Текст книги "Принцесса дачного поселка"

Автор книги: Лана Балашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

  -А где мама? – спросил Данил.

  -Спит.

  -Ну вот, а мы хотели уже к морю идти.

  Сообща решили все-таки, что Лере надо дать выспаться, а к морю можно и попозже. Мы уселись за большой стол на веранде играть в домино.

  Когда вниз спустилась розовая со сна Лера с примятой щекой, она виновато улыбнулась:

  -Ну, надо же, вы из-за меня все остались дома.

  -Да уж, – солидно ответил Данил. Ему отчаянно везло, и он выиграл кучу спичек.

  -Если хотите, можем сегодня прогуляться по набережной, съедим мороженое с фруктами, или просто поужинаем в кафе?

  Мы милостиво согласились, и Саша с Лерой отправились переодеться и привести себя в порядок. Их не было полчаса, не меньше, но оно того стоило: Лера была так замечательно хороша в открытом зелено-золотом платье с длинным разрезом, с каким-то сложным переплетением тонких бретелей на спинке. Как-то сразу стало ясно, что под платьем на ней ничего нет. Очень открытые летние туфельки на высоких шпильках открывали ее узкие ступни, и сразу отвести взгляд не получилось.

  Кажется, Лера отметила впечатление, которое произвела на меня.

  Я медленно вывел машину за ворота, Данька прикрыл их за мной. В дверях появились Лера с Сашей, и тут только я заметил необычное оживление по соседству.

  Давешние мои знакомцы, Андрей и Игорь, привезли свое, оказавшееся довольно многочисленным, семейство. Они выгружали из такси какие-то сумки, чемоданы. Чувствовалось, что люди приехали надолго.

  Лера шагнула вперед и доброжелательно поздоровалась со всеми. На мужиков при взгляде на нее напал некоторый столбняк. Я с ехидством подумал, что не один я демонстрирую вполне предсказуемые реакции при виде ее выреза.

  Чуть в стороне стояли две немолодые женщины и мужчина, поразительно похожий на Андрея. Наверно, это родители ребят. Теперь становилось ясно, почему братья так разительно непохожи друг на друга: Андрей явно пошел в отца, а Игорь – точная копия высокой блондинки с волевым выражением холеного лица и короной великолепно уложенных пшеничных волос.

  Она же первой откликнулась на приветствие Леры:

  -Рада, рада тебя видеть, после стольких-то лет! Наверное, все по заграницам отдыхаете? – Она чуть обернулась к своей спутнице: – А я как раз рассказываю Лике, Володиной сестре, что для нас с ним лучшего места нет. Он так даже неоднократно выражал желание быть похороненным здесь. Конечно, довольно странное желание для сравнительно нестарого еще мужчины, но я его понимаю! А я вот, пока своих собрала, так замучалась уговаривать!

  Лера молча улыбалась.

  Отец, наконец, включился в разговор. Он прервал, и довольно бесцеремонно, жену:

  -Лида, не шуми! – и повернулся к Лере: – Ты стала просто красавицей!

  Вторая женщина, с некрасивым умным лицом, грустно посмотрела на Леру:

  -Девочка, ты очень похожа на мать. – Она вздохнула. – Когда-то мы были очень дружны с ней. Заходи как-нибудь на кофе, поболтаем. Ты ведь ее не можешь помнить, когда они с Николаем разбились, тебе не было и трех лет.

  Лера заинтересованно всмотрелась в ее лицо.

  -Действительно, я совсем не помню ни отца, ни маму. Странно, что и вас я тоже здесь не встречала. Вы редко сюда приезжали?

  Лика печально улыбнулась:

  -Мы с мужем много лет прожили за границей, а сейчас я осталась одна, из Москвы совсем не выезжаю. Это вот Лида уговорила меня, да еще ради презентации Володиной книги, она так много для него значит. Практически, труд всей жизни.

  Данил, которому надоело ждать, высунул свою мордаху в окно, и Лера, наконец, заметила его гримасы. Мы откланялись, и она уселась на переднее сидение. Мне показалось, что на красивом лице Лидии Петровны мелькнула какая-то тень, И еще мне показался странным взгляд, которым обменялись брат с сестрой, впрочем, его лицо, с азиатскими скулами и властным прищуром глаз, осталось бесстрастным, а лицо Лики выглядело растерянным.

