Текст книги "Мой ледяной принц (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 43

Танцор диско

– Жень, спасибо, что пустила… Как только твои родители вернутся с отпуска, я уйду, чтобы не мешать.

– Да ты что, – дает мне чистую пижаму. – Они не будут против.

– Не хочу быть обузой, – переодеваюсь.

Я пришла к подруге без вещей. Более того – у меня даже телефона нет. Матушка решила его продать, за то, что я не иду извиняться перед Димкой. «Мы все заработали, а ты ничего в своей жизни путного не сделала. И слушаться меня не хочешь» – проскрипела она.

Отец пытался за меня заступится, но без особых усилий. Я больше не могла находиться со своей семьей, на меня свалилось тонна обвинений.

Но я не чувствую себя виноватой. Только несчастной. Не более того.

– Я отдам денег, когда заработаю.

– С ума сошла, – Женечка качает головой. – Ты для меня не обуза и деньги твои мне не нужны.

– Мне жаль, что все так вышло, – сажусь на краешек кровати и прижимаю ладошки к лицу.

Я не хочу плакать и жалеть себя, но что-то екает и болезненно трещит внутри.

– Глупая моя Лизка, – подруга подсаживается рядом и кладет голову мне на плечо. – Я рада, что ты здесь. Мы можем устроить конфетную вечеринку, как в детстве. Тебя снова обсыпет прыщами, а я буду лечить…

– Просроченными кремами своей бабушки?

Мы обе начинаем смеяться, вспомнив детские забавы. Я вытираю горячие соленые слезы, струящиеся по щекам.

– Ну ты совсем в уныние впала, деточка. Никогда тебя такой не помню. Будто впервые твоя семья так себя ведет… Или это не из-за них? Может быть, причина в Маркуше?

Отрицательно качаю головой. Подруга вздыхает, но не выпрашивает подробности. Она знает, что я не люблю делиться личным.

В итоге я живу у Женечки. Ее родители приняли меня хорошо. Почти месяц спустя, моя семья не интересуется мной. Возможно, Катька сообщила Алене, что я по-прежнему посещаю учебу. Но скорее всего, им это не важно.

Вечерами я хожу мыть полы в ледовом дворце. Устроилась на подработку. А еще пару раз в выходные раздавала листовки на набережной возле торгового центра.

Женька наотрез отказалась брать от меня деньги, поэтому я несколько раз покупала продукты и что-нибудь к чаю, но и тут встречала от нее резкие обиды. Поэтому стала откладывать все себе по мелочи.

Немного все же отнесла родителям. Протянула конвертик папе, но матушка резко выхватила, сказав, что выкинет их в помойку. Она снова и снова повторяла про Димку, про то, что я эгоистка, всхлипывала, рыдала. Сказала, что даже Михайлова отказалась от нас, и что семья Димы не остановится. Закричала, чтобы я не вздумала их навещать, пока не исправлю свои ошибки. Я ушла прежде, чем она завалила меня остальными требованиями.

Дима какое-то время не подходил ко мне, никак на реагировал на мое появление в универе. Мне было смешно, ведь совсем недавно он кричал, что достанет для меня звезду с неба.

Иногда я слышала, как нас с ним обсуждают шепотом и смеются, смакуя подробности. Слухи становились все пикантнее и интереснее, начали говорить, что я кинула Димку прямо на свадьбе. Некоторые рассказывали, что я крутила с двумя, украшая все это нелицеприятными, а иногда и интимными деталями. Временами мне было обидно, временами – все равно. В зависимости от настроения. А вот Димка при этом всегда бледнел и косился на меня со страшным выражением в глазах.

– Этот город будет моим, – застала я как-то его разговор с Кудрявцевым. – Я всегда это знал. Терпеливо ждал, когда конкуренты сгинут. Скоро все будут у моих ног. А нищенка еще получит свое, за то, что унизила меня. Приползет ко мне на коленях и будет пятки мои целовать. А я еще подумаю, прощать или нет.

Я впервые услышала, чтобы Дима говорил обо мне так грубо и с неприязнью.

Степка слушал, сложив руки на груди, и кивал. Своего мнения он не высказывал, но я была уверена, что с Димкой он солидарен.

Ледяного мальчишку я больше не вспоминала (если вспоминала, то обязательно отгоняла мысли о нем), вообще старалась не думать.

