Текст книги "С тобой...в темноте (СИ)"

Автор книги: Лариса Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– А тебе то что? – Огрызнулся я вместо того, чтобы просто ответить. Но в том-то и дело, я не мог просто ответить.

– Считай, что мне просто любопытно. – Съязвила она.

– Ничем не могу помочь. – Я старался, чтобы мои слова прозвучали как можно равнодушней. Селин не должна догадаться, какую бурю чувств вызвало во мне её появление. А то, что мы сейчас находились друг напротив друга в такой сладостной и мучительной близости, только добавляло дополнительных страданий.

– Нет, не так, – исправилась она, мгновенно став серьёзной, – это не слепое любопытство. Я просто почувствовала боль. А тебе ведь было больно, там, в зале, когда тренер всё это говорил.

– Да что ты знаешь о боли? – Я продолжал отталкивать её словами, но Селин не уходила. Даже, похоже, не собиралась.

– Слышала кое-что. – Парировала она.

– А что тебе до меня? – Буркнул я, но все тело уже начало подрагивать от нервного перенапряжения. Я громко сглотнул колючую слюну и заглянул девчонке прямо в глаза. Настоящая красавица. Лицо – конфетка, губы – лепестки роз, глаза – просто умереть. Промелькнула мысль, что я бы всё отдал за неё. Даже душу. Но она не должна знать об этом. Она должна видеть во мне обычного обманщика, мальчишку, которых миллионы вокруг.

– Ты со всеми такой колючий? – Пробормотала она, внезапно смутившись от моего откровенного взгляда, и отвела в сторону глаза.

– Я не кактус. – Буркнул я, но откровенно грубить перестал.

– Сейчас не время паясничать. – Поморщилась она и снова уставилась прямо на меня, пристально буравя шоколадными глазами. Я сгримасничал. Не люблю, когда на меня давят, пусть даже симпатичные особы. Очень симпатичные. – Ну, так что там с правдой? – Она, видимо, настойчиво решила не сдаваться.

– Она изменила всю мою жизнь. – Я старался говорить простыми фразами, избегая острых углов, но на моём лице, вероятно, отразилось много чего неприятного, потому что лицо Селин вдруг посерьезнело.

– Хорошо, – согласилась она, – не хочешь не говори, но тогда придется врать.

Я пожал плечами и, не зная, куда деть руки, сунул их в карманы брюк.

– Значит, буду врать. – Пробурчал я.

– А не боишься, что ложь когда-нибудь съест тебя? – Она скрестила руки на груди, словно пытаясь от меня отгородиться.

– Я уже съеден, но не ложью, а правдой. – Я сделал еще одну попытку протиснуться к выходу и она, к моему величайшему облегчению, меня пропустила. – Это тренер послал тебя поговорить со мной?

Я снова был слишком груб, но только так я мог скрыть зарождающиеся во мне эмоции. Я не должен был позволить себе увлечься этой девчонкой, потому что я не смогу сделать её счастливой.

– Нет.

– Тогда какого чёрта ты тут делаешь? – Взревел я. И меня снова затрясло, как в лихорадке. Зубы принялись отбивать методичную дробь.

– Сама не знаю. – Голос её стал совсем тихим, почти перешел в шепот. Ясно одно, я обидел её, налетел просто за то, что она подошла ко мне. Весь последний час я только и мечтал поговорить с ней, а когда она подошла, нагрубил. Как будто она была, в чем виновата? Я ощущал себя последним мерзавцем, но возложить свою гордость и честь на её алтарь было выше моих сил. – Господи, да ты весь дрожишь?

Она попыталась приблизиться ко мне, но я не позволил это сделать. Шаг назад и вот я снова прижался спиной к холодной крашеной стене.

– У тебя всё? – Трясущимися губами выдавил я. Господи, какое, наверное, жалкое зрелище!

Селин молчала. Только шоколадные глаза так и бегали по моему лицу.

– В таком случае я пойду, – пробормотал я. Я хотел развенчать её убеждения насчет моего имени, но в последний момент опомнился. С чего я взял, что ей будет интересно узнать, что меня действительно зовут Нельсон, хотя два года я старался избавиться от малейшего упоминания этого имени?

