Текст книги "Лакей Богов 3 (ЛП)"

Автор книги: Куроно Куро

Соавторы: Асаба Нацу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Часть 3. Черпак Додзи

Часть 1

– В жару такое постоянно.

Ранний июнь, уже душный и жаркий, но пока ещё не совсем дождливый2828
  Сезон дождей в Японии начинается в районе 7 июня и заканчивается около 20 июля.


[Закрыть]. Ёсихико вышел прогуляться и заодно заглянуть в храм Онуси.

В храме было зелено от сочной листвы на деревьях. Меж ветвей плясали утренние летние лучи. Прихожан было немного, погулять по горе Онуси в это время приходили только старики.

– Ладно, мы не запрещаем устраивать здесь ночные попойки, но зачем оставлять после себя такой бардак?

Однако пасторальную картину портило раздражённое лицо Котаро, на которого Ёсихико наткнулся у храмового магазина.

– И вообще, ночью в японских храмах жуть как страшно. Зачем тащиться именно сюда?

Жрец ворчал на непрошеных ночных гостей. Храм Онуси, как и многие другие, не огорожен по периметру ни стеной, ни даже забором. Конечно, у зданий есть двери, однако по территории можно гулять даже глубокой ночью. Несмотря на все камеры, датчики, контракт с охранным предприятием и ночных сторожей, следить ночью за всей молодёжью всё равно невозможно. Поэтому, по словам Котаро, сегодня утром вся территория, особенно лестницы, вновь оказалась заваленной разовыми стаканчиками, пластиковыми бутылками, пакетами с недоеденной едой и так далее. Он также добавил, что самое неприятное – обнаружить стаканчик из-под лапши быстрого приготовления с недопитым бульоном.

– Неужели не боятся кары небесной? – проворчал Котаро, совсем не по-жрецовски подпирая рукой подбородок, и протяжно вздохнул.

Разумеется, убирать храм приходилось священникам вроде него. И хорошо ещё, что выпивохи не мусорили в молельне и остальных зданиях.

– Вот доказательство того, что почтение к богам слабеет, – Когане, сидевший возле Ёсихико и тоже слушавший жреца, неодобрительно покачал головой. – В нынешнем поколении слишком многие забывают, что жизнь дарована богами, и вы должны жить бок о бок с ними.

Если бы ночные посетители храма попались лису на глаза, вряд ли бы они легко отделались.

– Я в своё время тоже по ночам гулял, но чтобы мусорить в храмах – такого точно не было… – отозвался Ёсихико.

Будучи студентом, он с одногруппниками частенько гулял до утра и не раз встречал рассвет на берегу реки Камо2929
  Одна из главных рек Киото, впадает в реку Кацура в черте города.


[Закрыть]. Если какая-то компания развлекается всю ночь, это вовсе не означает, что они обязательно мусорят где попало.

– Нашему храму ещё повезло, нам только мусор в мешки убрать и выкинуть. Хуже, если бы про нас начали говорить, что у нас тут по ночам чертовщина творится.

Котаро с кислым видом уставился на Ёсихико. Когда ночью в одном месте собираются юные парни и девушки, молодая кровь нередко толкает их на дурацкие поступки. Наверное, через эту пору прошёл каждый.

– В смысле, если начнутся жалобы на шум и плохо припаркованные машины?..

Ёсихико нахмурился: одной мысли хватило, чтобы понять, что таких хлопот ему точно не надо. Но Котаро ещё не закончил.

– Это ещё ладно, бывает и похуже.

– Что? Неужели? – переспросил Ёсихико.

Котаро посмотрел по сторонам, чуть нагнулся и пояснил:

– Есть вещи, которые мы, священники, должны выискивать и убирать, пока их никто не увидел.

Ёсихико почувствовал, что по ногам пробежал холодок.

– Например, прибитые к деревьям соломенные куклы.

***

– Ух, мороз по коже…

Ёсихико вышел на станции Кибунэгути вместе с немногочисленными туристами и сразу содрогнулся, когда прохладный, в отличие от воздуха в городе, ветерок коснулся его тела. Горная станция расположилась совсем рядом с речкой Кибунэ. Даже днём здесь было не очень светло, а на другом берегу реки виднелся дремучий лес горы Курама. И всё-таки мороз, пробравший Ёсихико до костей, был вызван отнюдь не температурой, а нелюбовью к чертовщине и ужастикам.

– Вот надо ему было так меня напугать… – с досадой проговорил Ёсихико.

