Текст книги "Шестерка Сердец (ЛП)"
Автор книги: Л. Косуэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Автор: Л. Х. Косуэй
Книга: Шестерка сердец
Оригинальное название: Six of Hearts
Серия: Сердца #1.
Переводчик: Milena
Редактор: Anastasiya Goncharova, Nell Jo, Вероничка Богатырева, Ms.Lucifer, Gabriella A
Вычитка: Ms. Lucifer, Gabriella A
Художественное оформление: Ms.Lucifer
Л. Х. КОСУЭЙ
ШЕСТЕРКА СЕРДЕЦ
АННОТАЦИЯ:
Я мыслю треугольниками, в то время как вы – прямыми линиями.
Я покажу вам стол и заставлю поверить, что это кресло. Обман зрения, ловкость рук, дезориентация. Я жульничаю и обманываю. Но чаще всего я устраиваю отличное шоу.
Мир считает, что я убил человека, но это не так. Будьте терпеливы, это всё часть плана.
Месть – вот, чего я хочу. Она нужна мне и ей. Она нужна нам всем шестерым.
Она не помнит меня, но в ней кроется причина всего. В итоге она станет моей наградой… точнее, если я буду настойчив. Хотя… наверняка станет ошибкой немного попробовать ее на вкус.
Так что выбирайте карту. Заходите и наслаждайтесь шоу. Смотрите на мои руки, смотрите очень внимательно – и вы даже не заметите происходящего вокруг. Прямо сейчас я разрушу ваш мир у вас на глазах.
Вы не почувствуете моего приближения, пока не станет слишком поздно.
У меня лишь одно сердце. И после того как проверну свою грандиозную аферу – я отдам его ей.
Так что садитесь поудобнее, расслабьтесь, и пусть моя девушка расскажет вам нашу историю. У вас впереди чертовски незабываемая поездка.
«Покажи все самое худшее в себе, ибо я сделаю так же!»
Граф Монте-Кристо, Александр Дюма
ПРОЛОГ
1998 год
У соседей Джейсона дома было гораздо приятнее, чем в его собственной обители. У себя он только и слышал, что крики, плач или молчание. Там он чувствовал только боль от ударов кулаков его отца по той или иной части тела.
Однажды, гуляя во дворе, он подружился с дочерью соседа. Она была самой красивой девочкой, которую он когда-либо видел. Джейсону нравилось быть рядом с ней, потому что ее белозубая улыбка всегда была полна счастья. Он хотел запечатлеть ее, украсть для себя маленький кусочек.
Когда его отец был на работе, он иногда все же чувствовал нечто вроде счастья – ведь они с мамой и братом, Джеком, оставались одни. Он любил их так сильно, что ради них был готов на все. Они смеялись, играли в саду и на время забывали, что через несколько часов вернется, как всегда, беспощадный отец.
Соседская девочка приносила еду ему и его младшему брату. Она, должно быть, чувствовала их голод и каким-то образом знала, насколько ограничивал их во всем отец, а мать была не в силах его остановить. Он был большим и сильным, а она была маленькой и слабой. Именно это и нравилось его отцу.
В доме соседей больше всего ему нравился телевизор. В своем доме им не разрешалось его смотреть. Это было против правил отца. Он слышал его только по ночам, когда их с братом отправляли спать, а отец возвращался с работы. В доме соседей он часами мог смотреть телевизор. Насчет этого там не было никаких правил. В ту ночь он ждал в старом сарае в саду, зная, что отец пил и, скорее всего, вернется домой не в настроении. На этот раз Джейсон собирался остановить его. Он сделал бы все, что в его силах, лишь бы удержать отца от пыток, которые он устраивал маме и брату, даже если это означало принять удар на себя.
Чтобы скоротать время в сарае и отвлечься от мысли о скорой боли, Джейсон взял с собой шарики и колоду карт, отрабатывая разные трюки, которые сам придумал. Он всегда любил показывать фокусы людям и видеть удивление на их лицах, когда они поражались его таланту. В школе он и его лучшая подруга – Джесси – на этом зарабатывали. Джесси принимала ставки, а Джей спорил со своими одноклассниками, что может узнать, какая из карт у них в руке, даже не видя ее. Это был один из самых простых трюков, но он всегда стремился к большему и осваивал новые фокусы, которые производили бы впечатление на людей и заслуживали их уважение.
