Текст книги "Мой ледяной принц (СИ)"
Автор книги: Лана Ирис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
Деформированная шпилька
– Кушай вареньице, – звучит с кухни. – Еще блинчики бери, еще! Похудел совсем, не кормят тебя что ли, сынок?
Интересно, с кем это моя мамань таким елейным голоском поет и странно хихикает? Олег что ли опять на ужин заявился? Вопросительно приподнимаю брови и заворачиваю на кухню.
Спотыкаюсь, разинув рот разглядываю наичуднейшую картину:
Димка за обе щеки уплетает блинчики, горкой сложенные на блюдце, смачно залитые клубничным вареньем. В аккуратно выглаженной рубашечке, брючках, и даже волосы по-новому уложил. На бок зачесал. Скорее даже – зализал.
Что это еще такое?
Я его не приглашала…
Аленушка напротив сидит, кулачком подбородок подпирает. Они с маманью вдвоем от Димы умиленных глаз оторвать не могут.
– А вот и она, – мама с улыбкой встает, а за ней с шумом отодвинув стул, и Димка приподнимается, суетливо утирая рот салфеткой. – Наша принцесса.
Эмм, что?
Мать в жизни не называла меня принцессой. Отец в детстве пару раз заикнулся, но она его на смех подняла.
«У принцесс, муженёк, личико-то покраше будет, чем у нашей Лизки!» Вот так вот.
– Мы тебя ждали, Лизонька, проходи, – на пустой стул кивает, мол садись. – Блинчики будешь?
– Эээ… – морщусь от небывалой доселе заботы. – Нет.
– Аленушка так старалась, нажарила на всех, – бежит, за локоть меня суматошно хватает и тащит к столу. – Давай, не стесняйся, составь компанию Димочке.
– Да, сестрица, – хитро кривится Алена. – Составь компанию своему парню.
Дима откашливается, но мило улыбается, поглядывая на меня. В груди начинает неприятно покалывать.
Почему? А фиг его знает.
Это же парень мечты… Соберись, Лизка!
– Ира где? – сажусь и отпиваю чай из кружки мамы, за что получаю шлепок по ладошке.
– С Олежкой и его родителями поехали в театр, – гордо приподнимает подбородок. – Ирка у нас интеллигентная девочка, – недобро косится на телефон в моих руках, с включенной игрой на дисплее. – Времени зря не теряет. Не то, что некоторые…
Удивленно выпячиваю губу. Ирка? Интеллигентная? Ну да, ну да. Она терпеть такое не может, терпеливо притворяется ради женишка.
– Знаете, мне бежать пора, – поднимаюсь и зачем-то откланиваюсь. – Срочные дела.
– Это какие у тебя еще срочные дела? – грозным голосом спрашивает мать. – Дима к тебе пришел! Не стыдно так себя вести?
– Не стыдно, – верчу головой из стороны в сторону. – Ма, ты же знаешь, я – бесстыдница.
– Взбалошная девчонка… неуправляемая… зла на тебя не хватает! – ворчит мама. – Не обращай внимания, сынок, кушай!
– Гхмм, – мычит Дима, пережевывая блин и краснея. – Спасибо. Лиза, я с тобой пойду!
И мчится следом. А я уже пуховик успела накинуть, ноги в валенки сую.
– Дим, давай потом…
– Нет, Лиз, – возражает он, хватаясь за куртку. – Сколько можно? Ты второй день меня избегаешь. Нам пора поговорить. Я в конце-концов, твой парень!
Выходим на улицу, Дима направляется к своей машине. Мне приходится нехотя идти следом. Заползаю на переднее сиденье, захлопываю дверку. Отчаливаем от дома в кромешной черноте. Темнеет рано, сегодня еще и ни единой звездочки на небе.
– Куда тебе, Лиз? – обиженно тянет Дима.
– В ледовый дворец.
– Зачем?
– Надо.
Лбом утыкаюсь в боковое окошечко, силясь что-либо там разглядеть. Ни черта не видно. Еще и метет.
– Надо ей… – бормочет. – Ничего не хочешь сказать?
– Хочу вообще-то. Погорячилась я… прости, – выдавливаю залпом, но с трудом. – Не время нам пока… у тебя девушка, а я… я еще себя ищу, Дим.
