Текст книги "Пророчица (СИ)"
Автор книги: Ксюша Ангел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
Глава 20. Предсказание
Вечер понедельника не задался. Вернувшись с работы с единственным желанием – выспаться, я натолкнулась в гостиной на недовольную защитницу атли и пять минут выслушивала о том, как важно вовремя включить мозги и действовать умно. В глазах Лары я проявила немыслимую расточительность вчера, отпустив девушку – ясновидца.
Попытавшись объяснить Ларе, что у меня на этот счет свое – отличное от ее – мнение, поняла, что это бесполезно, поэтому просто кивнула, отправилась на кухню и плотно поужинала.
Глеба дома не было – снова куда‑то завеялся на ночь глядя. Я позвонила ему, но разговор не состоялся, так как нас все время прерывала громкая музыка на заднем плане. Насколько я поняла, он был на каком‑то рок – сейшне то ли за городом, то ли на заброшенных гаражах. Приглашал приехать, но я как подумала, что нужно вызывать такси, мчаться на ночь глядя в непонятные дали ради забивающей мозг музыки, так сразу и отказалась. Лучше посплю или книжку почитаю. Да, и хватит с меня – наладила личную жизнь, называется. Видно не суждено, ну, и ладно. Даже и не хочется пока – другие проблемы тревожат. Например, как жить без кена ясновидцев. Надо будет обязательно поговорить об этом с Филиппом, возможно, есть способ избежать «охоты».
Подумать об ясновидцах не получилось – помешал разговор на повышенных тонах из комнаты сестры. Я бы, наверное, прошла мимо, но в голосе Риты услышала испуг.
– Ты же знаешь, как это опасно! Сам видел! – говорила она.
– Марго, я прекрасно знаю, что делаю. Ты не должна тревожиться.
– Ты же мой брат, и я люблю тебя. А это… – Она всхлипнула. – У меня никого нет, только ты и Поля.
– Так и будет, обещаю. Ну все, отдыхай. И выброси вздор из головы.
Влад вышел, и я сделала вид, что только поднялась по лестнице. Одарив меня недовольным взглядом, он скрылся в своей спальне.
– Рита? – Я заглянула в комнату к сестре. Она судорожно вытерла слезы и грустно улыбнулась. – Ты в порядке?
Она покачала головой.
– Поговори с ним! – Взгляд умоляющий, влажный от недавно пролитых слез. – Пожалуйста!
– Да, ты верно, приболела. – Я нахмурилась, высвобождая запястье. – С чего ты вообще взяла, что Влад будет меня слушать?
– Не нужно преуменьшать, сестренка. Или, думаешь, отпущенный ясновидец сошел бы тебе с рук, если бы Влад… – Она замолчала и сделала вид, что скрупулезно изучает потолок.
– Что?
В горле пересохло, сердце гулко билось в груди. Одновременно хотелось, чтобы она сказала, и не хотелось слушать. Я знала, к чему приводят такие разговоры. Потом будет больно – нестерпимо, пронзительно. Секунда счастья не стоит того. Лучше покой – тихая жизнь без претензий на чувства Влада Вермунда. Не могу, не хочу больше любить его, даже думать о нем. А, тем более, говорить.
Но я уже спросила, потому пришлось принять ответ – прямой и бесстрастный.
– Он увлечен тобой. Серьезно увлечен. Все это знают, даже Лара, хоть она и делает вид, что ничего не происходит.
– Это все проклятие, – прошептала я. Перед глазами поплыло, мир закружился разноцветной воронкой, искушающие мысли ворвались в голову.
Ничего не изменилось, сказала я себе. Не слушай ее – их всех! И меньше всего слушай Влада.
Рита поднялась, пожала плечами.
– Не знаю, что это. Насколько все это правда. – Отвернулась, словно ей тяжело было говорить. – Я тоже рождена в результате проклятия.
– Рита…
Я поняла, что сказала глупость, но было уже поздно. Стыд опалил затылок, спускаясь вниз по спине горячей волной, обволакивая, сдавливая грудь. Причинять ей боль хотелось меньше всего – я до сих пор видела в ней ту несчастную девушку, в страхе жмущуюся к вытертому ковру на стене.
– Мне приятнее думать, что я рождена в результате большой любви, – неожиданно улыбнулась она и вновь взяла меня за руку. – Прошу, поговори с братом.
