Текст книги "Плакса (СИ)"
Автор книги: Лана Стина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Алексей
– Этот салат ставь сюда, – командовала Лида своим братом.
– Я буду сидеть здесь, значит и его поставлю рядом, – заявил Шлепа и поставил тарелку рядом со своим местом.
– Ты итак поставил все возле себя, на другом конце стола ничего нет!
– Ты родного брата куском попрекаешь?
– Дай мне сил, – Лида возвела глаза к небу и выдохнула.
Я молча наблюдал за перепалкой этих двоих. Они собачились по поводу и без.
– Может, вы уже заткнетесь? – спросил Шум.
– Не лезь не в свое дело, – гаркнула на него Лида.
– Вы тоже ждете, когда с этих двоих полетит одежда? – покачивая правой рукой бокал шампанского, фыркнула Саша.
Я перевел вопросительный взгляд на блондинку, на что она закатила глаза и одним глотком осушила бокал. Что было ей не свойственно. Мы с парнями никогда не пили алкоголь из-за спортивного режима. Даже небольшое количество спиртного оказывает влияние на организм – непозволительная роскошь для хоккеистов. Результат игры всегда зависит от того, как каждый член команды выкладывается на льду.
Саша не была частью команды и ей не нужно было соблюдать «сухой закон», но она всегда поддерживала нас и не пила алкоголь. Я знал Кириллову слишком много лет, чтобы уловить, что с ней что-то происходило.
– Обслужи даму, – Саша ткнула мне в лицо бокалом.
– Ты никогда не нуждалась в том, чтобы тебя обслуживали.
Я забрал у нее из рук бокал и наполнил шампанским.
– И в этом была моя ошибка, – она забрала наполненный бокал обратно. – Спасибо, Лис.
Кэп посмотрел на свою девушку, но ничего не сказал. Как и всегда. Молча обвил ее плечи рукой и притянул ближе к себе. Саша прижалась к нему, не сводя глаз с Шлепанцевых. Славик окинул ее беглым взглядом, а затем отвернулся и уставился в телек, где шел очередной новогодний фильм.
До нового года оставалось два часа. Алиса с Марком заперлись в комнате, провожая старый год с родителями по онлайн-звонку. Ребята тоже созванивались со своими родными. И только мой телефон молчал. Не то, чтобы я ждал звонка от родителей. Но очередное осознание того, что я пятое колесо в своей семье, тяжелым грузом придавило грудь.
Я уже давно должен был принять этот факт. Но какой-то частью продолжал надеяться на то, что все изменится. Я достал телефон из кармана джинс и открыл чат с Михой. Возможно, у меня не складывались отношения с родителями, но своих младших я любил.
«С наступающим! Поцелуй от меня Марусю».
Я отправил сообщение и снова спрятал телефон в карман. Они должны были отмечать дома, по крайней таков был их план, который озвучил мне отец на нашей крайней встрече.
Телефон завибрировал в кармане и вытащил его. На дисплее высветился входящий звонок от Миши. Я встал с дивана и поднялся в нашу с Алисой комнату, чтобы уединится для разговора.
Я сел на кровать и ответил на звонок. На экране появилось розовощекое лицо Маруси и при виде меня, ее лицо озарила широкая счастливая улыбка. Она принялась махать мне рукой.
– Леша, привет!
– Привет, малышка. Как твои дела?
– Хорошо. У нас дома большая елка! И вкусный торт! А еще много-много мандарин.
Я улыбнулся. Этот маленький комок счастья запросто мог снабдить энергией весь город.
– Который она уже успела откусить, – недовольно цокнул языком Мишка и повернул камеру телефона в свою сторону. – А ты где?
– Отмечаю с друзьями. А вы как? Почему Маруся еще не спит?
– Я хочу услышать бой курантов, – недовольно пробурчала сестра и отпихнув Мишку своей маленькой ручкой, снова завладела телефоном. – Ты не приедешь к нам?
– Сегодня – нет. Я загляну к вам после Нового года.
– А подарки привезешь?
– Конечно.
– И конфеты?
– Тебе нельзя много сладкого, – напомнил я ей.
Маруся недовольно насупилась и прядь кудрявых темных волос упала ей на лоб, предавая ей почти ангельский вид.
