Текст книги "Мятежный"
Автор книги: Л. Дж. Шэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Его улыбка не выглядела счастливой.
– Малышка Леблан, – ленивый тон Дина проскользнул прямо в низ живота, и я замерла. Он схватил меня за плечо, покрутил на месте, так что я столкнулась с ним. Его спутницы смотрели на меня так, словно я была кучей тухлых яиц. Я положила ладони на его железную грудь, отталкивая его.
– Осторожно. Ты пахнешь так, словно «Джек Дэниел» только что кончил тебе в рот, – невозмутимо произнесла я. Он откинул голову назад и рассмеялся, – на этот раз с искренней улыбкой, – полностью наслаждаясь нашим странным обменом репликами.
– Эта девушка. – Он обнял меня за плечи и прижал к своей груди. И указал на меня рукой, которая держала горлышко пивной бутылки, глядя на девушек с ошеломленной улыбкой. – Она чертовски горячая, обладает мозгами и остроумием, которые затмили бы Уинстона Черчилля в его звездный час, – выпалил он. Они, вероятно, думали, что Уинстон Черчилль был персонажем мультика. Дин повернулся ко мне, и его брови опустились вниз. – Это подвергает ее высокому риску быть высокомерной сукой, но это не так. Вот почему она медсестра. Прятать эту прекрасную задницу под одеждой – преступление, Леблан.
– Простите, что разочаровала вас, Офицер-Наркоман, но я всего лишь волонтер. Вообще-то я бариста, – поправила я его, разглаживая рукой свой халат и стараясь избежать его прикосновений, вежливо улыбаясь девушкам. Я добровольно ходила в отделение интенсивной терапии три раза в неделю, следила за инкубаторами и меняла детям памперсы. Я не была так талантлива в искусстве, как Милли, и не такой удачливой, как «СексиЗасранцы», но у меня были свои увлечения – люди и музыка, – и я думала о своих стремлениях ничуть не меньше, чем о том, чем они зарабатывали на жизнь. Дин получил степень магистра делового администрирования в Гарварде и подписку на «Нью-Йорк Таймс», но действительно ли он был лучше меня? Черт возьми, нет. Я работала в маленькой кофейне под названием «Черная дыра» между Первой авеню и Авеню А. Я решила, что жизнь слишком коротка, чтобы заниматься чем-то, что не вызывает энтузиазма. Особенно у меня.
«Джессика Рэббит» закатила глаза. Миниатюрная брюнетка дернула голым плечом и повернулась к нам спиной, возясь с телефоном. Они думали, что я соленая на вкус стерва. Они были правы. Буквально. Но если мы говорим буквально, то их ждет грубое пробуждение. Я знала наизусть ритуал моего соседа и бывшего бойфренда моей сестры. Утром он вызовет им такси и даже не станет притворяться, что сохранил их номера.
Утром он будет вести себя так, как будто девушки были всего лишь беспорядком, который он должен убрать. Утром он будет трезв, с похмелья и неблагодарен.
Потому что он был горячим засранцем.
Привилегированный, помешанный, эгоистичный человек из Тодос-Сантоса, который считал, что заслуживает всего и ничего никому не должен.
Ну же, лифт. Почему ты так долго едешь?
– Леблан, – рявкнул Дин на этот раз, прислонившись к серебристой стене и вытащив косяк из-за уха, выуживая зажигалку из своих сшитых на заказ темных джинсов. Бутылку он передал одной из женщин. Он был одет в дизайнерскую футболку с V-образным вырезом – цвета лайма, который делал его глаза выпученными, а кожу еще более загорелой, – открытый черный блейзер и высокие кроссовки. Он заставил меня желать глупых вещей. То, чего я никогда ни от кого не хотела, тем более от мужчины, который встречался с моей сестрой восемь месяцев. Поэтому я заперла эти чувства в себе и попыталась быть с ним грубой. Дин был похож на Бэтмена. Он был достаточно силен, чтобы принять это.
