Текст книги "Попаданка для ректора или Звездная невеста (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Что это было? Взрыв, да? – Анна старалась говорить спокойно, но в глубине ее голоса звучала нервная дрожь. Зато Лиза с радостью отметила, что белый туман в глазах Анны стал развеиваться – значит, зрение скоро вернется, и вряд ли Колючке понравится то, что она увидит.

– Я взрыва не слышала, – призналась Лиза. – Но тут такое творится…

Она не успела описать Анне новый вид пляжа: откуда-то справа совершенно дурным голосом заорали:

– Девки! На землю!

Голос был подозрительно похож на голос Сергея. Лиза не стала разбираться – толкнула Анну на песок и рухнула рядом, закрывая голову.

Они успели вовремя: Лизе казалось, что она еще падает – а в спину уже ударил тяжелый пылающий кулак. Сверху посыпалось какое-то металлическое крошево, что-то весьма ощутимо стукнуло по затылку. По спине разливалась боль. Кажется, Сергей кричал. Кажется, воздух был наполнен птичьими криками и низким воем, пробирающим до самого нутра. Лиза все сильнее утыкалась лицом в грязный песок, словно хотела закопаться в него, спастись от неминуемой гибели.

Она не знала, сколько времени прошло. В какой-то момент Лиза просто обнаружила, что на пляже вновь воцарилась тишина – в следующий миг кто-то потянул ее вверх и поставил на ноги.

– Все, глаза можно открывать, – услышала она знакомый насмешливый голос, и Лизу легонько похлопали по щеке.

Свет резанул по глазам так, словно Лиза минимум неделю просидела в темном погребе. Когда боль прошла, а слезы перестали течь, Лиза увидела Лаверна, который осторожно поднимал из песка Анну. Щегольский костюм фейери превратился в обгорелые лохмотья, но Лиза поймала себя на совершенно неуместной мысли, что даже эти лохмотья смотрятся невероятно элегантно.

Из-за громадного куска металла, изъеденного дырками так, словно он попал под обстрел, показался Сергей – староста ошалело смотрел на Лаверна, и его правая рука то сжималась в кулак, то разжималась. Фейери стряхнул с плеча Анны песчинки, обернулся на Сергея и миролюбиво сказал:

– А, и ты здесь!

Сергей подошел, встал так, чтоб закрыть собой Анну, и ответил:

– Где мне еще быть. Это обломки лайнера, да?

Фейери посмотрел по сторонам, оценивая то, что произошло на берегу, и сказал:

– Да, похоже на то. Оказалось, Царь-Ворон отложил яйцо в заместителе Филине – и вылупился в самый неожиданный момент.

– А где Филин? – спросила Анна, растерянно озираясь по сторонам. Сергей махнул куда-то вправо, туда, где на месте пальм торчали дымящиеся пеньки, и ответил:

– В последний раз я видел его вон там.

Лицо Лаверна скривилось в гримасе презрения, но Лиза была уверена, что за этим презрением скрыта глубокая, почти детская обида. Царь-Ворон все это время был рядом, следил за каждым шагом, а Лаверн, при всем своем могуществе, так и не заметил его. Есть, от чего обижаться.

– Мы все погибли бы, если бы не он, – продолжал Сергей. Он поднял руку к лицу, и Лиза увидела, что староста плачет. – Он поднял над пляжем щит и закрыл нас от обломков лайнера. А остальные погибли. Команда лайнера. Заместитель Нараява.

Лиза подумала, что, несмотря на все свои путешествия, Сергей никогда не встречался со смертью – а тут она вдруг оказалась совсем рядом. Практически вплотную.

– Они не погибли, – недовольно ответил Лаверн. – Я успел их выбросить в подпространство, сейчас они на первой базе.

Он сделал паузу и хмуро добавил:

– Я не люблю убивать. Тем более, без причины.

Сергей провел ладонью по щеке и недоверчиво уточнил:

– То есть, они все живы?

Лаверн не успел ответить. Сумрак, скопившийся над поляной после взрыва, снова стал сереть, наливаясь светом. Лиза испуганно вцепилась в Анну: в этом свете не было ничего живого. Это было нечто из-за края и жизни, и смерти.