  Запах Лериных духов поплыл по салону, вернув мою мыслительную деятельность в обычное русло. В конце концов, я сто лет не был в отпуске, рядом со мной обалденно красивая девушка, которая мне нравится, сзади скачут два симпатичных кролика, – почему я должен задумываться о сложном устройстве чужой жизни?

  Мы поужинали, причем и еда, и напитки, и сложный десерт из взбитых сливок с малиной, который слопали дети, были вполне на уровне. Каюсь, люблю вкусно поесть. Уже в полном согласии с собой, мы направились прогуляться вдоль набережной.

  Мы спустились к молу и прошли до его конца. Как назло, везде сидели и целовались влюбленные парочки, и я тихо вздохнул про себя.

  Мы остановились у парапета. С моря дул довольно прохладный ветер, и Лера обхватила обнаженные плечи руками. Я стянул с себя пиджак и укутал ее, задержав руки на талии. Она подняла ко мне спокойное и строгое лицо и сказала:

  -Сережа, я вижу, все это так доступно выглядит...Море, лето, дача, минимум одежды на нас обоих. Я тебя понимаю. В общем, ты меня извини, если обманула твои ожидания, но я просто так не умею.

  Я послушно убрал руки, независимо сунул их в карманы брюк, и чуть охрипшим голосом сказал:

  -Извини, что сразу не спросил тебя. Ты не свободна?

  И с огромным облегчением услышал:

  -Не в этом дело. Ты – хороший человек, и очень нравишься мне...

  Я закинул голову к небу, закурил.

  -Знаешь, я сто лет не влюблялся. Даже забыл, как это бывает. Такая ночь, звезды, и мне показалось...

  Уже твердо она произнесла:

  -Тебе показалось. Пойми, это – просто декорации. Прекрасная южная ночь, звезды, морской прибой, мужчина и женщина на берегу, – нам навязываются роли, которые определяются декорациями, некий стереотип поведения. Вопреки последним словам Шекспира, жизнь – это не театр, и после того, как спектакль отыгран, бывает очень больно. А с моим умением ввязываться в никому не нужные романы – я завязну в отношения с тобой надолго. Давай поступим так, как решили: отдохнем на море, используем свободное время для общения с детьми, друг с другом, я продам дачу. Если все будет хорошо, и мы подружимся по-настоящему, предлагаю поддерживать отношения и в Питере, а там время покажет.

  Я отбросил сигарету. "Стереотип поведения", черт бы его побрал! Да не нужен мне с ней курортный роман, а она, кажется, именно так представляет наши с ней отношения. Довольно сердито я сказал, прервав затянувшееся молчание:

  -Хорошо. Как там говорил твой Гоша: "Если мужчина не нравится женщине, она предлагает ему дружбу". Так, что ли?

  Лера невесело рассмеялась.

  Я кивнул.

  -Пусть так. Но я все же скажу вслух, что считаю тебя очень красивой. Мне приятно смотреть на тебя. Когда ты не рассуждаешь о стереотипах поведения, мне даже приятно слушать тебя. Я рад, что купил эту дурацкую квартиру, что затеял ремонт, что встретил тебя. И рад, что сейчас ты рядом. Даю тебе слово, что больше ни разу об этом с тобой не заговорю, разве что ты сама попросишь, и не прикоснусь к тебе против твоего желания.

  Она покраснела, прервала меня:

  -Сережа, довольно об этом! Я верю тебе. Вон дети бегут, пора домой.

  Я спустился в кухню на волшебный запах свежей ванили и кофе. Лера возилась у плиты, на столе перед ней стояло блюдо с творожниками.

  Я устроился за столом, наблюдая поверх чашки с кофе за ее передвижениями по кухне. Она достала из буфета джем и подсела к столу напротив меня. Отпила кофе, спросила:

  -Дети спят еще?

  Я кивнул:

  -Нагулялись ночью, теперь их до обеда не разбудишь.

  В опровержение моих слов, вниз спустились Саша и Данил. Последний недовольно сказал:

  -Ну да. Что мы, дураки, что ли, приехать на море и спать? И так вчера полдня потеряли. Вы, как правильные родители, должны нас оздоравливать, а сами по ресторанам водите.

