, – проговорил он. – Мы были знакомы много лет. И вдруг однажды мы о чем-то говорили, и я понял, что влюблен. Мне казалось, что и она любит меня.

Мы не легли в ту ночь – вместе, я хочу сказать. Я предложил ей выйти за меня замуж. И она отказала мне. Ей хотелось сделать карьеру и у нее не было времени на такие вещи. Несмотря на это, мы запланировали совместный отдых в Амазонском Народном Парке, такую замену медового месяца.

В следующую неделю мое настроение металось от розового до самого черного. Я купил билет и зарезервировал номера в отеле. Не случалось ли тебе любить кого-нибудь, кого ты считала благороднее, чище себя?

– Нет.

– Я был тогда очень молод. Два дня я уговаривал себя, что ровня Пауле, и наконец, это мне удалось. И именно тогда она заявила, что не поедет. Не помню уже, почему, во всяком случае повод был.

Мы еще несколько раз побывали на обедах. Я перестал уговаривать ее, но это стоило мне громадных усилий. Вряд ли она представляла, чего мне это стоило. Я колебался между надеждой и отчаянием, как поплавок. А потом все прояснилось. Она сказала, что чувствует ко мне симпатию, что нам было хорошо вдвоем и мы должны остаться добрыми друзьями.

Я был не в ЕЕ вкусе. Я любил ее. Может и она о себе так считала, по крайней мере какую-то неделю. Она не была жестокой, просто не понимала, что происходит.

– Но что же с этим страшным сердцебиением?

Луи посмотрел на Тилу. Серебряные глаза отвечали ему зеркальным отражением и Луи понял, что она все прослушала.

Луи часто имел дело с чужаками. И всегда он инстинктивно чувствовал, когда какой-то образ не может быть ими понят, как слишком чуждый. Здесь он имел дело с такой, невозможной для преодоления преградой.

Какая пропасть разделяла Луи By и эту молодую двадцатилетнюю девушку! Неужели он на самом деле так стар? А если это так, оставался ли вообще человеком он?

Тила спокойно ожидала ответа.

– Чарт! – облегчил душу Луи и вскочил на нога. Глинистые пятна грязи на ткани соскользнули в траву.

Несс рассказывал об этике. Остановился на миг – (прервал сам себя, к удивлению зрителей и слушателей одна голова прервала другую) – чтобы ответить на вопрос Луи. Нет, он не получил еще никаких донесений о четвертом участнике экспедиции.

Говорящий-со-Зверями был окружен небольшой группой, которая с удовольствием глазела на эту оранжевую гору. Две женщины осторожно почесывали его за ушами. Его необычные уши привлекали всеобщее внимание: они могли раскрываться, как китайские зонтики, могли плотно прижиматься к голове, могли стоять торчком. Сейчас Луи мог рассмотреть вытатуированный на каждом ухе рисунок.

– Ну как? – обратился Луи к нему. – Хорошее занятие я тебе предложил?

– Превосходное, – ответил кзин, не меняя положения.

Луи усмехнулся про себя. Кзин – грозное существо, не так ли? Но кто будет бояться кзина, которому чешут за ушами? И гости Луи и кзин чувствовали себя свободно. Да и каждое существо любит, когда его чешут за ушами.

– Они все время смеются, – проворчал кзин сонно. – Подошел какой-то мужчина и сказал женщине, что ему это тоже понравилось бы и вдвоем исчезли. Вероятно, приятно принадлежать к расе, имеющей два разумных пола.

– Иногда это только осложняет вещи.

– На самом деле?

Девушка, которая занималась сейчас кзином – ее кожа напоминала черную бездну космоса с блестящими звездами и галактиками, а волосы – развевающийся хвост кометы – оторвалась от своего занятия.

– Тила, теперь твоя очередь, – весело сказала она. – Мне захотелось перекусить.

Тила покорно присела возле огромной оранжевой горы.

– Тила Браун, познакомься с Говорящим-со-Зверями. Желаю вам…

Рядом вдруг раздалась странная, прерывистая музыка.

– …обоим счастья и отдыха. Что это такое? А, это Несс. Что-нибудь случилось?

Источником музыки были два чудесных горла кукольника, который бесцеремонно протиснулся между девушкой и Луи и спросил:

– Ты Тила Ядрова Браун? Код ИКЛУГГТЫН?

Девушка оказалась удивленной, но не испуганной.

– Действительно это мое имя, а код я не помню. А что такое?

– Уже неделю мои агенты ищут тебя по всей Земле! А я встречаюсь с тобой на приеме совершенно случайно! Мои агенты не заслуживают одобрения.

– Нет, только не это… – тихо простонал Луи.

Тила стояла в недоумении.

– Я совсем не пряталась ни от тебя, ни вообще от кого… Но что случилось?

– Подожди! – Луи встал между девушкой и кукольником. – Несс, Тила не может быть изыскателем! Выбери кого-нибудь другого!

– Но, Луи…

– Минуту, – отозвался кзин, усаживаясь. – Пусть кукольник сам выбирает членов нашего экипажа.

– Но ты только посмотри на нее!

– Посмотри на себя! Меньше двух метров ростом, худой… Разве ты выглядишь изыскателем? А Несс?

– Что происходит? – спросила повышенным тоном Тила.

– Луи, пройдем в кабинет, – настойчиво сказал Несс – Тила, у меня есть предложение. Ты можешь на него согласиться, можешь даже не выслушивать его, но я ручаюсь, что оно может тебя заинтересовать.

***

Продолжение разговора последовало в кабинете Луи.

– Она отвечает моим требованиям, – настаивал Несс – И потому мы должны рассмотреть ее кандидатуру.