Я не могла ей отказать. Корила себя за бестактность: постоянно сокрушаюсь по поводу проклятия и его влияния на мою жизнь, а Рита буквально олицетворяет его. Представляю, каково это – знать, что ты просто результат безумия…
Посмотрела в ее голубые, полные мольбы глаза и сдалась.
– Хорошо. Так в чем проблема?
– В нали, – тихо сказала сестра. – Боюсь, что они его доконают.
– При чем тут…
И тут до меня дошло. Удивление сменилось страхом – нет, ужасом. Он вполз в меня медленно с дикими мыслями и болезненными воспоминаниями. Прошлое навалилось грузом похороненных обид. В груди стало больно – реально, физически. Легкие никак не хотели открываться полностью, и я со свистом вдыхала ставший внезапно спертым воздух.
Нали. Снова.
Я сжалась в комок, захотелось убежать, уехать из дома. Спрятаться.
Но я больше не маленькая забитая девочка. Рядом со страхом, топча его и вытесняя, поднялась злость. Яркая, как вспышка молнии, дикая. Побуждала кричать, требовать, защищаться.
Я решительно встала, больше не глядя на сестру.
– Так ты поговоришь с Владом? – Ее умоляющий голос слышался плохо, и я уже почти не понимала, о чем она просит. Инстинктивно кивнула, сжала кулаки.
И вышла.
Несколько метров коридора показались марафонской дистанцией. Все, чего хотелось – войти и врезать Владу. Больно. Так больно, чтобы он почувствовал хоть толику того, что ощутила тогда я. Где‑то в глубине души понимала, что он не сможет. Такое чувствуешь, только когда бьют в спину…
Он открыл быстро, словно ждал у двери. Словно знал, что я приду. Взгляд все такой же – высокомерный, резкий. Все еще зол из‑за ясновидца. Эта злость ничто по сравнению с той, что жила во мне. Была мной.
– Входи. – Влад отступил на шаг.
Роскошная бордовая обстановка спальни действовала на нервы и будоражила и так расшатавшуюся психику. Мелькнуло ощущение, что я – кролик в логове удава, но я подавила его. Влад, возможно, не показывает слабостей, но у всех они есть. Я достаточно жила среди атли и достаточно видела. Маскировка – искусство, которым он владел в совершенстве.
– Когда ты просил остаться в этом доме, говорил о безопасности, – как можно спокойнее произнесла я. Отвернулась, на Влада не смотрела, чтобы не сбиться с мысли. – И вдруг я узнаю, что ты… что в тебе снова эта сущность. И это после всего, что было… – Я подняла на него глаза, стараясь вложить во взгляд как можно больше возмущения. – В тебе второй нали!
– Третий, – спокойно сказал Влад.
Пока я пыталась осмыслить это и обернуть негодование с более или менее приличные слова, он подошел, остановился в паре шагов и указал на кровать.
– Присядь, Полина.
– Не могу поверить! Это просто… Ты впустил второго, а потом еще одного после него!
– Сядь! – крикнул он, и я невольно подчинилась. Прошлое упрямо шло по пятам, рисуя ужасные картины того, что может случиться, если я ослушаюсь. Кирилл – как оказалось, добрейший и самый покладистый из атли, швырялся тяжелыми вещами в брата. Страшно подумать, что сделает Влад, если я начну возмущаться.
Впрочем, представлять совершенно не нужно было – я и так знала, на что он способен. Я приняла это, так как думала, что он просто оступился, не рассчитал сил, и нали полностью подавил его волю. Но сейчас, в свете последних событий, поняла, как на самом деле ошибалась.
Владу плевать на всех. Как я могу все еще что‑то чувствовать к нему, проникаться? Смотреть в глаза и понимать: он близкий, родной. Ему ведь совершенно чуждо это – любовь. Каменный, холодный, дикий. Совершенно нелогичный. Неужели проклятие настолько сильно?
В этот раз я не плакала – наверное, сказался шок. Сидела с закрытыми глазами, в ступоре, даже не пытаясь думать. Сознание превратилось в желе.
Почувствовала, как продавилась кровать – Влад присел рядом.
– Третий нали дает огромное преимущество, – сказал тихо, с непонятной интонацией в голосе. – Он наделяет способностью заглянуть за завесу будущности, и я вижу. Некоторые вещи предстают совершенно в другом свете.