  Лера засмеялась:

  -Попробовали бы мы не взять вас с собой!

  Она поставила перед ними блюдо с творожниками, налила по полной кружке какао.

  -М-м-м! Вкуснота! – с полным ртом промычала моя дочь.

   Я нахмурился.

  Кухня, с веселым плиточным полом, большой стол с тяжелыми деревянными стульями, молодая женщина, в домашних джинсах и маечке, ладно сидящей на ней, весело управляющаяся с тяжелой чугунной сковородой, дети с забавными мордахами, перемазанные сметаной и джемом, – все это картинка чьей-то чужой, хорошей и доброй, но чужой жизни. Мы с Сашкой в лучшем случае привыкли довольствоваться бутербродами, магазинным печеньем и полуфабрикатами. Честно сказать, пока ее мать жила со мной, она нас тоже разносолами не баловала. Я раньше к таким вещам равнодушен был. И что это меня сейчас растащило так? Наверно, показалось обидно за Сашку, ну и, самую малость, за себя.

  Кажется, Лера заметила перемены в моем настроении. Она отправила детей заправить кровати и собираться на пляж, и повернулась ко мне.

  -Сережа, ты сердишься на меня?

  -Не за что мне на тебя сердиться.

  -Конечно, я не должна была тебе все это говорить. Просто мне хотелось договориться с тобой о том, как мы будем дальше.

  Я повернулся к ней:

  -Я не сержусь.

  Она кивнула, ткнулась лбом мне в плечо:

  -Спасибо тебе. – А когда я озадачился, за что меня благодарят, подняла голову и пробормотала: – Ты даже не можешь себе представить, как я тебе благодарна.

  Отстранилась, удерживать ее я не стал. И, меняя тему, спросила:

  -Слушай, может быть, ты хочешь на обед что-нибудь особенное? Ты только скажи.

  Я задумался, и думал так долго, что Лера засмеялась. Тогда рассмеялся и я:

  -Давай, я сам приготовлю обед? Я умею лепить пельмени, все-таки корни у меня сибирские. И дети мне помогут. А то получается, что мы все сели тебе на шею.

  -Да ладно, – отмахнулась она. – Я люблю готовить. Но на то, как вы лепите пельмени, посмотрю с удовольствием. После пляжа свозишь нас на рынок, купим все необходимое.

  Сашка была права: местный рынок действительно был великолепен. Мы набрали овощей, фруктов, пучки зелени, размерами и формой напоминающие банные веники. Лера придирчиво выбрала мясо для фарша. Детям купили мешок лесных орехов, миндаля и фисташек, чему они несказанно обрадовались.

  Во время вчерашней прогулки я углядел винный магазинчик, и мы заехали туда. Выбор оказался вполне достойным, чувствовалось, что порт рядом. Я отложил хорошую финскую водку, пару бутылок виски, коньяк. Покосился на Леру, и добавил туда же мартини и шампанское. Относительно небольшой ассортимент крепких напитков с избытком покрывался выбором вин. Хозяин магазина, увидев сумму на чеке, не только помог нам с выбором вина, но и помог донести коробку до машины.

  Кажется, внешность Леры произвела на него впечатление, потому что он пообещал, что закажет для нас пару ящиков хорошего грузинского вина. И с грузинской учтивостью и многозначительностью добавил:

  -Для истинных ценителей этого напитка я обязательно постараюсь.

  Дома мы распаковали наши покупки. Бутылку водки я сунул в морозилку.

  Леру мы, несмотря на все ее возражения, усадили в плетеное кресло на веранде, а сами занялись готовкой. Я подвязал Лерин фартук и, подозреваю, смотрелся очень миленько, потому что дети хохотали, а Лера улыбалась.

  Я замесил тесто, Данька перемолол фарш (параллельно я провел с ним курс молодого бойца по освоению бытовой техники). Саша занималась любимым женским делом: рыдала над луком, впрочем, вполне мужественно перенося эту процедуру.

  Лера взмолилась:

  -Вы так здорово все делаете! Можно я буду лепить пельмешки с вами?

  -Можно! – переглянувшись, хором ответили мы.

  Я попросил:

  -Лера, пока у тебя руки чистые, налей мне стопку водки.