– Ты был лучше всех. Ты ни разу не промахнулся.

Слова Селин остановили меня и заставили обернуться. На её лице уже не было прежней насмешки или страха. Наоборот, она вроде как переживала за меня. Переживает – значит…? Чёрт! Чёрт! Ничего не значит! Она просто старается быть вежливой.

– И что с того? – Я пожал плечами. – Ты тоже не промахнулась.

– Ты достоин быть капитаном, – неожиданно горячо произнесла она, – ты сам прекрасно это знаешь, но почему-то стараешься, – она пощелкала пальцами, подбирая слова, – забиться в тень, словно не хочешь выделяться. Хоть я и не понимаю почему.

– Это просто твои выдумки, – процедил я сквозь зубы.

– Я тоже так подумала, – согласилась она, но я видел, что она мне не поверила.

– Тогда какие проблемы? – Снова взбеленился я.

– Ты хочешь быть капитаном. – Селин это произнесла как непреложную истину. – Может, хватит притворяться?

Она, не мигая, смотрела на меня, и я чувствовал, что начинаю поддаваться её очарованию.

– Ладно, – вздохнул я, смирившись с поражением в словесной схватке, – предположим, что хочу. Какова твоя роль во все этой чепухе?

Селин усмехнулась и, подняв глаза к потолку, покачала головой. Она была слишком наивна в её стремлении помочь мне. И это умиляло. Она приблизилась ко мне, не намного, но достаточно, чтобы я запаниковал. Дышать опять стало сложнее.

– Убедить тебя, что порой делать, что хочется, не только приятно, но и весьма полезно.

Золотые слова! Вот только ко мне они не имели никакого отношения. Если бы я мог делать только то, что мне приятно, я был бы счастливейшим человеком на планете.

– Представь себе, я это знаю. – Рассмеялся я.

– И разве это не здорово? – Выражение её лица было настолько серьёзным, а в глазах вдруг мелькнула такая боль, что меня едва не передернуло.

– Не было способа проверить. – Это было похоже на признание, если бы я сказал спокойно, а не прорычал. Селин молчала. Мне вдруг показалось, что она сейчас поднимет руку и коснется моего лица, но этого не произошло. Вместо этого она продолжила.

– Значит, это время настало! – Твердо заявила девушка, и я невольно опять рассмеялся. Нервное!

– Тебе никто не говорил, что ты ужасно настырная? – Пошутил я, надеясь, что она все же не обидится на меня за грубость.

– А ты бы предпочел, чтобы я просто прошла мимо и не лезла? – Я обрадовано кивнул. – Я отстану, если ты согласишься стать капитаном! – Пообещала он, воспроизведя непонятный жест руками. Эта девчонка как кремень! Ну, какая ей разница, в команде я или нет? Но лучше ради моего блага пообещать, что поговорю с тренером.

– Ладно. Убедила. – Вздохнул я. – Согласен! Поговорить с тренером стоит. Не факт, что он примет мои объяснения. – Селин только несколько раз обрадовано кивнула головой. – Но я попробую, – заверил я её. – Теперь довольна?

Она ответила совсем не то, что я ожидал. Её поведение вообще не поддавалось никакой логике. Селин говорила и делала то, что я себе никогда бы не позволил. Разве стал бы я навязывать незнакомому человеку своё мнение? Разве стал бы беспокоиться о ком-то, кого совсем не знаю? Или она слишком добрая или просто такая альтруистка. Была еще версия, что Селин беспокоится только обо мне, но эта вариация была настолько глупа и нереальна, что не подлежала даже обсуждению.

– Нет. – Она улыбнулась. – Но пока этого хватит.

– Я не понимаю. – Пробормотал я, чувствуя, как тело вновь наливается свинцом. Она заглянула прямо мне в глаза, и я вздрогнул. Реально, на самом деле вздрогнул.

– А я думаю, понимаешь. – Уголки её губ приподнялись вверх.

Я шумно выдохнул и, не желая вступать в дальнейшие прения, просто отвернулся и ушел, хотя её взгляд огнём жег мою спину.

Дома Фейт старалась изо всех сил создать для меня самые благоприятные условия. Брат в своё время не рассказал ей всей правды, и поэтому она пребывала в сладостном неведении. Она считала, что я несчастный подросток, на глазах которого был зверски убит отец, а теперь потерявший единственную тётю, не чаявшую во мне души.