Было уже за полночь, когда он услышал, что вернулся отец. Входная дверь захлопнулась, и его шаги отдавались ударами, когда тот поднимался по лестнице. Он знал, что его отсутствие отвлечет отца – он отправится его искать и не подойдет близко к матери и Джеку. Выглянув в окно, он увидел свет в спальне родителей. Они о чем-то тихо поговорили, а потом свет снова погас. Тишина. Джейсон тяжело вздохнул. Возможно, это был один из тех редких случаев, когда его отец не нуждался в боксерской груше.
Он решил подождать минут двадцать, прежде чем вернуться в дом. К тому времени отец бы уже спал и не услышал, как он крадется. Пока Джейсон ждал, до него донеслись приглушенные голоса где-то поблизости.
Выглянув в окно, он увидел, как трое мужчин в черной одежде подошли к черному входу. Было темно, поэтому Джейсону было не видно их лиц. Застыв на месте, он увидел, как один из мужчин разбил стеклянную часть двери, а затем протянул руку и открыл дверь с другой стороны. Сердце Джейсона заколотилось – это были плохие люди, возможно, даже хуже, чем его отец. Он это чувствовал. Они ломились в его дом, и он должен был их остановить. Подбежав к двери, Джейсон вошел на кухню. Двое мужчин в капюшонах смотрели на него, в то время как третий ходил по комнате, все обливая бензином.
– Мать твою! Это малыш МакКейба! ― выругался самый высокий из трех.
– Позаботьтесь о нем, ― хрипло сказал парень с бензином, прежде чем перейти в соседнюю комнату.
Высокий схватил Джейсона, но тот сопротивлялся, кусая и пиная его. Как только он начал кричать, мужчина сунул ему в рот смятое кухонное полотенце, чтобы не издавал ни звука. Он продолжал бороться, а затем почувствовал жуткую боль в области затылка.
Это было последнее, что он помнил, а когда очнулся, дым и пламя выедали глаза. Его дом был в огне, а вся его семья все еще спала наверху. Он вскочил на ноги, чтобы пойти и разбудить их, но потом услышал, как кто-то кричал ему, чтобы не двигался. Пожарный схватил его и перекинул через плечо. Джейсон брыкался, но мужчина крепко его удерживал. Спустя несколько секунд они оказались на улице, и пожарный уложил его на носилки в машине скорой помощи.
– Моя семья! Я должен разбудить их!
Он истерично кричал, но врач держал его. В горле поднялась желчь, накатила тошнота, и его вырвало в корзину.
– У него сотрясение мозга, ― Джейсон смутно услышал эти слова. Глядя на дом, охваченный пламенем, он никогда в своей жизни не чувствовал себя более беспомощным.
Он сильно старался вспомнить лица тех троих, но они были размытыми пятнами в его памяти.
В больнице женщина-врач с добрыми, обеспокоенными глазами, осматривала его. Она нахмурилась, заметив синяки на ребрах и начала расспрашивать, где он их получил. Джейсон ответил, что упал с велосипеда, но, кажется, она ему не поверила.
Время шло то ли слишком медленно, то ли слишком быстро. Он не мог понять. Всякий раз, спрашивая о своей матери и Джеке, он не получал ответа. Потом лысый мужчина в очках пришел к нему в палату и сел рядом. Он держал в руках множество игрушек для маленьких детей, но в свои двенадцать лет Джейсон решил, что больше они ему не интересны.
Мальчик увидел глаза мужчины, не предвещавшие хороших новостей, и сорвался. Схватив игрушечные машинки, он стал швырять их по палате. Он не желал слышать того, что собирался сказать этот человек. Он знал, что не перенесет этого.
Через несколько часов ему сказали, что дядя из Америки уже на пути сюда и заберет мальчика к себе. Джейсон слышал об этом дядюшке – мамином эксцентричном брате – но они никогда не встречались. Тем временем соседи пришли позаботиться о нем. Они заполнили дверной проем: мама, папа и дочь. У девочки были огромные голубые глаза, его любимые глаза. Они были идеальной семьей, а его семьи уже не существовало.