  Она с уважением посмотрела на меня:

  -Ты в тесто водку добавляешь? А я и не знала, что надо так делать.

  Я кашлянул смущенно:

  -Нет, если честно, обычно водку я выпиваю сам.

  Она покосилась на детей:

  -А без этого нельзя?

  Я с ужасом спросил:

  -Пельмени – и без водки?! Как ты себе это представляешь?!

  Лера полезла в буфет и достала граненую стопку ( прямо раритет!), налила в нее водку, тягучую от холода.

  От калитки, разделяющей дома, раздалось покашливание. Гоша, улыбаясь, свесился на нашу сторону.

  -О, да тут уже наливают, – хмыкнул он. – Вам помощники не нужны?

  Я сделал рукой приглашающий жест:

  -Заходи, конечно, от помощи не откажемся.

  К этому времени крышка над большой кастрюлей начала подпрыгивать, и мы бросили в кипящую белым ключом воду первую партию пельменей.

  Лера с Сашей накрыли стол скатертью, расставили приборы. Посреди стола мы водрузили огромное блюдо с пельменями, исходящее паром.

  Сашка облизала ложку от сметаны и, умильно щурясь, спросила:

  -Папа, а почему мы дома никогда сами не лепим? Это здорово, и мне понравилось!

  -Ну, понимаешь, – я почесал нос, – для того, чтобы заинтересовать процессом, важен не только конечный результат, но и хорошая компания.

  Данька неожиданно запел:

  -Хорошо бродить по свету с карамелькой за щекою, а еще одну для друга взять с собою про запас!

  Лера с Сашкой тут же подхватили песню, а Гоша еще и дирижировал.

  Под общий хохот обнаружилась пельменина с сюрпризом: конечно, по закону везения, переперченный пельмень достался мне. Я проглотил его и дышал несколько минут с открытым ртом, пока Лера не возвестила:

  -Только глоток керосина может спасти смертельно раненного кота!

   Она быстро налила нам водки, мы махнули, и Саша участливо спросила:

  -Ты хоть желание успел загадать?

  Я, все еще не способный вымолвить ни слова, только покачал головой. Сашка не отставала:

  -А что загадал-то?

  Я справился с собой, покосился на Леру и пробурчал:

  -Не скажу, а то не сбудется.

  Сашка состроила ехидную гримасу и сказала:

  -Хочешь, отгадаю?

  -Вот только попробуй, я сразу займусь твоим воспитанием.

  -Кто бы грозился! Лера, ты не думай, он добрый, это он только говорит так.

  Гоша подвел итог нашим спорам:

  -Хорошо живете, ребята. Я вам даже завидую немного. – Он повертел в руках стопку. – А я ведь к вам не просто так пришел. Мама поручила мне пригласить вас завтра на обед.

  Лера, которая взяла яблоко и намеревалась откусить от него, так и замерла с открытым ртом, не донеся яблоко. Умоляющими глазами она посмотрела на Гошу.

  Он засмеялся:

  -Лерка, ты ничуть не изменилась. По-прежнему боишься мою мать. Она, кстати, к тебе очень хорошо относится, всегда мне тебя ставила в пример. – Он присел перед ней, взял ее за руку: – Не переживай так, это просто семейный обед, никого лишних не будет. Андрей сегодня поехал встречать Аллу с детьми, заодно и познакомитесь.

  -О. Господи. Зря Лидия Петровна так беспокоится. Еще и возня с этим обедом...

  -Да она же не сама его готовит. Ольга Алексеевна уже развила бурную деятельность, жизнь налаживается. Так что завтра, к семи часам, ждем вас. – Видя, что Лера все еще колеблется, он добавил: – Тетя Лика хотела с тобой встретиться, помнишь?

  Лера жалобно глянула на меня. Я пожал плечами. На мой взгляд, если этот визит ей так неприятен, можно придумать какую-нибудь отговорку. Но Лера вздохнула и сказала:

  -Хорошо. Передай благодарность маме за приглашение, мы обязательно будем.

  Я уселся с сигаретой в облюбованное мной плетеное кресло. Лера молчала, чувствовалось, что мысли ее далеко.

  -Ты и в самом деле ее боишься? – спросил я. – Ты ведь уже взрослая. В любой момент мы сможем прервать визит, если это станет для тебя неприятно.