– Завтра. Ты. Я. Ланч. Скажи только слово, и я съем не только еду, – он опустил подбородок, показывая свои изумрудные глаза, и на его лице появилось зловещее выражение. Никаких знаков вопроса с этим парнем. «Придурок», – мелькнула у меня горькая мысль. Через несколько минут у него будет секс втроем, а он стоит здесь и пристает к сестре своей бывшей девушки. Они же могут его услышать. Почему они все еще здесь?
Я проигнорировала его не совсем звездное наступление. – Если ты зажжешь эту штуку в лифте, – я указала на его сигарету. – Клянусь, сегодня же ночью прокрадусь в твою квартиру и оболью твой член горячим воском.
«Джессика Рэббит» ахнула. Миниатюрная брюнетка взвизгнула. Что ж, если это случится, они окажутся на линии огня.
– Черт возьми, успокойся немного. – Брюнетка помахала мне рукой, готовая взорваться. – Типа, это жутко?
Я не обратила никакого внимания на девушку со стрелками, нарисованными карандашом. Вместо этого я просто смотрела на красные цифры над дверью лифта, указывающие на то, что я становлюсь все ближе и ближе к ванне, вину, кровати и «Портландии».
– Ответь мне, – Дин проигнорировал девушек, и снова посмотрел на меня своими остекленевшими глазами. – Поздний завтрак? – Икота. – Или мы можем просто пропустить все это и трахнуться?
Безнадежный романтик, я знаю, но, к сожалению, все равно «нет».
По правде говоря, меня вывело из себя не только то, как он пытался затащить меня в свою постель, но и то, что он плохо рассчитал время. Прошло три недели с тех пор, как Даррен собрал свои вещи и переехал из квартиры, которую мы делили в течение шести месяцев – мы были вместе в течение девяти месяцев, после недолгого общения с жирной обезьяной, энтузиастом металлической музыки по имени Хэл. Дин не терял времени даром, пытаясь использовать это в своих целях. Тот факт, что Дин, по сути, был моим домовладельцем и что я платила ему всего лишь сотню баксов в месяц по юридическим причинам, не облегчал мне задачу отказаться от него. Он был совладельцем моей квартиры вместе с Вишесом, Джейми и Трентом, и хотя я знала, что он не выгонит меня – Вишес никогда бы ему этого не позволил – я также знала, что должна быть с ним милой.
Но мысль о том, что он мог бы передать мне все ЗППП, перечисленные на WebMD, действительно облегчила мой отказ. На самом деле все гораздо проще.
Красные цифры поползли вверх по дисплею.
Третий.
Четвертый.
Пятый.
Давай, давай, давай.
– Нет, – решительно сказала я, когда поняла, что он все еще смотрит на меня, ожидая ответа.
– Но почему? – Опять икота.
– Потому что ты мне не друг, и ты мне не нравишься.
– Почему? – Он опять икнул, ухмыляясь.
Потому что ты разбил мне сердце, и я собрала его обратно по кусочкам.
– Потому что ты безнадежный бабник, – я назвала ему причину номер два в моем списке «почему я ненавижу Дина». Эта штука была длинной с большой буквы С.
Вместо того чтобы чувствовать смущение или разочарование, Дин снова наклонился ко мне и прижал указательный палец к моей щеке рукой, которая держала незажженный косяк, его лицо было холодным и собранным. Он убрал ресницу, которая упала мне на щеку, и его палец оказался так близко к моим губам, что я увидела круглый узор его отпечатка, кружащийся вокруг моей кудрявой ресницы.
– Загадай желание, – его голос был атласным, обвиваясь вокруг моей шеи, мягко сжимая ее.
Закрыв глаза, я прикусила нижнюю губу. Потом открыла. Затем подула на ресницу, наблюдая, как она медленно раскачивается взад-вперед, словно перышко.
– Разве ты не хочешь знать, что я загадала? – Мой голос прозвучал хрипло. Он наклонился ко мне, прижавшись губами к моей щеке.
– Не имеет значения, что ты хотела, – пробормотал он невнятно. – Важно только то, что тебе нужно. И у меня это есть, Рози. И однажды – мы оба это знаем – я отдам это тебе.
Я возвращалась с шестичасовой работы волонтера в маленькой детской больнице в центре города, куда побежала сразу после окончания полной смены в кофейне. Я устала, проголодалась, а на ногах у меня были волдыри размером с нос. Я не должна была чувствовать тысячу маленьких коликов, плавающих в моей груди, но чувствовала. И я ненавидела себя за это.