У него больше не было цели. Какой был смысл в его жизни, если он больше не мог защитить маму и Джека?
Тело Джейсона затряслось, и по щекам потекли слезы. Девочка бросилась к нему. Обвив маленькими руками его шею, она крепко его обняла, прошептав, что все будет хорошо, и что он останется с ними в течение следующих нескольких дней, пока не приедет его дядя. Джейсону потребовалось много времени, чтобы успокоиться, а после соседи забрали его к себе домой. В их доме он провел самые грустные три дня в своей жизни.
Затем приехал его дядя и сухо сообщил Джейсону, что его семья мертва.
Он забрал его в другой мир, но вместе с тем напоминающий тот, что он оставил позади.
Каждый день Джейсон думал о тех мужчинах в капюшонах, о матери и брате, которых он в итоге не смог защитить. Все эти мысли приводили его к единственному решению.
К мести.
ГЛАВА 1
Наши дни
Матильда
Иногда в жизни просто необходимо смеяться.
Последние пару недель я зависаю в рискованном мире онлайн-знакомств, и прямо сейчас смотрю на экран компьютера, стараясь понять: серьезен ли мой последний «ухажер» или просто издевается.
Как он выглядит? Спросите вы. Как сказать… я знаю, что он обладает действительно блестящим набором кубиков пресса – ну или нашел в гугле крутую картинку и использовал в качестве своей аватарки. А блестит-то от чего: от масла или пота? Не могу сказать.
Во всяком случае, его сообщение гласит:
«Привет, милая дама.
Ништяк, я так возбужден! Ваша фотография привлекла мое внимание, как только ее заметил. Вы офигеннооооо красивы. Я очень надеюсь, что мы сможем узнать друг друга получше. Пожалуйста, просмотрите мою страничку и ответьте мне. Если вы этого не сделаете, я просто расплачусь.
Стив :-*:-* :-*:-* :-*:-*»
Здесь столько непонятного, что я даже не знаю, с чего начать. Прежде всего, нужно достать с полки в моем офисе словарь, чтобы проверить значение слова «возбужден». Его определение: «в состоянии страстного желания» или «сгорать от страсти, любопытства, предвкушения».
Верно.
Применив слово «возбужден», Стив уж точно меня не возбуждает. На самом деле, я нахожусь «в состоянии страстного желания» удалить его сообщение из моего списка входящих. Не говоря уже о слове «ништяк». В его профиле говорится, что ему двадцать семь, он родился и вырос в Северной части графства Дублин, где никто не использует слово «ништяк». А если и говорят, то им нужно сделать серьезный выговор. Видимо, кто-то слишком много смотрит MTV. А упоминание про плач? У меня просто нет слов.
В любом случае на его попытки ухаживания я реагирую большим и жирным «спасибо, не хочу». Это все потому, что его сообщение попахивает копипастом1, отсюда и использование «милая дама» вместо моего настоящего имени. Представляю, как он рассылает это письмо каждому Тому, Пенну и Гарри на сайте. Или, правильней сказать, каждой Томе, Пенни и Гарриет, в возбуждении ожидая, что какая-нибудь, ничего неподозревающая женщина, ответит и будет вовлечена в киберсекс. Бьюсь об заклад, Стив ждет около десяти секунд, прежде чем засыпать жертву порно-картинками.
На самом деле, мы живем в мире полном извращенцев. Кроме того, я сочувствую каждой женщине, чьи родители были слишком жестоки, назвав ее Пенни.
Быстро взглянув на часы, я поняла, что уже восемь сорок пять. Еще пятнадцать минут до официального открытия офиса, так что я быстро выбираюсь из ямы отчаяния, известной также как мой сайт знакомств, и проверяю на всякий случай, что все готово к назначенным на сегодня встречам.