Он испортил себе настроение, когда решил зайти в храм Онуси и поговорить с Котаро. С самого начала он шёл вместе с пушистым навигатором проведать бога Такаоками-но-ками, чьё имя появилось в молитвеннике, и неожиданно возникшая мысль забежать к другу сыграла с Ёсихико злую шутку, ведь район Кибунэ, в котором находятся все храмы и часовни в чести Такаоками-но-ками, знаменит в том числе тем, что здесь частенько проводятся Усинококу-маири.

– Солнце ещё высоко, чего трусишь? – Когане бросил на Ёсихико усталый взгляд, как только они спустились со станции. – В былые времена здесь была вечная тень от деревьев. Если уж ты даже этого боишься…

– У меня просто настроение не то, – нехотя ответил Ёсихико.

Ему было всего двадцать четыре года, и он не хотел, чтобы бог из глубокой древности сравнивал его с собой.

Автодорога от станции шла в гору вдоль реки, потому справа постоянно доносилось журчание. Если бы Ёсихико не знал про Усинококу-маири, он бы решил, что это приятное, даже курортное местечко, но у любого жителя Киото от одного упоминания Кибунэ кровь стынет в жилах.

Возле станции Ёсихико сел на автобус и минут десять ехал на нём в гору вдоль реки. Наконец, автобус доехал до конечной и встал на специальную стоянку, где останавливались и автобусы туркомпаний. Сейчас таких было два. С этой стоянки начинается пеший маршрут до храма, в котором обитает Такаоками-но-ками. С учётом сложности поездки, два автобуса – это на удивление много.

– Надо же, сколько посетителей в будний день…

На часах было двенадцать с хвостиком. Ёсихико вместе с Когане неспешно пошёл в гору. Вскоре они увидели каркасы, поднимающиеся из реки, а над ними – навесы от солнца. Сбоку виднелись лестницы, ведущие к каркасам, и вывески «Ресторан».

– А, кавадоко3030
  Что это такое – вам расскажет текст, а я хочу заметить, что у этих платформ несколько названий. На реке Камо они называются «юка», в Осаке «каваюка», а в Такао и Кибунэ – «кавадоко».


[Закрыть]! Вот в чём дело! – невольно обронил Ёсихико.

Когане с любопытством присмотрелся.

Кавадоко. Что, как не эти платформы над водой, на которых можно за трапезой наслаждаться прохладой, поэтичнее всего описывает лето в Киото? Рядом с ними работают многочисленные рестораны и кафе. Больше всего их на реке Камо, а также в районах Такао и Кибунэ, но поскольку за обед в таких заведениях придётся выложить не меньше пяти тысяч, Ёсихико никогда в них не бывал. Вполне возможно, что туристы приезжали сюда в первую очередь ради кавадоко.

– Я слышал о них. Их ещё называют норёдоко, верно? – Когане моргнул, глядя на кавадоко. – Как только людям пришло в голову принимать пищу посреди реки?

По голосу лиса трудно было понять, восхищался он или наоборот.

– Но я думал, кавадоко существуют с древних времён, – Ёсихико недоумевающе посмотрел на Когане.

Платформы были застелены татами и циновками, цвета которых изящно контрастировали с алыми подстилками. Ёсихико готов был поклясться, что традиция норё – обеда посреди реки – уходит корнями глубоко в историю, однако по словам Когане было ясно, что тот плохо с ней знаком. Может, она лишь недавно обрела популярность?

– По крайней мере в ту эпоху, которую вы называете Эдо, в Кибунэ ничего подобного не было. Хотя в те времена эта земля находилась на кратчайшей дороге из северных пригородов в Киото, поэтому здесь было много гостиниц и трапезных.

– О-о, да ты и правда бог-всезнайка.

Беседуя, Ёсихико и Когане двигались дальше. Дорога привела их к мосту через реку, ведущему в храм Курама. Как только они перешли, показались алые тории, утопающие в пышной листве.

– А, по-моему я это место уже где-то видел, – пробормотал Ёсихико, глядя на лестницу, ведущую от торий в храм.

Эти алые ступени и красные фонари с обеих сторон постоянно попадают во всевозможные путеводители и обзоры достопримечательностей. Это очень красивое место, поэтому многие прихожане берут с собой фотоаппараты.

– Здорово, что мы сюда пришли. Давай и я пофоткаю! Когане, сядь на лестницу.

Ёсихико достал смартфон из кармана джинс и включил камеру. Снимая пейзажи наравне с туристами, он чувствовал себя частью беззаботной толпы.

