Текст книги "Детективный романс (СИ)"

Автор книги: Ксеня Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава девятнадцатая

– Ты обещал мне позвонить, – отчитывала Жанна Федора. К его радости, на этот раз по телефону.

Федор вздохнул и выкрутил руль, выезжая со стоянки. Что может быть хуже невыполненных обязательств? Только если одно обязательство накладывается на другое, и совместить их никак нельзя.

– Замотался.

– Что ты врешь? Ты просто ляпнул, что позвонишь, лишь бы я отстала.

Парадокс: что бы Федор ни ответил, Жанна среагировала бы на все одинаково, даже самая правдивая версия не выдержала бы по ее меркам никакой критики.

– Хорошо, – согласился Федор, не видя, в общем-то, другого варианта. – Я ляпнул, чтобы ты отстала.

На мгновение повисла тишина – не было слышно даже дыхания, и тут же она выдала:

– Я так и знала! Тебе просто нравится, что я за тобой бегаю, ты так мне мстишь! До сих пор не можешь простить, что я ушла? А ты мне выбор вообще оставил, с таким-то поведением?

Желание бросить трубку было велико, но ведь в чем-то Жанна была права: он обещал с нею созвониться и начисто об этом позабыл. С другой стороны, что ей самой мешало набрать номер в течение этих дней, а не звонить со скандалом только теперь?

– Жанна! – рявкнул Федор, прерывая ее яркий монолог на тему «почему ты меня недостоин». – Ты принцесса, я козел, мы все выяснили. Твоя просьба еще актуальна?

– Актуальна. – Жанна была обескуражена. – А что, неужели ты, наконец…

– Ты далеко от Некрасовской?

– Минут двадцать.

– Жду тебя возле универмага. Жду полчаса, опоздаешь – я уехал и все вопросы с себя снимаю без угрызений совести.

То ли интонация Федора не оставляла сомнений в серьезности намерений, то ли Жанне и впрямь была так нужна печать в паспорте, но уже через четверть часа она сидела в машине. Забыв поздороваться, она спросила:

– Ты меня не разыгрываешь?

– Нет.

– Мы реально едем в ЗАГС?

– Да.

Жанна откинулась на сиденье и радостно засмеялась. Она была мало похожа на женщину, которая совсем недавно скандалила по телефону.

Федор вообще не понимал, как в девушках уживаются две разных… Сущности? Утром она трется о твою щеку носиком, пьет какао из огромной чашки и умиляется падающему снегу, а вечером закатывает истерику из-за того, что Машка с Сашкой едут на Гоа, а вы не едете даже в Анапу.

– И тебе не жаль? – поинтересовалась Жанна.

– Кого?

– Тебе не жаль, что это все не по-настоящему? – Она внимательно смотрела на него из-под полуопущенных длинных ресниц. – Мы могли бы…

Федор знал, что будет дальше. Жанна в красках опишет, что они «могли бы»: могли бы до сих пор быть вместе, могли бы нарожать целую толпу хорошеньких детишек, но, раз уже этого не случилось, могли бы попробовать начать сначала.

– Мы могли бы по проспекту поехать, – громко сказал Федор. – Тут пробка скапливается.

– А ты, я смотрю, очень спешишь?

– Спешу, – не стал отрицать Федор.

– К своей ассистентке?

Имея в виду совершенно другое, Жанна невольно попала в яблочко. Федор улыбнулся этой мысли и сказал:

– Жанн, у меня работа.

***

– Я уже и позабыла, по какому поводу всех собираю, – смеялась Ирина Вадимовна. – Да-да, конечно, дорогой. Жду.

Нажав «отбой», она повернулась к Дине и раздраженно отметила:

– Похоже, обратившись в детективное агентство, я взяла на себя проведение следственных мероприятий.

– И заметьте, по собственной инициативе, – буркнула Дина и поспешила добавить: – Я хочу сказать, что все идет по вашему плану. Согласитесь, это хорошо.

– Вы с характером, Дина, – улыбнулась Ирина Вадимовна. – Мне нравится.