Царь-Ворон, который величаво двигался по грязному песку, был сгустком мрака. Он не имел каких-то определенных черт – тьма клубилась, перемещаясь вперед нервными рывками, и в этой тьме была запредельная сила и мощь. Лизе хотелось зажмуриться – но она продолжала смотреть на то, с чем многие годы сражался заместитель Филин, сражался и почти победил.

В самой сердцевине тьмы горел огонек. Разумеется, Лиза никогда не видела, как зарождаются новые вселенные – но это был именно он, новый мир, возникающий во мраке.

Заместитель Филин, живой и здоровый, шагал за Царем-Вороном и выглядел как человек, который только что завершил очень серьезную и важную работу.

– Ну вот, – произнес он. – Все в сборе. Можно начинать.

***

Дым, поднимавшийся от обгорелых пеньков пальм, смердел так, что резало глаза и сбивало дыхание.

«Когда все закончится, – думала Лиза, стоя рядом с Лаверном, – то буду спать трое суток. Или неделю. И чтоб без снов».

Лаверн взял ее за руку – осторожно, словно боялся, что Лиза отшатнется и выдернет ее – и негромко произнес:

– Я очень рад, девчонка, что ты здесь.

– Где же мне еще быть, – откликнулась Лиза, наблюдая за переливами черного и синего в том, что называло себя Царем-Вороном. В глазах заместителя Филина клубилась тьма.

Сергей очень медленно и аккуратно, чтоб не заметили, взял Анну под руку и потянул к себе, отводя ее в сторону. Анна удивленно посмотрела на него, и Сергей приложил указательный палец к губам, приказывая молчать. «Правильно делает, – подумала Лиза. – Это не ее война».

Губы Филина дрогнули, и над пляжем разнесся знакомый клекочущий голос:

– Ну здравствуй, владыка фейери.

Возможно, Лизе показалось, но лицо Филина на короткий миг исказило невыразимым страданием. А как иначе – осознавать себя просто временным вместилищем непостижимой силы, которая использует твое тело для каких-то непонятных замыслов, и ты ничего не можешь с этим поделать.

– Царь-Ворон, – Лиза ожидала, что Лаверн поклонится – но тот стоял спокойно, гордо вскинув голову. – Хотел бы сказать, что рад нашей встрече, но не хочу врать.

Царь-Ворон рассмеялся. Тьма его сути взметнулась к вечернему небу дымными струями и завилась в туманный клубок.

– Хочешь воевать? – поинтересовался Царь-Ворон. – Вернуть себе все, что утратил? Вот твое царство, – Филин дернулся, словно марионетка на веревочках, и обвел рукой пляж. – Гарь, грязь и смерть.

Пальцы Лаверна, сжимавшие руку Лизы, нервно дрогнули. Похоже, впервые за века, миновавшие со времен разгрома и крушения, фейери стало по-настоящему страшно.

Лиза и сама бы убежала отсюда неведомо куда. Да только ноги отнялись.

– Не я принес их сюда, – с достоинством ответил Лаверн. – Мой мир был прекрасен, пока не появился ты.

Филин закашлялся: Лиза с ужасом поняла, что это смерть.

Сергей и Анна тем временем успели отойти достаточно далеко, и Лиза наконец заметила, куда именно староста потащил ее подругу. Из потемневшего песка высовывался острый угол базового полетного модуля – сердце космического корабля, которое позволяет ему двигаться на сверхсветовых скоростях.

Но зачем оно Сергею?

– Ты прекрасно понимаешь, что война бессмысленна, – отозвался Царь-Ворон. – Можешь бросить на меня весь звездный флот. Ты ведь здесь, и везде, и всегда – так загляни в свое возможное будущее, если не боишься.

С лица Лаверна медленно сползал румянец. И вовсе он не был наглым, задиристым и бесцеремонным – сейчас рядом с Лизой стоял тот, кто понял, что столкнулся с тем, что не сумеет преодолеть.

Муравей не победит слона. При всем желании – не победит.

Насколько велики были силы Царя-Ворона, если Лаверн так испугался – Лиза и думать не хотела. Это было слишком.

– Боишься, – удовлетворенно проговорил Царь-Ворон. – Ладно, давайте посмотрим вместе.

