Текст книги "Отзвуки сердца (ЛП)"

Автор книги: Л.А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Я был трезв в течение шести месяцев, помнишь? У меня есть монета, чтобы доказать это.

Фрэнки уставилась на мою монету, затем перевела взгляд на меня.

– Оставайся трезвым и чистым и я буду в восторге.

– Я каждый день работаю над этим, Фрэнк.

Она кивнула, довольная ответом.

– Ты ведь не имела в виду то, что сказала?

– Что я сказала?

– О моём уходе из твоей жизни.

Она вздохнула, глубоко и протяжно.

– Нет, не имела, я просто была очень зла на тебя.

– Тогда возьми свои слова обратно, – попросил я. – Скажи, что хочешь, чтобы я присутствовал в твоей жизни.

Мне нужно было услышать это, что бы просто нормально дышать

– Беру свои слова обратно, – нахмурилась она. – Не это имела в виду. Конечно, я хочу, чтобы ты был в моей жизни, большой дурак.

Напряжение покинуло моё тело. Фрэнки протянула правую руку, чтобы опереться о столешницу, но тут же с шипением поднесла руку к лицу и тщательно осмотрела ладонь. Окровавленную ладонь.

– Что, чёрт возьми, произошло?

– Порезалась.

Произнесла она это так же непринуждённо, как пожелала бы «доброго утра».

Фрэнки повернулась, прошла в другой конец кухни и взяла аптечку из висящего на стене шкафчика. Ей явно было трудно расстегнуть молнию одной рукой. Я молча подошёл и отобрал сумку с медикаментами. С ворчанием она повернулась ко мне лицом и вздохнула. Зная, что ей не выиграть эту битву со мной, даже не стала спорить.

Пока доставал необходимые предметы и раскладывал их на прилавке, уголком глаза заметил, что она прижала повреждённую руку к груди. Молча, протянул руку и когда она не дала мне свою, закатил глаза. Повернул голову к ней стал ждать. Медленно Фрэнки поднесла свою дрожащую, израненную руку к моей. Когда мои пальцы коснулись тыльной стороны её ладони, она вздрогнула. Я взял её за запястье и перевернул, чтобы видеть ладонь.

– Просто приложи марлю и забинтуй. Это всего лишь небольшой порез, кровь скоро перестанет идти.

Не глядя на неё, сказал:

– В нём грязь.

Порез был не глубокий, но широкий и чуть больше дюйма в длину. Я знал, что ей больно, хотелось быстро забинтовать руку, но сначала необходимо было её очистить.

– Я могу просто промыть руку под краном, – поспешно предложила она. – Это очистит всю грязь.

Она была напугана, что меня не удивило; у неё никогда не было высокого болевого порога.

– Или ты можешь быть большой девочкой и позволить мне очистить рану. Чтобы не пришлось потом ампутировать руку из-за инфекции, потому что ты была слишком труслива, чтобы позволить мне сделать обработать рану, как надо.

Она пискнула.

– Ты маленький идиот, надеюсь, ты знаешь это.

Я постарался не улыбнуться.

– Можно, пожалуйста, промыть вам рану?

– О, продолжай! И побыстрее!

Я взял маленькую бутылочку с антисептиком, открутил крышку и нанёс ей на руку. Фрэнки не проронила ни звука. Антисептик смыл часть поверхностной грязи. Я знал, что её беспокоят спиртовые салфетки. Меня это тоже беспокоило; ведь я был трезв и не обращался с алкоголем после пребывания в реабилитационном центре. Беспокоился, что сильный запах от салфетки может вызвать ненужные желания, но подумав, решил, проверить себя, потому что не возможно всю жизнь прятаться от алкоголя. Фрэнки, как ястреб, наблюдала за тем, как я разрывал одну из упаковок и извлекал крошечную белую спиртовую салфетку. Запах был сильным, но я с облегчением обнаружил, что он не вызвал у меня желания найти ближайшую бутылку и выпить её. Я сфокусировался на Фрэнки. Не дал ей ни секунды, чтобы подготовиться к боли, а просто встряхнул ткань, прижал её к порезу и стёр видимую засохшую грязь.