Дина в ответ приподняла уголки губ, но ее улыбка получилась вымученной. Удивительно, но общение с Ириной Вадимовной здорово утомляло. Дина отлично понимала, что симпатична этой женщине. Но точно так же понимала и другое: Ирина Вадимовна искренне считает, что от ее похвалы в ком-то должна зажигаться уверенность, а от одного недовольного взгляда человек должен тотчас же пересмотреть свои взгляды на жизнь. Иногда Дина чувствовала себя йоркширским терьером на выставке, которого оценивает строгое жюри в лице Ирины Вадимовны. Иногда казалось, что в одном пространстве с нею начинает не хватать воздуха, как бывает перед дождем с грозой.

– Что же до планов, – продолжила Ирина Вадимовна, – то пока они весьма размыты. Ровным счетом ничего не происходит.

Дина кивнула и задумалась. За те сутки, что она провела в доме, действительно не произошло ничего пугающего. Разве что домработница Елена по неосторожности уронила гигантский декоративный металлический поднос. Грохот стоял такой, будто рухнул дом. Но в этом не было ничего сверхъестественного – Елена просто поскользнулась на лестнице; к счастью, без последствий в виде ушибов или травм.

Ирина Вадимовна говорила, что «темные силы» могли появляться не каждый день. Впрочем, и конкретного расписания они не придерживались. Но почему-то, как только Дина поселилась в доме, установилось некоторое спокойствие.

«Может, совпадение, – рассуждала Дина. – А может, я на всякую чертовщину действую, как дихлофос на таракашек».

– Я пригласила всех, ровно в том же комплекте, что и в первый раз. – Ирина Вадимовна присела на длинную светлую лавку, которая, очевидно, заменяла в комнате диван. – За исключением только одной моей приятельницы, но она улетела в Берлин на полгода, так что вряд ли дело в ней.

«Ага, слиняла подальше, а сама доводит человека до ручки на расстоянии», – подумала Дина и почти сразу поняла, насколько нелепы такие предположения. Слишком сложная схема для такой дурацкой истории.

Ирина Вадимовна склонила голову набок и сказала:

– Дина, вы так задумчивы. У вас есть какие-то соображения? Не хотите поделиться?

– Хочу, – медленно кивнула Дина. – Вы не заметили, что с моим появлением прекратились все эти очень странные дела?

– Это ровным счетом ничего не значит, – повела плечом Ирина Вадимовна. – Я ведь говорила вам, голубушка, что странности случались не ежедневно, а лишь…

– …А лишь тогда, когда вы были в доме одна, – закончила за нее Дина. – Тут даже думать нечего – это делалось специально. Спектакль предназначался для вас, и никто другой не должен был подтвердить, что стена горела огнем, а холст был перепачкан кровью. Ведь тогда выходит, что всему виной, – Дина показала пальцами кавычки, – ваше «сумасшествие».

Ирина Вадимовна с досадой поморщилась:

– Именно этот вариант первым пришел мне в голову, и я обратилась с ним к вашему начальнику. К чему повторяться, Дина?

– Смотрите. – Дина вытянула из аккуратной стопки лист бумаги, схватила карандаш и начала черкать: – Я провела здесь ночь и день. Своих друзей вы начали собирать сегодня в районе обеда. И только тогда, во время телефонных разговоров, сообщали им, что у вас появилась ученица. Если виновник или виновница из числа приглашенных, то что ему или ей мешало попугать вас сегодня ночью? Они все думали, что вы здесь одна.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Может быть, вчера призрак взял выходной, но я почему-то… – Дина посмотрела Ирине Вадимовне прямо в глаза. – За Елену, Женю, Генриха вы прямо руку на отсечение дать готовы?