Пульсирующая тьма раскинула над пляжем вороньи крылья, и наполнилась звуками и красками. Лиза смотрела туда, где расцветала война, и на какое-то мгновение даже перестала дышать от страха.

Весь мир стал полем битвы. На истоптанных зеленых полянах лежали мертвые люди в черной боевой форме звездного флота. Грунт, безжалостно вырванный гусеницами военных машин, пропитывался кровью. Вот с неба рухнул авианосец, словно подбитая птица – объятый пламенем, он ударился о землю, и Лиза ощутила вонь разлитого топлива. Вот завалилась на бок боевая машина десанта, ее бок был разворочен ударом невиданной силы, и из него безжизненно свешивался человек в форме.

Но война была не только в мире фейери. Лиза с ужасом увидела Марс: пылали города и фермерские поселки, по пыльным дорогам брели беженцы, кто-то волочил нехитрый скарб, кто-то падал на обочину без сил. Земля стала миром огня, крови и смерти. От рыжего бока Юпитера поднимались спасательные шлюпки, эвакуирующие людей на станциях, вспыхивали и рассыпались пригоршнями звезд.

– Не надо, – прошептала Лиза. – Пожалуйста, не надо.

Над пляжем величаво проплыли пылающие развалины какого-то земного города, и Лиза заорала:

– Да прекратите же!

Царь-Ворон рассмеялся, и тьма вновь стала тьмой. С моря повеяло легким ветром – он разогнал запах гари, и сразу стало легче дышать. Некоторое время Лиза и Лаверн стояли в одинаковой позе, опустив руки и слепо глядя туда, где только что сменяли друг друга картины разрушения и боли.

И только Сергей с Анной не теряли времени даром, шустро выкапывая из песка базовый полетный модуль.

– Войну не остановить, – устало произнес Царь-Ворон. – Вот то, что ты начнешь и не сможешь прекратить. Ты в самом деле этого хочешь, последний король фейери? Тебе нужно именно это? Я смету твою обитаемую Вселенную, как крошки со скатерти, и меня это не затруднит.

– Не надо, – твердо сказала Лиза. – Не надо. Хватит, навоевались уже.

Лаверн не произносил ни слова. Ветер с моря трепал его волосы, и фейери казался памятником самому себе. Сейчас он действительно понял всю бессмысленность своих планов, и душа его опустела.

Царя-Ворона не победить и не остановить. То, что Лаверн выжил во время крушения своего царства, уже было чудом.

Сергей тем временем смог просунуть руки под бок модуля и титаническим усилием выворотил его из песка. На обгорелом металле, который когда-то был белоснежным, вспыхнула панель управления: красные огоньки мигнули и стали зелеными.

Модуль был готов к работе.

– Ты хочешь вернуть себе все, что утратил? – Филин сделал несколько шагов по песку и, взяв Лизу за плечи, развернул ее к фейери. – Вот твое царство. Намного больше того, которое ты не возвратишь.

Лаверн посмотрел сперва на Лизу, потом на Филина, и выражение его лица было просто неописуемым. Лизе захотелось зажмуриться, чтоб не видеть его.

Ее переполняло сочувствие и жалость. Не те, что унижают – те, которые открывают сердце, позволяя разделить чужую боль, какой бы глубокой она ни была.

– Я тоже здесь, и везде, и всегда, – продолжал Царь-Ворон. – И мне нетрудно было устроить туманное утро в маленьком городке, чтобы одна девочка заблудилась в лесу и миновала сотни лет и тысячи километров.

Ощущение было таким, словно Лизу со всех сил огрели по голове чем-то тяжелым. Несколько мгновений она смотрела прямо во тьму, туда, где вызревали зерна новых миров, а потом проронила только одно слово:

– Зачем?

– Чтобы спасти тебя, – тотчас же ответил Царь-Ворон. – Чтобы спасти всех.

***

Потом, когда они вернулись на первую базу, рухнув прямо на ступени учебного корпуса, и все – студенты, преподаватели, сотрудники – обступили их с криками, расспросами, хлопаньями по плечам, Сергей так и не смог внятно объяснить, почему он сделал то, что сделал.