  -Нет, конечно, нет. Я не боюсь Лидию Петровну. Просто в ее присутствии мне всегда хочется убедиться, что у меня чистые руки, или просто поправить прическу. Владимир Георгиевич совсем не такой. Правда, он нами, детьми, никогда не занимался, да и вообще редко приезжал, и только на несколько дней. Он всегда много работал, даже здесь, на даче, у него свой кабинет и библиотека. Считалось, что в его отсутствие никто туда не должен входить, но мы все знали секрет: дверь, которая ведет на веранду из библиотеки, можно открыть, если нажать на нижнюю планку. Поэтому Гошка мог исчезать из дома и возвращаться, когда ему вздумается, минуя мамочкину бдительную охрану. Сам дом, конечно, на ночь запирали. Лидия Петровна всегда за этим тщательно следила и, не доверяя даже Ольге Алексеевне, сама все проверяла. А Гошка уходил через кабинет, бывало, на всю ночь. Мы уже тогда начали бегать на дискотеки, все-таки семнадцать лет.

  -Мне показалось, что Игорь сам немного побаивается своей матери.

  Она кивнула:

  -Гошка ее действительно боялся. Однажды он ночью пропорол руку о штырь этой самой двери, так до утра чуть не истек кровью, но матери не признался. Представляешь? Он тогда ночью пришел ко мне, я его забинтовывала. У него даже шрам остался, такая белая полоска чуть выше локтя.

  Мысль о том, что Игорь лазил в ее окно, пусть даже и в семнадцатилетнем возрасте, мне оказалась неожиданно неприятна. А учитывая вполне определенное сходство Данила с представителями семьи Тобольцевых, так и вообще наводило на определенные догадки. Впрочем, никакого права строить догадки относительно ее личной жизни Лера мне не давала.

  Я отбросил сигарету.

  -Послушай, Лера. Я вижу, что тебе очень дороги твои детские воспоминания, да и дачу, на мой взгляд, ты очень любишь. Тогда зачем эта затея с продажей дома?

  Она вздохнула, подняла на меня темные печальные глаза:

  -Раньше здесь за всем присматривала тетя Катя, а теперь она собралась уехать к дочери. А мы с Данькой не можем часто приезжать сюда. Чего дому пустовать? И, если честно, мне не по средствам содержать такой большой дом. – Она отвернулась, уселась на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в сад, и оперлась спиной о деревянный столбик веранды. – Давай не будем об этом, мне и так тошно.

  После пляжа, мы решили пройтись по набережной, зашли в кафе. Домой возвращались уже в сумерках. Около нашей калитки стоял чужой здоровущий джип, не из новых, а так, а в стороне еще один, поновее и получше. Путные люди давно уже на таких катафалках не ездят. Затемненные стекла придавали ему зловещий вид. Завидев нас, джип покинули два молодых человека.

  На наш вопросительный взгляд тот, что поменьше ростом, кивнул на калитку:

  -Ищем хозяйку.

  Лера доброжелательно улыбнулась.

  -Это я.

  -Мы хотели бы прицениться к дому. Вы ведь его продаете?

  Лера кивнула:

  -Продаю, но уже почти договорилась с покупателем.

  Парни переглянулись и тот, что повыше, хмуро сказал:

  -Ты не поняла? Мы тебе реально предлагаем купить дом, а ты нам рассказываешь про каких-то покупателей. Если что, мы сами с ними разберемся.

  Я неодобрительно глянул на него.

  -Парень, повежливей нельзя?

  Лера пыталась закончить разговор миром:

  -Вы ведь еще не смотрели дом? Может, он вам не подойдет?

  Парни снова переглянулись и жизнерадостно заржали:

  -А чего его смотреть? Нас, вообще-то, интересует только участок. Мы собираемся здесь частную гостиницу построить. А дом снесем, вон он сколько места занимает.

  Хмурый окинул Леру довольно откровенным взглядом:

  -Это хорошо, что ты красивая. Во-первых, я лично, с эстетической точки зрения, больше люблю заниматься красивыми, а во-вторых, они соглашаются быстрее: кому же хочется такую красоту терять?

  Я подтолкнул Леру к калитке и сказал:

  -Дорогая, зайди в дом, а нам с мальчиками поговорить надо.