Всё тело Фрэнки дёрнулось, пришлось крепко прижать её к себе, чтобы не вырвалась.

– Ублюдок! – Кричала она. – Сын чёртовой шлюхи!

– Моя мать, вероятно, и была шлюхой, – размышлял я. – Так что ты не далека от истины.

Уклонился в сторону, поскольку не хотел, чтобы Фрэнки ударила меня по яйцам. Но она не двигалась. Девушка оставалась неподвижной, как статуя, и благодаря её покорности поспешил закончить очищать остатки грязи в порезе. Через пару минут все было сделано. Поднеся маленькую ручку Фрэнки к лицу, нежно подул на порез, отчего она издала звук, очень похожий на вздох. Не глядя на неё, открыл упаковку марлевых салфеток, прижал одну из них к ране на ладони и закрепил бинтом, обернув вокруг руки, после чего взял булавку из аптечки и закрепил повязку.

– Спасибо.

Искренность в тоне сказала мне, что за последние несколько минут её гнев значительно остыл. Кивнув, собрал пустые пластиковые упаковки, которые использовал, и положил их в корзину рядом с собой. Фрэнки думала, что я уйду после этого. Да ни за что на свете. В «Мэри Уэллс» что-то было не так. Джо разговаривал с полицией, Анна тоже, в заведении не было клиентов, а Фрэнки каким-то образом порезала руку. Она сказала, что «справилась с этим», и мне захотелось узнать, что, бл*дь, значило с «этим».

– Тебе нужно уйти. – Она смотрела куда угодно, только не на меня. – Здесь может находится только обслуживающий персонал.

– Как ты повредила руку?

– Ради Бога. – Она надулась. – Ты настойчивый мелкий засранец.

– Ты уже дважды назвала меня мелким.

– Это задевает твои мальчишеские чувства?

Фрэнки Фултон пыталась быть грубой и вовлечь меня в спор, дабы отвлечь от того, что я хотел узнать, и это не помогало.

– «Мелкая» – это твоё прозвище, Пиппин (прим. пер.: пиппин – хоббит из трилогии «Властелин кольца»). Не моё.

– Сегодня не цепляйся к моему росту, Грут (прим. пер.: Грут – персонаж из к/ф «Стражи галактики»), – предупредила она. – Я не в настроении.

Я подошёл к ней вплотную, наслаждаясь тем, как расширились её глаза и соблазнительным маленьким «о», произнесённым розовыми губками.

– Тогда расскажи мне, что случилось с твоей рукой, – надавил я. – Ты сказала, что «справилась с этим». Что это было. Это как-то связано с тем, что здесь находится полиция?

Чуть слышный вздох Фрэнки сказал мне, что она собирается ответить. Я всегда улавливал подобные маленькие подсказки в общении с ней, ещё до того, как она действительно что-то делала или говорила. Фрэнки для меня, как открытая книга. Всегда была такой.

– Джо хочет, чтобы ты и остальные участники группы могли зайти и насладиться едой без фанатов, просящих фотографии, автографы или что-то в этом роде. Он разместил на сайте «Мэри Уэллс» объявление о том, что пока вы, ребята, находитесь в его закусочной, к вам не будут приставать. На входной двери тоже есть табличка.

Должно быть, я пропустил это.

– Правда? – Наклонив голову, невольно улыбнулся. – Это очень мило с его стороны. Я ценю это и знаю, что ребята тоже.

– Да, но не все склонны слушать Джо, – недовольно буркнула она. – Какой-то человек вошёл через чёрный вход около сорока минут назад. Предложил сто фунтов, чтобы я позволила ему подойти достаточно близко и сделать несколько фотографий вашей еды без чьего-либо ведома. Я отказалась и сказала ему убираться. Он попытался предложить мне больше денег, тогда я схватила швабру и предупредила, чтобы уходил. Он разозлился, схватил швабру и потянул за неё. Я потеряла равновесие и упала, ударилась коленом и порезала руку.