Я открыла глаза, посмотрела на него с подозрением.
– Будущности. Хочешь сказать, ты…
– Я знаю, что будет. – Он хищно улыбнулся, становясь непорядочно очаровательным. – Ты можешь отпираться сколько угодно, но я ясно вижу тебя в моей постели.
– Я так не думаю, – уверенно ответила я и отодвинулась. Раз уж пришла, надо все выяснить. Он то злится, то улыбается. Нали нелогичен, но Влад‑то нет. Если он впустил его, намеренно кормит кеном, значит, так нужно. – Зачем тебе нали?
– Хочу то, что они дают в итоге. Я не балуюсь такими вещами, и если начинаю, обязательно довожу до конца.
– По – твоему, цель оправдывает средства?
Я не ждала, что он поймет. Было обидно. По – детски, до глубины души. Влад вряд ли оценит и, наверное, вновь посмеется над моей наивностью, но в тот момент мне было плевать.
– Иногда – да, – невозмутимо ответил он. Помолчал немного и добавил: – Почти всегда.
Горло обожгло, кулаки инстинктивно сжались.
Зря я пришла! И разговоры ни к чему не приведут. Ни к чему хорошему уж точно.
Я встала, но он остановил меня – обхватил запястье, притянул к себе. Близко, слишком близко… И обнял крепко – так и с ума сойти можно. Заболеть раздвоением личности, где одна часть отлупит другую за ничем не объяснимое маниакальное влечение к Владу Вермунду.
Его дыхание обожгло ухо, лишая остатков самообладания.
– Хочу тебя, – прошептал Влад, пробегая пальцами по спине, запуская руки мне в волосы. Посмотрел в глаза. – И не стыдно играть со мной, пророчица?
– Мне кажется, играешь ты, – честно призналась я. Хотелось уйти и остаться одновременно. Ужасное ощущение! – Ты знаешь, как я отношусь к нали, Влад. И знаешь, почему.
– Я стал сильнее. – Он посерьезнел, казалось, действительно верит в то, что говорит. – Могу контролировать нали. Надоело играть с тобой в прятки. Слишком долго сдерживал себя – больше не хочу. – Его ладонь погладила по щеке, опустилась на шею, прошлась по ключице. – Ты ведь еще помнишь, как нам было хорошо…
– Это в прошлом.
– Сама‑то веришь в то, что говоришь? – он гортанно рассмеялся. – Неудачная попытка.
– У тебя есть Лара!
Влад немного отстранился и выглядел удивленным.
– Так дело в Ларисе?
– Дело в тебе! Ты ставишь амбиции превыше чувств, а я нет. К тому же, ты сам говорил – Лара тебе подходит. Зачем тебе я?
– Ты – атли! – произнес он яростно. – Пророчица с уникальной энергетикой. Я хочу тебя. Черт, я не привык выпрашивать!
Я вздохнула. Осторожно высвободилась, отошла на расстояние, которое казалось более или менее безопасным. Ближе к двери, готовя себе пути к отступлению. Как всегда.
– Верно, – подтвердила я, – не привык. Пожалуй, не стоит выпрашивать, Влад. Я не хочу и не могу так. Я просто не такая, как ты.
– Ты – невозможная, упрямая девчонка! Если думаешь, что это – достоинство, ты ошибаешься. – Он поднялся, вернулся к окну.
Я думала, он разозлится, но Влад остался спокоен.
– Помни, что я сказал тебе, Полина, – произнес он, не глядя на меня. – О третьем нали. Будущему трудно сопротивляться.
– Я пророчица. И знаю, что любое будущее можно предотвратить. Именно этим ценен мой дар.
Оставить за собой последнее слово в разговоре с Владом – особый тип удовольствия. И, пока он не успел ответить, я покинула его бордовую спальню.
Глава 21. Негритята на солнцепеке
Впрочем, я уже совсем забыла, каким настойчивым может быть Влад, если что задумал. Никакие доводы и отказы не останавливали его никогда. Со следующего дня он буквально начал свое маниакальное преследование: подвозил меня до работы, забирал у «Скрепки», пытался общаться на отвлеченные темы, чем окончательно вгонял меня в ступор.
Глеб, напротив, меня всячески избегал. Я списала это на наше с ним безумие в Ельце и не докучала. Без Глеба в доме атли было скучно, но лишний раз напоминать о себе не хотелось – ему и так досталось в жизни. Оставалось лишь надеяться, что когда‑нибудь он все же забудет, и мы сможем общаться нормально, как друзья.
