Текст книги "Природа жестокости (ЛП)"

Автор книги: Л Х Косвей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

Вскоре после того, как Кара уходит, я прощаюсь с друзьями Саши и иду спать. Я чувствую себя неловко на счёт того, что Кара сказала об одержимости Роберта мной. Я вообще не в восторге от чьей-то одержимости, особенно от кого-то, столь напористого как Роберт. В частности, когда он склонен причинять боль окружающим.

Учитывая то, как я провела день, у меня не занимает много времени, чтобы уснуть. Следующим утром я просыпаюсь в восемь, но Саша и Роберт всё ещё спят. Я решаю воспользоваться возможностью узнать местность получше, составляю список продуктов, одеваюсь и отправляюсь на улицу. Я не могу сдерживать своего жалкого волнения, когда натыкаюсь на «Вэйтрос» – разновидность крутых продуктовых магазинов. Я взволнована большей частью потому, что дома у нас нет никаких «Вэйтросов».

Сегодня очень солнечно, а я знаю, что на заднем дворе дома Саши есть барбекю, так что решаю сделать несколько гамбургеров для нас позже. Мы сможем провести воскресенье, отдыхая в её саду.

Я выбираю долгий путь домой, осматриваю достопримечательности и чувствую атмосферу этого места. Вернувшись, я раскладываю покупки и поднимаюсь в свою комнату, чтобы послушать музыку и порыться немного в интернете. До сих пор нет никаких признаков Саши. Как всегда, я спала как убитая прошлой ночью, так что не знала, как долго все оставались в доме, выпивая.

Вставляю наушники в уши, выбираю список аудиозаписей на своём айподе и увеличиваю громкость. Затем притягиваю ноутбук на кровать, я проверяю почту. Я также захожу на «Ежедневные оповещения» дабы проверить, не появились ли какие-нибудь статьи от Саши. Я всегда читаю то, что она пишет, потому, что мне нравится поддерживать её, но также мне кажется забавным то, с чём она обычно сталкивается. Похоже, что она становиться другим человеком, чтобы соответствовать вкусам читателей. Давайте просто скажем, это намного обиднее, когда осуждается в реальной жизни.

Прокручиваю вниз и нахожу статью, которую она закинула вчера о новой поп-звезде, имя которой Молли Уиллис. Заголовок жирным голубым шрифтом гласит: «Новая девушка – тусовшица Молли провела дикую ночку в Камдене». Она сопровождается фотографиями поп-звезды, которая бросает окурок в парня с камерой. Наряд на ней просто ужас, но я своего рода уважаю это сумасшествие. Он состоит из фиолетового парика, коротких джинсовых шорт, ковбойских сапог и светящегося розового лифчика. Что ж, видимо, она там задала жару.

После этого я ищу вечера «свободного микрофона» в Лондоне и записываю некоторые даты и места. Пение перед толпой – то, что я хочу сделать долгое время, но до сих пор имею наглость делать это только перед зеркалом, когда дома никого нет. Когда я записалась на такую встречу, то добравшись до клуба, у меня не хватило смелости завершить начатое. Возможно, анонимность в таком большой городе как Лондон, будет лучше для меня и моей скромной маленькой певчей мечты.

Закончив свою обычную рутину действий в интернете, я вспоминаю, что Роберт добавил меня вчера в «Фэйсбуке». Я никогда раньше не заходила на его страницу, и любопытство взяло вверх. Обычно я вижу его странные комментарии на странице Саши, но на этом всё.

Когда я вхожу в свой аккаунт, его запрос в друзья появляется вверху справа, и я не знаю, что с этим делать. Приняв запрос, я смогу заглядывать на его страницу, но есть и другая сторона, он тоже сможет подглядывать на моей. В моей жизни нет ничего захватывающего. Я в основном переписываюсь только с Сашей и моими новым друзьями из колледжа. Чувствуя неуверенность от того, что Роберт узнает, насколько скучна моя жизнь, я отклоняю запрос и для полной безопасности удаляю его. Знаю, меня не должно заботить то, что он подумает обо мне, но я не могу. Ничего не могу с собой поделать – меня всегда это заботит.

Через пару минут после того, как я прокомментировала некоторые статусы моих друзей, я слышу, как открывается дверь в конце коридора и шум твёрдых шагов по деревянному полу, которые становятся громче с приближением к моей комнате. Моя дверь распахивается и входит Роберт.

