Текст книги "Тёмные Агнцы (СИ)"

Автор книги: Кьярр Мира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– А у Эррола, – наигранно весело начала Робин, – дар сверхскорости!

Она утвердила это таким тоном, словно открыла Америку.

– Точно идиотка, – буркнул вдруг Хью. – Неправильно поняла, тупая.

– Ты охренел?! – вскочил на ноги Морган с таким бешенством, что опрокинул позади себя стул и так сильно грохнул ладонями о столешницу, что, казалось, стол жалобно заскрипел. – Не смей оскорблять мою сестрёнку!

– А ты вообще заткнись, – подавшись вперёд, Хью зло взглянул на него из под упавших на лицо волос. – Я ещё не забыл, как получил от тебя пулю.

– Это была случайность… – попыталась, было, вставить Тэмлин.

– А мне срать! – грубо прервал её Хью.

– Будешь так разговаривать с Робин, получишь пулю снова! – рыкнул Морган.

Хью тут же подорвался с места.

– Ну попробуй, сукин сын, – прорычал он.

И хоть оба парня были друг на против друга, казалось, сам стол уменьшился в размерах от испытываемой ими обоюдной ненависти. Оба парня, казалось, готовы были сойтись в схватке, как быки на арене. Морган уже подался вперёд, занёс кулак, желая опустить его в лицо Хью, но тут пространство разрезал угрожающий голос Тревора.

– Достаточно.

Одно только это слово и холодный, будто сталь, режущий голос директора, заставил Моргана остановиться и взглянуть в его сторону, а Хью медленно вновь опуститься на стул.

Взгляд Тревора был настолько жестоким, словно испускал яд или молнии, что могли бы поразить каждого из них, если те хоть даже шевельнуться, и все ребята будто съежились под этим взглядом.

– Если тебе интересно, Робин, – уже мягче продолжил Тревор, вновь опуская взгляд в бумаги, – у Эррола дар манипуляции временем. Он останавливает время, но не везде, а только вокруг себя, поэтому всем, кто его видит, кажется, что у него сверхскорость, но это не так. Он двигается с обычной для человека скоростью, всего лишь замедляя вокруг себя движения всего остального, будь это пули, движения других людей или нергарри.

Робин не смогла сдержать улыбки, ей подобная способность показалась необычной ввиду того, что она даже не до конца поняла нюансы, но расспрашивать дальше не стала, лишь бросила быстрый взгляд на Эррола.

– А у Найджела какой дар? – с прежней весёлостью обратилась девушка к Тревору.

И в этот момент все предметы вокруг них, словно лишённые силы притяжения, резко воспарили. Стол, за которым сидели все ребята, стоявшие по углам вазы, лампы, картины, все остальные украшения этого зала просто поднялись в воздух, да так и зависли там, удерживаемые некой силой.

– Сука, – тихо выронил Хью, рекзо отодвигаясь от воспарившего стола, словно происходящее было ему омерзительно.

Все остальные присутствующие оказались безразличны к подобному действу, а вот Блэры стали ошарашено оглядываться вокруг.

– Телекинез, – тихо прозвучал голос Найджела, отвечающего на вопрос Робин, что заставило брата и сестру в шоке воззриться на него.

Найджел по-прежнему ни на кого не глядя продолжал спокойно вышивать на коже узоры.

– А теперь приведи всё в должный вид, – протянул Тревор, наконец отрываясь от чтения бумаг. – И чтобы ничего здесь не разбилось и не сломалось.

Словно по приказу, всё, что взлетело, мягко опустилось на свои места.

Робин шумно выдохнула и, тихо усмехнувшись, взглянула на самого бешенного из всей их команды.

– Ну а в чём заключается твой дар? – подперев щёчку рукой, блистательно улыбнулась ему девушка.

– Да пошла ты, – сквозь зубы выплюнул ей тут же Хью.

– Прекрати, – сурово вновь осадил его Тревор, сверля холодным взглядом.

И несмотря на то, что директор пытался поддерживать между ребятами культурное общение, всё равно казалось, что ему было глубоко безразлично на происходящее. Тревор был больше похож на учителя, едва ли достигающего отметки строгого.

