Текст книги "Плакса (СИ)"

Автор книги: Лана Стина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Алиса

Всем привет, дорогие читатели:* Возможно вы заметили, а может и нет, я обновила книжную обложку! И, боже, в каком же я от нее восторге, надеюсь Вам она тоже понравится :)) Есть еще одна новость – я создала телеграмм-канал, найти его можно в поисковике введяlanastina Буду делиться там всем, что связано с книгой и не только Подписывайтесь, чтобы ничего не пропуститьПриятного прочтения новой главы

Одной рукой я зарылась в серую шерсть Грея, а другой перелистывала тетрадь с лекциями, пытаясь запомнить хотя бы этот нужный для сдачи экзамена, минимум. Завтра последний экзамен, а это значит, что после я буду свободна от университета хотя бы на время новогодних каникул.

Пес совсем меня уже не стеснялся, поэтому с удобством устроился мордочкой на моем колене и наслаждался моими почесываниями. А я закрывала свою потребность в тисканье собаки. Я с детства мечтала о том, что когда-то она у меня появится… Внезапное осознание того, что рядом с Лешей я получала все, что мне было нужно, но не осознавала этого, пронзило меня стрелой.

Я перевела взгляд на кухонную плиту, у которой возился Леша, готовя нам ужин. Его широкие плечи были обтянуты изумрудной толстовкой, а волосы топорщились во все стороны. В ушах у него были белые-наушники-капельки. Он выглядел таким домашним и родным.

Рядом с ним мне не нужно быть кем-то другим. Он знает меня так долго и был одним из тех людей, которые видели во мне самое худшее. Я не пыталась быть вежливой с ним, никогда не лебезила и не старалась показать себя с лучшей стороны. Наоборот, ему почти всегда приходилось общаться с саркастичной, иногда вспыльчивой и грубой моей стороной. Но он никогда на меня из-за этого не злился, а принимал правила игры.

Леша никогда не просил меня что-то сделать для него. Я сейчас не сравниваю, но.. Ладно, да, я сравниваю, но не своих бывших парней, а ситуации в которых мы оказывались. Ваня часто просил меня подыграть ему в ссорах с Алексеем, помолчать, когда я говорила, по его мнению, глупость или же, принять решение за меня. Я только сейчас осознала, как это все на меня давило и я этого даже не осознавала. Леша тоже иногда перегибал палку, как, например, принимал решение, не спросив меня, но он извинялся за это, потому что это было для меня важно. Для меня.

Я смотрела на то, как двигаются его руки, когда он что-то мешал в сковороде и тепло, от самого сердца до кончиков пальцев плескалось во мне. Я была влюблена в него. И мне нравилось, что я впервые за долгое время не запрещала себе даже думать об этом.

Словно почувствовав, что я на него смотрю, Леша обернулся и на его губах заиграла улыбка.

– Ты пялишься.

– Не воображай, – фыркнула я, но мы оба знали, что он прав. – Просто думаю, чьи кулинарные уроки ты слушаешь в своих наушниках, пока делаешь вид, что сам отлично готовишь. Гордон Рамзи или Юлии Высоцкой?

Леша, как всегда, с готовностью подхватил эту игру.

– А кого бы ты предпочла?

– Дай-ка подумать, – я постучала себя по коленке, делая вид, что и вправду задумалась. – Между неуравновешенным психом с вкусной едой и болтливой женщиной со сгоревшими помидорами, определенно первое.

– Хороший выбор, – Леша улыбнулся. – Просто, чтоб ты знала, в отличие от тебя, Плакса, я замечательно готовлю. На твоих бутербродах мы долго не протянем.

– Я готовила еще и салат, – напомнила я ему.

– Ладно, первые вводные уроки о том, как правильно держать в руках нож и как им пользоваться, можешь пропустить, – он беспечно пожал плечами, не переставая улыбаться. – Но сначала подготовься к экзамену.

– А чем я по твоему занимаюсь последние пару часов, – словно в подтверждение своих слов, потрясла тетрадкой перед своим лицом.

– Разглядываешь меня?

– Льстец.

