Текст книги "Отзвуки сердца (ЛП)"

Автор книги: Л.А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Он задержится. – Риск не сводил с меня глаз. – Он всегда такой.

– Да, – усмехнулся Эйнджел. – Закажет что-нибудь на вынос, у него будет повышенный аппетит.

Казалось, будто внезапно проглотила камень, потому что не могла поддержать этот диалог. Я стеснялась говорить о сексе. Мне было двадцать семь лет, но всякий раз, когда кто-то упоминал об этом естественном акте, чувствовала себя тринадцатилетней девочкой. Не будучи ханжой, эта тема меня просто очень легко смущала.

– Я пойду отдам Джо заказ.

Парни смеялись надо мной, когда отходила от столика, и пришлось уговаривать себя не выбегать из закусочной пока шла. Вместо того чтобы просто повесить заказ, я вошла на кухню. Джо посмотрел вверх, потом вниз, потом снова вверх, когда понял, что это я, а не Анна или Дина.

– Фрэнк, – моргнул он. – Что ты здесь делаешь?

– Со мной «Blood Oath», – ткнула я большим пальцем через плечо. – Мы здесь на ужин.

Затем повесила наш заказ и оглядела кухню. Джо был перфекционист. Он убирался во время работы, поэтому на кухне всегда был порядок. Понимая, что мне нечего делать и просто тяну время, чтобы не выходить обратно в зал, я покачала головой, мысленно натянула свои трусики для взрослых девочек и отправилась к ребятам. Когда добралась до кабинки, села рядом с Риском, но он не подвинулся, хотя место было.

Наши бедра были прижаты друг к другу и я очень хорошо это осознавала.

– Итак, – прочистила я горло. – Каково это – быть знаменитыми?

Три суперзвезды с усмешкой смотрели на меня.

– В этом есть свои плюсы и минусы, – ответил Хейс. – Мы делаем то, что любим, на мировой арене. Успешны, зарабатываем большие деньги, получаем возможность выступать перед Грешниками повсюду и заодно смотрим мир.

– Чувствую, что наступает большое НО.

– Но, – усмехнулся Хейс, – мы больше не можем уединиться с тем уровнем славы, которого достигли. Всё, что делаем на публике, записывается. Не можем облажаться, потому что если это произойдет, то будет в заголовках газет. Мы должны следить за собой. Если не следить за тем, кого держим в своем кругу доверия, нас используют ради денег, славы или продвижения своей карьеры.

– Не люблю мошенников. – Я озабочено нахмурилась.

– Мы тоже, – подмигнул Эйнджел. – Но плюсы перевешивают минусы, поэтому справляемся.

– Ты справляешься? – Взглянула на Риска.

– Теперь да, – ответил он. – Эти ребята – мои братья, если бы мы не были так крепко связаны друг с другом, не знаю, смог бы выбраться из той ямы, в которую сам себя загнал.

Не хотелось вызывать у него плохие воспоминания, поэтому только кивнула. Я была неподвижна, как статуя, когда Риск поднял левую руку и перекинул её через спинку кабинки, ощутила, как материал его джемпера прижимается ко мне. Представила, как он опускает руку, чтобы она легла на мою шею и плечо, как прижалась бы к нему и осталась так навсегда. Мысленно прочистила горло, отбросив эти мысли. Когда целовались, Риск хотел продолжать целовать меня, но я была уверена, что это было связано скорее с сексуальным напряжением между нами, нежели с его желанием просто обнять меня.

Мы оба знали, что между нами ничего не может произойти, во всяком случае, ничего долгосрочного. В нашей ситуации ничего не изменилось: моя жизнь протекала в Саутволде, а жизнь Риска – нет. Ерунда, конечно, но так и есть. Ненавижу это, но давно смирилась. Я была уверена, что и он тоже.

– Фрэнки, детка!

Вдруг раздался голос на всю закусочную и, когда повернувшись, увидела обладателя этого голоса, застонала.

– Господи, только не сейчас.

Прежде чем Риск, Хейс или Эйнджел успели спросить, в чём дело, я встала и подошла ко входной зоне. Скай Экелс, шестнадцатилетний местный парень и частый клиент «Мэри Уэллс», лучезарно улыбнулся мне, когда подошла. Дурачок, симпатизировал мне и считал своим долгом заходить как можно чаще, чтобы пообщаться, пока я была на смене. Несколько дней мы с ним не виделись, поэтому он захочет пообниматься.

