Текст книги "Отзвуки сердца (ЛП)"
Автор книги: Л.А. Кейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Глава 28
Фрэнки
Когда кто-то умирает люди постоянно говорят «мне жаль».
Несколько часов назад, когда умерла мама, я думала что тоже умру. Боль поглотила меня и становилась все сильнее, до тех пор, пока не отобрала голос. Она лишила возможности кричать и утащила в черную дыру тишины. Все превратилось в размытое пятно. Смутно помню, как Майкл вбежал в комнату, плакал, целовал маму и обнимал меня. Это слилось с моментом, когда появилась Энда и ее плач эхом разнесся по комнате. Потом пришли ее сыновья. Приехал Джо и даже Анна. Медсестры заходили, что бы нас проверить, и молча выходили.
Мне все говорили, что им очень жаль. Но что значили их сожаления по сравнению с моими? Я безмолвно обращалась к Богу, надеясь, что если Он узнает, как жаль мне, то вернет ее. Однако понимала, что теперь, когда у него есть такой чудесный человек, как моя мама, и Он ни за что ее не отпустит.
Она олицетворяла собой любовь, счастье и свет. Всё, что предназначено для рая.
Моё внимание привлекло завывание ветра снаружи. Я поняла, что осталась наедине с мамой. Майкл и Энда пытались поговорить со мной, но как только я опустилась на стул рядом с маминой кроватью, то уже ничего не слышала и едва могла видеть. Мысли блуждали где-то в другом месте… совсем как у мамы. За закрытой дверью послышались голоса. Один из них принадлежал Майклу.
Я повернула голову и боль в груди снова запульсировала. Невозможно было оторваться от созерцания её прекрасного, безмятежного лица. Хотелось, чтобы она открыла глаза и снова начала дышать. Чтобы и я тоже могла сделать вдох. Логическая часть сознания даже не спорила со мной, желая одного, чтобы она очнулась.
– Вишенка?
Я увидела его сквозь пелену боли, что затопила рассудок. Мои опухшие, словно посыпанные песком глаза, едва различили его в дверном проеме. Он был здесь и понятия не имел, как чуть легче стало моему сердцу. Всё, что произошло на концерте, словно осталось в далёком прошлом. Кажется, последние несколько часов длились бесконечно.
– Моя мама умерла, Риск.
Он пересек комнату и встал передо мной на колени, а затем обхватил ладонями мое лицо. Я заглянула в его налитые кровью глаза и сердце вновь сжалось. Он что-то принял перед тем, как прийти сюда. Доказательство было в его красивых глазах.
– Я знаю, малыш. Знаю.
Я прислонила свое лицо к его. Черная пустота внутри не давала пролиться слезам.
– Без нее я умру. – Дрожь сотрясла мое тело. – У меня ничего не осталось.
– У тебя есть я, Майкл, Джо, Энда. Целая куча людей любят тебя больше, чем ты можешь себе представить.
Мой подбородок задрожал.
– Но моя мамочка… Риск, как я буду дышать без мамы?
– Живи ради нее, – он нежно прижался своими губами к моим. – Оставайся ее замечательной дочечкой, с самым большим сердцем, которое Бог когда-либо давал человеку. Уважай каждый день и помни эту прекрасную женщину и мать.
Я потянулась, что бы обнять его широкие плечи.
– Мне не известно, как делать это без мамы, – призналась я голосом, больше похожим на хрип. – Так страшно остаться без нее. Она нужна мне, чтобы дышать. Без мамы я осталась совсем одна.
– Одна? – повторил Риск. – Кто сказал, что ты одна?
Я попыталась опустить глаза, но он не позволил.
– Кто тебе такое сказал?
– Риск, я не хочу повторять то что было. – Из моего тела словно забрали стержень, который держал его прямо. – Отпустив тебя однажды, я чуть не умерла. Не смогу сделать это снова. Не сейчас, когда разбита. Моя жизнь в Саутволде, а твоя – нет. Наши миры слишком разные. Мы не подходим друг другу. Я имела в виду то, что сказала на «Уэмбли» и на пирсе… мы были глупцами, думая, что сможем вновь встречаться. Не получится. У нас нет будущего. Когда-то мы были кусочками прекрасного пазла, которые идеально совпадали, но теперь оба изменились и наши грани стали острее… Я правда больше не думаю, что мы подходим друг другу.