Леша пожал плечами, а затем снова вернулся к готовке, а я к своим конспектам. Как не странно, сосредоточиться на них было совсем не сложно. Не знаю, сколько информации отложиться в моей памяти, но я, действительно, старалась вместить все. К моменту, когда Леша позвал к столу, я была чуть больше, чем на середине конспекта.

Он поставил передо мной огромную тарелку с дымящимся блюдом и протянул вилку. Я взяла ее, и сев, на стул, пыталась разглядеть содержимое тарелки. Пахло вкусно. И кажется, я разглядела оранжевые кусочки моркови.

– Это овощное рагу, – просветил меня Леша, садясь напротив.

– Выглядит красиво, – я наколола вилкой морковь и положила в рот. – И очень вкусно. Остро. Я люблю острое.

– Я знаю.

– Откуда?

– Когда мы нашими семьями отдыхали у вас на даче, ты всегда в уху подсыпала молотый черный перец, а тетя Аля тебя за это ругала, – он пожал плечами, словно в том, что он это вообще подметил, не было ничего такого. – К тому же, когда ты… встречалась с моим братом, вы часто заказывали китайскую кухню и я знаю, что он терпеть не мог острое. Так что, методом исключения.

Меня поразило, что он подмечал такие мелочи. То, как он запнулся, прежде, чем произнести слово «встречались», заставило меня снова усомниться в том, сможем ли мы быть друг с другом, не озираясь на прошлое.

– Тебе неприятно, что я когда-то встречалась с Ваней? – затаив дыхание, спросила я.

– Дело не в этом. У нас с ним непростые отношения, но ты здесь не при чем, – Леша положил свою руку поверх моей. – Неважно, что вы когда-то встречались. Это никогда не встанет между тобой и мной. Я заметил тебя первым тогда. И в настоящем буду последним, на кого ты посмотришь.

– Звучит немного угрожающе, – я всегда пыталась отшутиться, когда волновалась.

– Да, это угроза, Плакса, – он сжал мои пальцы. – Я хочу, чтобы у нас все получилось.

Мое дыхание застряло где-то в районе грудной летки. Это было… Я не ожидала услышать такого искреннего ответа. Мое сердце запело, мелодией которую я слышала впервые. Она была такой чистой и прекрасной. Легкие нотки нежности смешивались с более глубокими нотами счастья, искрящимся внутри меня и я не знала этого раньше, но сейчас была почти уверена, что именно так звучитлюбовь.

– Я тоже… тоже этого хочу, – сказала я и, перевернув свою руку ладонью вниз, переплела наши пальцы. Дрожь пробежали от моей ладони до самого сердца.

Уверенность, с которой он это сказал и решительность в его глазах дали мне надежду, что, возможно, в этот раз все получится.

Мы продолжали ужин, узнавая друг друга. Вспоминали наши детские стычки и те недолгие моменты, когда мы могли сосуществовать в мире. Казалось, что все это было еще в прошлой жизни. Всего за каких-то полгода все так изменилось.

– Почему ты перестал играть в хоккей?

Этот вопрос не давал мне покоя довольно давно, но я не была уверена, ответил бы Леша на него раньше или нет.

– Я до сих пор в него играю или ты забыла, – ухмыльнулся Лисовский.

– Почему ты бросил профессиональный хоккей? – перефразировала вопрос я. – Тебе было 16, когда ты ушел из команды. Марик говорил, что в течение года тебя обязательно пригласил бы к себе один из клубов МХЛ.

– Может и нет, – он беспечно пожал плечами, но я видела вспышку грусти в его глазах.

– Ты был лучшим, – уверенно заявила я, потому что знала, что это правда. Марик мне никогда не лгал.

Леша встал из-за стола, взял со стола нашу грязную посуду и положил их в раковину. Я видела, как он мечется в своих мыслях, словно не знал, стоит об этом говорить или нет. Он выглядел таким растерянным и в тоже время задумчивым, словно вспоминал. Я молча наблюдала за ним, давая ему пространство и время подумать.

– Эта была такая глупость, – он уперся ладонями в столешницу позади себя. – В тот день у нас был важный матч. Родители были в отпуске, за нами приглядывала Татьяна Святославовна. Ей нужно было куда-т отлучиться и кому-то нужно было остаться дома и присмотреть за мелкими.