Я смотрю поверх экрана ноутбука, чтобы увидеть его. Стильные волосы Роба растрёпаны, но одет он неплохо: в красивую рубашку и дорогие джинсы. Мужчина падает на кровать передо мной, почёсывая свою однодневную щетину.

– Ты отклонила мой запрос, – раздражённо заявляет он.

Я вытягиваю наушники и смеюсь, а затем спрашиваю:

– Чем ты занимался? Ждал в онлайне, пока я приму твой запрос или что?

Он закатывает глаза и ухмыляется.

– Нет, я был онлайн как раз, когда увидел твой жестокий отказ. – Роб останавливается и драматически кладёт руку себе на сердце. – Как ты могла, Лана?

Теперь моя очередь закатывать глаза.

– Переживёшь.

Он наклоняется вперёд и тянет край моего носка.

– Я сейчас вернусь в комнату и снова добавлю тебя. На этот раз не будь сучкой и прими запрос, хорошо?

Я задумчиво смотрю на него, а затем с удовольствием отвечаю:

– Э... дай-ка подумать. Всё равно нет.

Он смеётся.

– О, Господи, ты наслаждаешься этим, Лана?

Я бесстрастно смотрю на него и продолжаю печатать.

– Возможно.

Роб хватает мой айпод, выдёргивает наушники и начинает листать мою музыку. Его лицо кривится от отвращения, когда он начинает произносить имена певцов:

– Ани ДиФранко, Кейт Буш, Пи Джей Харви, Реджина Спектор, Тори Амос. Боже, Лана, есть хоть один мужчина в этом чудовищном плейлисте?

– Э... да. Смотри дальше. Но мне больше нравится, как поют женщины, – отвечаю я.

– Ну, ясно. Бьюсь об заклад, у тебя есть мечта – в один прекрасный день попасть на «Ярмарку Лилит» (прим. пер.: фестиваль, где выступают певицы и женские группы), – говорит он, словно констатирует факт. Вообще-то, пугает то, с какой лёгкостью он может прочитать меня, особенно после стольких лет, потому что, да, однажды я хочу попасть на «Ярмарку Лилит». – А, вот и они, у тебя есть альбом «The Frames», который, откровенно говоря, такой же ужасный как и все эти женщины.

– «The Frames» – замечательные. А ты знал, что я и Саша как-то раз встретили Глена Хансарда, когда он получал деньги на Графтон-стрит? Он был прекрасен.

Роберт смеётся над этим.

– Мужчина выглядит так, словно нуждается в хорошей ванной и стрижке. Ох, ещё и расчёске.

– Не всех беспокоит внешность как тебя. Но, в любом случае, если я загляну в твой плейлист, какие самоцветы я там найду?

Он поднимает руку, сгибая палец с каждым произнесённым названием.

– «Mumford & Sons», «Kings of Leon», «Kasabian»...

– Тьфу, остановись прямо сейчас. Я поняла. Тебе нравятся раздутые инди. В таком случае я не приму твой комментарий на счёт моих вкусов близко к сердцу.

Он негодующе смотрит на меня.

– Раздутые инди? Думаю, нет. Хотя это, безусловно, лучше, чем причудливый женский сексизм.

– Я не сексистка.

– Сексистка. Ты – музыкальная сексистка. Худший вид. – Роб довольно смотрит на меня, что говорит о том, что он наслаждается спором.

– Хорошо, отлично. Я – музыкальная сексистка. Теперь можешь идти. – Я наклоняюсь и выхватываю свой айпод из его рук.

Он смотрит на меня с огнём в глазах.

– Ты примешь запрос на мою дружбу?

Чувак реально не собирается сдаваться.

– Посмотрим.

Вскочив с кровати, Роб потирает ладони.

– Значит, да.

– «Посмотрим» не значит да, Роб, – кричу в ответ я.

– Нет, значит, – кричит он и идёт по коридору в свою комнату.

Две минуты спустя возникает совершенно новый запрос. Интересно, сколько раз ты можешь добавлять человека, прежде чем сайт блокирует тебя от очередной попытки? Может, мне просто самой нужно заблокировать его. Однако сделай я это, мужчина подумает, что победил. Роб знает, что мысль о том, как он смотрит на мою страницу, выводит меня из себя и поэтому так сильно давит. А может мне просто показать, что мне всё равно? Будет ли это значить, что я победила? Господи, посмотрите на меня, я играю в его игры снова и снова, несмотря на то, что запретила себе. Он просто таким способом заманивает меня.