– Поздний завтрак, – прошептал он мне в лицо, и его горячее, зловонное дыхание обдувало мою кожу. – Ты живешь в моей квартире уже почти год. Пришло время пересмотреть твою арендную плату. У меня. Завтра утром. Понятно?
Я сглотнула, отводя взгляд, а когда снова посмотрела вверх, дверь лифта открылась. Я прыгнула вперед, практически выбежала, выскочила в коридор и выудила ключи из рюкзака.
Космос. Мне это было необходимо. Все это. Сейчас.
Его смех все еще доносился до моей двери с двадцатого этажа его пентхауса, где он начал свое ночное путешествие с двумя великолепными женщинами.
После того как я приняла ванну, налила себе немного вина и съела здоровый, сбалансированный ужин, состоящий из «Читос» и оранжевого соуса с неизвестным происхождением, который нашла в задней части холодильника, я припарковала свою задницу на диване и начала переключать каналы. Несмотря на то, что я хотела посмотреть «Портландию», поскольку это заставило меня почувствовать себя немного более утонченной, чем предполагал мой ужин, я каким-то образом втянулась в просмотр мелодрамы «Чего ждать, когда ждешь ребенка».
Ужасный фильм, и не только потому, что он набрал 22% дизлайков. Но потому что это заставило меня думать о Даррене.
А при мыслях о Даррене мне почему-то хотелось позвонить ему и еще раз извиниться.
Несколько долгих секунд я смотрела на телефон, размышляя и обдумывая сценарий в своем беспомощно уставшем мозгу.
Он возьмет трубку.
Попробу ет сказать мне, что я совершил а ужасную ошибку.
Что ему все равно. И о н все равно хочет меня.
Только он знает. Его это очень волнует.
И я недостаточно хороша.
Не для таких, как он.
Еще одна вещь, которую я должна упомянуть: несмотря на мой саркастический характер и не закрывающийся рот, я лаяла, но не кусалась. Я не разрушала жизни. Я хотела их спасать. Вот почему и отказалась от Даррена.
Даррен заслужил нормальную жизнь, нормальную жену и достаточное количество детей, чтобы основать футбольную команду. Он заслужил долгие каникулы и развлечения на свежем воздухе за пределами больничных стен. То есть когда он там не работал. Короче говоря, он заслуживал большего, чем я могу ему дать.
Я забралась в постель, прижалась спиной к спинке кровати и уставилась на дверь своей спальни, желая, чтобы она открылась человеком, который согрел бы меня ночью.
Дин Коул.
Господи, как же я его ненавижу! Сейчас – больше, чем когда-либо. Он хотел пересмотреть мою арендную плату. Я и так бедная. Особенно по меркам Манхэттена. Кроме того, он за один день зарабатывал столько, сколько я за два года. Это действительно необходимо, или он хотел отомстить мне за то, что я не поддалась на его ухаживания?
Закрыв глаза, я представила себе этого придурка мирового класса, поедающего «Джессику Рэббит», которая оседлала его точеное, совершенное лицо, в то время как миниатюрная брюнетка отсасывала ему. Потрясенная, я сунула руку в свои уже влажные трусики, складка между бровями стала глубже, и я тихо кашлянула.
Дин Коул, вероятно, был грязным типом. Из тех, кто переворачивает «Джессику Рэббит» через секунду после того, как она кончила, и трахает ее сзади, дергая за рыжие волосы.
Я просунула указательный палец внутрь своего лона, затем средний, отыскивая точку G. С отвращением представила себе миниатюрную брюнетку, которую схватили за шею и бросили на спину. Теперь он трахал и ее, щипая за соски.
Я с возмущением выгнула спину.
Застонала от отвращения.
А потом резко кончила на пальцы, испытывая отвращение.
Я ненавидела все, что было связано с Дином Коулом.
Все… кроме него самого.
Глава 2 Дин
СЕКС.
Вот к чему все сводится.