Адвокатское бюро «Брэндон» – юридическая фирма моего отца, которая расположена в небольшом трехкомнатном офисном помещении в центре Дублина. Окончив школу, я стала работать здесь в качестве его полноправного секретаря. В основном мы имеем дело с мелкими исками. Например, когда люди подают исковое заявление в суд на местный супермаркет, потому что они поскользнулись на мокром полу и упали. Или, когда люди подают исковое заявление в суд на местный супермаркет, потому что они «поскользнулись на мокром полу и упали».
Вы заметили мой сарказм в последнем предложении?
По существу, мы птицы невысокого полета в здешнем юридическом мире, но держимся на плаву.
Входная дверь открывается, и мой папа, Хью, хромая, идет в свой кабинет. Его хромота сегодня особенно заметна, что заставляет меня нахмуриться. Папа отдыхает меньше обычного.
Когда мне было всего восемь, в наш дом вломились бандиты. Они так сильно избили моего отца, что теперь его левая нога постоянно болит, и он хромает. Но это было не самое худшее. Один из них выстрелил в мою мать, когда она попыталась позвонить в полицию. При виде мертвой матери у меня началась истерика, и стрелявший швырнул меня прямо на зеркало. Стекло разбилось, а я получила сильный порез, оставивший шрам, который начинается чуть ниже моего уха, идет по шее вниз и под подбородок.
Мама умерла той ночью, оставив нас с отцом одних., а грабителей так и не поймали.
Я была всего лишь ребенком, когда это произошло, но мое сердце помнит маму, и я скучаю по ней каждый день. Папа никогда не говорит о ней, но я знаю, что он тоже скучает. Она была любовью всей его жизни, и он так и не нашел в себе силы жить с какой-нибудь другой женщиной.
– Доброе утро, Матильда, – говорит папа. – Не могла бы ты принести мне кофе из соседней кофейни? Наша кофеварка снова сломалась.
– Сделаем, – весело отвечаю я, в попытке отмахнуться от ужасающих воспоминаний, которые крутились в моей голове. – Как ты спал?
Он морщится и поглядывает вниз.
– Полагаю, ты обратила внимание на ногу?
– Ага, ей нужно больше отдыха, – говорю я, хватая сумочку из-под стола.
– Я полночи провел в работе над делом О`Коннелла, – объясняет он.
– Ясно, сегодня пораньше ложись спать, ладно? – настаиваю я, подойдя, чтобы чмокнуть его в щеку. Он отвечает, что так и сделает, и я покидаю офис. Могу быть очень суетливой в том, что касается здоровья папы, потому что в целом мире только мы и остались друг у друга.
Он пообещал, что выполнит мою просьбу, и я вышла из офиса. Спускаясь вниз по узкой лестнице, которая ведет из здания на улицу, я налетаю на высокого мужчину с золотисто-каштановыми волосами.
Обычно я не обращаю внимания на волосы человека, но у этого парня серьезный подход к стилю. У него выбриты виски, а на макушке длинные пряди – он похож на сексуального злодея из фильма двадцатых годов. Я уставилась на него. Парень одет в изящный темно-синий костюм, кожаная сумка переброшена через плечо. Хотя это было первое, что я заметила, но его волосы меркли в сравнении с чудом, которым являлось его лицо. Не думаю, что когда-либо в жизни мне приходилось стоять рядом с таким великолепным экземпляром самца.
«Почему такие мужчины не пишут мне на сайте?» – размышляю я уныло.
«Потому, что такие как он даже не знают, что значит понятие “социально неловкий”», – отвечает мой мозг.
Мои полтора метра с хвостиком пялятся вверх на его метр восемьдесят с чем-то, и я думаю про себя: «что же такой приз как ты забыл в подобном притоне». Смотрю на него, и он кажется мне смутно знакомым, но ума не приложу, где видела его раньше. Судя по внешности, скорее всего, на страницах журнала мод.
Если вы еще не сделали вывод из того факта, что я не могу даже найти кого-то, с кем пойти на свидание через романтичную шлюху под названием Интернет, тогда поясню: я никудышна по части мужчин, и это касается абсолютно всех мужчин.
А прямо сейчас я смотрю не на славного дружелюбного парня, а на тигра, говорящего «прожую и выплюну тебя».
Р-р-р-р.