– Сейчас я не работаю, малыш. – Остановилась перед ребёнком. – Зашла с друзьями перекусить, поэтому ты не можешь находиться здесь, если только не закажешь поесть.

– Знаю, просто зашёл посмотреть, здесь ли ты, и раз уж ты здесь, – ухмыльнулся он, – мне как обычно.

Его дерзость рассмешила меня.

– Скай…

– Одно объятие, ты знаешь, это всё, чего я хочу.

Я протяжно вздохнула. В ответ Скай улыбнулся. Он был чертовски милым и знал это.

– Одно объятие и ты перестанешь меня доставать и пойдешь домой?

– Обещаю, это быстрый визит.

Ворча, наклонилась вперёд и обняла этого маленького «кошмарика». Я называла его маленьким, но по факту, его рост был около 175, что означало: мне приходилось вставать на цыпочки, чтобы хорошенько потискать его. Его руки мгновенно переместились к моей пояснице, но он знал, что лучше не позволять им скользить ниже. Мне ничего не помешало бы вбить в него немного здравого смысла и манер и он это знал.

– А сейчас, – усмехнулась я и расцепила объятия, – отправляйся домой.

Скай подмигнул, шутливо проведя костяшками пальцев по моей челюсти, затем повернулся и вышел из закусочной. Покачала головой, глядя, как уходит ребенок. Когда повернулась, мои глаза автоматически нашли Риска, и не удивилась, обнаружив, что он наблюдает. Его взгляд был настолько напряжённым, что я не смогла поддержать зрительный контакт. Порадовалась, что в этот момент Джо объявил готовность заказа для нашей кабинки. Дина вернулась и помогла мне принести тарелки с едой. Когда все получили то что заказывали, меня подвинули обратно к Риску, я тут же подхватила бургер и откусила от него большой кусок. Никто не сказал ни слова, пока не проглотила что жевала.

– Кто этот парень?

– Скай? – Ответила я Эйнджелу. – Просто парень, который заглядывает время от времени. Думает, что я ему нравлюсь.

– Думаешь, не нравишься? – Спросил Хейс, засовывая в рот чипсы. – Похоже, ты ему не просто нравишься, когда его руки так низко лежат на твоей спине.

Я неловко рассмеялась.

– Он просто маленький мальчик. Ничего страшного, ничего плохого.

Остаток трапезы, которая заняла больше часа, мы болтали о всяких пустяках, то и дело останавливались и смеялись над чьими-то словами. Поговорили о предстоящих концертах ребят на Уэмбли, о новом альбоме и мировом турне, которые они анонсировали, а также обсудили их интервью, которое они дали в Лондоне.

Все были слишком сыты для десерта, но когда Мэй вошёл в закусочную с Анной впереди него, я постаралась не подать виду, что знаю, чем именно они занимались. Дина что-то сказала, когда Анна проходила мимо неё, отчего лицо Анны стало ярко-красным. Мэй подошёл к нашей кабинке, Эйнджел и Хэйс пристроились справа, а Риск даже не сделал попытки подвинуться, чтобы Мэй мог сесть рядом со мной.

– Умираю с голоду.

Не знаю почему, но меня нисколько не удивила первая фраза, которую он произнёс после быстрого секса – если час и десять минут можно считать быстрым.

– Пойду принесу блокнот для заказов…

– Энни справится.

– Анна. – Машинально поправила я. – Её имя Анна.

– Правда? – Он моргнул. – Чёрт, я всё это время называл её Энни.

Мужчины рассмеялись, а я – нет, поскольку этот поступок показался не очень правильным. Риск, похоже, уловил это, потому что сменил тему разговора. Время близилось к закрытию, а сил уже не было. Обычно, когда я не работала до закрытия, приходила домой после визита к маме около девяти и сразу ложилась спать. Было уже без четверти одиннадцать, когда меня начало клонить ко сну в сидячем положении.

Анна принесла Мэю еду в пакете. Он встал, чтобы поблагодарить её поцелуем прямо посреди закусочной. Я не знала, куда смотреть, поэтому уставилась в пустую тарелку. Вдруг, почувствовала горячее дыхание рядом со своим ухом.

– Ты такая чертовски милая, – сказал Риск. – Надеюсь, ты это знаешь.