Он выдохнул. Я удивилась, что он называет собственную бабушку по имени и отчеству, но вида не подала. Это было странно.

– Я сразу сказал, что у меня игра и я смогу только сразу после того, как отыграем. И она назначила нянькой Ивана, взяв с меня обещание, что я после матча сразу же домой, – он криво улыбнулся. – Я почти был возле Ледового, когда Иван позвонил мне и сказал, что потерял Марусю. Ей тогда было всего четыре.

– И что потом?

– Я развернул таксиста и помчался в другой конец города искать сестру, – Леша невесело рассмеялся и мое сердце сжалось. – Когда я приехал, там меня встретил братец. Пока мы бегали по дворам, я отключил телефон, чтобы не сбрасывать каждую секунду звонки тренера. Спустя примерно час поисков, я предложил позвонить родителям или бабушке. На что Иван рассмеялся и сказал, что все это время Маруся была дома с бабушкой. А это все – лишь шутка.

Мои пальцы сжались в кулак, а сердце болезненно сжалось. Печаль затопила голубые глаза Леши и он несколько раз быстро моргнул, пытаясь ее прогнать. Не удержавшись, я подошла к нему и, положив голову на грудь, обняла его за плечи. Несколько долгих секунд мы так стояли, а затем его руки опустились мне на поясницу.

– Плакса, не нужно меня жалеть, это было слишком давно, – согревая мою макушку своим дыханием, сказал Леша.

– Я тебя не жалею, – пробубнила я ему в грудь. – Просто мне стало грустно и тебе теперь нужно жалеть меня.

– Тогда ладно.

Щекой я слышала, как в размеренном ритме бьется его сердце и это немного успокаивало ту злость, что чувствовала я сама. Когда я спрашивала Ваню о том, почему Алексей пропустил игру, он с веселой ухмылкой ответил:

– А чего ты еще от него ожидала? Он делает, что хочет и плюет на других людей.

Я никогда в жизни старалась ни о чем не сожалеть, но сейчас… Я думаю о том, какой слепой я была во всем, что касалось Ивана. Как я просто следовала за ним, безоговорочно доверяя всему, что он говорил. Мне не хотелось признавать, какой глупой дурочкой я была и как легко меня можно обвести вокруг пальца.

– Почему ты не объяснил ситуацию тренеру? Зачем ушел из команды?

– Я не удержался и пару раз ударил Ивана. Мама озверела и запретила мне заниматься хоккеем. По ее мнению, там я нахватался этой жесткости, – Леша переместил одну руку мне на шею, слегка сжимая и разжимая ее. Думаю, он даже не осознавал, что делает это. – Но это было не главным. Я бы все равно продолжал ходить на тренировки. Но я не хотел подводить команду, зная, что такое снова может случиться. Особенно теперь, когда мама была против, чтобы я играл. А попрощаться и уйти, как следует у меня не хватило смелости. Я не знал, как посмотреть в глаза парням и все объяснить, поэтому я просто перестал там появляться.

Эта история была такой чертовски несправедливой в отношении Леши. Люди, которых я считала своей второй семьей, не были ею для собственного сына. Если раньше я замечала между ними напряжение, то сейчас стало гораздо понятнее, откуда это взялось. Хоть Леша и не просил его жалеть, я все равно не могла не сочувствовать тому, что произошло. Я крепче прижалась к Леше, чтобы он знал, что я здесь. Рядом.

– А сейчас? Ты ведь можешь вернуться в профессиональный спорт.

– Слишком много времени прошло, не думаю, что по своим показателям я дотяну до профессионалов.

– Но это можно проверить, – я подняла голову, чтобы посмотреть Леше в глаза. – Какие показатели нужны? Скорость? Коэффициент полезности? Какая у тебя статистика?

Леша широко улыбнулся, словно я несла какую-то несусветную чушь и погладил меня по волосам.

– Не имеет значения, какая у меня статистика в любительском хоккейном клубе, заработать ее здесь проще, чем в профессиональной хоккейной лиге.