Риск ничего не сказал, только наклонился и прижался своим лбом к моему. Вот что мне было нужно. Само его присутствие и нежное касание… а не пустые слова и обещания, которые не возможно выполнить. Обещания никогда не были сильной стороной наших отношений. Риск и я были подобны течениям в гавани Саутволда. Как бы мы ни старались все наши столкновения приводили только к последующему, еще большему отдалению.
Глава 29
Риск
Две недели спустя…
– Риск. Поехали.
Оглянувшись через плечо, спросил:
– Уже?
– Ты сидишь тут больше часа. Время вышло.
Категоричность этого заявления заставила мой живот сжаться.
– Скажи Хейсу и Эйнджелу, чтобы пришли сюда, хочу поговорить с вами тремя.
Мэй нахмурился, но пошел выполнять мою просьбу. Вышел из студии, в которой мы проводили много времени в юности, а через несколько минут вернулся с остальными ребятами. Хейс закрыл за собой дверь и запер нас четверых внутри. Я сидел на одном из диванов, парни тоже присели, расположившись на других местах. Все смотрели на меня, а я переводил взгляд с одного лица на другое.
– Эта студия – мой дом, – сказал я. – Здесь началась «Blood Oath». Думаю, она всегда будет местом, которое я помню и люблю.
Мэй наклонилась вперёд.
– Почему ты говоришь так, будто больше сюда не вернешься?
Молчание, подсказало им мой ответ.
– Погоди, бл*дь. – Мэй нахмурился. – Ты покидаешь группу?
– Что? – Хейс поперхнулся. – Чувак, не может быть!
– Что сейчас здесь происходит? – потребовал Эйнджел. – Ты уходишь из «Blood Oath»? Бросаешь нас?
– Что? – Я только моргнул. – Нет, тупые задницы. Сейчас группа и вы трое – это всё, что у меня есть.
Мэй драматично приложил руку к груди и сделал несколько глубоких вдохов. Я наблюдал за ним, качая головой.
– Я вернусь сюда, просто не знаю, когда… Мы же сегодня уезжаем в Лос-Анджелес. Предполагаю, что вы, ребята, планировали связать меня, если понадобится, чтобы вернуть в реабилитационный центр. Нет нужды. Я готов сам туда пойти.
Эйнджел заметно расслабился.
– Что заставило тебя передумать?
– Вы, парни, Фрэнки и ее мама. Я наконец-то покончил с Оуэном и избавился от стыда, о котором даже не подозревал. Сегодня утром вынюхал несколько дорожек. Не хотел, но все равно сделал это. Поэтому знаю – нужно вернуться на реабилитацию. Сейчас у меня недостаточно сил, чтобы сделать это самому. Я нуждаюсь в помощи.
– Я так горжусь тобой, чувак, – сказал Мэй Актон. – Чертовски горжусь.
– Спасибо, – сказал я. – Я хочу снова быть трезвым. Прошло всего несколько недель, но я готов снова ясно мыслить и не жаждать кайфа до оцепенения. Хочу разобраться в своих мыслях без чего-либо в организме.
– Ты справишься, – сказал Хейз. – Мы рядом. Всегда.
В горле образовался ком.
– Мне очень жаль, – сказал я, прочищая горло. – Знаю, мое употребление в течение стольких лет было тяжелым испытанием для всех вас. Я срывал концерты, вечеринки, интервью и даже отдых, потому что думал только о себе. Мне так чертовски жаль… Хейс, я испортил день, когда ты сказал новость, что станешь отцом. Никогда себе этого не прощу.
– Отпусти это. – твёрдо сказал Хейс. – Потому что мы с Саммер так и поступили. Мы оба поддерживаем тебя на сто процентов.
Моя грудь сжалась, когда я посмотрел на Эйнджела.