Мне нужно перестать заботиться о нём, и об осуждениях, которые у него появятся после того, как он посмотрит мои фотки, так что, закрыв глаза, я нажимаю «принять», и молюсь, что делаю правильный выбор. Сразу же всплывает окно чата.

Роберт Филипс: «Привет, секси. Что на тебе надето?»

Лана С: «Очень смешно. Ты меня уже видел».

Роберт Филипс: «Справедливо. Какой цвет твоего нижнего белья?»

Лана С: «Пока, Роб».

Роберт Филипс: «Обломщица!»

Я выхожу раньше, чем он успевает мне ещё что-то написать, и иду в комнату Саши. Я нахожу её лежащей на кровати в топе и пижамных брюках с телефоном, приставленным к уху. Она произносит одними губами: «Лиз», и я киваю. Саша и её мама стараются общаться так часто, как возможно. Насколько я знаю, Лиз пытается делать также и с Робертом, но всё усложняется настолько, насколько возможно.

Думаю, у него есть невысказанная враждебность по отношению к матери из-за развода с Аланом. Самое смешное, что Лиз словила Алана в постели с его секретаршей, так что развод больше по его вине, чем по её. Иногда лучше не пытаться понять действия другой семьи. Думаю, для этого нужно стать её полноценной частью, чтобы всё понять.

Саша, похоже, в похмелье, но старается рассказать Лиз обо всём. Больше о работе. Я сижу на другой стороне её двуспальной кровати, когда она заканчивает разговор со своей мамой.

– Привет, детка. Хочешь, чтобы я заплела тебя? – спрашивает она, зевая.

Я пожимаю плечами.

– Конечно, как скажешь.

Саша любит делать людям причёски, но самое странное, что ей приходиться прилагать усилия, чтобы сделать их себе. Так или иначе, волосы достаточно короткие, чтобы с ними что-то делать. Она хватает резинку с комода, и делит мои волосы, прежде чем начинает плести косу.

– Твой цвет прекрасный, Лана. Такой яркий.

Я смеюсь.

– Да, к сожалению, как маяк для придурков. Даже не могу сосчитать, сколько раз меня спрашивали: «Соответствует ли ковёр к шторам?»

Она вздыхает.

– Что ж, видимо, такой тип мужчин создан для тебя.

– Действительно. Я же говорила тебе, как сильно меня раздражает твой брат?

Её руки замирают.

– Что он сделал на этот раз?

– О, ничего плохого. Вообще-то, он вёл себя дружелюбно. Вроде как. Это сводит меня с ума.

– Я сказала ему перестать изводить тебя, поэтому, может быть, впервые он принял мои предупреждения к сведению.

– Да, возможно.

– Хотя ты знаешь Роберта. Он всегда переходит границу, чтобы показать, что не сдался полностью. Может быть, поэтому он ведёт себя супер мило. Вот такой вот он извращённый мерзавец.

Этим он занимается? Пытается быть супер дружелюбным, чтобы поиздеваться над соглашением с Сашей?

Саша заканчивает с моими волосами и завязывает резинку на конце.

– Теперь ты красавица.

– Спасибо, Саша. О, ты не против, если я воспользуюсь барбекю, что стоит на заднем дворе? Я утром рано сходила в магазин и хочу сделать гамбургеры на обед.

– Звучит отлично. Вперёд!

Она сползает с кровати и подходит к шкафу, чтобы найти какие-нибудь шорты и майку.

– Пойдём, я покажу тебе, как его использовать. Просто убедиться, что ты не сожжёшь сама себя, – говорит она с усмешкой.

Я вздыхаю, и, улыбаясь, следую за ней в сад. Она показывает мне, как включить его и заставляет попрактиковаться, чтобы удостовериться, что я всё поняла.

Минутой спустя, Роб выглядывает из окна своей спальни, и кричит:

– Во что это вы там, две дурёхи, играете? Я тут пытаюсь немного вздремнуть, но слышу ваш постоянный трёп.