Поскольку вход в здание очень узкий, мы должны обойти друг друга. Я одариваю его нерешительной улыбкой и пожимаю плечами. Когда мужчина дает мне пройти, его глаза светятся каким-то скрытым знанием: будто красивые люди ведают о смысле мироздания и потешаются над нами – простыми людишками, блуждающими в темноте.
Я как раз собиралась выйти за дверь, когда Тигр заговорил:
– Я ищу Адвокатское бюро «Брэндон». Вы не знаете, оно в этом здании?
Я захожу обратно. Его голос похож на голос Марка Уолберга2, когда тот позволяет своим южным корням вырваться наружу. Его глубокий американский акцент вызывает у меня желание закрыть глаза и наслаждаться звуком. Но я этого не делаю, потому что еще не совсем сумасшедшая.
– Да, это то самое место. По правде говоря, я здесь работаю. Я – секретарь, администратор и обычный работяга в одном лице. Это фирма моего отца, – отвечаю я.
Слишком много информации, Матильда. Слишком. Много. Информации.
Тигр улыбается, что делает его еще красивее, если такое вообще возможно. И, к счастью, он ничего не говорит о моем суетливом поведении.
– У меня в девять назначена встреча с Хью Брэндоном. Я – Джей, – говорит он и подходит ближе, протягивая мне руку.
Я упираюсь спиной в стену, его высокая фигура еще сильнее подчеркивает миниатюрность моей.
Не думаю, что он понимает, насколько узкое тут пространство, и теперь я чувствую аромат его одеколона. Ничего себе, не часто я бываю так близко к мужчине, чтобы ощущать его запах, а Джей Филдс пахнет неприлично хорошо.
– Точно. Джей Филдс. Да, я вас записывала. Можете подняться наверх, и папа позаботится о вас, – отвечаю я, пожимая ему руку, и отпускаю ее так быстро, чтобы он не заметил моих вспотевших ладоней. – Мне нужно отлучиться по делам.
Он задерживает на мне свой пристальный взгляд, будто его глаза стараются рассмотреть каждую мою черточку, что вряд ли.
И когда он, наконец, отвечает, то произносит просто:
– Не буду вас задерживать, Матильда.
Боже. Почему то, как он произносит «вас задерживать», заставляет мое сердце биться сильнее? Прошло буквально тридцать секунд, а я уже была готова влюбиться. Он пронзает меня взглядом, затем разворачивается и поднимается по лестнице в офис. Уже на улице я понимаю, что не называла своего имени, однако, он его знал. Возможно, он просматривал наш веб-сайт.
Наши офисы, может быть, невзрачные, но я всегда стараюсь вести сайт нашей компании на должном уровне. На странице «О нас» есть фото меня, папы и Уилла – другого адвоката, который работает для практики.
И если он уже знал кто я, зачем спрашивал здесь ли наш офис?
Чудо из чудес, он действительно хотел со мной заговорить или как? Успокойся, мое стучащее сердце. Может, он просто дружелюбный и болтливый тип? Я обдумываю эти вопросы, пока захожу в кафе, которое находится через три здания от нашего офиса, и заказываю два латте на вынос. Мимоходом подумываю заказать что-нибудь для Тигра, то есть Джея Филдса, но он может оказаться одним из тех придирчивых кофеманов, поэтому ничего не покупаю.
Вернувшись, я обнаруживаю, что папа закрылся в своем кабинете с Джеем, а следующий клиент уже ожидает его. Это женщина средних лет с фиксатором на шеи. У меня не было возможности посмотреть о ней данные, но могу представить по какому поводу она здесь. Какой-нибудь иск на возмещение ущерба при ДТП.
Но мне больше хочется узнать, для чего здесь Джей. Ага, я уже подумываю об этом человеке слишком часто. Помню, когда он звонил на прошлой неделе, чтобы записаться на прием, я почему-то не спросила, какого рода иск он хотел подать. Это тоже странно, потому что у меня своя заготовленная речь для записи на прием, и я никогда не забываю узнать всю необходимую информацию. Словно мое подсознание знало, что я разговариваю с потрясающим мужчиной, таким образом отплатив мне в двойном размере: изнуренностью и забывчивостью.