Он не знал, откуда ему пришло в голову выкапывать модуль и рисковать жизнями Анны, Лизы и заместителя Филина – а это был колоссальный риск. В памяти остались только песчинки, липнувшие к потным исцарапанным ладоням, острые ребра модуля, которые никак не хотели выбираться из песка, и собственный отчаянный зов: да поддайся ты уже! Поддайся, ну!

Анна тоже ничего не поняла. Царь-Ворон, Филин, Лаверн и Лиза остались в стороне и словно бы не замечали того, как они с Сергеем раскапывают песок. Им было не до того. Но Анна в первый раз за все время, проведенное в обществе фейери, увидела, что Лаверн изменился – по-настоящему и окончательно.

Когда тьма налилась огнем и кровью, показывая картины будущего их вселенной, Анна на какое-то мгновение замерла, наблюдая в вязком очаровании за тем, как бегут пехотинцы, и из их распахнутых ртов рвутся вопли. Вот один из бегущих споткнулся, клюнул лбом траву и неловко завалился на бок. В этот момент Анна посмотрела на Лаверна и все поняла.

Лицо фейери дрогнуло от ужаса.

Лаверн, которого Анна знала раньше, ничего бы не испугался. Он махнул бы рукой и отправил свою армию на очередной штурм, неважно, что это оказалось бы полностью бессмысленно. Ему нужно было вернуть свою утраченную родину – и он бы возвращал ее, пока не разрушил бы все.

– Он начал понимать ценность жизни, – то ли сказала, то ли подумала Анна. – Он уже другой.

– Не знаю, насколько другой, – тяжело дыша, откликнулся Сергей, – но я хочу быть от него подальше. И забрать наших.

Они раскопали модуль настолько, что Сергей смог как-то сподручнее взяться за него и, застонав сквозь зубы от напряжения, выворотить из песка. Анна увидела потемневший от гари и копоти металл, алую надпись «Собственность правительства Земли. Активировать либо вскрывать только специалистам первого уровня допуска» и спросила:

– Сереж, ты что задумал?

Сергей пожал плечами. Сейчас, с чумазым лицом, по которому стекали капли пота, и растрепанными грязными волосами, он казался по-настоящему прекрасным. Он был рыцарем, защищающим людей от чудовищ.

– Если я ничего не путаю, – сказал Сергей и пробежался пальцами по панели управления, – то этот модуль работает на тех же принципах, что и переносные манипуляторы.

Когда-то у Анны был такой манипулятор. Очень просто: накупила в магазине несколько пакетов вещей, загрузила в него и нажала на кнопку – манипулятор создает червоточину в пространстве и забрасывает вещи в нужную точку. Например, в шкаф.

– Откуда ты знаешь, как с ним обращаться? – Анна сжалась от страха, молясь всем, кто мог бы ее услышать и откликнуться, чтобы ни Царь-Ворон, ни Лаверн не заметили манипуляций Сергея.

– Проблема в том, что я не знаю, – Сергей провел ладонью по лбу, размазывая грязь и пот. – Только читал об этом в «Технике – молодежи». Да какая разница, Аня, нам все равно нечего терять.

Он нажал на кнопку часов на запястье, чудом уцелевших во всех из приключениях, и над песком засветились слова: «Разрешите геолокацию». Сергей поднес часы к губам и прошептал:

– Ганимед, первая база звездного флота.

Часы ответили не сразу – за несколько секунд их молчания Анна, казалось, успела поседеть. Но затем в воздухе задрожала полупрозрачная надпись «Геолокация установлена», и Сергей негромко воскликнул:

– Да! И синхронизация есть.

– Что я должна делать? – спросила Анна. Сергей ободряюще улыбнулся и взял ее за руку. Неподалеку Царь-Ворон произнес губами Филина: «И мне нетрудно было устроить туманное утро в маленьком городке, чтобы одна девочка заблудилась в лесу и миновала сотни лет и тысячи километров».

От этой фразы веяло какой-то жуткой, неестественной правдой. Лицо Лизы дрогнуло, и Анна подумала, что не знает, кем была ее подруга на самом деле. Девчонкой с фермы, решительной, слегка грубоватой и острой на язык – но всегда ли она была этой девчонкой?

– Держи меня за руку, – приказал Сергей и стиснул Аннины пальцы. – Мы возвращаемся домой.