Я не был темпераментным человеком, хотя многие думали иначе, не был тем, кто быстро поддавался гневу. Однако то, что Фрэнки рассказала, заставило усомниться в собственных реакциях. Ярость быстро потекла по венам при мысли, что кто-то может причинить вред моей девочке. Голос в голове напомнил, что она не «моя девочка», захотелось его заткнуть, но вместо этого сосредоточился на Фрэнки.

Должно быть, она увидела гнев в моих глазах, потому что положила руки на мои предплечья.

– Всё в порядке. Я в порядке, – заверила меня она. – Джо вошёл и выгнал мужчину за шиворот, а Анна вызвала полицию. Сомневаюсь, что он попытается сделать что-то подобное снова.

То, насколько наивной она была, раздражало.

– Ты сейчас серьёзно? – Потребовал я. – Сомневаешься, что он попытается сделать что-то подобное снова…? Ты не знаешь этого человека и не знаешь, что он будет делать, а чего нет, Фрэнки.

Она нахмурилась.

– Мы вызвали полицию.

– Это ни хрена не значит для папарацци, – заявил я. – Знаешь, сколько предупреждений они получают от знаменитостей за подобные вещи. Некоторых из них даже арестовывают, но им всё равно, только бы получить хорошую фотографию или кадры.

Ноль реакций.

– Послушай меня. – Мой голос был твёрдым. – Никогда больше не вставай на пути этих людей. Поняла? Это стервятники. Им достаточно одной хорошей фотографии, где я или ребята делают что-то, что они считают неправильным, чтобы в их домах пару месяцев горел свет. Люди готовы на всё ради денег, а я и ребята приносим им эти деньги.

Фрэнки с горечью усмехнулась.

– Значит, я должна позволить незнакомцам, которые хотят заработать на тебе денег, просто вальсировать здесь, как будто это место принадлежит им?

– Просто закрывай на них глаза, как это делают все остальные.

– Я не все остальные, Риск! Я не позволю кому-то сделать это дерьмо с тобой, если смогу – не позволю.

Её слова шокировали нас обоих, судя по широко раскрытым глазам на красивом лице. Поспешно повернувшись ко мне спиной, она направилась прямо к задней двери кухни, но едва успела сделать два шага, как мои руки коснулись её плеч и развернули обратно. У меня сжалось нутро, когда слезинка скатилась по щеке Фрэнки.

– Почему ты плачешь?

Она подняла руку и тут же смахнула одинокую слезу.

– Не плачу.

Я просто молча на неё уставился.

– Прекрасно. Плачу, – Фрэнк посмотрела вниз на свои ноги. – Меня просто бесит, что ты не можешь даже поесть спокойно, чтобы тебя никто не беспокоил. Все эти незнакомцы хотят чего-то, но ты даёшь им песни, этого должно быть достаточно. Мне это не нравится. Если смогу остановить одного из них от эксплуатации тебя – сделаю это. Больше ни слова!

Она попыталась пройти мимо меня, но я преградил путь.

– Что? Если собираешься кричать на меня, просто начинай уже. Не собираюсь менять своё мнение, и ты ничего не мож…

Мне надоела, эта болтовня без умолку и я заткнул её поцелуем.

Поцелуй, который для любого другого человека выглядел бы целомудренным и невинным, заставил моё тело ослабеть, а голову закружиться. Сердце готово было разорваться в груди, когда Фрэнки раздвинула мягкие губы и её тёплый, влажный язык коснулся моего. Раньше никогда не думал, что вкус кого-то может быть таким знакомым, однако Фрэнки это удалось. Она потянулась вверх, обвила руками шею и притянула моё тело вровень со своим. Как и тогда, когда мы целовались на пирсе, рот Фрэнки поглощал мой в горячем неистовстве. Хотелось целовать её всю, прикасаться, раздеть, почувствовать жар тугой киски, обхватившей мой член. Одного её вкуса было недостаточно. Слишком долго жаждал насладиться самим её присутствием, вкусом и прикосновениями.

Я шёл по очень тонкой грани, хотел эту девушку больше, чем следующий вздох, хотя наша ситуация никак не изменилась.

– Чёрт, простите!

Фрэнки отпрыгнула от меня, словно от огня.