Он считал меня милой? Было ужасно стыдно, а не чертовски мило.

Попрощавшись с Анной, Диной и Джо, вместе с ребятами покинула закусочную. В тот момент, когда справа от меня произошла вспышка, испуганно вскрикнула. Свет был настолько ярким, что поверг в ужас. Я споткнулась о собственные ноги и начала падать назад, но чьи-то руки подхватили меня. Вокруг нас внезапно появилось с пол дюжины людей, вспыхивали фотоаппараты, голоса громко перекрикивали друг друга. Я едва могла видеть, не понимала, что происходит и была напугана.

– Риск, как там Нора? – Кричал мужской голос. – Знает ли она, что ты на свидании с другой женщиной?

– Кто твоя подруга, Мэй? – Крикнула женщина. – Мы видели, как вы недавно развлекались в машине.

– Твою мать, – услышала ворчание Мэя, когда все двинулись вперед. – Можете подвинуться? Мы хотим пройти.

Я вцепилась в руку, которая крепко обхватила меня за талию.

– Назад, сука! – Риск огрызнулся на женщину, которая пихала свою камеру мне в лицо. – Отвали от неё!

Неожиданно для себя я оказалась в центре, когда ребята окружили меня. Мы двигались вперёд как единое целое и это заставило панику отступить. Я знала – они защищают меня. Внутри машины моя хватка на руке Риска превратилась в тиски, потому что не могла сделать вдох. В тишине салона мой хрип казался громким. Снова приступ, а я даже не подозревала о нем.

– Чёрт! Держись, детка. Сейчас будет лучше… Давай, открой.

Говорил Риск, моё зрение затуманилось, поэтому его движений не видела. Оставалось только сосредоточиться на попытке сделать вдох. Затем почувствовала его руку на своём затылке и он с силой ввёл насадку ингалятора мне в рот. Как только надавил на неё, я с жадностью втянула лекарство. Знакомый вкус, как всегда, принёс облегчение. Ещё до того, как лекарство начало действовать на лёгкие, осознание что у меня есть лекарство, позволило мозгу начать успокаиваться, чтобы взять приступ под контроль. Казалось, для того чтобы сделать глубокий вдох, требуется больше времени, чем обычно, но в конце концов боль утихла и остался только страх перед тем, что могло произойти.

Я тряслась как лист.

– Мне жаль, – Риск прижал меня к себе, переместил руку на поясницу и начал поглаживать. – Мне так жаль, Фрэнк.

Он помнил…помнил, что поглаживание поясницы утешало и успокаивало меня. Не могла поверить, что он помнит.

Я обняла его, продолжая вдыхать и выдыхать. Только это и имело значение. Большой вдох и снова выдох. Раз за разом. Мы оставались в таком положении несколько минут. Выпрямившись на сиденье, до меня дошло, что Хейс ведет машину. Эйнджел на переднем сиденье, развернулся так, чтобы видеть меня. Он выглядел обеспокоенным, глядя на меня тёмными, немигающими глазами. Мне предстояла поездка между Риском и Мэем, они как раз работали над тем, чтобы пристегнуть меня ремнём безопасности.

– Порядок, Фрэнки?

– Я в порядке, – ответила Мэю. – Прости.

– У тебя астма. – Риск цокнул языком. – Приступ – это не твоя вина… сегодня она была моей. Эти ублюдки не набросились бы на тебя, если бы ты не была со мной.

– Чушь! – Выплюнул Мэй. – Не перекладывай вину этих засранцев на свои плечи, они стервятники. То, что они делают, это их вина, а не твоя.

Мэй был абсолютно прав. Наклонившись к Риску, я ощутила комфорт его объятий.

– Они не преследуют нас… пока.

– Просто высади меня и Фрэнки у её коттеджа, – ответил Хейсу Риск. – Я вернусь к Мэю пешком через некоторое время. Они будут дежурить возле её дома, если заметят там нашу машину.

– Откуда им знать, что это ваша? У двух моих соседей такая же модель, только цвет немного отличается.

– Скорее всего, записали номер, – объяснил Риск. – Они обычно делают это, чтобы понять, за той ли машиной едут.

Это меня потрясло.

– Это безумие, – пробормотала я. – Похоже на сталкерство.

– Знаем. – Риск нахмурился. – Мы не зря называем их стервятниками.

Я пыталась понять, что значит это для моей предсказуемой повседневной жизни.