– Лана хочет использовать барбекю, чтобы приготовить гамбургеры. Было бы глупо не воспользоваться преимуществом погоды, – говорит Саша. – И это твои проблемы, что ты устал. Не надо было полночи заниматься любовью с той бутылкой виски и унижать Кару с Гари перед Алистером, который имел самую незавидную работу, выслушивая твоё дерьмо.

Он злобно смотрит на свою сестру, а затем поворачивается ко мне.

– Бургеры – отличная идея, Лана. Я буду два.

– Не помню, чтобы я предлагала тебе, – говорю я, возясь с кнопкой. Поворачиваю её в сторону, и пламя разгорается.

– Господи, – восклицает Саша, убирая мою руку с барбекю. – Может, мы повременим с твоей готовкой, а я всё приготовлю сама, мм…?

Я пожимаю плечами.

– Ладно.

Роберт посмеивается из своего окна.

– Я же говорил, что ты горячая, Лана.

Саша качает головой, и показывает двумя руками в сторону Роберта.

– Леди и джентльмены, мой брат – король дерьмовых шуток.

– Ох, сестрёнка, не стоит острить, – отвечает Роберт и издаёт звук собирающихся слюней. – Я в идеальной позиции, чтобы скинуть хороший такой плевок на твою голову.

Саша берёт шпатель с барбекю.

– Сделай это и я поднимусь к тебе, чтобы засунуть это тебе в горло.

– Господи, что за насилие! – говорит Роберт, изображая потрясение. – А я только оправился после ужасного нападения.

– Нападения, которое ты заслужил. Если бы я пришла и увидела такое дерьмо как ты, трахающее мою жену, то я бы дала тебе больше, чем два подбитых глаза.

– Ты имеешь в виду мужа, Саш? – говорит Роберт с лукавой усмешкой на лице.

– Заткнись, ты знаешь, что я имела в виду, – обиженно отвечает она.

Я решаю оставить их одних для битвы умов и захожу внутрь дома, чтобы начать готовить салат. Кухня в этом доме выполнена в арт-стиле, так что я готова приступить к работе. Я хочу сделать картофельный салат с зелёными перьями и луком, листьями капусты и смешать всё с оливковым маслом, бальзамическим уксусом и измельчёнными грецкими орехами.

Через пару минут после того, как я начала, Саша заходит и достаёт мясо для бургеров из холодильника. Мы стоим бок о бок возле столешницы, слаженно работая, пока Роберт не спускается вниз и не начинает допрос с пристрастием обо всём, что мы делаем. Он задаёт раздражающие вопросы, как «Что это?», когда я чищу лук или «Почему ты разбиваешь эти орехи?», когда я занимаюсь грецкими орехами.

Конечно, он знает ответы на все вопросы, просто ему нравиться меня нервировать.

– Роб, бросай вести себя, как надоедливый двенадцатилетний пацан, или мы ничего не дадим тебе поесть, – небрежно говорит Саша и несёт поднос с гамбургерами на гриль наружу.

– Мне скучно, – стонет он, ещё более усугубляя. – Дайте мне что-нибудь поделать.

– Ты можешь пойти и подготовить стол в беседке, если хочешь, – предлагает она и исчезает в задней двери.

Роберт усмехается во все тридцать два зуба и идёт, чтобы взять вилки с ножами. Ящик с ними находится прямо там, где я сейчас стою, так что я быстро ухожу с его пути. Улыбка Роба становится расширяется.

– Я не грозный волк, красная шапочка. Ты не обязана уходить в сторону, когда я собираюсь укусить тебя.

Я сглатываю и бормочу в ответ:

– Лучше перестраховаться, чем потом страдать.

Он берёт столовые приборы, тихо посмеиваясь.

– И даже, если бы я это сделал, – продолжает Роб, – то я бы сказал, что мои укусы были бы... приятными.

– Просто иди и подготовь стол, – говорю я, стараясь не смотреть в его направлении. В присутствии Роба мне кажется, что меня окружают десять человек, вместо одного.

Я смотрю, как он понимающе улыбается, а затем выходит во двор со столовыми приборами. После того, как салат, наконец, приготовлен, я бегу наверх, чтобы проверить уровень сахара в своей крови, и принимаю инсулин. Спустившись вниз, я несу салат в фантастическую беседку на улице, где сидит Роберт, постукивая своим телефоном по столу.

