Текст книги "Любить сложно, не любить невозможно (СИ)"

Автор книги: Лана Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 45. Озарение

Когда Майра уже под вечер вернулась домой, в гостиной ее ждал встревоженный Ранбир.

– Где тебя опять носило? – одним широким шагом подлетел он к сестре.

– С Илой разговаривала, – нехотя ответила Майра и отвела глаза.

– И?! – Ранбир остановился, словно наткнулся на стену, и смотрел на сестру с непривычным умоляющим выражением.

От того, что должна сказать и жалости к брату, Майра сжалась и отступила на шаг.

Ранбир уловил растекающуюся по комнате липкую приторность сочувствия и все понял. Он скрестил руки на груди и, стараясь расслабиться, вернул на лицо каменное бесстрастие.

– Говори, – подбодрил он.

– Понимаешь, – тихо начала Майра, – я забрала ее от больницы и привезла к водопаду. Мы разговаривали. Потом она разволновалась и начала обращаться, – чем дальше, тем речь Майры становилась все стремительнее, будто она хотела поскорее освободиться от отягчающего чувства вины. – Ила ничего не понимала, испугалась и пришлось объяснить, что с ней происходит. Тогда она испугалась еще больше и убежала, велев больше не подходить к ней. Мне очень жаль. Правда, – она осторожно, самыми кончиками пальцев коснулась плеча брата. – Но это от неожиданности. Пройдет немного времени, и я снова с ней поговорю, она поймет, примет, – обгоняя друг друга, слова торопливо срывались с ее губ.

– Не надо, – тускло отозвался Ранбир и обнял сестру за плечи. – Она сделала выбор, и мы должны его уважать.

– Ты в своем уме?! – Майра вырвалась и возмущенно взмахнула руками. – Да я ее сегодня увела из-под самого носа Прамара! Хочешь, чтобы он ее заполучил? Сделал такой же как и сам? Хочешь, чтобы она стала собакой?

– А мы чем лучше? – так же безжизненно возразил Ранбир. – Чем кошки лучше собак? Находясь с нами, она тоже перестанет быть собой.

– Нет! Ты точно рехнулся! – воскликнула Майра. Слова брата настолько возмутили, что она в сердцах схватила его за грудки и встряхнула.

В дверях кухни испуганно охнул и прикрыл рукой рот Сахель. А Ранбир никак не отреагировал. Его взгляд оставался таким же мертвым и пустым, а тело – апатичным. Только смоляной завиток, выбившись из аккуратной прически, упал на высокий лоб.

– Мы не сжигали ничьих домов! Не убивали ничьих родителей! Не оставляли детей сиротами! Не забирали ничье имущество! – выкрикивала она брату в лицо. – Этого мало?!

При последних доводах взгляд Ранбира оживился.

– Кстати. Об этом. Ты обещала мне достать документы по всем эпизодам несчастных случаев.

– Завтра же займусь, – Майра потерлась лбом о плечо брата. – И Илу собакам не отдам, – заявила она, как припечатала.

***

Раджит поспешно спрыгнул с байка и распахнул двери дома. Хотелось поскорее открыть книгу и найти подтверждение или опровержение собственным догадкам, но он, стараясь сдерживать нетерпение, сначала налил чаю, сдобрив его изрядным количеством молока и, чтобы уже точно ничего не отвлекало, отключил телефон. Только после этого, он, расположившись поудобнее на диване, осторожно снял замшу с истертой, некогда бывшей коричневой, а сейчас серой обложки. Раджит осторожно, даже с неким благоговением провел пальцами по ставшей бархатистой коже и почувствовал неровности. Он поднял книгу так, чтобы яркий свет лампы проходил вскользь по обложке и углублял тени рельефа. С трудом, но журналисту удалось рассмотреть не то собаку, не то волка, не то шакала с задранной мордой и приоткрытой пастью, словно животное выло на луну. Название же так и осталось неразгаданным.