Мы оба посмотрели в сторону хлопающей двери на кухню. Голос принадлежал Мэю, поэтому я не волновался, но Фрэнки раскраснелась от того, что её застали целующейся со мной. Повернувшись к ней, поднёс руки к щёчкам и провёл кончиками пальцев по горячей, раскрасневшейся коже. Заметил, что синяк вокруг глаза начал менять цвет. Становился жёлто-зелёного цвета. Это было исцеление.

– Ты такая красивая. – Улыбнулся я. – Люблю, когда ты смущаешься: лицо светится, как нос Рудольфа. Ты действительно моя маленькая вишенка.

Фрэнки издала сдавленный вздох, подалась вперёд и спрятала лицо у меня на груди, заставив меня рассмеяться.

– Только ты можешь за несколько минут перейти от бешенства к смущению. Боже, как же я по тебе скучал.

Ее руки крепко обвились вокруг моей талии.

– Ты ведь зашёл позавтракать, верно?

– Да. – Сказал я в ответ. – И тебя увидеть.

Фрэнки отступила назад, щеки всё ещё пылали, и сказала:

– Давай, пойдем, разместим вас и я приму заказ.

– Мэй будет счастлив. – Усмехнулся я задорно. – Он умирает от голода.

Вышел вслед за ней из кухни. Джо, Анна и Мэй прислонились к стойке обслуживания и когда, увидели нас, расслабились.

– Слава Богу, – сказал Джо, положив руку на грудь. – Я думал, ты его убьёшь.

– Я тоже, – Анна закивала головой. – Никогда не слышала, чтобы ты так ругалась или кричала. Ты очень страшная, когда выходишь из себя.

– Как я и говорил, прелесть, – сказал Мэй Анне. – Именно в маленьких собачках всегда есть самая большая сила.

Фрэнки закатила глаза, а я захихикал.

– Давайте просто оставим то, что произошло, в прошлом, – сказала она. – Что сказала полиция?

– Они взяли наши показания после того, как ты дала свои. Я подал заявление и предоставил доступ к нашим камерам видеонаблюдения, чтобы они получили запись того, как мужчина напал на тебя.

– Он не нападал на меня, – подчеркнула Фрэнки, взглянув на меня. – Он просто… потянул за швабру и я упала.

– Этот ублюдок пытался запугать тебя, – заявил Джо. – Он нарушил границы частной собственности и, если его поймают, я выдвину обвинение.

Я был полностью согласен с Джо, но по опыту знал, что фотографам может сойти с рук гораздо худшее, чем незаконное проникновение и запугивание. Но не стал говорить об этом Фрэнки, она хотела забыть об этом.

– Давайте просто продолжим наш день. Смотрите, – она указала на дверь, – к нам идут клиенты.

Оказалось, что посетителями была группа подростков – Грешников, которые носили атрибутику нашей группы. Джо сразу сказал им не беспокоить нас и они послушались. Поскольку группа была небольшая, всего пять человек, мы с Мэем решили быстро сфотографироваться с ними и подписать их футболки.

– Можешь сфотографировать нас? – Спросил ребёнок у Фрэнки. – Пожалуйста.

– Конечно. – Улыбаясь, она взяла телефон, отступила назад и сказала: – Скажите «сыр».

– Сыыыыр.

Повторили все и улыбнулись.

Моя улыбка была самой большой, потому что, когда Фрэнки делала снимок, я осознал, что она тоже широко улыбается, как будто это она была на снимке, а не делала его. Это было чертовски мило.

– Риск. – Она бросила на меня пристальный взгляд. – Смотри в камеру.

– Прости. – Усмехнулся я от души. – Смотрю-смотрю.

После этого мы с Мэем сели в первую кабинку и Фрэнки приняла наш заказ, пока Анна была занята детьми. Они глазели на нас, но парочка взглядов в нашу сторону не доставая телефонов, была приятным изменением в обычном ритуале. Фрэнки записала наши заказы, каждый хотел полный английский завтрак, и вернулась минут через десять с большими тарелками еды. Мэй положил телефон и нахмурился, когда Фрэнк поставила перед нами еду.

– Что там?

– Твиттер.

Ой-ой.

– Какой-то х*есос сказал, что наша музыка простая. Фактически он сказал, что играть наши песни легко. – Хрюкнул Мэй. – Чёртов клоун.