Ирина Вадимовна изменилась в лице. Она поднялась, небрежным жестом поправила волосы и произнесла с едва сдерживаемым гневом:

– Не знаю, откуда в вашей прелестной головке средневековые постулаты насчет отсечения рук, Дина. Но я убеждена, что с каждым названным вами человеком меня связывает искренняя и крепкая дружба. Вы ведь их видели, даже познакомились. По-вашему, Елена, самый простодушный и преданный человек на земле, способна меня запугивать? Или Генрих, которого я знаю с институтской скамьи, и который ради близких людей способен на все? Или Женя? Этот мальчик вырос на моих глазах, а недавно мы завершили одно из самых важных дел в моей жизни. Без него этого бы не случилось. – Она выдержала паузу. – Вы казались мне таким чутким и глубоким человеком. Выходит, я ошиблась.

Дину речь Ирины Вадимовны впечатлила. Она сидела, опустив глаза, и не могла найти нужных слов для продолжения разговора. С чего она взяла, что может делать какие-то выводы о людях, которых вообще не знает? Почему решила, что вообще имеет право на эти выводы? Фактически, она – передатчик: Федор приказал наблюдать и ждать, а она полезла с рассуждениями и серьезно рассердила клиентку.

– Извините меня, – тихо сказала Дина. – Я только предположила.

– Не стоит, – резко бросила Ирина Вадимовна. – Для предположений я наняла вашего шефа. Кстати, он скоро здесь будет?

– К восьми.

– Почему так поздно?

– Поздно? – удивилась Дина. – Как раз к ужину, мы ведь так и договаривались.

– А я хотела с ним побеседовать лично, перед ужином, – заявила Ирина Вадимовна. – Неужели трудно соблюдать приличия?

Дина была готова взорваться. Федора незаслуженно обидели – раз, Ирина Вадимовна умудрилась совершенно неожиданно переиграть свои же планы – два, ничего не удалось выяснить – три, и о каких, черт возьми, приличиях речь? – четыре.

В гостиную заглянул Женя. Одетый с иголочки, с идеальной прической – Дина и сама-то не всегда могла сделать такую укладку волосок к волоску, он кивнул Дине и спросил:

– Ирэн, приехал курьер из ресторана. Ты спустишься?

– Друг мой, ты не мог бы сам разобраться?

– Увы. Я ведь не знаю, какие блюда и в каком количестве ты заказала. Вообрази, что случится, если Генрих не увидит на столе свои любимые креветки в остром соусе!

– Этот чревоугодник определенно устроит скандал, – закатила глаза Ирина Вадимовна. – Диночка, дождитесь меня, голубка.

Дину не переставало поражать, насколько Ирина Вадимовна менялась, когда рядом оказывался кто-нибудь из ее друзей. Изменялась интонация, выражение лица, даже лексика, а Дина мгновенно становилась «Диночкой».

– Я пока ни разу не видел, как ты рисуешь. – Женя подошел поближе к Дине.

– Художники пишут.

– Так ты не пишешь, не рисуешь… – Он заметил в руках Дины листок, на котором она отмечала события, происходящие в доме. Дина быстро смяла лист и выкрутилась:

– Ирина Вадимовна говорит, что мне стоит напитаться, накопить вдохновение и смыслы. Что бы это ни значило. Я ей доверяю. Кстати, я тоже ни разу не видела, как вы пишете мемуары, и что?

– Какие мемуары? – криво ухмыльнулся Женя. – У Ирэн была безумная идея написать эпохальную книгу, но… Ты еще не заметила, как быстро меняется ее настроение? Мы даже не приступали, одни обещания и разговоры.

– Зачем же ты ей нужен?

– Затем же, зачем и ты. – Женя окинул Дину задумчивым взглядом. – Ирэн любит держать на коротком поводке тех, кто ей сиюминутно нравится. Мило, конечно, и старости можно простить свои капризы. Только почему ты или я должны терпеть настоящий вампиризм?

Дина отчаянно пыталась не вступать в спор, но стало до того неприятно, что она не удержалась:

– Это просто хамство! Она тебя…

– Милая художница, однажды ты поймешь, что дело вовсе не во мне. Терпят все. Генрих терпит насмешки над своими чувствами, Елена терпит перемены настроения, юные дарования терпят унижения, политые сиропом. А я…

Закончить Женя не успел. Из-за дверей послышался женский визг. Отталкивая друг друга, они с Диной понеслись вниз по лестнице.