Честно – неимоверно стыдно. Я на самом деле совестливая, хоть мать говорит, что абсолютная эгоистка.
Дима издает рваный вздох.
Глаза зажмуриваю крепко.
Мне стыдно до дрожи в коленках.
– Прости…
– Нет уж, Лиз. Я узнал о твоих чувствах, и теперь не отпущу тебя от себя никуда. Все уже Анечке сказал… Мы расстались. Я теперь полностью твой.
– Дима, – поворачиваюсь к нему. – Зачем?! Она расстроилась?
Боже, что я спрашиваю. Конечно, расстроилась. Бедняга.
– Да, она очень плакала. Но не думай об этом. Я сделаю все, что угодно ради тебя. Что ты хочешь, скажи? Хочешь, звезду с неба достану?
– Неа, – складываю руки на груди и жалостливо морщусь при мысли об этой девушке. – Не надо… зачем…
Аж жарко становится. Что я наделала?
Парень мечты…
Парень мечты, парень мечты, парень мечты.
Вот проблема на мою голову.
Почему именно сейчас?
И почему я, собственно, против?
– Я буду настойчивым, – сообщает Дима деловитым тоном.
– Да просто, не ко времени как-то это все…
– От своих чувств не убежишь, Лизка, – философствует. – Это все, словно свет, изнутри идет. Мы созданы друг для друга.
Что-то я уже не уверена.
Автомобиль останавливается у ледового дворца.
– Пойду, Дим, – открываю дверцу, и вываливаюсь на улицу.
Да, вываливаюсь. Ноги не держат. Я в панике.
Как теперь избавиться от парня мечты? Он не отлипнет. Факт.
И все-таки, зачем мне от него избавляться? Что это за стрнное чувство отторжения?
Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Нет…
Скорее – по мере важности.
Вот какая цель сейчас самая важная?
Я вам сразу скажу, какая, чтобы долго не думать.
Ледяной мальчишка шантажирует меня видеозаписью моего дурацкого танца с собрания людей в строгих очках. Можно было бы сообщить ему, что я сказала Диме «Нет», как он и хотел. Но зная этого говнюка, он оставит видео до лучших времен. Чтобы шантажировать меня позже. Этот парень продуман еще тот.
Итак, перво-наперво решаем этот вопрос.
Как говорится: нужно избавиться от улик.
Бесенок не явился на учебу. Нагло игнорирует меня. Я ему вчера перед сном сообщение отправила:
«Козел, удали видео».
А он ответил:
«Меее».
Ну, не козел ли?
Захожу в дворец, сдаю верхнюю одежду в гардероб. Я сто лет здесь не была. Точнее – с третьего класса. Да-да, много событий произошло в тот год, когда мне было девять. Но об этом не хочу вспоминать, по крайней-мере сейчас.
Поднимаюсь на цокольный этаж, там тренировка по хоккею. Нужно как-то вытянуть видеозапись из лап ледяного мальчика. Сам он не отдаст, в дом к нему пробраться нереально, единственный вариант – пока он на трене.
Долго думала, ночь не спала, на учебе продолжила размышлять и вот оно. План созрел:
Пока он метает шайбу, я вскрываю его шкафчик в раздевалке, достаю телефон и удаляю отголоски своего позора.
Чих, пых. Делов-то.
– А тренировка, что, закончилась уже? – разочарованно веду взглядом по симпатичным парням, вылетающим с раздевалки.
Быть не может. Я же позвонила, уточнила у администратора. Треня Маркуши только сейчас должна начаться.
– У нас – да, – отвечает один из хоккеистов, с интересом на меня посматривая.
– А Марк еще там?
– Принц?
– Ага…
– У него сегодня двойная.
Отличненько.
– Эй, туда нельзя! – не слушая, захлопываю дверь перед носом возмущенного парня.
Поворачиваюсь. О, Боги. А че все раздетые такие?
А… Ну да… это же мужская раздевалка. Парни ошарашенно смотрят на меня, только после душа, протирая влажные волосы и подкаченные тела полотенцами.
А я глаза зажмуриваю, чтобы успели прикрыть свои достояния.
