Текст книги "Плакса (СИ)"

Автор книги: Лана Стина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Алиса

Мы выехали из нашего города и двигались по трассе в соседний. Мимо проносились машины и усыпанные редким снегом верхушки величественных деревьев. Леша включил радио и спокойная современная мелодия заглушила тишину в салоне. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на внутреннем состоянии спокойствия, которое подарил мне этот момент. Он будет одним из тех, которые я навсегда сохраню в своем сердце. Момент, когда мое сердце вновь забилось ради любви, подарив мне самое сладкое чувство на свете – умиротворение.

Я открыла глаза и посмотрела на Лешу. Одной рукой он уверенно держал руль, а другую положил себе на колено, постукивая по нему пальцами в ритм играющей мелодии. Он не отрывал взгляд от дороги и не замечал, как я его разглядываю. Ямочку на щеке с правой стороны, которая сейчас была еле заметна. Но если он улыбнется, она притянет к себе все внимание. На его красивый профиль с выступающей горбинкой на носу. Я улыбнулась, представляя, как прикасаюсь к нему, он в ужасе отшатывается от меня. Думаю, я была самым последним человеком на земле, чьего прикосновения он желал в таком смысле.

– Ты на меня пялишься и улыбаешься, это жутко, – прищурившись, посмотрел на меня Леша.

– Таков и был мой план, – я посмотрела ему в глаза. – Раздумываю над тем, где мне тебя закопать, чтобы ты перестал меня доставать.

– Судя по улыбке, план у тебя складывается хорошо.

– О, это один из лучших моих планов, не сомневайся.

– В тебе? – его глаза встретились с моими. – Никогда.

Я знаю, что мы шутили, но его слова прозвучали пугающе серьезно. Желая скрыть смущение, я закатила глаза и покачала головой, как бы говоря, «да, я тебе верю».

– Так о чем ты думала? – не унимался Леша, будто знал, что таилось в моих мыслях.

Я усмехнулась, подумав о том, что если бы я ему сказала о своих чувствах к нему, в какой шок он бы пришел. Наверное, это было бы одно из лучших зрелищ, которые я бы смогла увидеть. Но я бы никогда не призналась ему в этом. Это бы только все усложнило между нами. Мы только недавно начали ладить. И, ко всему прочему, мне нужно было в этом разобраться самой. Поэтому я солгала.

– Вспомнила, как ты в детстве сел на крапиву, заботливо подложенную мной тебе на стул.

Леша фыркнул.

– Я не знал, что ты настолько кровожадна, что даже спустя столько лет тебя веселит воспоминание о моей обожженной заднице.

– Ты первый начал, – сказала я, защищаясь. – Зачем ты постоянно меня доставал?

Он оторвал взгляд от дороги и его глаза встретились с моими.

– Потому что только так я мог привлечь твое внимание.

Чистый, искренний смех вырвался из моей грудной клетки и пронесся по всему салону автомобиля.

– Ну, ты добился противоположного эффекта. Я старалась держаться от тебя подальше.

Леша молчал долгое время и, когда я уже решила, что тема закрыта, он спросил:

– Но сейчас ты этого не хочешь?

Я посмотрела на него. Я, действительно, этого не хотела. Но, возможно, мне следовало бы. Не только из-за того, что я к нему чувствовала. Но я знала, что рано или поздно мои чувства меня настигнут и сделают больно. Как бы не было прекрасно чувство влюбленности, невзаимное оно лишь оставит рубцы на сердце. И я не уверена, что смогу во второй раз это пережить.

– Не думаю, что у меня бы это получилось. Ты меня преследуешь.

Я отшутилась, переводя разговор в безопасное для меня русло.

– Ты не выглядишь сильно обремененной этим.

Я фыркнула, но ничего отвечать не стала. Он был прав. В какой-то момент я перестала относиться к нему с настороженностью. Мы сблизились и я начала лучшего его понимать.

Я увидела, каким заботливым братом и сыном он может быть. Все то время, что его отец болел, Леша взял на себя всю его работу, позволив ему спокойно восстанавливаться. Он всегда был рядом со своей семьей, не смотря на их непростые отношения.