– Их легко играть. – Фыркнула Фрэнки.

Я чуть не сломал шею, когда дёрнул головой, чтобы посмотреть на Фрэнки, которая покраснела под нашим с Мэем пристальным взглядом.

– Ты можешь играть наши песни на гитаре? – Спросил я, чувствуя, как покалывают яйца. – Очень хорошо подумай, прежде чем ответить, потому что у меня будет стояк на публике, если ты скажешь «да».

Глаза Фрэнки метнулись вниз, но стол загородил ей вид на мой пах, поэтому перевела взгляд обратно на меня и пожала плечами.

– Я могу сыграть их на гитаре… как Бог.

Мы с Мэем переглянулись и тут же разразились смехом. Губы Фрэнки подёргивались, когда она сложила руки на груди.

– О. Так вы двое думаете, что не могу, да?

– Фрэнки, девочка моя – Мэй гоготнул и покачал головой. – «Гитарный Бог» – это высший пилотаж.

– Спорим, я смогу превзойти тебя в мастерстве исполнения любой песни «Blood Oath» в стиле «Бога Гитары», – бросила она вызов. – Я могу играть вокруг тебя, даже с травмированной рукой, Март.

– О, приятель, – подзадоривал я Мэя. – Знаю, ты не позволишь Сэмуайзу Гэмджи (прим. пер.: один из хоббитов трилогии «Властелин кольца») так тебя обозвать.

Ссылка на хоббита не смутила Фрэнки. Сколько себя помню, называл её Бильбо, Фродо, Сэмуайзом, Весельчаком и Пиппином. Уверен, что в какой-то момент жизни я окрестил её именами всего населения Шира.

– Ты в деле, гном. – Мэй сузил глаза, скрытые капюшоном. – Ты пожалеешь, что бросаешь мне вызов, Фултон. Это как грёбаный «Донки Конг»! (прим. ред.: «Donkey Kong» – компьютерная аркадная игра)

Глава 15

Фрэнки

Мне следовало хорошо подумать, прежде чем бросать вызов Мэю Актону.

После отвратительного утра на работе не стоило удивляться своему пребыванию в половине девятого вечера в гостиной Актона. После того, как Риск и Мэй позавтракали, Мэй потребовал, дуэли со мной в «Боге Гитары». Моя попытка обвести его вокруг пальца очень его разозлила. Не помогло и то, что Риск нашёптывал ему на ухо, подстрекая при каждом удобном случае. С улыбкой я приняла вызов. Вскоре после этого ребята ушли, а я выбросила дуэль из головы, пока работала. Закончив смену в три, отправилась в больницу, провела время с мамой до половины седьмого, а затем заехала в «Макдоналдс» по дороге к дому Мэя. Ровно в восемь вечера пришла к парням и не должна была удивляться, обнаружив, что Мэй уже сходил и купил консоль «Бога Гитары» и аксессуары к ней, но удивилась.

Пройдя в гостиную, уставилась на массивный плазменный экран на стене. Комната была не очень большой, и телевизор занимал большую часть пространства над камином. Открылся главный экран игры, и на нём появились все до единого инструментальные версии каждой песни «Blood Oath», доступные в онлайн-магазине.

Для парней, да и для всех остальных людей, «Бог Гитары» – забава, в которую играли, чтобы скоротать время. Для меня это было намного больше. Я была Грешницей ещё до того, как у поклонников группы появилось своё имя. Я обожала рок-н-ролл и музыку «Blood Oath», но когда рассталась с Риском, пришлось вычеркнуть песни группы из своей жизни, чтобы сохранить рассудок… Потом вышла игра «Бог Гитары».

Слушать, как поёт Риск и воспринимать тексты песен, которые он писал, – было слишком сложной задачей для меня. Однако звучание «Blood Oath» – это совсем другое дело, ведь они все приложили руку к написанию музыки. Я могла узнать как у них идут дела только так – слушая инструментальные версии всех песен в этой игре.

«Blood Oath» не выпускали инструментальные версии своих альбомов до недавнего времени, поэтому «Бог Гитары» дал мне возможность услышать их всех… но не Риска. Так я была ближе к группе, но сохранила рассудок. Игра нравилась мне только по этой причине.