Если я что-то и знала о хоккее, так это то, что бывших хоккеистов не бывает. А хорошими, тем более, не разбрасываются. Я собиралась расспросить побольше Марка и даже, если понадобиться, подключить моего папу. Если есть хоть малейшая вероятность, что Леша может вернуться в профессиональный хоккей, то он должен попытаться. А я ему помогу. Есть правда, небольшая загвоздка в том, он не хочет, чтобы то, что он до сих пор играет, оставалось втайне. И я собиралась нарушить это обещание, чтобы вернуть его в профессиональный хоккей.

Алексей

Мне кажется, я давно не делала таких перерывов между главами. Искренне прошу прощения за долгое ожидание. Но я не прохлаждалась без дела и редактировала то, что уже есть. Мне это нужно было, чтобы вспомнить все моменты и все удочки, которые я закидывала на раскрытие сюжета. Так как мой ноут решил не сохранять документ, в котором я все это собирала:( Из хороших новостей – время года в реальности почти догнало книжное. Так что, к моменту когда я ее допишу, будет уже актуально читать про новый год:) Еще, я написала пролог и вы можете вернуться в начало истории, чтобы прочитать его. Возможно, на некоторые вопросы вы найдете там ответы, а, может, зададитесь еще большим количеством:) Напоминаю, что у меня есть телеграмм lanastina, где я делюсь с читателями разной информацией по книге, отвечаю на вопросы и активно общаюсь в чате присоеденяйтесь Спасибо за то, что продолжаете интересоваться историей и приятного чтения новой главы

Никогда бы не мог подумать, что отказываться от управления успешной компанией будет так приятно. Ладно, мог. И ждал этого с нетерпением. С тех пор, как отец пошел на поправку, я только и жил в ожидании подходящего момента, чтобы избавиться от этой ноши. Но с возвращением домой моего это наконец стало возможным. Единственная причина его нахождения в городе, которой я рад.

Лифт бизнес-центра остановился на 21 этаже и я вышел из него, направляясь в кабинет отца. Пару подписей и меня больше ничего не будет связывать с бизнесом отца. Я буду свободен ото всех обязательств и с чистой душой после нового года смогу вернуться к своей работе тренером.

– Добрый день, Алексей Владимирович, – приветствовала меня секретарь моего отца. – Вас уже ждут.

– Спасибо.

Я не стал стучать в дверь, прежде, чем войти. Отец меня уже ждал.

– Доброе утро.

– Доброе, – кивнул головой отец. – Присаживайся.

Я отодвинул стул и сел напротив.

– Как твои дела?

– Как только поставлю нужные подписи, будет просто отлично. Как ты себя чувствуешь?

– Неужели ты так торопишься вернуться к своей унылой работе тренером, братец?

На диване в углу, закинув руку на подлокотник кожаного дивана, сидел Иван. С каждым годом он все больше становился похожим на нашего отца, не вылезающем из костюмов-троек.

– Именно так.

– Лучше бы ты не бросал играть в хоккей, так бы у тебя был шанс выбиться в люди, а не протирать штаны в кабинете тренера с зарплатой в три копейки.

Он знал, куда надо бить, чтобы меня это могло хоть как-то задеть. Хоккей. Если бы он знал, что я все эти годы, пусть не профессионально, но продолжал играть, поводов зацепить меня было бы гораздо больше. Но, с тех пор, как я ушел из команды в 16 лет, я ни с кем из своей семьи не разговаривал о хоккее.

Возможно, потому что мне не хотелось разделять с ними что-то столь значимое для меня. Рассказав Алисе, почему я ушел из команды, я осознал, что даже о матчах в любительской команде не говорил им, опасаясь, что и это они разрушат.

Я не перекладываю вину за то, что ушел из профессионального спорта на них. Я сделал это из-за собственного страха. Была куча других вариантов, которыми я мог воспользоваться: поговорить с тренером, объяснить все ему, извиниться перед парнями и постараться сделать так, чтобы больше таких ситуаций не повторялось. Но я выбрал самый легкий: ушел, ничего не сказав. Из-за страха, что однажды снова могу подвести команду. Даже не попытался.

– Насколько мне известно, за сидения на шее у отца, зарплату не платят, – я выдвинул стул и сел напротив отца. – Где нужно подписать?