Саша подносит гамбургеры, и мы разбираем их. Я справляюсь только с одним, но близнецы уже едят по второму. Остатки мы ставим в холодильник, затем Саша и я берём большое покрывало, чтобы полежать на траве и понежиться под солнечными лучами, пока наши животы набиты едой.

Скинув сланцы, я ложусь на мягкое покрывало, вытягиваю ноги и закрываю глаза. Саша делает то же самое, надев пару солнцезащитных очков. У меня типичная белая ирландская кожа, поэтому, в отличие от близнецов, я больше сгораю, чем загораю. Хорошо, что я нанесла утром крем с защитным коэффициентом пятьдесят, прежде чем пошла в магазин.

Роберт всё ещё сидит в беседке, кажется, что-то страстно обсуждая по телефону. Вот что я ненавижу в его работе – ты всегда должен быть на проводе, когда они скажут. Здесь совсем не до отдыха. Работа Саши точно такая же, подругу могут вызвать на работу в любое время. Её телефон постоянно гудит от звонков людей, заинтересованных в разных историях.

Я слышу, как Роберт заканчивает телефонный разговор, и даже не открывая глаза, чувствую его приближение. Затем я слышу, как он садится на край одеяла, где лежат наши ноги. Я приоткрываю один глаз и вижу, как он разлёгся на покрывале, греясь вместе с нами.

– Проблемы с клиентом? – спрашивает у него Саша.

Он не открывает глаза и отвечает:

– Ничего серьёзного. Всё уже разрешилось. Меня уже бесят эти звонки Джимми по воскресеньям. Я сказал ему, что не работаю по выходным, но у него всегда, кажется, есть чрезвычайная ситуация, требующая срочного решения. Парень хуже чайника.

Думаю, Джимми – это один из сотрудников в агентстве Алана. Не завидую ему, что приходиться работать с Робертом, так как он не особо терпелив.

Саша смеётся и поднимается на локти, чтобы посмотреть на Роберта.

– В таком случае передай Джимми, что я сказала, что он замечательный. Я восхищаюсь теми людьми, которые могут втирать тебе всякую фигню.

Роберт хлопает меня по лодыжке.

– Посмотри, как она задирает меня. Сначала Кара, а теперь и моя сестра. Почему женщины так наслаждаются моими страданиями? – говорит он игривым тоном, подняв уголок рта.

Я ничего не отвечаю, пытаясь понять, почему он так бесцеремонно прикасается ко мне.

– Что ж, я не могу говорить за Кару, – говорит Саша. – Но могу сказать, что ты заслуживаешь все неприятности, которые преподносит тебе Джимми, так как ты сам выбрал путь быть проблемой для остальных.

Роберт счастливо улыбается, словно слова Саши для него комплимент.

– Но сейчас это уже не правда.

Саша фыркает в знак несогласия, и ложиться обратно на покрывало.

– Говоря о Джимми, – продолжает Роберт. – Помнишь его на рождественской вечеринке отца в прошлом году?

– Тот, что лысый или толстый?

– Лысый как слива.

– Да, я помню. Он был вылитый Росс Кемп.

Роберт посмеивается.

– Тогда находишь ли ты Росса Кемпа привлекательным?

– Боже, нет, – отвечает Саша, вздрогнув.

– Я так и думал. Значит, ничего не перепадёт бедняжке Джимми. Когда я упомянул, что проведу со своей сестрой несколько дней, парень чуть со стула не упал от волнения.

Саша выразительно смотрит на Роберта и вздыхает.

– Роберт, пожалуйста, ближе к делу.

– Откуда ты знаешь, что он чуть не упал со стула, пока ты говорил с ним по телефону? – спрашиваю я.

Роберт изумлённо смотрит на меня.

– У меня отличный слух. В любом случае, бедному лысому как слива, Джимми удалось сдержать свою эрекцию так долго, чтобы спросить меня, свободна ли ты на следующих выходных и может ли он получить номер твоего телефона.

– Ты можешь сказать ему, что я буду занята, и нет, он не получит номер моего телефона. И пожалуйста, больше ни слова об эрекции. Я только поела.

Он снова прикасается к моей лодыжке.

– Скажи ей, Лана, что женщины любят хорошие большие эрекции на десерт?

Я не могу сдержать смех.

– Хм, не то, чтобы я знаю.