А в целом чокнутая жизнь закончилась, обросла обыденностью без видений, охотников и ясновидцев. У меня, наконец, было время нормально обо всем подумать. Филипп выдал неутешительную новость: без кена ясновидца не прожить долго. Сказал, что я сама почувствую, когда ослабею. Видений не будет – хоть один плюс. Впрочем, вряд ли Влад обрадуется. Да, и слабость не принесет ничего хорошего.
А если я умру?
Думать об этом решительно не хотелось. Как представила довольное лицо Влада и язвительное «я же предупреждал», сразу тошно становилось. А еще не знала, смогу ли свести с ума человека. То есть смогу, наверное – я еще помнила то безумное притяжение к Тане, желание коснуться, выпить ее силы. Но что будет потом? Я же себя изведу угрызениями совести!
Глеб говорил, что не думает, отключается. Интересно, как у него выходит? Сказать‑то легко, а вот сделать…
Я приказала себе не брать в голову. Во всяком случае, пока. Слабости я не ощущаю, даже наоборот, бодра, как никогда. Вот придет слабость, тогда и подумаю.
В одну из пятниц Влад, как всегда, заехал за мной к пяти. Я привычно открыла дверцу черного авто и уселась на переднее сиденье. Разговаривать желания не было, день выдался напряженным, Анатольевич злился и раздражался по каждому поводу, поэтому мы с девчонками старались держаться ниже травы. Впрочем, я‑то была ближе всех к боссу, вот и доставалось.
Вечер пятницы хотелось провести в тишине и покое, а именно выспаться. Включить какой‑нибудь старый фильм из тех, что я так любила, и уснуть под теплым пледом.
Но у Влада были, похоже, другие планы.
Сегодня он тоже молчал. Сосредоточенно вел машину, даже ни разу не взглянув на меня и, казалось, думал о чем‑то неприятном.
– Что‑то случилось? – осторожно спросила я, а потом поняла, что мы направляемся вовсе не домой. Автомобиль свернул вправо и выехал совершенно на другую трассу. Редкие кореженные деревья на обочине и отсутствие попутных машин. – Мы едем к очагу?
Влад кивнул, не отвлекаясь от дороги.
Избегает смотреть на меня? Снова напортачил? Почему‑то стало холодно внутри. Безнадежно.
– Зачем?
– Я женюсь сегодня.
И снова этот тон – спокойный и бесстрастный.
На этот раз мне стало жарко. Жар обосновался в голове – в районе затылка, медленно стекая за воротник. Дорога приближала нас к очагу – неумолимо и безжалостно. Конечно, есть ведь специальный ритуал – венчание.
Я отвернулась к окну и посмотрела на скомканный и грязный снег на полях, похожий на испачканную черным мокрую вату.
Зачем он говорит это? Проверка? Хочет посмотреть, как я отреагирую на новость?
Лара, наверняка, счастлива. Что ж, я выдержу. Порадуюсь за них и забуду. К черту все!
– Ты ничего не хочешь сказать? – спросил Влад, и я вздрогнула. Повернулась к нему и как можно более приветливо выдала:
– Поздравляю!
Улыбнулась. Было трудно – жар спустился в грудь, душил, перекрывал воздух, жег пищевод. Это все проклятие, повторяла про себя, чертово проклятие. Если отбросить его, мне все равно. Я не люблю Влада, больше нет. Пусть будет счастлив с Ларой и своими амбициями. Нали, чернокнижники, охотники – мне все равно.
– Ты очень стараешься, – усмехнулся он, – но выходит плохо.
– Что выходит плохо? – нахмурилась я.
– Тебе совершенно не хочется меня поздравлять.
Я пожала плечами, вновь отвернулась. Смотреть на Влада было трудно, почти невыносимо. Он специально так поступает – наверняка нравится мучить меня. Еще неизвестно, сколько длится церемония. Странно, он даже не нарядился. Собрался переодеваться там, на холоде?
– Ты не выглядишь празднично, – зачем‑то сказала я.
– Ритуал венчания отличается от того, что происходит в ЗАГСе, – пояснил он. – Одежда – не главное.
– А что главное? – почти со злостью спросила я.