Погрузилась в учебу, хоть это давалось мне нелегко. Потому что Дима, поняв, что я не делаю шаги «к исправлению» решил действовать новыми методами. Попытался настроить всех против меня, и у него неплохо получалось. Однажды меня даже побили девчонки в туалете, по его наводке. Ну, как побили… Так, за волосы слегка потаскали. Я тоже не промах, сдачи дала со всей силы. Но это был не конец.

Он скрупулёзно превращал мою жизнь в ад.

А я терпеливо надеялась, что когда-нибудь это закончится.

Ближе к лету скопила небольшую сумму, но пока не решила, куда потрачу. Кое-какие мысли у меня возникали, но я их боязливо отгоняла. Это слишком. Я понимала, что не справлюсь.

Все изменилось в пятницу, когда я наткнулась на одного своего знакомого.

В тот вечер я уже заканчивала до блеска надраивать полы и собиралась удрать с работы пораньше, когда двери распахнулись и по чистейшему кафелю самоуверенно прошагал наглый парень.

– Ну ё п р с т, – скромно выругалась я, хватая швабру и ведро, и быстро протирая за ним грязные следы. – Мы же через двадцать минут закрываемся.

Даже о сменной обуви не позаботился. Весна почти закончилась, но слякоть еще сильная от непрекращающийся дождей.

Убрав грязь, я выжидательно уставилась на парня, который что-то активно обсуждал с администратором. Я так устала за день, каждая мышца болела. Мне не терпелось прибежать домой, насладиться горячим чаем с конфетами, посмотреть с Жекой какую-нибудь молодежную комедию, а потом – сладко присладко всхрапнуть.

– Я тебя понял, – закивал он нашей Людочке. – Теперь не знаю, когда приеду.

Она заулыбалась.

– Сбегаю еще за вещами, забыл кое-что, дай ключи.

Люда протянула ему ключик со сладкой улыбочкой на губах, и парень прямой наводкой направился к раздевалкам.

– Куда! – истерично закричала я, уткнув швабру в пол, заскользила следом, сразу же утирая извилистую грязную дорожку. – Не смей полы пачкать!

Парень оглянулся, удивленно вылупив на меня глаза. Он показался мне знакомым, но я не сразу вспомнила.

Поморгал быстро. Тоже не признал.

– Еще без двадцати, – он глянул на часы на руке. – Успеваю.

– Без семнадцати, – подошла к нему, держа швабру в руках. – Никак не успеешь.

– Мне надо вещи забрать, – произнес, прищурившись. – Успеваю.

– Неа, – замотала головой. Прошла, преградив ему путь. – Там уже намыто.

– Успеешь еще разок протереть.

– Да ты офигел? А ну ка быстро свалил.

– Да вот еще!

– Не собираюсь еще раз мыть!

Ткнула ему шваброй под ноги.

– Эй, так нельзя!

И еще разок. Словно мечом.

Парень запрыгал, высоко приподнимая ноги в коленях.

Танцор диско.

– Сумасшедшая! До закрытия двадцать минут!

– Уже пятнадцать. Я не хочу мыть повторно.

– Это твоя работа! – замахал руками. – Будь добра – выполняй без нытья!

– Давай, давай, поговори мне еще. А я хотела пораньше уйти! Так что… снимай ботинки, шуруй в носках.

– Но ты не имеешь право уходить так рано, – пожаловался он, нахмурившись. – Ты обязана доработать до самой последней минуты! До последней секунды! Таковы правила. Будь добра их выполнять!

– А больше тебе ничего не надо? – поразилась я отваге парня. – Я с детства добротой не отличаюсь. Снимай, говорю, ботинки!

– Да щас!

– Да. Сейчас!

Мы грозно уставились друг на друга.

Глаза в глаза.

– Безответственная баба Зина, я не собираюсь плясать под твою дудку!

Вот про бабу Зину вообще обидно было…

– Не хочу тебя расстраивать, плясун, но ты уже!

Если можно убить одним взглядом, то прямо сейчас у нас здесь будет два дохлых тела. Потому что никто из нас не хочет сдаваться.

– Давай на камень, ножницы, бумага, – предложила ему компромисс. – Проиграешь – снимаешь и идешь босиком.

– Да что за тема? – ошарашенно заморгал. – Это не входит в твои трудовые обязанности!

– А ты что, полиция нравов?

– Тебе сколько лет? Пять?

– Если не планируешь делать со мной детей, не вижу смысла делится такими личными подробностями.

В непонятках качнул головой.

– Да что за… Ты… Я просто хочу, чтобы все было по-честному.