Ирина Вадимовна, белая как полотно, сидела на ступеньке и указывала дрожащей рукой на простенок. Ничего особенного там не было, кроме большой фотографии с морским пейзажем.

– Ирэн, тебе плохо? Что случилось? Ты оступилась? Ты… Что? – Женя тряс Ирину Вадимовну за плечи.

– Олежек. – Взгляд Ирины Вадимовны был пустым. – Это был Олежек.

– Этого не может быть.

– Я видела. Он смеялся, как на том снимке из Парижа.

– Кто такой Олежек? – одними губами спросила Дина.

– Ее покойный муж, – бросил Женя. – Ирэн, тебе нужно успокоиться. – Он повернулся к Дине и приказал: – Что ты встала? Воды принеси, позови кого-нибудь!

Дина бросилась в холл, проскочила в кухню – никого. Пытаясь понять, куда подевалась Елена, которая должна была заниматься приготовлениями к вечеру, Дина заглянула в кладовку, а потом выбежала в сад.

Хотя на улице ощущалось лишь легкое дуновение ветерка, а воздух был прогретым, Дину передернуло. В призраков она не верила. Зато верила в безумие, а еще – в человеческую подлость, и неизвестно, от чего становилось страшнее.

***

– Мог бы воспользоваться служебным положением. Предъявил бы корочку, и нас бы прямо сейчас расписали.

Федор переборол желание высказать Жанне все, что думает. Он и так пошел на уступки, а она только проявила большее недовольство.

– Десятого встретимся. – Он не стал затевать очередные разборки – только потеряет время и нервы, и махнул ей рукой.

Жанна вытаращила глаза:

– И что, мы даже не отпразднуем? Я думала, мы посидим где-нибудь…

– Жанн, у меня на это нет времени.

– И желания?

– Его тоже, но оцени мою тактичность – я об этом не сказал.

– Был бы ты таким тактичным, мог бы настоять на варианте «нет времени». – Жанна потопталась у машины. – Ну, я надеюсь, ты меня хотя бы подвезешь?

Федор посмотрел на нее с недоумением. Он был убежден: стоит Жанне получить желаемое, и она сразу потеряет к нему интерес. Казалось бы, она добилась цели, заявление подано и в ближайшее время компания мечты примет ее с распростертыми объятиями. В чем проблема? Неужели Федор ошибся, и у Жанны на него другие планы? Или она совмещает, так сказать, приятное с полезным? Даже не особенно прислушиваясь к собственным ощущениям, Федор понял, что не испытывает от этой догадки никаких чувств.

– Куда тебе?

– Домой. Куда еще может отправиться вечером одинокая девушка?

Федор просчитал маршрут: дом Ирины Вадимовны находился в противоположной стороне от дома Жанны. Потеряет он минут сорок. К ужину успеет, а вот обсудить с Диной подробности дела – вряд ли.

– Давай я тебе такси вызову? – предложил Федор.

– Если тебе настолько неприятно находиться со мной рядом, мог бы сразу меня послать!

– Тебя пошлешь, – пробормотал Федор и хотел уже приоткрыть дверцу со стороны пассажирского сидения, но ему помешал сигнал, оповещающий о новом сообщении.

Дина.

Тут жесть. Ты скоро?

Федор отдернул пальцы от ручки и быстро проговорил:

– Жанн, давай сама.

Глава двадцатая

«Скорая» уехала незадолго до того, как в доме появился Федор. Ирине Вадимовне измерили давление, сделали укол, мрачный фельдшер выдал стандартные рекомендации – сохранять покой, заменить кофе и крепкий чай мятным отваром, явиться на осмотр через несколько дней, а в случае рецидива без промедления вызывать бригаду.

Дина встретила Федора у ворот.

– Ты в порядке? – первым делом поинтересовался Федор и внимательно оглядел Дину, будто пытался убедиться, что она цела и невредима.

– Я-то да. – Дина поежилась. – А вот Ирина Вадимовна…

– Дина, до дома шагов пятьдесят. За это время ты должна успеть все изложить.

Дина сделала глубокий вздох. Собраться было непросто.