А еще он отличный друг. Он без вопросов выполнил просьбу Марка и позаботился обо мне, когда Шлепа в баре ввязался в неприятности. И я знаю, что мой брат ценит их дружбу не меньше.

Я также начала видеть ту его ранимую сторону, которую он прячет под маской беззаботного человека. Не знаю, почему раньше я не замечала этих вещей, но сейчас, даже если бы захотела, я бы не смогла не увидеть этого.

Конечно, он неидеальный человек. И многие вещи в нем все еще раздражающие. Например, то, что он предпочитает не спрашивать меня о чем-то, а ставить перед фактом. Эта его идиотская привычка бесит меня до чертиков.

Я вновь вернула свой взгляд на лес. Но, не смотря на это, я влюбилась в него. В лучшего друга моего брата. В брата моего бывшего парня. В мужчину, который любил другую девушку.

Спустя пятнадцать минут, Леша припарковался на парковке у Ледового дворца и я, сжав свой рюкзак, вышла из машины. Я бывала здесь раньше, когда у Марика были выездные игры и мы всей семьей ездили поддержать его. Почти ничего не изменилось с того времени. Мы поднялись по ступенькам ко входу и, придержав для меня дверь, Алексей пропустил меня вперед.

Как только мы оказались в просторном холле ледового, я поняла, как давно не ходила на хоккейные матчи. С тех пор, как Марик уехал, я не посетила ни одно.

– Я провожу тебя в кабинет директора, – сказал Леша.

Мне не хотелось, чтобы он со мной нянчился. Но это было необходимо, потому что я даже не знала, ни как зовут женщину, ни как она выглядит. Леша провел меня к кабинету директора, а затем, постучав, открыл дверь и вошел, взяв меня за руку и потащив за собой.

За столом сидела женщина с короткими черными волосами. При виде нас она встрепенулась и стремительно вскочила со своего кресла, от чего оно подалось назад.

– Здравствуйте-здравствуйте, – она подошла к нам и, взяв Лешу за руку, пожала ее. – Эта девочка и есть ваш репетитор?

– Здравствуйте, – меня смутило, что она обращалась не ко мне, говоря обо мне. – Меня зовут Алиса.

Я протянула ей руку и она ухватилось в нее стальной хваткой и потрясла.

– Меня зовут Римма Игоревна. Вы несколько моложе, чем я предполагала.

– Это не важно, – Леша мягко оттолкнул ее руку от моей, освобождая мои пальцы из ее хватки. – Алиса в совершенстве владеет английским и она та, кто вам нужен.

Женщина, казалось, даже не слышала его.

– Ты еще учишься или уже закончила? – спросила она меня.

– Учусь, но не на кафедре иностранных языков.

– А как же ты тогда будешь учить моего Женечку?

Действительно, как. Если бы я знала.

– Алиса до 8 лет жила в Канаде, а затем всю жизнь изучала углубленный английский здесь, дома. Не думаю, что ей нужен диплом, чтобы помочь вашему ребенку. Мне показалось, что вам нужен был человек, знающий язык, а не имеющий диплом.

– Это так, но, диплом был бы не лишним, – сказала женщина. – Я не могу оставить своего сына с кем попало.

Алексей сильнее сжал мою руку, явно начиная раздражаться. Я провела большим пальцем по его запястью, призывая его успокоиться. Римма Игоревна была права. Репетиторством должен заниматься человек, который обучался и имеет инструменты работы с детьми. Это было не про меня. Но, возможно, я могла бы помочь девятилетнему мальчику.

– Я понимаю ваше беспокойство, – сказала я. – Давайте мы проведем сегодня пробный урок и, если вашему сыну и вам все понравится, я останусь. Если нет – вы продолжите искать репетитора дальше.

– Хорошее предложение, – кивнула женщина. – Пробное занятие ведь бесплатное?

Я усмехнулась.

– Да, оно бесплатное.

Я видела, что Леша хотел возразить, но я сжала его руку, останавливая. Мне нравилось, что он защищал меня, но я могу сама договориться.

– Отлично, – женщина засияла. – Тогда я сейчас приведу Женечку, он на трибунах. Подождите меня здесь.

Как только дверь за ней закрылась, Леша встал передо мной, выглядя недовольным.