Весь мир построен на одной единственной животной потребности. Наше стремление выглядеть лучше, работать усерднее, становиться богаче и гоняться за вещами, которые нам даже не нужны: за лучшей машиной, продвижением по службе, новой стрижкой и прочим дерьмом, которое нам пытаются всучить в рекламе.
Все. Из-за. Секса.
Каждый раз, когда женщина покупает духи, косметику или гребаное платье.
Каждый раз, когда человек порабощает себя нелепыми платежами за спортивную машину, которая и вполовину не так чертовски удобна, как просторная корейская машина, которая была у него неделю назад, и впрыскивает стероиды в раздевалке в душном спортзале... Все. Для того. Чтобы. Переспать с кем-то.
Даже если они этого не знают. Даже если они с этим не согласны. Ты купила эту блузку, этот джип и сделала себе новый нос, чтобы стать более сексуальной. Наука, детка. С этим дерьмом не поспоришь.
То же самое касается и искусства. Некоторые из моих любимых песен были о сексе еще до того, как я узнал, что могу делать что-то интересное со своим членом, а не только мочиться в снег.
«Лето 69-го»? (Summer of ’69) – Брайану Адамсу было девять лет. Он явно пел о своей любимой сексуальной позе. «Я только что умер у тебя на руках» (I Just Died in Your Arms), Cutting Crew? – Разговоры об оргазмах. «Билет на аттракцион» (Ticket to Ride) The Beatles? – Услуги проституток. «Ну же, Эйлин»? (Come On Eileen?) – Эта веселая гребаная песня, под которую все танцуют на свадьбах? Она про сексуальное принуждение.
Секс был повсюду. А почему бы и нет? Он чертовски великолепен. Я никак не мог насытиться им. И я хорош в этом. Разве я сказал «Хорош»? Зачеркните. Идеален. Именно к этому слову я и стремился. Ибо практика делает все совершенным.
И видит Бог, у меня было много практики.
Это напомнило мне, что нужно было заказать еще одну коробку презервативов. Я специально заказываю их в компании под названием SayItWithaRubber. Я не просто придумал фольгу, чтобы на ней было мое имя – эй, некоторые цыпочки жаждут оставить их себе на память, кто я такой, чтобы отказывать им? – и выбираю цвета (мне нравились красный и фиолетовый. От желтого мои яйца казались немного бледными. Не очень хороший цвет для меня...), но я также был придирчив к типу резины, тонкости – 0,0015 мм, если хотите знать – и уровню чувствительности.
– Доброе утро, – прохрипела одна из девушек. Она трепетно поцеловала меня в затылок. Мне всегда требовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, с кем я провел ночь, но это утро было еще хуже, потому что вчера я пил так, словно моя миссия состояла в том, чтобы превратить свою печень в ром.
– Как спалось? – пробубнила вторая.
Мое тело было наклонено в сторону тумбочки, когда я прокручивал длинное текстовое сообщение, написанное моим другом и деловым партнером, Вишесом. Большинство людей писали короткие текстовые сообщения, чтобы донести свою точку зрения. Этот напористый ублюдок сделал Сири своей сучкой и прислал мне целую гребаную Библию. Просыпаться от его послания было равносильно пробуждению от минета акулы.
И вот что он написал:
Дорогой Членосос,
Моя невеста сказала, что её головная боль, то есть сестра, может опоздать на предсвадебный ужин в следующую субботу, потому что она пытается сэкономить несколько долларов, взяв два пересадочных рейса, чтобы доехать до Тодос-Сантоса.
Она подружка невесты Эм, следовательно, ее присутствие является чертовски обязательным. И если мне придется тащить ее за волосы, я это сделаю, но лучше не буду. Ты же знаешь, как я отношусь к этому месту. Нью-Йорк очень тяжел для тела. В Лос-Анджелесе тяжело на душе.
У меня нет души.
Я прошу тебя как друга постучать в дверь Рози и сунуть ей в руку новый билет. Пусть Сью закажет ей билет первого класса рядом с тобой и проследит, чтобы она села в этот самолет вместе с тобой в пятницу. Надень на нее наручники, если понадобится.
А тут ты, наверное, спросишь, какого хрена ты должен это делать. Считай это одолжением Милли, а не мне.