– Мне жаль, что ты пропустил день рождения своей сестры из-за меня.
– Прощаю, – сказал он с усмешкой. – Она просто заставит меня купить ей более дорогой подарок в следующем году.
Я посмотрел на Мэя.
– Прости, что солгал. – Сказал я лучшему другу. – Обещал несколько недель назад, когда мы ехали по городу, что не вернусь к старым привычкам и не напугаю тебя, но нарушил обещание.
– Уже простил, дружище, – признался Мэй. – Никто не идеален, даже если наши Грешники думают, что Ты – Совершенство, – поддразнил он. – Знаю – ты борешься, но ты же мой друг. Я всегда буду рядом, чтобы помочь, когда понадобится. Точно так же, как и ты будешь рядом со мной. Мы четверо – братья и заботимся друг о друге. Пусть даже время от времени забота требует вдолбить немного смысла в башку любимого брата.
Все засмеялись. Они не знали, как сильно я пытался сдержать слёзы. Я извинился перед каждым из них. Они не отмахнулись и не сказали, что ничего страшного не произошло. Парни приняли то, что стало проблемой, но простили меня. Мне повезло с ними. Ребята любили меня не смотря ни на что. В моей жизни не было друзей лучше, чем эти трое. Господь, благодарю тебя за них.
– Не могу поверить, что вы, ребята, записали свой EP и часть нашего первого альбома здесь. – Эйнджел огляделся вокруг. – Мне нравится.
Я почувствовал, что улыбаюсь.
– Правда, мило?
– Очаровательно.
Хейс откинулся назад.
– Собираешься увидеться с ней, прежде чем мы уедем?
– Да, – Мэй качнул головой. – Прошла неделя с похорон ее мамы, с тех пор вы не виделись. Я остановился вчера у «Мэри Уэллс», просто чтобы заглянуть в окна… она работала как обычно.
– Она должна быть занята, – ответил я ему. – Так она справляется – не может просто сидеть дома. Это сводит её с ума.
Мэй и Хейс кивнули.
– Ответь, – давил Эйнджел. – Собираешься встретиться с ней?
– Да, – ответил я. – Но нам нужно кое-что сделать, прежде чем я пойду попрощаться с Фрэнки.
– Что нужно сделать? – спросили все трое в унисон.
– Нужно записать песню.
Мэй сел прямо.
– Ты закончил с текстом?
– Да. Написал, потом правда переписал пять раз, но всё готово.
– Почему сейчас? – спросил Мэй. – Почему не после реабилитации?
– Мне нужно выплеснуть наружу те чувства, что испытываю сейчас. Пока зол и чертовски сожалею о том, что причинил ей боль. Хочу, чтобы эта песня стала последней, которую я написал и спел, где есть боль о Фрэнки. Я хочу поставить точку в конце этого периода моей жизни.
– Хорошо, – кивнул Эйнджел. – Давайте сделаем это.
– Да, чёрт возьми. – Мэй поднялся на ноги. – А название какое?
Я тоже встал, но тяжело сглотнул и засунул руки в карманы джинсов. Глядя на своих друзей, братьев, понимал, что на этой земле нет других мужчин, с которыми я бы предпочел джемовать и брать мир штурмом. Улыбнулся, чувствуя, как ко мне начинают возвращаться физические и умственные силы. Предстояло проделать долгий путь, но я верил, что в конце меня будут ждать мои друзья… и может быть, даже Фрэнки.
– «Никогда недостаточно», – С волнением произнес название. – Она называется «Никогда недостаточно».
Глава 30
Риск
Закусочная «Мэри Уэллс».
В Саутволде имелось два места, где всегда можно было найти Фрэнки Фултон. Одно – пирс, второе – закусочная «Мэри Уэллс». Сидя на парковке в новом арендованном автомобиле, я смотрел на Фрэнки через окна закусочной и не мог отвести глаз. Запоминал. То, как она улыбалась посетителям, покусывала кончик ручки и относилась с бесконечной добротой к незнакомым людям. Я хотел сохранить о ней любые воспоминания, на случай, если это будет последний раз, когда вижу её.