– Ты не должна была соглашаться на бесплатное занятие. Она должна заплатить тебе, ты не можешь тратить свое время безвозмездно.

Я пожала плечами. Изначально мне не нравилось его предложение с репетиторством, но, Леша был прав. Как я пойму, что мне нравится, а что – нет, если не попробую? Это было первое занятие не только для них, но и для меня.

– Я не трачу его, – сказала я примирительным тоном. – Я пробую что-то новое. Если ты беспокоишься о том, что тебе пришлось взять меня с собой, то ничего страшного, обратно я поеду на автобусе.

– Черт, – Леша выдохнул и аккуратно взял меня за плечи. – Почему ты такая?

– Какая? – прошептала я, глядя ему в глаза.

– Хорошая, – он сильнее сжал мои плечи и наклонился ближе к моему лицу. – Ты не должна была ей уступать. Ей только это и нужно было.

– Не должна. Но я захотела. Потому что это и для меня тоже впервые. Я не чувствую того, что эти деньги были бы заслуженными.

– Мне не нравится, что ты себя обесцениваешь, – я хотела возразить, но Леша продолжил говорить. – Любой труд должен оплачиваться и твой тоже. И я все еще с тобой не согласен, но это твое решение.

– Мне приятно, что ты так считаешь, – я улыбнулась ему.

– Ты меня убиваешь, плакса, – его руки с моих плеч переместились на щеки. – Я хочу, чтобы и ты так думала. Хочу, чтобы ценила себя.

Он не первый раз мне это говорит. И меня все еще поражает забота, которую он проявляет ко мне. То, что он видит ценность в том, что я делаю, даже если я сама ее не вижу, делает мое сердце еще больше.

Алиса

Мальчик оказался довольно милым. Он застенчиво отвечал на мои вопросы, вцепившись руками в край своего пиджака. Я тоже так делала, когда волновалась.

У меня не было проблем с тем, чтобы установить контакт с Женей. Я всю жизнь росла с детьми Лисовских и, как мне кажется, неплохо умею с ними ладить. Все было бы еще проще, если бы его мама оставила нас наедине, но она сидела в кресле у окна и не сводила с нас своего прищуренного взгляда. Ни я, ни Женя, не чувствовали себя полностью комфортно, но, как есть.

Я не знала с чего начать занятие. Никогда до этого дня у меня не было подобного опыта. И мне бы следовало подготовиться лучше к уроку. Я до последнего не была уверена в том, стоит ли соглашаться, но Леша «ускорил» принятие решения. Злилась ли я на него? Нет. На себя? Определенно да.

– А ты знаешь алфавит? – я решила начать с самых азов.

Мальчик неуверенно кивнул.

– Это замечательно. Расскажешь его мне?

Женя принялся мне перечислять буквы английского языка, иногда путаясь в них, иногда неправильно произнося. Но, я терпеливо ждала, когда мальчик закончит.

– Очень здорово! Ты такой молодец, – похвалила я мальчика.

Его щеки немного покраснели от смущения и он посмотрел нас свою маму. Та, лишь кивнула ему в ответ. Ни улыбки. Ни чего. Взгляд мальчика снова вернулся ко мне.

– Ты уже наверняка знаешь и некоторые слова, да? – спросила его я.

– Да, – мальчик легонько кивнул головой. – Но немного.

Я кивнула. Отлично. Мальчику было девять лет. В третьем классе мы уже изучали базисные вещи, такие как название цветов, несложные фрукты и легкие текста для перевода. Мне нужно было понять, с чего у него проблемы. Возможно, это чтение транскрипции. Либо же неправильное положение языка во время произношения.

– Отлично. Как ты смотришь на то, чтобы поиграть в игру?

Мальчик пожал плечами.

– Я буду называть слово на русском, а ты мне перевод на английском, как тебе идея?

– Ладно.

– Апельсин?

– Orange, – с готовностью ответил мальчик, слегка проглотив окончание.

– Отлично, – похвалила его я. – Яблоко?

– Apple.

– Клубника?

Мальчик метнул испуганный взгляд в сторону, где сидела его мать, затем опустив голову вниз, пробормотал:

– Я не знаю.