Ух, горячо!
– Не стесняемся, мальчики! – бегу, к шкафчикам, поочередно открывая то один, то второй глаз, будто у меня сильный нервоз. Хотя, в такой ситуации все возможно. – Я ничего не видела! А если и видела – уже забыла! Страдаю перепадами памяти!
Добежав, осматриваюсь. Так. Шкафчики не подписаны. И почему я надеялась, что будет как в детском садике? Хотя бы ради меня можно было повесить милый конвертик с разноцветными машинками и надписью: Козлик Маркуша. Но нет же-ш… все как на один. Серые. С однотипными замочками.
Все катится не по плану.
– Пссс, – зову парня, уже полностью завернутого в симпатичный свиторок и брючки. – А где шкафчик Марка?
Он отрывается от копания в своей спортивной сумке и поднимает на меня глаза.
– Вот, двадцать пятый, перед тобой.
Разворачиваюсь. Я прямо перед двадцать пятым. Почти носом в него утыкаюсь.
Удачненько, однако.
Вот она чуйка! Экстрасенсорная наклонность присутствует, знала же, есть у меня таланты! Это кстати плюсом к танцам и пению. Хороший человек хорош во всем.
Ладно, приступим. Медлить нельзя.
Достаю из кармашка джинс шпильку для волос и начинаю старательно ковырять замочек. Который, гадство, не поддается. Еще и парнишка этот уставился на меня, не уходит.
– Че зыркаешь? – не выдерживаю. – Знаешь, как тяжело, когда над душой стоят.
– Что ты делаешь? – с претензией. – Так нельзя.
Нашелся мне тут блюститель порядка.
– Тебя как зовут?
– Витя.
– Иди куда шел, Витя.
Продолжает стоять. Глаза по десять рублей. Давит мне на нервы. Дико бесит.
Взбешенно цокаю языком.
Уже все свалили, мы тут вдвоем остались.
– Вить, прошу, шуруй отсюда. У меня дело важное! Ты конкретно так мешаешь!
Хватает сумку и испаряется. Дошло, наконец-то.
С тяжелым вздохом продолжаю кропотливую работу.
Почему замок не поддается? В фильмах обычно не больше двух минут возятся. А я уже полчаса ковыряюсь. Обидно…
Может, у меня шпилька деформированная?
Вытаскиваю и внимательно рассматриваю острие шпильки на предмет увечий. Но тут опять перед глазами Витек маячит, из-за чего сосредоточиться нереально.
– Вить, – напрягаюсь я. – А ты, как я погляжу, трудный парень…
– Марк тебе передал, что телефона в шкафчике нет, Синичкина. Так что, можешь не мучиться и не напрягать извилинки. Мастер ждет тебя на льду. Воюй или сдавайся.
– Синицына! – отшвыриваю шпильку и воинственно шагаю на поле боя. Прямиком к «мастеру». – Всю контору спалил, Витек!
Глава 14
Я все помню
Марк
Краем глаза замечаю, как на поле, метая молнии из глаз, влетает Синичка. А я ждал, уже всех отпустил. Знал, что явится и время назвали нужное. Удобное для меня.
– Аррр… – рычит вредная.
И тут ступор. Замедление. Главное не упасть.
Какая же она красивая…
Особенно, когда злится.
Криво, косо, пытается удержаться на коньках.
Смех да и только, но коротит меня дико от других переполняющих нутро эмоций.
– Вай, Синичкина, – присвистываю, грудь колесом виду не подаю, что опять повело. Подъезжаю к краю и скидываю шлем, бросая поверх остальной сваленной в углу экипировки. Волосы немного влажноватые, откидываю со лба пятерней. – Порхаешь, птичка.
– Удали видео! – орет, перебирая ногами. – Или я тебя уничтожу!
Стопы то врозь, то вместе, то врозь, то вместе.
Натягиваю на лицо шизанутую улыбочку.
– Ууу, опасная дьяволица пробудилась! – пальцы скрещиваю и выставляю вперед. – Изыди!
Она в ответ ресничками хлоп, хлоп.
Дергается, падает… подплывает поближе ко мне, носом подпиливая лед.