Неужели она настоящая?
Я часто думал об этом, когда мы были подростками. Смотрел на нее и задавался вопросом: неужели эта девушка действительно существует? Она нечто большее, чем физическая красота. Её внутренняя красота поражала меня чаще, чем я мог сосчитать. Фрэнки – женщина, которая любила всем своим существом, а жизнь обошлась с ней очень жестоко. Утрата обоих родителей, наши с ней сложные и запутанные отношения.
О таких женщинах пишут в книгах и пьесах, о них снимают фильмы.
Несовершенное совершенство.
Такие эгоисты, как я – не заслуживали её. Я знал это.
– Не хочу прощаться с тобой, Вишенка.
Неважно, чего мне хотелось, главное – Фрэнки. Она заслуживала лучшего. Для этого мне нужно было уйти. Я не был достоин ее сейчас. После рецидива вообще казалось, что нет оправдания моему поведению. Возврат к старым привычкам, чтобы получить необходимое – верх эгоизма. В моменты, когда находился под действием чего-либо, я всегда думал что у меня все будет хорошо, если Фрэнки будет рядом. Я бы отказался от наркотиков, выпивки, «Blood Oath»… если бы это означало, что она будет со мной. И солгал бы..
Онемения от наркотиков, мне хотелось так же сильно, как и Фрэнки. Всегда. Каждый день. Я хотел их. И хотел её. Однако жизнь не всегда дает нам то, что мы хотим. В моем случае это даже хорошо. Если бы Фрэнки не обратила внимание на то, что я употребляю – я продолжил бы нюхать и колоться. Это сломало бы её… Но с этим покончено.
Сейчас мне нужно попрощаться.
Осмотрев затемненную парковку и убедившись, что в тени не притаились стервятники, я выбрался из машины в морозный мартовский вечер. Включил сигнализацию, спрятал руки в карманы джинсов и пошел к закусочной. Мои глаза были устремлены на освещенное помещение, когда чей-то голос назвал мое имя. Я глянул влево. Это была Анна. Она стояла снаружи и курила.
– Привет, Анна.
– Уходи, – Девушка презрительно хмыкнула. – Она держится из последних сил… просто оставь ее в покое.
Внутренности сжались.
– Я пришел попрощаться, а не доставлять еще больше неприятностей.
Брови Анны поползли вверх.
– Ты уезжаешь?
– Ага. – Кивнул ей. – Возвращаюсь в ЛА.
– Хм. – Анна затянулась сигаретой. – Не могу сказать, что мне грустно видеть, как ты уезжаешь.
Я печально улыбнулся.
– Больше не Грешница?
– Я всегда буду Грешницей, – сказала она. – Просто теперь это не Грешница Риска Келлера. Знаю, что остальные фанаты посчитали тебя святым в ситуации с «Уэмбли», а Фрэнки – рыжеволосой сиреной, разбившей сердце Риска Келлера. Но мы ведь с тобой знаем, что она самая милая женщина во всем Саутволде, а ты растоптал ее сердце, когда оно билось только для тебя.
Это был самый длинный разговор, который состоялся у меня с Анной Портер, и будь я проклят, если она не знала, куда воткнуть нож и насколько сильно прокрутить его в ране.
– Не знал, что вы с Фрэнки так хорошо ладите.
– Точно нет. – Анна оглядела меня с ног до головы. – Я всегда считала ее чопорной дурочкой, но ничего не знала о том, как тяжело ей было. Ее жизнь всегда казалась скучной, будто она живет только ради работы, но это не так. Большую часть своей жизни Фрэнки посвятила умирающей матери, постоянной помощи Джо, мне, моей сестре и Дине со сменами здесь, в «Мэри Уэллс». А когда вы вернулись домой, она, не моргнув глазом, бросила всё ради тебя. За последние две недели на нее столько свалилось: смерть матери, похороны, унижение перед тысячами незнакомых людей, но знаешь что? Она, по-прежнему, встает каждый день и приходит на работу с улыбкой на лице. Жизнь била ее, сбивала с ног чаще, чем она того заслуживает… но Фрэнки продолжает подниматься. Думаю, она замечательная и сейчас работаю над тем, чтобы подружиться с ней, потому что ей это действительно нужно… Согласен?