– Тогда привези клубнику.
Я не стал говорить ей о том, что клубника тоже сладкая. У нее был такой смехотворно-грозный вид, что мне не хотелось расстраивать ее.
– Хорошо, привезу.
– И виноград.
– Будет сделано.
Маруся удовлетворённая моим ответом кивнула, а затем улыбка снова появилась на ее лице.
– Сегодня Дед Мороз принесет мне подарок.
– И что же ты у него попросила?
– Планшет для рисования!
Мишка повернул телефон в свою сторону и его лицо снова появилось в поле моего зрения. И я в который раз поразился тому, как мы с ним похожи. Словно я смотрю на четырнадцатилетнюю версию самого себя.
– Она написала 10 писем, потому что боялась, что одно может затеряться и не дойти до Деда Мороза.
Я рассмеялся. Маруся стукнула Мишу маленьким кулаком по плечу и послала мне недовольный взгляд.
– А что ты попросил у Деда Мороза? – спросил я.
– То, что он точно не сможет выполнить.
Я вопросительно изогнул бровь.
– Чтобы Иван свалил обратно в свою Москву.
Я напрягся. Мои отношения с Иваном-дураком – это одно, и я не хотел, чтобы у кого-то из семьи было что-то подобное.
– Что случилось?
– Строит из себя старшего брата, – Мишка фыркнул. – Но это твое место. Так что пошел он.
– Миша, нельзя ругаться, – пожурила его Маруся.
Грудь сдавило. Я не хотел, чтобы кому-то из младших пришлось выбирать между Иваном и мной. Мы оба их братья и я старался не показывать при них свое отношение к нему. И если Маруся еще была маленькой и не обращала на наше общение внимания, то Миха видел все. И это было приятно, знать, что кто-то на моей стороне. Но он не должен был выбирать сторону.
– Лучше бы ты попросил у Деда Мороза что-то более реальное для исполнения, – пошутил я. – Например, новый комп?
– Меня и этот устраивает.
Дверь в комнату Михи открылась и в нее вошел Иван, одетый в классическую белую рубашку и идеально выглаженные черные брюки. Безупречен, как и всегда.
– Мать зовет к столу, – сказал он, а когда его взгляд упал на телефон в руках Михи, на лице появилась ухмылка.
В два шага он пересек комнату и выхватил телефон у Мишки из рук. Тот попытался вернуть его обратно, но Иван оттолкнул его.
– Верни ему телефон, – от злости сжимая в руках свой собственный, холодно произнес я.
– Да перестань, брат, я всего лишь хочу пожелать тебе хорошего Нового Года.
– Желай и проваливай.
Иван ухмыльнулся и я сжал кулак, стараясь игнорировать желание вмазать ему по роже. Через экран это все равно сделать будет невозможно.
– Сразу к делу. Деловой подход. Зря ты отказался от должности в компании.
– Я кладу трубку.
– Погоди, ладно, – он вздохнул. – Я не ожидал, что ты столько лет сможешь водить нас за нос. Но у тебя это отлично получилось.
– О чем ты говоришь?
– О хоккее, разумеется, – Иван выжидающе уставился на экран.
Я прилагал все усилия, чтобы ни единым движением не выдать своего удивления. Я не понимал, о чем именно он толкует, но тревога внутри буквально кричала о том, что он все знает.
– Все еще не понимаю, что ты хочешь сказать и не собираюсь тратить на бессмысленный разговор свое время. Верни телефон Мишане.
Иван закатил глаза и, когда Мишка потянулся за телефоном, снова оттолкнул его. Это было последней каплей для Мишки, потому что он схватил Ивана за предплечье и потянул на себя.
– Да отвали ты, – отмахнулся от него Иван. – А ты, старший братец, зайди в интернет и погугли свое имя, может тогда что-то в твоей голове проясниться.
И прежде, чем я успел ответить, он сбросил звонок. Злость подобно лаве, растеклась по моим венам. Его обращение с Мишкой не лезло ни в какие ворота. Я набрал номер брата, но звонок был сброшен. Я попробовал еще раз, распыляясь еще сильнее. Та же история. Я не мог ничего сделать, кроме как набрать отца. Но в эту секунду пришло сообщение от Ивана с ссылкой на статью и подписью:
«Приятного чтения. И с Новым Годом»!