Хотелось добавить: главное пригласить бывшую подружку, с которой связывает проклятие вечно хотеть друг друга. Но я смолчала. Рисковала выдать себя, а это меньшее, чего мне хотелось.
Мы свернули к пустырю и припарковались у высокого забора. Влад выбрался первым, а я дала себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, вернее, попытаться уложить их в голове.
Зачем я здесь? Убежать, что ли… Ну, уж нет! Не доставлю им такого удовольствия. Буду улыбаться, поздравлять и делать вид, что рада. А потом поставлю жирную точку. И, наконец, забуду Влада. Так даже лучше – теперь у меня не будет искушения поверить ему.
Я вышла из машины и захлопнула дверцу. Слишком переусердствовала – она громко соединилась с кабиной.
– Красоваться не перед кем, – ответил Влад, помогая мне передвигаться по грузному снегу. – Гостей не будет.
– Разве невеста не хочет хорошо выглядеть? И чтобы хорошо выглядел жених?
Влад пожал плечами.
– А она хочет?
От пристального взгляда стало не по себе. И не стыдно меня мучить? Он всегда был проницательным, и вряд ли я смогла скрыть эмоции. Слишком ярко я выражала чувства, а держать себя в руках – наука, неизведанная и непонятная.
– Думаю, тебе стоит спросить ее…
– Вот я и спрашиваю.
Я остановилась. Застыла на месте. Его слова рассудок не воспринимал и выдавал в сознании error. Влад обнял меня, приподнял подбородок, заставляя смотреть в глаза. Прикосновение прохладной кожи перчатки было на удивление приятным, чарующим.
– Так ты ответишь мне, Полина? – Шепот вызвал мурашки на спине. – Ты хотела бы нарядиться?
– Причем тут я? Разве невеста не Лара?
Он покачал головой, склонился и, пока я не успела запротестовать, поцеловал меня. Дыхание высвободилось, голова закружилась, перед глазами поплыли багряные круги, поэтому я просто их закрыла. Откинула голову назад. Руки сами обняли Влада, одну я запустила ему в волосы. Какие мягкие! Они всегда были такими? Я уже и забыла. С тех пор, как мы расстались, я многое забыла. Время нещадно ворует воспоминания, предварительно стирая их из памяти.
Влад крепче прижал меня, поцелуй стал настойчивей, резче, полностью лишая самообладания. Что… зачем? Ничего не понимаю. Какой‑то странный вечер. Неправдоподобный. Может, мне все это снится? Мечты, навеянные проклятием.
– Люблю, когда ты такая, – прошептал он мне в ухо. Горячее дыхание на холоде казалось особенно приятным, ванильный запах усилился. Интересно, от чего зависит его концентрация?
Черт, что я делаю вообще?! Надо остановиться. Заставить себя. Я сильнее проклятия, в конце концов. К тому же, ужасно хотелось выяснить, что все же происходит и к чему эти разговоры о свадьбе.
Я осторожно высвободилась, отошла на пару шагов. На Влада старалась не смотреть, пока дыхание не придет в норму. Такие встряски очень вредны для организма.
– Что происходит? – строго спросила, когда уже могла более или менее нормально соображать. – Зачем мы здесь?
– Ты еще не поняла? – Он улыбался и смотрел насмешливо. – Венчание всегда происходит у очага. Ну, ты идешь?
Он протянул руку, призывая следовать за ним.
– Венчание? Но… причем тут я? И вообще, тебе не кажется, что все эти поцелуи давно пора прекратить? И намеки на то, что у нас все может быть, как раньше. Как раньше никогда не будет, ты знаешь прекрасно.
– Именно. Поэтому все будет по – другому. – Он склонил голову набок. – Ты ведь считаешь, что твои эмоции вызваны проклятием, не так ли?
– Я уверена в этом.
– Так давай обманем его. Выходи за меня.
Я опешила. Отступила еще на шаг и чуть не упала в сугроб, но смогла все же избежать позора в последний момент, судорожно махая руками, чтобы удержать равновесие. Слова Влада были еще нелепее всей ситуации, и я невольно рассмеялась. Смотрела на него и ждала, когда же он поддержит меня и спросит: «Ну, как тебе шутка?».
Влад смеяться не спешил, смотрел пристально и серьезно. Веселость сползала медленно, уступая место подозрениям.
– Ты… не шутишь?
– Похоже на то, что я шучу, Полина?