– Да, – мгновенно ответил я. – Согласен.
– Хорошо. – Она уронила сигарету и затушила носком ботинка. – Обойди здание, я отправлю ее к тебе.
– Я не могу зайти внутрь?
– Вашим отношениям достаточно публичности, не находишь?
Мои плечи поникли.
– Ты права. Так и есть.
Анна повернулась и пошла ко входу в «Мэри Уэллс».
– Анна, – окликнул девушку. – Спасибо тебе… за то, что заступилась за нее. Позаботься о ней, пока меня не будет. Пожалуйста.
Она не обернулась, но я увидел кивок головы в знак того, что просьба услышана. Я выдохнул, вынул руки из карманов и сжал пальцы в кулаки. Чертовы нервы. Сейчас бы не помешала травка, что бы немного расслабиться, потому как меня даже слегка замутило… Однако курить в присутствие Фрэнки – не приемлемо. Да, и нюхать не следовало, прежде чем приходить сюда… Но я ничего не мог с этим поделать. Я обошел здание «Мэри Уэллс» и увидел океан. Слева, дальше по пляжу, был пирс.
Наш с Фрэнки пирс.
Как только открылась задняя дверь, я оглянулся и в ту же секунду мне пришлось усилием воли заставить свои ноги не двигаться. Её глаза были немного расширены пока она закрывала дверь, не отрывая взгляда от меня. Мгновенно появилось беспокойство. Я заметил темные круги под глазами моей Вишенки, скулы стали выделяться немного больше обычного. Она ела? Спала? Синяки от нападения Оуэна почти зажили и осталась тонкая линия на месте пореза над бровью.
– Анна сказала, ты возвращаешься в Лос-Анджелес. – сказала она.
– Да, – ответил я. – Уезжаю.
Её подбородок мило задрожал, как всегда перед тем, как начать плакать. Инстинкт подсказывал: сделать шаг вперед, крепко обнять и скрыть Фрэнки в своих объятиях от всего мира, но я не мог. Я пришел сюда попрощаться. Именно это и нужно сделать.
– Я не могу остаться, – сказал я. – Мое присутствие здесь не принесло ничего, кроме проблем.
Спорить она не стала. Засунув руки в карманы, я боролся с искушением протянуть руку и коснуться этого потрясающего лица, провести пальцами по рыжеватым волосам. Было видно, что последние несколько недель сказались на ее физическом состоянии, но, на мой взгляд, она была прекрасна, как никогда. Наверное, потому что понимал – возможно, вижу Фрэнки в последний раз.
– Ты собираешься вернуться в реабилитационный центр? – уточнила она. – Если нет, прошу, уходи немедленно.
После причиненной ей боли, моя малышка всё еще хотела видеть меня трезвым и здоровым… Я действительно, бл*дь, не заслуживал эту женщину. Ее сердце было слишком большим и чистым, чтобы тратить его впустую на кого-то вроде меня.
– Да, – ответил я. – Поеду туда, как только приземлюсь в Лос-Анджелесе.
– Когда это будет?
– Я уезжаю примерно через четыре часа. Отсюда прямиком в аэропорт «Хитроу».
Руки Фрэнки напряглись и она задрожала.
– Может стоит вернуться внутрь, – предложил я ей. – Там теплее.
– Мне не холодно, – стараясь сдержать дрожь сказала Фрэнки. – Я просто дрожу.
Я не мог найти нужных слов сейчас.
– С тобой всё будет хорошо, – твердо сказала она мне. – Ты снова станешь трезвым.
– Думаешь?
– Я знаю.
Я улыбнулся, а она задрожала.
– Мне жаль, Фрэнки. Я сожалею обо всей боли, через которую заставил тебя пройти.
Девушка обхватила себя руками за талию.