– Когда вы уже вырастете и перестанете друг с другом собачиться? – отец передал мне стопку документов. – Здесь оригиналы и копии, тебе нужно подписать это все и больше тебя здесь ничего держать не будет.

Меня не нужно было просить дважды. В напряженном молчании я подписал все что от меня требовалось и на последнем документе почувствовал дикое облегчение, словно с моей шеи сняли огромный булыжник, тащивший меня на дно.

Я могу вернуться к своей жизни.

– Не забывай заглядывать домой, – папа подтянул документы обратно к себе. – Дети привыкли видеть тебя каждую неделю. Да и мы с мамой скучаем.

Это было сказано как бы между делом, но по лицу отца я видел, что слова были искренними.

– Постараюсь заезжать в гости так часто, как будет возможность.

– Как насчет того, чтобы отметить новый год вместе с нами?

– У меня уже есть планы, – я встал со стула. – Я могу приехать после.

– Будем ждать.

Я попрощался с отцом и коротко кивнул Ивану, выходя из кабинета. Мне все еще хотелось дать ему в морду за то, что он следил за Алисой и, если бы я не пообещал ей, что не буду поднимать с ним эту тему, то давно бы так и сделал. Но она не хотела, чтобы наши отношения испортились еще сильнее. Меня это совсем не заботило, но я хотел доказать, что ее просьба для меня важна.

Я достал свой телефон и открыл чат с Алисой. У нее сегодня был последний экзамен, который, я уверен, она сдаст. Мое последнее сообщение с пожеланием удачи было не прочитано, значит Алиса еще не освободилась. У меня сегодня не было запланировано никаких других дел, кроме подписания бумаг и встречи с Марком.

Я: Ты где?

Светлый: в тренажерке у парней.

Я: буду через 20 минут.

Светлый: тогда давай в спорт-баре напротив.

Я: ок.

Прежде, чем рассказать Алисе о том, что пожарная инспекция, закрывшая кафе ее матери, была проплачена Анной Павловной, я хотел обсудить это с Марком. У меня были пару идей, как решить этот вопрос, не втягивая в это ни Алису, ни тетю Алю, но мне нужен был совет лучшего друга.

Марк сидел у барной стойки с бутылкой безалкогольного пива. Это было что-то новенькое. Я уже несколько лет не видел, чтобы он употреблял что-то крепче сока. И хоть это было всего лишь безалкогольное пиво, раньше он даже к нему не прикасался. Алиса была права, с ним явно что-то происходило.

Я похлопал его по спине и сел на стул рядом.

– Мне тоже самое, – сказал я барменше, на которой был непонятный наряд. На голове красовался небольшой кокошник и парик с русыми косами, а одета она была в голубой топик и такие же светлые джинсы. Выглядело это немного комично, но, зато, образ не давал забыть, что буквально через неделю новый год. Бар тоже был украшен разными мигающими безделушками, мишурой и гирляндами.

– Оплата сразу, – девушка протянула мне терминал и я оплатил. – Хорошего вечера.

– Ты как?

– Лучше всех, – Светлый стукнулся горлышком своей бутылки о мою. – Как сам?

– Ты уверен, что не хочешь поговорить?

– О чем?

– Не знаю, – я пожал плечами и сделал глоток пива. – Ты мне скажи.

Марк повернул голову в мою сторону, ухмыляясь.

– Эти разговоры по душам, оставь для моей сестры, она от этого приходит в восторг.

– Я знаю, – я хлопнул его по плечу. – Но я хотел поговорить с моим лучшим другом.

Марк закатил глаза и, опустил взгляд на бутылку у себя в руке. Несколько секунд он молчал, потерявшись в собственных мыслях, а затем заговорил.

– В Москве я познакомился с девушкой, – он покрутил бутылку в руках. – Сначала мы терпеть друг друга не могли. Она была занозой в заднице для всей команды и мне, как капитану, приходилось решать все вопросы с ней. И чем чаще мы сталкивались, тем больше я ее понимал.

Я слушал, не перебивая, потому что знал, другу нужно выговориться.