У нее стресс.
Она очень волнуется.
И не заслуживает такого дерьма.
Если младшая сестра Эм думает, что она может делать все, что ей вздумается, то она ошибается.
Пусть она поймет, как сильно ошибается, потому что каждый ден ь, когда она изображает из себя послушную, скромную святошу, моя будущая жена страдает.
И все мы знаем, как я реагирую на это.
Мир тебе, ублюдок.
– В.
Не совсем пурпурная проза, но это был Бэрон Спенсер.
Я потянулся, чувствуя, как горячее тело взбирается на меня сверху, борясь с озером темно-синих, гладких, шелковых простыней между нами. Вокруг меня были груды богатой ткани, горячей плоти и мягких изгибов. Солнце лилось из моего окна от пола до потолка, освещая балкон площадью в тысячу квадратных футов, море свежескошенной травы кровоточило на горизонте Манхэттена. Лучи тепла лизали мою кожу. Мокрый бар требовал, чтобы я приготовил себе «Кровавую Мэри». И плюшевые, серые и темно-синие диваны умоляли меня взять девочек так, чтобы весь гребаный Нью-Йорк все видел и слышал.
Короче говоря: это утро было потрясающим.
Вишес, впрочем, не был устрашающим.
Поэтому я позволил себе купаться в комфорте этих женщин – Наташа и Кеннеди – и делать то, что Бог, или природа, или обе они хотели, чтобы я сделал: жестко их трахнул.
Пока Кеннеди, прелестная рыжеволосая женщина, осыпала поцелуями мою шею, направляясь к паху, а Натали, веселая инструкторша по йоге, жадно целовала меня в губы, я обрабатывал новую информацию сквозь стук молотков в голове из-за вполне заслуженного похмелья.
Итак, Милли Леблан была очень расстроена из-за репетиции. Не удивлен. Она всегда была такой хорошенькой девочкой, которая хотела, чтобы все было идеально, и упорно трудилась, чтобы все было именно так. Разительный контраст с человеком, за которого она выходила замуж, который взял на себя смелость запятнать как можно больше жизней своим сухим умом и отвратительным поведением.
Она была самым милым человеком из всех, кого я знал, а он был самым противным.
Наверное, я должен был подумать «а если бы это был я?» – потому что Милли была моей девушкой. Потому что человеческий мозг устроен так, чтобы заполнять пробелы, а мне было двадцать девять, и Милли была единственной девушкой, с которой у меня были серьезные отношения.
Правда, как всегда, была одновременно разочаровывающей и нелестной.
Милли никогда не была моей большой любовью. Она мне нравилась, но это не было яростно или безумно. Я заботился о ней и хотел защитить, но меня это никогда не сводило меня с ума, как это случилось с Вишесом.
Тот факт, что она мне все еще нравилась после того, как бросила меня и свалила, оставив бестолковое письмо о разрыве, просто показывает, что мы на самом деле не были созданы друг для друга. Потому что, по правде говоря, я был очарован Эмилией Леблан... пока не влюбился.
Иногда кажется, что мне просто нравилась сама мысль о ней, и я никогда не любил ее. В любом случае, одно нельзя было оспорить – когда я был с ней, я был добр к ней. Верен. Я ее уважал. А она же, в свою очередь, поимела меня.
По сей день я не чувствую, что хорошо знал свою единственную бывшую девушку. Ну, только немного. Дерьмо, которое можно заполнить на профиле, на сайте знакомств. Сухие факты. Она была артистична, застенчива и хорошо воспитана. Но я не имел ни малейшего представления о ее страхах и тайнах. Что не давало ей спать по ночам, и заставляло ее кровь кипеть, а тело дрожать.
Другая часть моей отвратительной правды заключалась в том, что я никогда не хотел узнавать какие-то вещи о ком-то еще, кроме Рози Леблан. Но Рози чертовски ненавидела меня. Так что я остался холостяком. Надеюсь, она передумает. Она просто обязана была это сделать.