– Я как раз сегодня играю честно, – осадила я парня. – Вперед. Или слабо?

Выставила кулак.

Парень шумно задышал, но согласился.

– Камень тонет в воде, чудик.

Еще раз.

– Я тебя как хлюпика уделала.

И третий раз.

– Сегодня явно не твой день, плясун. И кстати – уже без десяти. Заканчивай чудные танцы и бегом в раздевалку.

Танцор обиженно насупился.

Моя взяла, он распсиховавшись, наклонился, снял ботинки и потопал в носках.

– Я прослежу, чтобы ты доработала до конца, – процедил он сквозь зубы, возвращаясь с большой сумкой вещей. – Из принципа буду ждать, поняла? Не доработаешь – пожалуюсь в высшие инстанции.

– Нужно спокойнее принимать поражение, плясун.

– Все должно быть по правилам,

– А ты как я погляжу трудный парень, – сложила руки на груди.

Парень еще пару раз моргнул.

И еще.

Прищурился. Его взгляд посветлел.

– А, это ты, – внезапно расплылся в счастливой улыбке. – Девочка шпилька.

У меня аж челюсть отпала.

– Не поняла, – качнула головой.

– Витя, – напомнил он, не отрывая от меня улыбчивых глаз.

– Ааа… вспомнила. Иди куда шел, Витек.

– Давай подброшу тебя домой.

– Зачем?

– Просто, – пожал плечами. – Поздно уже.

Я опустила глаза и закусила губу.

Предложение показалось до жути заманчивым. Мне не придется вышагивать по слякоти до остановки.

– Буду ждать в машине, – приподнял он брови и указал на свои часы. – Ровно в десять, девочка шпилька. И никаких пораньше…

Глава 44

Соседка

Марк

Удар. Удар. Удар.

Надрывной крик.

Костяшки в кровь.

Она везде. Лед покрывается кровью. Он становится полностью алым, и трещины на льду, словно вены, оплетают бескрайнее озеро.

Прорываясь, вновь и вновь понимаю, кругом ледяная вода.

А ее нет.

Ее… нет…

Проснувшись утром в холодном поту, я говорю себе – держись. Ты должен идти вперед. Будь мужиком. Позади ничего не осталось. Борись, ты сможешь вытянуть. Ты все сможешь.

Это напоминает мантру. Я постоянно твержу себе одно и тоже:

Держись.

Ты пережил вчера, переживешь и сегодня.

А внутри привкус лютой безнадежности. Он добивает и пожирает.

После этого ежедневного утреннего ритуала, я умываюсь горячей водой, силясь забыть тот кошмар, что снова преследовал меня ночью.

Уже 5-30, жуткая рань. А мне пора на тренировку. Это то, что держит меня на плаву. Не дает утонуть.

Сейчас расписание забито и это радует. Можно отвлечься. Последние недели я нервный, но мне все больше кажется, что таким я буду теперь всегда. Хотя окружающие не замечают. Или уже привыкли.

Выхожу из многоэтажки, где снимаю квартиру и покупаю самый крепкий горячий кофе в кофейне на углу. На улице стоит легкая туманность, но солнце уже взошло, пробивается духота. Это происходит последний месяц, и к этому тоже можно подстроиться. Я точно знаю, нужно наслаждаться летом, потому что потом придет осень, а затем, эта бесконечная, пробирающая до дрожи, зима. И это напоминание о нас.

Когда я добираюсь до зала, вижу, что мой менеджер уже ждет с еще одним крепким горячим стаканом кофе.

– Опаздываешь, – выдавливает из себя самую что-ни наесть счастливую улыбку, подавая мне стаканчик.

Смиряю его в ответ мрачным взглядом.

После тренировки на поле стою как дурак, уставившись на несчастную клюшку. Адреналин зашкаливает, руки дрожат. Агрессия уже на нуле, выбил все, что мог. Парни хлопают меня по плечу, что-то говорят, хвалят. Менеджер тоже расхваливает и говорит о скором волшебном будущем. Я рад, конечно. Именно к этому я и стремлюсь… наверное. Этого я хочу. Добиться всего сам. Своими руками. Своей головой. Своими коньками. А не той фамилией, которая некогда стояла в паспорте.

– В этот раз чемпионат будет наш. Тебя заметят, – бубнит менеджер под ухом. – На этой игре покажи все, что умеешь.

– Заметано.

– Как-то без энтузиазма.

– С энтузиазмом.