Тем не менее Хью с таким видом откинулся на спинку стула и вперил взгляд в потолок, словно весь этот разговор ему окончательно надоел.

– Энерговзрывы, – пробубнил он одними губами и тяжело выдохнул раздражение.

– Он образует энергию вокруг своих рук и взрывает всё, на что направляет, – пояснил директор Робин.

И хоть девушка не до конца поняла, как именно это работает, она выдала одновременно радостный и растерянный смешок.

– Если ребята обладают такими мощными дарами, зачем вам оружие? – спросила она.

– Потому что не всегда дар помогает, – за всех ответила Фрэн, потушив сигарету. – Например, Тревор может лишь сдержать нергарри, создавая энергетическую клетку, но убить ей он не сможет. При нападении один на один или с несколькими мелкими нергарри, возможно, ты справишься при помощи дара, но при массовом их нападении или с нергарри четвёртого и пятого разряда нет. Поэтому лучше всегда работать в команде, однако бывает такое, что нергарри нападают кучками в разных частях города, и нам приходится рассредоточиваться. Ваш дар тоже великолепен, как я уже говорила, осталось только научиться управлять им… Ну и не палить из оружия по своим.

С этими словами Фрэн поднялась с места и, больше не обращая ни на кого внимания, направилась к выходу.

– На сегодня достаточно, – обратился к ребятам Тревор и, собрав прочтённые бумаги, напоследок бросил, выходя в противоположную дверь: – Вас ещё ожидает дежурство.

Сиэтл объяла ночь. На небе из-за ярких огней и мерцания города не было видно ни одной звезды, но покров темноты стелился до самого горизонта глубоким пурпурно-синим бархатом. Мягко плыли тончайшие, словно порванная вуаль, перистые облака, едва видневшиеся на небе чёрными пятнами. И так как поместье находилось в пределах города, но стояло обособлено от всех остальных построек и немного на возвышении, из окон открывался красивый вид на Спейс Нидл, на высокие, кажется, рвущие небеса своими крышами и пиками, здания и на мерцающее цветными огнями колесо обозрения.

Несмотря на то, что город ночью казался ярким светилом, в нём всё же царило сонное умиротворение. А вот в поместье напротив, в отличие от спокойного дня, ночью всё было в движении. Охрана прохаживалась вдоль всей территории, каждые десять минут передавая по рации о том, что вокруг всё было тихо. Все уборщики и повара покинули особняк по окончанию рабочего времени, и в нём мирно спала только психиатр Марта-Брайан Актман, а вот одарённые каждый был занят своим делом.

Тревор занимался тем, что в попытке найти ответ на разбираемый на собрании вопрос о нергарри, просматривал в архиве бумаги, которые насчитывали историю за ближайшие пятьсот лет с тех пор, как европейцы колонизировали США. Старый Кваме подрёмывал за компьютером, а Мэй Ву в ярком свете ламп стояла за длинным заваленным инструментами столом и в полном одиночестве и что-то изобретала.

Найджел, сидя в своей комнате, темноту которой слабо наполнял только свет блеклой луны, медленно разрезал на ноге кожу, делая очередные рубцы на тех местах, которые ещё явно не зажили. Из его глаз непрестанно лились слёзы, он даже не старался вытирать их, только смотрел невидящим взглядом, в котором застыла боль, на собственные раны.

Хью, находившийся в тренировочном зале, окружив себя разными видами боксёрских груш, от пневматической до манекена в виде человека, с остервенением дубасил по каждой из них. Несколько раз ему прилетело в лицо, разбив губы или нос, но он, словно не замечая боли и крови, продолжал тренироваться. С него градом лил пот, обнажённый торс, словно умасленный, блестел, а красные спортивные штаны уже взмокли на резинке. Но, даже на мгновение не переведя дыхание, Хью уже с надрывным рычанием бил по всем этим грушам, пока не опрокинул манекен человека. Только тогда, издав громкий крик, больше похожий на отчаянный вой раненного зверя, он стал разматывать на руках бинты, оголив отбитые в кровь костяшки.