Кстати, о Рози: она не брала денег у Вишеса и Милли, если только это не было необходимо. Это было общеизвестно, и она сделала это год назад, обставив мою квартиру в Нью-Йорке стоимостью два и три десятых миллиона долларов, в которую переехала, отбросами Craigslist, которые в общей сложности стоили меньше двухсот долларов. Я сомневался, что смогу переубедить ее, но когда дело касалось ее, я всегда был готов попытаться.
Так или иначе. Вернемся к самому важному – секс.
Именно тогда, когда Кеннеди взяла меня в рот, демонстрируя какой-то серьезный горловой талант, я услышал стук в дверь. Никто не мог войти в здание без кода, и никто не собирался приходить в гости, что привело меня к простому выводу, что это, должно быть, сама Мисс Леблан.
– Дин! – Ее хриплый голос проник из внешнего зала в каждую клеточку моего тела, и я сразу же стал тверже. Кеннеди заметила это, я уверен, потому что ее хватка на моем члене ослабла, а затем я почувствовал ее тяжелое дыхание на своем бедре. Наташа остановила движение языка. Они обе замерли. Еще три стука в дверь. – Открывай.
– Это опять та странная девчонка? – спросила одна из девушек, бросив хмурый взгляд и надув губы.
– Конечно, черт возьми.
– Она меня пугает.
– Сумасшедшая, – согласилась Натали. Как будто их мнение имело значение. Для меня. И Рози.
Я поднялся, сел и натянул черные спортивные штаны. Я не оплакивал этот несбывшийся трах. Мне больше хотелось взглянуть на Рози, гадая, зачем она сюда пришла. Я встал и потер сонные глаза, мои руки скользнули вверх, чтобы намеренно запутать мои волосы. – Это было весело. – Я поцеловал обе тыльные стороны их рук, прежде чем решительно направился к входной двери. – Мы должны как-нибудь повторить это снова.
Нет. Мы не собирались делать это когда-нибудь. Или в любое другое время. Это было прощание, и они обе это знали. Я был совершенно спокоен, когда подобрал их накануне вечером в каком-то баре на Манхэттене. Они вдыхали кокаин, как будто это была сахарная пудра, может быть, это стоит тысячи долларов, на столе в блестящем месте, куда я ходил всякий раз, когда мне нужно было использовать эти изготовленные на заказ презервативы. Я сел за стойку, обменялся с ними несколькими кокетливыми взглядами, а затем подал знак бармену, чтобы он прислал девушкам напитки. Они пригласили меня выпить вместе. Я пригласил их сесть мне на лицо. Одна рюмка превратилась в семь. Этот сценарий становился все более старым.
– Ого, да ты просто кусок дерьма, – Кеннеди первой поднялась с постели. Я повернул голову, чтобы посмотреть, как она поднимает свое платье с пола, дергая его вверх, как будто это причинило ей какую-то боль.
Неужели? Не думаю. Прежде чем поймать такси, чтобы отвезти их к себе, я выложил им все ясно, как чертово августовское небо: это секс на одну ночь. Господи, какая часть того, чтобы забрать их из бара и использовать «двух девушек, одну чашку в качестве темы для светской беседы», заставило их думать, что будет что-то большее?
Я ободряюще подмигнул девочкам, прежде чем с важным видом направиться в просторный, залитый шампанским коридор с кремовым мраморным полом и черно-белыми семейными портретами, которые смотрели на меня из каждого угла с огромными белозубыми улыбками.
– Э-э, простите, Мистер Засранец? Мы же только начали! – добавила Наташа высоким голосом. Я уже был в фойе, распахивая дверь, притягиваемый, как магнит, к источнику всего моего либидо. Малышка Леблан. Маленькая, красивая, сумасшедшая пикси.
На Рози были джинсы и простая белая рубашка на пуговицах – ее вариант сшитого на заказ костюма. Высокий грязный пучок волос на макушке, и огромные глаза говорили мне, что она не впечатлена. Я прислонился плечом к двери и ухмыльнулся.
– Ты передумала насчет позднего завтрака?
– Ну, ты шантажировал меня арендной платой, – ее взгляд на секунду переместился с моего лица на пресс, а потом снова поднялся и прищурился.
Черт, правда. Мои воспоминания о прошлой ночи были затуманены алкоголем, травкой и кисками.