Благодаря истинной английской вежливости, запрещающей в разговорах касаться Северной Ирландии, частной жизни и денег, Фейт в своё время не расспросила брата о моих проблемах, а он не решился её в них посвящать.

На ужин она приготовила мой любимый стейк и горячие оладьи с маслом. К чаю она напекла шафранных булочек, но от чая я отказался. Тётя Грейс предпочитала какао, и за год совместного проживания с ней я привык к этому напитку. Удивительно, она знала и об этом, поэтому мне лично она налила какао. Всё-таки удивительная жена у брата.

После ужина Эйден устроился перед телевизором, и я присел с ним рядом.

– Ну как дела, братец? – Он потрепал меня по волосам.

– Хуже некуда. – Не стал врать я.

Брат нахмурился. У него всегда, когда он беспокоился, между бровей пролегала морщинка. Она появилась и в этот раз.

Фейт укладывала спать Дэвида, поэтому мы могли поговорить наедине. Моему старшему племяннику Майклу было почти шесть и его не интересовали взрослые разговоры.

– Что такое?

– Тренер заявил перед всеми высшими классами, что я получил год условно.

– Н-да, неприятно, – Эйден сделал звук телевизора погромче. Как я уже говорил, Фейт не знала, что произошло на самом деле, и не должна была узнать. По крайней мере, сейчас. – Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

Это был сложный вопрос. С одной стороны я мечтал хоть с кем-нибудь поделиться своей тайной, но с другой стороны мысль о том, чтобы рассказать всё совершенно постороннему человеку, вызывала во мне панический ужас.

Я даже не был уверен, что готов рассказать правду Селин, хотя она единственная вызывала во мне положительные эмоции. Не знаю, смогу ли вообще жить нормальной жизнью и очень не хочется обрекать кого-нибудь еще на всё это. Я не тот, что был раньше и измениться, вероятно, уже не смогу. Эйден знает это и поэтому не лезет в душу, но все остальные….

Тётя Грейс знала мою тайну. Именно по её рекомендации я стал заниматься с психологом и надо сказать, она очень мне помогла. Но тёти нет больше с нами. В мире стало одним человеком меньше, кто знает правду обо мне.

– Я не хочу, чтобы он знал всю правду, – признался я.

– Хорошо, – он похлопал меня по плечу, – я придумаю, что ему сказать. А в остальном, как у тебя дела?

– На уроках сижу с Ребеккой Дойл, – я исподволь начал развивать волнующую меня тему, – думаю, ты слышал о Дойлах?

– Не так много, – Эйден взъерошил темные волосы, – а кто конкретно тебя интересует?

Я пожал плечами, давая возможность ему самому продолжать.

– Ребекка вроде ничего, разумная девочка, – Эйден старался припомнить все, что когда-либо слышал, – не отличница, но…. Кстати, у неё вроде как есть парень. Если ты о ней спрашиваешь…. Не о ней? – Он поймал мой недовольный взгляд. – Еще Брайан – мой хороший знакомый. Он, кстати, привез тебя на остров. Он капитан.

– Я знаю. – Перебил я его.

Эйден поджал губы.

– Постой, кто же еще? У Дойлов вроде еще были дети. Ну, напомни же мне? – Попросил брат, рассеянно переключая каналы.

– Да ладно, – отмахнулся я, – не парься. Всё нормально. Сам как-нибудь разберусь.

Когда-то давно брат сказал мне, что я должен стать нормальным ради него. Хотя бы попытаться. Два года я честно пытался, но нормальным так и не стал. Мне по-прежнему снятся кошмары, я вздрагиваю от каждого пусть даже самого невинного прикосновения, избегаю слишком тесных контактов и привязанностей.

Мне так проще и в то же время я понимаю, что это неправильно – у человека должны быть друзья. Но нет такой силы, которая может заставиться меня переступить через страх и двигаться дальше. Кто бы знал, как я ненавижу себя за трусость!