Шерман в своей комнате сидел за фортепиано и играл «Лунную Сонату» Бетховена. Его глаза были закрыты, нежный лунный свет через распахнутые настежь створки окна лился прямо на музыкальный инструмент, редкий раз высвечивая из темноты чувственный лик молодого человека, который периодически, следуя движению мелодии, то раскачивался, то поднимал плечи, то покачивал головой, то кажется, даже дышал льющейся из под его умелых пальцев музыкой.

Фрэн, безжизненно откинувшись на спинку кресла, держала в руках бокал, на дне которого, переливаясь алыми отблесками, дрожала жидкость. Рядом на тумбочке стояла полупустая бутылка вина, и рядом с ней фотография в рамке, на которой были запечатлены двенадцать человек. Фрэн долго смотрела на эту фотографию и, тоскливо вздохнув, наконец поднесла к рамке бокал. Со словами «за вас ребята, скоро увидимся» она слегка ударила бокалом о стекло и залпом выпила остатки вина.

В комнате Тэмлин играла медитативная мелодия, а сама девушка, расположившись на коврике, медленно выполняла разные сложнейшие асаны из йоги, а Эррол, находясь в библиотеке на нижнем этаже особняка, читал книгу, перелистывая одну страницу за другой.

А вот Робин, которой была отведена отдельная от брата комната, сначала без цели бродила по тёмным коридорам, но потом, дойдя до комнаты Моргана, постучала в дверь.

– Чего здесь делаешь? – едва увидев сестру на пороге, хмуро спросил парень.

– Я не знаю, чем себя занять, – бесцеремонно вваливаясь в комнату брата, как к себе, заявила Робин и плюхнулась на его кровать. – После первого задания и собрания мне как-то тревожно.

Морган уселся в кресло напротив сестры и, откинувшись на спинку, вперил взгляд в потолок.

– А мне срать на всё это, я хочу свободы, – пробубнил он. – Если бы ты не захотела здесь остаться, мы могли бы жить, как жили раньше.

Невольные воспоминания промелькнули в голове Робин, когда они с братом подворовывали в магазинах и у прохожих, как взламывали автомобили и гнали в закат. Так они объездили всю Северную Америку, побывали в каждом штате. Иногда примыкали к какой-нибудь молодёжной группировке, выполняли разные мелкие поручения, за которые им что-то платили. Иногда жили в дорожных хостелах или в общежитии в одной комнате с другими юными бандитами. Часто среди них она была единственной девочкой, и к ней естественно приставали. Брат всегда спасал её от изнасилований, оберегал на любых заданиях, старался оградить от чего-то жестокого или тяжёлого, любую проблему старался решать сам. В целом именно благодаря брату Робин едва ли узнала об ужасах той жизни, что они вели, но она просто устала.

– Как же плевать на всех этих тварей, и на эту работу, кто бы знал, – зло выдохнул Морган и опустил тяжёлый взгляд на сестру.

Робин, глядя в потолок, лежала на кровати без движения. Почему-то именно сейчас промелькнувшие перед внутренним взором моменты прошлого, сменились воспоминаниями в которых ещё были их родители. Тогда она была очень счастлива. По выходным, отец всегда брал их с собой на рыбалку, в свой гараж, учил делать разные вещи, а когда был на работе в будние дни, с ними всегда оставалась мама. Мать была слаба здоровьем, часто болела, поэтому отец зарабатывал деньги, а мама занималась ими и домом. Она часто сидела на крыльце и рисовала раскинувшиеся пейзажи: закаты и рассветы, которые никогда не повторялись. Благодаря матери, Робин научилась замечать красоту в окружающих вещах, в мире и в людях. Именно мама научила их жить.

– Почему ты молчишь, чёрт возьми?! – вдруг взорвался Морган, выводя этим сестру из оцепенения. – Скажи уже хоть что-нибудь!

– Я хочу овладеть даром, – безучастно ответила Робин. – Мне так понравилось то, как мы сегодня лишь одним взмахом уничтожили тех мелких тварей… Мы были такими сильными в тот момент…

– А тебе не кажется, что тех тварей не существует? Что если всё это просто созданная кем-то умелым голограмма? Что если всего этого нет?