В ней была только одна песня, которая не очень хорошо получалась. «Вишнёвая Бомба», песня, которую Риск написал обо мне, когда ему было очень плохо физически и эмоционально. С тех пор как услышала её, отчаянно пыталась забыть слова песни – от них сжималось сердце. Знаю, что она про меня и не следовало её слушать. Как будто моё подсознание знало, что мне не понравится.

Будем надеяться, что не придётся играть эту песню сегодня, потому как хотелось показать Мэю класс.

– Ты тренировался, Декабрь?

Мэй фыркнул на мой вопрос и ткнул большим пальцем в сторону ребят.

– Они играли почти весь день, а я ждал, пока ты появишься. Мне не нужна тренировка, чтобы победить тебя, мелкая.

Я кивнула.

– Это мы ещё посмотрим, громила.

Риск радостно ухмыльнулся с дивана, а когда мои глаза скользнули к нему, он поманил меня пальцем к себе. Прежде чем поняла что делаю, оказалась между его раздвинутыми ногами. Когда наклонилась, чтобы обнять его, Риск неожиданно поцеловал меня в губы.

– Скучал по тебе.

Слова прозвучали тихо, но я услышала и почувствовала их.

– Я тоже по тебе скучала.

Затем сняла и положила пальто на подлокотник кресла, обняла остальных в знак приветствия и приняла деловой вид.

– Я должна выбрать песню. Взяла одну из гитар для этой игры, перекинула её ремешок через голову и посмотрела на Мэя. – Дамы вперёд и всё такое.

Мэй закатил глаза, держа свою гитару в руках.

– Как будто это тебе поможет, карлик.

– Я собираюсь получить удовольствие от этого, Август. Риск, запиши всё в качестве доказательства.

– Уже, Вишенка.

Мэй оглянулся через плечо.

– Доказательства чего?

– Того, что я, отшлёпаю тебя, как маленькую сучку – сказала я, когда он посмотрел на меня, – которой ты и являешься.

Ребята громко загоготали над моей угрозой, даже Мэй хихикал, как маленькая девочка, прикрыв рот рукой. Их хохот был топливом для огня, который Мэй во мне разжёг. Неверие в меня – это всё, что нужно, чтобы захотеть надрать ему задницу, что бы бежал до самого Лондона и обратно. Я перевела взгляд на плоский экран на стене и сосредоточилась. У меня за плечами сотни часов игры песен «Blood Oath» в «Боге Гитары» и сейчас предстояло доказать, насколько я действительно хороша.

– «Чёрный космос». – В меню появилась песня, которую требовалось сыграть. – Это мой выбор песни. Ты готов, маленький член?

Мэй драматически вздохнул.

– Это было обидно, ты, маленькая какашка, и для протокола, – прорычал он. – Мой член огромен, жирные ляжки!

Я очень старалась не смеяться, но с трудом сдерживалась. Реплики Мэя всегда были быстрыми и личными, но в то же время смешными. Он, чёрт возьми, тоже это знал.

– Мой жир согревает меня по ночам, поэтому лучше подбирай следующее оскорбление, чокнутый профессор.

Ребята смеялись позади нас, но мы не обращали внимания. Глаза Мэя сузились, но губы подёргивались, а это говорило о том, что он старается держать лицо так же, как и я. В том-то и дело, что мы с Мэем произносили жестокие слова, но никогда не говорили всерьёз, и оба это знали. Казалось, между нами ничего не изменилось с тех пор, как были детьми.

– Мы болтаем или играем?

– Играем.

– Тогда расслабь руки, – приказал он. – Они слишком напряжены, не хватайся за гитару, как за оружие. Прижми к себе нежно, люби и ласкай её.

Я опустила глаза на пластмассовую игрушку.

– Она слишком большая, чтобы я могла её ласкать.

– Я часто слышу эти слова, – подмигнул Мэй. – Просто начни с кончика, всё остальное потом легко пойдёт.

– Мэй! – Моё лицо горело. – Я брошу эту гитару тебе в голову. Не смущай меня!