Полночи ворочался с боку на бок, но включить свет не решился, чего доброго Эйден решит, что со мной творится неладное. Брат был так добр ко мне тогда и сейчас. Он не бросил меня на произвол судьбы, не оставил жить в приюте. Он заботился и помогал, когда я его об этом просил и когда не просил тоже. Он должен думать, что у меня всё хорошо. Он и так потратил на меня кучу денег.

Я не мог требовать от него звёзд с неба.

Глава IV .

СЛОЖНОСТИ.

«Что не убивает меня, то делает меня сильнее». Ницше.

«Мне показалось, что я услышал чей-то плач, разбудивший меня, и возникло чувство, что сердце разрывается на части. Накрыть голову подушкой и всё забыть не получилось. Звук казалось, проникал сквозь мою кожу, заставляя чувствовать нереальную боль.

Я слишком резко сел на кровати, что у меня закружилась голова, и, пытаясь найти хоть какое-нибудь мало-мальски разумное объяснение своим действиям, я как был в пижамных брюках, по-возможности тише выскользнул в окно.

Я коснулся ногами холодной шершавой земли и только тогда понял, что забыл обуться. Мои ноги и полуобнаженное тело буквально заледенели на холодном осеннем ветру. Как неосмотрительно! Я пожалел, что пренебрёг тёплой пижамной курткой и тапочками, но возвращаться было, пожалуй, поздно.

Откуда-то впереди снова послышался плач. Поколебавшись, я сделал один шаг. Мокрая полусгнившая листва облепила мои ступни, и я едва не упал, но удержался на ногах, ухватившись за прислоненную к стене дома лестницу.

Рыхлая чёрная земля с чавкающим звуком засасывала в свои недра мои босые ноги, но я быстро добрался до начала дороги. Сотни мелких камешков тотчас впились в подошвы и я, не привыкший к подобной манере перемещения, едва не застонал от боли.

Впереди снова раздались рыдающие звуки и я, собрав оставшуюся волю в кулак, медленно пошел по мокрой шершавой дороге. Порывы ледяного ветра заставили руки и спину покрыться мелкими пупырышками гусиной кожи, изо рта вырвалось облако пара.

Я пересекал одну улицу за другой, но не стал ближе, наоборот, звук словно удалялся. От холода зубы отбивали бешеный такт, а тело дрожало мелкой дрожью. Нужно было возвращаться обратно, но как я мог уйти, не узнав, кто так жалобно плакал? А голос словно играл со мной. Пропетляв по пустынным улицам, я снова вернулся к месту, по которому уже проходил.

Я не почувствовал как стал обеими ногами в лужу на асфальте и лишь когда опустил взгляд на землю понял, что по щиколотку нахожусь в воде. Я застонал и выбрался из лужи, но холод сделал своё дело. Теперь дрожал уже каждый сантиметр кожи. Замёрзшие ноги отказывались слушаться и идти вперёд. Я сошел с дороги с целью напрямик добраться до своего дома и снова ноги потонули в чёрной липкой жиже. Не сделав и пары шагов, я поскользнулся и неловко шлёпнулся на бок. Ладони с хлюпаньем увязли в тёмных недрах земли.

Идиотизм! Я осознал всю нелепость своего положения. Грязный, полуголый, да еще и босиком. Кроме того мне слышатся голоса в ночи. Чем не диагноз? Психушка по мне уже плачет. Опираясь на руку, я неловко встал на одно колено, а затем выпрямился.

Пижамные брюки превратились в черную мокрую тряпку, а руки и тело заляпаны грязью. Я в сердцах взъерошил волосы и только потом понял, что руки у меня в земле. Теперь я был по уши в грязи. Я словно увидел себя со стороны, жалкого, измазанного в земле, босого.

Я облизал пересохшие губы и ощутил во рту металлический вкус песка. Плечом я отер рот от грязи и повернулся, чтобы вернуться домой. Плач раздался совсем близко.

Я вздрогнул и немного поразмыслив, двинулся на голос. Я ожидал, что звук вскоре прекратится или начнёт доноситься в другой стороне, но словно кому-то наскучило со мной играть. С каждым шагом я приближался всё ближе и ближе к источнику рыданий.

Вот кажется и всё. Сердце бешено застучало в груди. Я завернул за угол и остановился в недоумении. Место, с которого доносились рыдающие звуки, было пустырём, тёмным, страшным, но совершенно пустынным. Я повертел головой в разные стороны, но ничего не увидел. Плач прекратился.