Очень бережно Раджит открыл книгу. Полустертая вязь букв затягивала и рисовала странные картины. Уже не видя ничего, кроме рождаемых воображением картин, Раджит переворачивал одну за другой истрепанные и переложенные папиросной бумагой станицы. А перед глазами разворачивалась история жизни семьи Прамара с того времени, когда отец проклял собственную дочь и пожертвовал человечностью ради мести, и до торжествующей победы над непостоянной возлюбленной и более успешным соперником.

У Раджита сбилось дыхание и дрожали руки, когда уже на рассвете перевернул последнюю станицу. Он с силой потер лицо и посмотрел в зеркало, до сих пор не веря в то, что прочел. Может, это был всего лишь сон, навеянный слишком живым воображением? Раджит всматривался себе в глаза – зрачки были обычными, но показалось, что радужка темных глаз немного посветлела и приобрела золотистый оттенок. Он внимательно осмотрел руки, зубы, даже уши и не обнаружил ничего подозрительного. Но вдруг нестерпимо захотелось мяса, сырого. Прямо руками, чтобы сок стекал по лицу. Раджит сосредоточился на этом чувстве, и тишина распалась на отдельные звуки – с тихим писком под полом пробежала мышь, спасаясь от преследующей змеи; на окраине леса хлопнула крыльями испуганная птица. Он повел носом – в лесу, судя по запаху, волчата, причмокивая, сосали мать. Мягко переступая большими лапами возвращался с охоты леопард, и обоняния коснулся дразнящий запах еще теплой крови. Встревоженный олень убежал, глухо ударяя копытами о влажную землю.

– Этого не может быть, – сжав голову, прошептал Раджит. – Человек не может слышать такие вещи. Неужели, все что я прочитал правда. Тогда, я становлюсь таким же, как они, а Прамара… Боже, Самайра, что ты со мной сделала?! Ты меня отравила? Я… я хочу тебя видеть. И не важно в каком облике… – к концу фразы его голос совсем погас, когда понял смысл сказанного. – Мы связаны и тебе придется все мне объяснить, Самайра Сисодия! – Раджит стукнул кулаком по стене и услышал, как убежала испуганная ящерица.

Глава 46. Охотник и добыча

Маниш с самого утра пытался найти Майру, но девушка словно испарилась. Он караулил у дверей аудиторий, разыскивал среди однокурсников на перемене, но все усилия не давали результата. Отчаявшись, он даже спрашивал у студентов, но те только пожимали плечами – возможно ли, что яркую и эффектную девушку никто не заметил?

Разговаривая с очередной знакомой, Маниш почувствовал, как в локоть впились острые ногти, а над ухом раздался прерывающийся голос сестры.

– Ты что тут вынюхиваешь? Отец отдал ее мне, а тебе велел держаться подальше. Ты не один из нас, всего лишь человек. И если помешаешь моим планам, даже благосклонность отца тебя не спасет. Ты знаешь, на что мы способны, – голос Абхи поднимался, порой срываясь на визг или поскуливание. – Стой! Куда? Ты меня понял?

Но Маниш уже ее не слышал – в толпе студентов он увидел высокую фигуру Раджита.

– Самайра Сисодия? – журналист ухватил за руку первого попавшегося студента.

Парень обвел двор рассеянным взглядом, пожал плечами и пошел по своим делам.

– Самайру Сисодия где могу найти? – Раджит подошел к стайке девушек.

Они переглянулись, хихикнули и покачали головами.

Маниш издали наблюдал за ним и гневно сжимал кулаки. Движения Чаухана поражали плавностью. Казалось, что он не переходит, а перетекает от одной стайки студентов к другой. Последние сомнения исчезли – репортер украл Самайру. Украл то, что должно было принадлежать Манишу.

К журналисту подошла Абхи, и Маниш приблизился, чтобы слушать разговор.

– Привет, – скрывая раздражение, сестра изобразила самую приветливую улыбку. – Не меня ищешь?

Маниш видел, как раздулись ноздри Чаухана, под наброшенной курткой напряглись плечи, и он, скованно, будто проглотил шест, повернулся, одновременно отступая на шаг.