Он нажал несколько точек на панели управления, и модуль едва заметно вздрогнул и низко завибрировал. Анна увидела, что Филин обернулся в их сторону и, чуть помедлив, подмигнул.

Ей хотелось верить, что это был именно он, а не Царь-Ворон.

– Четыре человека, – произнес Сергей, когда над модулем расцвели слова: «Введите количество пассажиров». – Это не наша война.

Потом мир стал ослепительно белым, испепеляющим, и в этой белизне растворился пляж, люди на нем и всё, что с ними было и не было. Анна из последних сил цеплялась за саму себя, собственную душу, правду и воспоминания, летя сквозь это белое куда-то вниз – но потом все закончилось.

Она пришла в себя резко, словно вынырнула из воды. Какое-то время перед глазами была лишь пестрая точка среди мрака – но затем она стала расти, превращаясь уже не в точку, а в пятно, и в этом пятне плавали знакомые очертания лазарета на первой базе. Пип-пип-пип – доносилось откуда-то справа, руку ужасно дергало и саднило, и именно эта боль и вернула Анне сознание.

– Нет, я никогда не пробовал перемещать людей через манипулятор, – сказал Сергей, и кто-то сразу же зарычал на него голосом как минимум генерала:

– Не пробовал? Откуда у тебя допуски на работу с модулем?

– Не знаю, – Сергей говорил со спокойным достоинством, но Анна не знала, как долго это продлится.

Она открыла глаза. Действительно, она и Сергей лежали на соседних койках лазарета, чуть поодаль, у окна, расположили живого и здорового заместителя Филина. Лазарет был полон народу – сплошь квадратномордые в военной форме, смотревшие так, будто Анна и Сергей были как минимум разоблаченными шпионами потенциального противника.

Почему-то ей не было страшно.

– Товарищ генерал, Эверетт пришла в себя, – услужливо сказал кто-то, судя по голосу, в мелком чине. Рычавший на Сергея обернулся, посмотрел на Анну, и она с трудом подавила желание спрятаться под койку.

– Она свидетель, – устало сказал генерал. – К тому же, сюда уже папаша ее летит, а я с дипломатами не люблю дела иметь. Слова в простоте не скажут.

– Извините, товарищ генерал, – начала Анна, старательно придавая своему лицу простое и чуть ли не дурашливое выражение, – а что произошло?

Генерал пристально посмотрел на нее и натурально схватился за голову.

– И этой мозги отшибло, ну что ты будешь делать. Этот лежит, дурью мучается, – он мотнул смуглой лысой головой в сторону заместителя Филина, – теперь еще и эта…

Из-за спин военных вывернулся врач и, оценив ситуацию, сказал таким тоном, что никто не захотел с ним спорить:

– Товарищи военные, покиньте лазарет. Пациентам пора на процедуры.

Генерал пробормотал себе под нос что-то вроде «Ну раз медицина говорит…», и через несколько минут лазарет опустел. Анна вздохнула – вроде бы все хорошо, они выбрались со страшного пляжа живыми, ее отец летит на первую базу. Все хорошо.

– Что все-таки случилось? – негромко спросила она. – Какова официальная версия?

Филин, который старательно делал вид, что дремлет, поднял руку, и камера наблюдения под потолком погасила красный глазок. Сергей приподнялся на койке и ответил:

– Официально мы все летели на Землю. Но произошла какая-то авария, и нас перебросило чуть ли не в систему Конька.

Анна едва не ахнула – система Конька была в соседней галактике.

– Экипаж зашвырнуло обратно на первую базу, – продолжал Сергей. – Капитан успел открыть пространственный лаз аварийной эвакуации. А мы вчетвером оказались на неизвестной планете. Ну дальше ты знаешь, я активировал модуль…

– Вчетвером?! – в ужасе перебила его Анна. – Лиза! Где Лиза?

Сергей посмотрел на ее так, что Анна ахнула и закрыла рот ладонями.

– Нет никакой Лизы, – подал голос заместитель Филин. – Ее помним только мы трое. В базах академии никогда не было такой студентки.