– Но я… не могу… – пробормотала я, опуская взгляд.
Каша снега под ногами, переливающегося льдинками от света фар. Пар, выходящий изо рта. Зима. Все по – настоящему.
– Почему не можешь? – Влад шагнул навстречу, взял за руку. Перчатку снял, ладонь была теплой и приятной. Всегда любила держать его за руку. Тогда, в той жизни, пока он не предал меня. Пока не впустил нали и не отправил под откос все, что у нас было. – Разве не любишь меня больше?
Я покачала головой.
– Не верю, что любовь – все, что нужно для счастья. Между нами многое стоит, и ты знаешь об этом. Нали, тот поступок, Лара.
– Я уже говорил о нали, – раздраженно ответил он. – Я достаточно силен, чтобы контролировать эту сущность. С Ларой нас ничего не связывает. Если бы ты была повнимательнее, давно заметила бы, что она больше не спит в моей спальне. Касательно того… поступка… Действительно хочешь разбередить это сейчас, когда мы более или менее нашли общий язык?
Я замотала головой. На глазах выступили жгучие слезы.
Я не хотела знать. Малодушно, зато спокойно. Влад обнял, прижал к груди. Руки властно гладили по спине, успокаивая, помогая расслабиться.
– Ты – атли, но даже несмотря на это, Поля, я хочу, чтобы ты верила мне. Знаю, после всего это трудно. Но ты можешь. Всегда могла. – Он говорил с нежностью, и мне хотелось верить. Отбросить, наконец, обиды, забыть.
Было ли это проклятие? А даже если так, есть ли смысл с ним бороться? Я никогда не смогу разрушить его, а Влад, если бы хотел, давно бы сделал. Он не убил меня, чтобы освободиться, хотя ему не мешало ничего. Пророчицы племя не лишится – у меня есть деторожденная. Но вместо этого он бросил Лару и предлагал мне стать его женщиной. Навсегда. Когда‑то я об этом и мечтать не могла.
– Все, что я делал тогда, было призвано уберечь тебя. Если нужно, я скажу, но тогда опасность станет осязаемой, живой. Я не могу этого позволить, поэтому… просто верь мне! – Он отстранился, посмотрел так ласково, что у меня сжалось сердце. Вытер мои слезы, погладил по щеке. – Ты веришь мне?
– Да.
Это не я сказала! Или я? Все было таким запутанным, непостижимым.
О какой опасности говорил Влад? Хочу ли я знать? Станет ли от этого легче?
– Я хочу соединиться с тобой навсегда. Если жрец венчает нас, мы будем связаны, и ты всегда будешь под моей защитой. Мы обманем проклятие. Докажем миру, что вождь и пророчица атли могут быть счастливы вместе.
Я закрыла глаза. Заманчиво, очень заманчиво. Сладкие речи – сильная сторона Влада, но я не имею права опрометчиво соглашаться. Хотелось надеяться, что я немного поумнела.
– Не могу, – сказала твердо. Подняла на него глаза. – Нельзя сломя голову мчаться жениться. Несколько минут назад я вообще не думала об этом. О нас… Но ты, как всегда, все решил за меня. А ведь должен был сначала спросить, а потом уже тащить меня к очагу!
– Я спрашиваю сейчас.
– Мне нужно подумать, да и вообще… Все это время ты был с Ларой. Разве не ты говорил, что она тебе подходит?
– Я хочу тебя, а ты не желаешь делиться, – улыбнулся он.
Как же я любила его улыбку! Воспоминания о прошлом – не мои союзники. Только портят все.
– Ты очень непоследовательный, Влад Вермунд. Сначала бросаешь меня, затем тащишь к алтарю.
– Зато ты ушла без вопросов. Без угрызений совести. Быстро.
Я громко выдохнула. То, что он сказал, никак не укладывалось в голове.
Он что же, хотел… прогнать меня?!
– Мне нужно было, чтобы ты ушла. Это не связано с тобой, скорее, с моими проблемами. Тебе могли причинить вред, а я не был достаточно силен, чтобы защитить тебя.
Что он говорит такое? Подумать только! Я убивалась почти полгода, уронив самооценку ниже плинтуса, а Влад просто защищал меня!
– Ты просто… ты… Ненавижу! – Я ударила кулаками ему в грудь, понимая, что это не причинит особого вреда. Хотелось куда‑то деть гнев, выплеснуть обиду. Кричать, пока не охрипну.