Я взглянула на женщину, сидящую в кресле, которая всем своим видом показывала свое недовольство сыном. Боже.

– Ничего страшного, я уверена ты знаешь множество других слов. Например, как переводится слово красный?

– Red? – неуверенно протянул Женя.

– Все верно. Ты большой молодец.

Я старалась хвалить его как можно чаще, потому что было очевидно, как сильно он не уверен в себе, даже если отвечает верно. И как ему страшно ошибаться перед мамой.

Мне быстро стало ясно, что у мальчика проблемы с транскрипциями, когда я начала писать ему слова на листочке и просила прочитать мне. Он читал, но ударения и произношение были неверными. А это один из самых важных элементов в изучении языка. Мы еще немного почитали и пописали слова и я полностью убедилась в том, с чем у Жени проблемы.

По прошествии часа, я попрощалась с мальчиком и пожала ему руку. Мама быстренько вытолкала его за дверь и приказала ждать в коридоре.

– Ну? Что скажете? – нетерпеливо повернулась ко мне.

Я не уверена, что хотела бы в это ввязываться. Мне понравился мальчик и я могла бы похвалить себя за то, что мне удалось понять, в чем его проблема в изучении английского языка. Но я все еще чувствовала себя самозванкой.

– Женя чудесный мальчик и он, как мне кажется, хорошо справляется с английским для своих лет, но…

– Что «но»? – перебила меня женщина.

– Но у него есть проблемы с произношением слов, с транскрипцией, если быть точнее.

Женщина уставилась на меня, ожидая, что я продолжу. Я также молча уставилась на нее в ответ. Не выдержав, она цокнула языком и заговорила.

– Ну и как это исправить?

– Больше практиковаться и заниматься, – ответила я.

– Так ты берешься за это?

Я уставилась на нее.

– Мне казалось, вы не хотели, чтобы у вашего сына был репетитор без педагогического образования.

Женщина фыркнула и, выдвинув стул, ела на него напротив меня.

– Это было бы большим плюсом, но, девочка, я была готова к тому, что твой парень будет его учить, так что…

– Мой парень? – мои брови взлетели вверх.

– Тот, с которым ты приехала.

Я покраснела.

– Он не мой парень и…

– Мне все равно кто он, – перебила меня Римма Игоревна. – Моему сыну нужен был репетитор. Птичка на хвосте принесла мне, что один из хоккеистов очень образованный мужчина и смог бы помочь мне с этим. Я думал, он знает английский и мне этого было достаточно. Но, он всего лишь хоккеист, – она фыркнула, словно это что-то могла объяснить. – Но мне повезло, что у него есть ты.

Я покачала головой, все равно не понимая ее. Вконце концов можно было поговорить с учителем в школе, попросить о дополнительных занятиях с ней. Или куча онлайн-платформ. Именно это я и озвучила женщине, но она посмотрела на меня, как на дуру.

– Как человек, который не может моего сына научить базовым вещам на уроке, сможет этого добиться на дополнительных занятиях? – спросила она. – Вот именно – никак. Онлайн школы я не рассматриваю, потому что не верю в то, что это работает. Женечка будет отвлекаться в монитор. В конце концов, связь может прерваться. Нет, это не вариант. Самый лучший вариант – офлайн. И я смогу присматривать за вами.

В ее словах была логика и одновременно не было. Но это не мое дело, если она так считала, даже если все это очень странно. Однако ее последняя фраза про то, что она будет присутствовать на наших занятиях, меня ужаснула. Это было бы сущим адом для меня и для Жени, который снова бы не смог расслабиться в присутствии мамы.

– Если я соглашусь заниматься английским с вашим сыном, то уроки будут проходить наедине с ним, – сказала я.

Римма Игоревна прищурилась.

– Исключено, – тоном, не терпящим возражений, ответила женщина. – Я хочу видеть, как мой ребенок занимается, как он совершенствуется. Иначе как я пойму, что я трачу деньги не впустую?

– По успехам вашего сына в учебе, – я пожала плечами. – Ровно также, как вы поняли, что у него есть проблемы в изучении английского.

– Об этом не может быть и речи. Женечке лучше под моим присмотром.