– Скоро моё лицо будет по всему интернету?

Риск замешкался с ответом, но в конце концов сказал:

– Возможно.

– Ох.

– Послушай, чтобы историю не раздули, – продолжил он, – Мэй выложит фотографию, на которой ты и он, в свой Instagram. Добавит комментарий, что ты ему как сестра. Люди будут строить догадки, но как только станет ясно, что ты не являешься романтическим интересом, ажиотаж пройдёт через день или два. Так всегда бывает.

В голове не укладывалось.

– Не думала, что увидеть тебя с женщиной, так хлопотно.

– Ты что с Луны свалилась? – Слегка поддразнил Мэй. – Такой ажиотаж длится уже много лет.

Не хотелось, чтобы он знал, что я намеренно не слежу за новостями о группе. Вскоре Хейс высадил нас с Риском возле моего дома. Мы поспешили внутрь на случай, если за нами следят. Пока за нами не закрылась дверь, на сердце было неспокойно. Я сразу прошла на кухню и включила свет.

– Оат, – позвала. – Я дома, малыш.

Риск рассмеялся, когда Оат вышел из спальни, выглядя так, будто только проснулся. Я подняла его, когда маленькое тельце прижалось к ногам. Хотя знала, что Риск стоит в дверях и наблюдает – ничего не сказала. Вся ситуация казалась сюрреалистичной. Думала знаю, через что проходят знаменитости с папарацци, но на собственном опыте убедилась, в масштабах своей неосведомленности.

– Хочешь об этом поговорить?

Вопрос Риска не давал покоя, пока наполняла чайник водой, подключала его к сети и включала.

– Это просто странно, – сказала, приготовив две чашки с чайными пакетиками. – Не думала, что подобное может быть таким страшным. Было ощущение, что я в ловушке.

– Это дерьмово. Знаю.

– Сочувствую, что тебе приходится постоянно иметь с этим дело.

– А мне жаль, что тебе пришлось испытать это сегодня. В будущем постараюсь быть более осторожным с тобой на людях… Понимаешь, тут, в Саутволде, я забываю, кто мы такие?

Кивнула, так как поняла, что он имел в виду. Все в городе любили ребят, гордились ими, но Риск был для нас просто Риском, здесь он расслабился, а действительность застала его врасплох.

– В следующий раз, когда вернёмся сюда, будем с охраной. С командой всё немного проще.

До меня быстро дошло, насколько важно иметь команду безопасности. Отбиваться от незнакомцев с камерами было бы гораздо легче, это точно. Я решила, не накручивать себя и постараться забыть об этом инциденте. Опустив глаза, мягко улыбнулась. Оат ластился, как будто чувствовал, что у меня была плохая ночь, поэтому прижала его к себе и поцеловала в голову.

– Мой самый лучший мальчик. – Сказала я, поглаживая собаку. – Правда?

Когда он поскулил в ответ, Риск рассмеялся.

– Почему я ревную к собаке?

Я опустила Оат на пол и он поплёлся к месту, где рядом с дверью в кухню, была установлена площадка для еды и воды. На Риска даже не взглянул. Риск, со своей стороны, не сводил с него глаз. Меня это несколько позабавило.

– А я вот не знаю, – повернулась и прислонилась к столешнице, – почему ты ревновал к шестнадцатилетнему мальчику, обнимавшему меня сегодня в закусочной?

Я хотела задать этот вопрос с тех пор, как перехватила его взгляд в «Мэри Уэллс» после объятий Ская. Улыбка Риска исчезла при упоминании об этом.

– Давай спишем это на мои неконтролируемые реакции.

Меня это удивило.

– Серьезно?

– Да, – ответил он. – Меня взбесило, когда увидел, как этот ребёнок обнимается с тобой. Имею ли я право так себя чувствовать? Нет. Я всё ещё чувствую себя взбешённым? Ага.

Я сократила расстояние между нами.

– Риск, – положила ладони ему на руки. – Это даже звучит глупо, слышишь? Он же ребёнок.

– Я в курсе. – Его глаза искали мои. – Просто… Мне не нравится, когда кто-то прикасается к тебе, Фрэнки.