– Ирине Вадимовне привиделся покойный муж. Якобы он улыбался и уходил прямо в стену. Причем в ту стену, на которой висело сделанное им фото. Рядом с ней в этот момент никого не было, так что…

– Так что вполне может быть, что у женщины глюки. Кто в доме?

– Да все те же. Елена, Женя и Генрих. Ужин, естественно, отменили. Но Генрих как узнал, что Ирине Вадимовне нехорошо, тут же примчался.

– Быстро?

Дина задумалась:

– Ну… Как если бы он был совсем рядом с поселком. Минут через десять. Но это ничего не значит, он ведь и так был в списке гостей. А учитывая его нежную любовь к хозяйке, я бы не удивилась, если бы он прямо с утра явился.

Федор шагнул на ступеньку и остановился.

– Это все?

– Нет. Тебе неинтересно, как так вышло, что Ирина Вадимовна оказалась наедине с призраком мужа?

– Ну? – поторопил ее Федор, с беспокойством поглядывая на дверь.

– Приехал курьер. Ирина Вадимовна заказала еду из ресторана для ужина. – Дина с тревогой посмотрела на Федора. – Федя, курьера не было. Я вышла на улицу буквально через несколько минут.

– Может, он уже отдал заказ и уехал?

– Нет. Никаких пакетов, коробок – ничего не было ни на кухне, ни у дверей.

– А кто сказал, что приехал курьер?

***

В гостиной было тихо. Женя изучал альбом с фотографиями, Генрих, пощипывая жидкую бородку, ходил взад-вперед, Елена, шмыгая носом, смахивала пыль с полок, хотя в комнате царила образцовая чистота.

Дина с Федором не изменили легенду – Федора представили ее женихом, который был в числе приглашенных на ужин, а теперь приехал, чтобы поддержать свою суженую в таких непростых обстоятельствах.

Впрочем, старания были напрасными. Появление Федора не вызвало никакого ажиотажа и даже минимального интереса. Лишь Елена спросила, нужно ли приготовить для него отдельную комнату, а Женя насмешливо протянул:

– Удачное время для знакомства. Дина, ты не хочешь здесь поселить всю свою родню?

– Нашел время для острот! – накинулся на него Генрих. – Это даже хорошо, что в доме будет еще один мужчина.

– И чем это поможет Ирэн? – скептически отозвался Женя.

– Ну… – Генрих растерялся. – Возможно, ей будет легче, если она поймет, что рядом с нею верные друзья, на которых можно положиться.

– Да откуда вы знаете, что на него можно положиться? – Женя указал пальцем на Федора. – Может, он вообще мошенник на доверии.

– Кстати, молодой человек, а вы кто? – поинтересовался Генрих.

– Я занимаюсь бизнесом. – Федор выбрал наиболее обтекаемую формулировку.

– А что это меняет? – иронично откликнулся Женя. – Любой успешный бизнес построен на мошеннических схемах.

Федор смерил его тяжелым взглядом, а Генрих и вовсе не обратил внимания на реплику:

– Жаль… Жаль, что вы не медик. У вас случайно нет знакомого психиатра?

– Да какой тут психиатр! – Елена грузно опустилась в кожаное кресло. – Когда такие дела творятся! Я говорила Ириночке: бежать надо отсюда, бежать. У нее такая прекрасная квартира в городе, в самом центре, я туда каждую неделю езжу прибираться. А это место – проклятое.

– То есть жила тут Ирэн, горя не знала, – проговорил Женя, – и вдруг – прокляли, да? Ей просто нужно отдохнуть. Между прочим, я предлагал ей отличный пансионат. Там великолепный уход, лесной воздух…

– Какой к чертям лесной воздух? – взорвался Генрих. – То, что ты предлагаешь, похоже на бегство. Ей нужны близкие люди, знакомая обстановка и хорошие специалисты!

– А я считаю, что ей стоит сменить декорации. – Женя сохранял спокойствие. – Человек просто устал. В конце концов, если бы я целыми днями пропадал в мастерской и дышал красками, я бы тоже начал чертей видеть. А мне, между прочим, лет втрое меньше, чем Ирэн.