Бегу спасать на высоких скоростях, но ближе к ней замедляюсь, чтобы не подумала, что я за ней волочусь.
Лежит попой кверху.
Любуюсь прекрасным зрелищем. Джинсы облепили соблазнительные изгибы.
Только звуки издает странные. Мычит что-то на своем, на птичьем.
– Давай помогу, Лиззи.
– Отфали-и-и… козжё-ёё-ёл…
– Окей, отвалил.
Давлю безразличное выражение лица, когда она покрасневшую носопетку приподнимает и утыкает в меня злобный-призлобный взгляд.
О, нет, таким и убить можно. Главное не расхохотаться в голос.
Руки вверх приподнимаю, ладони раскрываю, мол, не трогаю, не трогаю.
Да не трогаю я свою недотрогу. Изо всех сил держусь.
Приподнимается, ноги дрожат, держится на честном слове, в глазах – ярость.
Не могу с нее, такая смешная.
– Терпеть тебя не могу, Маркуша…
– Взаимно, Синичкина, взаимно… – выдаю заезженную вдоль и поперек фразу.
– Я принимаю бой, – цедит, глядя исподлобья. – Пришла уделать тебя!
– Ага, – наблюдаю, как одна ее нога замедленно съезжает вбок. – Я так и понял…
Сцсссс – раздается характерный звук коньков об лед.
Еще немного и усядется в поперечный шпагат.
– Ой, Маркуш… Маркуша-а-ааа-аа… – шепотом.
– Аа? – тоже шепотом.
– Щас джинсы треснут, – на серьёзных щах выдает, распахивая широко веки и впаривая в меня испуганный взгляд. Щечки наливаются румянцем. – Или мышцы…
Не сдержавшись, тихонько и хрипловато смеюсь, принимая на себя всю затаившуюся ненависть в ее глазах.
– Давай научу, Синичкина… – вытягиваю за руку. Затем, и вторую беру, сжимаю. Пальчики тонкие, нежные, крепче, сильнее стягиваю.
Она вроде сопротивляется, точнее – делает вид, что сопротивляется. Недобро так косится, губки дует. Но рук не отнимает.
Притягиваю ближе к себе, за талию придерживаю. Пушистая ароматная макушка прижимается к щеке. Незаметно вдыхаю аромат ее волос. Нежный, сладковатый, сбивающий с ног. Так цепляет, что глаза от блаженства прикрываю. Пальцами скольжу по ее спине и замираю.
Еще крепче сжимаю, крепче. До хруста.
Это чтобы не упала, ага. Я же добрый.
Голову опускаю, носом веду по шее, и снова втягиваю божественный аромат. Только бы не заметила, только бы не заметила.
Нельзя же. Запрещено.
Или можно?
Можно же, можно…
Ее минуту, ну же, еще минуту.
Чувствую, как кожа ее шелковистая мурахами покрывается.
– Марк, прекрати так делать, – ворчит под ухом. – Я тебя терпеть не могу… помнишь, помнишь? Ты помнишь… скажи, что помнишь…
– Помню…
Конечно, да только как сдержаться? Последнее время все труднее.
– И дружить с тобой никогда не стану!
– Никогда, – соглашаюсь, рвано выдыхая. – И я. Дружить. С тобой. Не стану…
– Тогда отпусти-и-и, – тянет обиженно и даже… обреченно немного.
– Отпущу – упадешь.
– Не упаду.
– Упадешь.
– Не упаду!
Отпускаю синичку, и она тут же зигзагом растягивается у моих ног.
В этот раз даю себе полную волю. Ржу не могу. Да так, что эхом по всему катку.
Глава 15
Ничья
– Буу! – накидывается на меня сзади, а я с визгом отпрыгиваю, чуть не падая.
– Отвали, отвали, отвали! – шиплю, но смеюсь, пока он щекочет, заваливаясь сверху, отчего мы оба рушимся на лед.
Пока я силюсь подняться на ноги, борюсь с разъезжающимися туда-сюда ногами, он продолжает нападать. Обхватывает ладонями, отрывает и кружит в воздухе. Этот парень реально мастер. Как уверенно держится на коньках, любой позавидует. Еще и со мной на руках. Обнимает и крутит. И даже укусить пробует, за что получает смачную затрещину в лоб.