Я в этом очень сильно сомневалась. Во время занятия он постоянно отвлекался на свою мать и, осознанно или нет, искал ее одобрения. Если он так будет делать каждый раз, то вместо того, чтобы сосредоточиться на занятиях, он будет пытаться угодить матери. Коэффициент полезности наших занятий будет равен единице – ничего просто не будет меняться.

– К сожалению, мне такой метод ведения занятий не подходит, – я встала со своего стула. – Всего доброго.

Взяв в руки свой рюкзак и куртку, я направилась к выходу и, когда потянулась к ручке, чтобы открыть дверь, Римма Игоревна меня остановила.

– Хорошо, – сказала она, возникнув рядом со мной. – Но я хочу, чтобы вы занимались здесь. У меня в кабинете стоят камеры и я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что мой ребенок все еще у меня на виду.

Что же, это довольно мудрое решение. Она меня не знала и даже хорошо, что она беспокоиться о благополучии своего ребенка. Это правильно. В рамках разумного.

– Без проблем, – согласилась я.

– Тогда по рукам? – Римма Игоревна протянула мне руку и я ее пожала.

Это будет что-то интересное.

– Вы не могли бы проводить меня до катка? – попросила я женщину.

– Конечно.

Мы петляли по коридорам, минуя множество закрытых дверей, выкрашенных в синий цвет, ярко гармонирующие с белыми стенами здания. Когда мы начали подходить к ледовой арене, напольное покрытие стало более мягким. Римма Игоревна все это время рассказывала о том, какой ее сын замечательный. Я ее слушала, не забывая кивать, когда она переводила на меня взгляд.

Когда мы вошли на арену, холод коснулся моих щек. Римма Игоревна попрощалась со мной, сказав на прощание, что позвонит мне, чтобы договориться о датах и оставила меня одну. Я прошла вперед по коридору между трибунами и подошла к стеклу, наблюдая за тем, как проходит тренировка.

Я была мало знакома с тем, как происходит тренировочный процесс. Марк и папа часто обсуждали игры и тренировки, но я никогда не пыталась запомнить или даже понять что-то из этого. Но я росла с двумя хоккеистами и даже если я многое не знала, мне хватило своих познаний, чтобы понять, что парни, на самом деле, не плохи.

Мой взгляд зацепился за тренировочное джерси однотонного синего цвета с номером 1. Такой игровой номер был у Леши, когда он играл вместе с моим братом. Я следила за тем, как он быстро скользит по льду и в считанные секунды преодолевает расстояние от одной синей линии к противоположной. И, боже, он был быстр. Чертовски быстр. Очевидно, что он не растерял свою форму с тех пор, как «бросил» хоккей. Они все по очереди проделали это упражнение, а затем, выстроившись в ряд, поехали вдоль стенок. На этот раз не спеша. Леша был первым, другие катились следом за ним.

Он поднял голову и наши глаза встретились. Обернувшись, он что-то сказал парню позади себя, а затем подъехал к моему бортику.

– Ты уже закончила?

– Да.

– Я не подумал, что ты можешь раньше закончить, – нахмурился парень. – У нас сейчас заминка минут пятнадцать, еще столько же на то, чтобы переодеться. Подождешь меня?

– Если ты все еще хочешь меня подвезти.

Леша выдохнул и покачал головой.

– Конечно, я этого хочу. Я уже тебе это говорил. А теперь иди и подожди меня в фойе, там не так холодно. Не хочу, чтобы ты замерзла.

Легкий смешок сорвался с моих губ.

– Беспокоишься обо мне?

– Скорее о себе. Если твой брат узнает, что из-за меня ты осталась без своих конечностей, меня похоронят.

– Это произойдет в любом случае, какая разница – рано или поздно, – я пожала плечами.

Широкая улыбка расползлась по прекрасному лицу.

– Злюка, – сказал он и, стремительно развернувшись, вернулся на свое место в строю.

Возможно, мне здесь было не место. Я не имела права наблюдать за чужой тренировкой. Папа рассказывал, что на тренировки никто не допускается, кроме тренеров и игроков. Это может быть опасно, особенно если тренер озвучивает стратегию на игру и формирует пятерки. Наверное, в любительском хоккее все не так серьезно, как в профессиональном, иначе кто-нибудь меня бы уже отсюда вышвырнул. Но вместо этого я села на ближайшее место и продолжила наблюдать за тем, как Алексей завершает свою тренировку.