– Заходи, – я шагнул в сторону, и она повернула голову в мою сторону.
– Я думала, ты хотя бы сваришь кофе. Вот тебе и добрососедство, – пробормотала она, глядя на мою квартиру широко раскрытыми глазами.
Я скрестил руки на груди и провел языком по нижней губе.
– Ты хочешь по-соседски? Я могу угостить тебя завтраком в пекарне внизу и подать несколько оргазмов на десерт, – сказал я и добавил: – Можно затащить тебя в постель?
– Можно перестать приставать ко мне? – Ее голос был болезненно равнодушным, когда она проходила мимо огромного бело-серого острова в центре моей кухни, нержавеющая сталь подмигивала нам с блеском из каждого угла комнаты. Она плюхнулась на табурет и уставилась на мой пустой кофейник возле раковины, как будто он совершил преступление на почве ненависти.
– Почему? – усмехнулся я, включая кофеварку. Почему я должен был прекратить приставать к Рози Леблан? Теперь она одна, после того как бросила своего скучного парня-доктора. Она была честной добычей, и я собирался играть с ней до тех пор, пока у нее не появятся ожоги третьей степени по всей спине.
На самом деле, это было первое, о чем я подумал, когда увидел, как этот жалкий ублюдок выносит свое дерьмо из ее квартиры. Моей квартиры.
«Я собираюсь трахнуть твою бывшую девушку, пока слезы на ее подушке не высохнут», – подумал я в тот момент. «И ей это так понравится, что она приползет обратно за добавкой».
Тем временем, в реальной жизни, Рози жадно приняла кружку горячего кофе, которую я молча предложил ей, сделав глоток. Она закрыла глаза и застонала. Да, простонала. Черт, я хотел, чтобы этот звук стал моим новым рингтоном на телефоне. Потом она открыла глаза и облила мою фантазию ледяной водой.
– Потому что ты уже обмакнул свою колбаску в мою семейную подливку, и хотя я знаю, что это секретный рецепт, который все хотят получить, боюсь, тебе не повезло.
– Мне нравится, когда ты говоришь со мной о кулинарном сексе, – я сделал шаг в сторону острова, положив на него руки с горящим взглядом.
– Может быть, это потому, что мы «Кока-Кола», а ты любишь «Шасту», – ее глаза блуждали в направлении моей спальни.
Каждый мускул моего торса напрягся, и я искренне рассмеялся. Мои заметные V-образные формы, жилистые руки, тугой пресс и выдающиеся грудные мышцы не ускользнули от нее, и ее недавно окрашенные в персиковый цвет щеки признавали это, даже если она никогда этого не сделает.
– Я хочу тебя, – просто сказал я, без всяких извинений, потому что так оно и было.
– Так же, как ты поступил с моей сестрой, – Малышка Леблан коротко кивнула. – Ты что, планируешь прорваться сквозь наше семейное древо? Должна ли я распечатать копию нашего ancestry.com профиля?
– Пожалуйста, когда будет время, – я выдал ей немного дерзости в ответ. – Хотя у меня такое чувство, что ты прекрасно можешь справиться одна.
– Ты слишком упрям, – кашлянула она, делая еще один большой глоток кофе из своей чашки.
– Да, – моя ухмылка стала шире, а глаза скользнули вниз к паху. Мы были вовлечены в битву воли. Это было прекрасно. Я был обречен на победу. Я всегда получал то, что хотел.
Из коридора появились Кеннеди и Наташа. Они были соседками по комнате, поэтому я не удивился, когда последняя сказала своей подруге, что «Убер» будет внизу через три минуты.
– Пока, девочки, – помахал рукой я.
– Пока, придурок, – Кеннеди швырнула в меня туфлей на каблуке с таким размахом, что квотербек внутри меня чуть не присвистнул от восхищения. Я увернулся от него, быстро пригнув голову. Красный каблук пролетел через всю кухню, пролетел рядом с плечом Рози и врезался в холодильник.
На нем осталась вмятина. Еще ни одной женщине не удавалось сделать это раньше.
Рози сделала робкий глоток кофе, от которого разило полным безразличием. – Мм, – сказала она. – Прекрасно.