Некоторое время Анна сидела молча, пытаясь справиться с потрясением. Лизы не было. Ее просто стерло из их мира – светловолосая студентка, которую Анна учила краситься, с которой делила комнату и готова была отправиться на любое приключение, осталась миражом. Сном, который ярок при пробуждении, но с каждым часом теряет краски, превращаясь в смутный отблеск, старую фотографию на стене, и уже не разберешь, кто на ней изображен.

– Она осталась с Лаверном, – поняла Анна. – Царь-Ворон хотел именно этого. Он специально все подстроил.

Несколько минут никто ничего не говорил: все пытались справиться с собственными чувствами. Негромко пикали медицинские аппараты за койками, в соседнем отсеке кто-то ходил, и на первой базе бурлила жизнь – та самая жизнь, в которой никогда больше не будет Лизы.

– Все хорошо, – вдруг сказала Анна. Чувство горькой радости вдруг затопило ее, и по щекам полились тихие слезы. Сергей спрыгнул с койки и обнял Анну, Филин помедлил и тоже подошел к ребятам.

– Все хорошо, – повторила Анна. – Войны не будет. Лаверн сделал выбор.

***

Не только Анна, Сергей и Филин ощутили давящее чувство потери чего-то важного.

Михайлина Ломинцевская, учительница поселковой школы, проснулась на рассвете и несколько минут сидела в кровати, думая о том, что ей приснилось. Потом она встала и быстрыми тихими шагами направилась в детскую – там, убедившись, что Егорушка и Андрюша спокойно спят, Михайлина поправила им одеяла и осторожно закрыла за собой дверь.

Потом она вышла во двор и долго стояла у ворот, глядя туда, куда пыльной красно-рыжей змейкой убегала дорога.

Михайлине приснилось, что у нее была дочь – светловолосая и упрямая девчонка по имени Лиза. Они с Павлом нашли ее, жертву мнемоников, на дне оврага: если выйти с фермы и пройти несколько километров на север, то там он и будет – распахнутая пасть земли. И во сне Михайлина любила эту Лизу – умную, цепкую, талантливую и смешную.

Сон закончился, а какое-то давящее чувство в груди осталось, словно Михайлина не хотела, чтобы приснившаяся ей дочь ушла навсегда.

Со стороны сада послышался негромкий кашель – Павел поднялся со скамейки и помахал жене.

– Не спится? – спросила Михайлина, садясь с ним рядом. Павел пожал плечами с таким видом, словно его застали за чем-то предосудительным.

– Да что-то сон приснился такой, тягостный, – признался он. – Вот пацаны у нас, а я всегда дочку хотел. Вот и приснилось, будто есть у нас дочка. Белобрысая такая, шустрая…

В миллионах километров от них, на первой базе звездного флота, в одной из комнат студенческого общежития горестно залаял и завыл щенок Комета. Анна подхватила его на руки, принялась гладить и успокаивать, и вскоре Комета утих и стал лизать ей руки.

Этим все и закончилось. Спустя неделю память о существовании Лизы окончательно иссякла, а через месяц первую базу покинула и магия. Жизнь студентов и преподавателей приняла самое обычное размеренное течение.

Вот и все.

– Неужели вот так все и закончилось? – спросила Лиза. – Нет, я, конечно, очень рада за Михайлину, и что все остались живы. Но…

– Пойдем отсюда, – без выражения промолвил Лаверн. – Тут грязно.

Он протянул Лизе руку, и они подались с пляжа, перешагивая через обломки лайнера. Где-то далеко-далеко, в другом мире, генерал вел допрос Сергея, который просто не мог знать, как активируется модуль – а здесь занимался ранний рассвет, и ветер с моря, соленый и еще прохладный, уносил запах гари. Мир будто бы рождался заново, и в нем еще ничего не было – ни горя, ни радости, ни страданий. Были только два человека, которые шли по пляжу.

– Это Царь-Ворон велел Сергею активировать ту штуку, да? – предположила Лиза. Лаверн пожал плечами. Лизе казалось, что сейчас он стал настоящим собой – не злокозненным хитрецом, который думает только о том, чтоб вернуть утраченное так давно, что и память об этом забылась, а волшебником, поэтом и создателем новых роз.

– Да, должно быть, – сказал Лаверн. – Кажется, я начинаю понимать, что он имел в виду. Вот он, новый мир.