Он не имел права так себя чувствовать – это правда; не хотел, чтобы кто-то прикасался ко мне, будь то ребёнок или взрослый мужчина, а вот мне это безумно нравилось. И в то же время, это сбивало с толку. Не знаю, что мы творили. Целовались на пирсе, теперь Риск признался, что ему не нравится, когда ко мне прикасается мальчик или еще кто-то. У нас не было никаких отношений. Приходилось постоянно напоминать себе об этом. Мы двигались по странной и неизвестной территории.

Я любила Риска, но мы не можем быть вместе, об этом нужно помнить.

– Давай просто оставим это, хорошо? Тебе скоро уезжать в Лондон. Я просто хочу, чтобы мы повеселились и провели время вместе, пока ты здесь. Никакой драмы и осложнений, просто снова друзья. Хорошо?

Риск кивнул. – Хорошо.

Вроде бы мы достигли соглашения, но внутренний голос твердил, что мы оба… лжём.

Глава 14

Риск

Была пятница, два дня до того, как мы покинем Саутволд и отправимся в Лондон.

Интересно, всего несколько дней назад я боялся возвращения домой в Саутволд из-за Фрэнки, а теперь боялся уезжать от неё. Ей понадобилось всего несколько дней, чтобы запутать меня миллионом разных способов. Она сказала, что мы друзья, но когда поцеловал её, ответила таким яростным поцелуем. Стоило прижать её тело к своему, как становилось больно. Когда она смотрела на меня, по глазам было видно, насколько сильны её чувства. Или, по крайней мере, я так думал. Так хочется, что бы они были не просто плодом моего воображения. Может я просто выдаю желаемое за действительное.

Это было бы хреново, но так уж сложились обстоятельства.

– Мы уедем в воскресенье, – сказал Мэй, прервав мои мысли. – Собираешься вернуться?

– После концертов?

– Нет, – отреагировал мой друг. – Ты когда-нибудь вернёшься?

Я бросил взгляд на дорогу, на Мэя и снова на дорогу.

– Конечно. Я больше не оставлю Фрэнки.

Это решение было принято, как только увидел Вишенку в спортзале школы им. сэра Джона Лемана. Я никак не мог продолжать жить без неё теперь, когда она вернулась в мою жизнь. Не мог этого сделать и не хотел.

– А здесь я запутался. – Вздохнул Мэй. – Ты не живёшь в Англии. Даже в своем доме в Лондоне проводишь от силы шесть недель в год. В Саутволде вообще не живёшь… А Фрэнки – да.

Мои руки крепко сжали руль.

– Я полностью осознаю всё это, Мэй.

– Правда? – Надавил он. – Не думаю, шеф. Ты хочешь проводить с ней каждую минуту дня, после того, как она простила тебя за поведение в закусочной. Пох*й, что ты говоришь. Вы точно не просто друзья и никогда не были, даже когда просто дружили. Вы всегда являли собой… что-то большее.

Он был прав. Фрэнки и я – мы нечто большее, чем «просто друзья». И мы оба это понимали.

– Не знаю, что тебе сказать, приятель. – Вздохнул я. – Воображал, что если увижу её снова – все будет по-другому. Думал, может когда увижу и ничего не почувствую, то смогу полностью отпустить её, но, чёрт возьми, Мэй. Она – всё, о чём я могу думать, хочу её так сильно, что не мыслю здраво.

– Хочешь её как? Для секса? Как свою девушку? Для чего?

– Всё вышеперечисленное. – Пробурчал я. – Хочу её, но не могу, блядь, получить. В нашей жизни ничего не изменилось. Она не могла справиться с мыслью о расстоянии до того, как мы расстались. Теперь, когда я стал знаменитым и у меня нет личной жизни, думаю, любой шанс, что она захочет иметь со мной отношения, вылетает в окно.

– Так какого чёрта вы оба делаете? – Потребовал ответа Мэй. – Я наблюдал за вами. Чувствую, что вы оба попадёте в неприятности, мужик.

– Просто оставь это, – бросил я. – Пожалуйста, Мэй. Мы договорились проводить время вместе и наслаждаться общением друг другом до нашего отъезда в воскресенье. Не могу продолжать думать об этом, ждать неприятностей, просто хочу остаться с ней в настоящем. Мне очень нужен этот маленький кусочек времени с ней. Вот и всё.

Мой друг тяжело вздохнул.

– Будет плохо, ты же знаешь… верно?

– Возможно, – сглотнул я. – Справлюсь со всем, что предстоит, если только смогу провести с ней эти несколько дней.