Она не имела в виду кофе. Она имела в виду наблюдение за побочными эффектами моего эго. Но она все же издала этот тихий стон. Снова.
«Вот это да, Рози Леблан», – подумал я. «Я затащу тебя за волосы на темную сторону».
– Давай сразу перейдем к делу, милая. В пятницу ты летишь со мной в Тодос-Сантос, – я выудил из контейнера ложку сывороточного протеина и смешал порошок с обезжиренным молоком. Ты не будешь выглядеть как я, если весь день будешь поглощать нездоровую пищу. Я всегда старался. В спортзале, на работе, в том, чтобы быть милым, идеальным сыном. Все было рассчитано. Никаких коротких путей. Так было с самого раннего возраста, но я не знал ничего другого. Для них – для Рози, ее сестры, моих друзей – я был счастливым мудаком, который родился с серебряной ложкой, засунутой глубоко в рот. Я позволяю им так думать. Нет ничего плохого в том, чтобы быть недооцененным.
Я слышал, как Рози шаркает на высоком табурете у острова, и понял, что она не сдастся без боя. Для больной девушки она была чертовски дерзкой.
– Милли уже сказала. Разница в цене составляет двести долларов за билет. Это всего лишь репетиция. Я же не пропущу настоящую свадьбу.
Настоящая свадьба должна состояться в воскресенье, но большинство участников – включая Джейми, Трент меня – летели в Тодос-Сантос в пятницу, оставаясь на целых полторы недели и втискивая предсвадебный ужин, холостяцкую вечеринку и свадьбу в одну, неконтролируемую эскападу. Мы были сплоченной группой. Аномально. Всякий раз, когда нам удавалось провести вместе хороший кусок времени, мы хватались за эту возможность. Рози экономит, понятно. Ее сестра выходит замуж за одного из самых богатых людей Америки. Я понимаю, что малышка Леблан не из тех девушек, которые могут присосаться к чужому кошельку – она жила в почти бесплатной квартире, сама платила за свои лекарства, – но упорно работала для всего остального. А еще находила время менять грязные подгузники и встречать гостей в детской больнице несколько раз в неделю. Она была хранительницей, но мне не нужно было напоминать об этом.
– Ты же подружка невесты, – я повернулся к ней лицом, прислонившись бедром к стойке. Ее глаза были прикованы к моему выпирающему бицепсу, когда я встряхнул свой напиток. Он двигался взад и вперед, как теннисный мяч. Она облизнула губы и покачала головой, вероятно, чтобы избавиться от мысленного образа того, как я шлепаю ее по заднице той же самой мускулистой рукой.
– Я понимаю всю серьезность этой роли и вполне способна походить в неудобных туфлях в течение двух минут, держа в руках ее платье. Это единственное, что влечет за собой моя роль, верно?
– А как насчет девичника? – Я потер свой голый пресс, пытаясь заставить ее снова застонать или облизать губы, запрокинул голову и сделал глоток карамельного напитка, который на вкус был совсем не похож на карамель и укусил печенье.
– Что с ним? – Она бросила вызов, пристально глядя мне в лицо.
– Кто его планирует, неужели только Милли? Разве это не должно быть в компетенции подружки невесты?
– Все под контролем, и это будет эпично. Почему спрашиваешь? Ты планируешь мальчишник Вишесу? – удивленно спросила она. Затем наклонила свое тело вперед, ее маленькие, задорные сиськи сжались вместе внутри лифчика. Я хмыкнул, чувствуя, как мой член набухает под низко сидящими спортивными штанами.
Со стороны это выглядело, что у меня была куча дерьмовых проблем с Вишесем. По правде говоря, наша дружба была крепкой. Оно отличалось от обычного братства, которое было у остальных ребят, но была прочной.
– Да. Джейми тоже помогает. Мы проведем уик-энд в Вегасе.
– Мило. – Ее улыбка была снисходительной.
– Ну, мы подумывали о том, чтобы не трахаться и не участвовать в предсвадебном ужине нашего друга, но потом пришла ты и украла нашу идею. Во всяком случае, заползло в твою маленькую задорную задницу. Ты хочешь сказать, что твоя старшая сестра выходит замуж?