Я кликнул на ссылку и первым увидел жирный заголовок: НАСЛЕДНИК КРУПНЕЙШЕГО ЗАСТРОЙЩИКА ЛИСОВСКОГО 10 ЛЕТ СКРЫВАЛ ОТ ОТЦА, ЧТО ИГРАЕТ В ХОККЕЙ.
Ниже шли мои фотографии и текст, в котором журналист рассказывал о любительской команде, в которой я сейчас играю, моя игровая статистика и даже фотографии с тренировок.
«Мог быть успешным бизнесменом, а стал работающим за гроши хоккеистом»
«Хоккеист-неудачник, бросивший свою юношескую команду в важный момент»
«Скрывал от семьи столько лет, что играет в хоккей из-за стыда»
Лживые строчки мелькали перед моими глазами. Че больше я читал, тем сильнее колотилось сердце в моей груди. Правду вывернули так, как было выгодно желтой прессе. И, хоть я сидел на кровати, я чувствовал, будто у меня из-под ног выбили почву. То, что я все эти годы хранил от всех, оберегал самое ценное, что у меня было, сейчас красовалось на первой полосе нашей городской газеты.
Я чувствовал себя преданным. Единственное, что в моей жизни было только моим, теперь таким не являлось. Я ухватился рукой за покрывало, сжимая его. Телефон завибрировал и на дисплее высветилось еще одно сообщение.
«Чуть не забыл. Передай Алисе спасибо»
Легкие резало изнутри, словно их наполнили битым стеклом. Я пытался сделать вдох, но не получалось. Сердце бешено колотилось в груди. Я расстегнул верхние пуговицы рубашки, надеясь, что это поможет сделать вдох. Но тщетно. Стало так жарко. Почему так жарко.
Доверие.
Предательство.
Боль.
Почему так болит. Она не могла рассказать все Ивану. Кто угодно, только не Алиса. Я положил руку на грудь словно она каким-то образом могла облегчить жжение на сердце. Она бы ни за что никому не рассказала о хоккее. Она знала насколько для меня это важно. Я ведь ее просил. Я снова попытался сделать вдох.
Больше никто не знал.
Нет. Нет. Зная каким человеком является Иван, я ни за что в жизни не поверю, что Алиса могла ему все рассказать. Мне нужно с ней поговорить. Я встаю с кровати, все еще пытаясь вспомнить, как нормально дышать, и движусь к выходу из комнаты. Но не успеваю даже взяться за ручку, когда перед моим лицом появляется Алиса со счастливой улыбкой на лице. Она так широко улыбается, что на щеках появляются ямочки. Раньше я их не замечал. И это каким-то чудодейственным способом действует на меня и я снова могу сделать вдох.
– У меня есть потрясающая для тебя новость!
«А у меня для тебя – нет» – хочу сказать я, но молчу. Потому что не представляю, как я мог, хоть на секунду, усомниться в ней. Я почти уверен в том, что Алиса никому не рассказывала о том, что я играю в хоккей.Почти.
Алиса
Мама сияла ярче самого солнца. На ней было красивое вечернее платье алого цвета, волосы убраны в высокую прическу, а на лице был неброский вечерний макияж. Она выглядела счастливой и, кажется, впервые за долгое время, расслабленной. И я не могла не радоваться тому, что она смогла отпустить проблемы с кофейней и выдохнуть.
Папа сидел рядом с ней в деловом костюме и с зачесанными назад волосами. Его руки лежала на спинке стула, за которым сидела мама и, иногда, во время разговора, он машинально касался ее плеча, а затем, словно опомнившись, одергивал руку.
Они так здорово выглядели рядом друг с другом, что на какую-то долю секунды я словила мимолетную грусть о том, что они больше не вместе.
– А куда вы такие нарядные? – спросил Марик.
– Мы будем отмечать новый год в ресторане с коллегами вашего папы, – сообщила нам мама. – Совсем скоро будем выезжать.
– Здорово. Вы очень красивые, – я и правда не могла отвести взгляда от своих родителей.
– Спасибо, Лисенок, – мама послала мне ласковую улыбку. – А как у вас дела? Дом еще цел?