– Что будешь делать на эти выходные? – спрашивает с улыбкой. – Пойдешь в бар с нами?

Неуверенно дергаю плечами.

– Да брось, мы все семья, – Стас расплывается в дружественной улыбке, но я знаю, никто из команды не хочет видеть мою кислую физиономию. Поэтому я собираюсь провести время один. Как и обычно. В абсолютном одиночестве.

И тишине.

И темноте.

Снимаю экипировку, вышагиваю в раздевалку. Все что мне сейчас требуется – горячий душ.

– Тебе Виктория звонила, она хочет встретиться в двенадцать за обедом в вашем ресторанчике на городской. Говорит, ты не отвечаешь на звонки. Что ей передать? Ты придешь?

– Конечно, – смотрю на него как на идиота.

Странно, но пропущенных у меня не было. Наверное, что-то с телефоном. Естественно я бы не стал игнорировать ее.

К ресторану приезжаю вовремя, но Вику, как и всегда приходится ждать. Иногда мне кажется, что она опаздывает специально.

– Заждался? – с улыбкой наклоняется и чмокает меня около губ. Чуть-чуть и получился бы настоящий поцелуй. Со стороны, возможно, так и выглядит. Не знаю, почему она всегда так делает. Немного отворачиваю голову, но улыбаюсь в ответ. – Я соскучилась.

– Я тоже.

– Давно не виделись, и мне было плохо без тебя, – дуется, открывая меню.

– Прости, пожалуйста, – прошу я, протягивая к ней руку.

– Я же обещала тебя во всем поддерживать, – продолжает обижаться, убирая ладонь под стол. Она злится. – Это я тебя уговорила начать все с начала. А в итоге я стала обузой. Тебе больше не требуется моя поддержка. Может быть, тебе я не нужна?

– Что ты такое говоришь? – вздыхаю, пальцами зажимая переносицу. От усталости голова болит. – У меня трудное время. Все это тяжело.

– Со мной тебе было бы легче, ты же знаешь. Я могу всегда быть рядом.

– Знаю, – киваю, отпивая кофе. – Я благодарен.

– Ты не слишком подсел на кофеин?

– Нет, – пожимаю плечами. – Не выспался. В сутках аж двадцать четыре часа. Пережить их труднее, чем кажется, особенно, если совершенно не можешь спать.

Глаза Виктории расширяются.

– Опять кошмары? Что тебе снится? Поделись со мной.

– Ерунда всякая, – откидываюсь на диванчик. – Не имеет значения.

– Ты для меня имеешь значение, – произносит жалобно. – Давай… Давай я приготовлю тебе сегодня вечером ужин? Побудем вдвоем? Поговорим.

– Может быть в другой раз?

– Но я еще ни разу не была у тебя в гостях, если, конечно, не считать того, что приходила кормить твоих дурацких рыбок несколько месяцев назад, когда ты уезжал! – закусывает губу. – Что происходит между нами? Все изменилось, я чувствую. Я тебе больше не важна.

– Нет, что ты, Виктория, – со вздохом поднимаюсь к ней. Сажусь рядом, обнимаю. Она отворачивается. – Очень важна. Я просто дебил. Прости меня.

Молчит. Шмыгает носом. Морщится.

– Ты закрылся от меня, я же чувствую.

Снова потираю переносицу и вздыхаю. Эти девушки такие сложные.

– Приходи сегодня и приготовь нам ужин. Я буду ждать.

– Нет, это одолжение уже. Я хочу, чтобы ты хотел.

– Я хочу, – нежно обнимаю ее за плечи. – Очень.

– Правда? – поворачивает голову. Счастливо улыбается.

– Да.

– Я куплю продукты.

– Не нужно, я сам, – натягиваю скудную улыбку в ответ. – Ты главное приходи. Расскажешь, что нового, как на личном.

Уголки губ Виктории опускаются, она отворачивается к окну.

– Да ничего нового, – шепчет дрогнувшим голосом. – Все по-старому.

– Все будет хорошо, – взлохмачиваю ей волосы на макушке. – Не грусти, пожалуйста.

Но она опять вздыхает и ничего не отвечает.

К вечеру слегка прибираюсь в квартире, не то чтобы сильный бардак, но все же выглядит по холостяцки захламлено. Кормлю «своих дурацких» рыбок. Врубаю телик, вытаскиваю из холодильника напитки и ставлю на стол. Вроде, ничего. Нормально.

Сойдет.