– Нет. Мне нужна Самайра Сисодия. Хочу обсудить результаты мастер-класса. Вы ее видели?

– А что, плохие результаты?

Занятая складками анаркали, Абхи не заметила пытливого взгляда репортера, но Маниш его прекрасно разглядел.

– Неважные, – после минутной заминки подтвердил Раджит.

Абхи самодовольно повела плечами и откинула за спину длинный непослушный локон.

– Ох! Она такая небрежная. Вот и сегодня ее в колледже никто не видел. Наверное, Майру скоро исключат. Жаль, Ранбир так старается дать ей образование. Но она настолько бездарна, что пускает по ветру все его усилия, – Абхи вздохнула с притворным сожалением. – А как я получилась? – Маниш видел, как сестра тянется к журналисту, хочет прикоснуться. Но каждый раз, приближаясь, будто натыкается на невидимую стену.

От внимания Маниша не укрылось, как у Раджита брезгливо дернулась щека, и он отстранился от сестры.

– Превосходно. О такой яркой модели мечтают самые именитые фотохудожники. Большая часть фотографий получилась только благодаря вашему таланту, – Абхи сияла, как ночь Дивали.

– Когда я смогу на них посмотреть?

– Я сейчас занят – надо зайти в редакцию. Но я еще вернусь поговорить с учителями, – старался отделаться от навязчивой девушки Раджит, а когда обиженная Абхи отстала, покинул территорию колледжа.

За ним тенью последовал Маниш.

***

Майра решила прогулять колледж и, прихватив термос со сдобренным молоком чаем, мягкий сливочный сыр и прихваченные огнем до хрустящей корочки, переложенные веточками мяты куски мяса, заботливыми руками Сахеля упакованные в фольгу, с самого утра заперлась в архиве газеты.

Забыв о времени, Майра дотошно отсматривала все газетные материалы, а когда находила интересующие статьи, фотографировала, совместив их с номером и датой выпуска. Так же, если удавалось найти, снимала и исходные материалы – интервью или фото, заключения пожарных, полиции, медиков, страховых компаний.

Солнечный диск, поднявшись над горизонтом, уже протянул руки-лучи над домами, огладил едва остывшие за ночь стены домов, поспорил с деревьями и оставил во власти их тени небольшие пятна, залив все остальное безжалостно-ярким и обжигающим светом. Не стал исключением и архив – проникая сквозь отмытое Майрой стекло, они золотили ветхую бумагу, скользили мимо металлических стеллажей и танцевали вальс с серебристыми пылинками.

Крыша нагревалась, и в находящемся на чердаке архиве становилось душно. Майра решила открыть окно, передохнуть и перекусить на освежающем ветерке. Она взобралась на узкий подоконник и пыталась сдвинуть удерживающую раму задвижку, но та намертво прилипла, будто нерадивые маляры, не утруждая себя, красили все подряд.

Дверь распахнулась, ворвавшаяся волна воздуха окатила Майру смесью лаванды и полынной горечи. Девушка порывисто обернулась, и, потеряв опору, соскользнула с коварной панели.

Но не успело пропустившее удар сердце, возобновить слегка сбивчивый ритм, как Майра оказалась на руках неизвестно откуда появившегося Ранджита.

У него даже не сбилось дыхание, когда одним прыжком пересек всю комнату и поймал потерявшую равновесие девушку.

– Самайра Сисодия? – не спрашивал, а утверждал он, с силой втягивая воздух.

Майра смотрела в глаза журналиста, его пульсирующие зрачки, становившиеся то по-человечески круглыми, то по-кошачьи вертикальными, гипнотизировали и завораживали.

А Раджит в свою очередь рассматривал темно-коричневые крапинки в глубине янтарно-желтых глаз.

– Самайра Сисодия? – решив, что не расслышала, еще раз повторил он.

Майра очнулась и дернулась, пытаясь освободиться, но журналист лишь крепче прижал ее к груди.