Не считая того, что есть риск замыкания электричества из-за того, что мы все свободные розетки использовали для гирлянд, никаких рисков не было. Но родителям я этого, естественно, не озвучила.
– Ребята внизу, ждут нас.
– Я грущу, что мы празднуем не вместе, но я счастлива, что вы присматриваете друг за другом.
– Маам.
– Давайте условимся, что следующий новый год мы отмечаем вместе, всей семьей?
– Аля, еще целый год впереди, столько всего может произойти.
– Так давайте и решим, чтобы не случилось, следующий новый год мы отмечаем вместе.
– А если твой сын улетит играть за океан?
– Прилетит.
Мама была непоколебима в этом вопросе. Мы с Мариком переглянулись.
– Ладно, согласен, – сказал брат. – Но билеты с вас, если что.
Мама махнула на него рукой, решив, что он шутит.
– А ты, Лисенок, что скажешь? – спросил меня папа.
Я колебалась. Но не из-за предложения родителей, а из-за того, что теперь я думала не только о себе, но и о Леше. Я не могла обещать родителям отмечать новый год с ними, не обсудив это с Лешей. Словно прочитав мои мысли, папа закатил глаза и добавил:
– И парня своего тоже можешь взять с собой.
– Вообще-то у него имя есть, – я с укором посмотрела на отца.
– Вообще-то я знаю, но парнем твоим он от этого быть не перестал?
– А я могу привести плюс? – спросил Марик.
В глазах мамы появился блеск предвкушения. Она готова была броситься в атаку с вопросами, но папа ее опередил.
– Только если этот плюс один будет не меньше, чем твоя невеста.
Я хихикнула и погладила Марика по руке. Если такое случится в ближайший год, то я запишусь на танцы. А я не люблю танцы. Не то, чтобы я сомневалась в своем брате. У него, совершенно точно имеется личная жизнь, но, насколько мне известно, у них с той девушкой история без хэппи энда.
– Договорились, – ухмыльнулся Марик.
И так, мысль на грани безумия, возникла в моей голове: а вдруг он сделает предложение девушке, лишь для того, чтобы утереть нос папиному ультиматуму?
– Когда вы собираетесь вернуться домой? – спросила мама.
– Второго января.
– Замечательно, мы тоже. У нас с папой для вас есть новости.
– Можете рассказать сейчас, – предложил Марик.
– Лучше при встрече.
– Что-то случилось?
– Ничего, о чем стоило бы волноваться, – мама потянулась к монитору ноутбука рукой, словно хотела дотронуться до меня, но опомнилась. – Нам пора идти, дети. С наступающим! Мы вас любим.
– Мы вас тоже, – ответил Марик и потянулся к телефону, чтобы завершить вызов, но я его остановила.
– Пап, есть новости по поводу Леши?
Он тяжело вздохнул, явно показывая, как ему надоели разговоры о Леше. Папа хорошо к нему относился, но я не думаю, что он принял тот факт, что проблем с кофейней не было бы, если бы он не был моим парнем.
– Конкретно обещать ничего не могу. Но тренер Гончих, – папа посмотрел на Марика, – мой хороший друг. Он посмотрел его статистику и те видео, что ты мне прислала.
– Ну, и что он сказал? – поторопил его брат.
– Сказал, что с такими материалами он прямо сейчас покупать билет на самолет и лететь играть в НХЛ.
– Миша, не ерничай, – пожурила мама. – Расскажи детям все нормально.
– Нечего рассказывать. Сказал, что нужно смотреть его в действии вживую, а не на видео. Если Лисовский младший хочет играть в хоккей, то пусть приезжает в Москву и Валера его посмотрит.
– Я правильно понимаю, что у него есть, шанс играть в профессиональной лиге? – спросила я.
– Правильно. Номер Валеры, если будет нужно, спросишь у своего брата. Нам пора. С наступающим, дети!
На последней фразе голос папы смягчился, а взгляд потеплел.
– Мы вас любим, – добавила мама и, помахав нам на прощание, они отключили звонок.
Несколько секунды мы с Мариком пялились в экран телефона, пока тот не потух и в нем не отразились наши лица. У обоих на лице было одинаковое выражение задумчивости. Иногда я забывала, что не смотря на то, что в между нами слишком много разного, мы все же двойняшки и внешне у нас есть общие черты.