Робин села на кровати.

– Ты начал мыслить так же как те психиатры, который не поверили нам и засунули нас в психушку?! – возмутилась она.

Сестра смотрела на него с такой обидой, словно он оскорбил её до глубины души, и Морган, не выдержав, отвёл взгляд.

– Нет… Но... Что если это правда?

Глаза Робин наполнились слезами, и, сильно зажмурившись, она вскочила с места и закричала:

– А мне всё равно! Я хочу уничтожить тварей, убивших маму с папой! И плевать, что в это никто не верит, но я верю! Я видела всё своими глазами! Какого чёрта, Морган?! Мы ведь всегда знали, что они есть! Почему сейчас ты такой!..

Робин не успела высказать всё, что накипело в её душе, не успела обозвать его как хотела, потому что брат резко подорвался и, оказавшись рядом, крепко обнял.

– Прости меня, сестрёнка, – тихо произнёс Морган. – Я и правда говорю, как те ублюдки, что нам не поверили. Прости, родная, только не плачь…

И именно после этих слов Робин разревелась, неожиданно громко, во весь голос, как маленький ребёнок. Безвольно стояла и, раскрыв рот, просто ревела, роняя град слёз, а Морган, слушая её излияния, только сильнее прижимал к себе. Сестра в этот момент показалась такой хрупкой и беззащитной, что в душе он уже пожалел, что был резким, что вообще противоречил ей.

– Робин, прошу… Малышка, не плачь… – шептал Морган, желающий в этот момент оградить сестру от всего плохого в этом мире, в том числе от её собственных эмоций. – Родная моя… Сестрёнка… Не плачь.

Так они и провели всю ночь в объятиях друг друга и в воспоминаниях о прошлом, пока незаметно не начало светать.

Тревор вышел наконец из архива и направился к себе.

– Можешь отдыхать, – бросил директор племяннице, клевавшей носом стол. – Вызовов больше уже не поступит. Спокойного сна тебе, – пожелал он напоследок и закрыл дверь в свой кабинет.

Розалин выключила всю технику, закрыла папки с документами, выбросила картонные чашки из под кофе и, взяв сумку, вошла в свою комнату.

Здесь она наконец смогла выдохнуть скопившееся за эти немногие дни напряжение. Опустив плечи и бросив сумку рядом на пол, девушка на мгновение прислонилась к двери. Всё тело болело после многих часов работы за компьютером, в ушах жужжало от того количества звонков, на которые ей пришлось отвечать.

Сняв кофточку, Розалин бросила её прямо на пол, туда же полетели брюки, носки, бельё. Она зашла в ванную и, оперевшись о раковину, взглянула на своё отражение. Красотка, что сказать! Лицо осунувшееся, жуткие тёмные круги под глазами, растрёпанная, губы алые из-за того, что она их, нервничая, постоянно кусала.

Качнув своим унылым мыслям, Розалин зашла в душевую кабинку и некоторое время просто безжизненно стояла под теплой водой. Несмотря на смертельную усталость, в голове вихрем крутились одни и те же мысли, как запущенная на повторе песня, о том, правильно ли она сделала, что согласилась здесь работать. Вроде эта работа ей подходит, так как большую часть времени Розалин сильно занята, и могла не думать ни о чём, что её тревожило, а из-за жуткой усталости вторую часть времени просто спала, как убитая. Однако, даже ложась спать, девушка невольно всё равно возвращалась мыслями к тому, что произошло с ней три года назад.

Завернувшись в полотенце, Розалин вышла из ванной комнаты и, прямо в нём бессильно рухнув в кровать, мгновенно уснула.

И снова каждый раз ей снился один и тот же сон. Материализовавшись, Фредерик Элломард, словно маньяк, врывался к ней в единственный момент, когда Розалин могла бы чувствовать себя в безопасности, но даже здесь он не оставлял её в покое, ни разу за три прошедших года. Он делал с ней там всё тоже самое, что творил, пока Розалин находилась у него в плену. Как наяву, девушка слышала его голос, шепчущий прямо в ухо слова о том, что она принадлежит только ему, и он никогда не оставит попыток найти её, что когда-нибудь они вновь встретятся и уже никто не сможет разлучить их. Розалин видела перед собой лицо Фредерика, чувствовала как его пронзительные глаза смотрят словно в самую её душу. Чувствовала его прежние прикосновения, а после, спустя мучительные часы, просыпалась от собственных стонов.