– Но как быть, когда всё вернётся на круги своя? Вы будете поддерживать связь? Как насчёт того времени, когда у неё появится мужчина?

Инстинктивно мои руки сжались вокруг руля.

– Шеф, ты не можешь справиться даже с мыслью о том, что она с кем-то другим… Что будешь делать, когда это действительно произойдёт?

Я не знал что ему ответить. Наверное, умру.

– Она всё еще моя, – сказал я. – Я целовал её той ночью на пирсе и она отвечала. Она изголодалась по мне, чувак. Знаю, Фрэнки хочет меня так же сильно, как и я её.

– Это здорово, – сухо произнёс Мэй. – Но, бл*дь, ничего не изменилось. Она всё ещё в Саутволде, а ты – нет.

Я промолчал.

– Допустим, вы оба понимаете, что подходите друг другу и готовы жить на расстоянии, пока у Фрэнки не изменится ситуация с мамой. Не хочу лишний раз говорить это, но все же: ее мама умирает. Допустим, вы снова будете вместе… Ты действительно думаешь, что Фрэнки справится с нашим образом жизни? Папарацци, фанаты, раскалённый свет прожекторов… После прошлой ночи и её реакции, не знаю, достижимо ли это, чувак.

Мэй говорил правду и тяжесть его слов крушила всё внутри меня.

– Знаю, она не предназначена для такой жизни, – шипел я. – Фрэнки – девочка из маленького городка. Она не может ездить в туры, жить в Америке и терпеть камеры перед лицом каждый раз, как выходит из дома. Глупо даже думать, что сможет. Знаю, Мэй. Знаю. Просто… я просто не могу держаться от неё подальше.

– Ты отказался от одной зависимости ради другой.

– Не проси меня бросить её, – Я взглянул на него. – Не смогу.

– Не прошу, чувак, просто не хочу увидеть тебя снова в той яме, в которой ты был. Ты разбил мне сердце, когда оказался там. Я не позволю тебе сделать это снова с собой. Просто не позволю.

Остановившись на красный свет, я посмотрел на лучшего друга.

– Никогда не хотел причинить боль тебе или кому-либо другому тем дерьмом, которое сделал. Я нашёл причину начать жизнь заново и эта причина – не Фрэнки, а я сам. Я стал трезвым ради себя. Если мне снова будет больно из-за неё – справлюсь, но не вернусь на дно. Обещаю, Мэй.

Мы стукнулись кулаками и, в тот момент, когда кивнул, я понял, что он поверил мне. Мы ехали в «Мэри Уэллс», были голодны, хотели позавтракать, и, конечно, я хотел увидеть Фрэнки. Знал, что она работает в утреннюю смену. Когда подъехали, мои глаза расширились. У входа в закусочную стояла полицейская машина. Джо, владелец закусочной, и Анна, официантка, которую Мэй трахнул, разговаривали с офицером. Мы вышли из машины.

Анна заметила меня и оглянулась через плечо.

– Анна, с тобой всё в порядке?

Она развернулась и кивнула.

– Небольшой инцидент, но всё в порядке.

– А где Фрэнки?

Анна ткнула большим пальцем через плечо.

– Внутри.

– Иди, – сказал мне Мэй. – Я останусь пока здесь.

Внимание Анны переключилось на Мэя, и так же, как в прошлый раз, обо мне забыли. Я молча вошёл в закусочную. Фрэнки прислонилась к прилавку рядом с кассой и что-то рассматривала. Она повернулась, когда над дверью звякнул колокольчик. Моя улыбка померкла, когда увидел её взгляд. Фрэнки повернулась ко мне спиной и начала вытирать прилавок. Её нельзя назвать грубой, поэтому должна была быть причина такой холодности.

– Хэй, Фрэнк.

Она пробормотала что-то невнятное в ответ.

– Ты в порядке? – Спросил я. – Джо снаружи разговаривает с…

– Сказала же – занята, не могу поболтать. Ты глухой?

Я даже не успел спросить что случилось. Фрэнки развернулась и прямиком направилась на кухню. Её холодность застала меня врасплох. Я смотрел, как она уходит, а потом сорвался с места и последовал за ней. Вишенка была на кухне одна, и, судя по тому, что увидел, когда вошёл в закусочную, клиентов тоже не было. Мы были вдвоём.

– Что происходит?