– Невозможно, чтобы на Земле не нашлось других кандидатур для участия в экспедиции.

– Нет, Луи. Конечно, есть. Но мы пока их не смогли найти.

– А почему я вам так нужна?

Кукольник начал объяснение. И тут выяснилось, что Тила Браун совершенно не интересуется космосом, никогда не покидала Землю и даже не была на Луне, и вообще ей в голову не приходила мысль забираться за границы исследованного космоса. Гиперпространственная П-квантовая тяга совершенно ее не интересовала. Когда на лице Тилы появилось выражение смущения и тревоги, заговорил Луи:

– Несс, а каким требованиям и как удовлетворяет Тила?

– Мои агенты разыскивали потомков людей, которые выигрывали в Лотереи Жизни.

– Сдаюсь, ты и впрямь чокнутый.

– Вовсе нет. Такое требование я получил от Лучше Укрытого, который руководит всеми нами. Его решения всегда самые мудрые. Позвольте объяснить.

***

Контроль рождаемости уже давно не был проблемой для человечества. На предплечье каждого пациента помещали небольшой кристаллик, который растворялся в течение года. И за все это время человек не мог завести ребенка. В прошлом для этой же цели применяли более грубые и не столь действенные методы.

К середине двадцать первого века численность населения Земли составляла восемнадцать миллиардов и более не возрастала, потому что Совет Народов разработал и провел в жизнь правила контроля рождаемости. И с тех пор, уже примерно пятьсот лет эти правила оставались неизменными: двое детей на семью, если Бюро Демографии не распорядится иначе. Бюро решало, кто и сколько раз может становиться родителем. Оно могло дать разрешение на третьего ребенка или отобрать разрешение – все зависело от необходимости данного генотипа.

– Невероятно, – пробормотал кзин.

– А почему? Это не шутка – восемнадцать миллиардов людей в капкане примитивной технологии.

– Если бы Патриарх задумал ввести такое право, его попросту растерзали бы.

– Но люди не кзины. Право действует почти пятьсот лет и никто не возражал. Но около двухсот лет назад начались разговоры о непорядочности Бюро. Скандал, последовавший за этим, принес изменения в правила о рождаемости.

Каждый человек, несмотря на свое здоровье и гены имел право на одного ребенка. Право на другого ребенка и следующих он мог получить, если имел высокую степень интеллекта, был телепатом, обладал парапсихологическими способностями, происходил от долгожителей или, например, имел непортящиеся зубы.

Право на рождение ребенка можно было купить. За миллион. А почему бы и нет? Способность зарабатывать деньги также ценное качество. Кроме этого исчезла всякая основа для взяточничества.

Если кто-нибудь еще не использовал своего Первого Права, и желал рискнуть, он мог сразиться на арене. Выигравший получал сразу Второе и Третье право. Побежденный терял Первое Право и свою жизнь. Счет оставался ровным.

– Видел я эти битвы в ваших стереопрограммах, – заметил кзин. – Я думал, что это для развлечения.

– Нет. Это все всерьез, – ответил Луи. Тила рассмеялась.

– А Лотерея причем?

– Сейчас скажу и об этом. Несмотря на все увеличивающийся процент долгожителей, каждый год больше людей умирало, чем рождалось.

– И вот каждый год Бюро Демографии суммировало с одной стороны количество смертей и число эмигрировавших, с другой – число новорожденных и приехавших на Землю. Получавшаяся разница и становилась главным выигрышем Лотереи Жизни.

В Лотерее мог участвовать каждый. При удаче можно было рожать десять или двенадцать детей – конечно, если это можно назвать счастьем. В Лотереи мог принять участие даже преступник, находящийся в заключении.

– У меня было четыре ребенка, – сказал Луи By. – Из них – один по Лотерее. Вы могли бы увидеть трех моих детей, если бы появились пораньше.

– Все это странно и сложно, – проговорил кзин. – Когда наше население станет слишком большим…

– …нападете на ближайшую планету, населенную людьми.

– Вот уж нет, Луи. Мы сражаемся между собой. Чем теснее у нас становится, тем чаще вспыхивают ссоры, и проблема решается сама собой. Поэтому у нас никогда не будет так тесно, как на этой планете.

– Кажется, я начинаю понимать, – отозвалась Тила Браун. – Оба мою родителя – результат выигрыша в Лотерее Жизни. – Она немного нервно рассмеялась. – Если бы не это, я никогда бы не родилась. Когда я начинай вспоминать, то мне кажется, что мой дедушка…

– Все твои предки, Тила, на протяжении шести поколений рождались исключительно благодаря выигрышу в Лотерее.

– В самом деле?! Я об этом не знала.

– В этом нет ни малейшего сомнения, – уверил ее Несс.

– Но ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Луи. – Какое отношение это имеет к нашей экспедиции.

– Те-Которые-Правят в нашем флоте полагают, что люди делают все, чтобы счастье передавалось по наследству.

– Что?!

Тила с интересом подалась в кресле вперед. Без сомнения она впервые в жизни видела сумасшедшего кукольника.

– Подумай о лотерее, Луи. Подумай об эволюции. Семьсот лет люди рождались согласно простой арифметике: двое детей на семью. Некоторые могли добыть Третье Право или потерять Первое. Но большинство, абсолютное большинство людей имели двоих детей.

А потом закон изменился. Уже двести лет от десяти до тринадцати процентов людей появляется на свет благодаря выигрышам в Лотерее Жизни. Что решает в том, кто выиграет и будет иметь потомство? Исключительно счастливый случай.

И Тила Браун – потомок шести поколений счастливчиков…