  Лера молча взяла притихших детей за руки и ушла в дом. Я достал из кармана сигареты, нашел зажигалку. Медленно затянулся. Повернулся к парням всем корпусом:

  -Вы еще не поняли? Гостиницу здесь вы строить не будете.

  Тот, что поменьше ростом, глумясь, спросил:

  -А ты, дядя, что за хрен с горы?

  Я сухо спросил:

  -Мальчики, вас мама не учила, что со старшими и с дамами нужно вежливо разговаривать?

  Парни заржали.

  -Это ты свою сучку имеешь в виду?

  Получив между рогов, хмурый выбрался из лавровых зарослей, злобно матерясь.

  Из второго джипа вышли еще два здоровячка, уже откровенно лыбясь и предвкушая развлечение.

  В дни моей довольно бурной молодости драться приходилось частенько, и я понял, что одному мне придется туго.

  Однако, события вдруг начали развиваться по совершенно другому сценарию.

  Из второй машины вышел немолодой человек явно кавказской наружности. Он гортанно и отрывисто сказал пару фраз, при этом мои молодые друзья выглядели, как бойцовые собаки, которых за секунду до гонга развели в стороны. Только что слюна с клыков не капала.

  Я полез в карман и достал новую сигарету. Ребятки молча загрузились в машины, а старший миролюбиво сказал:

  -Не сердись, дорогой. Между своими чего не бывает. А с Артуром я побеседую, чтобы придерживал язык, если не знает, с кем говорит. Анатолию Григорьевичу передай мой привет и сожаления о допущенной бестактности.

  Обе машины, синхронно развернувшись, уехали.

  К калитке подошла Лера. В ее опущенной руке я заметил мобильник.

  -Извини, что вмешалась, просто я сразу поняла, что добром эта встреча не кончится, и не стала испытывать судьбу. Я набрала номер Толика, описала ему машины. Наверно, он их знает, потому что сразу же отключился. В общем, кажется, все обошлось. Интересно, откуда эти отморозки узнали, что дом продается?

  Я пожал плечами:

  -Наверное, их навел кто-то из администрации или из земельного комитета. Ты ведь указывала цель, когда заказывала справки и обмеры?

  Лера горестно кивнула. Она нажала кнопку на телефоне, и, когда там ответили, быстро проговорила:

  -Толик, спасибо тебе огромное. Все уже в порядке, они уехали. – выслушав ответ, улыбнулась и сказала: -Цел.

  Отключилась, опустила трубку:

  -Обещал приехать.

  Минут через пятнадцать у решетки остановился темный лендровер. От калитки к нам направлялся парень лет тридцати, в светлых полотняных брюках и трикотажной рубашке навыпуск.

  Лера, увидев его, спрятала лицо в ладони. Он встревожено глянул на нее, поднял лицо за подбородок:

  -Так и есть, напугали, придурки. Ты не бери в голову, они сюда больше не сунутся.

  Он протянул мне руку, не выпуская Леру из рук, коротко представился:

  -Анатолий.

  Лера справилась с собой:

  -Знаешь, они хотят снести дом и построить гостиницу. Я, наверное, больше из-за этого расстроилась.

  -Выбрось из головы. Я уже перезвонил их хозяину, он объяснил, что это – чистое недоразумение. Он со мной пересекаться просто не станет.

  Лера поднялась по ступеням, спросила:

  -Может быть, кофе?

  Анатолий нерешительно сказал:

  -Я бы выпил пива, если это не оскорбит твой вкус.

  Лера укоризненно на него глянула, а я откликнулся:

  -С удовольствием составлю компанию.

  Мы расположились на веранде, Лера принесла нам холодное пиво, соленые орешки и чипсы, подала целое блюдо крошечных бутербродов с икрой, семгой, холодным мясом, декорированное крошечными огурчиками, оливками и маслинами.

  Анатолий нахмурился:

  -А что у тебя с рукой?

  Я глянул. На косточках была кровь, память о новом приятеле.

  -Да просто нечаянно ссадил руку где-то, и даже не заметил.

  Лера забеспокоилась, не обращая внимания на все мои уверения, что это просто пустяки, принесла из аптечки перекись. Я стер руку салфеткой, и выяснилось, что никакой даже самомалейшей ссадины у меня нет.