– Только для персонала! – Фрэнки подпрыгнула от неожиданности, повернулась ко мне лицом и быстро убрала руку за спину. – Тебя здесь не должно быть.

– Что случилось? – Нахмурился я.

– Ничего, – пробурчала Фрэнки. – Ничего не случилось, так что ты, – она посмотрела на меня, – можешь уходить.

Меня взбесил её тон.

– Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, что, бл*дь, происходит.

– Не смей так со мной разговаривать, Риск Келлер, – огрызнулась она. – Убирайся.

Джо и Анна вошли в кухню как раз в тот момент, когда Фрэнки кричала на меня.

– Фрэнки, – Сказал я решительно. – Что, бл*дь, я сделал?

– Прекрати ругаться!

Иисусе.

– Скажи, что я сделал, чтобы так разозлить тебя, тогда прекращу. А пока ты это делаешь, скажи, почему здесь полиция.

Джо и Анна посмотрели друг на друга, а затем, не сказав ни слова, вышли из кухни, снова оставив нас наедине. С каждой секундой происходящее злило все больше и больше, поэтому я пересёк пространство между нами.

– Что. Случилось?

– Ничего. – Она сдвинулась с места. – Я справилась с этим.

– Справилась с этим? – Повторил её реплеку. – Что, б*ть, значит «с этим»?

– Хватит. Материться.

Чувствуя, как сводит мышцы челюсти, я уставился на Фрэнки.

– Помоги мне перестать и объясни в чем дело…

– Что ты сделаешь? – Перебила она. – Напишешь обо мне ужасную песню? Слишком поздно, ты уже сделал это, чёрт возьми.

Показалось, меня ударили кулаком в живот, потому что сразу понял, о какой песне она говорит.

– Даже не отрицай этого, – продолжала она. – Знаю, что в ней речь идёт обо мне.

– Ты говоришь о «Вишневой бомбе»?

– Да. – ухмыльнулась Фрэнки. – Очень стильно, Риск.

Я провёл рукой по волосам.

– Почему ты заговорила об этом сейчас, а не в тот вечер, когда я зашёл извиниться? До этого всё было хорошо.

– Потому что до сегодняшнего дня не слушала её. По радио крутили.

Это страшно удивило меня.

– Она была на нашем последнем альбоме, он вышел два года назад.

– Ох. – Фрэнки подняла руки в знак поражения. – И? Я не должна злиться, потому что только услышала её?

– Нет. – Держал её взгляд. – Прости.

– Чушь, и ты это знаешь, – сорвался я. – Она была написана, чтобы вызвать ненависть и жестокость!

Она расстроилась, кричала на меня и выглядела злее укушенной пчелой собаки, но я видел обиду в её зелёных глазах. Фрэнки было грустно… моя песня заставила её грустить. Если я и жалею о том, что написал, записал и выпустил в альбом, то только о «Вишневой бомбе». Иисусе, каждый раз, когда думал об этом, во рту оставался горький привкус.

– Я писал её не из ненависти и жестокости, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие и собранность в голосе. – Это не так, Фрэнки.

– Чушь, – практически прорычала она. – Я слушала каждое слово, ты, злобный ублюдок. Пошёл ты! Мы больше не друзья. Убирайся из моей жизни и держись от меня подальше, мудак!

За все годы, что провёл, вспоминая Фрэнки, я забыл, как она может разозлиться и начать действовать.

– Фрэнки, послушай…

– Нет! – Крикнула она. – Нет, Риск. Ты знаешь, каково это, когда о тебе пишут такую песню? Песня, которую слушают миллионы?

И ведь была права, трек слушали миллионы людей, я просто не понимал, почему она сама не слышала его прежде. Фрэнки же была первым Грешником. В своё время она была в студии на каждой записи, которую мы делали на нашем EP, и на большинстве записей нашего первого альбома. Она слушала нашу музыку снова и снова, и всегда с улыбкой на своём прекрасном лице. С одной стороны, был рад, что Вишенка не слышала «Вишнёвую бомбу» до сих пор, но с другой – у меня защемило в сердце от мысли, что есть песня, которую девушка не слышала.

Я говорил с ней через эти тексты; если она не будет их слушать… как сможет услышать меня?

– Почему ты не слушала её до сегодняшнего дня?

В зелёных глазах вспыхнули эмоции, которые не смог расшифровать.