– Скажешь Лису о том, что нам сейчас поведал отец? – Марик смотрел в отражение моих глаз на темном экране.
– Да. Я должна. Ради этого все и затевалось.
– Хорошо, – Марик утвердительно кивнул, а затем уголок его губ приподнялся в улыбке. – В голове не укладывается, что, возможно, я снова с Лисом выйду на лед.
Я повернула голову влево и посмотрела на Марика. Он выглядел расслабленным, а я, наоборот, была напряжена от предстоящего разговора с Лешей. Словно почувствовав мое настроение, Марик без лишних слов обхватил меня за плечи притянул в свои объятия.
Бытует множество теорий о том, что близнецы всегда чувствуют друг друга ментально. Как бы далеко или близко они не были друг от друга, если с одним что-то случится, другой обязательно это почувствует. Я бы хотела объяснить все эти вещи мифической связью, но не получается. Потому что я знаю, когда Марик грустит – уголки его губ еле заметно опущены вниз. Когда раздражен – голубые глаза словно покрываются тонким льдом, становясь синими. Мы с ним были вместе еще до того, как появились на свет и я знаю это все не потому, что я его близнец. А потому что я его сестра.
– Я люблю тебя, ты же знаешь это? – уткнувшись в мускулистую грудь брата, прошептала я.
Когда еще говорить родным людям о том, что любишь их, если не в самый волшебный день в году?
– И я тебя, – Марик погладил меня по волосам. – А теперь иди и верни моего лучшего друга в хоккей.
– От меня мало что зависит, но я попробую, – я разомкнула объятия и снова посмотрела на брата.
– Ошибаешься. Ты веришь в него, а это самое желанное для любого человека.
Я хотела верить Марику.
– Я и в тебя верю.
– Знаю, Лисси. Но то, о чем говорю я немного другое.
Эти слова прозвучали с такой тоской, что мое сердце сжалось. Кем бы ни была девушка, разбившая сердце моему брату, я уже заочно ненавидела ее. Он заслуживал того, чтобы его любили также отчаянно и горячо, как умел он. Я поднялась на цыпочки и чмокнула Марика в щеку. Однажды он встретит девушку, которая прикроет его спину.
Алиса
– У меня есть для тебя потрясающая новость!
Не смотря на волнение от предстоящего разговора, я чувствую себя такой счастливой. У Леши появился шанс вернуться в профессиональный хоккей, если он того захочет. Не каждый человек может похвастаться такой роскошью. Но, определенно, каждый этого желает. И я тоже.
Леша выглядит немного отстраненным, словно его мысли сейчас не здесь. Я прохожу в нашу комнату и закрываю за собой дверь. Пальцы привычно ищут низ толстовки, но сегодня я в платье и мне не за что цепляться.
Тянуть с разговором нет смысла. Леша смотрит на меня, ничего не произнося и я решаю, что это молчаливое приглашение говорить мне. Делаю глубокий вдох.
– Папа поговорил с тренером Гончих и он готов посмотреть тебя, – выпаливаю.
Словно по щелчку пальцев, в комнате становится холоднее. Леша сводит брови к переносице и я вижу как начинают двигаться желваки на его скулах. Я обхватываю себя руками и улыбка сходит с моего лица.
– Знаю, ты просил никому не рассказывать, но…
– Никаких «но» быть не должно, – грубо обрывает меня Леша.
Все внутри меня сжимается от злости в его голосе. Я ему все объясню.
– Ты прав. Извини, я не должна была никому говорить. Я обещала тебе это, – я сделала шаг к нему, желая быть к нему ближе. – Но, после того, как ты мне рассказал о том, почему на самом деле бросил хоккей, я хотела помочь тебе вернуться в профессиональный спорт.
Я сделала еще один маленький шаг к нему, но в этот раз Леша шагнул назад, отдаляясь. Комната была освящена лишь торшером, стоящим в углу комнаты и половина этого света падала на правую сторону лица Леши, заостряя его черты. Это выглядело немного устрашающе. И, хоть я знала, что он может рассердиться на меня за то, что я предала его доверие. Тем не менее, я не была готова к этому. Я не знала, что мне сейчас делать. Он явно злился и имел на это полное право.