– Знаю, что это так, – сказала она. – А мне жаль, что я не была более откровенна с тобой. Всего этого безумия не случилось бы, если бы я просто сказала правду сразу. Я тоже причинила тебе боль. Хотелось бы, чтобы всё сложилось по-другому.
Я шаркнул ногой.
– Взгляд в прошлое – великая вещь, да?
Фрэнки слабо хихикнула.
– Расскажи мне об этом.
Мои глаза переместились с ее лица на медицинское удостоверение, потом я увидел у нее два кольца на цепочке.
– Это…?
Она посмотрела вниз и с нежностью прикоснулась к ним.
– Обручальные кольца моих родителей, – Фрэнки посмотрела на меня и грустно улыбнулась. – Майкл отдал их мне после похорон. Мы похоронили маму с папой, и Майкл счел правильным, чтобы я сохранила их кольца.
– Я рад, что они у тебя. Теперь родители, как будто рядом с тобой.
– Я тоже рада, Риск.
– Ненавижу, что делаю это, – сказал я. – Боже, Фрэнки, я ненавижу это. Не хочу прощаться с тобой.
– Можно попрощаться, но не навсегда, понимаешь? – сказала она. – Никто не знает, что будет в будущем. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что как бы я ни мудрила и ни боялась чего-то, все равно не смогу контролировать события будущего.
То что она это сказала – дало мне надежду, о которой я даже не имел права просить.
– Я прочел их все, – сказал я. – Прочел каждое сообщение, которое ты отправила мне, наверное, дюжину раз за последние восемь дней.
– Правда?
– Да.
– Теперь ты веришь, что я никогда не вычеркивала тебя?
– Да, детка, верю. Ты любишь меня.
– Я очень сильно тебя люблю.
– Вот почему я еду в Лос-Анджелес. Мне нужно очиститься и быть трезвым для себя… но также я хочу сделать это и для тебя. Ты – моя сияющая звезда, понимаешь?
Слезы полились из глаз Фрэнки.
– Скажи, что сделаешь кое-что для меня?
Фрэнки шмыгнула носом и неуверенно кивнула.
– Когда ты захочешь поговорить со мной, как раньше, не отправляй смс на мой старый телефон, пиши на актуальный номер. Я не отвечу тебе, не увижу сообщений, пока не выйду из реабилитационного центра. Но знание того, что смогу узнать, как у тебя дела, придаст мне сил, пока я там.
– Хорошо, – кивнула она. – Я буду часто тебе писать.
– Спасибо, любимая.
Вишенка вытерла щеки.
– Надоело плакать, – грустно улыбнулась она. – Наплакалась на десять жизней вперед.
– Слезы помогают. – Я протянул руку и большим пальцем смахнул еще одну слезинку. – Иногда они дают нам возможность избавиться от боли внутри.
Фрэнки кивнула.
– Мне бы не хотелось покидать тебя… не сейчас, сразу после смерти твоей мамы.
Фрэнки сглотнула.
– Сейчас у меня есть Майкл, Джо, Энда и даже Анна. Не думаю, что когда-нибудь боль уйдет насовсем. Как не ушла она после смерти папы. Полагаю, со временем я просто научусь с ней жить.
Дверь на кухню открылась и Анна высунула голову.
– Прости, Фрэнк, – сказала она. – Мне нужна помощь. У Джо готово три заказа, а я только что приняла заказы у посетителей еще в двух кабинках.
– Сейчас приду.
Анна кивнула и снова исчезла, оставив дверь слегка приоткрытой.
– Лучше вернуться, – выдохнула Фрэнки. – Долг зовет.
Я подошел к ней прежде, чем она закончила говорить, и уже знал: ее тихий вздох будет еще долго преследовать меня бессонными ночами.
– Можно я тебя поцелую? – Пробормотал я. – Только один раз.
– Я боюсь, – Фрэнки задрожала. – Но возможно, не хочу, чтобы ты останавливался.