Над морем поднималось солнце. Синева отступала, уползала до вечера. Мир медленно, но уверенно делался золотым, розовым и белым. Они ушли достаточно далеко, чтоб обломки лайнера, гарь и копоть пропали из поля зрения. Лиза откуда-то знала, что если она обернется, то уже не увидит их. Волны залечили и разгладили раны берега, новая зелень уже прорастает на месте старой.

Но она не оборачивалась.

Постепенно берег моря вывел их к небольшому лесу – не тропическому, самому обычному, уместному где-нибудь в средней полосе России – и Лаверн сел на поваленное старое дерево и блаженно вытянул ноги. Лиза устроилась рядом и промолвила:

– Наверно, мы все-таки умерли.

– Что за глупости, девчонка! – нахмурился Лаверн. – Я, конечно, знал, что ты говоришь, не думая, но такое…

Лиза пропустила его фразу мимо ушей.

– Послушай, – сказала она, – а почему Царь-Ворон все-таки истребил твой народ?

Лаверн горько усмехнулся.

– Хотел забрать себе исконные земли фейери, зачем же еще.

– Он говорил, – вспомнила Лиза, – что вы для него как тараканы. Вредители.

Лаверн равнодушно усмехнулся.

– Может быть. Но он во многом оказался прав. Зачем мне мое царство, если не будет больше других фейери, и я буду там один? Незачем.

Лиза дружески сжала его руку.

– Ты не один, – напомнила она. – Я с тобой.

Несколько минут они сидели молча, а затем Лиза собралась с силами и задала давно мучивший ее вопрос:

– Но почему он тогда просто не убил тебя? Ни в тот раз, ни сегодня?

– Не знаю, – произнес Лаверн слишком торопливо и тотчас же поспешил добавить: – Он прекрасно понимал, что я захочу отомстить и отвоевать свои земли. Этого нельзя было не понимать. Но он почему-то решил меня переделать и свел с тобой.

Солнце поднималось над лесом, и среди деревьев защебетали первые птахи. От травы пахло земляникой – сладко, горячо, пронизывающе. Должно быть, в этих местах целые земляничные поляны, и крупные красные ягоды скрываются под резными листками, ждут, когда их сорвут.

– И ты решил отказаться от войны, – сказала Лиза. Лаверн качнул головой, перегнулся через ствол дерева и сорвал тонкий земляничный стебелек – листья, три ягодки и один только что раскрывшийся цветок. Протянул Лизе, словно уловил ее желание отведать земляники.

– Я все равно ничего не верну, – устало проговорил Лаверн. – Я уже ничего не исправлю. Все было кончено давным-давно, а я так этого и не понял.

Ягоды в самом деле были сладкими, и, раскатывая их языком по небу, Лиза поняла, насколько проголодалась – поняла и обрадовалась. Значит, она жива, значит, еще ничего не закончилось. Какой же ты мертвый, если хочешь есть?

– Главное, что ты не один, – сказала Лиза, проглотив землянику. – А там посмотрим.

***

За лесом лежали зеленые холмы и луга. Лиза шла по тропинке, возникавшей перед ее ногами, и ей казалось, что новый мир рождается по ее воле. Стоит захотеть – и появятся озера и реки, фруктовые сады, бескрайние пшеничные поля, леса и степи, стоит захотеть – и будет жизнь, в которой найдется место только для хорошего.

Когда она поделилась этой мыслью с Лаверном, то фейери задумчиво произнес:

– Мне тоже это пришло в голову. И знаешь, что? Этот мир кажется мне смутно знакомым, словно я уже был здесь раньше.

Он остановился и указал вперед.

– Вон за тем холмом должен быть ручей. Я в этом уверен. Он всегда там был.

Лиза ободряюще улыбнулась, ловя себя на мысли, что вот такой Лаверн – открытый, добрый и свободный – нравится ей намного больше. Прежний язвительный и почти жестокий фейери постепенно исчезал, не оставляя следов.

– Пойдем посмотрим? – предложила она.

За холмом действительно был ручеек – маленький и шустрый, он бежал на восток, постепенно разливаясь и становясь шире и тише. Через ручей был переброшен небольшой, почти игрушечный мостик, а поодаль, в тени цветущей сирени, стояли деревянные скамейки.