Пробудившись, Розалин резко села, чувствуя влагу между своих ног. Внизу живота не просто всё горело, а даже болезненно пульсировало. Это ужасало до умопомрачения: почему человек, который пленил её, единственный, кого Розалин ненавидела всей душой и проклинала, по-прежнему не оставит её в покое? Почему она так сильно возбуждалась даже просто от присутствия Фредерика в своих снах? Почему за прошедшие годы всё ещё помнит о нём? Почему ни психотерапия ни лекарства ей так и не помогли?

Издав сильный стон, Розалин расплакалась и упала вновь в кровать. Когда же эти мучения закончатся? Может и правда стоит обратиться к здешнему психиатру? Розалин взглянула в телефон, где время едва перевалило за полдень. Похоже, в скором времени она умрёт от недосыпа, ведь после таких снов желания поспать уже не было, оставался только ужас и ощущение, что Фредерик находится где-то рядом, готовый вновь похитить. Ей отовсюду мерещились его глаза, его силуэт, и, не в силах оставаться одна в комнате, Розалин вскочила с кровати и начала наспех одеваться.

Глава 5

Морган и Робин тоже страдали от недосыпа. С непривычки не спать целыми ночами, с момента, когда начинают сгущаться сумерки и до первых лучей рассвета, оказалось крайне тяжко. А ведь было только начало осени, с наступлением зимы на сон у всех рейнджеров отводилось всего три-четыре часа, если и того не меньше. Хотя и в эти дни сентября они спали от силы часов пять, ведь начиная с полудня к ним в комнаты вваливалась Фрэн и тащила на тренировку, на которых выжимала все силы.

В первый час тренировки капитан просто избивала Блэров, как боксёрские груши, желая таким образом улучшить навыки из рукопашного боя и реакции, но брат с сестрой продолжали падать под натиском её атак.

– Херовый из тебя учитель, капитан, – прорычал Морган с пола, глядя на Фрэн убийственным взглядом.

– Это вы херовые ученики, просто лентяи, – закуривая сигарету, бросила она, облокачиваясь спиной о стену. – Скучно с вами.

– А тебе ещё должно быть весело?

– Конечно, а то не интересно вас уже обучать, я тоже между прочим устала.

По равнодушному виду Фрэн нельзя было сказать, что она устала: капитан не запыхалась, с неё градом не лил пот, или кровь, в отличие от Блэров. Только вот болезненная бледность лица и губ, и синюшные огромные круги, залегающие под красивыми азиатскими глазами говорили если не об усталости, то очень плохом состоянии.

– Да на тебе пахать можно, – огрызнулся Морган, но Фрэн его словно не услышала.

Робин некоторое время отдыхала на полу, но потом резко села и подтёрла капнувшую из носа кровь.

– Когда будем обучаться контролировать дар? – с великим энтузиазмом спросила она, широко улыбаясь и глядя на капитана, как ребёнок в ожидании подарка от Санта Клауса.

– Можете начинать прямо сейчас, мне плевать, – безразлично обронила Фрэн с сигаретой в зубах.

– Вот просто так?! – теряя терпение, рыкнул Морган.

– Да, просто так.

– А что делать-то? – чувствуя, что брат хотел полыхнуть, Робин опередила его вопросом.

– А что вы сделали на задании против нергарри? – по-прежнему глядя в пустоту, ответно вопросила Фрэн.

Блэры переглянулись.

– Ну-у… – протянула Робин и задумчиво поджала губы, из-за чего стала похожа на маленького ребёнка. – Получилось как-то само по себе. Мне было просто очень страшно увидеть этих несущихся на меня тварей, и дар активировался сам.

– А ты, Морган? – спросила Фрэн, так и не глядя на своих учеников.

– Хотел защитить сестру, – буркнул парень.