Зная, что отец захочет получить свою дозу кофеина как можно скорее, я тихо стучу в дверь и жду, когда меня впустят. Папа просит войти, и я открываю дверь с бумажным стаканчиком в руке. Джей сидит в кресле перед столом отца, небрежно развалившись и сцепив руки над головой. Я чувствую его взгляд на себе, когда иду к папе и отдаю ему напиток. Он, кажется, немного не в духе, поэтому кладу ему руку на плечо и спрашиваю:
– Все хорошо?
В течение минуты папа погружен в раздумья, и мне приходится повторить вопрос еще раз, чтобы получить от него ответ.
– Что? Ах, да, все в порядке. Спасибо за кофе, цыпленок, – бормочет он.
– Может быть, проблема во мне, – вставил Джей. – Я только что ознакомил твоего старика с делом, и он не уверен, что хочет его взять.
Теперь я, нахмурившись, смотрю на Джея. Кто, черт возьми, этот парень? Его слова вызвали мое любопытство, поэтому я закрываю дверь и складываю руки на груди. Если мне ничего не нужно записывать, обычно я не присутствую на встречах с клиентами, но поведение папы сделало меня нетерпеливой, задействовав защитные инстинкты. Джей так улыбается, что заставляет меня подумать, будто он доволен моим вниманием.
– Теперь ей стало любопытно, – ладно, этот мужчина возможно красив, но он также немного странный.
– Ты хотел подать иск против кого-то? – спрашиваю, потому что отец до сих пор молчит. Полагаю, что он по-прежнему обдумывает дело Джея.
– Не-а. Я хочу возбудить дело против кое-кого, – говорит Джей скучным голосом.
– За что?
– За дискредитацию, – отвечает он, прежде чем достать газету из сумки.
Он листает ее, раскрывает на странице, которую искал, и передает мне. Я перевожу взгляд на газету, изучая жирный заголовок, который гласит: «ИЛЛЮЗИОНИСТ – ДЖЕЙ ФИЛДС – ВИНОВАТ В СМЕРТИ ДОБРОВОЛЬЦА».
Я пробегаю глазами по статье, в которой размещено рекламное фото Джея, держащего карту – шестерку червей.
Ой. Теперь я вспомнила, откуда его знаю. Пару недель назад в «Дейли Пост» опубликовали историю об ирландско-американском иллюзионисте, который показывал новую программу на Ирландском телевидении. Он был на съемках предстоящего эпизода, когда произошел несчастный случай. Я просматриваю открытую передо мной статью и вспоминаю подробности. Пару часов спустя после завершения съемки эпизода, в котором Джей оказывал почтение Гудини3, воссоздавая его трюк «похоронен заживо», доброволец, который принял в нем участие, умер от сердечного приступа.
Что Джей предложил сделать, так это поместить добровольца, Дэвида Мерфи, в гипнотическое состояние, в котором он мог вдыхать совсем немного воздуха, что позволяло ему быть похороненным в течение двадцати четырех часов в пустой могиле и не задохнуться в процессе. «Невероятный подвиг», – скажут многие. Добровольцу дали тревожную кнопку, и если что-то пошло бы не так, он мог нажать ее, и его бы сразу выкопали. В итоге тревожная кнопка не понадобилась, и он чудом сумел выжить под землей в течение двадцати четырех часов. Несмотря на это, отправившись в ту ночь спать, он умер от сердечного приступа.
Излишне говорить, что журналисты узнали про эту историю и начали задавать вопросы о том, действительно ли трюк Джея каким-то образом вызвал сердечный приступ у Дэвида Мерфи. Ведь быть похороненным заживо – это довольно травматический опыт.
Эту статью написала хорошо известный журналист-криминалист по имени Уна Харрис, которая исковеркала первоначальную историю о Джее, что было, конечно, сильным утрированием. Она, углубившись в жизнь Джея в Америке, утверждает, что он провел год в исправительном учреждении для несовершеннолетних за нападение на человека на улице, а до этого был в бегах, укрываясь в заброшенных зданиях Бостона.