– Зачем меня снимать? И кстати, меня всё равно на снимках не будет.

– Да ладно тебе, давай на память.

– На какую память? Ты не забыл, зачем пришёл сюда?

– Чёрт, как же сложно сделать нормальное селфи.

– Опять ты пытаешься действовать мне на…

– Хотите, я вас сниму? – раздался вдруг голос за спиной Ёсихико, экспериментировавшего с углами съёмки.

– А, если не тру…

Пребывая в полной уверенности, что вежливое предложение исходило от одного из туристов, Ёсихико обернулся и застыл как вкопанный, когда увидел обладателя голоса.

Синее, но тёмное, почти чёрное кимоно причудливо блестело в редких лучах. На ногах – традиционные деревянные гэта. Хвост из седых волос до середины спины, такая же длинная борода. В общем, этот улыбающийся старик никак не тянул на туриста.

– Прекрати дурачиться, дракон, – заявил Когане, поведя ушами.

Старик усмехнулся в ответ.

– Я всего лишь проявил вежливость.

Лишь тогда шестеренки в голове Ёсихико начали раскручиваться.

– Дракон?.. То есть вы…

Ему вспомнилось, что богиня воды и моста, которой он когда-то помог, тоже была драконом. Бог, к которому он сегодня шёл, отвечал за воды Кибунэ.

– Такаоками-но-ками? – спросил Ёсихико.

Старик погладил свою бороду и удовлетворённо кивнул.

***

– Среди богов воды очень много драконов. Принцесса Карахаси, чей заказ ты выполнял, – мой сородич. А я в некотором смысле её начальник.

Такаоками-но-ками провёл Ёсихико и Когане мимо главного храма, кишащего туристами и прихожанами. Они поднялись ещё выше и добрались до дальнего храма. Когда-то именно он считался основным, но, по легенде, в эпоху Хэйан река Кибунэ, выйдя из берегов, смыла храм и унесла его туда, где нынче находится главный.

К дальнему храму вела гравийная дорожка. Она шла вдоль склона, заросшего густой травой и старыми, покрытыми мхом деревьями. Иногда с горы спускался холодный ветерок и ласкал щёки. В этих местах, в отличие от главного храма, никаких ресторанов не было. Даже не слишком религиозный Ёсихико немного проникся ощущением строгости и величия, пропитавшими это место.

– В глубокой древности я снизошёл сюда с небес, чтобы покровительством над водой защищать людей, животных и всю Японию. Иногда меня даже называют не Такаоками-но-ками, а Кибунэ-мёдзин3131
  Буквально «Милостивый бог Кибунэ».


[Закрыть].

Они прошли через ворота дальнего храма. Людей здесь было немного. Их даже приходилось выискивать, поскольку из-за июньской жары все прихожане прятались в тени деревьев. Небольшое главное здание разместилось в глубине территории, перед ним на возвышении стояла молельня. На это основание Такаоками-но-ками и присел.

– Под этим храмом есть глубокая яма, которую называют логовом дракона. Это один из важнейших фонтанов подземной силы, поэтому с древних времён это место ценили знатоки фэншуя и оммёдо. Защита этой ямы – тоже моя обязанность. В общем, раньше этот место уважали и считали священным, – Такаоками-но-ками засунул руку под кимоно, достал голубой веер и раскрыл. – Но сейчас всё чаще говорят, что оно проклято и что сюда только ради Усинококу-маири ходят. Не буду скрывать, я действительно снизошёл в этот мир в год уси в месяц уси в день уси и час уси3232
  Китайский зодиак можно соотнести с любым циферблатом, поэтому всё, что может располагаться на циферблате (любая единица измерения времени и даже стороны света) может выражаться элементами китайского зодиака. Год уси – это год быка, месяц уси – это декабрь, час уси – промежуток между 1 и 3 часами ночи. Из этого ряда выбивается «день уси» – на самом деле это просто одно из традиционных названий дней солнцестояний (разумеется, это означает, что один из двух «дней уси» в году действительно приходится на «месяц уси»).


[Закрыть]. Более того, в «Повести о доме Тайра», первоисточнике легенды об Усинококу-маири, сказано, что обезумевшая от ревности женщина просила именно бога Кибунэ превратить её в демона, чтобы она могла убить неверного любовника.

– Да, Охана вроде бы рассказывала об этом…

Ёсихико освежил в памяти слова королевы драконов Омитама. Строго говоря, Охана не имеет никакого отношения к женщине из повести о доме Тайра, однако на пару с ней попала в ряды хасихимэ. Запутанная, в общем, история.