– Аааа! Маркуша! Ты совсем ненормальный?!
– Да и ты не совсем нормальная!
Ржет и продолжает меня щекотать. Уворачиваюсь, кусаю его за палец. Он прав, я тоже не совсем нормальная.
– Отпут-т-ти! – шиплю, впиваясь зубами.
– Не ПуТттю!
– Отпусти сказала! – рычу, отталкивая его от себя, вытирая рот ладошкой. Соленоватый привкус его кожи остается на языке, поднимая внутри ураган новых эмоций. – Бесишь!
Марк отъезжает, но не падает. Виртуозно приподняв ногу, разворачивается на другой, и вновь летит на меня.
– Ну ты даешь, Ледяной Мальчишка!
Он замедляется, развернувшись чуть боком, а затем и вовсе останавливается. Глаза его загораются непонятным блеском. Окидывает меня каким-то разгоряченным взглядом.
– До сих пор называешь меня так? – широко улыбнувшись, сощуривается. – Ледяной Принц?
Перевожу дыхание, откидываю назойливо лезущие в глаза локоны. Щеки начинает печь, хотя от нашей борьбы я итак довольно таки сильно вспотела. Прерываю зрительный контакт, обвожу его мощную фигуру смущенным взглядом. Сердце начинает отчаянно бунтовать, еще хлеще разгоняя кровь по венам. И этот вкус… Как я могла его укусить? Вот правда, ненормальная…
Хватит так пялиться на меня…
Молчание затягивается.
– Ты не принц! Ты ПрЫнц! – кричу ему, высовываю язык и затем, улепетываю с поля, пока он не спохватился.
Эта битва проиграна. Но война между нами продолжается.
– О, нет! – Марк возобновляет свое наступление. – Куда это ты собралась, птичка? Я еще не закончил!
– Зато я закончила! – ору, скидывая с себя коньки.
Волочусь дальше в носках, морщась от холода. И как я могла подумать, что смогу справиться с ним на льду? Это же его мир.
Его стихия.
– А ну ка, иди сюда! – поднимает меня на руки, и удерживает в удобной для меня позе, словно я пушинка.
– Ммм, – мычу, испуганно вскидывая на него взгляд. Лишь бы снова не начал щекотать.
– Простынешь же, – говорит тихо, рассматривая мое лицо.
Закидываю руки ему на шею, и ворчу что-то невнятное, разглядывая его острую скулу. Черт, такими скулами лед резать можно.
А плечи? Почему плечи такие широкие? И сильный он… держит меня, словно я ничего не вешу. А покушать-то я любитель. Джинсы вон еле застегнула…
И когда этот парень стал еще краше? Почему раньше не замечала, что зловредный Маркуша так возмужал? За новогодние каникулы что ли подкачался?
Мы в прямом смысле летим по льду, словно птицы, это так круто. Дыхание перехватывает. И уже у выхода Марк опускает меня на пол. Потом наклоняется и снимает с себя коньки.
– Предлагаю на сегодня ничью, – ошарашивает меня, распрямляясь и глядя свысока.
Что? Ничья? Никогда такого не было… Последнее время с этим парнем не все чисто. Может он заболел?
Протягиваю руку и кладу ладошку ему на лоб. Хорошенечко щупаю.
Температура такое дело, она может и скрываться, а потом Бац! И бахнуть под тридцать девять, и ты уже пластом.
Губы Марка растягиваются в легкой, едва ощутимой усмешке. Но ждет молча.
– Так что? Согласна на ничью? Лиззи…
Произнося мое имя делает шепот каким-то низким, хрипловатым. Интимным… У меня бессовестные мурашки, но я их прогоняю. Одергиваю руку и строго сжимаю губы.
Вот еще не хватало!
– Точно псих, – делаю вывод, но отказаться трудно.
Не хочу, чтобы он присуждал себе победу. В конце-концов, ему на льду соревноваться не привыкать, а я уже не помню, когда вставала на коньки.
– М? – улыбается уголком рта.
– Согласна, – цежу сквозь зубы и разворачиваюсь, чтоб уйти.