– А я тебя просил?
Четыре слова вышибают из меня весь воздух. Я отчаянно хочу все ему объяснить, неосознанно тянусь к нему рукой, но он отшатывается, словно я могу ему навредить. Грудь сдавливает, но я отмахиваюсь от этого чувства.
– Тебе не нужно просить меня о том, чтобы я заботилась о тебе.
Хриплый, мученический смех вырывается из его груди и он качает головой.
– Так вот как на самом деле выглядит забота. Спасибо, что показала.
Сердце в груди тяжелеет, готовое сорваться вниз. Какая бы сила его не удерживала в моей груди, с неприязнью во взгляде Леши она не справляется.
– Я знаю, что обещала никому не говорить, – горло сжалось от волнения. – Но я думала о тебе. Хотела, чтобы ты был счастлив.
– А ядумал, что могу тебе доверять.
Семь слов режут по сердцу больнее, чем могло бы лезвие конька. Я сотни раз говорила себе, что я предательница и каждый раз это осознание было мучительным. Но реальность оказалась больнее.
– Ты можешь, – я снова шагнула к нему.
Мне так отчаянно хотелось прикоснуться к Леше, словно это каким-то образом могло остановить крушение всего, что мы так бережно выстраивали.
– Стой, где стоишь, – Леша вытянул руку вперед и я послушно замерла.
А вместе со мной, казалось, замерла и комната. Пушистые снежинки, кружащиеся в вихре морозного ветра, тоже замерли. И весь мир остановился в этом мгновении.
– Я доверил тебе ту часть жизни, которой ни с кем не хотел делиться. Долгое время я не беспокоился о том, что кто-то из моих родственников придет и все разрушит. Я жил и каждый день радовался тому, что мне удалось уберечь от посторонних то, что я люблю,– Леша коснулся кулаком груди. –У меня впервые в жизни было что-то толькомоё. И ты забрала это. Также как это делали другие.
На последнем предложении его голос надломился. Голубые глаза блестели от ярких эмоций и, боже, сколько в них было боли. Горячая печаль исходила от него и я впервые видела его таким опустошенным.
– Это не так, я не забирала, – я отчаянно замотала головой, не обращая внимания на то, что слезы застилают глаза. – Знаю, я поступила неправильно и мне очень жаль, я хотела как лучше. Я рассказала только папе и Марику. Они никому не расскажут, обещаю.
– Ты не можешь этого обещать. Не тогда, когда это уже знают все.
– Что ты имеешь ввиду?
Леша покачал головой, словно отмахивался от реальности, как от дурного сна. Он достал телефон из своих брюк и, быстро его разблокировав, пару раз нажал на экран и мой мобильный завибрировал в руке.
– Прочти, когда я уйду.
Я старалась не обращать внимание на холод в его голосе и то, как он отлично справлялся с напускным безразличием. Только его глаза не врали. Ему было больно. И причиной тому была я.
– Давай поговорим, пожалуйста, – я сделала неуверенный шаг к нему, стараясь не поддаться собственным эмоциям и не разрыдаться. – Выслушай меня.
Леша прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он так отчаянно пытался обуздать свои эмоции. Его пальцы были сжаты в кулаки с такой силой, что даже в полуосвещенной комнате я видела его побелевшие костяшки. Он молчал.
– Я хочу, чтобы ты знал, что я не ищу оправдания своему поступку. Ты просил меня никому не рассказывать и я нарушила это обещание. И это уже ничего не изменит, – мой голос дрожал от эмоций. – Но я сделала это ради тебя. Тебе нужен хоккей в твоей жизни. Я же вижу, какой ты счастливый, когда на льду. И несправедливо, что со своими данными, ты играешь в любительской команде. Ты достоин того, чтобы играть в профессиональный хоккей. Я хочу этого для тебя, потому что ты это заслужил. Прости, что я не сдержала обещание. Я не должна была предавать твое доверие, но я просто… просто хотела, как лучше.
Последние слова я произнесла почти шепотом. Мне вдруг стало так страшно, что вот так мы все и закончим. Что еще одна история моей любви будет иметь печальный конец. А я даже не призналась Леше в своих чувствах. Слезы застилали глаза и я изо всех сил старалась не разрыдаться.