  Лера подняла на меня встревоженный взгляд:

  -А откуда кровь? Вы что, успели подраться, пока я звонила?

  Я взмолился:

  -О, Господи, Лера! Да никто не дрался! Я просто немного поучил парня прилично себя вести.

  Глядя на нашу возню, Анатолий засмеялся:

  -Давно вы вместе? – спросил он.

  Лера промолчала, и я не стал вдаваться в подробности, неопределенно кивнул.

  Он глотнул пива:

  -А по жизни чем занимаешься?

  -У меня фирма, тоже в порту, только у нас, на Балтике. Бункеровка кораблей, если тебе это о чем-нибудь говорит. В общем, занимаюсь нефтепродуктами, соляркой, печным топливом, бензином. Ну и параллельно снабжаем их необходимыми товарами и продуктами.

  Он с интересом глянул на меня:

  -Слушай, а ведь ты мне можешь очень помочь. Я тут в одну тему в нашем порту подвязался, но сам – не спец по этим вопросам, хотя по образованию чистый технарь. Если у тебя есть свободное время...

  -Вагон. С удовольствием гляну, что тут у вас делается.

  -Договорились. – Он прихлопнул ладонью по столу.

  От калитки раздалось робкое покашливание, мы оба оглянулись.

  Давешние молодцы стояли в дверях, нагруженные букетом роз, который проще было назвать снопом, учитывая его размеры, и коробкой, судя по звукам, со спиртным. На скуле одного из них наливался здоровенный фингал.

  -Иван Данилович прислал нас, просил забыть прискорбное происшествие, которое может омрачить давнюю дружбу.

  Я не удержался и ухмыльнулся:

  -Парень, а тебя, оказывается, вовсе и не надо учить разговаривать. Изыскано выражаешься: "прискорбное происшествие", надо же!

  Лера забрала букет и вежливо простилась с ребятами. Потоптавшись, они ушли.

  -Ну, не буду затягивать визит, – легко поднялся Толик, – надеюсь на скорую встречу.

  Мы с Лерой поднялись на веранду летнего кафе. Седоусый немолодой грек поставил джезвы на песок. Лера отошла к молоденькой жене хозяина. Они о чем-то шептались, причем Ануш озорно поглядывала на меня. Пожилой грек что-то громко сказал ей. Обе прыснули, и Лера вернулась за столик.

  Я спросил:

  -По какому поводу смех?

  Она сверкнула на меня глазами:

  – Дядя Никос говорит, что я – очень красивая. Говорит, что, не будь он женат на Аннушкиной тете, отбил бы меня.

  Я глотнул кофе, отставил чашечку и хмуро пробурчал:

  -И без него полно желающих. Вон, еще один подъехал.

  К нам, не торопясь, направлялся Анатолий. Он перепрыгнул через ограждение, пожал мне руку и весело поздоровался с Лерой:

  -Привет! Хочу утащить твоего приятеля. Не возражаешь?

  Она кивнула:

  -Ну, если не надолго. А то нам сегодня в гости к Тобольцевым.

  Он скривился:

  -Небось, Лидия Петровна затеяла светский ужин. Серега, ты там со скуки пропадешь! Кстати, Андрей и Игорь Тобольцевы заезжали ко мне, заказывали ресторан на субботу. У его отца какое-то событие намечается.

  -Да, вроде бы презентация его книги. Наверное, что-то об охоте, или об оружии. Он ведь не только признанный эксперт в этой области, но еще и обладатель замечательной коллекции.

  Анатолий согласился:

  -Хороший мужик. В их семье он единственный может справиться с Лидией Петровной. Причем одной левой!

  Лера засмеялась:

  -Да просто она очень его любит, это же видно невооруженным взглядом! Потому и исполняет все его желания.

  Мы с Анатолием поднялись. Он кивнул в сторону Леры:

  -Ты за них не беспокойся, присмотрят.