Я судорожно сглотнул и сам едва не разревелся от досады, но вовремя взял себя в руки.

– Хватит, не надо со мной шутить! – Выкрикнул я в темноту, и она ответила мне гнетущим молчанием. – Я не сумасшедший, я слышал ваш плач. Кто вы?

Опять тишина.

От досады я выругался про себя. Невероятно, но я опять веду себя странно. Я в ужасе схватился за голову, забывая, что ладони всё еще измазаны грязью. Я вздохнул, и руки безвольно упали вдоль тела.

Едва передвигая замёрзшими ногами, я сделал несколько шагов к обочине, где мягким светом горели ночные фонари. Я не нашел того что искал, но по крайней мере пытался. За спиной я услышал неясный шум, но не успел обернуться».

Я вздрогнул и, открыв глаза, поднял голову. Экран прямо передо мной светился ярко-синим светом и по нему передвигались человеческие фигурки. Физик Мистер Коулман показывал нам фильм. Как же я мог забыть!

Я зевнул, стряхивая с себя остатки сна. Мне часто снились кошмары, особенно в последнее время, но этот сон не был похож на обычные страшные сны. Он был слишком пугающим, слишком настоящим. Он был таким реальным, словно вырванным из моего прошлого. И плач, неясный, смутно знакомый. Откуда он?

Щека, на которой я спал, саднила. Я осмотрелся вокруг, приходя в себя после увиденного, стараясь успокоить выскакивающее из груди сердце, и наткнулся глазами на девчонку, сидящую совсем рядом на том же ряду через несколько человек. Она с удивлением и интересом наблюдала за мной.

Симпатичная, темноволосая. Я обратил внимание на её пухлые губы и опустил голову, уставившись глазами в пол. Селин. Она смотрела на меня. Видела ли она, что я спал? Очевидно да. А её интерес к моей персоне вызван именно этим фактом или всё же моей персоной?

Я позволил своему воображению разыграться. На миг я представил нас вместе…. Нет, я не смог представить нас вместе. Её сестра говорила, что она ждёт особенного парня, а я был слишком обыкновенным, чтобы пытаться стать особенным.

Во мне не было ничего необычного, способного увлечь такую девушку как Селин. Умную (я не ставил под сомнения сей факт), красивую, интересную.

Во время нашего разговора на лайнере я ни разу не заскучал. Это говорило о многом. Например, о том, что, не смотря на все мои «но», я сразу заинтересовался этой девушкой и пока что был не в силах не думать о ней.

Внезапно на ум пришли события двухлетней давности, и я ощутил приступ дурноты. Усилием воли я оторвал глаза от пола и немного приподнял голову. Девчонка смотрела на экран, и я с облегчением вздохнул.

Мне всегда было не по себе от пристальных взглядов окружающих. Чувство, что тебя раздевают глазами, было не самым приятным. К тому же, разве разумно было на физике мечтать о чем-либо, кроме Ньютона? Хорошо, что она это поняла и отвернулась.

Я не видел её уже два дня, показавшихся мне мучительными. Понимая, как глупо и нелепо это звучит, если произнести вслух я старался не показывать вида, что переживаю, когда не вижу её в поле зрения.

В последний наш разговор я обидел её и теперь будет справедливо, если она возненавидит меня. Если не могу ненавидеть я – пусть ненавидят меня. Идиотская логика, но что я мог с собой сделать?

Окунуться в учёбу с головой, сидеть вечерами в Интернете? Брат и Фейт ворковали каждый вечер как голубки, словно женаты первый год, а мне приходилось снова и снова возвращаться мыслями к девчонке, которую я чем больше старался забыть, тем сильнее хотел увидеть. Это походило на паранойю. Кажется, я начал повторяться.

Я знал, что нужно решать, как действовать дальше: игнорировать Селин или всё же позволить проникнуть в мой мир. Но что в этом случае делать мне? Я не знал ответа на все эти вопросы.

Я не удержался и снова посмотрел на неё. Внезапно, словно почувствовав мой взгляд, она подняла голову, и я заметил блеск в глубине её шоколадных глаз. Меня словно молния пронзила. Господи Боже, что мне делать? Отвернуться или продолжать таращиться на неё как на диковинку?