Моя проблема с Робертом заключается в том, что иногда он может быть таким смешным и очаровательным, что порой я забываю о его отношении ко мне в прошлом.

Саша снимает очки и кидает их ему в голову.

– Ох, больно же, – стонет он.

– Заткнись, Роб. Мы тут пытаемся отдохнуть.

– Ладно, ладно, – говорит он, бросая очки обратно в Сашу. – Я буду молчать... словно принял обет молчания.

Я закрываю глаза, и, впитывая тепло солнца, стараюсь не думать о Роберте, который лежит перпендикулярно моему телу на другом конце покрывала, а его голова покоится на моих ногах. Проходит полчаса, и я могу сказать, что Саша спит, потому что она дышит слишком глубоко для бодрствующей. Я чувствую, как подол моего платья движется. Должно быть, это насекомое или сильный ветер, но открыв глаза, я ничего не нахожу. Я снова это чувствую, но открыв глаза ещё раз, снова ничего не нахожу.

В третий раз, когда это происходит, я злюсь, мои глаза распахиваются и находят Роберта, который поднимает край моего платья и смотрит мне в глаза. Я подавляю крик, не желая будить Сашу, мгновенно сажусь, поджав под себя ноги.

Я ожидаю, что Роберт разразится смехом, но он просто продолжает лежать, уставившись на меня с серьёзным лицом.

– Что, чёрт возьми, ты творишь? – шиплю я, потянув край платья вниз к коленям, чтобы, по возможности, прикрыть большую часть своих ног.

Саша двигается, но не просыпается.

– А на что это похоже? – спрашивает он, садясь лицом ко мне. Его уверенность сводит меня с ума. Только Роберт может быть оправданным за подглядывание под женское платье.

– Ты... ты не можешь просто взять и сделать это! Это неприлично.

– Мне нравится твоё нижнее бельё. Из какого оно кружева? – спрашивает он, наклоняясь ближе и полностью игнорируя моё возмущение.

– О, Боже, ты – извращенец, Роб.

Я встаю и несусь в дом. Он следует за мной.

– Ну же, Лана, это была шутка, – зовёт он меня.

Я поворачиваюсь лицом к нему. Мы стоим в прихожей.

– Похоже, что я смеюсь?

– Очевидно, ты не поняла шутку, – невозмутимо отвечает он, подняв бровь.

– Что ж, прости меня, что я не понимаю шуток с изнасилованием, как эти.

Роб смеётся.

– Ох, не будь такой мелодраматичной. Я не насиловал тебя. Изнасилование требует действий. А я просто наслаждался видом.

– Ты поднял моё платье. Это действие, Роб.

Он почёсывает челюсть.

– Ладно, тут ты меня словила. Но разве ты не польщена? Я знаю некоторых женщин, готовых полететь на луну, лишь бы быть изнасилованными мной.

– Ты – невероятно тупой придурок. Почему бы тебе не пойти и не найти одну из тех женщин, потому что я определённо не этот тип.

Моё сердце бешено бьётся, когда я поворачиваюсь и бегу по лестнице. На этот раз он не следует за мной.

Я останавливаюсь и вздыхаю, подзывая его.

– Иди и разбуди Сашу. Она может сгореть, если продолжит там лежать.

Я слышу, как он смеётся, а затем его голова возникает между перил.

– Ты же понимаешь, что только что разрушила эффект от своего офигенного ответа, не так ли?

– Да, я пожертвую этим ради здоровья твоей сестры.

– Так благородно, красная шапочка.

– О, даже не смей придумывать мне новое прозвище, – раздражённо говорю я ему.

Он поднимает руки и ухмыляется.

– Это не прозвище, а ласковое обращение.

Я сужаю глаза.

– Давай не будем притворяться, что ты мил ко мне, Роберт. Теперь просто иди и разбуди Сашу.

На этом я продолжаю подниматься по лестнице, вхожу в свою комнату и бросаюсь на кровать. Дело в том, что он не имел право делать то, что сделал. Но, как бы мне не хотелось это признать, самое страшное, что я не могу отрицать покалывание, которое почувствовала, пока он лежал на моих ногах, глядя на меня и спрашивая из какого кружева моё нижнее бельё. Одно его прикосновение, и я не могу перестать дрожать. Проблема в том, что когда я начинаю дрожать, то он ещё больше хочет ко мне прикоснуться.