– Это просто хамство с твоей стороны. – В проеме появилась фигура Ирины Вадимовны. Она была бледна, придерживалась рукой за косяк. – Не втрое.

– Ириша, зачем ты встала? – переполошился Генрих.

– А что ты мне прикажешь делать? Лежать и ждать, пока меня сведут с ума в собственном доме?

Генрих подскочил к ней и хотел взять под руку, но Ирина Вадимовна отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Она медленно подошла к скамье и осторожно присела.

– Я не верю ни в собственное безумие, ни в приведения, – сказала она. – И не закатывай так глаза, Лена. Может быть, ты и предпочитаешь объяснять неудачи порчей, а успехи наличием талисманов, но я – нет. Мне любопытно другое: как я сумела так бездарно прожить жизнь, что оказалась окруженной людьми, готовыми меня испугать до обморока?

Елена охнула и прикрыла рот рукой, Генрих замер, а Женя скривился:

– Хорошего же ты о нас мнения!

– Другого не дано, – резко ответила Ирина Вадимовна. – Кто-то из вас меня мучает.

– Ириша. – Генрих подошел к Ирине Вадимовне, взял ее за руку и ласково проговорил: – Милая, я не хочу сказать о тебе ничего дурного, но… Почему ты не думаешь, что сама себя мучаешь?

– Или что тебя мучает твоя новая фаворитка? – Женя кивнул на Дину.

– В себе я уверена, мой дорогой Генрих. А насчет новой фаворитки… Я запрещаю вам покидать дом до тех пор, пока все не прояснится. Это касается всех. – Ирина Вадимовна повернулась к Дине с Федором. – И вас, Диночка, и вас, молодой человек. – И она едва заметно им подмигнула. – Завтра здесь будет полиция.

***

– Это просто черт знает что!

Федор лежал на кровати, задрав ноги на стену. Заселяться в отдельную комнату он отказался, разумно посчитав, что это вызовет подозрения. Поэтому Дина привела его в спальню, выделенную для нее. Мысль о том, что им с Федором предстоит провести здесь всю ночь, заставляла здорово нервничать и при этом воодушевляла. Сто раз Дина думала о том, что было бы неплохо, если бы их общение не прерывалось бесконечными звонками – телефонными или в дверь, если бы вокруг образовался вакуум, в который они бы могли никого не пускать. И она не могла предположить, что это произойдет так скоро.

– Я не понимаю, зачем обращаться к детективу, а потом самой начинать какие-то невнятные телодвижения, – продолжил Федор.

– Для Ирины Вадимовны это нормально, – откликнулась Дина. – Пару часов назад она меня чуть взглядом не испепелила за то, что я на эту святую троицу наехала – Генриха, Елену, Женю, а теперь они для нее главные подозреваемые.

– А для тебя?

У Дины перехватило дыхание. Она несколько секунд всматривалась в лицо Федора – не шутит ли он снова над ней? Не заметив ни малейшего намека на иронию, она выпалила:

– Начну с самого маловероятного варианта, с домработницы. Елена вроде бы максимально безобидный персонаж. Но я обратила внимание вот на что: она единственная всегда присутствовала в доме, когда появлялся этот «призрак оперы». И при этом она не оказывалась рядом с Ириной Вадимовной – то занималась цветами, то у нее была мигрень.

– Уверена, что всегда?

– Не уверена только насчет холста с кровью. В остальных случаях – да, я уточняла.

– И мы понятия не имеем, зачем ей это может быть нужно. Продолжай.

– Женя – просто мутный тип. Пользуется безграничным доверием Ирины Вадимовны. И ему жутко не нравится, что я здесь.

– Мутный тип – это не преступление, Дина. И потом, ты просто с ним общалась больше, чем с остальными. Не факт, что ты бы пришла в восторг от Генриха, если бы вы с ним час кофе пили.

– Не пили мы с Женей кофе! – возмутилась Дина, разочарованная реакцией. – И он не просто мутный тип, а врун. Сказал мне, будто никакие мемуары они не писали. А они ведь писали!