– Теперь ты моя добыча. Ведь это ты превратила меня в хищника, – в голосе Раджита слышалось мурчание кошки, когда ей чешут за ухом.

Майра снова дернулась, пытаясь освободиться от плена рук, но, кажется, на журналиста это не произвело никакого впечатления. Сейчас, держа на руках девушку, такую теплую и мягкую, он в полной мере почувствовал азарт, с каким охотник настигает добычу. А все попытки освободиться, только раззадоривали. Пухлые губы манили, но Раджит смог справиться с соблазном.

– Нам необходимо поговорить, – он аккуратно поставил Майру на ноги, ненароком скользнув руками по спине и ягодицам.

Но едва она почувствовала пол, сразу же бросилась к выходу.

Адреналин ударил в голову, инстинкты хищника захлестнули сознание человека. Плавно и неуловимо быстро Раджит скользнул следом и захлопнул дверь у Майры перед носом.

– Я же сказал, что нам надо поговорить, – промурчал он.

Глава 47. Объяснение

Майра замерла опасно близко от журналиста. Смуглая рука упиралась в дверь прямо перед ее носом. Она чувствовала вибрацию воздуха от его пульса. Густой терпкий запах кожи щекотал ноздри, и Майра снова увидела как от нее к журналисту потянулись прозрачные желтые с черной окантовкой ручейки и встречались с его – пламенно-оранжевыми. Они соединялись и перетекали друг в друга в причудливом танце жидкого золота и огня. Черный цвет заигрывал с багрянцем, оплетал и прокладывал дорогу дальше, Майра зажмурилась, стараясь удержать зверя, и он отступил, а вокруг Раджита снова засияло чистое пламя.

– Не знаю, что это было, – поведя плечами, задумчиво сказал Раджит, – но мне кажется, что я тебя почувствовал. Это было… приятно. Я знаю кто вы с братом такие.

Майра распахнула глаза.

– Я не собираюсь об этом распространяться, но хотел бы кое-что прояснить, поскольку это коснулось меня.

– Что ты хочешь знать? – Майра сделала небольшой шаг назад.

– Пойдем, – Раджит взял Майру за руку, но она, вывернувшись, отскочила еще дальше.

– Не бойся, я тебя не обижу, – Раджит примирительно поднял ладони. – Просто, у дверей не очень удобно беседовать. Давай, присядем.

– Если ты знаешь обо мне, то должен также знать, что это не мне надо бояться тебя, а тебе меня, – невесело усмехнулась Майра. – Как тебе стало известно?

– После вечеринки, – глаза Раджита лукаво блеснули.

От досады на себя, Майра прикусила губу, но тот час же отпустила, поймав жадный взгляд собеседника.

– Я стал по-другому воспринимать мир. По-другому его видеть, слышать, чувствовать. Вспомнились живущие здесь легенды, я стал копать дальше и нашел старинную книгу. В ней говорилось о двух противостоящих видах. Это правда?

Майра нехотя кивнула.

– И враждующий вид – это Прамара? Не лги мне. Я почувствовал от Абхилаши собачий запах, – заметив, как Майра отводит глаза, предупредил Раджит.

Майра бросила на него короткий взгляд и снова кивнула.

Раджит встал с подоконника, где они разговаривали, и стал расстегивать рубашку Ничего не помнимая, Майра следила за ним круглыми глазами.

– Я готов примкнуть к вам с братом, помочь. Что надо сделать, чтобы я стал таким же? Укусить? Кусай! – он совсем стащил рубашку и бросил ее на пыльный пол.

Майра тоже вскочила и на всякий случай отбежала.

– Ты с ума сошел? Зачем тебе это надо? Это совсем не весело знать, что ты не можешь приблизиться к человеку, не причинив ему вред! Ты знаешь, что от близости с нами люди могут умереть?! Я не знала и очень жалею, что брат не рассказал об этом раньше! – с жаром воскликнула она, наконец-то выплескивая все, что долго держала в себе.

– Я выжил, – охладил Раджит ее пыл.