– Значит, ты можешь лучше управлять даром, чем твоя сестра. Тогда встаньте друг против друга.

Блэры переглянулись.

– Зачем? – уже зная ответ, насупившись спросил Морган.

– Будете биться друг против друга.

– Ты спятила?! – тут же вскочил парень на ноги. – Хочешь, чтобы мы поубивали друг друга?!

– Не поубиваете, – наконец отрываясь от стены, Фрэн бросила окурок прямо на пол. – Во-первых, мы не знаем, насколько ваш дар опасен, вдруг он вообще не действует на земных существ, в том числе на людей? Вы пробовали испытывать его на людях?

Блэры переглянулись.

– Так я и думала, – продолжала капитан. – Во-вторых, ты, Морган, можешь управлять даром лучше, чем сестра, поэтому специально будешь себя контролировать, а Робин может начать действовать только если почувствует угрозу для своей жизни. Вывод: противостоя друг другу, вы лучше начнёте понимать, как действует ваш дар.

Фрэн села на полу и впервые за всё время взглянула на учеников – те, отвернувшись друг от друга, стояли в объятиях жуткого напряжения.

– Ну и что стоим? – безлико вопросила капитан. – Действуйте.

Кажется, Блэры надеялись, что всё это окажется шуткой, но, осознав неизбежность обучения, даже такого опасного, разошлись в разные стороны и повернулись друг к другу.

Мгновение они стояли, просто глядя друг другу в глаза.

– Готова? – спросил Морган.

Робин коротко кивнула.

Блэры одновременно вытянули в сторону друг друга руки, и в следующий момент зал оглушил громоподобный взрыв, что сотряс, кажется, весь особняк. Вышедшая из рук брата и сестры энергия, невидимая взгляду обычного человека, сойдясь в одной точке, разошлась в стороны тонкой линией, которая, соприкоснувшись со стенами, полом и потолком зала, оставила на них глубокие длинные вмятины.

Застыв, Блэры одновременно взглянули на собственные ладони, потом медленно оглядели стены – казалось, что те места, которых коснулась энергия, просто исчезли, не оставив даже пыли или россыпи, даже пару камушков.

– Очень хорошо, – стряхнув с волос обломившуюся с потолка после тряски штукатурку, вяло протянула Фрэн. – Делайте так до тех пор, пока не почувствуете как дар действует через вас.

– Ты точно свихнулась, – медленно обернулся к ней Морган. – Ты видишь, что стало со стенами? С них словно часть вырезали.

– Тоже мне проблема.

– Вот же чокнутая… А если это коснётся нас? От нас даже мокрого места не останется!

– Ты не знаешь этого наверняка, поэтому, заткнись и делай, что приказано.

Парень уже готов был разразиться бранью и направить дар на капитана, как Робин тут же взмолилась:

– Морган, прошу тебя… Давай просто делать то, что должны. Я хочу овладеть этой силой.

Кажется, брат был не в силах отказать сестре даже в самой безумной просьбе, ибо, прорычав короткое «хорошо», снова повернулся к ней и наставил в её сторону руку.

Дальше пошла череда подобных ударов, которые, как настоящее землетрясение, сотрясала весь особняк, и, соприкасаясь со стенами, полом и потолком, продолжала кромсать их, не оставляя даже пыли. Так происходило до тех пор, пока в этих местах соприкосновения энергии дара Блэров и материальной основы здания не появились внушительные трещины, через которые вполне можно было разглядеть, что находилось или происходило за стенами.

Морган и Робин пошатнулись от последнего воздействия их дара, когда пол задрожал под ногами.

– У вас всё нормально? – послышался снизу чей-то голос.

Блэры осторожно подошли к разлому в полу, и увидели сотрудника охраны на нижнем этаже.

Фрэн поднялась на ноги, отряхнулась от новой порции штукатурки и подошла к ученикам.

– У нас всё норм, обычная тренировка, – безразлично бросила она охраннику.

– Понял, – выронил тот и тут же скрылся, только его удаляющиеся шаги были слышны рейнджерам.