Алексей.

Я не мог перестать думать о том, что она сидит на трибунах, наблюдая за тем, как я завершаю свою тренировку. Сердце гулко колотилось в моей груди и я знал, что это потому что она смотрит. Ни одна физическая нагрузка не смогла бы подействовать на меня таким образом. Только она.

Ее маленькая фигура среди пустых трибун казалась такой хрупкой. Заканчивая заминку, я неотрывно наблюдал за ней. Вот ей стало прохладно и она надела свой пуховик и ее волосы красивым водопадом рассыпались по плечам. Я старался подъезжать как можно ближе к бортику, чтобы запечатлеть у себя в памяти ее чуть покрасневший от холода нос и щеки и как блестели ее серые глаза, каждый раз, когда я проезжал рядом. Легкая улыбка играла на ее губах и я готов был наматывать круги по арене до тех пор, пока не свалюсь, только бы она не прекращала улыбаться. Никогда.

Меня влекло к ней с такой чертовой силой, что я иногда удивлялся тому, как хорошо мне удавалось сопротивляться этому. Я хотел, чтобы она была как можно чаще рядом со мной, поэтому идея с репетиторством казалась гениальным предлогом. Но также сильно я сопротивлялся тому, чтобы быть с ней.

Моя жизнь – полный бардак и, как бы сильно я не хотел, чтобы Алиса была частью моей жизни, я не мог этого допустить. Она не заслуживала того, чтобы окунуться в то, с чем я сам еле справляюсь: мои неоднозначные отношения с семьей, карьера хоккеиста-неудачника с кучей мусора в голове.

Я хочу, чтобы когда я пришел за ней, за моими плечами не было багажа из вины, сожаления и самобичевания о том, где я облажался. Почти во всем. Алиса не заслуживает всего этого дерьма, но я слишком эгоистичен, чтобы отказаться от нее полностью. Она нужна мне в моей жизни, даже если Алиса никогда не будет моей по-настоящему.

– Подождешь меня в холле? – спросил я Плаксу, когда мы закончили заминку.

Ни один из парней не упустил возможности поглазеть на Алису, когда они выходили со льда. Она им вежливо улыбалась. А я хотел, чтобы все ее улыбки были для меня.

– Конечно, – прихватив с трибун свой рюкзак, она вышла с арены вместе со мной.

– Не замерзла? – зачем-то ляпнул я.

– Я в порядке. И мои конечности тоже, не волнуйся, – фыркнула Алиса. – Не нужно со мной включать роль старшего брата.

Мне захотелось рассмеяться. Потому что то, что я чувствовал к этой девушке отнюдь не братские чувства. Чувства, узнай о который ее настоящий брат, свернул бы мне шею, как тростинку.

– Увидимся в холле, – сказал я плаксе и вошел в раздевалку самым последним.

Как всегда, Пашка делал разбор тренировки и каждому указывал на их слабые места. Он был нашим капитаном, тренером и главным спонсором команды. Он отлично разбирался в тонкостях игры и не менее искусно забивал голы. Он был лучшим из нас, поэтому его и выбрали нашим капитаном. Я редко получал от него критику, потому что всегда выкладывался на все сто процентов. Хоккей – единственное, в чем я был хорош.

– Лис, что за цыпочка ждала тебя на трибунах? – подошел ко мне Ян – один из наших защитников.

Я не хотел отвечать ему, но если я промолчу, это только подстегнет парней на лишние вопросы.

– Знакомая, – я стащил с себя амуницию и закинул в сумку.

– Это мы поняли, – усмехнулся Серега и поиграл бровями. – Но она довольно хорошенькая знакомая.

Я натянул на себя футболку и свитер, решив, что в душ схожу дома. Не хочу заставлять плаксу ждать меня еще дольше.

– Она – сестра моего лучшего друга и вам, парни, лучше в ее сторону даже не думать.

Пашка стоял ближе всех ко мне и, улыбнувшись моему ответу, хлопнул меня по плечу.