– В «Повести о доме Тайра» ни слова нет о соломенных куклах и длинных гвоздях, действие происходит не в Кибунэ. Не перестаю поражаться воображению людей, из-за которого они сегодня вспоминают эту историю именно так.

Такаоками-но-ками удручённо вздохнул. Ёсихико тем временем почуял, что разговор движется в очень неприятную сторону, и опасливо уточнил:

– А-а… неужели заказ тоже связан с этой темой?..

Ёсихико, конечно, лакей, но ужастики всё равно не любит. Причём в его возрасте он уже понимал, что куда страшнее не бесплотные призраки, а живые, но обезумевшие люди.

– Безусловно, мне не очень приятно день за днём выслушивать пожелания несчастья в чей-либо адрес, но я занимаюсь этим уже больше тысячи лет, как-то поздновато спохватываться именно сейчас. В конце концов, те, кто роют другим ямы, сами в них попадают. Подумаешь, на горе появится пара-тройка новых неприкаянных призраков. Мне-то что?

Окё, дух гинкго, в своё время рассказала Ёсихико, что боги отвечают в основном на большие просьбы вроде урожая или процветания и почти не обращают внимания на мелкие просьбы о личном счастье. Скорее всего, владыка Кибунэ придерживается такого же правила. Будучи богом очищающих от скверны вод, Такаоками-но-ками вряд ли станет заниматься проклятиями.

– Тогда что тебя беспокоит? – спросил Когане, глядя на бога зелёными глазами.

Такаоками-но-ками взял небольшую паузу, подбирая слова. Затем повернул веер в их сторону.

– На самом деле я хочу… Чтобы вы отыскали черпак.

– Черпак? – на автомате переспросил Ёсихико, не ожидавший такой просьбы. – В смысле черпак? Как в павильоне для умывания3333
  В синтоистских храмах как правило есть место, в котором прихожане умывают руки и рот с помощью специальных деревянных черпаков. Называётся «тёдзуя».


[Закрыть]?

– Именно. Но это не просто черпак, а черпак Додзи.

– Додзи?.. – растерянно уточнил Ёсихико.

Когане повёл ушами и слегка скривился.

– Додзи снизошёл с небес на землю вместе с Такаоками-но-ками. Он был исключительно трудным типом и устроил на земле такой скандал, что весть о нём облетела даже богов…

Додзи пришёл в мир людей вместе с Такаоками-но-ками. Он был большим болтуном, обожавшим разбалтывать секреты небожителей всем подряд. Разозлившись, Такаоками-но-ками разрезал ему язык и изгнал из Кибунэ.

Позднее Додзи раскаялся и вернулся в Кибунэ, но по невнимательности (а может, шалости) переломил пополам лук, которым очень дорожил Такаоками-но-ками. В качестве наказания бог связал руки Додзи цепью, но тот легко разорвал их.Такаоками-но-ками привязал его к огромной скале. Судя по рассказу, Додзи доставил Такаоками-но-ками немало хлопот.

– Ничего себе напарник… – искренне поразился Ёсихико.

Из рассказа он даже не понял, раскаялся ли Додзи в содеянном. Впрочем, раз он вернулся после изгнания, то, видимо, уважал Такаоками-но-ками.

– Я еле сдерживался, чтобы не впасть в уныние… – проговорил Такаоками-но-ками, смотря куда-то вдаль.

– Я помню, тебя это сильно тревожило… – Когане сочувственно посмотрел на него. – Я слышал, ты пил каждую ночь, не выдерживая его непослушания, и обращался за советом к разным богам. О вас многие говорили.

– Прямо история о том, как поколение халявы не даёт жить поколению роста3434
  Поколение роста – японцы, которые начали работать в 1986 ˜˜– 1991 годах, когда экономика Японии переживала небывалый подъём. Поколение халявы – дети 1987 – 2001 года рождения. Для них министерство образования Японии утвердило учебные планы, резко снизившие количество часов обучения в японских школах.


[Закрыть]… – заключил Ёсихико. Грубое, конечно, сравнение, но недалёкое от правды.

– Когда он взял в жёны человеческую девушку и стал отцом, я думал, он успокоится, но нет, ни капельки не изменился… – продолжил Такаоками-но-ками и устало выдохнул.

Ёсихико неловко улыбнулся, не зная, что сказать. Видимо, Додзи был из тех, кто в душе всегда остаётся ребёнком.