Харрис ставит под вопрос безупречное прошлое Джея. Она удивляется тому, что человеку, отсидевшему некоторое время в тюрьме – даже если он был в колонии для малолетних преступников – было разрешено выполнять такие опасные трюки, как в его шоу. Она также желала знать, почему Джей, который провел несколько очень успешных представлений в Лас-Вегасе, бросил все, чтобы переехать в такую маленькую Ирландию ради съемок передачи, которую покажут лишь крошечной аудитории в сравнении со Штатами. В целом, она, в сущности, заявляет, что Джей прибыл сюда с нечистыми помыслами, и, возможно, он даже рассчитал смерть Дэвида Мерфи. Он ведь чуть ли не до смерти избил человека, когда ему было всего пятнадцать. «Возможно, он просто ищет более продуманный способ утолять свою нужду в причинении вреда людям», – размышляет Харрис.
Вау, эта женщина действительно не стесняется в выражениях со своими небылицами. Она, можно сказать, напрашивается на судебный процесс. То есть, я работаю с отцом достаточно долго, чтобы знать, что всегда нужно иметь веские доказательства, прежде чем публично делать заявления о людях, которые могут быть расценены как клевета. И за исключением нескольких туманных обрывков информации о подростковых годах Джея, у Уны Харрис нет доказательств.
Я отвлеклась от газеты и заметила, что папа и Джей разговаривают между собой, пока я поглощена статьей.
– Не поймите меня неправильно, – говорит папа, – одна мысль о том, чтобы взяться за такое дело меня вдохновляет. Я много лет не работаю с подобными случаями, но в то же время, оставаясь бескорыстным, должен сказать вам, что есть адвокаты гораздо лучше. Даже могу назвать несколько имен, с кем можно связаться. Вы же хотите выиграть это дело, я полагаю?
Джей вытягивает ноги и складывает руки на груди:
– Черт возьми, да, я хочу его выиграть. И знаю, что вы – подходящий человек для этой работы, Хью, как бы вы не убеждали меня в обратном.
Я молча возвращаю ему газету, и когда он берет ее, пальцы Джея задевают мои. Это прикосновение вызывает покалывание на моей коже.
Глупый красивый мерзавец.
Папа смотрит на Джея, и могу сказать по его взгляду, что он хочет сказать «да» – ему просто не хватает для этого уверенности. Положа руку на сердце, я надеюсь, что он продолжит говорить «нет». Я знаю, насколько нелегкое дело предлагает Джей, и не хочу, чтобы папа проходил через все это. В прошлом месяце ему только исполнилось шестьдесят. Его день рождения теперь все чаще наталкивает меня на мысли о том, сколько лет ему осталось.
– Простите, мистер Филдс, но я собираюсь придерживаться своего мнения, – папа говорит извиняющимся тоном. – Подать иск на журналиста – это одно, но судиться с газетой сможет только первоклассная фирма. Как вы могли заметить, мы не одна из них.
Ой.
Джей хочет подать в суд на настоящую газету? Я впечатлена.
У него, должно быть, стальные яйца.
Ну, все, Матильда, хватит думать о мужских яйцах.
Джей тяжело вздыхает и поворачивает голову к окну. Секундой позже он встает со своего места и протягивает руку отцу.
– Раз нет никакого способа убедить вас, – отвечает он, и двое мужчин пожимают друг другу руки. – В любом случае, спасибо за потраченное время.
Джей направляется к двери, но потом на секунду оборачивается с плутовской искоркой в глазах:
– Ах да, прежде чем уйду, не могли бы вы порекомендовать, где можно снять жилье недалеко от города? Мне пришлось съехать с прежней квартиры.
Я делаю резкий вдох, когда глаза папы загораются. Пару недель назад он вбил себе в голову отремонтировать свободную спальню в нашем доме, чтобы он мог взять квартиранта и заработать немного дополнительных денег. Меня не слишком увлекала эта идея, поскольку я очень не хочу делить свою жилую площадь с незнакомым человеком, но как только папа становится одержимым идеей, его ничто не остановит.
Я однозначно не хочу делить свою жилплощадь с Джеем Филдсом. Не из-за его предполагаемой истории, которую составила Уна Харрис, а потому что не смогу расслабиться рядом с ним. Он обладает магнетической энергией, которая меня одновременно беспокоит и будоражит.