– Сходим куда-нибудь? – летит вслед.
– Что?
Поворачиваюсь к нему. Неверяще гляжу. Мне послышалось?
– Что?
Повторяюсь. Но тут событие. Простительно.
– Кофе попьем, десертом тебя покормлю, – подергивает плечами как-то неуверенно. Но лазурных пронзительных глаз с меня не сводит. – Отпразднуем первую нашу Ничью.
– Это что? Свидание? С тобой?! – выплевываю слишком резко. Будто мне противно. Но это само-собой получается, от неожиданности. И все же кадык Марка дергается, он отводит мрачный взгляд, прикусывая свою пухлую губу.
– В прошлый раз мы неплохо провели время вместе, – натягивает на себя скудную улыбку.
– Да… но…
Внутри поднимается буря радости. Слишком сильная. Слишком неуемная. Слишком запретная.
Черт, да все тело загорается.
И меня это пугает. Нельзя. Нельзя! С ним? Никогда…
Я все-таки нравлюсь ему? Неужели…
Нельзя! Никогда! Я его терпеть не могу. Да, мы неплохо провели время вместе, но это обстоятельства. Непредвиденные обстоятельства! Если бы не поехала тогда к нему домой, замерзла бы… у меня не было выбора. Если бы был выбор, я бы не согласилась! Правда же?
А тот поцелуй?
Боже, какой поцелуй? Поцелуя не было! Мы стояли близко, смотрели на звезды… Он, может, просто хотел наклониться и …
И что?
И все! А что еще? Наклонился бы и замер, словно статуя. И все.
Даже если бы он захотел поцеловать, я бы отказалась! Я бы увернулась, без сомнений! Я его ненавижу!
А в библиотеке?
А что в библиотеке? Там вообще странность какая-то случилось… можно не вспоминать. Забыть, как страшный сон.
Он приревновал к Димке…
Тьфу! Глупости! Он просто зловредный мальчишка, который желает мне зла. Нужно поставить его на место! Чтобы и думать не смел обо мне, потому что запрещено!
– Ты же знаешь, у меня парень есть, – говорю, а внутри протест поднимается. – Он ждет в машине…
Глава 16
Сорвала куш
– Лиз, может хватит играть в молчанку? – мать склоняет голову и фальшиво улыбается. – Я сделала тебе чай.
Складываю руки на груди, в знак протеста. Закидываю ноги на рядом стоящую табуретку и откидываю голову на спинку стула. На секунду прикрываю глаза.
– Что тебе не нравится? Я не могла его не пригласить. Впервые в жизни ты порадовала меня, ребенок! Завела себе такого богатенького женишка. Это же победа, детка! Ты сорвала куш.
– Никого я не заводила, мам! Он же не собачонка. Перестань, я хочу с чаем, – наклонилась и придвинула поближе вазочку с оладушками и сгущенкой под косой взгляд матушки.
Знаю. Уже итак в джинсы с трудом залезаю. А на новые денег нет. Это для Аленушки у нас все самое лучшее, а мне пока новых вещичек не положено. Пора на диету. Но как же вкусно.
– И он мне не женишок! Это вообще все… неправильно.
– Что еще не правильно! Опять начинаешь?! – закричала, с грохотом ставя кружку возле папы. Тот сдвинул газету в сторону и взглянул на меня со своих очков половинок. – Скажи ей!
– Чего сказать? – податливо поинтересовался отец.
– В смысле чего?! – отстегнула ему подзатыльник. – Что за Димку надо замуж!
– За Димку надо замуж, – тут же пробубнил он и снова уткнулся в смятую страницу.
Вечно прячется там от «мира» в нашем доме.
– Вот видишь?! Отец прав.
– Без сомнений, – отпарировала я. – Он всегда прав.
Уверена, папа сейчас улыбается.
– Но замуж я не собиралась. По крайней мере в ближайшие несколько лет. У меня другие планы на жизнь.
– Ты глупая или притворяешься? – мать побагровела.
– Притворяюсь.
– Почему с тобой одни проблемы? Почему остальные мои дети нормальные, а ты с придурью уродилась. За что мне такое наказание?
– Не повезло тебе.