– На сегодня достаточно, – протянула Фрэн, вытаскивая из помятой пачки новую сигарету и направляясь к двери. – Теперь благодаря вам этот зал аварийный, в него не заходите, пока не отремонтируют.

Едва она вышла, Блэры снова переглянулись, но растерянно и удивлённо, как брошенные на произвол судьбы собаки.

В это время, вздрагивая от разрушительного воздействия силы брата и сестры на поместье, Розалин пыталась сосредоточиться на работе. То и дело поглядывая на потолок, она, заикаясь, отвечала на звонки, набирала текст на голографическом экране и нечаянно его удаляла, и постоянно ошибалась в куче бумаг, которую то выносила из архива, то вносила обратно. У девушки всё валилось из рук, временами она была настолько растерянна, что врезалась в косяки и, путаясь в собственных ногах, падала.

И вдруг спустя два часа подобной хаотичной работы, когда Розалин была сосредоточена на разговоре с кем-то важным из мэрии города, в стоявшее напротив неё кресло приземлился Хью Брайерс.

Девушка вздрогнула от неожиданности и, не спуская с молодого человека наполненного ужасом взгляда, заикаясь и ничего толком не запомнив из сказанного человеком на проводе, отключила вызов.

– Тревор уехал по делам! – громко, сама не понимая зачем, быстро выронила Розалин.

Задумчиво осматривая девушку, Хью оттянул мгновение.

– А я ни к нему, – наконец спокойно произнёс он. – Я к тебе, малышка.

– К… к… ко мне?.. – чувствуя возникший в горле ком паники, пискнула Розалин.

– Угу, – протянул Хью.

Девушка почувствовала скручивающийся в животе страх, отдавшийся тошнотой. Хорошо, что она ещё не успела позавтракать, – мелькнула в её голове мысль, – а то бы всё содержимое желудка вывалилось прямо на стол. Однако, вспомнив наставления дяди, Розалин быстро попыталась взять себя в руки.

– По какому поводу? – выпрямив спину и опустив взгляд в стол, спросила она.

Хью под своим молчаливым взглядом заставил девушку съежиться ещё больше, но чтобы хоть как-то себя отвлечь и не дать запугать, она вновь устремила взгляд в голографический экран компьютера. Однако, попытка оказалась слабой, ибо сосредоточиться хоть на чём-нибудь у неё не получилось, а Хью, тем временем прекрасно всё понимая, просто молча её рассматривал.

– Пошли, пообедаем вместе, – наконец, нарушил он повисшую между ними тишину.

Розалин застыла с округлившимися глазами, по-прежнему уставившимися в экран.

– Ты что, как каменная? – спросил Хью, кажется, по-прежнему спокойно, однако в его голосе послышались нотки раздражения. – Ты ответишь или нет?

Розалин и впрямь словно превратилась в камень, ибо не могла ни шевельнуться, ни даже вздохнуть.

– Специально игноришь меня?! – внезапно взорвался Хью.

Розалин сильно вздрогнула, выронила рабочий телефон, который, упав на пол, разлетелся на части, и рефлекторно, ожидая опасности, отодвинулась от стола.

– Что ты ведёшь себя, как тряпка, даже ответить «да-нет» не можешь! – не то вопросил, не то утвердил Хью, вскакивая с места и громыхнув об столешницу кулаками. – Ты пойдёшь пообедать со мной или нет?!

Розалин на стуле, – благо у него были колесики, – ещё дальше откатилась от стола, одновременно нащупывая под сиденьем кнопку. И спустя несколько секунд яростного ора Хью в коридоре показались четверо амбалов в чёрных костюмах. Они тут же подлетели к молодому человеку и, заломив руки, заставили от неожиданности замереть.

– Что-о?! – взревел Хью. – Тревор приставил к тебе телохранителей?!

Вжавшаяся в спинку стула Розалин, сильно зажмурившись, уже не видела, как молодой человек учинил драку со схватившими его телохранителями.

Каким-то образом ему вначале удалось высвободиться от их стальной хватки и даже нанести несколько сильных ударов, разбив лица и собственные костяшки в кровь. Завязалась настоящая потасовка, казалось, Хью никто не сможет сдержать, даже мужчины телосложением оказавшиеся крупнее его в два раза. Однако в какой-то момент словно по волшебству рядом показалась Тэмлин Николлс и, одним движением перекинув через себя, с грохотом уложила парня в пол.