– Мы тут не одни, – поняла Лиза. – Природа это одно, но мостик и скамейки – это уже другой разговор.

Лаверн усмехнулся.

– Конечно, девчонка. Мы тут не одни. Царь-Ворон позволил твоим друзьям убраться отсюда, но сам не ушел.

Лиза ожидала, что от упоминания Царя-Ворона ей станет как минимум страшновато. Вспомнился клубок мрака, пронизанный каким-то первобытным ужасом, вспомнились распахнутые крылья, в которых расцветали все новые и новые картины войны и разрушения – но страх так и не появился.

Ей почему-то стало спокойно.

Напившись из ручья, они сели на скамейку, и Лиза, протянув руку к ветке сирени, оторвала один из цветков и сказала:

– Пять лепестков.

Лаверн вопросительно поднял бровь.

– И что? – спросил он. – А сколько надо?

– Надо четыре, – объяснила Лиза. – А если встречаешь пятилепестковый, то его надо съесть и загадать желание.

Лаверн добродушно улыбнулся.

– И какое у тебя желание? – спросил он. Лиза только плечами пожала.

– Я не знаю, – призналась она. – Честно, даже не знаю, что и сказать.

«Должно быть, попрощаться с друзьями?»

Лиза и Лаверн вздрогнули и посмотрели по сторонам. Знакомый голос Царя-Ворона заполнял их мир, но звучал не оглушающим ревом божества, а тихой и спокойной мелодией.

«Ты уже увидела, что все изменилось, – продолжал Царь-Ворон. – Они вернулись домой, и пусть тебя больше нет в их мире, они знают, что с тобой все хорошо».

Сиреневый лепесток вырвался из ладони Лизы и, сделав несколько кругов над травой, растворился в воздухе. Это было настолько просто и настолько удивительно, что у Лизы защемило в груди от горького томительного счастья.

«Теперь, когда зацветет сирень, все они будут вспоминать о тебе, – казалось, Царь-Ворон улыбается. – Вспоминать и знать, что все хорошо».

– Спасибо, – промолвила Лиза. Голос предательски дрогнул, и она повторила совсем тихо: – Спасибо…

Царь-Ворон рассмеялся.

«У них тоже все будет хорошо, можешь мне поверить. Этот трюк с модулем, который провернул Сергей, поможет ему перейти на учебу в Генеральный штаб академии звездного флота. А отец Анны не будет против их отношений, – Лизе почудилось, что Царь-Ворон улыбается. – Поженятся после третьего курса».

– Вот зачем ты их сюда притащил, – подал голос Лаверн. – Ловко придумано.

«Конечно, – откликнулся Царь-Ворон. – Мне нравится делать что-то в этом роде. Милые приятности в масштабе Вселенной».

Теперь Лиза окончательно убедилась, что эта пугающая сила все-таки была доброй. Потому что делать что-то хорошее даже для тех, кто не имеет для тебя большого значения – это все-таки иметь свет среди своей тьмы.

– А Филин? – торопливо спросила она.

«Он бросит пить, доработает учебный год и уедет на Клостонский рай, – снова рассмеялся Царь-Ворон. – Будет работать экскурсоводом и проживет спокойную и приятную жизнь».

Некоторое время все молчали, затем Лаверн вздохнул и спросил:

– Так зачем все это было? Почему ты не убил меня тогда, вместе со всеми? Ты ведь мог.

«Я тоже здесь, и везде, и всегда, – спокойно ответил Царь-Ворон. – И вижу намного дальше, чем ты можешь себе представить. Вы, фейери, со временем уничтожили бы не только свой мир, но и все остальные миры. Я остановил вас, но сохранил одного – самого дерзкого, самого злого, который не прощал обид и умел ждать. И который больше всего на свете хотел вернуться домой».

Лиза поежилась. Да, когда они познакомились, Лаверн был именно таким. А потом он наткнулся на дерзкую попаданку, и коса нашла на камень.

Фейери изменился.

«Я знал, что однажды должен буду уйти, – продолжал Царь-Ворон. – Такова моя суть, плыть сквозь пространство и время, открывая новые края и новый разум. Я знал, что покину твой мир, и не хотел бросать его на произвол судьбы».