Домофон пиликает, и я отвечаю, чтобы она поднималась. Виктория сообщает, что ей нужна помощь с продуктами, и я устало вздыхаю. Сказал же сам куплю, до чего упрямая девчонка.

Выхожу на лестничную площадку, спускаюсь на лифте и забираю из машины Виктории несколько наполненных доверху пакетов. Поднимаемся наверх, Виктория открывает своим запасным ключом захлопнутую дверь (вечно забываю об этой особенности квартиры. Если вышел без ключей, будешь ночевать в подъезде). Закатывает глаза, с понимающей улыбкой глядя на меня.

Я закатываю глаза в ответ. Поворачиваю голову на шуршание в соседней квартире. Мне говорили, что она больше не будет пустовать, потому что теперь там кто-то поселился.

Перед тем как войти к себе, вслед за викторией, я краем зрения замечаю, как соседняя дверь открывается и оттуда выходит девушка. Она на ходу застегивает босоножки и что-то взбешенно бормочет.

От ее голоса у меня сердце останавливается. Я резко поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с теплыми невероятными глазами Лизы.

Пространство взрывается.

И весь мир исчезает…

Глава 45

Самая красивая

Марк

Лиза замирает, отрешенно смотрит, а потом мгновенно исчезает. Пару раз нажав кнопку лифта, в итоге убегает по лестнице.

Несколько секунд. Вот она была и вот ее уже нет.

Лишь пустота.

И безумные эмоции внутри меня.

– Чего ты там завис? – Виктория приоткрывает двери, которые чуть не успели снова захлопнуться и удивленно смотрит на меня.

Она уже в домашних тапочках и деловито завязывает фартук.

Я не понимаю, сколько времени прошло, кажется, я стоял и ждал чего-то. Возможно, пытался понять, что только что случилось.

– Все нормально? – она прищуривает глаза и подносит руку к моей щеке, а я отворачиваюсь, шумно втягивая воздух. До этого я перестал дышать, и теперь мне кажется, будто я резко очнулся ото сна. Виктория пугается и щурится еще сильнее.

– Прости, – прохожу в квартиру, сразу к окну.

Я выискиваю Лизу глазами, но ее нет.

– Что там? – Виктория тоже подходит к окну.

Мы находимся очень высоко, возможно, я просто ее не заметил. Иду на балкон, распахиваю двери настежь. Теплый вечерний воздух проникает в квартиру вместе с городским шумом машин. Подхожу к краю, судорожно хватаюсь пальцами за края поручней открытого балкона. Внизу дорога, множество автомобилей проносятся, освещая все вокруг фарами. Я всматриваюсь снова и снова, но не вижу ее, выходящую во двор.

Голова начинает сильно кружиться.

Ее нет.

Мне привиделось.

– Да что с тобой? – вздрагиваю, когда ладонь Вики оказывается у меня на спине. Нежно поглаживает.

– Я… – убираю ее руку, возвращаюсь на кухню, дрожащими пальцами сжимая переносицу. – Вик, прости…

– Что?

– Тебе лучше уйти.

– Не поняла? – уголки ее губ опускаются, она неверяще смотрит на меня.

– Мне нужно побыть одному.

– Ты серьёзно? – мотает головой.

– Да. Уходи, пожалуйста.

– Что?

– Кое что случилось. Фигово себя чувствую…

– Что?

– Поужинаем в другой раз, – беру ее за локоть и направляю на выход. Веду себя ужасно. Понимаю это. Я самый настоящий козел.

– Издеваешься?! – она снимает фартук и отшвыривает его на пол. Проходит к входной двери и быстро надевает туфли. Сипло дышит.

– Издеваешься надо мной? Да? Издеваешься?! Как так можно себя вести?

– Прости, – прошу, сглатывая и протягивая ей ее сумочку.

Выхватывает и не глядя, обиженно выбегает из квартиры. Дверь звучно защелкивается.

Я сажусь на диван, кладу ладони на лицо и с силой надавливаю, запрокинув голову назад. Зажмуриваю глаза.

Это не могла быть она. Мне привиделось. Совершенно точно привиделось.

Проходит некоторое время. Возможно, много времени.

Как в бреду беру рядом названивающий телефон.

– Вик, давай потом поговорим, – прошу ее, кажется, немного грубо.

Сбрасываю.

Она опять звонит. Я не отвечаю.

Не могу. Не сейчас…

Через какое-то время прихожу в себя. Темная пелена сходит с глаз, дыхание выравнивается.