– Ты выжил, – подтвердила Майра. – Но тебе не обязательно становиться таким, как мы. Пока ты не обратился, у тебя есть шанс остаться в стороне. Мы перестанем общаться, больше не увидимся, и твоя жизнь снова станет нормальной.

– Так вот как это работает, – пробормотал Раджит, а потом, стремительно, как бросок кобры, приблизился к Майре и прижал к себе. – Кто тебе сказал, что я хочу стать нормальным? – он склонился так низко, что почти касался губ Майры, и она чувствовала тепло его дыхания, обжигающую близость тела. Как кролик на удава, смотрела на огонь, пляшущий в глубине темно-карих глаз. – Я никогда не чувствовал себя так великолепно, как после вечеринки, – горячее дыхание снова опалило кожу. – Никогда не видел мир в таких ярких красках. Ты открыла мне это и я не хочу расставаться ни с новыми чувствами, ни с тобой, – он склонился еще ниже и коснулся подрагивающих розовых губ.

***

Не смотря на данные сестре заверения, что освободит от себя Илу, Ранбир пришел к больнице. Он понимал, что делает это зря, что его появление не приведет ни к чему хорошему и только утвердит девушку во мнении, что он опасное, преследующее ее существо, но ничего не мог с собой поделать.

Кажется, установившая между ними связь стала еще прочнее за время пребывания Илы в их доме и теперь не позволяла отдалиться. Он тянулся к Иле, не мог не видеть ее хрупкость, ласковый взгляд бархатных глаз, не слышать тихого переливчатого голоса и не чувствовать легкие прикосновения прохладных пальцев с едва уловимым запахом дезинфекта. И он шел. Приближался к больнице, убеждая себя, что хочет лишь увидеть, убедиться, что с ней все в порядке.

Ранбир подошел к воротам как раз, когда медсестры сменялись, и девушки, выходя небольшими компаниями, разбегались в разные стороны.

Появилась и Ила. Ранбир почувствовал ее раньше, чем заметил невысокую фигурку и раздуваемые ветром волнистые волосы. Не успев подумать, он сделал шаг навстречу. А Ила, убирая от лица спутанные ветром пряди, подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Она замерла. Окутывающее прозрачно-голубое облако заволновалось и устремилось к Ранбиру. Ила качнулась, словно хотела подойти, но ее взгляд стал отстраненным, а мягкие губы напряглись и приняли твердые очертания. Она оглянулась, будто ждала кого-то, и сразу же из-за стайки девушек вышел Викрам.

Победоносно взглянув на соперника, он взял Илу под руку и повел к машине.

Отступив в тень, Ранбир провожал их взглядом. Сердце сдавило холодом. Отказываясь от девушки, он не представлял, что будет так тяжело видеть ее с другим… с шакалом.

«Она выглядела несчастной», – промелькнуло в мозгу. – «Может, не стоило позволять ей уходить? Попробовать поговорить?»

– Это ее выбор, – Ранбир заставил умолкнуть робкий внутренний голос. – А я должен смириться… и научится жить… без нее, – совсем тихо добавил он. – Да, слушаю, – Ранбир поднес к уху трезвонящий телефон. – Нет, Майра. Ила не со мной. Ее увел Викрам. Майра? – но в трубке уже были только гудки.

Глава 48. Шокирующие открытия

«Нет. Нельзя», – по самому краю сознания скользнула мысль и растаяла, под одновременным напором двух стихий.

Даже сквозь закрытые глаза Майра видела, как наливается пурпуром солнечная желтизна, а огненно-алый, столкнувшись с золотом, рассыпается миллионами искр. Это уже были не осторожные, изучающие ручейки. Цвета набрасывались друг на друга голодными хищниками, вбирая и поглощая. По мере того, как углублялся поцелуй, стиралась и граница. Теперь уже вокруг Майры и Раджита бесновались и сияли языки огненно-желтого пламени. Они налились чернотой, но буквально через мгновение, она сжалась, уплотнилась, задрожала и… растаяла, разлившись внутри приятным теплом.