– Значит, у этого Додзи был черпак? – наконец придумал что спросить Ёсихико.

Такаоками-но-ками кивнул.

– Когда он вернулся из изгнания, я заставил его раскаиваться в тени кагами-ивы – той самой скалы, на которую мы оба снизошли с небес. Раскаявшись, он попросил прощения. Я вырезал черпак из скалы и вручил ему, наказав с его помощью беречь лес и гору, – Такаоками-но-ками посмотрел в небо. – После смерти Додзи черпак перешёл его семье. Его первые внуки хорошо уяснили на примере деда, как не надо себя вести, и служили мне верой и правдой. Долгое время семья Додзи была главным покровителем этого храма, но после реформы в эпоху Мэйдзи они уже не могли быть в нём священниками – родство больше не имело значения, служить могли только профессионалы. С тех пор они постепенно покинули эти земли.

Ёсихико чуть было не пропустил слова бога мимо ушей, но успел спохватиться.

– Погоди, в эпоху Мэйдзи?.. То есть, до неё семья Додзи постоянно служила тебе?

Такаоками-но-ками спустился с небес тысячу, если не тысячи лет назад. Получается, потомки его напарника жили в Кибунэ с глубокой древности и как минимум до эпохи Мэйдзи.

– Да. Конечно, у моего храма есть и другие семьи-покровители, но у этой самая длинная история.

– Ничего себе… – ошарашенно пробормотал Ёсихико, глядя на кивающего бога.

Беспрерывная вереница поколений. Передающийся от отца к сыну долг. За долгие годы они точно успели стать незаменимыми помощниками Такаоками-но-ками, его правой рукой.

– С тех пор как они покинули эти земли, кровь Додзи размылась в браках с людьми извне. Почти все ветви той семьи уже оборвались, – Такаоками-но-ками сложил веер и посмотрел на свои пальцы. – Поскольку многие люди уже не знают, как правильно почитать богов, я сильно ослаб… И не могу узнать, где сейчас его потомки.

Когда бог снова посмотрел на Ёсихико, на его лице, как ни странно, появилась приветливая улыбка.

– И всё-таки они долго служили мне. Будучи покровителями храма, они никогда не покидали эти земли. Если теперь у них появилась возможность найти себе дом и новую судьбу, то мне остаётся только порадоваться, – Такаоками-но-ками говорил так, будто рассказывал о собственных внуках. – Но я переживаю за черпак. Я заметил пропажу слишком поздно и уже понятия не имею, где он. Что бы я ни говорил, черпак – это всё-таки божественный дар. Если люди неправильно им воспользуются, то могут навредить себе.

– Навредить?..

Утрирует ли бог или говорит чистую правду? Ёсихико решил уточнить, и на его вопрос ответил Когане.

– Если мне не изменяет память, черпак слушает душу того, кто им пользуется. Если им зачерпнёт воду человек с чистым сердцем, то вода превратится в сладкий нектар. Но если дать его злодею, вода станет ядом, убивающим всякую жизнь. Могущественные дары таят огромную опасность для людей.

– Понял…

И правда, Ёсихико бы тоже заволновался, если бы у него пропал такой черпак.

– Если он и по сей день находится у детей Додзи и если его обладатель достоин такого дара, то мне не жалко, пусть владеет. Но если черпак осел в какой-нибудь антикварной лавке или в руках кого-то, не знающего правды о даре, пусть лучше он вернётся ко мне.

Ёсихико сложил руки на груди. С одной стороны, его попросили просто разыскать вещь, а с другой стороны – эта вещь могла покинуть Кибунэ ещё в эпоху Мэйдзи.

– На вид это заурядный белый черпак, ничем не отличающийся от тех, которыми моют руки прихожане. Он даже может показаться деревянным. Чтобы узнать наверняка, что это черпак из кагами-ивы, нужно в час уси поднести его к камню, тогда он тускло засветится, – пояснил Такаоками-но-ками, показывая размер черпака руками.

– Конечно, я приму заказ и помогу, чем смогу… Но что, если он так и не отыщется? Вдруг он уже сломан или выброшен?

Подумать о худшем не помешает.

– Да, и такое может быть, – Такаоками-но-ками кивнул. – Если ты решишь, что дальше искать бессмысленно, то я не буду возражать. Если ты действительно сделаешь всё возможное, но вернёшься без черпака, я всё равно признаю заказ выполненным. Правда, при этом я поинтересуюсь мнением свидетеля…

Такаоками-но-ками покосился на Когане. Тот недовольно повёл ушами. Лис не вызывался быть надсмотрщиком, но его всё равно назначили.