– Расслабься, номер один. Мы просто хотели немного посплетничать. К каждому из нас приходили девчонки на тренировки. Кроме тебя. Должно быть, эта девушка особенная для тебя.

Именно такой она и была. Но этим придуркам не нужно этого знать. Каждый из них, за исключением женатых, приводил на тренировки девушек, просто чтобы впечатлить. По какой-то неведомой для меня причине, девушкам нравились хоккеисты и каждая из них, буквально мечтала почувствовать себя особенной – просто посидев на трибунах во время тренировки. Я этого не понимал, но парни активно этим пользовались. Так продолжалось до тех пор, пока наш капитан не установил определенные правила – только реальные девушки и жены могли присутствовать на тренировках. Больше никаких случайных людей на тренировках быть не должно.

– Так что, кто она, Лис?

– Я уже все сказал, – я закинул в сумку последние вещи и застегнул. – Увидимся на следующей тренировке.

Я вышел из раздевалки, пытаясь справиться с клокочущим раздражением. Я знал, что мои товарищи по команде могли быть придурками, но злился не на них, а на себя. Если бы я только имел право называть Алису своей, у них даже не возникло бы мысли о том, чтобы спросить, кто она для меня. Мне не нужно было бы говорить, что она сестра моего лучшего друга. Она больше, чем это.

Прежде, чем выйти в холл, я завернул в кабинет Риммы Игоревны и, без стука, вошел. Женщина сидела за своим столом и что-то изучала в документах, но услышав хлопок двери, посмотрела в мою сторону.

– Вас не учили стучать, молодой человек? – нахмурив брови, спросила она.

Мальчик, что сидел возле нее и, судя по всему, делал домашнее задание, даже не посмотрел в мою сторону.

– Вы заплатите Алисе за первый урок, – я не собирался тратить на разговор с этой женщиной дольше минуты.

– Прошу прощения?

– Вы меня слышали. Это вам нужна Алиса, а не вы ей. Занятия с вашим ребенком – не благотворительность, а работа.

Женщина прищурилась и окинула меня недовольным взглядом.

– Бесплатный пробный урок – обычное дело.

– Да, если есть из чего выбирать. У вас его не было, раз вы отчаялись настолько, что пришли за помощью к хоккеисту. Мы оба это знаем, – женщина хотела что-то сказать, но я продолжил. – В следующий раз вы заплатите Алисе за два занятия. Всего доброго.

Алиса была доброй и у нее было супер способность – обесценивать себя. Я не сомневался в том, что она может сама за себя постоять, но я хотел справедливости в этом. У Риммы Игоревны явно деловая хватка и она может применять ее в своей работе, но не с Алисой.

– Едем? – спросил я ее, когда подошел к диванчику, на котором Алиса меня ждала.

– Ты быстро, – поднявшись с дивана, она почти вплотную оказалась ко мне. Ее медовый аромат коснулся моих легких и сердце, словно получив дозу энергии, увеличило свой ритм. – Ты не принимал душ?

– Не захотел заставлять тебя ждать, – не успев подумать, что делаю, я взял ее за руку и потащил к выходу.

Ее холодные пальцы нерешительно сомкнулись вокруг моих и я понял, что пропал. Ничего в мире не чувствовалась более правильно, чем ее маленькая ладошка в моей. Ничего больше я так не хотел, как держать ее руку в своей.

– Тебе не стоило обо мне беспокоиться. Я бы ждала тебя, сколько требуется.

– Я знаю, плакса, – я уверенно вел нас через парковку к моей машине. – Но я не хотел, чтобы ты меня ждала.

Мы говорили о душе, но каким-то образом мои мысли переместились в ту часть, где Алиса ждет меня, пока я разберусь со всем дерьмом в своей жизни. Если бы она чувствовала ко мне что-то большее, чем неприязнь, если бы она меня любила, она бы ждала. Я это знаю. Я видел всю свою жизнь, как она умеет любить и пойдет на что угодно ради близких людей. Только я не был одним из этих людей.

Конечно, в последнее время мы стали ладить лучше. Мы уже не ссоримся, как только я открываю рот, но я все еще чувствую, что ее неприязнь ко мне где-то осталась. И она полностью оправдана. Я изводил ее весь подростковый период своим поведением и словами.