***

Раджит почему-то не сомневался, что Майра ответит на поцелуй. И дело было даже не том, что после вечеринки он посчитал ее легкодоступной, Раджит был настолько уверен в правильности происходящего, что даже не возникло мысли о возможном отказе. И он впился в мягкие податливые губы.

Не смотря на имеющийся, и весьма не скромный опыт, Раджит по-настоящему почувствовал себя ведущим. Он втягивал и отпускал ее губы, слегка прикусывал, пробовал языком на вкус и казалось, что сейчас не губами обхватывает язык Майры, а сам, став текучим, как ртуть, обволакивает ее, растворяя в себе и сливаясь в одно целое.

Поначалу он еще чувствовал под ладонями округлые линии стройного тела, но что-то теплое ударило в солнечное сплетение, и все мысли исчезли, кроме одного желания – повалить Майру на пол и вцепиться зубами ей в загривок.

***

Следуя за Раджитом, Маниш оказался у редакции газеты.

– Что ему здесь понадобилось, – досадовал он, дожидаясь журналиста в тени дерева. – Я хочу увидеть Майру, а ему что-то понадобилось на работе!

Маниш нетерпеливо переминался с ноги на ногу и посматривал на тяжелые двери. Солнце заливало улицу горячими лучами, слепило, отражаясь от белых стен домов и сверкающих оконных проемов. Маниш покачнулся и ухватился за ствол дерева. Показалось, что невидимая, но сильная волна ударила в грудь так, что на мгновение потемнело в глазах и он едва удержался на ногах. А вслед за ней возникло неудержимое желание ворваться в редакцию, найти журналиста и заявить о своих правах на Майру, а если репортер не поймет, то отстаивать их силой. Но Маниш не сдвинулся с места. Обламывая ногти и обдирая пальцы, он цеплялся за грубую кору и продолжал ждать.

– Черт возьми! Если бы я не был человеком, всего лишь слабым человеком… – обреченно повторял он.

***

Почувствовав, как рука Раджита легла на затылок и сжала волосы, Майра вывернулась из его объятий и отскочила. Какое-то время они растерянно смотрели друг на друга, приходя в себя и дожидаясь, пока тесно сплетенные цвета не распадутся и не вернуться к владельцам. Но сейчас уже пламенно-алый вызолотился, а солнце приобрело закатные краски. И обоих отделял от внешнего мира сверкающий черный контур. Только у Майры сердцевина все еще сверкала ослепительно белым.

Мерцающие коконы пульсировали и подрагивали, готовые при первой возможности снова смешать огненные всполохи с острой солнечной желтизной.

– Невероятно, – прошептал Раджит, а потом нетерпеливо сделал шаг к Майре. – Что мне сейчас сделать, чтобы принять другой облик?

Майра недоуменно сморгнула и отступила еще на шаг.

– Так ты только этого хочешь? Хочешь стать оборотнем? И только поэтому… – она вспыхнула и почувствовала, как как прорезаются клыки, когти, а в груди клокочет предупреждающий рык. Черный контур задрожал и сгустился, став почти осязаемым.

Поймав заинтересованный взгляд журналиста, Майра постаралась совладать с рвущимся на свободу зверем и вонзила в ладони острые загнутые когти.

– Надо выйти из себя, выпустить хищника, – бросила она, и не успел Раджит сориентироваться, как круто развернувшись, вихрем вылетела из архива.

– Майра! – он выскочил следом, но услышал лишь дробный перестук шагов сбегающей с лестницы девушки.

Предчувствие обмануло, журналист просто хотел ей воспользоваться, чтобы приобрести новые способности, стать сильнее, восприимчивей. Выступили злые слезы разочарования, но Майра их смахнула и, хлопнув дверью, выбежала на улицу, прямо в объятия неизвестно откуда появившегося Маниша.

– Я надеялся, что ты здесь! – торопливо шептал он, увлекая девушку к машине. – Пойдем скорее. Викрам сказал, что хочет обратить Илу.