– Ты их видела, мемуары?

– Нет, но Ирина Вадимовна говорила…

Дина запнулась. За очень короткое время, проведенное в доме, она уже успела убедиться: Ирина Вадимовна может с калейдоскопической скоростью менять планы. Даже те, в которых сама выступала инициатором. С другой стороны, ее невозможно было уличить в склонности к таким явным преувеличениям.

– Я не думаю, что Ирина Вадимовна лжет, – сказал Федор. – И все-таки на книгу стоит взглянуть. Если она существует в природе, то аргумент насчет Жени принимается. Остается Генрих?

Дина уже приоткрыла рот, чтобы высказать свое мнение о Генрихе, но Федор жестом ее остановил:

– Помню, вьется вокруг Ирины Вадимовны, настаивает на том, чтобы рядом были близкие. Итак, в наличии один сомнительный мотив – у Генриха, одна возможность – у Елены, и один мутный тип Женя. Это все, что у нас с тобой есть.

Дина выпятила нижнюю губу, скрывая ликование. Ей до того понравилась формулировка «у нас с тобой», что тупик в расследовании почти не огорчил.

– Подожди! – Дина решила закрепить успех. – Это не все! Помнишь курьера? Я подкатила с расспросами к Елене: мол, не хочу тревожить Ирину Вадимовну, но раз отменился ужин, что делать с заказом? И что ты думаешь?

– Думаю, что ты мне сейчас все расскажешь, – едва заметно улыбнулся Федор.

– Вот это дедукция! – притворно восхитилась Дина. – Короче, Елена похвалила мою хозяйственность, сказала, что тебе очень повезло с невестой, а потом и говорит: она была занята подготовкой к ужину, а тут Женечка пришел. Сказал, что привезли заказ. Но Ирина Вадимовна предпочитает сама принимать заказанные из ресторана блюда. Так что Елена отправила Женю к ней. Тогда я пошла к Жене…

– Дина.

– Что?

Федор хотел сказать, что обстановка перестала быть относительно спокойной. Что злоумышленника не остановило присутствие в доме посторонних – значит, скорее всего, он торопится, а это может заставить его совершать то, о чем раньше он и не думал. Но Федор вовремя вспомнил, что сам втравил Дину в эту историю, поэтому махнул рукой:

– Ничего. И что Женя?

– Женя утверждает, что это Елена ему сказала ему о приезде курьера, а он всего лишь передал ее слова Ирэн. – Имя, которым Женя называл Ирину Вадимовну, Дина произнесла с особой интонацией, подражая грассированию парня. – Кто-то из них врет. Я за Женю.

– А я, пожалуй, воздержусь. – Федор потер глаза. – Голова не работает, поздно уже.

Дина провела ладонью по гладкой простыне, источавшей слабый запах кондиционера для белья, и решилась на вопрос:

– А как мы спать-то будем?

Федор долго смотрел на нее. В какую-то секунду Дине почудилось, что сейчас он ее поцелует. Это было нелогично, это было невозможно. И этого, конечно, не произошло. Федор перекувырнулся на кровати, вскочил на ноги и сказал:

– С чего ты взяла, что мы будем спать?

***

«Круто все-таки иметь собственный дом, – думала Дина, крадясь по коридору вслед за Федором. – В квартире была бы кромешная тьма, и я бы точно завалила какой-нибудь стульчик. А тут просто раздолье для шпионажа: светильнички горят, коридоры широкие, все убрано. Сказка!».

Федор решил: раз уж Ирина Вадимовна направила расследование по одной ей понятному пути, то нужно выжимать из ситуации хоть какую-то пользу.

– Просто попытаемся, – предупредил он. – Всякие ужасы она видела в холле – там стена огнями пылала. И на первом этаже, у самого основания лестницы – там ей муж улыбался. Пошли, поглядим, что там.

Стояла такая тишина, что Дине постоянно мерещились посторонние звуки. Она то и дело оглядывалась и задерживала дыхание. Когда они спустились вниз, Федор попросил:

– Встань туда, куда она показывала.