– Так что, лакей, ты согласен?

– Ну, что значит «согласен»... – Ёсихико достал из засветившейся сумки молитвенник. – Я ведь не могу отказаться…

Он открыл красивый зелёный блокнот и увидел имя Такаоками-но-ками, написанное чёрными чернилами. Ему оставалось только взяться за работу.

– Тогда желаю удачи.

Такаоками-но-ками с воодушевлением раскрыл веер.

Ёсихико вздохнул, бросил ещё один взгляд на молитвенник и убрал в сумку. Он не замечал, что из леса рядом с храмом за ним следит парень в школьной форме верхом на скутере.

Часть 2

– Черпак?

На следующий день после поездки в Кибунэ Ёсихико вышел на подработку, после которой направился в храм Онуси.

– Да, он принадлежал семье, которая поколениями покровительствовала храму в Кибунэ. Но сейчас семья покинула деревню.

Дома Ёсихико посмотрел в интернете и выяснил, что покровителями храмов называли семьи настоятелей, в которых эта должность передавалась между поколениями. В наше время из-за старения населения и больших возможностей по поиску работы настоятели многих храмов выбираются не из родственников, однако Ёсихико вспомнил, что в его ближайшем окружении как раз есть один потомственный священник, который однозначно живёт в семье покровителей. Ёсихико решил зайти в храм в надежде, что у этого человека окажутся полезные связи.

– В Кибунэ много покровителей, даже многими из ресторанов владеют семьи…

Человек, к которому обратился Ёсихико, рано или поздно должен был завершить свою «практику» в храме Онуси и унаследовать храм их семьи. Однако прямо сейчас он выгребал пожертвования из ящика рядом с одним из малых святилищ.

– Но если ты говоришь, что они покинули Кибунэ, то речь, видимо, о Хацу? – предположил Котаро, и Ёсихико округлил глаза.

– Т-ты про них знаешь? Мне в Кибунэ тоже сразу про них сказали.

Когда Ёсихико получил заказ Такаоками-но-ками, он на обратном пути заглянул в главный храм и попробовал поспрашивать молодого священника в магазине, не слышал ли он о черпаке, принадлежавшем семье покровителей.

Священник зацепился за слово «покровителей» и назвал несколько имён. Одно из них, «Хацу», принадлежало семье, по легенде произошедшей из потомков Додзи. Как оказалось, семья эта довольно известная, а в необычной фамилии, которая переводится как «восемь», заключено пожелание процветания и расселения по всему свету. Семья эта служила не только Такаоками-но-ками, но и богам в целом, и лучше всего разбиралась в лекарствах и заговорах. По легенде, основатели этой семьи даже на небесах бывали, откуда принесли много сказаний, неизвестных большинству людей.

Однако во всём рассказе священника Ёсихико не отыскал ни одного упоминания о черпаке. К сожалению, предыдущий настоятель, хорошо знавший семью Хацу, уже скончался, и другого знающего человека в главном храме нет.

– В узких кругах прекрасно знают семью Хацу. Даже я про неё слышал, – Котаро закрыл замок на задней стенке ящика и пошёл к следующему святилищу. – Но я не помню, чтобы кто-то что-то говорил про черпак.

В руках Котаро держал пластиковый лоток, в котором позвякивали монетки. Ёсихико пошёл следом, вздыхая на ходу. Видимо, семья не горела желанием рассказывать всем подряд о божественном даре, некогда принадлежавшим самому Додзи. Если уж про него не слышали даже в главном храме Кибунэ, возможно, знающих людей уже просто не осталось.

– Но с чего ты вдруг заговорил о черпаке? Если тебе он так нужен, могу познакомить с человеком, у которого мы их закупаем, – спросил Котаро, продолжая гулять по гравийной дорожке в традиционных сандалиях.

– Мне не нужен абы какой черпак. Я ищу тот, что принадлежит семье Хацу.

– Зачем?

– Ну, как зачем…

После этого вопроса Ёсихико растерялся. Не мог ведь он сказать Котаро, что его попросил Такаоками-но-ками. Зная прагматичность этого гоннэги, тот после таких слов наверняка сдал бы своего друга в психушку.

– Ты что, даже отговорку не придумал? – недоумённо спросил Когане, переводя взгляд на Ёсихико.

Тот усилием воли проигнорировал слова лиса и попытался на ходу сообразить хоть что-то:

– Ну ты ведь понимаешь, что такую старую вещь можно задорого впарить какому-нибудь старьёвщику… Я по телевизору видел!