Влад снова обнял меня.
– Да – да, я чудовище. Ты слишком часто повторяешь это, чтобы я поверил. – Показалось, в его голосе прозвучала горечь. Едва прикрытая иронией, беззащитная. Словно Влад открылся мне на секунду. Так, как не открывался никогда.
– Я не думаю, что ты чудовище, – сказала я тихо. – Но и замуж за тебя не пойду. Все слишком сложно. Нужно время…
Он улыбнулся. Близкий. Сердце невольно сжалось, а затем забилось быстро – быстро, даже болезненно.
– Так ты дашь нам время?
Не говори «да». Даже не вздумай. Ловушки Влада всегда заманчивы.
Он улыбался. А я… я почему‑то почувствовала себя счастливой. Улыбнулась в ответ, руки сами потянулись обнять. Возможно, я и правда многого не знала. Возможно, просто нужно поговорить – не здесь, в спокойной обстановке, попросить объяснить детальнее. Он, конечно, не подарок, но если прогнал меня, чтобы защитить…
Мысли разорвал резкий звук. Я уже слышала такие – в кино. Звук оглушил, отразился эхом где‑то вдали и вернулся звоном в ушах. А еще, казалось, испугал Влада. Зеленые глаза расширились, он посмотрел на меня, нахмурился… Расслабил объятия, размял бок, словно устал. Словно был тяжелый день.
– Что это было? – шепотом спросила я.
Он улыбнулся, нервно, неестественно. Посмотрел на ладонь. Затем резко посерьезнел, надавил мне на плечи – сильно, побуждая упасть на землю.
– Ложись!
Я подчинилась, все еще не понимая, что происходит. Не было вопросов и желания ослушаться. Тишину разорвал еще один звук – и Влад опустился рядом – сначала на колени, потом завалился на бок. Снег тут же окрасился красным – кровь отливала бордовым в темноте, растекалась неровной кляксой, впитывалась в снежную кашу.
– Влад, – позвала я.
Он не шевелился, глаза были закрыты.
На меня навалился страх. Дикий, леденящий.
Я подползла ближе, взяла его за руку, тут же ощутив что‑то липкое и теплое. Посмотрела на ладонь – кровь. Где‑то невдалеке послышался шорох, затем еще один выстрел. Я инстинктивно пригнулась, обняла Влада, пытаясь прикрыть от пуль. Его ранили. Ранили! Черт!
– Влад, очнись! – Потрясла его, но он никак не отреагировал. Я отвернула воротник, попыталась нащупать пульс, мысленно ругая себя за то, что пропускала уроки по ОБЖ в школе. Тщетно. Ничего. – Не смей умирать!
Кто‑то коснулся плеча, и я зажмурилась. Ну, вот и все. Сейчас меня тоже пристрелят. «И умерли в один день», – пронеслось в голове. Нелепо. Глупо. Как же глупо так умереть!
– Эй, Полевая, вставай давай!
Я открыла глаза.
– Глеб…
Глеб тяжело дышал. Рукав на дутой куртке разорван на плече, джинсы испачканы грязью, лицо – испуганное, слегка сумасшедшее.
– В нас стреляли, – растерянно сказала я.
– Я в курсе. – Он огляделся. – Где Макаров?
– Филипп? – удивилась я. – Его не было с нами. Надо в больницу, Влад ранен!
– Вижу, – буркнул он. – Вставай.
Я послушно поднялась. Глеб тоже пощупал пульс, удовлетворенно кивнул.
– Жив.
У меня словно камень с души свалился.
– Сейчас приедет скорая. – Он выглядел уверенным, и это помогало мне держаться. Я чувствовала, что начинается истерика, с трудом держалась на ногах. – Все будет хорошо.
– Глеб, в нас стреляли! Тот человек… он все еще где‑то здесь. – Я испуганно огляделась. Снизила тон до шепота. – Надо спрятаться!
– Не надо, – сказал он. Посмотрел на свои ботинки. – Она больше не опасна. Я ее вырубил и вызвал полицию.
– Ее? Ты знаешь, того… ту, кто стрелял? Это была женщина?
Глеб положил руки на капот, вздохнул. На лице – тоска, словно то, что собирался сказать, могло ранить его самого.
– Знаю. Это была Юлиана.