– Потому что знала, что это про меня. – Внезапно произнесла она. – «Вишнёвая бомба». Даже такая глупая девчонка из маленького городка, как я, могла это понять. Мы расстались; мне было страшно слышать, какие мысли ты обо мне выскажешь.

Услышав это, груз, осевший у меня на груди, мгновенно уменьшился. Она слушала мои песни, мои слова… просто не могла слушать «Вишнёвую бомбу» до сих пор, и я не могу её винить.

– Мне это казалось правильным. Не так ли, рок-звезда?

– Да, – ответил я. – Так и было, но если позволишь объяснить…

– Нет. Убирайся.

– Слушай. Меня. – Повысил голос. – Я написал это, когда чувствовал себя злым, расстроенным и чертовски скучал по тебе!

– Скучал по мне? – Повторила она с резким смехом. – Интересно, по какой части меня ты скучал? О, кажется, знаю. Как там в тексте? «Бедра моей вишнёвой бомбы не дают мне спать по ночам, у неё задница, которая заставит плакать святого. Достаточно большая, чтобы я мог откусить кусочек», и это самые приятные слова в этой грёбаной песне! Ты и дальше стал описывать меня не иначе как тело, которое тебе хотелось трахать.

– Фрэнки…

– Не хочу ничего слышать, придурок! – Прорычала она. – Всё это время я желала тебе только лучшего, а ты выставлял свои воспоминания обо мне на всеобщее обозрение. Не могу поверить, что ты так поступил со мной, Риск. Просто не могу!

Казалось, что комната смыкается вокруг меня.

– Это единственная запись, где я когда – либо говорил о тебе в таком ключе, и это было только потому, что мне было больно. Бл*дь, Фрэнк, я написал это дерьмо, когда был не в себе. Я нюхал кокс и пил водку в тот вечер. Я даже не могу вспомнить, как написал эту х*йню.

Она отшатнулась, как только эти слова покинули мой рот.

– Глупый идиот, – прошипела она. – Ты убивал себя, глотая весь этот яд. Ты этого хочешь? Умереть? Чёртов торчок. Думаешь, что крутой, потому что знаменит? Ты всё ещё глупый мальчишка, которого я всегда знала, но он хотя бы не принимал наркотики!

Я уставился на неё и изо рта вырвался смешок, который удивил нас обоих.

– Это не смешно, придурок! – Она протянула руку и толкнула меня. – Это твоя жизнь, ты не можешь так рисковать ею. Понимаешь?

– Да, Фрэнки, я тебя слышу.

– Ты не выглядишь так, как будто слышишь. Что смешного?

– Ты. – Покачал головой. – Все твои сто пятьдесят сантиметров готовы надрать мне задницу, потому что сказал, что принимал наркотики.

С моей стороны было глупо радоваться тому, что она всё ещё заботится обо мне настолько, чтобы злиться из-за употребления наркотиков и алкоголя. Могла бы отмахнуться от этих фактов или полностью проигнорировать их, но в своей истинной манере Фрэнки Фултон обвинила меня в плохом поступке.

– Только глупые люди принимают это дерьмо. Не думала, что ты глупый. Или, по крайней мере, не настолько глупый.

– Фрэнк, почему ты только сейчас набросилась на меня из-за того, что я употреблял наркотики?

– Потому что я злюсь на тебя и сейчас могу выложить всё, что меня в тебе бесит!

– Хорошо, – потёр рот рукой. – Я понял. Буду молчать, пока ты будешь на меня наезжать.

Её глаза сузились до щёлочек.

– Не могу думать ни о чём другом.

Когда я засмеялся, маленькая злючка снова толкнула меня, но на этот раз не со злостью.

– Мне жаль, – повторил я и поднял руку к своему ожерелью. – Клянусь. Эта запись… мы больше не играем эту дерьмовую песню на сцене, и я содрогаюсь, когда слышу её по радио. Просто делаю вид, что её не существует.

– Правда?

– Правда. – Кивнул я. – Хотел бы никогда не писать и не петь её… И больше никогда не буду. Обещаю.

Фрэнки выдохнула.

– А проблемы с выпивкой и наркотиками? Раньше не упоминала об этом, потому что не хотела тебя расстраивать, но сейчас так зла, что мне все равно. Я больше не захочу быть в твоей жизни, если ты снова примешь этот яд. Клянусь, Риск.