– Прямо сейчас я так зол на тебя, – кадык Леши дернулся, а голос надломился. – И я должен уйти, пока не наговорил того, о чем пожалею.
– Только не уходи, – я пересекла оставшееся между нами расстояние и обняла Лешу за пояс, крепче вжимаясь в его тело. – Мы разберемся с этим. Останься.
Горячие слезы потекли по моим щекам и я так отчаянно ждала момента, когда его руки сомкнуться за моей спиной и он прижмет меня ближе к себе. Но этого не происходило.
Пожалуйста. Пожалуйста. Прикоснись ко мне.
Но, чем сильнее я этого желала, тем быстрее меня поглощало ощущение пустоты. Там, где мы соприкасались телами, не было привычного тепла. Вместо этого я ощущала лишь дикий холод.
Зимний мороз, добираясь до окон, превращает влагу на них в узоры, которые поражают своей уникальностью и красотой. Каждому окну – свой рисунок. Уникальный и неповторимый.
Я чувствовала, как холод, исходящий от Леши проникает мне под кожу, замораживая все на своем пути. Каждую клеточку моего тела превращает в маленькие льдинки и все, что мне остается – надеяться, что холод доберется до моего сердца, чтобы заморозить эту боль.
– Прости, но мне нужно уйти, – ладони легли на мои плечи, мягко отталкивая.
Часть меня готова была рухнуть к его ногам только лишь от этого прикосновения, но другая рассыпалась от того, что он хочет уйти.
Я впервые в жизни держалась за кого-то с такой силой. Никогда раньше во мне не было смелости и сил, чтобы бороться за то, что люблю.
Когда родители разводились, я плакала днями напролет, но ниразу не сказала о том, что не хочу, чтобы они это делали. Я смирилась с их решением.
Когда мы с Ваней расстались, как бы больно это не было тогда, я не сделала ничего, чтобы попытаться сохранить отношения. Да, слава богу, что я этого не сделала. Но, тем не менее, я не боролась за того, кого, как я тогда думала, люблю.
Когда Марик уезжал в Москву, я грустила из-за того, что остаюсь одна и бесконечно скучала по нему. И снова смирилась. Побоялась уезжать с ним в Москву, что-то менять в своей жизни.
Я всегда плыла по течению, подстраиваясь под любые события. Но никогда не создавала их сама. Не брала ответственность за свою жизнь и будущее. Я жила через других людей, даже не задумываясь о том, в чем нуждаюсь сама. Всегда сдавалась, даже не попробовав что-то изменить. Но сейчас все было иначе. Я не хотела заканчивать нашу историю с Лешей.
– Останься, – снова повторила я.
– Я не могу, – Леша сделал шаг назад. – Это все слишком… Нам будет лучше на расстоянии друг от друга.
– Нам?
– Мне, – он прочистил горло. – Мне нужно пространство.
Я прикрыла глаза на секунду, чтобы не видеть, как боль затопила голубые глаза Леши. И как он смотрел на меня, как на очередного предателя в своей жизни. Но этого мгновения было достаточно, чтобы он ушел. Я услышала, как щелкнул дверной замок, закрываясь.
Не в силах больше сдерживаться, я опустилась у изножья кровати, прислонившись к ней спиной, закрыла лицо руками и расплакалась. Силой удерживающей мое сердце в груди – был Леша. Как только за ним закрылась дверь, оно сорвалось вниз, рассыпаясь на тысячи льдинок, оседая холодными искрами в каждом уголке моего тела. Я не могла сделать полноценный вдох, грудь сдавило от рыданий, а кончики пальцев заледенели
Я обхватила колени руками и опустила голову вниз, позволяя воспоминаниям мелькать за моими закрытыми веками с такой скоростью, словно кто-то щелкал пультом, подыскивая подходящий канал для просмотра. И этим кем-то был мой разум, затаскивающий меня в холодную пустоту.
Рядом кто-то сел и, обняв за плечи, притянул к себе. Я уткнулась в широкую грудь брата, пачкая его рубашку своими слезами. И подумала о том, что еще один испорченный мною его праздник. В прошлый раз, когда моя история любви закончилась провалом, я испортила наш школьный выпускной. А сегодня это бы Новый Год – единственный праздник, который приносил мне радость.