– Как прошла тренировка? – как только мы забрались в салон автомобиля, спросила Алиса.

– Как всегда, – я пожал плечами. – А как твое занятие?

– Хорошо. Мне понравился мальчик и, кажется, я действительно смогу помочь ему с английским. Всего лишь нужно подтянуть транскрипции. Думаю, это не займет много времени. К новому году он уже будет отлично читать.

Новый год наступит через месяц. Я посмотрел на Алису. Наш разговор о том, как отмечать Новый Год, крутился у меня в голове и я хотел, чтобы она не уехала с мамой в Москву, а осталась здесь – отмечать со мной. Когда я это предлагал, я не думал, что она согласится. Но, когда она сказала, что была бы рада отметить его со мной, радость затопила меня. На краткий миг я подумал, что, возможно, она испытывает ко мне тоже, что и я. Но это было невозможно.

– Можно я включу музыку? – глядя на меня своими серыми глазами, спросила Алиса.

Я кивнул.

Ее пальцы запорхали по кнопкам музыкальной панели. Я не шел в ногу со временем и панель был не сенсорная, а обычная, не самая дорогая. Мне этого хватало, я не часто слушал музыку, но сейчас я ощутил укол стыда. Если бы я не пошел против своего отца и стал бы тем, кем он хотел меня видеть – работником в его компании, я бы купался в деньгах. Никто бы не задавался вопросом, почему у такого состоятельного человека, как Владимир Лисовский, сын не может позволить себе купить лучшую музыкальную панель в машину.

– Готово, – знакомая мне мелодия Imagine Dragons разлилась по салону автомобиля.

– Ты можешь подключиться к своему плейлисту, если хочешь.

– Пока что мне все нравится, – Алиса пожала плечами.

Мы погрузились в молчание. Я следил за дорогой, периодически подглядывая за плаксой. Также, как и по дороге сюда, она была сосредоточена на разглядывании заснеженных елей. Она выглядела такой умиротворенной и расслабленной и в какой-то момент она начала тихо подпевать песне, игравшей в салоне и мое сердце распалось на части. Я не думаю, что Алиса даже осознавала то, что она тихо мурлычет себе под нос, вырисовывая пальцем узоры на стекле. Казалось, что она полностью погрязла в своей голове. Мне нужно было следить за дорогой, но я не мог отвести от нее взгляд. Весь мой мир буквально сфокусировался на этой девушке и тем чувствам, что она у меня вызывала. Я хотел слушать ее тихое пение, ехать вместе с ней и наслаждаться моментом, когда время вокруг нас замирает. И кажется, что нет ничего и никого вокруг.

Я заставил себя перевести взгляд на дорогу. Не хватало еще, чтобы мы попали в аварию. Спустя пару минут Алиса замешкалась и достала из кармана свой мобильный телефон. Увидев, что ей звонят, она потянулась к музыкальной панели, чтобы поставить музыку на паузу.

– Привет, мам, – поздоровалась она.

Я не слышал, что говорила тетя Аля, но я видел, как расслабленное выражение лица Алисы становится немного нервным и обеспокоенным.

– Что-то случилось? – как только Алиса убрала телефон от уха, спросил я.

– Наверное, – она принялась теребить край рукава своего пуховика. – Мама говорит, что кофейню закрыли. Приходили из пожарной инспекции и закрыли кафе из-за несоответствий требованиям пожарной безопасности.

– Они объяснили, какие конкретно несоответствия?

– Да, они составили акт. Мама очень расстроена и попросила приехать. Можешь, пожалуйста, сразу отвести меня в кофейню?

– Конечно.

Алисы нервничала и я ничем не мог ей помочь. Проверка пожарной безопасности – обычное дело и обычно, после устранения всех проблем, они дают разрешение на возобновление деятельности. Тетя Аля была умной женщиной и я уверен, что она решит все проблемы и кофейня снова заработает в штатном режиме. Я пытался успокоить этим плаксу, но она слишком нервничала, чтобы мои слова могли ее успокоить. Я потянулся к ее колену и легонько его сжал, показывая, что она не одна. Я не должен был этого делать.