– Хватит хамить! – ударила ладонью по столу. – Я тебе счастья желаю!
– О чем речь? – на кухню заходит идеальная Аленушка.
Наливает себе чай и выхватывает из заначки диетический брусничный хлебец. Вот она фигуркой удалась, а я все жирею.
– Я Димочку к нам на ужин на выходные пригласила. Пусть вливается в семью.
– Правильно, – кивает сестрица. – А что не так?
– Не так я, видимо, воспитала твою сестру. Одни проблемы создает нам. Не хочет, видите ли, с ним встречаться! Совсем из ума выжила.
– А у нее когда-то был ум?
– Всем Бог обделил, – вздыхает мамань. – У кого девчонки страшненькие, хоть по учебе выделяются. А эта что?
Сеструля с мамулей нашли общий язык.
– Что? Что молчишь? Отвечай!
– Не мофгу-у… – промямлила, запихав оладушек за щеку.
Мать уселась рядом, поставила и себе чаю. И блюдце с оладушком и сметанкой. Склонилась поближе, будто мы подруги и секретничаем.
– Семья Поповых недавно новый продуктовый магазин открыла. Какой уже за этот год? Дела у них все лучше и лучше. А ведь Димка у них единственный наследник. Подумай! Родишь от него, и все тебе достанется. Все до единой копеечки. Ни в чем не будешь нуждаться. Ни в одежде, – она опустила глаза на мои повидавшие жизнь джинсы. – Ни в еде, которую ты так любишь.
– Думаешь? – рассмеялась я. – А че замуж обязательно выходить? Я итак могу родить.
– С ума сошла? Нужен официальный наследник. Но в крайнем случае – твоя идея не плоха. Иногда ведь можешь шевелить мозгом.
Аленушка рассмеялась. Я закатила глаза.
Мать приняла мое предложение за чистую монету. А ведь это была шутка. Я покачала головой. Дурдом крепчает.
– Ладно, – примирительно вздохнула мама. – С Иркой уже все решено. Вот Аленушка забирает в мужья Марка, а ты – Димку. И все у вас наладится.
– Давай лучше наоборот, – предложила я.
И сама удивилась этой глупой шутке. Вот вырвалось же. Язык мой – враг мой.
Теперь уж мамань расхохоталась на пару с сестрицей.
Помню, помню. Личиком не выдалась.
– Мне уроки надо делать, – поднялась из-за стола. – А потом я спать хочу.
– Напиши Диме перед сном что-нибудь романтичное.
– Обязательно, – согласилась я.
Мать сощурилась. Подозревает меня в обмане.
– Скажи ему, что любишь.
– Ага, без памяти.
– Не дерзи! Твой дневник я читала.
– Да кто ж его еще не читал, – выдохнула я.
– Ладно иди.
Мать который раз тяжело вздохнула и повернулась к Аленушке. Пока я шла в свою комнату, слышала, как они меня обсуждают.
Приняла душ, за уроки так и не села. Лентяйничала пару часов, закрывшись на несколько засовов от своей ненаглядной семейки.
Не находила себе места, припоминая моменты на льду. Мне кажется, будто его вкус все еще на языке. Ничем не перебивается… дразнит вкусовые рецепторы. Обжигает внутренности. Почему я не призналась ему, что не хочу встречаться с Димкой?
У меня возникает мысль, что я его и не любила. Глупость себе внушила.
Это все потому, что Димка всегда во всех спорах в школе вставал на мою сторону, в отличии от Маркуши, которому только дай возможность меня подставить. Что бы не случилось, Дима всегда вел себя правильно. Красиво. И я возомнила его героем. Парнем мечты. Но мечтаю я, похоже, совершенно о другом. Возможно, я слишком долго не разрешила открыть правду даже себе.
Мне бы хотелось, чтобы ледяной мальчишка узнал о всех противоречивых чувствах, происходящих в моей душе. Чтобы все выведал, до зернышка, до крупинки. И понял… все понял… и все осознал. Но нельзя. Запрещено.
Выключила свет и улеглась на кровать. Звуки вьюги за окном приятно убаюкали.
А следующий день принес много неожиданных, впоследствии перевернувших всю мою жизнь, событий.