Котаро посмотрел на него с подозрением, но затем выдохнул. Кажется, он решил, что развивать тему бесполезно.

– Ладно, делай что хочешь. Всё равно это лучше, чем постоянно сидеть дома за компьютером и ни с кем не разговаривать.

Ёсихико не сразу нашёлся с ответом. Раньше он действительно жил так, как описал Котаро, и не мог возразить.

– Н-ну ты сам подумай, это же невероятная штуковина. Семья Хацу ведь произошла от напарника Такаоками-но-ками, который спустился с небес вместе с ним. Получается, этот род существует уже тысячелетия. Тот черпак должен быть настоящим сокровищем…

– Если он существует. И кстати, разве семья Хацу не вымерла? Ты хоть знаешь, где их искать?

– Нет…

Именно поэтому он и пришёл сюда. Ёсихико дал честный, недвусмысленный ответ, и Котаро ответил ещё одним протяжным вздохом.

– Нет ничего рискованнее, чем бездумно охотиться за сокровищами.

– Но всё-таки, не соблаговолит ли господин Котаро, наследник семьи покровителей, дать мне подска…

– Нет. Проваливай. Я сегодня ночью дежурю, у меня дел полно, – отрезал Котаро, но затем повернулся к Ёсихико. – Или ты можешь подежурить за меня, пока я поизучаю семью Хацу. Будешь ночью обходить храм, обходить храм и ещё раз обходить храм.

– Сам поизучаю…

Некоторые святилища на территории храма Онуси прячутся в глубине дремучих лесов горы Онуси. Меньше всего Ёсихико хотелось гулять по этим лесам ночью в одиночку. К тому же в это время года охрана храма включает в себя борьбу с мусорящими негодяями. Да уж, нелегка работа священника.

– Что теперь будем делать, раз даже он не знает? – спросил Когане, мотнув мордой в сторону Котаро, убегающего к главному павильону.

В джинсах завибрировал смартфон.

– Ну, я догадывался, что он нам не поможет.

Разумеется, Ёсихико не думал, что не имеющий никакого отношения к Кибунэ Котаро подскажет, куда делся черпак, о котором не знают даже тамошние священники. Он просто надеялся получить от него какую-нибудь зацепку.

– И раз Котаро не помог…

Ёсихико выудил телефон из кармана. Предвидя такой расклад, он заранее связался с ещё одним человеком.

– Обратимся за помощью к дочери других покровителей.

Он показал лису экран с сообщением от девушки и нажал на кнопку вызова.

– Кстати, я слышала, что мы – какое-то ответвление рода Урабэси… – задумчиво перебирала воспоминания Хонока, встретившаяся с Ёсихико после уроков.

– Урабэси?

Ёсихико не объяснил ей суть заказа и сказал лишь, что ищет черпак и наследников семьи Хацу, произошедших от потомков Додзи. Ответ Хоноки его озадачил.

– Да, я слышала об этом от отца и не знаю, правда ли это…

Они сидели в вечерней забегаловке, среди толп школьников и студентов. Постоянно надрывалась фритюрница, сообщая, что готова новая порция картошки; официанты громко приветствовали новых посетителей.

С прошлого месяца Хонока носила летнюю форму – белую сорочку с длинными рукавами и красный полосатый галстук. Ей уже принесли заказанный ледяной чай, и по ходу разговора она размеренно помешивала его ложкой.

– По некоторым легендам, этот род произошёл от Амэнокоянэ-но-микото…

– Амэно… кого? – растерянно переспросил Ёсихико.

– Амэнокоянэ-но-микото, – хладнокровно пояснил Когане, – это главный бог храма Онуси, спустившийся на землю вместе со своими внуками. Также это главный бог великого храма Касуга в Наре.

– Что?! Так ты потомок бога?! – невольно воскликнул Ёсихико, окидывая Хоноку взглядом.

Красавица, небесноглазая и потомок бога – вот так любимица судьбы. В отличие от Ёсихико, который не знал своих предков дальше бабушек и дедушек.

– Но это просто семейная история, я не знаю, правда ли это…

– Это правда?! – не сдержавшись, Ёсихико обратился к Когане.

Тот недовольно поморщился и посмотрел на него зелёными глазами.

– Немало людей оправдывают свой авторитет, провозглашая себя потомками спустившихся с небес богов. Тем не менее, душа каждого человека так или иначе восходит к богам, так что это ничего не меняет.