Спустя несколько секунд я понял, что продолжаю пялиться на неё, но снова переводить взгляд на пол было бы глупо. Она смотрела на меня, а я на неё, вроде даже не мигая.

– Ты чего? – Миллер толкнул меня в плечо, и я вздрогнул. Повернувшись к нему, я хотел сказать что-нибудь нехорошее, но сдержался, и лишь пробуравив его глазами, уставился на экран.

– Дойл опять смотрит на тебя. – Прошептал он, и я осторожно повернулся в сторону Селин. – Другая Дойл. – Подсказал Миллер.

Я посмотрел в правую сторону. Ребекка Дойл сидела на ряд выше нас рядом с худым темноволосым парнем. Когда я посмотрел на неё, девушка помахала мне рукой. Темноволосый парень задержал на мне взгляд, а затем кивнул.

– Это Патрик Уилсон, – просветил меня Томас, – он из параллельного класса. Его отец губернатор нашего острова. Может быть, слышал о Роберте Уилсоне? – Я отрицательно покачал головой. – Его недавно переизбрали на второй срок. Ничего вроде мужик, но уж больно строг. Патрику и его младшей сестре здорово достается. – Миллер для убедительности скорчил трагическую рожицу.

Я метнул взгляд на Уилсона. Тот глядел на экран и одновременно о чем-то шептался с девушкой. Я заметил, как его ладонь осторожно накрыла пальцы Бекки. Да у них, похоже, роман! Эйден говорил нечто подобное, что у неё есть парень. Значит это он.

Я отвернулся и снова против собственной воли возвратился к созерцанию прекрасного облика Селин Дойл. Похоже, она поглощена фильмом. В мою сторону она даже и не поглядела. Я разочарованно вздохнул и уставился на экран. До конца фильма я просидел не шелохнувшись, а когда просмотр закончился быстро собрал сумку и заторопился из класса.

Томас догнал меня в коридоре. По лестнице мы спускались на второй этаж.

– Не очень оптимистичный фильм. – Заметил он. А каким на его взгляд должны быть фильмы про наркоманов? Он улыбнулся и загадочно подмигнул мне. – Я иду вечером на двойное свидание. Хочешь, пригласи девчонку, и пойдём на тройное.

Я усмехнулся.

– Кто захочет со мной пойти?

Миллер кивнул в сторону одноклассниц.

– Эмма и Габриель не заняты. – Я повернулся и посмотрел на девчонок.

Они были, бесспорно, симпатичными. Обе шатенки, обе среднего роста, но, ни одна даже близко не могла сравниться с Селин. Когда я посмотрел на них, они улыбнулись в ответ и стали перешептываться.

Я опять представил красивое личико Дойл, и сердце забилось сильнее. Что она со мной сделала? Я не могу смотреть на других девчонок даже просто ради развлечения.

– Можешь пригласить любую из них. – Продолжал нудить Миллер. – Думаю, они согласятся. Я краем уха подслушал их секретные девичьи разговоры. – Он закатил глаза. – Большинство из них о тебе. Особенно после того как тренер добавил немного дёгтя в твою ложку мёда. Теперь девчонки считают, что ты крутой парень! – Он ткнул меня кулаком в плечо.

Это он о том нелепом разговоре в спортзале в понедельник. Эйден на следующий день сходил в школу и поговорил с паном Петровским. Подробности разговора я не знал, но брат заверил меня, что всё будет хорошо. Мне было любопытно, что он ему сказал.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Я пожал плечами и отвернулся от девчонок, которые уже и так слишком заинтересованы были моим вниманием. – А ты с кем идёшь?

– С Сарой Митчелл, – довольно произнёс он. Я уловил в его голосе гордость. – Она самая красивая девчонка на острове. Я бы тебя с ней сразу познакомил, если ты бы не был таким красавчиком. – Пошутил он. – Я надеюсь, что ты не станешь к ней клеиться?

Мимо с подругами прошла Селин, и я ненадолго отвлекся от Миллера. Она несла в руке книжку и даже не посмотрела в мою сторону. Не могу даже выразить словами, как мне было досадно. Что такое особенно в этих книгах, которые она постоянно читает, чего нет во мне? Неужели я настолько нудный, что ей со мной может быть скучно? Хотя…. У неё не было случая это проверить.