Смех снова наполнил комнату, а меня так и подмывало использовать гитару в качестве предмета, которым можно забить Мэя до смерти. Друг детства получал слишком много удовольствия от моего красного лица.

– А теперь как? – Следуя его указаниям, повторила то, как он держал гитару. – Я похожа на рок-цыпочку?

– На твоём лице нет металла и чёрной подводки, ни клочка чёрной одежды на соблазнительном теле, так что нет.

Я закатила глаза.

– Не каждая девушка – Грешница выглядит как Принцесса Тьмы, – сказала ему. – Некоторые из нас – простушки Джейн, спасибо большое.

– В тебе нет ничего простого, красотка.

Обернувшись, посмотрела на Риска. Он сидел на диване с Хейсом и Эйнджелом, направив телефон в нашу с Мэем сторону, но глаза были устремлены чуть ниже моей спины, а когда поднял глаза и увидел, что я поймала его за разглядыванием – усмехнулся. О том, что Риск – любитель задниц, было известно уже давно, на моё счастье. У меня был крутая попка, но груди не было. Проклятие грушевидного тела означало, что я была главным членом комитета маленьких сисек.

– Веди себя хорошо.

– Чёрта с два, Вишенка.

Я посмотрела на Мэя и подняла бровь.

– Готов к игре, Майский парень?

– Всегда, девочка Фрэнки.

Мы заняли места и перед самым стартом я произнесла:

– Твоя задница моя, Актон.

Песня началась, и поскольку была на уровне «эксперта», каждый аккорд появлялся на экране в такт оригинальной песне. Ошибки не допускались. Вы должны были сделать удар в нужное время, попасть в нужный аккорд и удерживать его в течение нужного количества секунд, прежде чем двигаться дальше. Экспертный уровень – это всё о точности, а Мэй явно не рассчитывал на это. В результате моих ударов пятнадцать идеальных нот подряд, а у него – только девять. В конце концов, я заработала много очков, и он тоже, но у него была пара промахов, что отразилось на оценках в левом и правом верхних углах экрана.

Бросив взгляд на Мэя, усмехнулась: он боролся. Язык высовывался из уголка рта, брови нахмурены, а глаза не мигали, пока он полностью и безраздельно отдавался игре.

– Перестань смотреть на меня! – Крикнул он. – Ты специально отвлекаешь.

– Просто обожаю Мэя Актона в действии…Ты типа отстой, если честно.

Парни позади нас рассмеялись. Мэй сказал им всем отсосать у него.

– Боже, она тебя уделала, – хихикнул Хейс. – Это лучшее, что я когда-либо видел.

– Стараешься быть самой сексуальной, – прохрипел голос Риска. – Иисусе, это чертовски горячо.

– Заткнись, Риск! – Рявкнула я в то же время, когда Мэй сказал: – Приятель, заткнись!

Когда через пару минут песня подошла к концу, стало очевидно: я – победила. Увидев результаты на экране, Мэй возмутился, как будто они были всем злом на свете. Для новичка-эксперта оценка была чертовски безумная… но для известного музыканта, который жил и дышал гитарой, это было как сыпать соль на открытую рану. Это знали все. Я старалась не злорадствовать… слишком сильно.

– «Бог Гитары» не для слабонервных. – Потянувшись, похлопала его по плечу. – Любой может проиграть. Не принимай так близко к сердцу, милый.

Мэй бросил в мою сторону взгляд бесконтрольной ярости.

– Я помог написать эту грёбаную песню, Фрэнки.

– Ну, в таком случае… ты – мусор.

Мэй сжал гитару с такой силой, что пластик заскрипел. Оглядел меня с ног до головы. Медленно. Глаза расчётливо блестели и мне захотелось заплатить большие деньги, чтобы узнать, что, чёрт возьми, происходит в его голове.

– Я убивал людей и за меньшее, Фултон.

– Ты? – Усмехнулась я.

– В мыслях – да! – Шипел он, поправляя свою пластиковую гитару. – Реванш. Сейчас, хоббит.

Пожав плечами, я с ухмылкой повернула голову обратно к экрану.

– Это твои похороны, июньский жучок.