  Анатолий сам уселся за руль лендровера. Коротко изложил суть проблемы:

  -Год назад погиб Олег, мой старый приятель. Его машину обстреляли рано утром, когда он ехал в офис. Они с отцом держали транспортную компанию у нас в порту. Отец всю жизнь проработал директором портового терминала, и сына к делу подтянул. Причем выкарабкивались сами, сначала было трудно, потом привлекли инвесторов, и ситуация в стране полегче стала, в общем, дела пошли в гору. И вдруг эта трагедия. Так и не нашли ни заказчика, ни исполнителя. Хотя, поверь, искали хорошо. А недавно, на годовщину смерти Олега, я встретил его отца. Знаешь, я просто не узнал бы его. Сравнительно нестарый, здоровенный мужик за год превратился в развалину. – Анатолий покрутил головой. – Не сразу, но рассказал мне, что какие-то влиятельные люди хотят выкупить его бизнес. Да и в фирме дела идут не очень, ведь раньше многими вопросами занимался Олег. Отец, в общем, ведал организацией работы, материальной частью, так сказать, хотя и договоры тоже были на нем. Использовал свои старые связи. Сейчас Олега заменил их главный инженер, между нами говоря, просто гнида. Он, похоже, довел дела предприятия до ручки: обнаружились какие-то мифические долги поставщикам за оборудование и ГСМ, налоговые задолженности, отсутствие прибыли. За последний месяц два крупных заказчика отказались от их услуг, причем даже не смогли внятно объяснить причину. В общем, внешне – картина полного разгрома. Но дело в том, что Александр Петрович считает, что все обстоит с точностью до наоборот. Это искусственно созданная картина развала. И все это – дело рук его главного инженера.

  -О, Господи! Да почему он не разберется с ним?

  Анатолий поморщился:

  -Вдова сына собирается за него замуж. У нее хватило ума передать ему акции в доверительное управление.

  -Сколько акций ей принадлежит?

  -Сорок один процент.

  Я присвистнул. Анатолий пояснил:

  -Как супруга, она получила 25% и по восемь процентов в качестве доли в наследстве за себя и за сына.

  Он помолчал.

  -Александр Петрович предложил мне выкупить половину его пакета. Но, если честно, я такую сумму не подниму. И тогда я ему предложил свой план: я найду специалиста, желательно не из нашего окружения, который оценит ситуацию реально, и выкуплю у него часть пакета, а также найду покупателя на оставшиеся свободными акции. Этому мозгляку мало не покажется. Ты бы его видел: белобрысое чучело с залысинами, зад, как у бабы. А разговаривает как! Господи, и как Томка на него купилась, не понимаю.

  Офис фирмы располагался в удобном трехэтажном особнячке в двух кварталах от моря. Судя по отделке фасада и мраморно-коричневым плитам вестибюля, в недавнем прошлом предприятие процветало. И соседство было соответствующим: банк и офис страховой фирмы.

  В кабинете нам навстречу поднялся хозяин. Он радушно поздоровался с нами. Секретарь, очень красивая женщина лет сорока пяти, с гладко зачесанными темными волосами, уложенными в тяжелый узел на затылке, принесла нам кофе и минеральную воду. Хозяин кабинета взглядом отпустил ее, и она плотно прикрыла за собой дверь в приемную. Вышколенность персонала тоже говорила о том, что предприятие знавало лучшие времена.

  Александр Петрович поднял на нас глаза, и Толик улыбнулся ему:

  -Ну, если вы не передумали... Я привез своего приятеля, и хотел бы, чтобы он посмотрел дела.

  Тот чуть повернулся ко мне:

  -Вы знакомы с вопросами работы порта?

  Я молча протянул ему свою визитную карточку.

  Он взял со стола очки в тонкой золотой оправе, внимательно прочитал ее, потом попросил разрешения сделать один звонок. Он вышел. Минут через пять вернулся, улыбаясь, сказал мне:

  -Вам о чем-нибудь говорит фамилия Епифанцев? – Я кивнул, и он продолжил: – Виктор Аркадьевич сказал мне, что я могу передать вам привет, и просил оказать содействие. Когда-то мы работали вместе. Он дал вам самые лучшие рекомендации, а для меня это дорогого стоит. Знаете, сейчас в бизнесе так много всякой мути. Уж простите старика, что наводил о вас справки. Думаю, Анатолий был с вами достаточно откровенен, и вы уже знаете о тех трудных обстоятельствах, в которые я попал.

  -Не извиняйтесь. Ваше беспокойство вполне простительно, и говорит только о серьезности ваших намерений.