– Можешь даже не смотреть в её сторону, – Томас проследил за моим взглядом, заметив как я пялюсь на девчонку Дойлов. – На всём острове нет такого парня, которому она сказала бы «да». Так что ты будешь не единственный, кого она пошлёт.

– А может, не пошлёт. – Я опять сначала болтаю, а потом думаю.

Миллер прищурил глаза.

– У тебя далеко идущие планы? Да ты, я вижу, не ищешь лёгких путей!

– Томас, – я продолжал вполглаза следить за ней, – ты должен понять, то, что я обратил на неё внимание, вовсе не означает, что я захочу с ней встречаться. И к тому же ты сам сказал, что она всем даёт от ворот поворот.

– Ну, от ворот поворот слишком громко сказано. Так, отшила Дугласа, – он глазами показал на толстяка у окна, – и Картера.

Картер в отличие от Дугласа был симпатичным.

– Он жуткий прогульщик и двоечник, – заговорщически прошептал Миллер. – С тех пор наши мальчишки решили, что она слишком серьёзная для них и отстали от Дойл. Ну, честно скажу, у тебя был шанс до того как тренер объявил о твоих криминальных делишках. Из секретного источника мне известно, что она не любит парней с тёмным прошлым.

Я сморщился как от зубной боли.

– Ну, в таком случае, не стоит даже пытаться, – пошутил я.

– А может, попробуешь? Идём!

И прежде чем я успел возразить, он схватил меня за рукав и потащил прямо к девчонкам, среди которых стояла Селин. Упираться выглядело бы глупым, и я подчинился. Мы подошли к девчонкам, которые как по команде повернулись в нашу сторону. Я боялся поднять глаза на Селин. Смешно сказать, но я жутко засмущался.

– Сара, Дженни, Селин, позвольте вам представить моего нового друга Джона Росса. – Томас широко улыбался девочкам, и я постарался растянуть свои губы в улыбке. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, но Сара с интересом посмотрела на меня, Дженни улыбнулась мне в ответ, а Селин смерила меня взглядом и отвернулась. Томас назвал меня своим другом. Это было несколько поспешно, но мне понравилось, как это звучит. – Нет, правильнее сказать, Нельсона Джона Росса. Но он не любит, когда его называют полным именем, – пояснил Миллер. При этом Селин сверкнула на меня своими шоколадными глазами.

Что за мысли бродили при этом в её голове? Как она отнеслась к тому, что я не солгал насчёт имени? Как жаль, что я не мог получить ответы на все интересующие вопросы. Но то, как она на меня при этом посмотрела, многого стоило. Казалось, она впервые взглянула на меня с интересом, без ненависти.

– Но почему? – Дженни, блондинка с волосами до плеч, голубыми глазами, но в отличие от общепринятых секс символов, худенькая, без каких либо намеков на пышные формы, широко улыбнулась. – Нельсон довольно романтичное имя. Как адмирал Нельсон. – Мне пришлось оторваться от Селин и обратить внимание на другую девушку. – Ты ведь из Лондона? У вас там есть статуя….

Я прервал её тираду.

– Да, на Трафальгарской площади высотой 9,84 фута имеется статуя Горацио Нельсону. – Дженни меня начала раздражать уже после первой фразы. Просто потому, что мне пришлось перестать смотреть на Дойл и сосредоточиться на её милости. – Кстати, стоит она на 147,63 футовой колонне.

– Ух, ты! – Похоже, я сразил Дженни наповал.

– А ты был в Британском музее? – Поинтересовалась Сара.

Я перевел взгляд на подружку Миллера. Маленькая, даже ниже Селин. Брюнетка, короткие модно постриженные волосы, большие темные глаза. Она выделялась на фоне подруг черными бровями и ресницами, и было понятно, что это их истинная красота, но, конечно, затмить Селин для меня не смогла.

– Конечно, я ведь жил в Лондоне, почему бы мне не сходить в музей. – Кивнул я.

– А в Гайд-Парке? – Быстро продолжила Дженни.