– Что, и моя?! И моя?!

– Отпусти мой хвост!

Когане угрожающе приставил когти к руке Ёсихико и пояснил:

– Не только твоя, половина современных японцев – потомки богов! Отмотай время на несколько веков и наверняка найдёшь те или иные связи с кланами Гэндзи и Хэйси, оттуда с императорами Сэйва3535
  Император второй половины IX века. От него произошёл клан Гэндзи.


[Закрыть] и Камму3636
  Император конца VIII века. Клан Хэйси ведёт свою историю от него.


[Закрыть], а оттуда и к первому императору Дзимму. Прадед Дзимму – Ниниги-но-микото, бабушка Ниниги-но-микото – Аматэрасу-омиками! Все другие родословные тоже так или иначе упираются в божественных предков, – рассказывал лис, стуча лапой по столу. – Если взять нынешних настоятелей великого храма Касуга, наследников Фудзивары-но-Митинаги3737
  Политик первой половины XI века, самый могущественный представитель клана Фудзивара в истории Японии.


[Закрыть], то они произошли от Накатоми-но-Каматари3838
  Политик VII века, основатель клана Фудзивара.


[Закрыть], а тот, как и небесноглазая, – потомок Амэнокоянэ-но-микото. И таких историй полно.

– Полно?! Да я впервые об этом слышу!

Даже сейчас, будучи лакеем, Ёсихико продолжать считать богов бесконечно далёкими созданиями. Да, он спокойно разговаривал с ними, а некоторых порой брал в охапку и таскал на руках, но всё равно считал их кем-то вроде иностранцев и даже не задумывался о том, что они могут быть его предками.

– Ёсихико, назови самого древнего человека из истории Японии, которого знаешь, – спросил Когане, вновь бросая взгляд на Ёсихико.

Лакей обхватил свою голову и задумался.

– Х-Химико3939
  По китайским летописям – жившая в III веке н.э. правительница дояпонского государства Яматай.


[Закрыть], наверное…

Уж это имя из учебника по истории он всё ещё помнил. Хотя бы в силу огромной известности этой женщины.

Когане покачал головой и вздохнул.

– Жрица Химико жила совсем недавно.

– Что-о-о?! Н-но ведь Химико из глубокой древности!

Он не помнил точно, жила ли она в эпоху Яёй4040
  III век до н.э. – III век н.э.


[Закрыть] или Кофун4141
  III век н.э. – VI век н.э.


[Закрыть], но во всяком случае задолго до появления самураев.

Когане удручённо посмотрел на него и продолжил:

– Химико жила спустя примерно тысячелетие после правления Дзимму. Официальная история – лишь малая часть реальной. Люди жили в Японии задолго до того, как у них появились имена. Все они произошли от богов, и это – не более чем мелкий, несущественный факт.

Ёсихико ненадолго замер с раскрытым ртом, таращась на Когане.

– Такое чувство, что ты открыл мне новый мир…

Вполне возможно, он до сих пор не знает и половины таких вещей, которые Когане считает «несущественными».

– Поскольку семьи-покровители наследовали храмы, многие из них вели генеалогические древа, – вдруг вставила Хонока, ставя чашку чая на стол. – Возможно, поэтому, а также потому, что семья Хацу жила на таком маленьком клочке земли и поколениями служила храму, нам до сих пор известно, что они потомки Додзи…

Хотя Хонока даже сейчас говорила очень медленно, она всё равно стала заметно разговорчивее со времени их знакомства. Правда, эмоции она до сих пор не показывала – видимо, такой уж у неё характер.

– Отец тебе случайно ничего не рассказывал про черпак?

Ёсихико понимал, что зря надеялся, но что ему оставалось, как не перебирать возможные зацепки? Хонока ненадолго углубилась в воспоминания и затихла. Наконец она печально выдохнула и покачала головой.

– Прости, не помню, чтобы… – начала она, но вдруг посмотрела в окно и прервалась.

Ёсихико тоже перевёл взгляд и увидел, что вплотную к окну стоит парень в школьной форме и с отвращением пялится на них.

– Ты его знаешь?

Неужели опять бог?

Серые штаны с низковатой посадкой, белая рубашка с закатанными рукавами, свободно повязанный красный полосатый галстук. Коротко стриженные волосы, небрежно встопорщенные лаком, под мышкой – мотошлем, облепленный наклейками. В общем, на первый взгляд – заурядный старшеклассник. Старшеклассник, который смотрит на Ёсихико с явной ненавистью в глазах.