Дина задумалась. В общем-то, Ирина Вадимовна просто махала рукой в сторону – она могла иметь в виду и дверь, ведущую в гостевую комнату (сегодня там ночевал Генрих), и простенок, где висела фотография. Дина склонялась к последнему варианту, но на всякий случай спросила:

– Надо точно до сантиметра?

– Хотя бы до километра.

По интонации Дина поняла, что он улыбается, тихо хихикнула и остановилась прямо под фотографией.

Федор попятился и очень скоро пропал из виду. Настенные лампы освещали только небольшие участки, и дальше пары метров от себя Дина не могла ничего разглядеть. Стало неуютно, она старалась глубоко дышать и напевать про себя «В лесу родилась елочка» – это всегда помогало избавиться от навязчивых мыслей.

В следующее мгновение мелькнула вспышка. Дина зажмурилась и, чтобы не закричать, укусила себя за палец. Неизвестно, сколько она так простояла – казалось, что время остановилось, прежде чем почувствовала чье-то прикосновение. Открывать глаза не хотелось.

– Дин, ты голодная? Чего палец ешь? – услышала она голос Федора.

По-прежнему было темно, никакого яркого света.

– Мне что, тоже померещилось? – прошептала Дина. – Может, Женя был прав, и я тоже тут начинаю с ума сходить?

– Иди сюда, – поманил ее Федор.

Дина послушно последовала за ним. Федор подвел ее к небольшой нише в противоположной стене, вытащил оттуда странного вида вазу – металлическую, полую внутри, с небольшим отверстием посередине и сказал:

– Это тупее и проще, чем можно было подумать.

– Что это? – Дина впилась глазами в нишу. У самой стенки стояло маленькое белое устройство, похожее на гибрид видеокамеры и радио.

– Мини-проектор. – Федор хлопнул себя по лбу. – Самое интересное, что я об этом думал. Не знаю, как мог из головы выбросить. Может, меня сбили рассказы про кровь на холсте. Все-таки это принципиально другой способ воздействия на психику. Дурак я. Кстати, когда я его включил, на тебе и правда отразился какой-то мужик в шляпе.

Дину передернуло:

– Не хватало еще на мне покойничков показывать. А там, в холле? Там ведь тоже должно что-то быть?

– Не уверен, – покачал головой Федор. – Но пойдем.

Он оказался прав: мест, куда мог поместиться компактный приборчик, оказалось предостаточно – в холле на низком столике стояли длинные ящички с цветами, а еще изображение могло бы транслироваться из-за причудливой статуи. Но там было пусто.

– Значит, уже забрал, – развел руками Федор. – Может быть, потому что такая штука у него одна. Может быть, боялся, что обнаружат.

– Ты постоянно говоришь «забрал», «боялся». Считаешь, это мужчина?

– Считаю, что это человек, поэтому «он», – улыбнулся Федор. – Но мне трудно представить Елену, которая прячет проектор. Она бы, скорее, стала булавки в дверной косяк втыкать.

Они переглянулись и, не сговариваясь, медленно пошли обратно.

– Понятно одно. Ирина Вадимовна не псих, – заключила Дина. – А толку?

– Никакого. – Федор аккуратно отодвинул металлическую вазу, снова достал проектор и обратился к нему, будто к живому существу: – Чей же ты?

– А что, если здесь подежурить? Подождать, пока за этой штуковиной кто-нибудь явится?

– Как ты себе это представляешь? – усмехнулся Федор. – Сесть на лестнице и таращиться?

– Можно снять отпечатки пальцев, – не сдалась Дина.

– Отличная мысль. Осталось только решить, под каким соусом получить отпечатки присутствующих, и как задержаться здесь на неделю-другую.

– Почему на неделю?

– А какими мы будем по счету в очереди у криминалистов?

Дина заметно погрустнела. Федор поставил проектор на место и сказал:

– Спасибо тебе.

– За что?

– За компанию. С тобой веселее. Кстати, а чего ты палец кусала?

Дина смутилась:

– Я боялась. Не хотела закричать.

– Знаешь, Дина. Ты мне нравишься.