– И даже в Риджентс-Парке, – Хмыкнул я. Еще немного и моё терпение подойдёт к концу. Но рядом с этими девчонками стояла Селин, а ради неё стоило еще потерпеть.

– А правда, что в Сент-Поле стоит только приложить ухо к стене, можно услышать слова произнесённые шепотом на расстоянии до 131,23 футов?

Я повернулся к задавшей этот вопрос Селин. Странно, я думал, она нас не слушала.

Из всех мест в Лондоне я не был лишь в нескольких, в том числе и в Соборе Святого Павла. Я слышал, что данный эффект имел место быть, но не имел возможность лично удостовериться в этом.

– Я не знаю, – признался я, – никогда не был в «галереи шепотов». – Моё раздражение как рукой сняло. Селин обратила на меня внимание, она разговаривает со мной! Значит, всё прекрасно. – Когда-нибудь, когда я увижу всё южное побережье Англии, я покажу тебе этот собор. – Заговорщическим тоном пообещал я ей.

Тайный смысл этой фразы был известен только нам двоим. Сара, Томас и Дженни недоуменно переглянулись.

– А заодно и побываешь там сам. – Напомнила мне Селин.

– И это тоже. – Рассмеялся я.

– А нас захватите? – Дженни напомнила мне, что мы не одни, и я неохотно отвёл взгляд от Селин. Томас и Сара держались за руки и были безмерно счастливы.

– Девчонки, мы с Сарой собираемся сегодня в кино, с нами пойдут Джесси и Мия. – Томас обнял девушку за талию. Похоже, им хорошо вдвоем, да и вместе они неплохо смотрелись. Готов взять свои слова обратно. – Хочет кто-нибудь из вас составить компанию Джону или Нельсону, как кому будет угодно? – Слава богу, он еще помнил, как я просил себя называть.

– Если он также спит в кинотеатре как сегодня на уроке, то…, – глаза Селин смеялись, но я знал, что за этим последует. Она сплавит меня Дженни и мне весь вечер придётся делать над собой усилие. А мне это было не по вкусу. Поэтому я решил действовать без промедления.

– Да, Томас, извини, я как-то не очень. Ты не сказал, что вы идёте в кино. – Я поморщился. – Думаю, не получится, как-нибудь в другой раз. Ладно, извините, мне пора. – Я развёл руками и ретировался до тех пор, пока они не поняли, что к чему.

Быстро вбежав по лестнице на второй этаж, я на площадке столкнулся с Патриком Уилсоном. Тот о чем-то разговаривал по телефону и даже не заметил меня. Я почти налетел на него. Телефон выскользнул у него из рук, и Патрик едва успел подхватить мобильник почти у пола.

– Ух, ты! – Он сам поразился своей ловкости и поднял голову. – А ты Росс, если не ошибаюсь? – Он посмотрел на меня.

– Нельсон Джон, – я протянул ему руку. Он пожал. Обычное проявление вежливости. – А ты Патрик Уилсон. – Утвердил я.

– Да, да, – он поморщился и провел рукой по своим коротко стриженным темным волосам, – тебе уже рассказали? – Он помолчал. – Ну, про то кто я? – Патрик несколько секунд всматривался в моё лицо. – Конечно, рассказали!

Он вздохнул и махнул рукой. В его жесте было столько разочарования и обреченности, что мне стало не по себе. Я сжал зубы, чтобы промолчать и не остановить Патрика. Тот галопом пронесся мимо меня и скрылся за дверью кабинета информатики.

Действительно, какое мне дело, до Уилсона. Пусть сам разбирается со своими проблемами.

Не уверенный в своих собственных мыслях я двинулся вперед по коридору. Около учительской меня остановил наш физрук.

– Мистер Росс, позвольте! – Он ухватил меня за рукав и безжалостно вырвал из потока учеников. – Я хотел перед вами извиниться. – Учитель оттащил меня к окну. – Не стоило обсуждать столь щекотливую тему при таком количестве народа. Понятное дело, что вы растерялись. – Он улыбнулся. Как будто мне нужна его улыбка! – Но я признаю свой промах и хочу пригласить вас в пятницу на тренировку в качестве нового капитана сборной Уайта по баскетболу. Могу я на вас надеяться?