В её руке промелькнул шприц, который она приставила к шее Хью.

– Тебе снова вколоть или сам успокоишься? – с неизменно счастливой улыбкой игриво вопросила она.

Хью словно приморозили к полу – он просто замер, увидев перед собой радостное лицо лейтенанта и почувствовав у шеи трёклятый шприц.

– Вот и умничка, – довольно пропела Тэмлин, медленно убирая державшую шприц руку.

– Да пошла ты! – глухо рыкнул Хью и, вскочив на ноги, быстро удалился.

Где-то в коридоре и дальше в особняке послышались грохот захлопывающихся дверей и средней мощности взрывы.

Как-только звуки хоть немного смолкли, Тэмлин отпустила охранников, велев им отправляться в больничное крыло, и обернулась к Розалин. Увидев, что девушка, буквально вжавшись в кресло, словно пыталась слиться с ним в единое целое, лейтенант тут же оказалась рядом.

– Тише-тише, – мягко произнесла Тэмлин, крепко обнимая Розалин. – Он ушёл и больше тебя не потревожит… Я надеюсь, – почувствовав бьющую её дрожь, она ласково погладила девушку по голове. – Во всяком случае, я буду рядом, на случай подобного. Можешь положиться на меня.

Тэмлин взяла лицо Розалин в руки и с самой добродушной улыбкой заглянула в глаза.

– Всё хорошо, – на распев, словно ребёнку, протянула лейтенант. – Я буду рядом, можешь больше не беспокоиться.

Но увидев, что секретарша по-прежнему находилась в какой-то шоковой прострации, схватила за руку и, оторвав от стула, повела за собой.

– Куда ты меня ведёшь? – тут же встрепенулась Розалин.

– Туда, где ты сможешь расслабиться и отдохнуть, к воде, – загадочно ответила лейтенант и обернулась с сияющей улыбкой.

– Но моя работа…

– Да плевать на работу, отдыхать тоже нужно, а ты, судя по твоему виду, будто и не спала ни разу за эти несколько дней. А Тревор приказал мне позаботиться о тебе.

Розалин на это ничего не ответила и просто смиренно продолжала идти за Тэмлин, что тянула её вперёд.

Вся эта работа и ребята из команды казались ей каким-то сумасшедшим сном. И хоть дядя обнадёжил её тем, что девушек она может не опасаться, всё же Розалин по-прежнему была в замешательстве, не зная, чего ожидать от всегда весёлой Тэмлин, ведь и та страдала каким-то психическим расстройством. Неужели во всём поместье не было ни одного нормального человека, кроме нанятой прислуги и охранников? А те, кроме будничных фраз, – таких как «доброго дня» и «доброго вечера» или «чего желаете?», «вам что-то нужно?», – больше ни о чём не говорили, словно роботы, запрограммированные выдавать только подобные вопросы и исполнять пожелания. Наверное, их так обучили перед тем, как взять работать в этот буквально сумасшедший дом.

Розалин не заметила, как Тэмлин привела её в раздевалку.

– Что ты делаешь? – спросила она, потупив взгляд, когда лейтенант начала снимать с себя одежду.

– Переодеваюсь, и тебе советую, – весело произнесла Тэмплин и, подойдя к секретарше, вручила той в руки небольшой пакет. – Тут купальник, он сядет прямо по тебе. Переодевайся.

Всё ещё пребывая в шоке и испытывая некоторое недоверие к этой неординарной весёлой девушке, Розалин даже не стала спорить, лишь с гримасой неизбежности принялась освобождать себя от одежды.

Когда она натянула чёрный слитный купальник, тот оказался таким широким, словно был сделан на размеров десять больше, и смотрелся на её худощавой фигуре, как на корове седло. И когда Розалин, взглянув в зеркала, которыми были украшены стены по всему периметру раздевалки, обречённо вздохнула, раздался лёгкий, как звон колокольчиков, смех Тэмлин.