– Забавно, что вы спрашиваете, – говорит папа. – Я планировал сдать свободную комнату, конечно, если вы заинтересованы. Там и ванная есть, недавно отремонтированная.
Я крепко сжимаю кулаки, возвращаюсь в приемную, и, плюхнувшись за стол, делаю глоток кофе. Мне не нравится, что мое сердце так быстро бьется при мысли о переезде Джея в эту комнату, так что я вышла раньше, чем услышала его ответ.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть он скажет «нет».
Папин хриплый смех доносится из кабинета; очевидно, что Джей его безумно очаровал. Про себя я ругаю папу за то, что им так легко помыкать.
Не более чем минуту спустя, папа и Джей выходят из кабинета. Краешком глаза я вижу, как Джей смотрит на меня, но продолжаю вбивать данные в компьютер, который находится передо мной. Чувствую, если посмотрю прямо на него, он как-то поймет, насколько привлекательным я его нахожу.
– Матильда, не могла бы ты оказать мне огромную услугу и в обеденный перерыв отвезти Джея домой, чтобы показать ему комнату? Я бы сам это сделал, только мне нужно идти на встречу.
Ну, папа. Ты не представляешь, каким пыткам меня сейчас подвергаешь. Стук сердца не давал мне ответить. Когда я успокаиваюсь, мой голос звучит тихо:
– Да, хорошо.
На самом деле мне хочется сказать: «черта с два», но иначе я бы выглядела настоящей стервой. А я не стерва. Ну, за пределами своего внутреннего диалога я ею не являюсь.
– Отлично, – говорит папа, прежде чем повернуться к ожидающей его женщине с фиксатором. – Миссис Келли, вы можете проходить.
Миссис Келли следует за отцом в его кабинет, оставив меня наедине с Джеем.
– Когда у вас обед? – спрашивает он вполголоса, подходя к моему столу.
– В час. Нам придется взять такси, потому что мне нужно будет вернуться сюда к двум.
– Ничего. Мы можем поехать на моей машине, – говорит Джей, и я кусаю губу, взглянув на него. Ух ты, глаза у него такие завораживающие: не совсем карие, не совсем зеленые. Мы смотрим друг на друга долгим взглядом, и слабая улыбка появляется на его идеально вылепленных губах.
– Ладно. Жду вас в час, – весело говорю ему и после его ухода возвращаю взгляд к экрану передо мной.
С виду я вся в делах, а внутри вся на нервах. Как мне, черт возьми, вести себя подобно обычному человеку в течение, по меньшей мере, часа в его компании? Он даже понятия не имеет, во что ввязался.
Держу пари, меня хватит только на пять минут, прежде чем ляпну что-то глупое, а последующие пятьдесят пять минут стану предаваться нелепому восторгу. А под «восторгом» я подразумеваю кошмар.
Пока я формирую файлы в компьютере и в то же время страдаю от грядущей социальной обреченности, в дверь входит Уилл. Его каштановые волосы растрепались от ветра. Он пришел в офис поздно, потому что был в суде. В отличие от большинства мужчин, с Уиллом мы в хороших отношениях. Вероятно, потому что я считаю его таким же сексуально—привлекательным, как громадные бабские труселя. Поэтому должна подправить свое утверждение, что лажаю со всеми мужчинами. Я лажаю со всеми мужчинами, о которых фантазирую.
Безусловно, я могу быть их другом. Но их девушкой? Ну, просто, кажется, что это никогда не увенчается успехом. Мой единственный парень несколько лет назад попросту кинул меня через смс, и этим все сказано. У меня до сих пор остался след от пережитого.
– Доброе утро, Уилл, – здороваюсь со своим коллегой, когда папка выскальзывает из его полуоткрытого портфеля. Он наклоняется, чтобы поднять ее, и приветствую его невыразительный зад: два плоских жареных яйца в носовом платке.
Что? Я говорила, что мой внутренний диалог – стерва. Главное, что я никогда по-настоящему не говорю подобного вслух. У нас всех есть мысли, которые мы никогда не высказываем. И люди, которые утверждают, что таковых нет – лжецы.