– Я думал, что это просто влечение, но это было что-то глубже, – он ухмыльнулся. – А она меня честно предупредила, что отношения ей не нужны и отшила, когда я сказал, что хочу быть с ней. И вот, сезон закончился, я сижу здесь и не знаю, что мне делать. Отец думает, что я взял перерыв, чтобы отдохнуть от сезона и выбрать себе клуб. Но я знаю, если выберу Московский клуб, буду искать встречи с ней, а уезжать в другой город я не хочу сам.

– Да, дела, – я поставил бутылку на стойку. – Если ты хочешь эту девчонку, ты ее получишь.

– Она не хочет меня.

– Нет, она не хочет отношений, а не тебя. Сделай так, чтобы она передумала.

Марк расхохотался.

– Это звучит жутко. Я не могу заставить человека изменить свое решение.

– Тебе не нужно ее заставлять. Узнай, почему она не хочет отношений.

– Она спортсмен и она сосредоточена на своей карьере.

– Как и ты, – я сжал его плечо. – Но ты видишь варианты, как совмещать личную жизнь и спортивную карьеру. Покажи ей и она увидит, что одно не мешает другому.

– Для человека, которому понадобилось столько лет, чтобы признать свои чувства к моей сестре, ты поразительно мудр.

Я ухмыльнулся.

– Ты знал, что она мне нравилась.

– Догадывался, – Марк пожал плечами. – Ты никогда не вел себя безразлично по отношению к ней. Узнав, что она рассталась с твоим придурком-братом, ты заявился к нам домой и приготовил завтрак. Сначала я подумал, что для того, чтобы поглумиться над ней, но, когда после ты не мог перестать меня спрашивать, как она себя чувствует, все стало понятно.

– Это был один из самых счастливых дней для меня, – согласился я. – Не думаю, что для Алисы он был таким же.

– Главное, что сейчас она счастлива, – он посмотрел на меня. – О чем ты хотел поговорить?

Я чувствовал вину за то, что сейчас происходит с кофейней их мамы. Анна Павловна прошлась по близким мне людям из-за того, что я закончил отношения с ее дочерью. Если бы изначально я не относился к отношениям с Мариной так безразлично и вообще не начинал бы их, ничего из этого не было бы. Но я должен был рассказать об этом, чтобы решить эту проблему.

– Мать Марины подкупила пожарного инспектора, чтобы он прикрыл вашу кофейню.

– Зачем ей это?

– Это месть за то, что я бросил ее дочь.

– Марина знает об этом?

Я пожал плечами.

– Это неважно. Нужно решать проблему. У меня есть идеи, которые я хотел бы обсудить с тобой.

– Сначала тебе нужно рассказать все моей маме и Алисе, – Марк посмотрел на меня. – Если они узнают это от кого-то другого, то ты потеряешь их доверие.

Я постучал пальцами по бутылке. Я сам думал об этом. Вот только если я решу проблему сам, говорить ничего не придется. Все снова будет хорошо. Марк посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, а затем сказал.

– Ты не несешь ответственность за поступки других людей. Ни мама, ни Алиса не будут тебя винить за то, что сделано другим человеком.

Я понимал, что он прав. Но я хотел, чтобы Алисе пришлось беспокоиться еще и о матери Марины. Да кому я лгу. Я просто боялся, что после этого Алиса не захочет иметь со мной ничего общего. Наши отношения были еще совсем хрупки и я не хотел привносить в них ничего, что могло бы им навредить. Эгоистично? Да, как и всегда. Но я бы мог решить все сам.

– Лис, я знаю этот взгляд, – Марк вздохнул. – Ты должен доверять моей сестре. Это касается и ее тоже. Если ты будешь решать такие вещи за ее спиной, рано или поздно она узнает и это принесет больше проблем, чем честное признание.

Я вспоминал все слова Алисы о том, как ей не нравится, когда я решаю что-то за нее, не спрашивая. Марк был прав. Если она узнает, что я снова сделал по-своему, не сказав ничего ей, это только сделает ситуацию еще хуже. Моя уверенность в том, что я все решу и она ничего об этом не узнает, была так высока, от чего эта идея выглядела такой соблазнительной.