Встаю, беру со стола бутылку воды, залпом выпиваю. Взяв телефон, звоню хозяину квартиры. У него на этаже несколько, и соседняя тоже принадлежит ему. Он нормальный мужик, дружелюбно отвечает на мои вопросы.

– Да, все верно, ее зовут Елизавета, она должна была заехать сегодня днем, вместе со своим парнем. Они мне показались вежливыми, спокойными, не думаю, что будут шуметь и мешать тебе. Кстати, он тоже хоккеист, насколько я понял… – у меня вырывается что-то типа рыка. – А-алло?

Со своим парнем…

А я вот ничего не понял.

Она приехала с этим придурком?

Неужели и здесь мне придется видеть его тупую рожу? Я же его убью…

Я же не смогу их видеть вместе.

Я же сдохну…

В голове начинает гудеть.

– Алло? Марк?

Кладу трубку, услышав шаги и шум позвякивающих ключей. Выхожу из квартиры, не знаю, для чего. Что я хочу увидеть или еще узнать? Разве мне мало ее игр? Я мазохист?

Но меня удивляет, что возле дверей стоит Давыдов Витя. Перекинув пару больших сумок через плечо, возится с замком.

– Привет, – произношу не своим голосом.

– При… – он поднимает голову и зависает. – О, привет, – протягивает мне руку. Одна из его сумок сваливается с его плеча. – Не ожидал…

– Я тоже, – пожимаю его руку слишком жестко. – Какими судьбами? Почему?

Мой голос звучит угрожающе.

Почему ты? Давно вы вместе? Вы теперь будете здесь жить? Как так получилось? Почему она с тобой? Почему. Она. С тобой?

Естественно, я ничего из этого не произношу.

Но я ощущаю, что от ревности схожу с ума. Я готов наброситься и убить его.

Давыдов смотрит на меня странно, несколько раз моргает непонимающе, рот удивленно приоткрывает.

– Слушай, мне дали играть в команде у Адового, я знаю, ты должен был быть с ними, это огромное везение для меня, извини, что занял твое место… – он неуверенно отшагивает назад. – Но ты внезапно все бросил, уехал, они предложили мне, замена нужна была срочно, естественно я согласился…

– Я рад за тебя.

– Да? – видно, не верит мне.

Но я злюсь не из-за места в сборной, которое выбил для меня отец.

У меня перед глазами Лиза.

Только она.

– Квартиру снял здесь временно, скоро уеду, мне будут много платить, очень много, – он улыбается, глаза горят. – Они дадут бесплатное жилье и впереди большие перспективы… просто невероятные, – поднимает сумку, вертит ключи. – Сам не ожидал, что все так повернется… это огромная удача для меня.

– А, теперь понятно, – кисло улыбаюсь.

Большие перспективы, большие деньги, и Лиза тут как тут. В этом вся она. Это ее суть.

Качаю головой. Все встало на свои места.

Ощущаю, как ком к горлу поднимается, затем бухает с треском вниз.

Взрывается.

Чернота выходит и внутренности ледяной темной волной затапливает.

– Почему ты отказался? Почему все бросил?

Пожимаю плечами.

– Ладно, удачи, – сиплю, замечая, что Давыдов продолжает испугано смотреть на меня.

Возвращаюсь в свою конуру. Выключаю свет, ложусь на диван и долго пялюсь в потолок. Опять эта безнадега расползается, словно кислота разъедает кости. И дышать больно.

Ночь не сплю, наслаждаюсь темнотой, но вскоре понимаю, что рассветные лучи проникли в квартиру.

Поднимаюсь, делаю вдох, выхожу на балкон. Рассветный прохладный воздух заволокло оранжевой дымкой. Вокруг круглого солнечного диска небольшой желтый полукруг. Пространство переливается лимонным перламутром.

Очень залипательно.

Поворачиваю голову. Делаю еще один болезненный вдох, вбирая кислород, и перестаю дышать.

Лиза стоит на соседнем балконе и с восхищением смотрит вдаль. Ее невероятные волосы покрыты мерцающим оранжевым блеском. Она держит в руках кружку, от которой исходит пар. На губах – счастливая улыбка. Она вся светится и сияет счастьем. Изнутри.

Она самая красивая в мире…

Завороженно выдыхаю.

Возможно, я делаю это очень шумно, потому что Лиза медленно поворачивает голову ко мне.

Улыбка мгновенно сползает с ее лица, она сжимает губы, дерзко приподнимает подбородок, разворачивается и уходит.

А я… я снова учусь дышать.