Я поцеловал. Прежде чем Вишенка успела отказать мне… или себе… и тут же она поднялась на цыпочки и обвила руками мою шею, притянув мое лицо к своему. Наш поцелуй был голодным. Мы ласкали губы друг друга медленно, соблазнительно, наслаждаясь каждым мгновением. Я почувствовал вкус слез Фрэнки, когда они снова полились, а мое сердце разбилось. Для нас этот поцелуй был либо еще одним из многих, что будут в нашей жизни в будущем, либо последним.
Эта мысль привела меня в ужас.
– Я люблю тебя, – сказал я. – Я так тебя люблю, Вишенка.
– Я тоже тебя люблю.
Я отступил от нее и, прежде чем она смогла обнять или поцеловать меня снова, повернулся и ушел, потому что знал, что если прикоснусь к ней еще раз, никогда не отпущу.
– Не останавливайся, рок-звезда.
Слезы полились из моих глаз, когда я быстрым шагом вернулся к машине, запрыгнул на водительское сиденье и уехал от «Мэри Уэллс». Я вернулся к дому Мэя, все загрузились в машину и Хэйс повез нас в Лондон. Ребятам не нужно было спрашивать, как всё прошло – слезы еще лились из глаз, когда пересаживался на заднее сиденье машины. Мэй обнимал меня за плечи всю дорогу до Лондона. Он сел рядом со мной, когда мы расселись по местам в бизнес-классе. Я все время молчал, потому что боялся – если заговорю, то просто утону в слезах.
Друзья меня поняли.
Я взял телефон и прокрутил фотографии себя и Фрэнки, сделанные в первый вечер, когда мы играли на «Уэмбли» две недели назад. Улыбка Фрэнки была огромной, как и моя. Мы выглядели безумно счастливыми. Это было до того, как все пошло прахом. Я ненавидел тот факт, что все стало так плохо всего за несколько часов с того момента, как были сделаны эти фото. Но я не мог их удалить. Нужно их сохранить. Мне необходимо было видеть ее, эти огромные, изумрудно-зеленые глаза и широкую улыбку. Что бы вспоминать их, когда начнутся темные часы детоксикации.
Фрэнки была моим сияющим светом, я не мог от него отвернуться.
Телефон завибрировал в руке, когда самолет начал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Не задумываясь нажал на сообщение и сердце остановилось, когда я понял, от кого оно. На экране было текстовое сообщение от Фрэнки. Быстро ткнул на него, чуть не повредив экран. К тому времени как самолет поднялся в воздух и покинул Англию, Саутволд и Фрэнки… я перечитал ее сообщение раз десять. Не останавливаясь и даже не моргая. На моем лице расцвела улыбка.
Текстовое сообщение #1.
Фрэнки: Сегодня я попрощалась с тобой. Снова. Но уже скучаю. Сильно. А ведь ты уехал всего несколько часов назад. Наверное, вы сейчас в воздухе на пути обратно в Лос-Анджелес, но я держу свое слово и пишу, как всегда, чтобы выговориться. Хотела бы, чтобы у нас всё сложилось по-другому и мама была жива. Как бы я хотела не бояться будущего. Слишком много «хочу». Чертовски отстойно, но такова жизнь, верно? Я буду молиться каждую ночь перед сном за тебя, твое физическое и психическое здоровье. И буду усердно молиться, чтобы ты обрел покой. Я хочу этого для тебя больше всего на свете.
Пожалуйста, не беспокойся обо мне, хорошо?
У меня есть Майкл, Джо и Энда, а также друг в лице Анны. Мне больно, но я знаю, что всё будет хорошо, потому что так сказала мне мама. Раньше мы об этом не говорили, но не думаю, что это конец для нас, Риск. Я, конечно, не могу предсказывать будущее, но наше прощание не было похоже на расставание навсегда. Мы всегда сможем найти друг друга, даже в самые необычные времена. Хочу, чтобы ты знал: когда твое психическое здоровье будет стабильным и ты будешь трезв, то сможешь обрести свои счастье и покой. И если тогда ты всё еще будешь хотеть меня… то точно знаешь, где искать.
Саутволд – небольшой городок.
Не останавливайся, рок-звезда.
